Текст книги "Наследник"

Автор книги: Михаил Попов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 23 страниц)

Что это – его ошибка, вызванная злобой, или я, даже толком не обученный, сильнее его, Верховного Волхва умудренного опытом? Ответа не было. Махнув рукой – потом разберусь – я решил вернуться на станцию прямо через лес. До электрички всего десять минут, а следующая только через час.

Уже удалившись на порядочное расстояние, я все-таки обернулся. Игорь Станиславович, выбравшись из воды, стоял на прежнем месте, глядя мне в след. Расстояние было слишком велико, что бы быть уверенным, но мне все же показалось, что на его лице застыла маска дьявольской злобы, вперемешку с паническим страхом.

Грязнуля выслушал рассказ о встрече с волхвом, без особой заинтересованности. Словно заранее знал, что из этого выйдет. Хотя… если по правде то предупреждал ведь. Это я не поверил. Вот и поплатился. Кот встрепенулся только когда услышал о нашей маленькой стычке. Длинные жесткие усы победно встопорщились, глаза блеснули злым весельем.

– Молодец, Макс! Осадил этого зарвавшегося предателя. Жаль, этот трус не посмел в свое время лично выступить против твоего деда. Скольких бед удалось бы избежать…

– Ты думаешь, дед его бы… – Я не решился выговорить просящееся на язык слово.

Грязнуля без колебания согласился:

– Пренепременно. Даже памяти о нем не оставил бы… Да чего жалеть о том чего не было! – Внезапно глаза кота подернулись пеленой задумчивости. Что-то, прикинув в уме, он поспешил поделиться со мной возникнувшей идеей. – Пожалуй, стоит тебе потренироваться в защите и нападении. Не хочется об этом думать, но этот бой далеко не последний. И кто знает, на что они осмелятся в дальнейшем.

Если я правильно понял, под словом ОНИ, кот имел в виду не только волхвов.

– Есть планы насчет дальнейшего? – Поинтересовался кот.

– Есть. – Твердо ответил я. Уверенности что мысль правильная не было, но и других мыслей, увы… – Надо искать пути к Сварогу.

Грязнуля отвел глаза.

– Может быть ты и прав… Может быть, сможешь…

Больше в тот день он не проронил ни слова. Только время от времени его глаза поблескивали отчаянной надеждой.

Глава 11

Едва забрезжил рассвет, квартиру огласил громкий крик домового.

– Вставай, Хозяин! Утро уже. Домовым не терпится с тобой познакомится.

Вздохнув, я открыл глаза. Вот и еще одно утро потеряно для сладкого сна. Нехотя вылез из-под теплого одеяла, шумно почесался и пошлепал босиком в ванную умываться.

Когда я, заметно посвежевший, вернулся в комнату, Невид с готовностью протянул мне одежду.

– Одевайся, Хозяин. Завтрак на столе дожидается. Ешь скоренько и айда знакомится.

На кухне меня и впрямь дожидалась шкворчащая яичница. Похоже, мне понравится быть Хозяином. Завтракать пришлось в одиночестве. Невид тактично дожидался в комнате, а Грязнуля впав еще вчера в непонятную меланхолию, даже не соизволил проснуться.

Прежде чем выйти из подъезда, Невид нырнул в невидимость и вскарабкался мне на плечо. Как объяснил он – что бы легче показывать дорогу. Как понял я – лень топать ножками. У соседнего дома, домовой тихонько шепнул.

– Сюда. В первую парадную.

Не споря, я потянул на себя дверь. Тугая пружина, недовольно скрипя, подалась с трудом. На улицу вырвалось густое аммиачное облако. Я осторожно ступил в воняющую сортиром темноту.

– Эх, люди. – Укоряюще пробормотал Невид скидывая невидимость. – Неужели до туалета не дойти?

Я смущенно промолчал. Что тут говорить, коли даже один из моих друзей, предпочитает выйти из квартиры и помочится на лестнице… правда только когда находиться в гостях.

– Эй, Богун. – Негромко позвал Невид. – Ты где, старый хрыч? Вылазь с Хозяином знакомится.

Под лестницей зашебуршало, стукнуло и, наконец, раздалось негромкое топанье маленьких ножек. До рези в глазах я всматривался в темноту – что за сволочи вечно бьют лампочки? – но так ничего и не увидел.

– Тута я. – Раздался снизу хриплый голос. – Подымайтесь выше, там хоть от окна свет.

Выполнив указание, я получил возможность рассмотреть местного домового. Богун оказался полной копией Невида. Борода только погуще, да одет не в телогрейку, а в нечто напоминающее спортивный костюм.

– Так вот ты какой, Хозяин. – Богун улыбнулся в бороду. – А ничо, кажись, мы не прогадали.

– Постараюсь не посрамить.

– Не посрамит, уж поверь мне! – Хлопнул Богуна по плечу Невид. – Наш он, в доску.

Богун смерил меня взглядом.

– Молодец, что ламию изгнал. Уж больно много бед от нее было.

– Я там свои цели преследовал. – Устыдился я похвалы.

– А что плохого в своих целях? Итог один – ламии больше нет. Нам, домовым итог важен. Вот, допустим, решишь ты нас, домовых за делами разными гонять… я же сказал – допустим. – Остановил мою попытку вставить слово Богун. – Так тут тоже вопрос: а зачем тебе это? Вот коли на благо всех стараешься, со всем почтением помогем. А коли, просто с жиру бесишься, то не обессудь, не раз пожалеешь…

Я с улыбкой слушал рассуждения домового. И вовсе не потому что смешили его слова. Просто вид маленького, даже миниатюрного, человечка, с серьезной важностью поучающего меня был так забавен, что сдержать улыбку было невозможно.

Неожиданно, Богун сменил тему:

– А вот скажи, Хозяин, когда люди перестанут в подъездах ссать?

Что я мог на это ответить?

Невид добрых полдня таскал меня по близлежащим домам, показывая владения и знакомя с домовыми. На мой взгляд, все они казались на одно лицо. Только одежда разная, да имена… но для меня и все негры близнецы.

– Ну, все, последний остался. – Успокоил Невид. Я едва не закричал от радости: от стойкого запаха подъездов уже начинало мутить. – Я тебе про него уже говорил. Мируня это… ну, тот которого человек мучает.

Бедный Мируня обитался в престижном элитном доме. Небольшой садик, огороженный заборчиком перед парадной, посыпанные шуршащим гравием дорожки, домофон с видеокамерой и двухметровый охранник с увесистой резиновой дубинкой. В общем все для нормальной, человеческой жизни. Я завистливо облизнулся. Мне бы в такой. Да только моей зарплаты не хватит даже комнату здесь снимать.

– Значит так. – Горячо зашептал Невид в ухо. Снова невидимый, он удобно сидел у меня на плече. – Так просто внутрь тебе не попасть. Там сторож дюже злой. Надоть тебе невидимым стать.

– Но я ж не умею.

– Ерунда, проще простого. Представь, что растворяешься в воздухе, вот и вся премудрость.

Сомневаясь в успехе, я постарался представить себя растворяющимся в воздухе паром.

– Идиот! – Яростно зашипел Невид, отвешивая маленькой ладошкой чувствительную затрещину. – Куды при людях-то?

Но я уже и сам сообразил, что делаю не то. Сбоку раздался сдавленный визг, вопль и вслед за ними торопливая молитва. Повернув голову, я рассмотрел двух отдыхавших на скамеечке бабулек. Выпучив глаза на меня, старушки непрерывно крестились, скороговоркой тараторя «Отче Наш». Еще одна без чувств валялась у их ног. Похоже мне удалось исчезнуть. Я с опаской посмотрел вниз. Ног не было. Туловища тоже. Надеюсь голова тоже исчезла. А то хорош был бы видок. Я хихикнул представив: голова профессора Доуэля.

– Получилось? – Шепотом спросил я Невида.

– Получилось… Что с бабками делать?

– А что с ними делать? – Пожал я невидимыми плечами. – Одной сплетней больше, одной меньше… кто им поверит?

Но, тем не менее, мысленно проверил самочувствие третьей. Ничего страшного – обычный обморок. Я быстренько привел ее в чувство, попутно избавив навсегда от такой неприятности как ревматизм – в качестве компенсации за испуг.

Прислонившись к стене возле домофона, я принялся ждать, когда откроется дверь. К счастью, одна из перепуганных бабок жила в этом доме. Едва прошел первый страх, старушки живо вскочили, и с несвойственной их возрасту прытью припустили по домам. Я скользнул следом, едва не наступив бабке на пятки.

– Ой, Лешенька, – запричитала бабка, едва войдя в подъезд, обращаясь к скучающему охраннику. – Что ж это деется то? Люди средь бела дня исчезают. Не иначе грядет конец света.

Охранник рассеянно кивнул. Но старушенция не унималась.

– Сидим мы с Ильинишной и Петровной, как вдруг глядь, парень молодой, вжик и исчез. Словно и не было. Вот страху-то!

– Да бросьте вы, баба Лера. – Улыбнулся охранник. – Померещилось, небось. Не могут люди просто так пропадать.

– Вот тебе истинный крест, что пропал. Сама видела. Стоял, и нету.

Охранник отложил, наконец, газету и озабоченно посмотрел на бабку.

– Что-то вы выглядите неважно, баба Лера, может врача вызвать?

– Тю на тебя, врача! Не сошла я с ума. Не сошла. Правду говорю, стоял и исчез. Может инопланетянин, какой?

Не интересуясь больше разговором, я прошмыгнул мимо бабки, прямо к дверям лифта. На мою беду, неведомый умник присобачил к кнопке вызова кабинки звуковой сигнал. Стоило мне нажать злополучную кнопку, как сигнал громко тренькнул, заставляя охранника вздрогнуть, а бабку по новой зашептать молитвы.

Створки медленно разъехались в стороны. Я наугад ткнул кнопку этажа, лишь бы поскорее уехать. Последнее что удалось увидеть, это побелевшее лицо бабы Леры и выпученные глаза охранника Леши.

Разговаривать с Мируней пришлось на черной лестнице. Но даже там порядок был такой, что у меня в квартире не всегда бывает. Мируня и, правда, выглядел замученным. Если все увиденные сегодня мной домовые щеголяли в поношенных, но аккуратно перешитых вещах, то этот сверкал непонятными обносками, сплошь усеянными прорехами и неаккуратно пришитыми заплатками. Грязные нечесаные волосы сосульками свисали на лицо. Даже борода, окладистая у всех домовых, у Мируни топорщилась клочками как голова панка.

Тяжело вздыхая, домовой жалился на суровую жизнь.

– Я ить как кумекал: добротный дом, чистота, порядок, значит, буду, как сыр в масле кататься. Ни тебе забот, ни хлопот… Оно так по началу и было. А потом жилец из тринадцатой квартиры разузнал где-то слово заветное, да зачалось. Поначалу все просто было. В комнатах приберись, завтрак-обед приготовь. Потом хуже. Воровать заставил! Перезнакомился со всем домом, в гости сходит, да приметит где чего получше лежит. А потом меня призовет, да требует все к нему перетащить… Я сначала пробовал противится, да куда там…

Мируня махнул рукой, словно этим жестом ставил крест на всей своей жизни.

– Прав он, Хозяин. – Шепнул Невид. – Заветное слово так устроено, что коли домовой откажется повиноваться, муки его ожидают. Да не просто муки, а словно раскаленным железом пытают. Мало кто устоять им может… Да и те, кто могут, опосля долго не живут…

Я с сочувствием разглядывал Мируню. Жалко маленького домового. Вот ведь как жизнь обернулась: искал местечко потеплее, где работы поменьше, а пришлось не только работать, но и против совести идти.

– Этот твой, сейчас дома? – Спросил я Мируню.

– Дома… Только что толку?

– Поговорить с ним охота. Может, удастся убедить, что поступает нехорошо.

– Куды там. – Отмахнулся домовой. – Кто ж от такого откажется.

– И все же я попробую. Тринадцатая квартира говоришь?

Мируня закивал. В глазах блеснул огонек надежды, но сразу погас.

– Выше нос! – Подбодрил его Невид. – Если уж хозяин с ламией управился!..

Да, подумал я, управился. Вот только эту ламию специально послабже подобрали. А вот как бы дело обернулось, будь это чудовище в полной силе?

– Квартира на четвертом этаже… – Крикнул мне в след Мируня.

