Текст книги "Светлейший князь 4 (СИ)"

Автор книги: Михаил Шерр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)

За образец я решил взять Генеральный Штаб РККА и Ставку Верховного во время войны. Я в своё время очень этим интересовался и перечитал массу литературы, да и приходилось сталкиваться с людьми непосредственно из тех структур.

Для этого мне пришлось на какое-то время оставить все свои занятия и сосредоточится на помощи Степану в организации работы штаба. Некоторые задачи и функции этого учреждения Степан просто еще не представлял, да и саму схему его функционирования.

Когда у нас закипели начатые подготовительные работы, мы с Ерофеем поехали к Ольчею, решив, что пора его посвятить в складывающиеся ситуацию и вытекающие из неё наши планы.

Ольчей был извещен о нашем визите и ждал нас. Ему не здоровалось и гостей он принял лежа в постели.

После полученного ранения Ольчей болел достаточно часто и как-то само собой сложилось, что его заместителем и правой рукой стал Мерген. Вот и сейчас он был рядом со своим братом.

Наш рассказ о ситуации оба зайсана выслушали совершенно невозмутимо и судя по всему ничего нового мы им не сообщили, у них были какие-то свои источники информации.

А вот информация о нашем военном строительстве вызвала у них огромнейший интерес и нам они неожиданно для меня задали кучу вопросов.

Особенно дотошным был Мерген, что для меня было совершенно не удивительно. В моей прошлой жизни таких людей на моем жизненном пути было не мало, начинавших постигать грамоту и науки во взрослом состоянии и достигающих в итоге немалых высот.

Час вопросов и ответов закончился вопросом Мергена.

– Предполагается ли наше участие в задуманном военном походе?

У Ерофея было два варианта действий, с участием тувинцев и без. Конечно варианта полностью без на самом деле не было, во всех вариантах наших действий за кадром оставались действия Лонгина и его подчиненных, среди которых тувинцев было много тувинцев.

Но сейчас речь шла о другом, о непосредственном участии тувинских отрядах в походе и соответственно возможных боях с цинскими войсками.

Ерофей был готов к такому разговору, мы с ним эту тему подробно обсудили, но тем не менее ответил он не сразу, а скорее всего еще раз взвесил все за и против.

– Ваше участие желательно. Мы конечно готовимся, но опыта походов через пустыни у нас нет. И может статься, что нас победят не маньчжуры, а какие-нибудь безводные жаркие пески. Но у меня есть одно категорическое условие, с вашей стороны это должны быть только добровольцы.

– Хорошо, Ерофей Кузьмич, – Мерген явно был доволен ответом полковника. – Какова желательная численность наших войск?

– Не меньше двух, а то и трех тысяч.

Ольчей утвердительно кивнул и сделал жесть Мергену, типа продолжай.

– В этой связи и нас замечание по работе вашего Главного Штаба, – беседа у нас была строго конфиденциальной и тот же чай приходилось наливать самим.

Я в этот момент как раз наливал себе очередную чашку чая и от удивления чуть не выронил чайник.

– И какое же? – Ерофей похоже не меньше меня был удивлен высказыванием Мергена.

– В вашем Штабе нужен еще один отдел, тувинский. А все остальные должны учитывать наше наличие.

Я очень медленно сделал два глотка чая, наслаждаясь великолепным вкусом напитка. Это был не традиционный тувинский чай, а самый обыкновенный черный, заваренный специально для нас с Ерофеем.

– Мерген, давай поступим так. Ты срочно связываешься со Степаном Гордеевичем, излагаешь ему свои соображения и спрашиваешь кого с вашей стороны откомандировать для постоянной службы в Главном Штабе. Я в свою очередь сегодня же телеграфирую ему о своей поддержки твоего предложения. Устраивает такой вариант?

Мерген с Ольчеем довольно заулыбались.

– Есть еще один щекотливый вопрос, – неожиданно не уверенно начал говорить Ерофей. – Будем ли привлекать к участию в нашем походе Оюн Дажы и его людей. Все таки у тувинцев Оюн-Тувы и Убсунура сохранились крепкие связи с тувинцами Кобдо.

– По нашим сведениям, – Ольчей сделал акцент на слове нашем, подчеркивая наличия своих источников информации, – и информации Оюн Дажы, наши люди на той стороне не возражали бы если им предложили перейти под нашу руку. Сейчас, когда в Кобдо остался один амбань и им можно говорить без опаски, они как один говорят, что воевать с нами не пойдут.

Глава 20

Ольчей достал свиток исписанный китайскими иероглифами с приложенным переводом на русский.

