Текст книги "Нэстэ (СИ)"

Автор книги: Михаил Щукин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 21 страниц)

Щукин Михаил
Нэстэ

 Пролог

Густой лес и старая, но ровная проселочная дорога в ясный день, петляющая в березовом лесу. Что может быть лучше? Только довольно урчащий старенький уазик, муж за рулем и долгожданный отпуск, с перспективой плавного перехода в декрет. Лена с удовольствием смотрела на проползающие за окном деревья и подтрунивала над Пашкой.

Нет, он конечно, молодец. С его характером и любовью к экстремальному вождению, вести отечественный уазик так, как будто в колыбельке качаешься, это можно сказать подвиг для него. Не будь она на восьмом месяце, так сама бы сейчас радостно визжала на каждом ухабе и требовала "газку". Пашка, сам любитель позубоскалить, и охотно поддерживал словесную пикировку.

Они, в общем-то, и познакомились на автогонках по пересечонке. Куда ее затащили друзья. А Пашка с дедовским агрегатом, от которого мало что осталось промышленного, выдавал кульбиты на радость себе и публике. Даже медовый месяц, год назад они провели не как все, а на очередных сборищах его любимого автоклуба "Гризли". Да она не в обиде. Кому круизы на пароходах, а кому по холмам скакать на полном газу. Она тогда даже голос сорвала от радостного визга.

Бизнес Пашка тоже подобрал по душе. Ради своей автомастерской он даже переселился за город и обустроился на окраине бывшей деревни, а теперь дачного поселка. Не совсем элитного. Для совсем элитных поселений , сборища автопублики, что собиралась подчас на пустыре, просто не приемлемы. Но и не самой дешевой. Естественно и ей пришлось смириться с новым местом жительства. Впрочем, выбора у нее особенно и не было. Не в общагу же ей тащить мужика. Сама она из сибирской деревушки, воспитанная бабушкой, покинувшей этот мир, пока внучка училась в вышке. Ее десять соток в сибирской глуши легче было забросить, чем продать. Так что после института, поселилась именно в общаге. И трудилась на благо частного бизнеса с государственным душком первый год после выпуска. Пока Пашка на горизонте не объявился.

Так что целый двухэтажный дом для нее был несусветными хоромами. Но все-таки далековато от города. Так что въехала она сюда под клятвенные обещания, теперь уже благоверного, переехать в Москву сразу как появится маленький.

Первые месяцы их совместной жизни прошли бурно и плодотворно, а главное под рев разномастных моторов. Пашка занимался мастерской, возился с любимым уазиком. Зарубежные машинки не воспринимал принципиально. Обзывал "леденцами" и безбожно задирал цены на тюнинг разных джипов "золотой молодежи". А она смогла вернуться к своим студенческим забавам. Благо Пашка в деньгах сильно не прижимал. Она всегда увлекалась разного рода спортивными кружками. На первом курсе записалась на скалолазание, потому что оно было бесплатным, и модное тогда ушу. Последнее было дороговато, но в деревне она много читала про восточные единоборства и поддалась на уговоры подруги Светки. Скалолазание надоело через год. На майских дикарями смоталась в Крым на скалы. Начала с единички и двойки, потом прошла маршрут с интересным названием ПК правая, вроде как двушка с плюсом, а заодно и ПК левая. Как заверили друзья, твердая трешка. Повеселилась за одно над расшифровкой названия, самым веселым и наверно наиболее подходящим было "пизд... котенку". Оба маршрута начинались в одном месте ровной стенкой, и первые метры шли на мизерах. А потом уже надо было уходить траверсом на единственную трещину. Так что котенку там вроде действительно мог прийти этот самый. Даже существовала легенда, что его родимого оттуда и снимали.

Она прошла еще две трешки, уже чисто для себя. Но на четверки решила не лезть. Там начинались отрицаловки, а она их даже в зале не любила. Так что на втором курсе скалолазание забросила. Ушу ей не очень понравилось, но решила, что стоит попробовать другие стили. Так она первый курс проскакала тайцзы, на втором полгода махала "тигриной лапкой". А завершила все Вин-чун. Последним только потому ,что по рекламке, это был чисто женский стиль. Это позже она узнала, что его работал даже Брюс ли. Точно от дамы у него ничего не было. Зато в этом зале можно было помахать разными палками и палашами. В общем, неплохо получалось. Пока после третьего курса, вместо практики она по зову Светки не завалилась к ее родичам в станицу. Подруга оказалась потомственно казачкой. А их семья была одной из немногих, сохранивших искусство шашечного боя. В их семье это умение предавали сыновьям. Ленка даже не знала, что в России такая практика тоже встречалась. Но за неимением наследников, все досталось Светке. А ей это было по барабану. Хотя как выяснилось, владела шашкой она на уровне. Если бы Ленку каждый день с детсадовского возраста гоняли во двор, наверно она тоже бы смотрела обезьянью технику или пьяный стил только в качестве комедии. А вот она, как увидела серебряный дождь в лучах утреннего солнышка в исполнении еще нестарого Светкиного папаши, так и загорелась. Не к папаше естественно. На уговоры много времени не потребовалось. Слава богу, времена закостенелой семейственности прошли. И все три месяца, даже прихватив первый месяц семестра, она увлеченно махала блестящей железякой. Сначала в стойке, а потом в варианте на лошади, в качестве которой выступали старые козлы для распиловки дров. В конце ее даже посадили на настоящего коня и научили немного на нем сидеть. Чисто для того, чтобы она поняла, чем отличается исполнение в положении сидя на бревне от работы в движении или даже в галопе. А в прочем, чего уж там себе-то врать, конечно чтобы повеселиться за ее счет. После того, как она в очередной раз с визгом слетела с сильно озадаченной лошадки и смех зрителей, обучение по сути, закончилось, и она вернулась в родную альма-матер.

Понятно дело, что размахивание неправильными ножиками китайского образца было заброшено. Пару месяцев она еще походила на такую экзотику, как бой с шестом. Вместо которого выступала гимнастическая палка. Но это оказалось скучноватым. Таким образом, к середине четвертого курса она добралась до набившего рекламой оскомину каратэ. Стиль "киокушинкай" ей тоже не понравился. Но туда ей составила компанию Маринка. Да и цена была не такая кусачая. Так что она продержалась тут до конца института. Получила свой желтый пояс и побежала со своим дипломом туда, куда позвали. Точнее туда, где давали общежитие в черте города Москвы. Какое-то время еще рыпалась заниматься дальше, но интересы быстро сменились и она забила.

Пашка, еще до свадьбы узнал о ее спортивной "карьере" широкого профиля, долго смеялся. Обозвал обидным словом "коллекционер" и начал дразнится, что она не способна даже в карамельном карате заработать нормальную тряпку себе на пояс в тон цвета его уазику.

Она разозлилась, собралась с силенками, объяснилась со знакомым мастером. Тот проникся и подготовил ее к сдаче. Это стоило ей кругленькую сумму, на которую можно было полгода жить в студенческие годы, потери времени на ежедневные тренировки после работы и кучу синяков, за которые Пашка даже порывался прийти на татами в секцию. Но на очередном прогоне, случившемся уже после свадьбы, она заполучила со злости сразу два пояса, зеленый и коричневый. Обозвала Пашку занудой, повесила оба заслуженных символа на зеркало уазика и предложила выбрать, какой цвет ему подходит дедушке лучше. Зеленый, как крыша после дождика или коричневый, под цвет подмосковной грязи, которую Пашке вообще было в лом смывать со всех остальных мест дедушки. Пашка сделал вид, что обиделся, пообещал заставить ее драить любимый попрыгунчик каждый день. Но потом завил, что его устраивают оба цвета и перевесил пояски на зеркало внутри. На том все и успокоилось. Ибо появились новые проблемы.

Появился маленький. Точнее его ожидание у благоверного и тошнота, отдышка, утиная походка и прочее у Ленки. И все это планировалось закончить одним махом, через месяц. Пашка свое слово держал, и квартирка хоть и небольшая, но уютная, уже готовилась к приему хозяев. Вот только маленький сегодня выразил недовольство. И пришлось срываться из своей деревни. Муж на самом деле запаниковал. Ехать быстро он не рискнул. Беременность почему-то оказалась несовместимой со скоростью. Поэтому муж и решил сократить дорогу. Но так даже лучше. Свежий воздух разогнал дурноту и поднял настроение.

– Что за черт? – Прямо перед остановившейся машиной стояли лошади.

Настоящие оседланные лошади. Она в них не разбиралась. Но то, что это лошади, было точно. Очень похожие на ту, с которой она летала в Светкиной станице. Причем в незнакомых седлах и наглые. Потому что даже ушами не пошевелили на подъехавший без глушителя агрегат.

Ругнувшись Пашка вышел и осмотрелся, выискивая хозяев. Обнаружив какого-то странного мужика, направился к нему.

Лена тоже вышла размять ноги и с интересом осмотрела нежданное препятствие. Но разговор мужа, похоже, начинал приобретать повышенные тона, и она поспешила к нему

– Представляешь, он ни слова по русски не говорит. Иностранец какой-то.

Перед ними стоял кряжистый парень в непривычной одежде. Чем-то напоминающей изображения европейских воинов на рисунках средних веков. Даже это толи пальто, толи халат пыльно-серо-коричневого цвета что-то напоминало. Парень весело лыбился, если не сказать скалился и нахально смотрел на беснующегося Пашку. На нее он глянул как-то оценивающе, и сразу отвел глаза.

– Слушай, ну чего ты с ним связываешься. Объедем его и все. Соседи рассказывали про каких-то ролевиков, собирающихся в дальнем леске свой международный сабантуй устроить. Наверно это они и есть.

– Подожди. Я этого так не оставлю. Остывая, бросил он в сторону мужика и достал трубу. – Вызову лесников, пусть они их шуганут отсюда. А то совсем осторожность потеряли, скоро уже во двор залезут. – Пашка набрал номер и поднес телефон к уху.

Свистнуло. Труба как будто хрустнула и даже разлетелась на мелкие осколки. В голове Лены что-то взорвалось. Уже падая, она осознала, что видит нечто, похожее на оперение, торчавшее из трубы, намертво приклеенной вместе с рукой к уху падающего мужа.

– И что ты натворил? – Мрачно осмотрел поляну высокий человек. Его б можно было принять за человека, не будь у него белков сиреневого цвета. – Вроде ясно было сказано, местных не трогать. Не затем пришли.

– Этот собирался связаться с кем-то. – Оправдывался коренастый воин. – Та штука видимо прибор для связи, как у нас браслеты.

– И что? Нас бы тут через полчаса уже не было. – А теперь будут искать тех, кто сделал труп. Могут дойти по следам до перехода. А если додумаются что это такое? Зачем вообще убивать было? Ну болтали бы тут всякое. Мало ли чудиков в округе ходит. Кто бы им поверил?

– Не рассчитал. – Винился воин. – Арбалет-то на силовую защиту настроен. А у тут ее не было.

– Конечно, не было. Если бы здесь додумались до щитов, до и с переходами бы уже разобрались. Ладно. Баба может тут всю округу поднять. Не местных дознавателей, так наших наблюдателей привлечет. Так что оставлять ее тут нельзя. Забираем обоих. Ты вот и потащишь труп. Бабу усыпить пока. Там разберемся. Следы крови санировать. Пару лошадей расседлать и оставить. Пусть потопчутся, следы собьют.

– А это чудо местного прогресса? – Один из слушавших бойцов кивнул на стоящий уазик.

– Здесь оставить. Если следов убийства не найдут, искать начнут живых. Поищут, время потеряют и успокоятся. В любом случае выиграем время. А через пару дней портал-спутник схлопнется. Там уж ищи не ищи, для нас без разницы.

