Текст книги "Светлейший князь 4 (СИ)"

Автор книги: Михаил Шерр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 15 страниц)

На самом деле все наши достижения меркнут на фоне этого фантастического достижения. Все достижения в технике уже имели предпосылки в настоящем 18-ом веке. А вот с получением пенициллина мы просто прыгнули выше головы.

Глава 23

Следующий утром Иван подскочил с постели чуть ли не с восходом солнца и и почти сразу же с курьерской скоростью умчался на авиационный завод, который работал круглосуточно.

Я в отличии от сынули лег спать очень поздно до полночи занимаясь просмотром вороха различных отчетов, планов, чертежей по Арсеналу и авиазаводу. Поэтому встать с восходом солнца у меня не получилось.

Разведка в лице Прохора донесла мне, что свет в конторе горел далеко за полночь. Я этому не удивился, так как был уверен, что Петр Сергеевич не будет откладывать дело с долгий ящик и с нашим проектом ознакомится тут же.

Моё предположение подтвердилось когда Петр Сергеевич предложил мне совместный завтрак.

– Я естественно откладывать ознакомление с новым проектом не стал и после вашего ухода сначала просмотрел его вместе с Игнатом, а потом еще раз более внимательно в одиночку, – сообщил мне господин инженер как только мы закончили завтрак.

– Я в этом нисколько не сомневался, Петр Сергеевич, – улыбнулся я. – Было бы странно поступи вы по-другому.

Петр Сергеевич пропустил мое замечание мимо ушей и достал свой рабочий блокнот.

– Первое мое оценочное впечатление, а почему бы и нет. Второе аналогично. Хотя у меня вопросов и замечаний уже куча, – господин инженер открыл свой блокнот и показал две мелко исписанных страницы.

Я честно не мог сам себе объяснить почему нам надо так спешить с новым дирижаблем, но была твердая уверенность это надо делать без промедления.

– Хорошо, все это обсудим как договорились через неделю.

Еще из далека я увидел, что Иван что-то бурно обсуждает со своими «коллегами», Андреем и Георгием. Они настолько увлеклись, что даже не заметили моего появления.

Обсуждали проблему двигателей устанавливаемых на дирижабли. Андрей и Георгий доказывали что надо срочно начать разработку нового двигателя, более мощного и экономичного.

Иван доказывал им обратное, разработку нового двигателя свернуть, работать на имеющемся и доводить его до максимального совершенства.

Больше всех горячился Георгий.

– Ваня, неужели ты не понимаешь, что на этом двигателе дальние полеты «Альбатроса» невозможны, – говорил он в тот момент, когда я подошел к ним.

Иван хотел что-то ответить, но в этот момент троица увидела меня и дисскусия прекратилась.

– Лучшее враг хорошего. Слышали такую поговорку, господа спорщики? Ты, Георгий Васильевич, конечно прав, более мощный и экономичный двигатель это очень хорошо. Но если ты помнишь, мы решили сейчас ходить по земле. Все перспективные разработки только в инициативном порядке. Хочешь разрабатывать новый двигатель – пожалуйста, но пока сам, без привлечения других и в свободное время.

– Так у меня же его нет, Ваша Светлость, – Георгий возмущенно развел руками. – Нам же надо несколько десятков двигателей срочно собрать только для новых дирижаблей, да еще и ремонтный фонд должен быть.

– Вот ты сам и ответил на своё предложение. Не можем мы сейчас отвлекаться ни на что другое, даже очень перспективное, пока не разберемся с китайцами.

– А как же ваш проект нового дирижабля, – задал этот вопрос молчавший Андрей.

– Доля правды в вашем вопросе есть, спорить не буду, – я развел руками соглашаясь с его словами. – Просто вам придется поверить на слово. Все расклады, известные мне, я рассказать вам не могу. Да и согласитесь, я же предложил пока только подумать над нашим предложением. Нам в любом случае надо подготовить флот из уже существующих моделей дирижаблей.

