Текст книги "Краткая история Арды"

Автор книги: Михаил Бобров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 24 страниц)

И тогда Дом Куриту официально откроет транспортную линию на Арду. Над безднами пространства повиснет "Малиновый Мост", по которому бурно устремятся переселенцы; в этот раз уже без всякой стажировки. Или со стажировкой – военные не входили в тонкости. На этапе "Малинового моста" с планеты уйдет один из полков, и вообще останутся только войска, достаточные для обороны – на случай чьих-нибудь попыток повторить успех Дома Куриту. Поддержание порядка перейдет к министру внутренних дел, Арда встроится в систему законов исполинской державы.

В полном соответствии с ними, на планету прольется золотой дождь субсидий, кредитов, фондов, существующих специально для поддержки осваиваемых территорий. Понаедут специалисты по решению проблем в новых колониях. Профессиональные колонизаторы излечат Арду от детских болезней, благо опыта не занимать. В конце концов, большинство жителей Арды скажет про себя: "Да ну ее, эту демократию! При Куриту жить лучше." – и таким образом признает Дом.

Таков был план, разработанный полным генералом Фудо-ме Синоби, и одобренный первым министром Тое Коге Дайхацу. С момента возникновения гигантского замысла прошло уже почти пятнадцать лет.

***

Пятнадцать лет назад Изабелла увидела в детской книжке красиво разрисованную цветными красками таверну. Бородатые пираты залихватски опрокидывали в луженые глотки кружки крепкого эля. Благородные капитаны, насквозь несчастные в личной жизни, потягивали тонкие вина из изящных бокалов. Подле них отдыхали верные шпаги; за широкими алыми кушаками и в нагрудных кожаных портупеях грозно топорщились пистолеты. И плыл под деревянными балками низкого потолка сизый дым курительных трубок, напоминавший всякому о походах, боях и победах. Собственно, с прочитанной тогда сказки о злых пиратах и отважных обитателях Аббатства Рэдволл, начался путь, который привел девушку на планету Арда.

Следуя указаниям Красильщика Сэпли, путешественница добралась до оружейного магазина Веланда Кузнеца; тот направил девушку в таверну, где на днях ожидалась капитан барка "Стальная роза" – Ливия Харт. Именно в экипаж Ливии Харт хотела попасть Изабелла.

Но достигнув указанного адреса, девушка очень удивилась. Как-никак, с туристической визой она провела на планете добрых полтора месяца, и игровых таверн насмотрелась. Как правило, игровая таверна была слышна за несколько кварталов: гуляли команды, горланя свои любимые песни в меру сил и умения. Дуэлянты азартно гонялись друг за другом вдоль и поперек улицы, звякая игровым оружием и угрожая отрезать уши, равно как и иные, принадлежащие к фехтовальному делу, части. Зрители со знанием дела обсуждали поединщиков, делали ставки, обвиняли в шулерстве, порывались таскать друг друга за бороду, радостными воплями извещали мир об удаче… Словом, не прозеваешь, даже если и захочешь.

"Левая рука Тьмы" не выделялась ничем подобным. Обычный чистенький домик. Вывеска поперек улицы, непременный флаг Игры над входом.

И все.

Изабелла в третий раз за сегодня подошла к двери. Короткий весенний день отгорал; уже примораживало. Таверна стояла окнами к закату, против ожидания, даже окна были не витражные – бесцветные. Получается, "Левая рука Тьмы" предназначалась для тех, кто может от Игры устать. Но тогда почему над входом все-таки флаг Игры? Или здесь другая Игра?

Раздумывая об этом, Изабелла вошла и пересекла небольшой светлый зал, уставленный столиками на одно, четыре и шесть мест. В зале ужинали человек двадцать; они негромко переговаривались между собой и проводили гостью равнодушными взглядами. Слуга хотел принять вещи, но гостья даже не заметила его. Трактирщик у стойки смотрел прямо в лицо девушке, не улыбаясь, не хмурясь – спокойно и вежливо, и Изабелле сразу расхотелось хитрить с ним.

– Добрый вечер – поздоровалась она. – Я ищу Ливию Харт. Красильщик направил меня к Веланду Кузнецу, а тот – к Вам. Меня зовут Изабелла. Могу ли я узнать Ваше имя?

