Текст книги "Светлейший князь 4 (СИ)"

Автор книги: Михаил Шерр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 15 страниц)

Глава 11

На этом совместная работа Турана и Усинска заканчивается. Лаврентий полностью переключится на электричество, дирижабли и новую винтовку, а двигатели будут окончательно доводить до ума и строить собственно автомобили Чернов со своей компанией.

Что и как делать у них есть подробнейшая инструкция. Вернее она есть у Дмитрия, он принадлежит к достаточно узкому кругу наших умников, которые не задают вопросов что, почему и как надо делать.

Их на самом деле немного: Петр Сергеевич, Яков, братья Подковы, Илья, Петр Евграфович, мой тесть, Тимофей, Ванча, Лонгин, Панкрат, Казимир, Василий Иванович, Лукерья, Кондрат, Игнат, Евдокия, Осип, Степан и конечно Ерофей. Чернов в этот круг вошел позже всех.

Главными мозговыми техническими центрами у нас считаются Петр Сергеевич, Яков, Лаврентий и Игнат. Года три назад Игнат как-то странно начал себя вести, я совершенно не мог понять в чем дело, молодой человек стал на меня вдруг смотреть каким-то совершенно сумасшедшими глазами.

Через пару недель вдруг после многолетнего молчания активизировался товарищ Нострадамус и я понял в чем дело: Игнат нашел ответ на вопрос. Что мне делать я размышлял не долго и при первом же посещении завода решил поставить все точки над и.

Выбрав удобный момент я задал молодому человеку прямой вопрос.

– Скажи-ка мне, Игнат Федорович, что ты думаешь об источнике моих знаний и умений и что тебе по этому поводу сказали старшие товарищи?

Я рассчитывал своим вопросом застать Игната врасплох, но не тут-то было, он похоже был готов к подобному разговору.

– Вы, ваша светлость, гость из будущего. Вашу душу Господь перенес сюда из двадцать первого века, вы там всё знали и умели, – выпалив всё это, Игнат с облегчением вздохнул.

– К этому выводу ты пришел сам или тебе помогли? – я почти уверен, что это умозаключение Игнат сделал самостоятельно, но надо убедиться в этом на все сто.

– Сам, ваша светлость. Когда эта мысль пришла мне в голову, я очень испугался и побежал к отцу Филарету. После беседы с ним успокоился и вернулся на завод. Вечером ко мне пришел Яков Иванович и говорит, ну что Игнат теперь душенька твоя спокойна? Я растерялся от такого неожиданного вопроса, а он говорит мне, мы с Петром Сергеевичем тоже в свое время в такой же растерянности пребывали, когда поняли в чем дело. После этого развернулся и ушел, – Игнат замолчал и как маленький начал шмыгать носом.

– Мне, Игнат Федорович, кажется ты еще то-то сказать хочешь? —на самом деле мне не казалось, я был уверен, что он еще не все сказал.

– Спасибо, Григорий Иванович, что вы у меня спросили об этом. Мне очень надо было ответ от вас услышать. Меня все равно сомнения гложили. Я после дважды исповедовался и отец Филарет мне посоветовал у вас напрямую спросить, да я всё не решался.

Наш откровенный разговор очень даже пошел на пользу и не только Игнату и мне. С Петром Сергеевичем и Яковом я тоже стал после этого говорить обо всем совершенно откровенно, что сразу же сказалось на результатах наших исследований и работ. Яков через некоторое время сказал, что работать когда знаешь что надо получить, а самое главное как, намного проще и легче.

Я стараюсь чтобы внешне мои идеи исходили от них и они надо сказать мне в этом хорошо подыгрывают. Тем более, что чем дальше, тем больше появляется самостоятельного творчества.

Перед демонстрацией наших достижений в Туране нам с Ерофеем связисты вручили пришедшее донесение Лонгина.