Это было похоже на ночной кошмар. Она очнулась, уже помня последние картины и отчетливо осознавая, что Пашки больше нет. Но кошмар не захотел прерваться, и перед глазами возникла выжженная степь, покрытая жесткой пыльной травой, едва прикрывавшей копыта бродивших рядом коней. А рядом находились все те же страшные мужики. На ее вопросы никто не ответил. Их равнодушные взгляды выразили интерес, только на какую-то реплику осматривавшего ее парня. Судя по всему старший, досадливо поморщился при этом, но согласно кивнул. Потом ей надели на руку невзрачный браслет, больше похожий на простую металлическую полоску.

– Это коммуникатор. – Непонятно промямлил тот, кого она приняла за старшего. Он настроен только на меня и мой браслет. Так что ни с кем другим ты общаться не сможешь, пока я не разрешу. А я языку тебя научит будущий хозяин. Меня зовут Кальмин. Можешь так и обращаться пока.

– Хозяин? – Слабо вскрикнула Лена.

– Мы не планировали брать добычу в твоем мире, у нас был заказ на образцы ваших растений. – Объяснил мужик. – Если бы твой спутник просто уехал, все бы на том и закончилось. Но раз так получилось, у нас признано рабство. Охота на рабов в отсталых мирах, специализация моего отряда. И на рынке ты обретешь хозяина. А теперь отвечай. Наш эскулап считает, что тебе скоро рожать.

– Через месяц. – Лена растерянно осмотрелась.

– Плохо. У нас нет условий. – Без улыбки просветил неприятный мужик. – Судя по данным браслета, ваш месяц почти равен стандартному месяцу Объединенных миров. До Таландарии и ее рынков за это время мы не доберемся-. А ребенок может погибнуть в условиях дороги. Да и смена мира на роженицах сказывается не лучшим образом. Бездна! Как это не неприятно, придется завернуть из-за тебя в Каренти. Я знаю там одного врача, недорого берет. Там есть небольшой рынок рабов. Правда этот мир граничит с Арден и вряд ли кто тебя там купит. Землянка, беременная, да еще контрабандой. Ну, да ладно. Если выживет ребенок, все окупится.

Назначенный главным лорд-распорядителем гекаты барон Этарн Варнисов, расхаживая по комнате гостиницы, нервно думал над возникшей проблемой. Традиция, согласно которой каждому ребенку императора с рождения полагалась геката, должна была быть выполнена. В этом вопросе не могло быть никаких сомнений. Вся история этого молодого обычая говорила, что никакие оправдания приняты во внимание не будут.

Быть назначенным лорд-распорядителем по подбору кандидаток в гекату к новорожденной принцессе, считалось высокой честью и хорошим трамплином для молодого аристократа. Естественно, выгодной во всех отношениях. И он так же думал. В гекату включались только отпрыски дворянского рода и высшей аристократии. Правда, официально считалось по-другому. И даже бывали исключения. Но включение младенца в полусотню, которая будет воспитываться, обучаться, а впоследствии составит ближайшее окружение члена правящей семьи, было не просто почетным. Для семей таких детей всегда были свои привилегии, выдаваемые за отказ от воспитания ребенка. Потому, в гекату старались принимать не единственных детей в семье. Дети знали свих настоящих родителей и не теряли с связи с исходной семьей. Для них были даже предусмотрены каникулы. Всего несколько дней после Нового года. Только у воспитанников гекаты интересы рода всегда находились в самом конце. Так их воспитывали. Зато все они считались молочными братьями или сестрами старшего гекаты. Потому, даже официально считалось, что семья отдавшая своего ребенка во дворец, оказывает императору личную услугу. А следование этой политике при встречах со своим чадом и вообще всюду, было их долгом перед империей. За исполнение которого семьи получали и некоторые бонусы. Чего уж там скрывать.