– Оюн Дажы был у меня два дня назад. Он привез мне этот свиток, пришедший ему от родственников с той стороны. Я приказал перевести на русский.

Это было обращение трех тувинских зайсанов Кобдо с прямым вопросом, примем ли мы их кочевья, если они решат уйти в наши пределы в случае начала новой войны.

– Они очень рисковали, отправляя это к Оюн Дажы, – как то очень осторожно продолжил Ольчей. – Эмгын-Хан хотя и не скрывает своего доброго отношения к нам, но в Кобдо стоит маньчжурский гарнизон и он все равно подчиняется Улясутяю и Пекину.

– А каков настрой Оюн Дажы?

– Я спросил его и Оюн Дажы сказал, что лично он считает надо ответить да и его люди поголовно готовы к войне с маньчжурами.

– Отлично, господа. Результат нашего обсуждения сложившейся ситуации превзошел мои самые лучшие ожидания.

В Усинск мы cЕрофеем возвращались в отличном настроении. И дело было не только в успешных переговорах с нашими зайсанами.

Решив совместить приятное с полезным, мы проинспектировали Элегест. Первоначальные планы его развития многократно пересматривались и казалось что там идет какая-то вечная стройка.

Но на самом деле все было не так. Наше решение сосредоточиться на Арсенале и авиационном заводе немного притормозило работы в Элегесте и при самом благоприятном стечении обстоятельств наш новый металлургический завод даст нам свою первую продукции года через полтора-два.

Но то, что я увидел просто захватывало дух. Что такое мартеновский и бессемеровский процессы в металлургии я знал достаточно примерно, скажем так на уровне хорошего историка-теоретика интересующегося историей металлургии. Но господину Чернову с компанией и этого оказалось достаточно чтобы начать изобретать эти процессы.

В Элегесте достраивали две больших доменных печи и строился экспериментальный цех, в котором наши энтузиасты уже начали свои изыскания. Похоже, что господа сименсы и прочие мартены с бессемерами будут вынуждены через много много лет изобретать немного другое.

Рядом с металлургическим заводом строится другой завод. Я его для себя называю универсальным химическим. По всем раскладам на нем у нас будет сосредоточено абсолютно всё химическое производство и переработка углеводородов. Здесь работы не початый край, более менее видны только контуры коксохимической линии.

Абсолютно всё, что у нас было до настоящего времени, это кустарщина и делание шедевров на коленке, даже ткацкие и бумажные фабрики в Порожном, так как все везде держалось на энтузиазме и огромной доле ручного труда. Но наши нынешние потребности подобным образом с лихвой удовлетворялись.

Первым по настоящему промышленным предприятием, по моему конечно мнению, является дирижаблестроительный завод, затем на подходе Арсенал и конечно заводы Элегеста. Темпы строительство заводов а принципе можно и ускорить, но есть одно большое но – будущие экологические проблемы, которые через некоторое время неизбежно возникнут.

Мои помощники даже не сразу поняли о чем я говорю когда у нас впервые зашел серьёзный разговор на эту тему и только когда я привел пример обезлесивания просторов Приуралья, первым призадумался Петр Сергеевич.

Углежоги тамошних заводов уничтожали лес поистинне в промышленных масштабах и уже кое где это вызывало большие проблемы. Императрица Екатерина Вторая сразу же во восшествию на престол отменила все ограничения на рубку лесов и упразднила служба вальдмейстерств, лесных смотрителей, созданную когда-то Петром Первым. Теперь лес стал рассматриваться только как средство пополнения казны, а не как материал для поддержания боеспособности военного флота.

До катастрофического снижения уровня некоторых рек России еще далеко, но те же башкиры уже почувствовали эти изменения. За десять с е большим лет в их традиционных пределах леса было вырублено изрядно и это банально стало отражаться на их карманах, что кстати было одной из причин массовой поддержки Емельяна Пугачева башкирами.

После того, как я достучался до господина инженера, процесс пошел быстрее. Как только господа химики, Яков и Илья, по моему требованию отставили все свои дела, растолковать им суть проблемы труда не составило. А все остальные как всегда в непонятной ситуации, приняли и мою точку зрения как истину.

Как решать будущие экологические проблемы я примерно знал, но как конкретно воплощать мои идей вот в чем проблема.

Голова боится, а руки делают. Как только все светлые умы и рукоделы наших пределов осознали всю глубину стоящей перед нами проблемы, работа закипела и вскорости появились первые варианты всяких фильтров, уловителей и накопителей.

Господин Чернов, который три месяца назад стал главным начальником на строительстве заводов, заверил меня что в ближайшие дней десять закончится монтаж первых экологических систем и сразу же начнутся их испытания.