Он дождался связи с Клеопатрой и она сообщила, что Нюхуру Хэшэнь стал канцлером и теперь его власть в Пекине практически равна власти богдыхана. Для нас главным в её донесении была всего одна фраза: Хэшень обязательно потребует нашего участия в походе в Среднюю Азию, который он планирует совершить после женитьбы своего сына на десятой и любимой дочери императора, принцессе Хэсяо. Свадьба сына всесильного фаворита на императорской дочери должна состояться не позднее 1790-ого года.

Зачем Хэшеню нужен этот поход в Среднюю Азию Клеопатра не знает, но считает что это дело решенное. В случае отказа нам придется иметь дело с огромной цинской армией, которая реально будет в несколько сотен тысяч человек.

Прочитав донесение Клеопатры, Ерофей вопросительно посмотрел на меня. Донесение было в зашифрованной форме и шифр знал только я.

– В огонь, – Ерофей тщательно сжег лист бумаги и подойдя к окну пристальным взглядом посмотрел куда-то вдаль.

– А ведь эта дама немного врет. Она знает зачем Хэшэню нужен этот поход. Он ему не нужен, поход нужен её. Я таких дам встречал, которые своими прелестями некоторых мужчин делают своими рабами. А этот маньчжур именно из таких, – я достаточно много знал про главного коррупционера в истории Китая и как-то подробно рассказал об этом Ерофею. – Надо отдать ей должное, она дает нам время подготовится к походу, да и в глубине души мы все знаем, что это дело благое – попытаться освободить из бусурманского рабства десятки тысяч православных.

– Скорее всего ты, Ерофей Кузьмич, прав. Но это ничего не меняет. На мой взгляд мораль сей басни такова: через четыре года нас ждет очередная война и она будет очень даже не шуточная. Как говорится время пошло.

Товарищ полковник в процесс создания двигателя внутреннего сгорания особо не вникал, но после нашего обсуждения донесения Клеопатры к планам создания непосредственно автомобиля проявил очень большой интерес.

Мне даже стало жалко Дмитрия Ивановича, к Чернову в Туране все уважительно обращались исключительно по имени–отчеству, когда Ерофей целый час терзал его своими вопросами.

Я в этом процессе не участвовал, а лишь со стороны наблюдал как Чернов со своей командой выкручивались, отвечая на дотошные вопросы Ерофея. Экзамен, который он невольно устроил черновской группе, был очень даже полезнейшей штукой. Объясняя всё товарищу полковнику, они несколько раз прошлись по всей цепочке предстоящих работ и еще раз разобрали все тонкости предстоящего им инженерного подвига.

Наконец вопросы Ерофея Кузьмича закончились, наступила тишина и все повернулись в мою сторону, ожидая моего резюме.

– Ну что, господа, во–первых мои поздравления. У меня каких-либо замечаний и претензий по уже сделанному нет. Молодцы, оценка отлично, – все довольно заулыбались. Чудаки, неужели они полагали, что выполненная работа вызовет мои нарекания.

– Молодцы, – повторил я еще раз. – А теперь слушайте мои предложения по дальнейшей работе.

Сразу же наступила звенящая тишина. Дмитрий Иванович опустился на стул и как школьник сложил руки на столе.

– Итак, господа. Работы по двум образцам, – я показал на газовый и на бензиновый, – двигателя временно прекращаем, пока не будет достаточного количества топлива, газа и бензина. Это зависит только от господина Макарова. Вы же, мои дорогие, целиком и полностью сосредотачиваетесь на создании автомобиля.

Я достал из папки с чертежами эскиз грузового автомобиля нарисованного мною. Это было что-то похожее на знакомую мне легендарную полуторку времен Великой Отечественной.

– Вы занимаетесь только этим. Отчет о проделанном через день. Сначала делаем самый простой вариант. Задача сделать опытный экземпляр как можно скорее и начать его полевые испытания. Все предложения по улучшению конструкции и прочее фиксировать на бумаге и незамедлительно докладывать мне. Следующая задача после испытаний как можно скорее начать производство автомобилей. Если ничего принципиально не изменится, их производство будет здесь в Туране. Вот так ребятки у нас обстоят дела. В том, что вы справитесь, уверен.

Всю дорогу мы с Ерофеем ехали и рассуждали о возможных раскладах предстоящей войны со среднеазиатскими ханами. Наш товарищ полковник имел о предстоящем театре боевых действий крайне смутные представления. Его знания предмета я бы оценил на два с минусом. Поэтому наша беседа быстро превратилась в мою лекцию о Средней Азии, её истории и географии.

В мою отсутствие на заводе провели мозговой штурм и меня ждал подробно разработанный проект дирижабля.

Выражение потерял дар речи является литературным штампом. Но именно это произошло со мной когда я увидел этот проект.

Авторы проекта Игнат, Сергей Петрович и Яков. Воздушный корабль сигарообразной формы длиной пятьдесят метров и максимальным диаметром восемь. Полужесткий корпус, основная гондола тридцать на пять метров, две моторных два на три и фантастическая грузоподъемность – восемь тонн. Для движения использовать не меньше двух двигателей внутреннего сгорания. Лаврентий как бы технический эксперт, он давал заключение, что реально мы можем сделать. В переводе на русский это значит он сам.

Сказать что это завиральная идея, на мой взгляд значит ничего не сказать. Конечно в принципе в этом нет ничего невозможного. У нас уже есть много чего, что должно появиться в Европе и Америке только через десять-двадцать-тридцать и более лет, но такие дирижабли это начало моего двадцатого века.

Фильм «Красная палатка» почему-то обожала моя супруга и о трагической истории дирижабля «Италия» я прочитал наверное всё, что можно было, особенно после появления интернета. Долгими зимними вечерами я часто скрашивал своё одиночество этим чтением, которое воскрешало мои воспоминания о жене.

Поэтому мне не составило особого труда нарисовать схему дирижабля, когда у нас однажды с Яковом зашел разговор о воздухоплавании.

После памятного обсуждения сообщения Клеопатры, на котором впервые прозвучала идея возможного похода в Среднюю Азию, Яков однажды открытым текстом спросил у меня какие мировые события произойдут в ближайшее время и как они затронут нас.

Я после этого перестал включать дурака и обо всем мы с Яковом стали говорить открытым текстом.

Во время одного из таких разговоров мне и пришла в голову идея, а не попытаться ли нам вмешаться например в наполеоновские войны, предотвратить позор того же Аустерлица и не дать Бонапарту придти на Русь.

Вот тут-то мою светлую головушку и посетила мысль, а попробовать ли нам построить дирижабль и при удачном раскладе как-нибудь его использовать? Но такого проекта я никак не ожидал.

Придя в себя от изумления, я смог выдавить из себя первый комментарий.

– Я понимаю, что мои воспоминания о будущем вдохновили вас на совершение очередного технического подвига, но мне кажется что тут вы немного в облаках вытаете, – я не успел договорить, как Яков стремительно вскочил со стула и бросился к рабочему столу на котором были разложены чертежи и много всяких бумаг с расчетами и пояснениями. По его реакции я понял, что господин Макаров скорее всего главный разработчик амбициозного плана создания дирижабля.

– Не скажите, Григорий Иванович, Не скажите. Мы всё рассчитали, провели необходимые эксперименты и не видим никаких непреодолимых проблем.

– Хорошо, тогда давайте по порядку отвечайте на мои вопросы. Первое корпус дирижабля и гондолы, – Яков довольно заулыбался и сделал жест в сторону Игната, тот вскочил со своего места и уже уже хотел начать давать пояснения, но Петр Сергеевтч его остановил.

– Подожди, Игнат Федорович, – и начал на большой рабочей доске во всю стену, неторопливо развешивать чертежи. Закончив, он протянул указку Игнату.

– Пожалуйста, сударь, начинайте.

