355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Михаил Орловский » Нескорая помощь или Как победить маразм » Текст книги (страница 1)
Нескорая помощь или Как победить маразм
  • Текст добавлен: 6 мая 2017, 02:00

Текст книги "Нескорая помощь или Как победить маразм"


Автор книги: Михаил Орловский



сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 20 страниц)

Annotation

Вы вызвали «скорую помощь», а она не едет? Набрали 03, а на том конце провода тишина? В автомобиле реанимации температура воздуха менее 16 градусов по Цельсию? В больнице вам не налили чашечку кофе и даже не предложили на десерт рентген? Медсестра оказалась старше, чем хотелось бы, а лечащий врач не обрадовался вам как родному? Вы хотели ещё полежать, а вас выписывают? Хотите услышать ответ на классический вопрос: кто виноват и что делать? Вы не поверите, но всему причиной один «страшный зверь». И имя ему маразм. Истории, доказывающие этот факт, собраны в третьей части «И пришёл доктор.».

Не/скорая помощь или Как победить маразм

ПРЕДИСЛОВИЕ

Вместо предыстории ЗАБИРАЙТЕ

Ты прости меня..

ВВОДНАЯ, или АНАМНЕЗ

Вызов № 1 РАЗРЕШИТЕ ПРЕДСТАВИТЬСЯ

Вызов № 2 НЕШТАТНЫЙ СОТРУДНИК

Вызов № 3 ВЗАИМОВЫРУЧКА

Вызов № 4 СЛАВА

Вызов № 5 ГОЛОВОКРУЖЕНИЕ

Вызов № 6 НЕРВЫ

Вызов № 7 ЛЁЛИК

Вызов № 8 ДРОВОСЕК

Вызов № 9 РЕНТАБЕЛЬНОСТЬ

Вызов № 10 ЕБ

Вызов № 11 ЗАЛЕЧЕННЫЕ

Вызов № 12 УБИЙЦА ПО СТАНДАРТАМ

Вызов № 13 НЕ ПО СТАНДАРТАМ

Вызов № 14 ЛЮБОВЬ

Вызов № 15 ПРОИЗВОДСТВЕННАЯ ТРАВМА

Вызов № 16 ЖАДНОСТЬ

Вызов № 17 ЖЕСТОКИЙ МИР

Вызов № 18 ГРАМОТНЫЙ НАМЁК

Вызов № 19 В БОЛЬШОЙ СЕМЬЕ…

Вызов № 20 БРОШЕННЫЙ

Вызов № 21 В ПЕЩЕРЕ

Вызов № 22 КОММУНИЗМ

Вызов № 23 КАК ОДНИМ УДАРОМ ДВУХ ЗАЙЦЕВ ТОГО

Вызов № 24 ПОЛЕ БИТВЫ – ЗЕМЛЯ

Вызов № 25 ЛЕТАЮЩИЕ ЖУРНАЛЫ

Вызов № 26 ВОВРЕМЯ ЛИЗНУТЬ

Вызов № 27 ВАЛЕРИАНА

Вызов № 28 ЗА КАКИЕ ТАКИЕ?..

Вызов № 29 О ПОЛЬЗЕ ПОВЯЗОК

Вызов № 30 ОЧЕНЬ ПРОСИМ

Вызов № 31 ПАЧКА АСПИРИНА

Вызов № 32 САМЫЕ УМНЫЕ

Вызов № 33 РАБЫ НЕ МЫ

Вызов № 34 НЕ ПОДАТЬ И ВИДУ

Вызов № 35 НАРУШЕНИЕ РЕЧИ

Вызов № 36 ОДА РЕГИСТРАТОРУ

Вызов № 37 ВЕРНЫЙ СПОСОБ

Вызов № 38 ВЕСКИЙ АРГУМЕНТ

Вызов № 39 ЗА ЗЕЛЁНЫХ, НО ПРОТИВ СИНИХ

Вызов № 40 СРЕДСТВО ОТ ПОРОКА

Вызов № 41 ЗАМКНУТЫЙ КРУГ, или КАК УМЕНЬШИТЬ ЖАЛОБЫ БОЛЬНОГО

Вызов № 42 ПОМОЩНИКИ

Вызов № 43 72 МЕТРА

Вызов № 44 МИКРОСКОПИЧЕСКОЕ УЛУЧШЕНИЕ

Вызов № 45 ЗАЖРАЛИСЬ

Вызов № 46 КАК ПОСМОТРЕТЬ

Вызов № 47 ПОБЕДА

Вызов № 48 ДИРЕКТОР ЦИРКА

Вызов № 49 СПРЯТАЛ

Вызов № 50 ДЕНЬ ОТКРЫТЫХ ДВЕРЕЙ

Вызов № 51 БРИГАДА

Вызов № 52 ИЗОЛЯТОР

Вызов № 53 КРУЧЕ БОТКИНА?