Спорщики переглянулись и Андрей подвел итог.

– Пройдемте в нашу контору, Ваша Светлость, пока нет шефа, – на слове нашу он сделал ударение. – Посмотрите подготовленный вчера отчет. А потом на стапеля и в эллинги.

Шефом на авиазаводе все с легкой руки Якова называли Игната. Он его так однажды назвал и с тех пор так и повелось.

Война войной, а обед по расписанию. Игнат собрался жениться и сразу же после совещания вчера вечером умчался в Усинск.

По этой причине он немного выпал из общей работы и вчера например не проявлял никакой инициативы. Но сегодня он должен к полудню вернуться и включится в работу.

– Нет, Андрей Харитонович. Сделаем всё наоборот. Сначала эллинги, затем стапеля. А отчет думаю будет уже и не нужен.

Я последние недели на авиазаводе почти не был, другие заботы отбирали всё время и кое-что наверняка прошло мимо меня. Поэтому я решил сегодня начать с простого осмотра хозяйства.

А смотреть действительно было что. За не продолжительное время моего полуотсутствия оказывается изменилось очень многое.

На авиазаводе был совершен очередной трудовой подвиг. Все заложенные «Стрижи» оказались достроенными, а опытные были перестроены и доведены до уровня серийных.

В итоге флот дирижаблей уже получался вполне приличный. Восемь «Стрижей», один экспериментальный, один учебный и шесть можно сказать строевых, два из которых еще проходили ходовые испытания.

Экспериментальный дирижабль к «Стрижам» относился чисто условно. Он был весь уже битый перебитый и находящийся практически при последнем издыхании.

Учебный был третьим серийным «Стрижём». Он был в идеальном техническом состоянии и фактически представлял сейчас эталонный образец этой модели. Все остальные были или построены по его подобию или доведены до его уровня.

У экспериментального и учебного кораблей были одноместные персональные эллинги, строевые стояли парами в двухместных эллингах.

Возле каждого дирижабля копался экипаж. Сегодня с утра в отсутствие Игната полеты были отменены, что дало мне возможность познакомиться с каждым экипажем.

Самое интенсивное обучение было последние недели и окончательное комплектование и сколачивание экипажей почти полностью прошло мимо меня. Конечно говорить о полной готовности к выполнению задач всеми экипажами еще рано, но по мнению Андрея в ближайшие две-три неделю эта задача будет выполнена.

Всего в составе летной эскадрильи двести человек, сто двадцать летного состава, а остальные наземный персонал. Командует этим всем пока Андрей.

После жарких дискуссий дискриминации по национальному и половому признакам устраивать не стали. В итоге сейчас среди летного персонала почти два десятка девушек, тридцать тувинцев и пять китайцев. Девушки надо сказать все русские.

А вот наземный персонал только русский.

Чтобы попасть в летную эскадрилью надо было пройти очень строгий отбор в который входило и получение трех рекомендаций.

Рекомендующие несут ответственность за своих протеже и должны пользоваться доверием у меня и членов Совета.

Я лично не дал ни одной рекомендации, моя функция их только рассматривать и утверждать.

Пока я знакомился с экипажами из Усинска вернулся Игнат. Вид у него был настолько сияющий, что об него можно зажигать спички.

– Господин Курочкин похоже очень удачно съездил в Усинск, судя по его виду, – я сделал паузу, подбирая нужное слово и мне сразу же вспомнились слова в мой адрес, когда меня сравнили с токующим глухарем, – токующего глухаря. Надеюсь сегодня он будет в состоянии обсуждать полеты других птиц.

– В состоянии, Ваша Светлость, – не большая обида промелькнула в голосе Игната.

– Не обижайся, Игнат, – примирительно продолжил я. – Меня тоже так однажды обозвали, когда я познакомился с Марией Леонтиевной.

– Да я не обижаюсь, – уже другим тоном сказал Игнат и сам рассмеялся.