Небольшая заминка явно пошла на пользу Игнату, докладывать он начал спокойно и четко.

– Корпус дирижабля предлагается сделать полужестким. Килевую ферму сделать из стальных шпангоутов треугольной формы, соединённых стальными продольными стрингерами. Спереди к килевой ферме прикрепить носовое усиление, представлявшее собой, сзади – кормовое развитие. Их сделать из стальных трубчатых ферм, скреплённые поперечными кольцами. К килевой ферме должны будут подвешены гондолы: в большой будут рубка управления и пассажирские помещения, сзади мотогондолы.

На большом искусно выполненном цветном и подробном чертеже, вернее назвать его рисунком – чертежом, все было хорошо и понятно изображено. Внешняя оболочка дирижабля из трехслойного прорезиненного перкаля, внутри которого газовместилище из шести отсеков и баллонет – из четырех.

Газовые мешки предполагается заполнять гелием, а баллонет естественно воздухом.

Заметив, что я внимательно и пристально изучаю рисунок-чертеж, Игнат сделал паузу и вопросительно посмотрел на меня, продолжать ли?

– В общем-то мне всё понятно, вы тут, – я показал на рисунок-чертеж, – подробно нарисовали и расписали. А расчеты, какие-нибудь испытания и эксперименты делали?

– Делали, Григорий Иванович, – вступил в разговор Петр Сергеевич. – Построили макет длиной три метра, подъемный газом был гелий. Неделю на нем экспериментировали, как раз перед вашим приездом.

Петр Сергеевич смущенно заулыбался, я уже хотел было задать вопрос, а где он этот макет, но решил промолчать и дождаться конца рассказа.

– На нем был работающий макет двигателя, так он вчера отказал и дирижабль наш тю-тю. Сильный порыв ветра порвал веревку и унес наш макет в неизвестном направлении.

– Но полученных результатов на мой взгляд достаточно чтобы утверждать, что мы можем реально попробовать построить такой воздушный корабль, – Яков свой вывод изложил так резко и категорично, что я понял дискуссия закончена – начинаем работать.

Верфь для строительства дирижаблей решено было заложить напротив завода на другом берегу реки Терешкина, а до начала реального строительства дирижабля сосредоточить все усилия на трех вещах: создание необходимого двигателя, наработка запасов гелия и постройка еще одного макета для испытаний.

Его размеры должны быть не меньше пяти метров и обязательно с гондолой для пилота испытателя.

После совещания мы с Яковом пошли к его супруге. Я давно не был в её царстве и мне очень хотелось посмотреть на наш райский сад. Других ассоциаций её огромная оранжерея у меня просто не вызывала.

Если бы не наши паровые машины, которые в суровые зимы исправно отапливали почти пятьсот квадратных метров, то никакого райского сада не было. Больше половины оранжерее было занято фикусами, они вообще у нас росли везде, чуть ли не каждом подоконнике.

Наша ставка на них сработала и поучаемого от них сока хватало для удовлетворения наших неотложных потребностей в каучуке. А вот производство тех же калош, непромокаемых плащей и всего резинового, что вывозилось из долины, зависело от привозного сырья.

Накануне как раз еще по льду Енисея из Минусинска пришел огромный обоз с каучуком. Кроме этого с обозом пришел и последний отчет из Петербурга о мировых делах.

Через год после несчастья с Анфисой, Панкрат Рыжов попросил разрешения съездить в Россию, навестить сестру. Запрещать ему это никто не собирался и они с Анфисой быстро собрались в дальнюю дорогу.

Окружной начальник выправил все необходимые бумаги, мы дали им на дорогу достаточно серебра и золота, а Никанор Поликарпович написал рекомендательные письма к своим торговым партнерам в России. Для безопасности с Панкратом поехал десяток гвардейцев во главе с его верным земляком хорунжием Петровым.

Провожая их я спросил:

– Панкрат, скажи честно на Тихий Дон поедешь? – бывший донской казак неожиданно улыбнулся какой-то ребячьей улыбкой.

– Обязательно, ваша светлость. Хочу увидеть своих недругов, если они конечно еще не отдали Господу свои души и поклониться им в ноги. А потом сказать огромное спасибо, что наладили меня в своё время в Сибирь-матушку.

Вернулись Рыжовы через полтора года. На Тихом Дону они тоже побывали и Панкрат действительно сделал там то, о чем мечтал. Но главным итогом его поездки было другое.

Муж сестры Панкрата после подавления Пугачевского бунта из гвардии был командирован в Кубанский корпус к генералу Суворову, где отличился при строительстве одной из крепостей Кавказская пограничная линия.

Во время одного из набегов горцев был тяжело ранен и щедро награжден Государыней. Но службу ему пришлось оставить и он с семьей удалился в своё имение, где занялся науками.

И вот этот в прошлом блестящий гвардеец, стал присылать нам потрясающие ежегодные обзоры положения дел в Европе, Северной Америке и России, делая акцент на развитии науки и технике.

С последним каучуковым обозом пришел и отчет зятя Панкрата. На этот раз он был очень и очень подробным.

Глава 12

Ту часть, которая была посвящена развитию науки и технике я пробежал по диагонали. Ничего нет, чтобы говорило о каком-то отклонении от того, что я знаю. Упомянуты Шарль де Кулон с его первыми работами по электричеству, естественно Джеймс Ватт с паровой машиной и будущее светило русской химии Товий Егорович Ловиц. Пока никаких упоминаний об Александро Вольта и Луиджи Гальвани, их время придет позже.

А вот изложение истории появления США я прочитал несколько раз. Насколько я помнил даты и события всё пока идет без каких-либо отклонений от известной мне истории. Самым интересным моментом в изложении Американской войны за независимость был рассказ о британском майоре Патрике Фергюсоне и его казнозарядной винтовке. И здесь тоже нет никаких отклонений, майор погиб в бою, а его оружие стало жертвой британской спеси.

Во Франции пока внешне спокойно, но так и должно быть. Всё интересное там начнется через пару лет. А вот в нашем Отечестве интересное уже началось. Крым стал российским, основан Севастополь и всё идет к новой войне с турками.

Известия о российских делах порадовали меня больше всего. Самое главное они пока идут по известному мне сценарию и наша значимость для империи идет по возрастающей. Генерал Аксенов открытым текстом просит дать казне больше золота.

Петр Сергеевич и Игнат самый большой интерес проявили к научной и технической части отчета, а вот Якова больше заинтересовала ситуация во Франции и России.

Когда мы шли к Серафиме, он прямо спросил меня насколько нынешняя картина мира отличается от известной мне.

– Пока ни чем. Мы находимся в слишком глухом месте Евразии и никакого влияния до поры до времени на мировое развитие не оказываем. Все наши успехи очень локальны и то, что доходит до Питера, те же плащи и калоши, хорошая бумага и ткани, это всего лишь капля в море, – Яков закивал головой очевидно соглашаясь со мной. – Развитие общества имеет колоссальную инерцию. Великие цивилизации в исторический миг исчезают как домик на песке. У нас всё держится буквально на сотне человек, убери их и через двадцать лет от наших успехов останутся рожки да ножки, а через пятьдесят максимум какие-нибудь легенды.

– И это хорошо, Григорий Иванович. Даже очень хорошо. У нас народ подобрался весь много раз ученый жизнью и нашей Государыней. Поэтому чем позже о наших успехах станет достоверно известно, тем лучше. Каждый день мы становимся сильнее и сильнее. А приоритет в науках или еще в чем-то не важен. Тем более, когда станем по настоящему сильными и могучими, то можно будет об этом и заявить. Правда в этом деле будет на стороне сильного.

Я решил промолчать, да и что говорить, Яков Иванович прав сейчас абсолютно.

…

После памятного дирижабельного совещания дни не побежали, а просто полетели, складываясь в недели, которые превращались в месяцы, а затем в годы.

Каждый день начинался с необходимости решать целый ворох проблем и заканчивался еще большими, возникшими в течении дня. Казалось, что даже какой-нибудь значимый промежуточный итог наших действий становится недостижимой целью. Хотя конечно вся проблема была в том, что считать результатом.

Результаты нашего общего развития были просто великолепными. Буксовали три самых значимых для нашего выживания технологии: создание многозарядной винтовки, дирижабля и автомобиля.

В середине 1789-ого года от Клеопатры пришло донесение, что война с Аннамом заканчивается и империя Цин начинает подготовку к войне с ханствами Средней Азии.

А вот это для меня новость, да еще какая. Насколько я знаю война во Вьетнаме, а Аннамом в Китае называют северную часть страны когда-то уже захватываемую китайцами, это завершение наступательных захватнических войн маньчжурской империи, все последующее должно быть оборонительным. Одна из таких войн сейчас разгорается в Тибете, на который напал Непал.

Вот вам, батенька, первое серьёзное отклонение от знакомой вам истории. Интересно, а какой будет повод?

Через два дня пришло еще одно донесение, расставившее всё точки над и.

Торговые интересы в Цинском Китае давно уже стоят на первом месте, затмевая абсолютно всё, даже какие-то властные амбиции маньчжуров. Поэтому нам и удалось так неожиданно решить вопрос отношений с Пекином после казалось немыслимого – страшного военного поражения большой армии.

Правитель Коканда Нарбута-бий был мудрым правителем и его государство процветало. Он не собирался воевать с Китаем, но в соседней Кашгарии началось очередное восстание против маньчжуров и это может поставить жирный крест на торговле с Китаем, успешность которой залог процветания ханства.

Поэтому Нарбута-бий сам предложил Цинской империи союз для скорейшего подавления восстания, пока оно не охватило огромные просторы мусульманских владений Китая.

Цинская империя находится сейчас на пике своего видимого могущества. Но это уже на самом деле видимость. Реально маньчжуры уже три раза подряд терпели сокрушительные военные поражения, понеся при этом огромные военные потери. О нашей победе мало кто знал, а вот результат войн в Бирме и Вьетнаме известен всем врагам Срединной империи.

Император Цяньлунь всегда декларировал политику «мего», полное уничтожение взбунтовавшихся вассалов, каковыми он считал Бирму, Вьетнам и Урянхай. Но сейчас уже не та ситуация и когда фактические победители фиктивно признали свое поражение, согласившись платить дань, богдыхан сразу согласился.

Если отбросить всякую шелуху, то это наглядная демонстрация главного гнилого принципа любых торгашей: ничего личного, это всего лишь бизнес.

Для любой империи смертельно опасна любая внутренняя смута и Китай здесь не исключение. Надо набирать большую армию для начавшейся схватки с Непалом, закончившаяся война во Вьетнаме и успешное подавление восстание на Тайване позволяют это сделать. А вот новая начавшаяся смута пусть и на далеких рубежах, это нож под сердце.

Ситуация на западе Китая это постоянно кипящий котел у которого в любой момент может сорвать крышку. А сейчас вдобавок ко всему рядом война в Тибете. Поэтому Китаю жизненно важно скорее решить проблему взбунтовавшегося Кашгара и предложение кокандского хана было принято.

Во всем этом оказался один маленький нюанс, который не учли ни хан, ни китайцы. Воевать против единоверцев на стороне злейшего врага не камильфо и в итоге все участие кокандцев вылилось в блокирование дорог из Кашгарии на запад. Но и этого оказалось достаточно. Китайцы смогли локализовать восстание самим Кашмиром и его окрестностями.

Очень быстро блокада дорог из Кашгара на запад превратилась в фикцию и по ней повстанцы начали получать почти всё в чем нуждались. Конечно демонстрация того кто в доме хозяин для Китая вопрос времени. Цинская империя еще достаточна сильна и сумеет справится с этими вызовами. Но совершенно неожиданно в эту заваруху решили вмешаться англичане. В Кашгаре появились англиские мушкеты Браун Бесс, достаточно современная артиллерия и английские инструкторы.

Эти ребята оказались очень шустрыми и вокруг Кашгара началось строительство укреплений. По мнению Клеопатры для цинской армии их штурм огромная проблема.

Самому ли Хэшэню пришла мысль привлечь нас к подавлению восстания или кто ему подсказал, но он решил что наши драконы, которые разгромили армию Чжан Цзинбао, помогут китайцам взять укрепления Кашгара.

На этом месте донесения у меня все в буквальном смысле помутилось в голове, на меня накатила такая волна бешенства, какую мне раньше не доводилось испытывать и я разорвал в клочья лист бумаги с текстом донесения.

Это надо каким быть отмороженным, чтобы предложить нам участие в карательной операции на стороне нашего врага.

Но Лонгин Андреевич после небольшой паузы протянул мне новый лист с донесением и невозмутимо предложил продолжить чтение.

– Я понимаю вашу реакцию Григорий Иванович и целиком согласен с вами, но тем не менее дочитайте до конца.

Концовка донесения немного успокоила бурю в моей душе и голове. Клеопатра написала, что она понимает моральную неприемлемость подобного предложения для нас, тем более что в договоре речь идет о походе против ханств Средней Азии, а не о карательном против повстанцев. Но тем не менее она предлагает нам принять в этом мероприятии. Но поступить немного по другому.

Продемонстрировав восставшим свою мощь, мы должны вступить с ними в переговоры и предложить сторонам сделку. Все материальные и административные преференции цинских властей сохраняются, а Кашгар получает автономию, в первую очередь культурную и религиозную.

На этом я опять был готов растерзать и второй экземпляр донесения, но сдержался и просто откинул его в сторону.

– Ты мне, Лонгин Андреевич, скажи своими словами за какие плюшки на этот безумный вариант должны согласиться китайцы? И кто интересно по твоему мнению такое придумал?

– Если вы не против, я начну со второго вопроса. Автор этой идеи камеристка Клеопатры, – год назад Лонгин для каких-то секретных переговоров ездил в главный монгольский храм Эрдэни-Дзу на реке Орхон, расположенный немного юго-западнее Каракорума, легендарной столицу Монгольской империи.

Вернувшись, он попросил меня не задавать ему вопросов с кем он там встречался. Его переговоры опять были максимально конфиденциальными.

– Ты встречался с этой дамой в Монголии год назад и надо полагать опять дал слово, что это останется между вами, а теперь получил добро на откровенный разговор со мной, – несмотря на почти безграничное доверие к Лонгину, подобные ситуации меня прилично напрягали.

Умом я понимал, что такой подход к делу позволяет ему узнавать такие вещи о которых другой человек никогда не дознается, тем более европеец. Но каждый раз по спине пробегал неприятный холодок.

Лонгин понял мои мысли и улыбнулся. Улыбка у него получилась какая-то грустная и усталая.

– Мне невозможно вас предать или обмануть, ваша светлость. Вы сразу же это почувствуете и поймете. У вас есть какое-то внутренне чутье на это дело. И все у нас это знают, – Лонгин еще раз улыбнулся и продолжил отвечать на мои вопросы.

– Я совершенно не ожидал её там встретить, а когда она изложила мне план Клеопатры, то первое что мне пришло в голову, они сошли с ума.

– И что она тебе такого предложила? – я совершенно успокоился и даже с нетерпением ждал продолжения.

– Мы должны предложить кокандскому хану, а затем и другим продать нам всех русских невольников. На свободу они будут уходить через Кашгар и Китай. За этот транзит цинские власти будут получать золото или серебро, – мне эта идея и самому приходила в голову, но моё знание истории говорило о её завиральности.

– Идея класс, Лонгин Андреевич, не спорю. Но считаю её абсолютно не реальной. Сейчас с в тех краях около двадцати тысяч русских рабов, если считать абсолютно всех: мужчин, женщин и детей. Я имею в виду тех, кто возможно изъявит желание вернуться. Количество не пожелавших будет больше. Это принявшие ислам мужчины и в итоге неплохо устроившиеся, женщины ставшие женами у местных и их дети, – я оперировал цифрами известными мне по истории русского завоевания Средней Азии.

Сколько на самом деле там невольников из России точно ни кто не знал. Но насколько я интересовался этим вопросом всегда называлась примерно такая цифра. Ну, кроме естественно тех историков, у которых на Русь пришло три ста тысяч монголов.

– Думаю, что да. Примерно так и есть, – согласился Лонгин.

– Выкуп одного раба нам обойдется в килограмм золота, согласен? – Лонгин выпятил губы и замотал головой, не соглашаясь со мной.

– Дороже, думаю килограмма полтора, а то и два, аппетиты у этого Хэшэня еще те.

– Хорошо пусть два. Получается максимум сорок тонн золота. В принципе потянем, это же не одномоментно будет, тем более, что с китайцами можно расплачиваться и серебром, – мы неуклонно наращивали добычу драгоценных металлов и сейчас ежедневно бывает получаем одного золота по двести килограмм в день. – Но какой интерес Хэшэню, заплатим мы положим ему положим тонн пять, а потом всё. А автономия Кашгара останется.

– Так его потом, Григорий Иванович не интересует. А сейчас он получит огромное богатство – больше ста пятидесяти тысяч лянов серебра.

Это конечно верно. Этот персонаж живет одним днем, его не интересует будущее Китая, как говорят в моем прошлом будущем, от слова совсем.

– А не думаешь, что мы этим подстегнем работорговлю русскими. Это же будет выгодное дело. Степняки совершают набег, захватывают пленных, продают ханам, а те перепродают нам, – эта мысль мне пришла в голову сразу же, когда я первый раз задумался о выкупе русских невольников.

– Так ханов надо устрашить так, что они зарекутся покупать русских и будут сами отшибать бошки всем этим налетчикам.

– Да, планы у тебе, Лонгин Андреевич. Только подскажи как это сделать, – у меня есть кой-какие соображения на этот счет, но интересно что придумал Лонгин.

– Не скажу, Григорий Андреевич. Подожду до окончания испытания дирижабля.

С этим вопросом всё понятно, наверняка наши мысли совпадают – забросать противника бомбами с борта дирижабля.

Последние месяцы наконец-то появились успехи в создании надежного двигателя для дирижабля. Сам двигатель мы создали несколько лет назад, но для воздухоплавательных целей годится тот что будет работать на газу, специальной смеси пиролизного газа и природного.

На земле этот агрегат быстро начал работать так как надо, а вот в воздухе часто барахлил и даже глохнул. Причиной была не стабильная подача горючего из баллонета, который использовался и в качестве топливного бака.

Этот газ я назвал блау-газом. Так его называли в его в моем прошлом будущем. Почему честно говоря не знаю. Главной заманухой его использования была почти одинаковая плотность с воздухом и при использовании происходила простая замена содержимого баллонета.

А использование бензина резко снижало полезную грузоподъемность дирижабля, необходим дополнительный балласт и вообще балансировка подъемной силы и грузоподьемности дирижабля получалась еще тем геммороем.

Для меня лично это уже темный лес, я не настолько компетентен в этом деле, мои познания деле чисто любительские.

Главным строителем дирижаблей стал старший сын Харитона Карпова – Андрей. Юноша оказался очень умненьким и способным и мы ему постарались дать хорошее образование. Он еще на школьной скамье увлекся идеей воздухоплавания, даже экспериментировал с воздушными шарами и сразу же начал заниматься дирижаблями можно сказать с первого же дня.