Вызов № 54 ЗАТРУДНЁННАЯ ДИАГНОСТИКА

Вызов № 55 КОТ

Вызов № 56 ЧТО ВЕЗЁМ?

Вызов № 57 ДОСТОЙНАЯ ЗАМЕНА

Вызов № 58 КУДА БЫ ВАМ… ТОГО?

Вызов № 59 ПРОКУРАДУРА

Отступление первое ХАЛАТНОСТЬ И ТРУСОСТЬ

Вызов № 60 ПРО ОРГАНЫ

Вызов № 61 КРУТАЯ ПЕРЕМЕНА

Вызов № 62 СПИХОТЕРАПИЯ

Вызов № 63 НЕВЫГОДНО

Вызов № 64 ПРОФИЛАКТИКА

Вызов № 65 ПЛАТНАЯ ПОМОЩЬ

Вызов № 66 ОБЫЧНЫЙ ВЫЗОВ

Вызов № 67 ИНОЕ ЛЕЧЕНИЕ

Вызов № 68 ДОН ЧИПСОНЕ

Вызов № 69 А БОЛЬНЫМ БЫТЬ ЛУЧШЕ

Вызов № 70 ЧЕЛОВЕК

Вызов № 71 ТРУПНОЕ ПЕЧЕНЬЕ

Отсупление второе А КТО У ВАС?

Вызов № 72 ЭСКОРТ

Вызов № 73 ОСТОВ ЖИЗНИ

Вызов № 74 ЕЩЁ ОДНА МЕТОДА

Вызов № 75 КАК ПОБЕДИТЬ МАРАЗМ

Вызов № 76 ТАМОЖЕННАЯ ЗОНА

Вызов № 77 ОН БЫЛ ТРЕТИЙ

Вызов № 78 ЗВЁЗДЫ

Вызов № 79 ОСНОВНОЙ ПОКАЗАТЕЛЬ ПРОФЕССИОНАЛИЗМА

Вызов № 80 ПОМОЩНИК

Вызов № 81 О ПОЖИЛЫХ

Вызов № 82 НЕ СДЕРЖАЛСЯ

Вызов № 83 НЕТ ПОКАЗАНИЙ

Вызов № 84 АНАЛИЗЫ

Вызов № 85 МОЩЬ ПСИХОТЕРАПИИ

Вызов № 86 ЧЕЛОВЕЧЕСКИЙ ГОЛОС

Вызов № 87 ЦЫГАНЁНОК

Вызов № 88 ГИНЕКОЛОГ ПО ВЫЗОВУ

Вызов № 89 ОПЕРНАЯ ДЕВА

Вызов № 90 ЗВОНЮ, НО НЕ ДЛЯ СЕБЯ

Вызов № 91 ПОЛИП НА НОЖКЕ

Вызов № 92 О-ПИСКА

Вызов № 93 АПЕЛЬСИН

Вызов № 94 СОБАКА

Вызов № 95 О ПРОГНОЗАХ

Вызов № 96 ПРО ОБОЗРЕВШИХ, или ЮРИК-…

Вызов № 97 КЛАССИКА ЖАНРА

Глава крайняя НЕ ПРОЩАЙ МЕНЯ…

ВМЕСТО ЭПИКРИЗА

Не/скорая помощь или Как победить маразм

Всем настоящим

медработникам

посвящается

Экземпляр № _____

Научно-юмористическое издание

на соискание учёной степени

Доктора медицины.

Или профессора какого-нибудь

Университета.

Или почётного члена

Российской науки.

Или, на крайний случай,

Нобелевской премии…

доктор =М.С.Орловский=


Решил Господь на день стать участковым врачом.

Заезжает к нему в инвалидной коляске пожилой дед.

Бог рукой провёл – старик встал и пошёл.

Выходит из кабинета. Очередь его спрашивает:

«Ну, как новый терапевт?» Дед отвечает:

«Да так себе. Даже давление не померил».

Анекдот

ПРЕДИСЛОВИЕ

Приветствую тебя, малый и старый, большой и седой, умный и рабочий, простой и приезжий! Здравствуй, милый моему сердцу читатель!

Поздравляю тебя, о несравненный! Ты выдержал первые две книги моей трилогии и при этом не потерял интереса, взявши третью часть, нахально потеснённую предыдущим романом. Поздравляю! Эта рукопись обещает не стать разочарованием. Ведь она тоже несёт эпохальный ураган острословия с недюжею примесью медицинского шарма.