Его личным сектором в поиске, как лорд-распорядителя, был ряд провинций на северо-востоке империи. Все прошло как обычно. Да и не могло быть иначе. За право породниться таким образом с семьей императора иногда даже свары возникали. Так что его счет за эти дни изрядно пополнился. И всего-то за допуск к первичной проверке матери и новорожденного кандидата. Правила требовали, чтобы разрыв по возрасту со старшей гекаты не превышал трех-четырех дней. Но ведь для медосмотра можно и расширить диапазон. С окончательным выбором было туго. С дворцовой службой в этом вопросе лучше не связываться. Да оно ему и не надо. Можно поставить в резерв, а потом развести руками.

После принятия решения, в его обязанности входила окончательная проверка новорожденной девочки, включая запрос на контроль генома, оформление протокольного согласия семьи. Все эти этапы были весьма интересны с точки зрения его кошелька. Благодарности ведь никто не отменял.

А потом перепоручение принятого младенца на попечение кормилице, проследить за его устройством и подготовить к дороге. Это уже было скучной и рутиной работой. Увы, не прибыльной.

Кормилиц набирали из числа простых женщин, обычно потерявших первенцев. Они подписывали контракт с императорской семьей и в назначенный срок тихо исчезали. Нет, не умирали. Еще чего не хватало. Получали приличное вознаграждение и поселялись в любом выбранном ими удаленном поселении столичного или иного мира. Если конечно не заключали новый контракт по услугам няни для той же гекаты. Контракт кормилицы всего лишь обязывал их не особо распространяться о выполненной работе и не рассчитывать на преференции в будущем. Впрочем, младенцы из безродных в гекате зачастую появлялись именно вместе с такими кормилицами. Иногда на такое шли. Но кормящие мамочки уже не могли рассчитывать на должность няни и обязывались исчезнуть из дворца сразу, как отпадет необходимость в кормилице. Как бы это жестоко не звучало по отношению к родной матери. Но исключений не бывало. В гекате не могло быть родных родителей, кроме родителей старшей.

До этого дня все было хорошо. Он уже подобрал трех новорожденных к планируемому сроку появления принцессы на этот свет. Вот только она решила появиться на свет, на денек раньше, чем планировалось, и ему пришел приказ с корректировкой сроков. Приказы, как известно не обсуждаются теми, кто собирается делать карьеру во дворце. Пришлось сокращать путь и везти трех младенцев через этот захолустный мирок. Так было короче почти на два перехода. Мир Каренти ему не нравился. Тут даже сохранился еще рынок рабов. Дикость какая-то. Ему и дела-то не было до этого мира. Да переход повлиял на кормилицу и она потеряла молоко. Переход в столицу будет только вечером. Так что срочно потребовалась новая кормилица. А еще он решил сэкономить и в дороге нанял только одну кормилицу . Что было нарушением всех мыслимых и немыслимых служебных инструкций.

Теперь, для новой женщины нужно оформлять новый запрос в службу проверки. Это уже чревато скандалом, который способен заинтересовать службу дворца малозначительными делами, положительно повлиявшими на его кошелек.

Выход подвернулся случайно. Подсказал его служащий гостиницы, к которому он обратился с вопросом о кормилице на один день. Тот только уточнил, он ищет кормилицу действительно на один день или такую, чтобы согласилась на работу под чужими документами.

Заинтересовавший управляющего вариант явился в образе не очень приятного посредника от торговца рабами. У него недавно родила одна из девушек, предназначенных на продажу в мире Таландар. Роды прошли с осложнениями, и женщина не могла продолжить путь.

За такой выход в Арден можно было и до суда не дотянуть. Поклонники Единого оправдывают самосуд только в одном конкретном случае. При торговле разумными. Но что делать? Не соглашаться же на скандал. Тогда распрощаешься не только с карьерой, но и с заветным счетом.

– Ты уверен, что она не говорит на нашем языке? – В который раз уточнял он у посредника.