Помимо чисто производственных проблем была еще одна очень большая проблема. По расчетам Петра Сергеевича каждая домна будет способна выдавать нам почти двести пятьдесят тонн железной продукции каждую плавку.

За сутки это почти тысяча тонн cодной домны, так как каждая печка будет давать четыре плавки. Производственный цикл не меньшее трехсот суток. То есть за год может оказаться шестьсот тысяч тонн качественного чугуна, что превышает наши нынешние годовые потребности даже не знаю в какое количество раз.

Конечно на такую производительность надо будет еще выйти, это не реальные цифры нашей будущей работы после пуска завода, а во многом теоретические. Для такой работы у нас пока просто нет необходимого количества сырья.

Каменного угля необходимого качества в Туве завались и его добыча особого труда не представляет. А вот с железорудным сырьем всё не так просто.

Когда мы обсуждали возможность строительства нового металлургического завода в Элегесте, то главным был вопрос сырьевой базы, по-русски говоря, а что мы собираемся там плавить.

Ближайшее крупное железорудное месторождение – Абаза. Леонов без аппеляционно заявляет, что дорога Абаза – Усть-Ус будет. Это вполне сопоставимо по расстоянию от Абазы до Абакана и много меньше чем например до Новокузнецка.

Но от Усть-Уса сырье надо будет еще доставлять до Элегеста. По Енисею и вдоль него это двести двадцать километров.

Первые восемдесят километров только по Енисею и на пути Староверский порог. От начала Саянского коридора по левому берегу Вкрхнего Енисея дорогу проложить будет не сложно. Но путь вверрх по Енисею….

Есть конечно и другие месторождения, Ирбинское или Карбайское, например. Но серьёзно расчитывать на их разработку нельзя. Ирбинское очень скудное, а Карбайское в недоступных дебрях Западного Саяна.

Местные железные руды наши потребности сейчас пока покрывают. Но строить большой завод и расчитывать на серьёзную добычу скудных местных месторождений большая глупость. Проще тогда возить железо и чугун с Урала.

Конечно в Туве есть достаточно крупное месторождение Карасугское месторождение и оно достаточно близко от Злегеста. Но это в первую очередь редкоземы и добывать жедезное сырье там не просто.

Без особых надежд на успех я рассказал господину Усольцеву с компанией о найденных в конце 20-ого века тувинскими археологами районах древнего горно-металлургического производства на правом берегу Малого Енисея на реках Ондум и Бай-Сют и Копто.

В Ондумскую долину я три раза возил своих учеников и на берегах Бай-Сюта и Копто однажды тоже побывал. Там меня поразилидревние техногенные ландшафты,где давно сведеннаялесная растительность района заменилась непривычной для Тувы степью с богатой растительностью. Ученые мужи объяснили мне, что сие есть следствие наличие в почве больших остатковдревесного угля. В некоторых местах они намеряли содержаниеморганического углерода до 10 %.

Как только ушедшие в те края маньчжуры были пленены, наши геологи устремились туда. От стрелки Енисеев это можно сказать рукой подать, река Ондум где-то километров тридцать. И к моему огромному изумлению уже через несколько дней был положительный результат.

Наши геологи без труда нашли легко разрабатываемые железнорудные жилы, которые использовали древние металлурги и быстро оценили перспективы их разработки. Господин Усольцев безаппеляционно заявил, что этих месторождений хватит нам хватит лет на пятнадцать интенсивной работы.

Петр Евграфович на этом не остановился и продолжил свои поиски, которые быстро увенчались потрясающим успехом. Идя по следу железных жил Ондумской долины, он километах в пятнадцати от истоков реки обнаружил следы древнего вулканического извержения, где оказались богатейшие железные жилы. Содержание железа в них было совершенно фантастическое – почти семьдесят пять процентов. И этого месторождения нам хватит не один десяток лет работы.

Конечно начать разработки этого месторождения не просто, район достаточно дикий и труднодоступный. Но пока мы будем работать на рудах древних металлургов надо будет построить дорогу до открытого нашими геологами месторождения.

НО это были не все открытия Петра Евграфовича. Чугун, получаемый древними металлургами при остывании не ковался и по-видимому считался отходом производства, который просто бросался. Крупные чугунные болванки наши геологи находили везде, где были остатки древних домниц. Большое количество такого металла было брошено и крупные чугунные болванки можно увидеть и в настоящее время на эродированных участках долины реки Бурен-Хем Петр Евграфович нашел целые залежи.