Как можно сразу догадаться по обложке, данный раздел трилогии посвящён людям на колёсах и их ближайшему окружению. Но не боись! Это не наркоманы и не тяжелобольные люди, глотающие лекарства пачками, которые в нашем мире из-за их округлой формы именуются не иначе как колёса. В книге вы встретитесь с обычными врачами, фельдшерами, диспетчерами, регистраторами и иными сотрудниками «Скорой помощи». А также с пособляющими им коллегами приёмных отделений стационаров и травмпунктов, бригадами неотложной помощи и прочими учреждениями и организациями российского здравоохренения.

Именно они безгранично спешат на выручку, стоит только набрать на телефоне заветное «03». А если не спешат, то, значит, кончился бензин, сломался автотранспорт или, что случается чаще, их задерживают проблемные на голову товарищи, которые на самом деле уже далеко не товарищи. Но об этом чуть позже.

Снова в повести мелькают совершенно реальные персонажи, и, как показала практика, замена одной буквы в фамилии действительно говорит о многом. Так что не пугайтесь, если вы узнали себя, хоть и в фамилии вам пришлось поменять совершенно все буквы. Прошу не злиться на автора, а провести работу над ошибками и постараться исправиться. И сделать оное как можно скорей, а то ещё и фельетон какой-нибудь намалюют.

Кроме того, персонажей в повести мне удалось вывести крайне близко к оригиналу не столько благодаря своему дерзкому изложению, сколько при пособничестве окружающих меня людей.

Ведь именно их мнение учитывалось, обобщалось, проверялось и, наконец, окончательно оформлялось. Если бы не окружение, автор бы писал просто: «тряпка» или «душка». А здесь такие исчерпывающие характеристики!

Опять же, в повести полно сленга и, на первый взгляд, опечаток. Вот тут прошу помнить, что почерк врача хоть и неразборчив, но всё– таки не безграмотен. Так что любые ляпы продуманы и выползают наружу специально, так сказать, по глубокому расчёту. Ну и естественно, что писатель в который раз пренебрёг кавычками, иначе только бы одни они и мелькали.

Самоцелью издания данной книги являлось не только расширение кругозора и поднятие настроения окружающим гражданам, но и попытка трезво показать, насколько тяжёл и неблагодарен труд оперативного медика. Разумеется, недоверчивые читатели могут сказать, что вот опять врачебная солидарность, будут покрывать своих. Мол, в нашей медицине всё якобы чудесно. Сказать-то могут, но тут же жестоко ошибутся. Дело в том, что в славном городе Петербурге в последнее время появилось крайне много купленных дипломов. Купленных не в смысле того, что человек купил экзамены, а в смысле, что он вообще не обучался в медицинской школе. Да, да. Михалыч тоже в шоке. В нашем Царстве всё всегда продаётся. И профессии, и звания.

Одно только «но». С подобными парамедиками у меня никакой солидарности нет и быть не может. Ведь исключительно настоящий врач помнит свою самую главную заповедь «Не навреди» и всеми силами старается помочь направо и налево, в меру своих возможностей. Он ведь не всесильный, может и ошибаться.

Не Бог, конечно же.

Вроде бы.

Вместо предыстории ЗАБИРАЙТЕ

Её халат уже не пах свежестью. Слюни, чихи, сопли и т. д.

Утро начиналось обычно. Сегодня доктору Наталье предстояло очередное дежурство на любимой подстанции городской «Нескорой помощи». Водитель Сашка да она – вот и вся нехитрая бригада неотложки. Утро было тихим и безоблачным, и Наталья, уходя из дома, прощалась с родными на сутки. Никто не знал, что и в сутках может быть больше, чем двадцать четыре часа.

Первые вызовы носили самый что ни на есть обычный характер: инфаркты, инсульты, животы и прочая рядовая патология. Первые неприятности начались ближе к вечеру. Так было всегда. Как только пробивало шестнадцать часов и врачи покидали свои рабочие места, больные сразу вспоминали, что им необходима медицинская помощь и стремились попасть в опустевшие стационары.

Трудности начались с прекрасной женщины, под сто восемьдесят килограмм веса, которая уже полгода как лежит, отекает, а лечиться в стационаре никак не хочет. И вот около восьми часов вечера к ней наконец пришло согласие. Вместе с согласием объявилось и желание набрать «03». Приехали. Собрались на госпитализацию. А дальше? Такой вес не только не поднять, а даже с места сдвинуть затруднительно. Вызвали водителя, соседей и попёрли. Врач на подстраховке. С пятого этажа «хрущёвки». Бабка была готова несколько раз свалиться на лестницу, но между третьим и четвёртым этажом она удачно схватилась за перила, а между вторым и первым ей помогли почтовые ящички, добросовестно прикрученные пятидесятыми шурупами.