– Тогда слушаю твоё резюме.

– «Стрижи» можно сказать полностью готовы к эксплуатации и выполнению тех задач о которых мы говорили. Считаю, что сейчас лучше того, это получилось сделать невозможно, – последние слова Игнат сказал как гвоздь двухсотку одним ударом по шляпку вогнал.

– Ты, батенька, столь категоричен, что я даже опасаюсь тебе вопросы задавать, – я попробовал изобразить дрожь в голосе, но получилось плохо и все заулыбались, а Иван прыснул от смеха. Что с него возьмешь, молод еще и не понимает, что над Светлейшим нельзя надсмехаться.

Георгий первым стер улыбку с лица и кашлянув, обратил на себя своё внимание.

Он был чаще молчуном, в различных обсуждениях участвовал редко, предпочитая больше слушать. Но будучи достойным сыном своего героического отца, Георгий унаследовал и то уважение которое у нас все испытывали к Василию.

Поэтому когда младший Пуля просил слово его всегда внимательно слушали и считались с его мнением, тем более, что говорилось исключительно по делу. Не всегда конечно в итоге получалось как он считал, но выслушивали его очень внимательно и отвечали.

– Ваша Светлость, последнее время я несколько раз слышал упреки в наш адрес, что у нас занято слишком много людей. Даже на Арсенале работает меньше чем у нас. Я считаю это неправильным, – а вот это для меня большая новость, я ничего подобного не слышал и никто ничего подобного и близко в докладах и отчетах нет было.

– Хорошо, Георгий Васильевич, Я тебя понял и услышал. В ближайшие дни постараюсь эту точку зрения поправить. Сейчас на заводе и в летном отряде занято человек четыреста? – вопрос был адресован Игнату и он тут же подтвердил.

– Да, ровно четыреста со мной Андреем и Георгием. И многие у нас, как вы говорите многостаночники. Персонал летного отряда постоянно участвует в строительстве и обслуживании дирижаблей.

– Эту тему считаю закрытой и обсуждать её не будем. Повторюсь, я подумаю и разъясню народу почему так. Давайте-ка пройдем в вашу контору и там поработаем.

В конторе авиазавода был рабочий беспорядок. Везде были развешены чертежи и схемы, на столах лежали просто кипы исписанных и изрисованных бумаг. Не понятно как они в этом всем разбирались и находили нужное.

Правда на одном столе был образцовый порядок, кроме стопки чистых листов и письменных принадлежностей на нем ничего не было.

Это был мой рабочий стол и он немного сиротливо дожидался своего хозяина.

Я пригласил всех расположится за ним и начал задавать свои вопросы.

– Иван Григорьевич, днями прочитал мне не большую лекцию о балластной системе дирижаблей. И в этой связи у меня вопрос. Объем гелия в «Стрижах» величина постоянная и он не стравливается во время полетов по мере расхода топлива. За счет чего поддерживается высота полета, объясните мне пожалуйста.

Поразительно, но на этот вопрос я «железного» ответа не знал. Он как-то рассматривался везде вскользь или вообще не рассматривался. Получение водорода в эпоху дирижаблей в моей первой жизни не было проблемой и стоило это относительно не дорого. Поэтому дозаправка дирижаблей как бы подразуменвалась по умолчанию.

Игнат с Георгием дружно посмотрели на Андрея, как бы предоставляя ему право отвечать.

– В основном системой баллонетов и немного за счет рулей высоты. То, что предложил Иван будет хорошим дополнением к если удастся внедрить увеличит дальность полета и высоту полета. Но на первых двух «Орлах» я предлагаю это не использовать. На стапелях закладывается следующий «Орел», вот пусть он и будет экспериментальным.

– Согласен и всех прошу считать это принятым решением. Пока надо обеспечить минимальную численность воздушного флота для возможных боевых действий. По мнению Главного Штаба это две ударных группы и две группы поддержки.

Тут я немного слукавил, это было моё личное мнение с которым Ерофей и Степан, в качестве временного Начальника Главного Штаба просто согласились.

– Сейчас состав ударной группы олин «Орел» и два «Стрижа», группа поддержки – два «Стрижа», в последующем возможно будут изменения, – я расшифровал состав групп и оглядел присутствующих. – В свете этого надеюсь задача понятна.

– Понятна, – за всех ответил естественно Игнат.

– Второй вопрос. Если я правильно понимаю ситуацию, главная проблема это надежность работы двигателей. В отношении всех остальных элементов конструкции тех же «Стрижей» вы в один голос говорите и пишите, что она сейчас оптимальная и максимально надежная.

– Так точно, Ваша Светлость, – на этот вопрос ответил Игнат и опять так же категорично как это он сделал несколько минут назад.

– Тогда, вам слово Георгий Васильевич, – я немного развернулся за столом, Георгий сидел немного сбоку от меня.

– Все двигатели у нас проходят испытания на стендах. Те, что планируется использовать на дирижаблях собираются отдельно из самых лучших деталей, которые проходят еще одну дополнительную проверку. Если есть какие-либо замечания во время стендовых испытаний, то двигатель снимается и еще раз перебирается.

О жесткости Георгия во время испытаний мне докладывали. Тот же Степан считал, что он с этим делом перегибает палку.

– И каков твой вывод?

– Лучше и надежнее того, что сейчас, мы пока сделать не можем. Надежность работы двигателей, установленных на «Стрижах» я гарантирую, тысяча моточасов без техосмотра. Подготовку членов экипажей мотористов и их помощников оцениваю на отлично.

– Заявленную дальность полета? – я решил на все необходимые вопросы получить четкие однозначные ответы.

– Да, как и договаривались не менее пятиста километров, это зависит только от количества топлива на борту.

– Следующий и возможно последний вопрос по «Стрижам». Как они будут воевать и чем? Давай Игнат, думаю это к тебе относится.

Игнат принес и разложил на столе схему боевого применения наших дирижаблей. На «Стрижах» уже оборудованы по одному бомболюку и десять стрелковых бойниц, которые позволят вести огонь во всех направлениях.

– Как ты это представляешь в реальности? – Игнат с Яковом уже проводили опытные бомбометания и стрельбы, но результаты мне пока не докладывали, вернее заявили, что докладывать пока не чего.

– Мы с Яковом Ивановичем полагаем, что бомбометание необходимо производить с высоты триста метров, а для прицельную стрельбы снижаться до ста.

Сто метров высоты это уже опасно, хороший стрелок из мощного арбалета имеем все шансы достать дирижабль, а уж из хорошего штуцера гарантировано. А то, что у китайцев появится и то, и другое, пусть даже и не больших количествах я не сомневался если в это дело ввязались господа иезуиты.

– Этим делом надо полагать будут заниматься специально обученные люди, которых пока еще нет, – ответ на этот вопрос очевиден.

Помимо экипажа «Стрижи» на борт могут взять двадцать пассажиров. Вот они и будут боевой командой, бомбометателями и стрелками.

Я еще раз внимательно изучил все чертежи и схемы «Стрижей» и легенды к ним. Ну что пора принимать окончательное решение.

Делать это нужно стоя и я поднялся из-за стола, а за мной естественно и все Игнат со своими орлами и Иван.

– Моё решение таково. После завершения летных испытаний последних двух кораблей считать восемь «Стрижей» технически готовыми для участия боевых действиях. Задачи ставлю следующие, – все вытянулись по стойке смирно. Молодцы однако, понятие о дисциплины и субординации есть.

– Первое, в течение недели завершить летные испытания двухъ новых «Стрижей», – на самом деле по настоящему новым, то есть только что сошедшим со стапеля был только один.

Второй был из модернизированных первых опытных. Его капитально отремонтировали и довели до уровня серийных.