Сдержанная улыбка.

– Меня называют Финрод, а прозвища я пока не заработал… Госпожа Харт ожидается ближе к вечеру, а, может быть, и завтра. Судя по Вашей сумке, ночлег Вы еще не искали? Тогда, может быть, остановитесь у меня? Комнаты чистые, в столовой никто не курит, а еще у меня очень тихо. Если Королева Побережья появится сегодня вечером, я ничего не возьму с Вас.

– А если завтра?

– Даже если послезавтра. Один день все равно обойдется Вам не дороже девяноста песцов.

Цена была божеская; Изабелла облегченно согласилась. Слуга тотчас привычно подхватил сумку клиентки одной рукой, телом изобразил смазанный поклон-приветствие, а второй рукой так энергично указал на лестницу, что Изабелла поддалась его настроению и стряхнула с плеч целый день. Который, несмотря на все богатство событиями, оказался всего лишь прелюдией к главному.

Предстояло упросить Ливию Харт взять Изабеллу на корабль.

Девушка с удовольствием скинула тяжелый шерстяной плащ на единственную в комнате кровать. Разделась и неторопливо вымылась в маленьком душе. Оделась в чистое и немного повалялась в свое удовольствие, отгоняя прочь всякие мысли. Изабелла готовилась к беседе, и прежде всего хотела приобрести легкое, чуть радостное, настроение. За окном неспешно догорал закат. Финрод не соврал: тишина стояла оглушающая, почему-то даже без кошачьих воплей – а ведь самое время, март месяц…

Отдохнув с полчаса, Изабелла вышла в столовый зал, где людей прибавилось. Пожалуй, можно было насчитать уже около сотни. Путешественница выбрала круглый столик на одного, спросила что-нибудь поесть у подскочившего слуги и с восхищением наблюдала, как хозяин выполнял заказ. Финрод точным движением откроил кусок мяса, щедро покрыл его смесью из чего-то, похожего на фасоль и картошку одновременно. Слуга схватил нагретое металлическое блюдо и без всякого подноса мигом доставил к столу; а откуда возникли вилка, хлеб, салфетка и солонка, Изабелла просто не успела заметить.

Все лежащее на тарелке пахло так вкусно, что девушка мгновенно смела порцию и бесстрашно попросила добавки. За фигуру она не опасалась: еще два-три дня побегать так, как сегодня, и нужно будет беспокоиться не о снижении, а о наборе веса.

Открылась дверь и вошла небольшая компания, сразу от входа заказавшая горячий чай. Хозяин и выскочивший на голоса второй слуга потащили к их столу чайник на стальной подставке, чашки, круглый заварник. Гости тем временем сбрасывали плащи и куртки прямо на спинки стульев. Изабелла украдкой рассматривала вошедших, которые устраивались за соседним квадратным столом.

Первым в глаза бросался кряжистый бородач. Уж он-то соответствовал колориту Игры на все сто: под снятым темно-синим плащом с меховой опушкой обнаружилась на нем какая-то ткань, отблескивающая сизым; Изабелла несколько времени поломала голову, металлик это, нейростил или мутировавший до неузнаваемости крепдешин, пока не стукнула мысленно себя по лбу: да это же настоящая кольчуга! Просто колечки настолько мелкие и так часто сплетены, что выглядят тканью. Называли коренастого тоже правильнее некуда: Гимли.

Гимли из Изенгарда поспешил усесться, и обувь его Изабелла не рассмотрела. Не убоявшись возможных насмешек, заглянула под стол – но сапоги коренастого гнома уже скрылись в чаще мебельных ножек. Пришлось выпрямиться и рассматривать следующего.

Сосед Гимли не выделялся ни ростом, ни шириной плеч, да и одежду носил скорее рабочую, чем игровую, а именно: темную плотную рубашку, грубую серую куртку, такие же брюки и высокие шнурованные ботинки, которые мужчины вообще любят обувать, но которые мало кому идут. Мастеру, как называли этого второго, ботинки подходили чрезвычайно.

Третьего именовали Шагратом. Смуглое лицо, широкие скулы и раскосые глаза выдавали в нем коренного степняка в неизвестно каком поколении, да еще и неимоверно чистого рода, что вообще-то для обитаемой части Галактики давно стало редкостью. Очень уж перемешалось человечество за долгое время. Усаживаясь, Шаграт поправил алый жилет с золотой отделкой и бездной накладных карманов, под которым горела желтая рубаха; ну а шаровары были, конечно же, синие, и сапоги тоже синие, мягкие, со слегка загнутыми вверх носами. Изабелла даже удивилась: и не холодно ему в такой обуви по мартовской земле разгуливать?

Четвертый участник, игравший в сцене немую роль, по контрасту с Шагратом оделся весьма просто. Зеленая рубашка, серый свитер, черные брюки, какие-то неопределенного цвета ботинки на мягкой подошве… Никто не назвал его имени.

Едва поспел чай, Шаграт и четвертый уткнулись в свои чашки, а Гимли и Мастер только чуть пригубили, потом, видимо сочтя напиток горячим, вернулись к разговору. Обсуждали они очередную неудачную попытку команды Эмин Майла выиграть у Роланда и возглавляемого им города Уникорн право на прокладку какого-то канала по чьим-то территориям, названия которых для Изабеллы ничего не значили.

Гимли сердился:

– Ну Крот и упрямец! Никак не откажется от своего канала! Да и Роланд хорош лось: уперся, и хоть ты что! Уже и миром решали, и войной, а все никак. Сколько лет прошло… На пустом месте такую войну раздули. Стыдно и грустно!

Мастер молча слушал. В таверну входили еще какие-то люди; становилось шумнее и шумнее, но гул был тихий и какой-то сам по себе уютный. Все при деле, все довольны, спина в тепле, еда вкусная, глаза пока не слипаются от усталости… И катится разговор, как по рельсам: все уместно, все понятно и правильно. Место ли так влияло, закат ли весенний оказался настолько хорош, но Изабелла всем телом ощутила разлитый в воздухе таверны покой, который не искажало даже ворчание Гимли.

Наконец, Мастер ответил:

– А все потому, что каждый тянет в свою сторону. Это Синие Драконы очень правильно заметили. И я Тейчи уважаю именно за то, что он все-таки вложил нам в головы мысли про экологию. Мы теперь хоть знаем, что на это оглядываться надо…

– А Тейчи здорово поумнел, – поддержал Шаграт, – Помнишь, еще давно он начинал с того, что просто приходил и морду бил за нарушение экологического равновесия, вот хоть Боярина спроси!

Компания тихо и необидно посмеялась. Должно быть, Боярину в свое время перепало на орехи. Шаграт продолжил:

– А теперь Синие Драконы ничего не запрещают. Если к ним приходишь со своим проектом, и если они считают твою идею неприемлемой, Тейчи свое решение предлагает. Знаете, как было у нас в Шервуде?

– Расскажи, пожалуйста, – степенно пригласил Гимли, распушив бороду лопатой.

– В общем, Шериф Ноттингемский решил как следует охоту поставить. Пришел к Тейчи, говорит: мол, хочу сафари и точка! А то на Югах туристы, с Основателем понятно, у Норвежца на западе лесная промышленность, да и рыба, да в Клондайке, как из названия видно, вообще редкоземельные металлы моют прямо в речных россыпях. Анлат зерном торгует, короче все при делах, а Шервуд что? Рыжий?

Компания прямо-таки покатилась. Изабелла не удержалась, прыснула и сама в кулак тихонько: туристом посетила она Ноттингем, и знала, что Шериф Ноттингемский как раз с огненно-рыжей шевелюрой.

– А дальше? – заинтересованно спросил Мастер.

– Дальше Тейчи за свое: экосистема не выдержит, надо равновесие… Но есть один выход… Короче, поехали они вдвоем к Леснику.

– В Фангорн или в Бельтан? – уточнил Гимли.

– В крепость Батт. Лесник выстроил Батт точно в том месте, где опушка Фангорна смыкается с лавовыми холмами Бельтана. Год назад это было. Теперь там столица Лесника и дриад.