Сдав тело в стационар, медработники помчались на следующий вызов. Тяжёлая больная уже четвёртые сутки терпела сильные боли в сердце. Дотерпела. С обширным инфарктом и отёком лёгких её поволокли в клинику. В этом месте некоторым товарищам может подуматься, что больную действительно поволокли, в прямом смысле этого слова, по асфальту. Однако данным словом автор пытался выразить лишь то, что дорога к больнице оказалась не столько долгой, сколько медленной. И дело не в том, что водитель не хотел надавить на газ, нет. Просто, несмотря на одиннадцатый час вечера, славный город на Неве всё ещё задыхался в автомобильных пробках.

Ни мигалки, ни звуковой сигнал не были должным образом восприняты автолюбителями ночного города. Некоторые из них даже на перекрёстках умудрялись махать кулаками: «Куда прёшь? Не видишь, мне зелёный!»

Как следствие подобных перекрёстков, Сашка ругался матом и вспоминал всевозможных матерей, какие только существуют на этом белом свете. Разумеется, бабульку они передали уже почти совсем в остывшем виде.

Приехав на станцию около часа ночи, Наталья почувствовала накопившуюся усталость. Она дошла до койки и захотела раздеться, но, расстегнув две пуговицы и обнажив декольте, упала бессознательно и крепко уснула.

Не прошло и пятнадцати минут (а в её сознании, может, и секунд), как диспетчер растолкала спящую и вручила ей вызов. Часы только что пробили два. Схватив сумку и водителя, Наташа выдвинулась к больному.

Пациент оказался выходцем с Кавказа, о чём свидетельствовала чёрная шевелюра и горбатый нос. Однако на тот момент Наталья думала, что для неё, как для настоящего врача, национальностей не существует. Расспросив о жалобах, она стала собирать анамнез и осознала, что они всё-таки существуют.

– Давно ли себя плохо чувствуете? – сострадательно спросила врач.

– Да ужэ трэтый дэн будэт, – признался захворавший.

– А что же вы раньше за помощью не обратились, а только ночью? – для формальности спросила Наташа, привыкшая к таким терпеливцам, но в душе уже ими замученная, как шприц Жане, набранный до отказа.

Чаще всего на подобный вопрос больные отвечают стандартно: «Извините, думал, пройдёт. Не хотел в больницу». Горный же товарищ выпалил без обиняков и сразу:

– А вам не всё равно! Не вызывал и всё.

Тут-то доктора и перемкнуло. Раз – и щёлкнул тумблер. Наташу прямо понесло. Такого выступления ещё не видел ни один более– менее известный театр Российского Царства. Она открыла пациенту широкие перспективы будущего. Южанин в ярких красках узнал о том, что если ему плевать на кучу разбуженного народа, то в такой ситуации он может наткнуться на ответные чувства. Затем о том, как будет ему всё равно, какой препарат она вколет в полупопицу, и ещё шестьсот слов из запаса своего обширного докторского словаря. А когда при осмотре ещё обнаружился и запах алкоголя изо рта, она высказала и остальные пятьсот двадцать семь слов и даже добавила что-то из латыни.

После возвращения на базу ближе к рассвету доктору всё-таки удалось поспать порядка трёх с половиной часов. Но к восьми утра на горизонте появилась очередная неприятная новость. Позвонила заведующая из больницы, где Наталья работала по совместительству, и попросила (здесь: рекомендовала, приказала) выйти сегодня на смену в приёмник, так как доктор, который работал также через сутки, был увезён после последнего дежурства с инфарктом. На вопрос Наташи, хочет ли заведующая ещё один инфаркт, так как она после суток на «скорой», последняя сказала, что нет, никак не хочет, а очень хочет увидеть её в ординаторской. По доброте душевной после тридцати секунд уговоров Наталья выкинула белый флаг.

В приёмнике поначалу всё шло спокойно, и ей удалось поспать ещё пару часов. Каторга началась после шестнадцати пополудни, когда основной медицинский состав выпорхнул из своих насиженных ординаторских. Тут же пациенты на отделениях вспомнили, что у них появились новые жалобы; ну и домашние больные тоже не хотели отставать, ввиду чего потихонечку начали прибывать. А врач-то один!

Завал получился ближе к ужину. На фоне заполненной смотровой привезли двух больных: мужика с инфарктом и бабку без ног, но с тромбоэмболией. Наталья стала их осматривать, параллельно вызвав реаниматолога. В это же время бежит невролог: «У меня у больного давление ноль на ноль». Здесь же звонят с ЛОР-отделения – женщине плохо. Было ощущение, что дежурного терапевта хотят разорвать на тысячу маленьких Наталят.