– Абсолютно. – Неприятный мужичок с бегающими глазками подобрастно улыбнулся. – Она случайно прошла через временный переход не больше месяца назад. Поймали ее сразу на выходе. Торговцу невыгодно ее долго держать у себя. Документов на нее нет, по поведению легко можно вычислить чужачку. А мир Земля закрыт для посещения. Могут посчитать за контрабанду. Так что торговец рад будет избавиться от товара и молчать.

– А ее ребенок? – Продолжал выискивать детали управляющий, разглядывая данные медицинского бланка. Похоже, посредник не врал, и девчонка действительно рожала здесь. Все нужные показатели более чем в норме. А в поле генома вообще редкий значок зеленого цвета. Чистый геном, без явных внешних воздействий в Объединенных мирах был довольно редким явлением.

– Умер. Вам не стоит беспокоиться о нем. Вы покупаете одну лишь девушку. Это намного дешевле. Обратите внимание, какие у нее редкие данные! Просто находка для кормилицы.

Лена слушала объяснения торговца без слов. Вообще-то все уже было сказано и высказано. Менее чем за месяц после перехода она сильно сдала. Переход, чужой мир, да еще не один, постоянная дорога и непривычная еда, все это потребовало слишком много сил от организма, и без того потрясенного всем, что свалилось на нее. На удивление, с нею хорошо обращались. И даже лечили, как могли. В прочем так было со всем живым товаром в караване. А бежать? Куда ты денешься из электронного поводка?

Они передвигались дикими порталами, вроде как уничтожавшими такие электронные игрушки. Но это никому из торговцев не мешало. Ошейники снимались перед входом в портал, и с другой стороны немедленно надевались другие. Пожалуй, это был единственный момент, когда охранники особенно не церемонились со своим товаром. Особенно если этот товар проявлял своеволие и капризничал. Она бы тоже повоевала. Да только с животом не больно побегаешь. А будущая дочка, это все, что у нее осталось от Пашки.

В этот мир они прибыли в самый последний момент. Хозяин торопился, как мог. В последние дни даже не делал дневных остановок. Его люди недовольно косились на нее, но не роптали. В конце концов, в случае прибыли, они получали премии. И как объяснял хозяин, весьма немаленькие. А всех стальных просто не спрашивали. В конце концов, Кальмин даже оставил весь караван на попечение своего заместителя, с тем, чтобы тот довел людей до места, а сам с охранником и эскулапом повез ее вперед. И все равно, в подпольную больницу они еле успели. Когда уже начались схватки. Роды принимались прямо здесь. В полуподвальной комнате, как это не странно, чистой и оборудовано весьма неплохо на ее неискушенный взгляд землянки. Хоть принимавший роды лысенький толстый человек и причитал что-то непонятное, явно жалуясь на обстановку.

Хозяин Кальмин и не подумал скрывать своей досады, когда услышал вердикт этого доктора или акушера. Девочка родилась слишком слабой, чтобы продолжить путешествие с караваном. Но что было еще хуже, никто не мог пообещать, что ему не придется хоронить в пути и мать. Хваленая выносливость землян, на поверку оказалась всего лишь легендой.

Все это он выложил едва очнувшейся женщине нисколько не заморачиваясь как она все воспримет.

Появившаяся возможность продать невольницу была удачным решением для него. И он постарался убедить рабыню, что это возможно единственный шанс на спасение для нее самой. Лена и не пыталась спорить. Она прекрасно понимала, что в караване ей легче не будет. А кормилицу, по меньшей мере, будут хорошо питаться и лечить. А молока у нее много. Вот только была одна проблема.

– Смотри. – Внушал ей Кальмин. – Я продам тебя как мать, потерявшую ребенка. Им не нужны чужие дети. И тебе лучше скрыть своего болезную, чтобы не отобрали.

– А что за дети у них? Кто это? – Пыталась уточнить встревоженная Лена, привычно не обратившая внимания на оскорбление.

– Это сотрудники одной закрытой лаборатории из мира Арден. Есть у нас такая очень сильная империя. Рабство там официально запрещено, но не рассчитывай на чью-то помощь. Тебя покупает мужчина, везущий детей в иакую генетическую лабораторию.