– Лесник так и не выбрал себе никого из них? – встрял Мастер.

– Да кто его знает. Ты давай не отвлекайся, – попросил Гимли. Шаграт послушался:

– И Лесник со своими генобиологами вывел для Шервудского леса такую здоровенную свинью. Весит почти тонну, жрет соответственно, а главное, размножается как кролик. Постоянно отстреливать надо, иначе подлесок выедает напрочь.

– А как же равновесие? – удивились Мастер и Гимли.

– Вот теперь охотники и поддерживают равновесие. В этом соль! – Шаграт восхищенно отсалютовал поднятой чашкой, – Тейчи, Лесник и Шериф развернули та-а-акую рекламу Настоящей Мужской Охоты На Настоящего Дикого Зверя, Ужас Шервудского Леса, что в Ноттингем паладины просто стадами ломятся. Даже специальное ружье придумали, чтобы валить суперсвиней на полном скаку. Пуля величиной с редиску, бьет страшнее тещиной скалки. Отдача, как и положено: если к плечу хорошо не прижал, сам бревном валишься… Я пробовал!

И все опять весело засмеялись.

– Тейчи хоть как-то пытается объединить планету, – подвел черту под рассказом Шаграт. – Мы верны каждый своей команде, жителями единого мира мы пока не очень себя чувствуем. То есть, я за всех не расписываюсь, конечно же… Но мне так кажется.

– Не только Синие Драконы пытаются объединить Арду, – раздался над ухом Изабеллы совершенно новый голос. Красивый, глубокий и сильный. Изабелла заинтересованно обернулась: Шаграт отвлек ее от наблюдения за входящими, и новое лицо появилось на сцене неожиданно, в лучших традициях драмы.

На спинку стула Изабеллы оперлась невысокая, вызывающе красивая черноволосая девушка. Изабелла дала ей лет двадцать-двадцать три, примерно свой возраст, потом углядела крошечные морщинки в уголках глаз и накинула еще пять.

Мастер, Гимли, Шаграт и безымянный молчун немедленно вскочили и поклонились – как показалось Изабелле, с искренним уважением. Гимли схватил в охапку самовар и чайник, Мастер с Шагратом – чашки и блюдечки. Посуда немедленно переместилась на шестиместный овальный стол, от которого четвертый уже предупредительно отодвигал стулья.

Красавица вежливо поблагодарила и заняла место возле Мастера. Соседнее с ней сиденье осталось свободным. Гостья положила на него свой игровой паспорт, переливающийся густо-синими сполохами. Паспорт представлял собой искусно выкованный цветок с цепочкой, чтобы носить на шее. Изабелла долго разглядывала изящную вещицу, затаив дыхание.

Стальная роза.

Рядом, только руку протянуть.

Изабелла привстала и снова уселась: почему-то дрожали колени.

Ливия Харт сидела вполоборота, черные, иссиня-черные волосы спадали на белую широкую рубашку. Брюки и сапоги были в цвет волос. Если бы Ливия не оставила где-то свой камзол с кружевным воротником, ее наряд точно повторил бы костюм Изабеллы. Обычно появление блистательной соперницы, да еще в зеркально совпадающем наряде, приводило Изабеллу в бешенство, но сейчас она думала совершенно о другом.

Примет в экипаж, или нет?

Изабелла восстановила дыхание и попыталась прислушаться к тому, что говорит Королева Побережья. Речь шла опять о Леснике:

– … Вы помните, он когда-то пытался завоевать Игру, – Ливия водила пальцем по гладкой скатерти. – Ему почти удалось, но "почти" за результат не считается. Я и тогда думала, и сейчас думаю, что зря он тащил в Игру свою жизнь. Как только его обида на Валькирию прошла, пропал и интерес к империи. Вот все и рухнуло. А ведь на севере он почти добрался до ваших мест, да, Шаграт?

– Не знаю, – почтительно ответил Шаграт, – Меня принимали в команду через три года после Большой Войны…

Разговор угас: мужчины принялись за остывший чай; Ливия рассеяно болтала ложечкой в своей чашке и как будто не занималась ничем, от чего Изабелла побоялась бы ее отвлечь. Тогда девушка решительно встала, подошла к шестому сиденью за столом, подняла и бережно положила на стол занимавшую место стальную розу.

– Госпожа Ливия Харт! – заговорила Изабелла звонким от волнения голосом: – Сегодня утром Красильщик Сэпли разрешил мне поселиться на Арде. Если Вы позволите, я хотела бы проходить стажировку в Вашей команде…

***

– Команда сильнее любого количества разрозненных одиночек, – сказал Алам и решительно поставил черный камушек на выгодное поле.

Алам играл с капитаном Синих Драконов в самурайскую народную игру – го Го – игра, в которой своими фишками игрок "запирает дыхание" фишкам противника. Запертые со всех сторон вражеские фишки игрок забирает в плен. Аналог – известная всем школьникам игра в точки., а повстречались они в полдень, перед стойкой бара речного порта. Алам едко отбрил хамоватого речника, пытавшегося влезть без очереди; тот кинулся было в кулаки. Случившийся рядом Тейчи, разумеется, не мог стерпеть, чтобы при нем обижали туристов. Незадачливый речник огреб дополнительную порцию упреков и затрещин, после чего счел за лучшее смыться. Алам и Тейчи хором прокричали ему вслед несколько пожеланий, затем посмотрели друг на друга, познакомились и разговорились. Когда же Тейчи узнал, что новый знакомец тоже почитает древнюю игру Луфиена, то пригласил Алама к себе на несколько партий. Черноволосый невысокий турист охотно согласился, и вот теперь сидел за доской против Тейчи, увлекшись неизвестно какой по счету игрой, а полдень давно миновал – как, впрочем, и обед.

– Согласен, – кивнул Тейчи, парируя ход соперника. – Большинство организаций побеждают не за счет того, что каждый их участник очень велик и силен, а за счет согласованности, – он с наслаждением втянул прохладный воздух июньского вечера и обвел взглядом просвеченную закатом террасу. Черная громада Железного Кряжа под неистово-рыжим флагом вечернего неба выглядела восхитительно, и Тейчи вдруг ощутил беспричинную радость.

– Более того, – продолжил Алам, оправляя свой темно-синий пиджак, – В команды объединяются не только люди, но и сущности покрупнее.

Капитан Синих Драконов изобразил вежливую заинтересованность:

– Например?

Гость молчал и делал вид, что изучает доску. Играл он намного хуже Тейчи. Частенько позиция Синего Дракона оказывалась лучше неприятельской. Тогда Тейчи выполнял разрешенный правилами игры пропуск хода, а Алам напряженно думал над игрой.

Но сейчас он именно тянул время, и Тейчи прекрасно это видел.

Алам поднял голову от доски и подосадовал:

– Никак не могу выиграть… Слишком сильный противник… Да, так вот: объединяются не только люди, но и планеты…

Тейчи удивился: неужели для изречения подобных банальностей собеседнику нужна столь тщательная подготовка?

Турист посмотрел прямо в глаза Синему Дракону:

– Что бы Вы сказали, если бы Дом Куриту предложил Арде войти в союз? Арде будет трудно выстоять в одиночку. Особенно сейчас, когда знаменитые кристаллы Валле приобретают все большую известность, и все большее количество людей удивляется, видя лакомый кусок ничейным?

Тейчи пожал плечами:

– Я представляю Синих Драконов, Ига-рю-сеин. За свою команду могу сказать. Желай мы находиться в чьей бы то ни было власти, не полезли бы осваивать новый мир. А за всю планету… У нас, как Вы знаете, подобные вопросы решаются общим голосованием дееспособных граждан. Благо, техника уже позволяет получать результат, который нелегко подделать. Но можно предполагать, что ответ будет такой же.

Алам настаивал:

– А если бы Вам лично предоставили средства для реализации Ваших планов?… Даже туристу вроде меня известно, что Вы пытаетесь заставить людей беречь доставшуюся им планету. Вы провели через общее собрание законы, которые требуют все крупные стройки, проекты и тому подобное, обязательно проверять у экологов. Ваша команда ввела природоохранное обучение с трехлетнего возраста. Черт его знает, как Вам это удалось, но теперь для меня Ига-рю – образец самой зрелой и разумной команды на Арде! И я знаю, что Ваши усилия пробуксовывают часто из-за мелочей: не хватает материалов, людей, немного денег и так далее… Представим себе гипотетически, что Дом Куриту сделал бы Вас лично или любого человека, которого Вы захотите, единовластным правителем Арды? Ведь это в духе Игры, так? Короли же у Вас есть?

– Почему бы Вам не обратиться именно к королю? – спросил Тейчи, пытаясь понять, куда же клонит беседу гость. – Например, к тому самому Роланду из Уникорна? Он успешно правит в своих владениях, Орден Уникорна – лучшая команда Игры. Практически, в Игре нет никого влиятельнее Роланда. Даже Лесник пять лет назад не смог завоевать его, а ведь сейчас и Лесник не тот, и Роланд гораздо сильнее!

Гость искательно улыбнулся:

– Разрешите мне ответить чуть позже, прошу Вас!.. А пока не могли бы Вы объяснить, откуда игроки берут имена?

Тейчи снова не понял, отчего сменилась тема. Но прибывающие на Арду туристы расспрашивали о самых разных, порой весьма неожиданных вещах. Отвечать обязывал долг вежливости, а еще всегда имелся шанс удачным ответом или объяснением склонить человека к поселению на Арде. Так что командир Синих Драконов расплылся в искренней улыбке и охотно принялся рассказывать:

– Имена – вопрос очень тонкий! Вы, наверное, заметили, что у нас тут очень многие названия взяты из книг, фильмов, и других художественных произведений? Скажем прямо, Игра учит воплощать в реальность самые разные абстракции. Даже такие, которые трудно придумать, а не то, что выполнить. Новички, как правило, не видят препятствий, называясь именем любимого героя. И уже по выбору героя можно видеть, каков человек. Чаще всего берут героя наиболее яркого, того, которым мечтают быть…

Алам подтверждающе закивал:

– Это очень, очень понятно… Мой сын, он просто бредит своими кумирами. Если бы он мог, он бы, конечно, назвался именем форварда любимой футбольной команды. А некоторые, я слышал, даже паспортные имена меняют.

– Ну, в Игре с этим проще, – успокоил Тейчи. – Под каким именем ты совершил наиболее выдающийся поступок, неважно, хороший или плохой, под таким тебя и запомнят. Что при этом в паспорте записано, совершенно неважно… Так вот, очень-очень многие называются знаменитыми, громкими именами своего любимого мира. И выходит плохо: ведь громкое имя надобно оправдывать! Назвался груздем – полезай в кузов; назвался Фродо – милости просим в Мордор!

Тут Тейчи перевел дух и заговорил тоном ниже:

– Обратите внимание, что ни один из крупных игровых лидеров не носит громкого книжного имени. Единственное исключение – Гимли Изенгардский, но исключения лишь подтверждают общее правило. В лидеры чаще всего пробиваются люди, которые берут имя незвучное, все равно как щит без герба. Они не пытаются прикрыться чужой славой, а рвутся к собственной. Они основывают новые гербы, а не примазываются к тем, которые уже есть. Отсюда очень простой способ оценки новичка: смотри, какое имя он выбрал… Второй нюанс, важный в понимании имен: героические легенды повествуют о множестве персонажей, которые очень важны для удачного подвига, хотя и не совершают его своими руками. Например, меч короля Артура, легендарный Калибурн, выковал кузнец по имени Воланд, варианты имени Волюнд и Веланд.

– Я знаю! – вскричал Алам, – В Осгилиате есть оружейный магазин "Меч Максена". Его хозяина так и зовут: Веланд Кузнец!

– Вот видите! С этими именами получается удачнее, ибо люди, принимающие их, хотя бы немного думают над выбором. Итак, мы наблюдаем три основные категории имен. – Синий Дракон загнул указательный палец на левой руке:

– Во-первых, громкие имена книжных героев. Чаще всего носитель их не оправдывает. Вовторых, – еще один палец, – Обдуманные имена. Чаще всего – мудрые и хозяйственные персонажи второго плана. Кто выбирает такие имена, тот предполагает хотя бы немного им соответствовать, а соответствовать Веланду Кузнецу все-таки проще, чем Кровавой Руке, Ужасу Семи Морей, или гигантской паучихе Шелоб… – тут Тейчи загнул безымянный палец и закончил одобрительно:

– В-третьих, обычные имена. Выбирающие их не прячутся за чужую славу и живут своей жизнью. Имена таких людей – действительно имена собственные, принадлежащие только им, и никому больше. Вам понятно?

– О, безусловно! – благодарно кивнул гость, – И поэтому Вы отказались от прежнего своего прозвания "Гортхауэр"?

Тейчи споткнулся на выдохе, пальцы его сами собой разжались. Так вот к чему затевался долгий разговор об именах!

– Меня называли Гортхауэром задолго до Первой Посадки и никогда после нее. – пристально глядя на Алама, заговорил Синий Дракон. – Никто на Арде этого имени применительно ко мне не слышал. Раскопавший такое не может быть простым туристом! Кто Вы?

– Я разведчик Дома Куриту, – спокойно представился Алам, – Мое звание Вам ничего не скажет.

– Зачем Вы здесь?

– Но ведь я уже сказал! – Алам изобразил удивление. – Я предлагаю Вам стать единоличным правителем Арды – естественно, под протекторатом Дома Куриту.

– А почему не Кога-рю? Ведь они Куриту любят взахлеб?

– Даймие Кога-рю – наш союзник. Законов Арды это не нарушает. Он и останется нашим союзником. Вы же будете править Ардой вообще, включая и команду Кога-рю. – тут пальцы начал загибать уже Алам:

– Вы сохраните Вашу любимую Игру – раз. Сможете наконец-то приняться за экологию всерьез, с полной поддержкой Дома Куриту – два. Наконец, если Вы не желаете править единолично… это хуже, но я готов поддержать любое правительство, которое Вы сочтете нужным – три.

Наступило молчание. Воспользовавшись передышкой, солнце шмыгнуло за Железный Кряж, и террасу поглотила тень. Домашний компьютер услужливо подсветил чисто выскобленый досчатый пол и двух напряженно подавшихся друг к другу людей посреди террасы. Собеседники сидели на коленях с поджатыми ногами, между ними застыла позабытая доска для игры в го. Белая и черная горки игральных камушков лежали у левой руки каждого игрока. Перед входом стояли две пары обуви: блестящие темно-синие, практически черные туфли, которые Алам подобрал в тон костюму – и вытертые до рыжины, запыленные, стоптанные на каблуках рабочие сапоги Тейчи. Больше на террасе никого и ничего не было.

Наползала прохлада.

Наконец, Тейчи заговорил:

– А Вы вообще-то знаете, почему меня назвали Гортхауэром?

Разведчик Дома Куриту ласково улыбнулся:

– Ну конечно! Ведь я же готовился к встрече! Я читал и статью Вашу в игровом журнале… Ах, не важно, как он назывался… Там Вы очень доходчиво рассуждали, отчего большинство людей становятся на темную сторону Игрового Мира. Чтобы сыграть роль светлого, сильного, щедро помогающего всем существа, надо самому быть щедрым, светлым и сильным. Много ли таких? А сыграть роль темную и злую – достаточно позабыть о вежливости и снять цепочку воспитания с внутреннего зверя желаний! Очень просто! Вот и выходит, что назвавшиеся светлыми редко вытягивают взятую на себя роль; это очень обижает тех, кто ждет от светлых истинного благородства поступков. Лучшие игроки понемногу стекаются под знамена Тьмы. Лавина вбирает в себя новые и новые пласты снега, и мы имеем закономерный итог: куда романтичнее трубить в рог рядом с Гортхауэром Темным, чем напиваться до белых назгулов с Раздолбаем… Правда, кто такой Раздолбай, я тогда не знал, и сейчас не знаю. Но суть, мне кажется, я уловил верно.

Алам немного помолчал и добавил:

– Я на самом деле изучал Арду. Посмотрите на Ваш будущий знак власти.

