Текст книги "Краткая история Арды"

Автор книги: Михаил Бобров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 24 страниц)

Легат замер, словно громом пораженный:

– Так ты и в самом деле работаешь на дзайбацу? Все, что я слышал в коридоре – правда?

Тень понял, что раздумывать некогда. Ответ должен быть мгновенный; а в таких случаях лучше все-таки не врать, несмотря на возможные проблемы. Запутаться во лжи в итоге все равно выйдет дороже!

Тень сказал:

– Да.

– Ах ты, засланец хренов! – заорал Легат и умело врезал Ингвару Тодзио по зубам. "А говорят, хакеры замученные умники, драться не умеют" – отстраненно подумал шпион, уклоняясь от удара. Но Легат тут же добавил носком сапога в пах, и враг согнулся.

– Я тебя, ублюдок, за один наш Раздол… – пробормотал хакер, замахиваясь ногой на страшный футбольный удар по ребрам скорчившегося агента. Тодзио понял, что излучатель вытащить не успеет, придется стрелять сквозь кобуру. Как вдруг из-за поваленного каменного столба с ревом вздыбилась косматая серая тень, вцепилась Легату в спину и одним движением отшвырнула его метра на три. Следом из-за того же камня высунулся по пояс человек в расстегнутой куртке и светлой рубашке. По болтающемуся на груди зеленому самоцвету Тень сразу узнал Лесника. Мгновенно оценив ситуацию, новое действующее лицо прежде всего скользнуло к Тодзио и коротким ударом вышибло из руки агента наконец-то вынутое оружие. Ингвар попытался было провести захват, но тут его самого непочтительно схватили сзади за штаны и швырнули точно так же, как Легата, только в противоположную сторону.

– Мир!!! – звучно произнес Лесник, поднимая обе руки ладонями к небу. – А не то мы с Пимой вас обоих так отделаем, что неделю не сядете!

– Почему это не сядем? – огрызнулся Тодзио, поднимаясь на локтях. Агент посмотрел в сторону потерянного излучателя. Поймав его взгляд, серый волк ростом человеку по грудь прыгнул к оружию и одним пинком могучей лапы отпасовал лучевой пистолет прямо к черным сапогам миротворца.

Легат тоже оперся на локти, потом встал на колени, потом и в рост. А потом совершенно неожиданно рассмеялся:

– Ой, не могу! Как в анекдоте, в точности! Пришел Лесник и всех разогнал… Тень, извини меня, если можешь, ладно? Если не можешь, врежь пару раз, только не обижайся, пожалуйста! Я ведь не столько даже на тебя зол, мне стыдно – капитан команды, а сделать ничего не смог… Ты же предупреждал меня, что надо прятаться, а мы с Валом, дураки, не послушались… – Легат повернулся к гостю, который смотрелся на полторы головы ниже хакера:

– Но как твой волчара нас в стороны! А пистолет! Он все понимает! Чудеса дрессуры!

– Сам ты – чудеса дрессуры! – Пима не обиделся, но счел необходимым расставить все по местам с самого начала. Услышав его глухой мощный рык, выпрямившийся было Тень уселся опять.

– Для меня слишком на сегодня, – замотал головой агент. – Сначала мой пароль и полномочия наглые тупые армейцы засунули в задницу. Мне пришлось драпать, как побитой собаке… Потом я полчаса висел над каменными зубами и думал, что сломаю, когда пальцы разожмутся и я все-таки шлепнусь: ногу, две, руку, ребро, или все сразу… – Тень посмотрел на руки, словно видел их впервые, и неуверенно продолжил:

Потом эта парилка в лесу… Шаэрравед, заброшенный хрен знает, по какой причине. Драка с взбесившимся Легатом. Лесник, которого черти кинули на три дня пути к северу от его Фангорнского леса. Наконец, говорящий волк! Теперь пусть хоть сами Предтечи вылезают из развалин к ужину – до завтра я никуда не пойду!

– Кстати, об ужине… – Лесник выразительно посмотрел на Пиму; тот понимающе кивнул и беззвучно исчез в лесу.

– Через пару часов принесет какого-нибудь мяса, – пояснил Лесник. – Мы пока что можем собрать веток для костра. У меня есть палатка. Правда, одноместная. Я все равно собираюсь верхом на Пиме к Норвежцу сбегать, вы как раз поделите ночь. – Лесник едва удержался, чтобы не добавить: "Если не перережете друг другу глотки", но решил пока не углублять противоречия.

– Один спит, другой костер поддерживает. – кивнул Легат. – Смена через час или два. Я хоть и хакер, а знаю.

– Извини, – не смутился Лесник. – Считай, что это я себе напомнил. Тень… Мне все же проще называть тебя так, чем считать Ингваром Тодзио.

– Да ладно! – махнул рукой агент, – Как меня только не называли.

– Будешь вести себя примерно, если я верну тебе бластер?

– Вообще-то это не бластер, а всего только излучатель, – уточнил Тень. – А что до поведения, то вы оба, конечно же, идиоты. Бояться меня – какой смысл?

Легат удивленно посмотрел на Лесника, но тот даже бровью не повел. Между тем Ингвар Тодзио объяснился:

– Я все-таки пятнадцать лет рядом с вами живу! Хотел бы убить, давно бы уже убил. Не дергайся, Легат, я не так уж сильно на тебя злюсь. Не ломай мне ребра, я и не буду хвататься за оружие. Ну да, я промышленный разведчик дзайбацу "Нетускнеющий свет" – что с того?… Легат слышал, что я говорил самураям. Дом Куриту тоже не такой монолитный, как со стороны кажется. Армия не любит нас, промышленников. Мы не любим армию. Разведка у каждого своя, шпионим друг за другом… В интересах дзайбацу – живой и здоровый Александр Валле, разгуливающий на свободе и изобретающий, что понравится. Это выгодней, чем если бы Вал исполнял приказы моего директора и работал на него за деньги. Если бы вы только знали, какую шпионскую войну "Нетускнеющий свет" развернул против Дома Штайнера, чтобы Основателю вообще позволили колонизацию Арды!

Тут Лесник поднял руку, и Тень умолк.

– Прибереги объяснения для всех, – сказал Лесник. – Я выехал на запад именно за тем, чтобы пригласить Легата и Андрея Норвежца на большой совет, ко мне в Ключищи. Будет весьма неплохо, если там прозвучит твой взгляд на Дом Куриту изнутри: мы очень мало о нем знаем.

– Долго получается собираться, – удивился Легат. – Пока мы все съедемся, самураи захватят центр населенных земель. Останется свободным разве что крайний Север: Ноттингем, Шервудский Лес, Ангмар, Клондайк. Не знаю, сколько ты подслушивал за своим столбом, но, наверное, уже в курсе, что Основателя Тень не уберег, Валле в плену. А пока мы будем советы советовать и разговоры разговаривать, вообще все поселения подгребут, как крупные, так и мелкие. Дойдут руки, начнут и леса прочесывать.

– Курицы прослушивают все каналы, все частотные диапазоны, – возразил Лесник. – Любой вид связи ненадежен. Кроме того, важно хотя бы раз поговорить лично, в глаза друг другу глядя. Позже радиосвязью пользоваться все равно придется, надо же хоть общий шифр установить. А съехаться нам не так долго, как кажется. По Игре случалось сто километров за день проходить. Нам бы добраться до опушки Фангорна, а там будет транспорт. Жаль, оборотней вроде Пимы пока маловато. Но я сегодня же свяжусь со своими, по сигналу нам навстречу выйдет… – тут Лесник помедлил: "человек десять" не годилось, зверями называть тоже язык не поворачивался. "Голов десять" – это про крупный рогатый скот. Как же сказать?

– … В общем, встретят нас и довезут, – сдался Лесник. – Завтра к полудню наверняка будем на месте, а совет начнется не раньше вечера.

***

– Не раньше вечера доплетемся мы до крепости Батт, – грустно констатировал Алам. – Но в ней наверняка уже сидит гарнизон Куриту. Дальше все будет зависеть от того, насколько тщательно самураи патрулируют окрестности.

Роланд гулко чихнул. Костер никак не хотел толком разгораться. Король разрушенного Уникорна со своим случайным спутником сидели в кустах на северной окраине лавовых холмов Бельтана и пытались приготовить на обед несколько выловленных в Онтаве рыбин. До крепости Батт, откуда уже начиналась опушка собственно Фангорна, оставался один дневной переход.

С самого утра сеялся мелкий противный дождик – отголосок могучих гроз, заставших Легата и Теня на западной стороне Мглистого хребта. Хотя погода стояла теплая, Роланд чувствовал себя простуженным. Радости ему это не прибавляло, но королю не впервой было заставлять себя выполнять нужную, пусть и неприятную работу. Роланд держался.

Алам мучился с выбором. Казалось совершенно очевидным, что Роланд несет нечто крайне важное в своей загадочной коробочке. Если Алам Тинрю по-прежнему считал себя резидентом Дома Куриту, то прямой его обязанностью являлось коробочку у Роланда выкрасть или отнять, а содержащийся в ней секрет употребить на благо Великого Дома. Вот только особенного морального удовлетворения Алам от такой операции не испытал бы: провал вербовки Тейчи Гортхауэра разрушил бережно хранимую веру Тинрю в собственную непогрешимость. Алам начал сомневаться; яростнопобедная музыка больше не играла в его душе.

Если же оставить все, как есть, то шпион вступит в острый конфликт с собственными жизненными правилами. Алам Тинрю знал прекрасно, что в разведке не бывает ничего наполовину. Либо ты с нами, либо против нас – а ставшего врагом вчерашнего друга Дом Куриту будет упорно, очень упорно и неспешно искать. Сколько бы ни длились поиски, пусть даже десять, двадцать, тридцать лет – найдя, убьет все равно. За предательство.

Так что Аламу Тинрю было над чем поразмыслить. Пока он занимался этим, Роланд осматривался вокруг в поисках дров посуше.

Лавовые холмы не были высоки: метров сто пятьдесят, самое большее. Зато форму имели весьма разнообразную, и содержали внутри неисчислимое множество хитро завернутых пещер. Произошли они в незапамятные времена, когда вулканы у южного конца Мглистого извергали текучий камень, и лавовые реки сворачивались в клубки, трубки, спирали. Потом это нагромождение горячего диабаза застывало, покрывалось понемногу слоями почвы, из которой во все стороны топорщились деревья и кустарники. Через несколько сотен лет вулкан просыпался, и заново полосовал Бельтан каменными потоками. Так продолжалось целую эпоху; наконец, тектонический разлом под Мглистым хребтом стабилизировался, вулкан стал просыпаться все реже, а потом и затих совершенно. Промчались еще несколько десятков тысячелетий, в течение которых холмы укрылись толстым слоем исключительно плодородной почвы: лавовые породы содержат множество полезных для растений микроэлементов. В самом скором времени Бельтан зарос не хуже Фангорна. Только в Фангорне все-таки рельеф был куда спокойней.

Во всяком случае, самураи Куриту пока что даже не пытались соваться в чертоломье покрытых деревьями и густым кустарником пригорков, рассчитывая отлавливать возможных партизан зимой, когда тем придется выходить к теплу и жилью – хотя бы за едой. Положившись на это рассуждение, король и не определившийся в душе шпион рискнули развести заметно дымящий костер. Оба они знали: чтобы костер не дымил и не искрил, в огонь следует подкладывать дрова определенных пород, или хотя бы сухие. А где найти сухие дрова в насквозь промокшем лесу? На деревьях? Весь окрестный сухостой, уберегшийся от часто посещавших окраины туристов, очень скоро кончился – было этого сухостоя всего с десяток небольших палочек. Рубить живые ветви Роланд побоялся. С тех пор, как в Фангорне и Бельтане завелись дриады, каждый, замахнувшийся на дерево топором, здорово рисковал. Наглые девчонки неплохо владели луками, арбалетами, накидными сетями и обычным рукопашным боем. И ничуть не стеснялись в средствах, если усматривали в действиях пришельцев ущерб их драгоценному лесу. Король Уникорна припомнил, как однажды Лесника упрекнули в излишнем рвении его пограничной стражи. Лесник ехидно хмыкнул и ответил: "Раньше наши опушки высекали как попало, без цели и смысла. И мусорные кучи мы за хамами убирали каждый день – надоело! А теперь не надо ни инспекторов, ни протоколов. Просто, кто начнет гадить в лесу – тр-рр-к! Стрела в дерево перед самым носом. И все. Понимают даже пьяные, глухие и неграмотные. Если же кому нужна древесина, ступай в контору, плати деньги – не такие большие, честно говоря. И вези хоть кубокилометрами. Когда с Лесом по уму, Лес щедрый"

Роланд вздохнул. Говоря совсем честно, Лесника король не любил и не очень-то уважал. Трудно уважать человека, который берется за многие дела, а хорошо делает мало что. Игровые костюмы команда Фангорна реконструировала кое-как. То есть, шили крепко и удобно – но совершенно не по образцам. Лесник обожал комбинировать самые разные предметы, обычаи, идеи, надерганные из многоразличнейших мест и времен по неизвестно какому принципу; чаще всего – без принципа вовсе. Чтобы понимать возникающую гремучую смесь, надо было жонглировать историческими и техническими сведениями с той же легкостью и безответственностью, с которой это делали в Фангорне. Например, дриады, услыхав, что камуфлированную ткань в Древние Века получать не умели, не стали ни спорить, ни возиться с красками. Они просто-напросто сшили себе плащи из зеленых лоскутков разного оттенка, величиной в ладонь, но не встык, а наподобие чешуи или перьев. Получившаяся лохматая ткань неожиданно приобрела популярность и скоро превратилась в фирменный знак Фангорна. Вспомнил Роланд и дубовую подводную лодку Лесника с педальным приводом, из-за которой Боярин едва не зарубил капитана Фангорна неигровым оружием. Синие Драконы, купившие у Лесника дубмарину, наловчились прямо под водой, незаметно для береговой стражи, разламывать невода, выставляемые Росью на красную рыбу. С тех-то пор и пошла в Ига-рю традиция: четвертого апреля празновать День СамураяПодводника.

В понимании Роланда и Боярина реконструируемая история представлялась свершившимся фактом, гобеленом, который надлежало благоговейно рассматривать и тщательно копировать. Уникорн и Рось спорили лишь о том, какого цвета на гобелене та или иная ниточка – а Фангорн безо всякого уважения к прошлому использовал выдранные из него куски исторической ткани, как строительный материал будущего. Придираться к Леснику оказывалось с каждым годом все труднее: технологический уровень эпохи в его затеях соблюдался свято. Какими бы хитрыми и сложными ни выглядели представляемые им механизмы, все они делались только из тех материалов, которыми пользовались в давнее время, а иногда даже соответствующими эпохе инструментами и способами.

Однако после Большой Войны и развала Империи Лесник как будто угомонился. Ходили слухи, что он увлекся биологией и генетикой. Помня изворотливость, с которой Лесник и Всадник Роханский ставили себе на службу самые строгие запреты и правила, Роланд пару месяцев на полном серьезе готовился отражать под стенами Уникорна разумных огнедышащих драконов.

Если бы не война с Куриту! Какая интересная жизнь могла бы получиться! К следующей весне Храм Серебрянного Единорога заканчивал обучение еще одного поколения новичков. Летом уже можно было бы начинать заселение принадлежащих Уникорну земель – до самых границ с Эмин Майл и Роханом. Смутно виделась в будущем эпоха непокоренных степняков, первых борозд, костров, огражденных повозками лагерей, налетов на караваны, яростной круговерти боя; отважных скоротечных поединков со страшными конными арбалетчиками Всадника Роханского!

А теперь сидел король над костром и уныло чихал, стиснув зубы, чтобы при туристе не расплакаться. Нет больше Уникорна. Даже, если каким-то чудом установится мир, город придется отстраивать заново. Опять проходить все то, что так мучительно давалось команде Уникорна семь лет, пять лет, три года назад! Казалось, вот проблема решена, больше не придется возвращаться к грязной тяжелой работе – а тут на тебе! Изволь снова прокладывать канализацию, строить склады, хлебозавод, электростанцию, трамвайный парк… Подыскивай людей на должность учителя, главврача, начальника городской милиции – кого попало ведь не посадишь, люди на такие места ищутся годами! Роланд обхватил голову руками и принялся в отчаянии раскачиваться: по второму разу такой подвиг не совершить! Единорог, светлая твоя грива! Дай мне сил перенести эти два, три года, на которые нас отбросили обратно! Копыта твои алмазные, след глубокий! Как выдержать вычеркнутое из жизни время? Как?

Алам смотрел на короля встревоженно, и уже полез было во внутренний карман пиджака за маленьким одноразовым шприцем с успокоительным. Роланд не шутя готов был расплакаться; еще чуть-чуть и слезы покатились бы по ввалившимся щекам.

В этот момент окружавший полянку кустарник расступился. К костру бесшумно выскользнули восемь человек в полумасках и лохматых плащах разных оттенков зеленого, с низко надвинутыми по случаю дождя капюшонами. Из-за спин прибывших торчали наглухо зашнурованные налучи и колчаны темно-бурой кожи с вышитым светлой нитью травяным узором. Было ли под плащами другое оружие, король не разглядел. Мелкие капельки серебрили одежду незнакомцев и торчащие из-под плащей острые носки сапог.

Роланд выпрямился и судорожно вцепился в нож; Алам Тинрю тоже поднялся и посмотрел исподлобья, на всякий случай прикинувшись испуганным.

– Мир! – красивым глубоким голосом произнес один из восьмерки традиционное приветствие, откинул капюшон и сдвинул маску на грудь. Поверх серебристых капелек рассыпались темно-рыжие прямые волосы. Алам заглянул в лицо дриаде и сразу позабыл, что день стоит пасмурный: казалось, будто глазами девушки заглядывает в мир пронзительно-чистое осеннее небо.

Роланд заставил себя разжать пальцы, убрать руку с ножа, и выдал очередной, надоевший Аламу еще с утра, вздох.

– Рады приветствовать вас в Фангорне. – дриада чуть наклонила голову. – Мое имя – Фалька. Со мной патруль внешней охраны. Кто вы, и чем Пограничники могут помочь вам?

Тинрю расслабился. Пока есть надежда обойтись без драки. Но что будет, когда король назовется? Личность он известная, выдуманное имя поможет ему ненадолго. Говорят, что Лесник не любит Роланда, и тот платит ему взаимностью. Отношения лидеров почти всегда отражаются на отношениях последователей, и ничего с этим не поделаешь. Пока Алам обдумывал ситуацию, его спутник чопорно и низко поклонился начальнице дриад:

– Роланд, король Уникорна. Я направляюсь к Леснику, чтобы договориться с ним о совместных действиях. – после этих слов король уже не смог выдерживать официальный тон. Он устало осел на мокрую землю перед костром, и сказал злобно:

– А если крепость Батт захвачена или разрушена, Лесник пойман так же, как прочие, то хотя бы отсидеться в вашем замечательном лесу. Потому что мой дом – там! – король махнул рукой на север, в сторону Онтавы, и выкрикнул:

– Сгорел! Я видел это все, и ничего не сделал! – Роланд опять обхватил голову и принялся кусать губы, чтобы не расплакаться.

Алам внезапно увидел ситуацию со стороны и сам себе ужаснулся: ты же разведчик! Случалось подставлять и хороших людей, ничего не попишешь, специфика службы. И ничего в душе не дрожало. Что с тобой сейчас?

Роланд справился с чувствами и опять поднялся в рост.

– Вот здесь, – сказал он, доставая из кармана ту самую черную коробочку, о содержимом которой шпион Дома Куриту всю дорогу строил догадки, – Видеосъемка разрушения Уникорна. Если найдется способ доставить ее Дому Штайнера, Федеративному Содружеству или Политехнической Лиге, самураи вылетят отсюда, как болты Болт в данном случае не крепежная деталь, а короткая толстая арбалетная стрела. из арбалета. Возьмите, у вас лучше получится сберечь ее.

Фалька сделала короткий жест левой кистью. Одна из дриад вежливо приняла коробочку и тотчас отступила подальше, скрывшись в стене плащей. Роланд опустошенно прислонился спиной к деревцу. Алам шагнул чуть вперед; дриады выжидательно посмотрели на него.

"Вот так живешь, и представляешь себе", – думал шпион, – "Как придет в твою душу чувство или переживание, а ты его своей психологической подготовкой – р-раз! Через бедро и на ковер… А когда оно на самом деле приходит, то насколько же все оказывается по-другому! И делаешь то, чего сам от себя не ждешь… "

– Я Алам Тинрю, представитель военной разведки Дома Куриту, – тяжело выговорил резидент, не смея поднять глаз. – Я виновен в смерти Тейчи, капитана Синих Драконов…

"Психология, и хитрости и премудрости разведшколы – это все лодки и резиновые сапоги, годящиеся для переправ через мелкие лужицы текущих неприятностей", – подумал Алам, спиной ощущая наводимые на него стволы, – "Но когда поднимается ветер судьбы, лодка не годится. В океане резиновые сапоги не подмога, хоть и по пояс. Девятый вал кармы выдержит только настоящий корабль."

Алам поднял обе руки:

– Я сдаюсь на милость правительства Арды. Просьб и заявлений не имею.

Удивленно наблюдавший за ним все это время Роланд издал горловой звук и одним прыжком вцепился в шею недавнего спутника. Во все стороны шумно полетели капли с одежды. Кусты и деревца, о которые король и шпион грянулись боками, высыпали на головы схватившимся новую порцию воды. Не дожидаясь приказа, дриады мигом растащили и скрутили дерущихся, возмещая недостаток силы отточенной ловкостью движений.

Роланда и Тинрю усадили по разные стороны свободного от деревьев пятачка. Король ежеминутно метал в резидента ненавидящие взгляды. Алам думал: "На других планетах началось бы с крика и обвинений. А здесь у людей есть возможность больше делать, чем говорить – они и пользуются. Как Роланд на меня бросился – молча, по-волчьи."

Фалька лично проверила, хорошо ли связаны руки обоих мужчин. Приказала четверке Мильвы спешно бежать к ближайшей заставе, взять там транспорт, и немедля нести драгоценную видеосъемку прямиком в Ключищи. И при первой же возможности наделать побольше копий. Отправила Тенар за палаткой и сухим горючим: обед нужен, не деревья же рубить.

Наконец, повернулась к связистке:

– Ну, сегодня им там скучать не придется. Готовь посыльного, я сейчас напишу доклад!

***

– Доклад должен быть готов сегодня же к вечеру, – младший генерал Нгуен Бань не глядя перебирал сводки, думая о чем-то другом. – Хотя теперь многие могут подумать, что необходимости в спешке нет.

– Для Вас захват Основателя не означает конца войны, – догадливо кивнула Минни Тауэр.

Генерал словно бы проснулся. Отложил бумаги. Резко поднялся из-за раскладного зеленого стола и принялся мерить пропахшую потом штабную палатку крупными неровными шагами – как больной или пьяный.

Или недосыпавший уже которую ночь.

– Дом ликует, – пробормотал генерал про себя. – Офицеры пьют напропалую. Солдаты варят самогон в гильзах и прячут его в радиаторах бронетранспортеров… Покоренные города не сопротивляются. А я все беспокоюсь. В прошлый раз я обещал Вам причину беспокойства – хотите знать ее?

– Конечно, – Минни Тауэр собрала свои бумаги в привычную металлическую папку, и теперь возилась с замком.

Генерал посмотрел на сидящую за столом женщину грустно и насмешливо:

– Я не понимаю врага! Я, Нгуен Бань, разведчик в третьем поколении, не понимаю противника!.. Наши предки были кем угодно, но совсем не дураками. Им хватило ума не только выжить самим, но и породить нас. "Если знаешь и противника, и себя – всегда будешь побеждать. Если знаешь себя, а его не знаешь – один раз победишь, второй проиграешь. Если не знаешь ни себя, ни его, сколько ни сражайся, всегда будешь терпеть поражение." – завершив цитату, Нгуен Бань снова вздохнул и прибавил:

– А мы слишком привыкли воевать с противником, как две капли воды, похожим на нас. Такие же роботы, во многом сходная тактика, та же организация армии. Такие же люди, в концето концов!

Минни Тауэр принялась разбираться в ситуации.