Консультируя заплохевшую по телефону и дав команду неврологу вспомнить-таки реанимационные мероприятия, доктор стала решать с подошедшим из реанимации коллегой, кого они возьмут в палату интенсивной терапии. Место там было в единичном экземпляре.

– Смотри. Мужик с инфарктом, молодой, но стабильный. А бабка с тромбоэмболией, пожилая, но тяжёлая, – доложил реаниматолог Наталье.

– Хорошо. Давай бабку, что-то она мне не нравится, – с высоты своего опыта заключила вставшая перед нелёгким выбором и, уже обратившись к бабке, добавила: – Ничего личного.

На том и было порешено. Девочка в реанимацию, а мальчик на диван. Да-да, дорогой читатель, в коридор. Я же писал – одно место в реанимации. И всё.

Если вы никогда не встречались с диваном в коридоре, то могу вам написать, что удовольствие это сомнительное. Нет, если вы решили просто посидеть на нём, дабы дать уставшим ногам несколько минут покоя, то это одно дело. А если вы решили на нём полежать, да ещё без белья и подушки, но с повреждённым сердцем, то это уже совсем иная ситуация. Хотя, как показала практика, по– настоящему тяжёлому больному всё равно, где лежать. Этим успешно пользуется наше руководство, закрывая больницы и сокращая бесплатные места.

Вот так, за инфарктами и поступающими больными, проскочила полночь. Закончив работу, наша врач хотела уже отбиться, но тут снова позвонили с ЛОРа. Мужик задыхается.

При осмотре выяснилось, что у него рак лёгкого, задыхается он давно, и прогресса никакого нет. Лечение назначено, но ему стало скучно, и в час ночи, до боли в сердце, захотелось увидеть дежурного терапевта.

Почти никакая, Наталья спустилась в приёмник. Её встретили бегающие по стене синие зайчики «нескорой помощи». На пандусе стояла машина.

– Что везём? – поинтересовалась близкая к коме доктор.

– Мальчик с инородным телом в горле, – ответили «скорики», – бутылочная крышка.

– А-а, к ЛОРам, – протянула Наталья, но про себя отметила, что мальчик уж больно плох.

Эту мысль полностью подтвердил прибежавший отоларинголог:

– Крышки в горле нет, – как бы успокоил он и тут же ударил: – Она в пищеводе.

Наталья, знавшая, что рентген-кабинет сегодня не работает, сразу оценила всю трагичность ситуации. Не отходя от тела, объясняют ситуацию коллегам со «скорой» с просьбой отвезти мальчишку в другой стационар. Последние не сопротивляются и звонят в Бюро госпитализации. На том конце провода в шоке (начмед не поставила в известность город, что в четверг и субботу ввозная больница сидит без рентгена):

– Дайте ответственного по больнице, – просят в Бюро.

По привычке ответственным почему-то все считают дежурного терапевта.

– Я такая же ответственная, как и вы, – сопротивляется Наташа.

ЛОР хватает трубку.

– Что у вас за больница такая? – слышит он диспетчера.

– Да это у нас вся страна такая! – чуть ли не кричит лорик.

Но в Бюро сопротивляются. Док, понимая, что бюрократические проволочки могут стоить жизни юноше, наседает, как Наполеон на Москву. Через двадцать минут приёмник празднует победу – больной спасён, и «нескорая» уезжает.

Наталья, вздохнув дважды, направляется в ординаторскую, отбиться. На полпути ей преграждает дорогу ниоткуда возникшая троица: девушка, юноша и тётенька. «Схватив» терапевта, они спрашивают про отца, который поступил с аппендицитом. Наташа, помнившая данного пациента по консультации от хирургов, спокойно разъясняет родственникам, что вот «аппендицит», ничего сложного. Хирурги оперируют всю ночь по очереди. Когда возьмут его – неизвестно. Результаты операции – утром и т. д. Троицу такие разъяснения устроили ровно наполовину.

– А можно мы будем каждые два часа к вам заходить и узнавать? – с невинными глазами спрашивают они.

– И всех будить? – интересуется терапевт.

– Ну да. А что? Мы же волнуемся, – совершенно беспечно объясняют родные.

Между строк прочиталось: «А нам плевать, что мы будем будить кучу народу. Если мы не спим, то никто не спит». Для Натальи люди, не уважающие чужой заслуженный отдых, – уже не люди. Она только было открыла в возмущении рот, как её позвали на отделение. Монолога не получилось.