С этими словами агент извлек из кармана маленькое золотое кольцо на золотой же цепочке и протянул руку вверх и вперед. Изящная игрушка покачивалась между собеседниками на уровне глаз – точь-в-точь легендарное Кольцо Всевластья из книги. Тейчи думал. Последний привет закатного солнца прорвался между отрогами и зажег кольцо яростной вспышкой. Синий Дракон зажмурился, проморгался и заметил:

– Даже если Арда примет союз, она войдет в него на вторых ролях. Нашей независимости придет конец.

– Все это так. – кивнул Алам, – Но посмотрите на вещи реально. Великому Дому намного выгоднее, чтобы Ардой управляли люди, знающие местную ситуацию. Практически, вся власть над планетой все равно соберется в Ваших руках. Примкнув к нам в самом начале, Вы получите куда больше возможностей проводить разумную экологическую политику. Не только Дом Куриту воспользуется Вашими ресурсами – Вы тоже воспользуетесь его силой, чтобы достичь своих интересов. Недаром говорят: "Где невозможен брак по любви, возможен брак по расчету". Наконец, в одиночку Ваша планета все равно не устоит, признайте это! Ладно еще, если Арду попытается захватить крупная держава: Куриту, Штайнер, Федеративное Содружество, Лига или что-то в таком духе. У сильных больше возможностей проявить великодушие. Банда мародеров с десятком потрепанных роботов намного хуже. Вам ведь и отбиваться нечем – на Арде нет ни своих роботов, ни наемников, ни хоть простеньких сил самообороны! Ваш отказ от союза с сильным властителем привлечет на Арду мелких хищников. Вы же не хотите здесь крови, правда?

– Надо думать, Дом Куриту уже приготовил банду, а то и парочку? Создал повод спасти нас от грязных лап захватчиков? – в упор спросил Тейчи, поднимаясь на ноги.

– Разведчику, действующему на поверхности планеты, замыслы не доверяются никогда, – укоризненно отвечал Алам, тоже вставая. – Чего не знаешь, того наверняка не выдашь. Следовательно, ни о каких планах вторжения на Арду, ни даже о существовании таких планов у Дома Куриту мне ничего не известно, и известно быть не может, – здесь Алам искусно солгал. Начало высадки планировалось на рассвете следующего же дня. К утру Дом Куриту предполагал контролировать космопорт, столицу планеты Осгилиат и несколько ближайших к ней городов.

Именно поэтому Алам нарушал все правила вербовки и шел напролом, усиленно уговаривая Тейчи, вместо того, чтобы понемногу подбрасывать ему нужные мысли и дожидаться, пока клиент созреет. Силовая вербовка тоже не подходила к ситуации: от капитана Синих Драконов требовалась не выбитая с зубами информация, а искреннее долгосрочное сотрудничество. Запуганный человек не справился бы с тем, чего Дом Куриту хотел потребовать от Тейчи. Оставалось надеяться на переубеждение, которое вообще-то срабатывало далеко не всегда. Однако сейчас шансы на успех Алам оценивал высоко. Разведка Дома Куриту знала достоверно, что в узком дружеском кругу Тейчи часто мечтал ввести на Арде единую власть и ее руками "научить, наконец, хамье хотя бы унитазом пользоваться". Полагаясь на это желание, Алам смело поднес золотую цепочку к руке Гортхауэра:

– Не сомневайтесь! Берите!

Тейчи некоторое время разглядывал тусклое в искусственном освещении кольцо. Солнце скрылось окончательно. Дом Тейчи, кроме террасы, был темен. Сосновая шерсть на спине Железного Кряжа угрюмо шелестела под ветром. "Возьми все в свои руки" – без слов нашептывало Кольцо, – "Сделай так, как ты хочешь. Демократия всегда лишь иллюзия, в толпе голос дурака равен голосу умного, и это губит все республики. Лишь империи живут долго. Возьми ту часть власти, которой Дом Куриту пока еще согласен делиться. Завтра тебя уже не спросят; планету просто раздавят. Пойди на службу к завоевателю, перехитри его! Используй врага, как в твоих любимых книжках Латыниной господин Шаваш использовал завоевание Вэйской Империи Старой Землей. Если агент держится нагло, значит, десант вотвот появится. Ты спасешь Арду, если с самого начала поставишь себя наравне с Великим Домом. Бери же!"