Стоя перед дверью тринадцатой квартиры, я почувствовал, как в душе закипела злоба. Только не говорите мне, что такую дверь, обитую тисненой кожей, с резным косяком из красного дерева, и золоченой ручкой, можно купить на честно заработанные деньги. А заслуга Мируни тут не велика – этот урод въехал в дом раньше, чем стал пользоваться услугами домового. Палец утопил черную кнопку звонка.

– Диньг-дон. – Мелодично прозвучало с той стороны двери.

Несколько долгих минут за дверью ничего не происходило. Наконец раздался неясный, приглушенный толщей дерева и обивки шум, шарканье шлепанцев и дверь приоткрылась. В узкой щели блеснул настороженный глаз.

– Чего надо? – Хрипло просипел неприятный голос.

– Разговор есть. – Сказал я как можно суше.

– Я тебя не приглашал. – Хмуро бросил хозяин квартиры и сделал попытку закрыть дверь.

Поздно. Мой ботинок уже прочно занял место между косяком и дверью.

– Я же сказал, разговор есть.

– Да пошел ты! – Заметно нервничая, воскликнул мучитель домового. – Я сейчас охрану позову!

– Зови. Им будет интересно узнать кое-что о серии краж… Да и остальным жителям этого дома тоже.

После минутного колебания дверь распахнулась. На пороге, мрачно разглядывая меня замер толстый небритый субъект, в застиранном домашнем халате. Маленькие поросячьи глазки на красной роже близоруко щурились. Субъект был, как минимум на полголовы выше меня и видимо это решило его колебания.

– Проходи.

Миновав короткий коридор, я очутился в светлой, дорого, но безвкусно обставленной комнате. Плюхнувшись в роскошное кресло, субъект вопросительно посмотрел на меня. Пока он собирался с мыслями, я быстренько проверил комнату на наличие посторонних существ. Добежав до дальнего от меня угла, зеленая полоска мысленного сканера очертила два маленьких силуэта. Оно и понятно – Невид и Мируня любопытствуют.

– Откуда узнал?

Что ж, видимо присесть мне не предложат. Но кто сказал, что я нуждаюсь в предложении? Я присел на застеленный вычурным покрывалом диван, безукоризненная гладь смялась, вызвав тень недовольства на лице хозяина квартиры.

– Неважно откуда.

– Тогда спросим по другому. Сколько? – И видя непонимание на моем лице, субъект пояснил. – За молчание сколько хочешь? Только сразу предупреждаю – много не дам.

– А мне много и не надо. – Успокоил я. – Откуда тайное слово узнал?

Красная рожа в миг стала белой. Я даже испугался – как бы не помер.

– Кто… рассказал…

– Неважно. Так откуда?

Краснорожий однако, уже оправился от первого потрясения. Голос зазвучал с прежней небрежностью.

– Бабка секрет продала. В тульской области жила… Померла уж. А тебе какого рожна надо?

Да уж, судя по наглой улыбке понимает что в ментовку я не побегу – кто ж поверит рассказу о домовом? Но я и не собирался никому ничего рассказывать.

– А надо мне… Как зовут тебя, сокол?

– Константин.

– А надо мне, Костик, что бы ты забыл это слово. Напрочь забыл. Словно и не знал никогда. Я доходчиво объясняю?

– Да пошел ты. – Сказал, словно выплюнул краснорожий Константин. – Это все? Тогда убирайся.

Я покачал головой.

– Похоже ты не понял меня, Костик. Я сказал, что мне нужно, что бы ты забыл это слово и больше никогда не истязал домового.

– Да я тебя…

Краснорожий начал медленно подниматься. Поросячьи глазки опасно блеснули. Я вздохнул. Не хотелось, но… Тугой сгусток воздуха, несильно впечатался в заплывшую жиром грудь, опрокидывая краснорожего обратно в кресло.

– Еще раз попытаешься? – Холодно спросил я, прекрасно зная ответ.

Краснорожий хватая ртом воздух, испуганно замотал головой. Светлая обшивка кресла под ним стремительно темнела, пропитываясь мочой. Я поморщился. Насколько я знаю таких как он, то Мируню он больше не тронет… Но зато переберется подальше от меня и примется за старое уже с другим домовым. Что же делать? Идея пришла неожиданно. Пока краснорожий пытался обрести контроль над мочевым пузырем, я осторожно коснулся мысленным щупальцем его мозга. Волна удушливого страха была столь сильна, что я с трудом удержался от желания отдернуть щупальце. Пересиливая отвращение, я глубже погрузился в его мозг. Мир вокруг словно перестал существовать. Я представлял себя мощным компьютером, подсоединяющимся к закрытой сети. Еще усилие, и щупальце жадно присосалось к участку памяти. Несколько секунд суматошного поиска и место, хранящее заветное слово вспыхнуло сиреневым цветом. Стереть его оказалось делом одной секунды. Вот ты и свободен, Мируня.

Я открыл глаза. Краснорожий все еще мелко дрожал, бросая на меня быстрые испуганные взгляды.

– Домовой тебе мстить не будет, это я обещаю. – Произнес я негромко. – Но лучше уезжай из этого дома. Это не угроза. Это совет.

И не добавляя больше ни слова, поднялся и вышел. Уже захлопывая за собой дверь, я услышал истошный, полный горя и бессильной ярости, крик. Константин обнаружил, что навсегда забыл слово, проданное безвестной бабкой. Что ж, думаю, Мируня сполна заплатил ему за свою свободу.

Домовые ждали меня на черной лестнице, там, где я их и оставил.

– Ну, как? – Жадно спросил Мируня.

– Ты же сам все видел. – Улыбнулся я. – Он никогда не сможет вспомнить Слово.

Мируня покраснел. Видно не поверил Невиду что я могу видеть их даже когда они невидимы. А может просто Невид забыл ему рассказать.

– А вдруг он его записал?

– Нет. – Уверенно сказал я. Всплывшее неведомо откуда знание говорило, что записать это слово невозможно. – Не бойся. Только пообещай не мстить. Он свое и без тебя получит.

Мируня неохотно согласился.

Глава 12

Всю дорогу до дома меня грызло ощущение чего-то упущенного. Только переступив порог квартиры, я смог облечь ощущение в слова.

– Невид, а Невид.

– Чего, Хозяин. – Мгновенно отозвался домовой.

– Ты можешь собрать здесь всех домовых, что признали меня хозяином?

– Могу. Да ты и сам, Хозяин можешь. Сейчас я тебе слово заветное скажу…

– Стой. – Я поспешно оборвал раскрывшего рот, что бы сказать слово, Невида. – Не говори. Сколько тебе понадобится времени собрать всех?

Домовой пожал плечами.

– Сколько, сколько… Как позову, сразу явятся…

– Зови. – Решительно приказал я.

Еще раз, пожав плечами, Невид закрыл глаза и в тот же миг, прихожая заполнилась домовыми. Маленькие хозяева бетонных многоэтажек, молча ожидали моих слов. Видимо весть об освобождении Мируни уже разошлась среди них – устремленные на меня взгляды лучились любовью и обожанием. Молчание затягивалось. Отбрасывая терзающие душу сомнения, я несколько раз глубоко вздохнул.

– Вы, все здесь собравшиеся, оказали мне великую честь, признав Хозяином. – После этих слов, домовые согласно зашумели. Ободренный, я продолжил. – Я очень тронут этим, но… я отказываюсь.

Распахнув рты, домовые уставились на меня в немом изумлении. Только вышедший из комнаты Грязнуля одобрительно подмигнул. Опережая возражения, я быстро произнес:

– Я отказываюсь быть Хозяином. Я отказался узнать повелевающее вами слово… Я хочу быть вашим другом. Просто другом. Если мне придется обратиться к кому-то из вас за помощью, я не хочу что бы это было приказом. Нет, я хочу, чтобы вы сами решали, помогать мне или нет. А я со своей стороны обещаю помогать вам во всем. Принимаете вы мою дружбу?

Несколько минут домовые шепотом совещались, спорили, отчаянно жестикулировали. Наконец вперед вышел Невид.

– Максим. – От осознания торжественности момента, голос домового подрагивал. – Еще никогда человек не отказывался от власти над домовыми. Твоя просьба была неожиданностью… Но неожиданностью было и то, что ты спас одного из нас… Мы принимаем твою дружбу. Отныне, у тебя не будет более верных и преданных друзей, чем мы.

Я улыбнулся.

– А раз так, то почему бы нам не отметить это дело свежим чайком?

– С сахаром?

– И с вареньем!

Домовые разошлись поздно заполночь, радостные и возбужденные. Остался только Невид. Не слушая моих возражений, домовой взял на себя все хлопоты по приведению кухни в божеский вид. Махнув на него рукой, я ушел в комнату отдыхать. Денек выдался суматошный. Ноги просто отваливались. Наскоро ополоснув их под холодным душем, я с наслаждением развалился на диване, нашарил лентяйку и быстренько прощелкал каналы в поисках новостей. Едва я собрался погрузиться в мировые события, как Грязнуля, до той поры мирно дремавший в кресле поднял совершенно не сонные глаза.

– Ты молодец, Максим.

– Ты это о чем?

– О домовых… О твоем желании найти Сварога… Ты говорил об этом серьезно?

– Более чем. Особенно если это единственный способ разом отвязаться от всех этих ангелов, чертей, и волхвов.

Грязнуля медленно покачал черной головой.

– Они не позволят тебе этого Максим. Все они боятся старых богов.

Кот опустил голову на лапы, снова погружаясь в блаженную дрему. Но поспать ему не удалось.

– Вы позволите? – Разорвал тишину комнаты громкий голос. Спина кота мгновенно выгнулась крутой дугой, шерсть на затылке встала дыбом. Из приоткрывшейся в оскале пасти, вырвалось громкое шипение. Появляясь прямо из воздуха, в комнату шагнул невысокий, полноватый человек.

Вздрогнув, похоже, я так и не привыкну к внезапным материализациям всяких существ у себя дома, я посмотрел на гостя. Им оказался никто иной, как уже знакомый ангел. Борис Борисович, кажется. Завидя ангела, Грязнуля фыркнул и демонстративно вышел из комнаты.

– Чему обязан посещением моего скромного жилища? – Спросил я как можно более язвительней.

Ангел укоризненно надул пухлые губки.

– Ну, зачем вы так, молодой человек! Я к вам, понимаете ли, со всей душой, а вы…

– Со всей душой звонят в двери, а не возникают посреди комнаты. – Отпарировал я. – А еще лучше, когда заранее звонят по телефону и договариваются о встрече. Вам, в раю, об этом не говорили? А если бы я в этот момент ковырялся в носу? Или вообще был с девушкой?

– Ковыряние в носу меня с некоторых пор не смущает. А со своей девушкой вы разошлись полгода назад и с тех пор мечтаете восстановить отношения… Другими же не интересуетесь.

Надо же, и это они знают! Досье у них на меня что ли?

– Кстати, – Невозмутимо продолжил ангел. – Мы, своими силами, могли бы посодействовать вашему воссоединению. Правда, при условии венчания в церкви. Как вы понимаете, блуда мы допустить не можем…

– Да пошли вы… Предпочитаю сердечные дела решать сам. Короче, что вам от меня надо?

Ангел тщательно протер очки и водрузил их на прежнее место – на кончик внушительного носа.

– А с чего вы взяли, Максим, что мне от вас что-то нужно?

Я чуть не зарычал от злости – ненавижу, когда отвечают вопросом на вопрос.

– Только не втирайте что соскучились по мне. Не поверю.

– Отчего же? – Искренне изумился ангел. – Почему я не мог просто заглянуть в гости? Вы эрудированный молодой человек, с вами очень интересно вести беседу… Но в этот раз вы правы. Я пришел не просто так. Мне удалось получить разрешение на экскурсию.

– Какую еще экскурсию?

– По Раю. Вам должно быть интересно, посмотреть, как у нас все устроено… Вдруг это поможет принять правильное решение?

Я задумался. Заманчиво конечно своими глазами увидеть рай, о котором столько говорят верующие, но нет ли в этом ловушки? Сомнение недолго боролось с любопытством. Последнее безоговорочно победило.

– Когда отправляемся?

– Хоть сейчас.

– Тогда я предупрежу кота – он будет волноваться.

Грязнуля узнав о приглашении, не стал меня отговаривать, только недовольно блеснул глазами.

– Ты смотри, Макс, поосторожнее с пернатыми…

Первое что бросилось в глаза, едва перед ними перестали мельтешить разноцветные пятна – это стелящиеся по земле клубы белого тумана. Впрочем, по земле ли? Ноги, утопая в тумане по щиколотку, пружинили, словно идти приходилось по упругому резиновому покрытию. Рассмотреть точнее не удавалось – туман надежно прятал поверхность от любопытного взгляда. Заметив заинтересованность на моем лице, ангел снисходительно пояснил:

– Это просто-напросто облака. Мы идем по ним.

– Но ведь облака это просто воздух. – Не понимая, переспросил я. – И потом, в живущих на облаках верили до первых полетов на воздушных шарах…

Ангел укоризненно покачал головой.

– Молодой человек, вы прямо расстраиваете меня. Я был о вас более высокого мнения. Конечно же, мы на облаках. Все очень просто – мы находимся на ином плане бытия, нежели ваша земля. Сейчас здесь могут пролететь десять самолетов, и мы их даже не заметим. Равно как и они нас.

Подумаешь – был более высокого мнения. Пусть эзотерики заморачиваются с планами бытия. У меня и без этого голова пухнет.

Между тем впереди замаячили высокие, аж дух захватывало, золотые ворота. Перед ними выстроилась многокилометровая очередь. Стоящие в очереди не ругались, не перемывали кости политикам, а, скромно потупив очи, ждали своего часа. Ни один даже не пикнул, видя, как мы с ангелом, прошли мимо, прямо к воротам.

У самих ворот, при ближайшем рассмотрении оказавшихся, пожалуй, повыше высотного дома, ангел остановился и постучал в неприметную калитку. Спустя пару долгих минут, с той стороны раздалось недовольное ворчание, звон ключей и, наконец, калитка открылась, оглашая окрестности противным скрипом несмазанных петель. В приоткрывшееся отверстие просунулось одутловатое, заросшее грязной, нечесаной бородой до самых глаз, лицо. Опухшие от беспробудного пьянства глазки, зло вперились в мое лицо.

– Чего долбишся? – Рыкнула на меня борода, обдав с ног до головы отвратительным сивушным перегаром. Ангела стоящего рядом обладатель бороды попросту не заметил. – Сказано вам, перерыв у меня…

Он собрался, было захлопнуть калитку, но ангел его опередил.

– Ты что Петр? – Рассмеялся ангел, поспешно вставляя дорогой ботинок в уменьшающуюся щель, мешая калитке закрыться. – Своих не узнаешь? Открывай давай.

Калитка стремительно распахнулась во всю ширь. На пороге возникла кряжистая фигура обладателя бороды. Давно нестиранная, некогда белая, хламида плотно обтягивала широкие плечи. Через прорехи на груди чернели жесткие, курчавые волосы. Не менее волосатыми были и руки бородача. Лишь неприкрытые хламидой кривые ноги были лишены всякой растительности.

Борода шевельнулась выставляя на обозрение два ряда крепких желтых зубов.

– Боруэль, надо же, какая встреча! – Обращаясь к ангелу воскликнул Петр. – А я тебя, грешным делом, не признал. Проходи, проходи…

Он посторонился освобождая проход. Едва мы перешагнули порог, калитка с треском захлопнулась. Петр окинул меня подозрительным взглядом.

– Это что и есть тот, о котором столько гово…

– Когда ты приведешь себя в божеский вид, а, Петр? – Обрывая его на полуслове, быстро спросил ангел, выразительно посмотрев в глаза.

Поняв, что сказал что-то не то, Петр покраснел от смущения и послушно принял предложенную ангелом тему.

– А чем мой вид плох? Между прочим в этом самом виде я с Самим на тайной вечере был. И ничего!

– Я думаю две тысячи лет назад твоя хламида была почище. – Язвительно заметил ангел. – Да и сам ты был почище…

Напустив на себя безразличный вид, Петр запустил руку запазуху и с видимым наслаждением поскреб крепкими ногтями волосатую грудь.

– Начальство прикажет – сменю. – Подвел итог разговору Петр, и демонстративно отвернувшись от ангела, заговорщицки подмигнул мне. – Не робей, паря. Все мы человеки. Ты забегай как-нибудь. Мне вчера такую амброзию подвезли! М-м, пальчики оближешь!

Ангел скривился, а я напротив, почувствовал легкую симпатию к этому человеку… или духу?

– Ладно, – махнул рукой ангел. – Не досуг нам с тобой лясы точить. Нам пора.

Петр покладисто кивнул и как только ангел отвернулся, успел мне шепнуть:

– Как от этого зануды отвяжешься – забегай.

Кивнув, я поспешил за удаляющимся ангелом.

– Здесь воспевают хвалу Господу нашему. – Торжественно объявил ангел, едва мы ступили под сень раскидистых деревьев. – Это место и есть райский сад.

Из глубины сада доносилась ужасающая слух какофония звуков. Нестройные голоса вразнобой выводили каждый свое, перемежая истошные вопли звоном расстроенных струн. Заметив мои широко распахнувшиеся глаза, ангел смущенно пояснил:

– Среди праведников редко попадаются с хорошим слухом и голосом. Казалось бы, за сотни лет могли спеться, но, увы…

– Так может, стоит прекратить этот «концерт»?

– Ни в коем случае! – Запротестовал ангел. – Как вы только могли такое предложить, Максим? Славословия должны звучать днем и ночью, поймите меня правильно! Это главная привилегия праведников. Каждый день для этого отбирается несколько сотен душ и направляется сюда.

– А их кто-нибудь спрашивает, хотят они петь или нет? – Поинтересовался я.

Ангел презрительно фыркнул и отвернулся, давая понять, что отвечать на этот вопрос он не будет. По мере того как мы углублялись в райские кущи, какофония усиливалась. Однако усиливались и умопомрачительные запахи невиданных на земле цветов, деревьев, трав. Я жадно вдыхал эти ароматы, пока голова не закружилось от избытка кислорода. Но даже тогда не смог удержатся от искушения дышать глубже.

Туман клубился и здесь, однако сочные зеленые верхушки высокой травы гордо возвышались над мягкими белыми облаками. Никаких тропок, во всяком случае, мне, видно не было, но ангел уверенно двигался вперед ориентируясь по одному ему известным приметам.

Наконец чарующий лес остался позади. Но то, что открылось за ним, вовсе лишило меня дара речи. Впереди, раскинувшись в стороны, на сколько хватало глаз, окруженный роскошным парком с обилием фонтанов, возвышался дворец. Даже не дворец, а Дворец.

Не обращая внимания на фонтаны, рядом с которыми петергофские выглядели жалкими лужами, я зачарованно смотрел на архитектурное чудо.

Довольный моим изумлением, ангел выпятил колесом грудь.

– Сам Леонардо приложил руку. Да и остальные…

Кого он подразумевал под остальными, я даже не спрашивал. Хватило и упоминания о Леонардо да Винчи.

Дворец поражал своей красотой и непередаваемой мощью. Высоко вверх уносились исполинские колонны, покрытые сплошь барельефами с изображением библейских сцен. Широкая, словно автотрасса, белокаменная лестница взбегала сотней ступеней к виднеющимся далеко впереди дверям из чистого золота, усыпанным драгоценными камнями. Переливаясь в лучах солнца, драгоценные камни отбрасывали мириады искр. Режущее глаза сияние складывалось в большой сияющий крест, грозно нависающий над лестницей.

Я перевел взгляд на уходящие в невообразимую даль стены. Полированную до зеркального блеска строгость мраморных плит кое-где нарушали яркие цветные пятна оконных витражей, все на ту же библейскую тему. Дух захватывало при одной мысли о могуществе создавшего все это великолепие.

– Нравится? – Спросил ангел, надуваясь от гордости, словно он лично сотворил и Дворец, и окружающий его парк.

Не в силах вымолвить ни слова, я кивнул.

– Тогда пошли внутрь. – Предложил ангел. – Посмотришь, чем мы тут занимаемся.

Борясь с дрожью в коленях, я поднялся следом за провожатым по гигантской лестнице наверх, к искрящемуся входу. В дверях, уставившись прямо перед собой, несли караул два шестикрылых серафима. Свободные белоснежные одежды не скрывали бугрящихся мускулами рук и выпуклых пластин груди. На левом боку, у обоих висело по длинному мечу. Простые, без всяких украшений ножны, негромко царапали пол.

Не доходя до караульных нескольких шагов, мой провожатый остановился, вскидывая руку в крестном знамении.

– Да светится имя Твое! – Громко произнес он.

Серафимы в точности повторили его жест.

– Да будет воля Твоя! – Хором отчеканили они и вновь застыли каменными изваяниями.