– Давайте перечислим, что у нас есть, – неторопливо заговорила она. – Во-первых: крупные города захвачены, кроме Ноттингема и Клондайка на северной окраине обитаемых земель. Следовательно, взяв их, мы возьмем и семьи Синих Драконов, которым негде станет прятаться. Вовторых, в лесах сейчас наверняка собираются партизанские отряды. Как минимум, все те же Синие Драконы. Известно, что после разрушения Ига-рю, Драконам пришлось податься на юг. Они захватили блокпост, взяли там десять бронетранспортеров, и с шиком доехали до Эмин-Майл, где переправились через Андуин.

– Об этом сообщил Крот? – перебил Нгуен Бань.

– Нет, об этом сообщил "барсук" в его команде.

– То есть, Крот не помогает Дому Куриту.

Минни Тауэр пожала плечами:

– По-моему, не стоит выжигать еще и Эмин Майл. У Крота нет особого выбора, он сидит на паромной переправе через самую крупную реку региона. Днем боится нас, ночью – партизан. Потом как-нибудь его сменим. Пока будем благодарить бургомистра за бесперебойную выплату зернового налога и тишину в поселке. Нам сейчас важнее, что Синие Драконы ушли на правый берег Андуина, следовательно, все Левобережье полностью наше… Втретьих, Арда владеет некоторыми техническими преимуществами, как, например, атомарные лезвия. Но все это опасно только при физическом контакте, вплотную. А лазеры и пулевое оружие Дома Куриту действует на дистанции.

– Удалось ли разобраться, отчего погибло звено С19 в Уникорне? – спросил Нгуен Бань.

– Да. Есть такой робот для прочистки канализационных труб, "Анаконда" называется. Шарнирная стальная змея, вроде велосипедной цепи, только шарниры шаровые, поэтому гнется во всех направлениях. На обоих концах ударные конуса из сверхпрочной бериллиевой бронзы. Атомарные лезвия не нужны, в броске усилие на конус тонн девятьсот – а бронестекло всего двести сорок шесть выдерживает. За счет чего получается большая скорость броска, техники пока сами понять не могут.

Нгуен Бань выслушал объяснение. Помолчал, потом немного удивленно добавил:

– Вот уж впрямь: кому карма, кому дхарма! То есть, кому подвиг или слава, а кому темная вода ни приметы, ни следа… Еиси Нагамори был один из самых толковых лейтенантов – и сам погиб, и звено не уберег. При том, что не подставиться он не мог: войди в город один робот, повстанцы могли не выдать себя вообще. Да и приказ ему отдали слишком жесткий, без возможности словчить… А в Роси командовал какой-то полный идиот, но Дом Куриту все-таки взял поселок. Какие штуки выделывает судьба! Что же, продолжайте! Было ведь у Вас наверняка и "вчетвертых"?

– В-четвертых, – согласно кивнула Минни Тауэр. – Мы слабо контролируем даже захваченные крупные города. Усилия наших агитаторов приносят успех в зерновом поясе и немного на Побережье – там, где преобладают колонисты второй, третьей волны – словом, люди, привязанные к дому, земле или семье.

Нгуен Бань улыбнулся:

– Да уж, от жены мир спасать не побежишь.

Минни снова пожала плечами:

– Потому, наверное, Крот и не бунтует. Есть за кого бояться. Но в целом, нам пока недостаточно сил, чтобы организовать кордоны по границам лесных массивов и труднопроходимых местностей вроде Бельтана. Можно не сомневаться, что Синие Драконы сейчас прячутся в Бельтане: до Фангорна или предгорий Мглистого за ночь не добраться, а в голой степи десять машин не спрячешь. Наверное, машины укрыты в лавовых холмах… Кстати, спецназ ищет их и вот-вот должен найти. Местная полиция во всех городах, где нам удалось сохранить мир, привычно поддерживает порядок. Но нет ни малейшей уверенности, что шерифы пойдут ловить для нас тех, с кем вчера за одним столом сидели. Комендантский час в поселениях ни под каким видом отменять нельзя, и наши патрули должны оставаться на улицах.

Минни Тауэр перевела дух и продолжила:

– В-пятых, единственный человек в лагере противника, имевший опыт регулярных боевых действий, отставной сержант войск спецназ Андрей Норвежец, успешно захвачен в плен. Конечно, рано или поздно мы бы все равно удавили ополчение Норэгра. Однако, очень хорошо, что Сопротивление на крайнем западе лишилось такой мощной опоры именно сейчас.