Это богатство оперативно началось извлекаться из земли и доставляться в Туран. Но болванок оказалось столь много, что Петр Сергеевич решил начать их складирование около строящегося завода в Элегесте.

Решив проблемы с сырьем для будущего завода, мы тут же начали его строительство. И вот теперь эта гигантская для нас сторойка выходит на финишную прямую.

Инспектировать угольные разрезы мы не стали, результаты их работы и так были видны невооруженным глазом. Везде, где только можно, у нас и тувинцев использовался уголь.

Миссия, возложенная на господина Адарова, была самой cложной и ответственной. Лонгин все организовал максимально скрытно и даже я не знал кто в этом деле участвует.

Когда мы с Ерофеем собрались уезжать ихз Элегеста пришло донесение от Лонгина, что они с Ванчей благополучно добрались до Кобдо, где их очень радушно встретили.

В этом же донесении была и условная фраза о миссии в Пекин. Господин Адаров миновал Улясутай и напрвляется в китайский военный лагерь, где инструкторы-европейцы готовят полки «нового строя», которые должны разгромить нас.

– Григорий Иванович, я давно хочу у вас сспросить, почему вы нежеланте поделиться нашими технологиями и оружием с Россией-матушкой. Мне почему-то кажется дело не только в нашем общем прошлом, —задал мне совершенно неожиданный вопрос Ерофей, когда мы из Турпна направились в нашу долину.

– Да, дело не только с нашем тяжелом прошлом. Вы же знаете о нашем неудачном опыте с паровыми машинами в Кузнецке, – наши попытки заняться прогрессорством в России потерпели сокрушительный провал везде кроме Минусинска, Абазы и отчасти Красноярска. Порставленные в Кузнецк машины так и не заработали. Пришлось их демонтировать и забрать обратно. Естественно тут же умерла и идея развития будущего Кузбасса.

– Да это так, но наши товары идут в России на ура и я не понимаю в чем причина, – Ерофей недоуменно развел рукию

– Причина я думаю как раз именно в этом, – я много размышлял над этим вопросом и пршел к очень иетересному выводу. – Те причины, по которым в свое время ничего не получилось у Ползунова ни куда не делись. Все дело в том, что для этого была необходима соответствующая научно-техническая школа, а её в России нет и сейчас. Для этого необходимо перстроить для начала всю систему образовыания, начиная с начального. Денег таких в российской власти нет, да и желания.

– В этом ты прав, Григорий Иванович. У нас все держится на одном тебе. Хотя конечно уже что-то и начало меняться. Я в науках и технике не очень силен, но вижу, что кое-что придувается и открывается уже и без тебя, – Ерофей улыбнулся и лукаво посмотрел на меня.

– Но мы всю Россию не вытянем, вернее пока не вытянем. Тем более, что косность и корыстолюбме царских чиновеиков и придворной камарильи не куда не исчезли. Как и преклонение перед Западом. Какие-то лапотники из Сибири во главе со своим темным Светлейшим Князем не могут быть умнее всех.

– Тут ты, Григорий Иванович, абсолютно прав. Только наше золото заставляет считаться с нами. Я когда в Минусинск ездил, – Наш полковник три раза покидал долину, но дальше Минусинска ездить не рисковал, – видел как чиновники из Петербурга рожи воротят. Была бы их воля, они бы меня с Казимиром тут же на ремни пустили.

– А кроме этого не забывай, друг Ерофей, еще и о корыстном интересе очень многих людей, которые получают все дивиденты от торговли с нами. Эти люди сейчас плотной стеной стоят подле Государыни. А когда она отойдет в мир иной, императором станет Павел Петрович. Я лично ничего хорошего отнего не жду. Самодур он будет редкостный и вдобавок пруссакам в рот глядит. А Пруссия сейчас отсталое, полунищее государство, учиться у них не чему, в отличие от тех же англичан. Да и секреты нашего оружия, я думаю, быстро окажутся в руках врагов России.

– Перспектива совершенно не желательная, – покачал головой Ерофей. – У французов и так лучшая в мире артиллерия, после нашей конечно, а если у них окажутся еще и наши винтовки, совсем будет не весело.

– Начавшаяся во Франции революция сродни чуме, она принесет горе и страдания миллионам людей, – к различным революциям у меня отношение в течении моей прошлой жизни было различным, но сейчас я совершенно искренне сравнил начавшееся во Франции с самой страшной болезнью в истории. – И если даже в Северной Америке голодранцы разгромили английскую армию, то уж французы, поверь моему слову Ерофей Кузьмич, разнесут пол Европы и доберутся и до России.