На отделении её ждал труп. Бабушка не дотянула до своего девяностопятилетия каких-то полтора месяца. Покойную положили на каталку, полностью накрыли простынёй и повезли в морг. Проезжая приёмник, Наталья чуть было не врезалась каталкой в не по поводу волнующуюся троицу. И тут старшая из этой банды на свою беду уткнулась в катящую каталку доктора, еле дышащую в конце долгих суток: «А… а… это…» – она указала перстом на торчавшие пятки.

В этот момент прошедшую сорокадвухчасовой рабочий день и находившуюся уже как минимум в другом измерении Наташу переклинило. Она остановилась, как бы набирая воздуху, и сказала: «Да, это он. Забирайте»…

Жена упала в обморок, невестка заплакала навзрыд, а сын отвалил челюсть. Это немного вернуло Наталью, и она добавила:

– В смысле, труп это… Бабка. Причём не ваша, – утвердительно закончила она и устало поехала в морг.

Ты прости меня..

Ты прости меня, край дорогой,

Уезжаю я, Север, не с тобой.

И не вспомню я больше тебя,

Ждёт меня там другая земля.


Не Париж это и не Стокгольм,

Не бушует в краю этом шторм,

Еду снова к тебе навсегда,

Петербург стал родным для меня.


Извини, что кидаю тебя,

Как же я отрицаю спеша

И полярную тьму, и тот круг,

За которым нет жизни, мой друг.


Твой покров симпатичен и мил,

И меня он когда-то манил,

И природа звала, и цветы,

Как шальной, собирал я грибы,


И по сопкам коренья искал,

Словно ястреб во сне я летал,

Изучал заполярный ландшафт

И, конечно, людей местных склад.


Но стоит непроглядною мглой,

Беспробудной морскою стеной

Между мной и тобою толпа,

Из военных, Родная Страна.


Не пущали меня помогать

И здоровье людям возвращать,

Но, надев снежно-белый халат,

Выхожу я к вам всем в аккурат.


Приходи ты лечиться ко мне.

Все проблемы у нас в голове,

Обещаю лечить я тебя,

Дорогая Россия моя!


Все события и персонажи в этой повести натуральные.

Любое совпадение с реальными людьми случайно,

но случайность есть прямое следствие закономерности.

ВВОДНАЯ, или АНАМНЕЗ

Давно уже не служили три товарища: Михалыч, дядя Слава и Лёлик.

Наконец-то удалось красиво начать повесть.

А ведь на самом деле давно не служили. В смысле рядом с военными. Распрощавшись с флотом и будто сбросив с усталых плеч якорь, все трое вновь вернулись обратно в славный город на Неве. Город уже переименовывали в четвёртый раз (с Петро– в Ленинград и на Петербург), и теперь никто не мог точно сказать, как он всё-таки называется: то ли Валяград, то ли Вовка-сити, то ли ещё как. Название крылось где-то рядом, и было придумано в честь одного из императоров. Но как и жители Сан-Франциско именуют свой город Фриско, так и граждане Северной столицы именовали Вовку-сити по-иному и на обычно задаваемый вопрос: «Вы где живёте?» отвечали просто: «В Путенбурге». И все сразу понимали, где это, многозначительно вздыхали и с лишними расспросами больше не приставали.

К моменту увольнения трёх товарищей оказалось, что к Санкт-Путенбургу (сокращённо СПб) стянулись свежие силы бывших начмедов. Уволилась большая половина славного курса двухсотлетнего выпуска Медико-императорской акамедии. Они заполонили город, словно мухи на болоте (мухи – потому что военно-морская форма одного с ними цвета, чёрного; на болоте – так как чудный город Путенбург именно на нём и был построен. – Примеч. авт.). Поскольку, кроме того как врачевать, товарищи ничего не умели, а есть всё же хотелось, они и направились в Медицинское управление с целью скорейшего трудоустройства и незамедлительного оказания квалифицированной помощи жителям болотного поселения.

Шёл август. Какое время года зачиналось неизвестно.

В городе на Неве стояла крайне обманчивая погода.

Вызов № 1 РАЗРЕШИТЕ ПРЕДСТАВИТЬСЯ

Вы нас не ждали, а мы припёрлись.

Из классики

Итак, первый наш товарищ Михалыч. Отчество у него было другое, Сердеевич, а Михалыч сложилось от имени.