– Второе. Продолжить подготовку летного состава эскадрильи. Задача – умения и навыки довести до совершенства и добиться взаимозаменяемости на случай ЧС на борту. Время на выполнение месяц, по истечению которого провести аттестацию по итогам которой решить вопрос о персональном допуске каждого к несению службы в летной эскадрильи гвардии. Аттестация теоретическая и практическая. Сначала будет аттестация вас самих, а потом уже вы будите аттестовывать других, – идея о первоначальной аттестации самих себя мне пришло в голову в тот момент когда я начал об этом говорить.

.

Глава 24

– C первыми двумя задачами думаю всё понятно или есть вопросы? – вопрос конечно будет и он касается взаимной аттестации, как это будет выглядеть на практике. – Если он касается взаимной аттестации, то отвечаю – еще сам не знаю, но время у нас еще есть. Так что думаю решим.

Других вопросов не последовало и я продолжил.

– Третья задача исключительно моя. Я сегодня же поручу Главному Штабу отобрать первые три сотни добровольцев для подготовки боевых команд дирижаблей. В состав боевых команд будут входить два бомбардира, десять стрелков, командир и два помощника. Всего пятнадцать человек. У командира корабля всегда будет резерв в пять пассажирских мест для выполнения другой попутной или параллельной задачи. Через месяц уже нужно иметь натренированные боевые команды, – Игнат недоверчиво покачал головой, вероятно считая месяц явно не реальным сроком.

– Спорить не буду, месяц это очень мало, но у нас господа ситуация такая, что возможно только с помощью дирижаблей мы можем выиграть очередную войну с китайцами. Для подготовки армии привлечены европейские инструкторы и те сейчас готовят несколько знаменных маньчжурских полков воевать по европейски, так сказать полки нового строя. А самое главное у них появилось европейское оружие. В частности штуцера и английские мушкеты Браун Бесс, – наши дирижаблестроители это знали, но лишний раз об этом напомнить не мешает.

– А какова численность этих новых полков? – спросил Андрей с тревогой в голосе.

– Точно не знаю, но скорее всего не меньше пяти тысяч.

– Ну пять тысяч-то мы побьем, – голос у Андрея заметно повеселел.

– Да ты не забывай, что будут и другие тысячи, – немного притормозил своего товарища Игнат.

Он шапкозакидательскими настроениями заражен не был и хорошо представлял надвигающуюся опасность.

– Мы на Енисее прошлый раз просто чудом разбили такую огромную армию. Если бы не опилки в их головах, – под опилками Игнат по видимому подразумевал байки про огнедышащих драконов, – нам бы пришлось очень туго.

– Тут возразить нечего. На этот раз это будет не просто огромная орда, а достаточно хорошо обученная, подготовленная и многочисленная армия. Её командиры уверен будут примерно представлять что такое наши огнедышащие драконы и одной из задач будет их захват и прочего нашего вооружения и снаряжения. Этих европейских инструкторов в Китай пригласили иезуиты. Когда Лонгин Андреевич появится в Усинске, я попрошу его прочитать вам лекцию о наших взаимоотношениях с иезуитами, – Игнат естественно в курсе этой «проблемы», а вот Андрей, Георгий и конечно Иван совершенно не представляют степени «любви» этой публики к нам. – Ты, Иван Григорьевич, конечно еще маловат для взрослых игр, поэтому подумай еще раз. Спрос с тебя будет как со взрослого.

Таких жестких и неожиданных слов Иван похоже не ожидал и его лицо запылало как огонь. Он что-то хотел сказать, но передумал и только сжал кулаки так что они побелели.

Я смотрел ему не мигая, прямо в глаза. Иван взора не отвел и тоже не моргнул. Улыбнувшись, я отвел взгляд.

– Следующий вопрос, – продолжил я как ни в чем не бывало. – Строительство новых дирижаблей. По моему разумению нам необходим флот из десяти «Стрижей» и не менее шести «Орлов». Свои расчеты объяснять не буду, это всё мои предварительные оценки. Возможно потребуется больше. Но давайте исходить из этого. Поэтому задача как можно быстрее достроить второго «Орла» и начать строить два следующих. Под это задействовать два стапеля. На третьем заложить «Альбатроса», если инженерный штаб решит что мы потянем его строительство. Если нет, то вопрос использования третьего стапеля решим позднее.

Я открыл свои записи и проверил себя не упустил ли чего-нибудь важного. Вроде все сказал, что собирался. Тогда пора заканчивать.

– Первоочередная задач скорейшее завершение ходовых испытаний «Орла» и «Стрижей», если по ним еще что-то надо делать. Иван помогает всем и во всем. Я занимаюсь преимущественно подготовкой боевых команд. Продолжаем строить, закладываем новые корабли, готовимся к «Альбатросам». Завершаем летную подготовку экипажей.

Дни опять полетели один за одним. Моё поручение Главный Штаб выполнил очень быстро и уже через два дня прибыли первые три десятка добровольцев кандидатов в воздушные стрелки, которые тут же начали тренировочные полеты на дирижаблях.

Игнат сумел резко ускорить работы на авиационном заводе, ходовые испытания «Стрижей» и первого «Орла» были проведены в ускоренном темпе, а второй «Орел» на стапеле рос буквально по часам.

В намеченный мною срок прошло еще одно совещание по «Альбатросу» и единогласно решили начать их строительство, а предложенная Иваном дополнительная балластная система должна пройти испытания на экспериментальном дирижабле.

Я был полностью занят боевой подготовкой экипажей дирижаблей и будущим строительством «Альбатросов» лишь иногда отвлекаясь на возникающие медицинские проблемы.

Клиническая апробация пенициллина прошла просто с совершенно потрясающим результатом, его применение было эффективно у всех больных. Особенно радостным было выздоровление мальчика с хронической пневмонией. Машенька в буквальном смысле плясала и пела от радости.

Теперь главное наладить достаточно крупное производство пенициллина и продолжать исследования для создания других лекарств.

В рабочем порядке решилась проблема с созданием аттестационной комиссии и её работой. Весь личный состав летной эскадрильи сдал экзамены на отлично и был полностью аттестован.

А вот с боевой подготовкой все оказалось намного сложнее.

Летную подготовку все добровольцы прошли успешно. Не обошлось конечно без курьёзов и даже обмороков, но в итоге отчисленных не оказалось.

Пока проходила обкатка будущих воздушных стрелков и бомбардиров мы с Яковом занялись экспериментами – определением безопасной высоты полетов в боевых условиях.

Неделю один из дирижаблей такал за собой специальный воздушный шар по которому стреляли с земли и под которым взрывали наши бомбы. Итогом наших экспериментов было утверждение безопасной высоты бомбометания триста метров, а стрельбы на наземным целям двести.

Оказалось что на высоте в сто метров экспериментальный воздушный шар легко поражается из штуцеров имеющихся в Европе. Всё зависит только от опыта стрелка. А вот на высоте двести метров ни один наш стрелок, даже из признанных снайперов, не сумел поразить мишень.

Параллельно с определением безопасной высоты мы начали отработку техники бомбометания. После окончания экспериментов с определением высоты этим продолжили заниматься уже отобранные бомбардиры.

Все добровольцы проходили предварительное собеседование с Ерофеем и Казимиром и ошибок в их рекомендациях практически не было.

В итоге параллельно с аттестацией летного состава началась работа с бомбардирами, воздушными стрелками и командирами боевых команд.

Своим чередом шли работы на Арсенале и подготовка гвардии к новой войне.

В середине июня были закончено строительство второго «Орла» и после небольшого совещания мы решили начать наш новый проект – дирижабль «Альбатрос».

Для этого на одном из стапелей начали закладку первого корабля. Он будет конечно экспериментальным, слишком много на нем будет новинок.

Второй стапель было решено перестроить под будущее серийное производство «Альбатросов». А третий стапель оставили как есть и на нем заложили очередного «Орла».

Каждый день начинался и кончался одним – мыслью когда же наконец будут новости из Китая и от Лонгина.

Сказать что новостей не было, значит соврать. Разведка, те же купцы приносили их ежедневно. Но это были не те новости, которые мы ждали.

С Лонгином была договоренность, что если переговоры идут в нужном нам русле никаких подробностей пока не сообщать. За границами наших пределов, да и уже на границах полно не нужных глаз и ушей. Поэтому мы договорились что раз в неделю он будет присылать нейтральное сообщение из одного зашифрованного слова «да».

А вот с миссией Семена Адарова все было сложнее. После полученного известия об их отъезде из Улясутая не было совершенно ни каких известий, ни хороших, не плохих.

Косвенным положительным известием было отсутствие любых официальных приказов, указов еще чего либо приходящих из Пекина в Улясутай касательно будущей войны.

Хотя наши лазутчики, рискуя своими жизнями, пробирались в окрестности военного лагеря, где готовилась новая армия вторжения. Они доносили что подготовка знаменных частей, которые мы стали называть полками «нового строя» идет полным ходом.

Особенно меня поразил доклад с описанием безжалостной строевой муштры. Можно как угодно к этому относится, но боевое слаживание подразделений начинается со строевой подготовки.

Я был поражен весной сорок пятого, когда увидел какое внимание уделялось строевым занятиям сформированных штурмовых подразделений нашей дивизии, которые потом прорывали оборону немцев и штурмовали Берлин. Хотя мой военный опыт говорил мне, что первый раз локоть боевого товарища начинает чувствоваться на плацу. Но чтобы ежедневно до седьмого пота отрабатывать строевой шаг бывалых фронтовиков…

Ерофей мою точку зрения разделял и в нашей гвардии строевой подготовке уделялось много внимания, несмотря на ворчание некоторых командиров.

Андрей Маханов оказался, как и ожидалось, большим молодцом и красавой и с поставленными задачами справился быстро, а самое главное блестяще.

Особенно мне понравилось, что он создал свои параллельные разведку и контрразведку. Они конечно были с военным уклоном, но и общие задачи Андрей им то же ставил.

Почти сразу же Главный Штаб попросил озадачивать экипажи дирижаблей разведзадачами во время испытательных и учебных полетов. А когда мы пришли к выводу о готовности нашего воздушного флота к боевой работе, дирижабли стали на постоянной основе совершать разведывательные полеты.

Полеты проходили вдоль наших рубежей. Далеко от границы мы не залетали, рисковать без необходимости не требовалось, да и кота за усы дергать не надо.

Экипажи дирижаблей уточняли наши карты, учились ориентации на местности, вели наблюдения и за последние две недели отметили усиление монгольских пограничных караулов.

Это было единственное тревожное событие на наших рубежах.

Главную скрипку на начавшемся строительстве «Альбатросов» сразу же начал играть Иван. Да иначе и не могло быть. Он этот проект знал лучше всех, за недели проведенные на заводе в этот раз вник во многие технологические тонкости и быстро освоил все премудрости пилотирования дирижаблями.

Вместе со всеми он сдавал квалификационные экзамены и по праву был аттестован в члены комиссии, так как в теории воздухоплавания наш сын оказался главным специалистом.

Ранним утром 15-ого июня на завод примчался запыхавшийся молодой связист. Юноша был из молодого пополнения и у него было первое самостоятельное дежурство. Связисты дежурили парами и старший доставить секретную телеграмму лично в руки Светлейшего Князя поручил, как положено по уставу, своему младшему товарищу.

Телеграмма была зашифрованной. Я быстро прошел в контору, плотно закрыл дверь и достал свою записную книжку в которой была шифровальная таблица для подобных сообщений.

Телеграмма была из Улангола. Час назад туда из Кобдо вернулся Лонгин.

Решение я принял мгновенно. За пару минут я составил и зашифровал короткую телеграмму. Лонгину отдыхать и ждать моего прибытия в Улангол на дирижабле.

Вручив телеграмму немного испуганному связисту, всё таки не каждый день приходится принимать секретные телеграммы и вручать их лично Светлейшему, я вызвал Андрея.

– Андрей Харитонович, через полчаса боевой вылет в Улангол двумя «Стрижами» первого звена, —окончательный расклад нашего боевого воздушного флота получился как мы и задумывали.

Две основных боевых группы с составе трех дирижаблей «Орла» и двух «Стрижей» и две вспомогательных. Группы стали называть звеньями.

Без необходимости «Орлы» пока для выполнения каких-либо задач решили не привлекать, поэтому я и приказал на вылет двумя «Стрижами».

Через полчаса два «Стрижа» поднялись в небо. Летный состав моего дирижабля действует слаженно и очень быстро, не показывая своего волнения. Они уже неоднократно вылетали на патрулирование границы и ничего нового в полете до Улангола для них нет.

И даже Светлейший на борту для них не новость. Именно с этим экипажем я летал для личного осмотра границ несколько недель назад.

А вот для боевой команды экипажа подобный вылет первый. Новичков среди них нет, всех я знаю лично, это гвардейцы отобранные графом Казимиром из личного состава своего полка. Все они люди опытные и обстрелянные, но всё равно немного волнуются.

Поводов для спешки и не нужного риска я не видел и поэтому полетели не напрямую через Куртушибинский хребет, а по обычному безопасному маршруту: вдоль Уса, затем вдоль Иджима до Медвежьего. От него строго на юго-восток обходя Уюкский хребет и затем напрямую через Танну-Ола до озера Убсу-нур и вдоль его северных и западных берегов до Улангола.

Всего ровно четыреста километров, время полета от четырех часов. Конкретно всё зависит от погоды, дирижабль такая штука скорость которой иногда очень зависит от ветра.

В Главный Штаб то же ушла моя шифрованная телеграмма и Ерофей, Казимир и Андрей Маханов на низком старте будут ожидать известий от меня.

Все благоприятствовало нашему полету, великолепная спокойная погода, легкий попутный ветер на просторах Тувы и ровно через четыре часа мы приземлились в Уланголе.

Меня встречали Илья Михайлов и один из братьев Морозовых. Дирижабли тут же были поставлены на прикол в эллинги, которые уже были построены в Туране, Злегесте, Хем-Белдире, Уланголе и Тэссе и экипажи начали готовиться в обратному полету.

Лонгин успел отдохнуть и ждал меня, свеженький как только что сорванный с грядки огурчик.

– Григорий Иванович, как же я рад вас видеть, да и вообще лица любых наших людей. Мне эти узкоглазые в печенках сидят. Я последние дни уже начал опасаться за своё здоровья. Иногда думал, ну всё сегодня завтра сойду с ума.

– Неужели всё было так сложно? – немного иронично спросил я.

– Да какие там сложности, Григорий Иванович. Там одна проблема: и хочется, и колется и мамка не велит. Хан просто по-человечески боится, а вдруг мы не совладаем с маньчжурами и тогда его ждет кол в Пекине. И в то же время вся местная верхушка давит, воевать с нами они не желают. Наше золото весь воинский дух из них вытеснило, наши плюшки важнее, а самое главное слаще, – на последних словах я почувствовал, что расплываюсь в довольной улыбке.

Обсуждая с Машенькой миссию Лонгина, я как-то сказал, что монголы Кобдо давно серьезно ни где не воевали, а мечи быстро тупятся когда долго не достаются из ножен. Торговля с нами приносила местным ханам очень даже не плохой доход, а самое главное они уже привыкли пользоваться благами цивилизации идущими от нас.