Решив проблемы с сырьем для будущего завода, мы тут же начали его строительство. И вот теперь эта гигантская для нас стройка выходит на финишную прямую.

Инспектировать угольные разрезы мы не стали, результаты их работы и так были видны невооруженным глазом. Везде, где только можно, у нас и тувинцев использовался уголь.

Миссия, возложенная на господина Адарова, была самой cложной и ответственной. Лонгин все организовал максимально скрытно и даже я не знал кто в этом деле участвует.

Когда мы с Ерофеем собрались уезжать из Элегеста пришло донесение от Лонгина, что они с Ванчей благополучно добрались до Кобдо, где их очень радушно встретили.

В этом же донесении была и условная фраза о миссии в Пекин. Господин Адаров миновал Улясутай и направляется в китайский военный лагерь, где инструкторы-европейцы готовят полки «нового строя», которые должны разгромить нас.

– Григорий Иванович, я давно хочу у вас спросить, почему вы нежелание поделиться нашими технологиями и оружием с Россией-матушкой. Мне почему-то кажется дело не только в нашем общем прошлом, —задал мне совершенно неожиданный вопрос Ерофей, когда мы из Турана направились в нашу долину.

– Да, дело не только с нашем тяжелом прошлом. Вы же знаете о нашем неудачном опыте с паровыми машинами в Кузнецке, – наши попытки заняться прогрессорством в России потерпели сокрушительный провал везде кроме Минусинска, Абазы и отчасти Красноярска. Поставленные в Кузнецк машины так и не заработали. Пришлось их демонтировать и забрать обратно. Естественно тут же умерла и идея развития будущего Кузбасса.

– Да это так, но наши товары идут в России на ура и я не понимаю в чем причина, – Ерофей недоуменно развел рукию

– Причина я думаю как раз именно в этом, – я много размышлял над этим вопросом и пршел к очень иетересному выводу. – Те причины, по которым в свое время ничего не получилось у Ползунова ни куда не делись. Все дело в том, что для этого была необходима соответствующая научно-техническая школа, а её в России нет и сейчас. Для этого необходимо перестроить для начала всю систему образования, начиная с начального. Денег таких в российской власти нет, да и желания.

– В этом ты прав, Григорий Иванович. У нас все держится на одном тебе. Хотя конечно уже что-то и начало меняться. Я в науках и технике не очень силен, но вижу, что кое-что придувается и открывается уже и без тебя, – Ерофей улыбнулся и лукаво посмотрел на меня.

– Но мы всю Россию не вытянем, вернее пока не вытянем. Тем более, что косность и корыстолюбие царских чиновников и придворной камарильи не куда не исчезли. Как и преклонение перед Западом. Какие-то лапотники из Сибири во главе со своим темным Светлейшим Князем не могут быть умнее всех.

– Тут ты, Григорий Иванович, абсолютно прав. Только наше золото заставляет считаться с нами. Я когда в Минусинск ездил, – Наш полковник три раза покидал долину, но дальше Минусинска ездить не рисковал, – видел как чиновники с Петербурга рожи воротят. Была бы их воля, они бы меня с Казимиром тут же на ремни пустили.

– А кроме этого не забывай, друг Ерофей, еще и о корыстном интересе очень многих людей, которые получают все дивиденды от торговли с нами. Эти люди сейчас плотной стеной стоят подле Государыни. А когда она отойдет в мир иной, императором станет Павел Петрович. Я лично ничего хорошего от него не жду. Самодур он будет редкостный и вдобавок пруссакам в рот глядит. А Пруссия сейчас отсталое, полунищее государство, учиться у них не чему, в отличие от тех же англичан. Да и секреты нашего оружия, я думаю, быстро окажутся в руках врагов России.

– Перспектива совершенно не желательная, – покачал головой Ерофей. – У французов и так лучшая в мире артиллерия, после нашей конечно, а если у них окажутся еще и наши винтовки, совсем будет не весело.

– Начавшаяся во Франции революция сродни чуме, она принесет горе и страдания миллионам людей, – к различным революциям у меня отношение в течении моей прошлой жизни было различным, но сейчас я совершенно искренне сравнил начавшееся во Франции с самой страшной болезнью в истории. – И если даже в Северной Америке голодранцы разгромили английскую армию, то уж французы, поверь моему слову Ерофей Кузьмич, разнесут пол Европы и доберутся и до России.

– Да, картина конечно интересная. Поэтому ты, Григорий Иванович, решил немного погадить,

– Именно так, Ерофей Кузьмич. Тем более у нас сейчас есть другая более злободневная задача и от её решения зависят жизни и нас с тобой и всех наших людей.