Михалыч. Представитель одной из половин человечества (сильной или слабой – непонятно, так как на последних испитаниях оказалось, что женщина сильнее, но у мужчин больше мышечная масса). После службы в Сооружённых силах стал ещё мягче и спокойнее. Оптимизм увеличился втрое. Рост не изменился – без восьми два. Опытен. Хитёр (в хорошем смысле этого слова). Клятву Врача России не давал, о чём свидетельствует запись в дипломе, вернее, отсутствие записи, поскольку разочаровался в клятвах. По статистике, больше всего обещания нарушают те, кто их даёт: Иуда, Тамерзлан, отец Владимир, многие начальники, судьи, милиция, а также около миллиона досрочно разведённых семейных пар и не меньшее число акушеров, обязующихся «никогда не давать абортивного пессария». Пробел с клятвой в биографии Михалыча, однако, никак не помешал ему превосходно лечить больных людей. Имеет сразу две специальности: семейный эскулап и сердечный докторишка. Кроме того, в душе по-прежнему остаётся военно-морским врачом. Как у любого смертного есть куча недостатков, которые с лихвой перекрываются его вездесущей добротой. По-прежнему не курит. Женат. Если вы когда-нибудь его увидите, то не надо коленопреклонства и свистопляства. Достаточно просто улыбнуться.

Вот он попал служить в больницу, в приёмник, а «скорой» мог любоваться лишь из окна или с пандуса. Больница товарища сокращённо обзывалась ГБ. История умалчивает правильную трактовку данной аббревиатуры. Мы полагаем, судя по его работе, что это где-то вроде «Гниющее Бунгало».

Новая больница имела малые размеры, но почти все, кто жил в ней, считали себя альтруистами. С такими мизерными зарплатами (даже не зарплатами, а стипендиями, или, точнее, компенсациями на проезд и бытовые услуги – обещал же правдивую повесть) подобное было отнюдь не удивительно. И все как один щеголяли значками неизвестной благотворительной организации. Маленькие такие значочки, что крепятся на левом кармане, носили жители этой больницы (кто не носил, тот находился в руководстве и денюжку грёб лопатой). И не уходили в походы они. И не оставляли камни свои, так как камень с души не так-то просто и снять. И ночевали внутри стационара они. А с утра приходил командир. И звали его Главврач. И видел он, что остались после дежурства тела. И купюры у поступивших бабулек тоже остались. И брал он наличность (прокуратура до сих пор подозревает, что и золотишком тот не брезговал). И говорил с нею. И повезло ему, что милиции рядом не было (а то и с ними делиться бы пришлось). И плакал Главврач. Такая вот всемирная история городской больницы ГБ.

Ну а как же наш товарищ? Вылизанный и начищенный до блеска, прибыл он к командиру славной больнички, открыл дверь (вернее, она уже была открыта, как будто его ждали), вошёл и тут же утонул в клубах феромонного аромата, выпускаемого Главврачом.

Главврач. Она. Спокойная. Так кажется поначалу. Успешно умеет пускать духи в глаза, чем и пользуется весьма результативно. Характер отсутствует. Завистлива. Чуть стервозна. Старших уважает, только если это полезно для бюджета. Исключительно невежлива. Смена настроения с частотой восемь раз в минуту. Считает, что есть только два мнения – её и неправильное. Присутствует какая-то долька и положительных качеств, которые с лихвой перекрываются внеземной злобой. Как о человеке лучше всего говорит её фамилия – Дуровцева.

Status localis. Среднего роста. Пропорции тела не соблюдены: живот обгоняет бёдрышки. Очень комплексует по поводу веса, в связи с чем пьёт таблетки «Антижир» и пытается отвлечь внимание навешанными как на ёлку побрякушками. Глаза безликие. Внешне, возможно, симпатична: пользуется спросом у мужчин, особенно пациентов гериатрического отделения. Сердце, скорее всего, присутствует, но из всех стандартных функций выполняет лишь одну – перекачку собственной крови. Последняя же смертельно ядовита (так что, вампиры, берегись!). Не курит, что легко компенсирует алкоголем. Обувь неуставная, сорок четвёртого размера. Замужем, но и это не помогло. Специальность: гинеколог. Ну что ещё можно сказать о старой склочной особи, которая пытается выдать себя за деву, когда о ней все уже сказали сухие факты? Дуровцева – самый жестокий и бесчеловечный сотрудник больницы. Она способна ласково улыбаться тебе, а в голове рисовать упоительную картину твоих кишок, привязанных к карнизу. Выдам вам тайну: в детстве маленькая Главврач планировала стать Тёмным Правителем Вселенной, а когда выросла и осознала, что нае…алово, то стала просто бессердечным монстроидом, попутно отравляя существование буквально каждому, кому повезло жить с ней на одной территории. Жена Дуровцева – это та тётка, которая заправляет тебе кровать, когда ты в три часа ночи встаешь по-маленькому. Причин своих поступков никому не объясняет, виной тому – опять-таки вынесенная из юности мания величия. Вообще жить с ней можно, если тотально абстрагироваться и убрать из дома всё холодное и нарезное оружие.