– В-шестых? – поторопил Нуген Бань.

– Все, пожалуй. – подумав с минуту, отозвалась Минни Тауэр. – Ведь, судя по Вашему неутихающему беспокойству, захват обоих входов в Морию и самого Основателя Вы за удачу не считаете!

– Официально – не просто считаю удачей, а даже рапортом доложил, что мы достигли главной цели войны, – возразил начальник разведки. – Более того, под этим предлогом я поторопился вытрясти из казначейства оговоренную сумму, в частности – на оплату Ваших услуг. С последней почтой пришло подтверждение, что все деньги на Ваш счет переведены.

Минни Тауэр охнула и схватилась ладонями за виски. Но-о-омер… Вот это номер…

С одной стороны, безусловно приятно, что теперь, как война ни повернись, хоть новое тело купить можно. С другой стороны, в действиях почтенного генерала опытный ментат или крепко битый вор уловил бы совсем особый оттенок. Поспешив вытребовать награду за сомнительный ему самому результат, Нгуен Бань продемонстрировал великолепный образец тактики "Бери и беги".

Начальник разведки до сих пор опасался поражения Дома Куриту на Арде!

Минни Тауэр решила потратить выданную награду как можно скорее. Чтобы не отобрали.

– Наше наиболее уязвимое место – если Внутренняя Сфера узнает, что проект Дома Куриту на Арде далеко не так успешен, как кажется. Тогда Штайнер получит повод для вторжения, и Арда тотчас его поддержит, – медленно заговорила Минни Тауэр, внятно разделяя слова. Генерал понял, что истинная причина его беспокойства отгадана, но слушал в хладнокровном молчании. Главный аналитик попала в самую точку; что дальше?

– …Значит, полеты любых Т-кораблей между Ардой и любыми другими планетами следует прекратить совершенно. До тех пор, пока мы не поймаем Синих Драконов, не захватим Ноттингем и Клондайк, не организуем засады на границах Фангорна и Бельтана. Черт побери! – Минни Тауэр стукнула худеньким кулачком по узкой ладошке и воскликнула:

– Все это – пустые слова! Мне передалось Ваше беспокойство… С организованным сопротивлением мы все еще не столкнулись. Даже не стану утешаться тем, что прошло всего восемь дней от начала высадки, что рыхлому обществу где каждый тянет в свою сторону, за неделю невозможно договориться до единой цели… Этот доклад, который Вы велели подготовить к вечеру – когда он нужен на самом деле?

– Завтра в десять утра. Не позже, – ответил Нгуен Бань, – Итоговое совещание открывается после обеда. Прежде, чем что-либо говорить на нем, я хочу хорошенько обдумать выводы Ваши и оперативников. Командующий собирается объявить "Серую Сирень" удачно завершенной, и перейти к "Бурому Барсуку". Фудо-ме Синоби тоже не идиот, просто думает по-своему, не так, как мы с Вами. Он хочет выиграть темп, опередить противника и начать побыстрее зарываться в землю, закрепиться в центре – даже если мы пока не дотянулись до окраин.

– У меня возникло странное впечатление, – чуть смущенно призналась Минни Тауэр, – Будто темп мы уже проиграли. Мне кажется, что "Бурый Барсук" начинается для нас, а на Арде он уже завершен. Может быть, все-таки попросить у командующего еще полк?

– Нет! – Нгуен Бань даже перестал расхаживать от стола к столу. – Мы, разведка, конечно, нарушили армейское правило: "Простую задачу поручай заместителю, сложную и неясную выполняй сам." И Вы, и я занимаемся пока только Ардой. Но командующий-то не может бросить тридцать полков ради двух, высаженных на провинциальную планету. Там, наверху, сейчас одного начальника штаба и даже всего штаба недостаточно. Если Фудо-ме Синоби считает, что армия должна оставаться в тени, ожидать первого хода Штайнеров, если дипломаты Дома Куриту не желают дразнить собак, то мы будем выкручиваться тем, что есть… – младший генерал наконец-то устал топтаться по палатке и снова уселся на свое место за столом.