– Детей?

– Конечно. Не знаю, что там с ними делают и какие опыты ставят. И рассказать некому. Но после того, как у кормилицы заканчивается молоко, они куда-то исчезают.

С любой другой эта шитая белыми нитками история не прошла бы. Но с новенькой был шанс. Торговцу Кальмину было важно, чтобы сделка не сорвалась. Забрать ребенка у матери он опасался. Во-первых, тут не было на младенца покупателя, а дороги она не выдержит. Во-вторых, мать, потеряв ребенка, может начать говорить. И тогда минимум что ему грозит, это штраф за контрабанду. А если поверит в его рассказ, будет прятать свою ненаглядную доходяжку до последнего. Ему всего-то и требовалось заставить рабыню молчать о своем ребенке и прятать его, минимум пока караван не уйдет из этого мира. А потом проблема будет уже покупателя.

За основу были взяты всюду гуляющие повсюду слухи о генетических лабораториях, в которых потоком изготавливают мутантов. Он вообще подозревал, что эти слухи распространяются специально, чтобы хоть как-то удержать рабов от повального побега в империи подобного рода. Уж очень удобные слухи были, и касались они именно тех государств, где было запрещено рабство.

– Я своего ребенка не оставлю. – Лена подозрительно прищурилась, глядя на хозяина. Уж очень странным показалось ей услышать такое, а проверить было невозможно.

– Да нужен мне твой доходяга. Заберешь ее с собой. – В досаде мужчина даже рукой махнул. – Главное, ты сама не артачься и не капризничай. Молоко у тебя есть. Выкормишь и своего и чужого. Только хозяину своего ребенка нельзя показывать. Если не хочешь с ним проститься. В лаборатории, когда заканчивается кормление грудью, на детей ставят особую метку в виде эмблемы и присваивают код. Если это сделают с твоей дочерью, пиши пропало, не отдадут. Но это полгода минимум. До этого времени всех детей держат в одном помещении. У тебя га попечении будет всего два-три ребенка. Кто там будет пересчитывать их? Зато в таких лабораториях лучшая медицина. – Продолжал завлекать торгашь. – Откормишься, подлечишься. Ребенка тебе выправят. И будет время найти выход. Да еще, ты будешь там под именем свободной женщины, а они не носят электронные поводки.

Лена отлично понимала, что другого выхода ей не предложат. Ей как всегда не оставили выбора. А уговаривают только для того, чтобы чего-нибудь не выкинула при сделке. По крайней мере, хозяин предлагал план, который мог сработать. Не потому что он она ему верила, а потому что сам хозяин был заинтересован в его исполнении.

Лорд-управляющий с досадой осмотрел замершую перед ним далеко не чистую девушку в каком-то балахоне и с узелком в руке. Что там такое, он даже думать не хотел. Говорит что это все, что у нее осталось от старого мира. Странные они все какие-то, из диких миров. Цепляются за свои пожитки до самого конца. Ну, да ладно. Главное что она согласна. А то, что дикарка, так это даже большая удача. Генетики уже проверили по его запросу материал. Действительно чистый геном. Такое молоко для принцессы и ее гекаты просто находка, а разговаривать с нею все равно никто не будет.

Подменить результаты обследования будет не трудно. Все файлы у него с собой. И копии никуда не отправлялись. Исходные материалы как и положено хранятся у самой кормилицы. А она предупреждена и будет помалкивать. Иначе не видать ей обещанного вознаграждения. По приезде, во дворце проведут контрольное обследование, оно совпадет с одним из трех десятков, что он посылал из разных провинций и на этом все закончится. За недельки три, во дворце мнемики вложат в эту чумазую головку общий язык. А он уж постарается ей внушить вести себя правильно.

Получается, он еще и благородное дело делает. Спасет эту наивную дурочку из лап рабовладельца. Только надо ее сначала отмыть.

Настроение у мужчины заметено поднялось, и он поманил девушку за собой.