Зашёл Михалыч в кабинет и встал как истукан. Мол, любуйтесь на меня, товарищ главврач, потому как флотский доктор в приёмнике, всё равно что пионер на субботнике. Весь день из г. на не вылезает, и копейки с… у…поением получает.

Через сплошную парфюмерную завесу товарищ различил «скромное» содержание кабинета. Посередине стоял массивный стол с примыкавшим к нему комодом рябинового цвета. На стене красовались ручной работы обои, привезённые из далёкой Италии. В противоположном направлении, лицом к обоям, расстелилась политическая карта Путенбурга. Ближе к окну отчётливо вырисовывались очертания самого главврачёвского тела. Над головой последней висела абсолютно свежая фотокарточка, на которой Дуровцева по-свойски обнималась с Главным Пубернатором (в народе просто Пубарх) – Валентином Матвиенко. Возможно, имевшие место следы «фотошопа» или лёгкого монтажа тем, кто входил в кабинет, были незаметны. Ничуть. Даже вблизи, под микроскопом или лупой. Главврач и Пубернатор знали друг друга давно и слыли любовниками.

Стоит, значит, вновь прибывший перед начальницей по стойке «смирно», молчит как партизан, поскольку сразу же по приходу успел не только представиться, но и задиктовал дату и место своего рождения. Прошла минута. За ней вторая. Лишь жирная чернобровая муха, летавшая вокруг хрустальной люстры восемнадцатого века, нарушала тишину замолчавшего кабинета. Наконец, сидящая за столом старшая докторша воскликнула:

– А может, проставиться надо, товарищ… э… да? – хотя на самом деле она хотела вместо «проставиться» сказать «раздеться», уж больно ей молодой доктор понравился. Как это там в романах пишут? Любовь с первого взгляда?..

NB! На самом деле в этом месте автор поскромничал. В реальности главврачу хотелось прыгнуть на стол и сорвать с себя халат, блеснув чудесными ажурными колготками, которые она надевала специально по средам (у всех нас есть какие-нибудь скрытые желания, разве нет?). Михалыч же красавцем не был (как многим подумалось): так, рядовой человек. Но начальнице уж шибко захотелось просто свежей плоти, настолько сильно её тошнило от регулярных пожилых ухажёров. Конечно же, опомнившись, свои чувства Главная моментом погасила.

Михалыч не заметил хищного блеска в глазах оппонентки и безвозвратно упустил все флюиды и мысленные поползновения в свой адрес, как наивный ребёнок, теряющий крупную рыбу во время своей первой рыбалки. Да и никто бы не заметил. Собеседница умела держать эмоции.

Однако заматеревший после Северного флота так, как врагам и не снилось, он не растерялся. Практически без паузы после поставленного вопроса академик пошутил по-военному:

– Я не возражаю, Татьяна Виктоговна. Проставляйтесь. – И, вспомнив фразу из кинофильма «Кавказская пленница», добавил: – Алкоголики – это наш профиль.

Пропустив данные фразы мимо ушей (но в душе пожалев, что бесследно ушли как минимум два по пол-литра), новый главврач его, атипичная представительница своего класса, томно посмотрела на диплом собеседника (это книжечка такая с корочкой) и вопросила (из-за прямоты речь её не изменена, и общий смысл почти сохранился):

– Извините-ка, товарищ, на каком основании у вас клятва Врача Всея Руси на алтарь медицины не принесена? – хотя сама в своё время даже диплом с опозданием получила.

Дорогой товарищ отвечает (когда ещё подобным образом пошутить удастся):

– Гражданка начальник. Находясь в столь преклонном, я не побоюсь этого слова, предпенсионном возрасте, вы до сих пор не знаете, что клятвы даются лишь для того, чтобы их потом нарушать?..

Дальнейший ход беседы записи не поддался, так как главврач, в своё время сделавшая кучу абортов, вдруг неожиданно осознала, в чей камень этот огород. С её рта незамедлительно посыпалась непереводимая игра слов с использованием местного маталекта вперемешку с латынью, мало похожей на саму латынь. Закончился вышеозначенный монолог приказом: «Свободен» и закрывшейся дубовой дверью. И вот стал Михалыч вроде как неврологом или проктологом, или нет – дежурным терапоидом, хотя и в первых двух дисциплинах разбирался не хуже Боткина и даже чем «энцефалопатия» от «парапроктита» отличается прекрасно представлял. Специальность у него была «военно-морской врач», если помните.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю