Текст книги "Краткая история Арды"

Автор книги: Михаил Бобров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 24 страниц)

***

Сон к Андрею Норвежцу пришел только под утро. Снилось Андрею, что встретился ему Лесник, и затеял беседу о чем-то важном; вот только о чем именно, Норвежец, хоть убей, не мог вспомнить. И говорил Андрей Леснику укоризнено: ты-де плохой сержант! Не умеешь заставлять людей делать работу трудную, неприятную, грязную. Лесник кивал, соглашался, но утверждал, что зато он когданибудь может стать хорошим генералом. Качал головой Андрей Норвежец, верилось ему в такое с трудом: кто не умеет подчиняться, не сумеет и командовать, каждому начальнику весьма полезно пожить в шкуре подчиненного. Может, и станешь генералом, объяснял Леснику Норвежец, мало ли как жизнь повернется – а сержант ты всетаки плохой.

Тут заскрипели резко, противно, дверные петли, и проснулся Андрей Норвежец, так и не узнав, что же Лесник во сне ответил.

В камеру заглянул надзиратель. Бегло обшарил взглядом бетонный пенал два на два на три метра, но не подошел к окну и решетки дергать не стал. Побоялся. Выругался про себя Андрей Норвежец, и чуть было от обиды не заплакал: надо ж было так глупо попастся!

Вспомнил Андрей, как поставили снятый с трофейного робота реактор поверх обширной платформы на воздушной подушке. Подключили к реактору двигатели, нагнетавшие в подушку воздух; к нему же подключили электромоторы, вращавшие тяговые пропеллеры. Получился своебразный летающий паром. Четвертой части мощности реактора с избытком хватило на все моторы: и тяговые, и нагнетательные. Остальные три четверти пошли на питание снятых с того же робота лазерных пушек. Долго возились с проверками: капризная и ужасная смерть пряталась в сером стальном контейнере трофейного энергоблока, обойтись простым перевтыканием проводков боялись. Но, разумеется, в конце концов раскусили и эту техническую задачу. Заставили платформу взлететь, а реактор подчиниться управлению.

Брони летучему танку не дали вовсе никакой. Не считал Андрей Норвежец умным вид боя, когда закованные в феррокрет роботы с дистанции двадцать метров лупят враг врага снарядами, лучами, плазморазрядниками – кто раньше упадет, у кого первого броня треснет или нервы не выдержат. Не для такого боя Норвежец со своими викингами строил крейсер на воздушной подушке. Машина вышла чрезвычайно быстрая: робот, с которого сняли энергоблок, весил полсотни тонн, а вся платформа с людьми, моторами и лазерами тянула едва ли тонн пятнадцать. За счет разницы в весе машина могла обогнать даже легкого робота-разведчика. Лазерные установки получились намного скорострельнее, чем такие же на роботах: не требовалось дожидаться, пока лазер после выстрела остынет. Если летать только над морем, свежая вода в охладители всегда найдется. А кроме, как над океаном, воздушную подушку в Норэгре и использовать негде: в скалистых лесах, на обрывистых берегах фьордов нужно совершенно другое.

Планировал Андрей Норвежец с первым таким кораблем взять еще один-два парома Куриту, боевыми лазерами выбивая охрану с дальнего расстояния. А добытых с паромами роботов пустить на запчасти, как и первый трофей. Три летучих крейсера – уже флотилия; с ней можно и небольшим береговым гарнизонам показать пеший путь в задницу. Дальше дело покатилось бы по нарастающей, как снежный ком.

Но первый же налет на причалы Торсхейма закончился провалом. Дом Куриту сэконунгу удалось обмануть, да только прав оказался Красильщик Сэпли: свои всегда больней лупят. Когарю, сукины дети, продались самураям целиком и полностью. То ли титул пообещали Тангену, то ли денег подбросили, то ли еще каким образом купили, уговорили или запугали – значения не имело. Просто устроили ниндзя из Кога-рю хитрую ловушку, и влетели в нее викинги на полном ходу своего крылатого крейсера, не ожидая никакого подвоха от соседей по планете. И так все это получилось до обидного несложно, что Андрей Норвежец от стыда даже не захотел вспоминать свой последний бой.

Так вот и вышло, что попал Андрей Норвежец в плен, и ворочался теперь на узкой койке в бетонном пенале. Совершенно некстати вспомнилось ему, как с этим самым Тангеном, который теперь управляет ниндзями Кога-рю, Андрей Норвежец, обнявшись, громко орал "Серебрянные бубенцы" на чьем-то дне рождения. Тогда еще никто никого не убивал, и даже сама мысль о войне казалась совершенным идиотизмом.

Стоял мир.

***

– Мир был так выгоден нам! – директор тоскливо опустил голову и принялся расхаживать взадвперед по мягкому ковру. Собравшийся в кабинете секретариат – трое лощеных молодых референтов в креслах – шестью унылыми глазами разглядывал роскошную обстановку. За панорамным окном во всю стену раскинулся типичный индустриальный пейзаж. Тяжело и мощно вздыхали механизмы звездной верфи Луфиена. Медленно рождался очередной Т-корабль; до завершения сборки оставалось еще два месяца, да потом еще столько же отладки… Директор вздохнул и посетовал:

– Год спокойной торговли, и мы бы завели себе хороший расчетный компьютер… Сердечник Керни-Фучида делается так долго! Новые сердечники для Т-прыжков пошли бы на ура, но без приличной модели их не рассчитаешь, а саму модель без компьютера не получишь! Проклятая взаимозависимость технологий! Военные оборвали все контакты с Ардой, не то, что кристаллы вывезти, обычное сообщение – и то неизвестно как передать, ведь межзвездная связь возможна только с кораблями.

– Господин директор! – вмешался крайний справа референт, – у нас там застрял один транспорт, "Хорог". Его задерживают, конечно под надуманным предлогом, а на самом деле армия боится, что с ним утечет информация о происходящих на Арде безобразиях. Но рано или поздно военным придется отпустить транспорт. Официально-то армия не может препятствовать грузовому кораблю покинуть зону боевых действий. В конце концов, мы разберемся в происходящем.

– С "Хорогом" мне ничего не понятно! – запальчиво возразил директор. – Только вчера я беседовал об этом с моим знакомым в Генштабе. Оконфузился. Я-то кинулся просить, чтобы корабль отпустили! А военные уверены, что капитан корабля нарочно болтается у прыжковой точки, устраивая мелкие поломки и изобретая предлоги. Армейцы, напротив, рады были бы выпихнуть лишних людей, но "Хорог" упрямо не желает улетать.

– Тогда, может, быть, наш человек на Арде удерживает "Хорог" ради своих целей? – предположил второй референт.

Директор остановился и задумался. Действительно, как там наш Тень?

***

Тень стоял прямо, крепко сжимая боевой излучатель. За спиной агента была закрытая дверь в комнаты Александра Валле, а по обе стороны тянулся коридор. Справа и слева картина открывалась одинаково грустная: спецназ Дома Куриту безжалостно вырывал с мясом аккуратные, мореного дуба, двери лучшей в Раздоле гостиницы; бронированные сапоги крошили паркет; тащили и связывали пленных. Настенные светильники то и дело лопались под шальными пулями или резкими движениями дерущихся. В распахнутые окна поверх ночной прохлады влетали крики и выстрелы над Раздолом.

Перед черноволосым Ингваром Тодзио напряженно возвышался Алин Адрен; на его коричневом скафандре тускло поблескивала новая нашивка. Адрен получил звание старшего лейтенанта "за проявленную инициативу в пресечении утечки информации". Говоря проще, за то, что помешал Роланду снимать компромат на Дом Куриту в развалинах Уникорна.

Ингвар Тодзио еще раз повторил пароль; Адрен качнул головой: да понял я! Ты – агент, разведчик, "барсук"! Не трать слов, говори, что надо.

– Разворачивайтесь, – пересохшим от страха голосом сказал Тень, – В этом номере Основатель. Он принадлежит моему ведомству, а не вам.

Старший лейтенант выругался; громкоговорители скафандра добавили шума в коридорах. Бой за Раздол, скорее всего, уже заканчивается. Взят главный игровой сервер, взят и сам поселок. Андрея Норвежца союзники привезли еще в обед, упакованным. Занят даже вход в Морию. Формально, все цели операции выполнены, можно бы и наплевать на Основателя. Трогать Александра Валле опасались именно из-за риска повредить в бою драгоценную голову. Но обстоятельства складываются удачно, вот и разведка уже взяла Основателя. Теперь Дом Куриту владеет козырем такого калибра, что Арда, хочешьне хочешь, вынуждена будет утереться. Неужели командование не могло заранее договориться с собственными шпионами о нормальной передаче высокоценного пленника?

Тут Алин Адрен ужаснулся своей догадке: конечно, с нашими "барсуками" командование договорится всегда. Если же с кем-то не договорились, этот кто-то – вовсе не наш! Пароль по такому важному случаю могли и выкрасть, уж больно приз стоящий.

Старший лейтенант спросил, явно оттягивая решение:

– Кто ты такой?

Тень заколебался. Очевидно, существовали какие-то признаки, мешавшие спецназу полностью признать в нем своего. Попытки темнить дальше могли спровоцировать свинцовый шквал. Агент решил пойти напролом, и представился громко, стараясь перекрыть звуки выстрелов:

– Ингвар Тодзио, звездная верфь Луфиена! Старлей, послушай меня! Промышленники не простят армейцам потери Основателя! Мой директор сожрет твое командование живьем! Рано или поздно Луфиен все узнает!

Теперь заколебался Алин Адрен. С одной стороны, можно оставить все, как есть; солдаты не выдадут, да и вины никакой офицер не видел. Звездная верфь Луфиена – тот же самый Дом Куриту. Врагу наподобие Дома Штайнера Основатель не достанется все равно. С другой стороны, промышленники армию недолюбливают, и армия платит им тем же. Значит, если сейчас получится взять Основателя, уже не дзайбацу военным, а наоборот, командование промышленникам хвост придавит! Тут можно и рискнуть, нашивки светят капитанские. С третьей стороны, малейший ущерб Основателю – и лейтенантские снять придется.

Алин Адрен думал недолго, и почти уже принял решение, но тут из-за угла вывернулся ничего не соображающий Легат с отчаянным криком:

– Тень, хватай Ярла и беги! Там наших убивают!

Алин Адрен рефлекторно повернулся, отвечая очередью на голос. Пули прошли над головой Легата; он получил по затылку куском отколотой штукатурки, охнул, скривился и мешком осел на изломанный паркет. Кто-то из стрелков направился к упавшему – связать. Однако Легат справился с собой и тигром выпрыгнул в ближайшее разбитое окно. Старший лейтенант обозлился: "Что это я, как ни выстрелю, все мимо! В Уникорне промазал, теперь опять вот. И этот барсук хренов смылся!"

Действительно Ингвара перед дверью уже не было. Воспользовавшись секундной заминкой, агент нырнул в комнату и скомандовал сидевшему на столе Основателю:

– В окно, быстро!

– Там уже ждут! – безнадежно отозвался Валле. – Четверо.

Затрещала и упала выбитая дверь. Ингвар, не целясь, стегнул лазерным лучом по проему – первый самурай молча сунулся лицом в пол. Ворвавшийся следом Сабуро Сакаи аккуратно, почти бережно, стукнул Теня прикладом под ребра. Агент отлетел к одной стене, а его излучатель к противоложной; с пола Ингвар в бессильной ярости крикнул:

– Говорил тебе, придурку, сразу надо было прятаться!

– РУКИ НА ГОЛОВУ!!! – приказал Сабуро через динамики бронескафандра, и тяжелый звук затопил все малейшие щелочки в комнате. – КТО ДВИНЕТСЯ, ПРИСТРЕЛЮ КАК СОБАКУ!!!

Ствол самурай направил, конечно же, на Основателя – тот был намного ценнее; а обезоруженному агенту промышленников при нужде хватит и хорошего пинка гидравликой скафандра. Пользуясь этим, Тодзио перекатился, сгреб свой излучатель и на четвереньках выскочил в коридор прямиком по трупу первого штурмовика, перед самым носом у рванувшегося внутрь старшего лейтенанта. Сабуро Сакаи удивился: на инструктаже перед операцией говорили, что промышленники в случае проблем непременно попытаются Основателя убить. Что же этот горе-охранник задал стрекача?

Наученный бесплодным преследованием репортера в Уникорне, Алин Адрен за Тенью не погнался. Да и смысла особенного в погоне не было. Пусть бежит, куда хочет, оглашая полуночные небеса бесполезной руганью. Главное, что Основатель жив и живым попал в руки Дома Куриту. Операция против Раздола завершена не просто удачно – блистательно. Теперь можно и Морию не захватывать, не терять людей на зачистках бесконечных лабиринтов. Черт с ним, с заводом! Основатель и вдохновитель производства, Александр Валле, захвачен живым. Достигнута главная цель Дома Куриту. Даже последний рядовой в группе Алина Адрена понимал все значение произошедшего.

Захват Основателя означал конец войны.

***

– Конец войны не так близко, как ты думаешь! – отрицательно покачал головой Синген Исороку, еще не зная о происходящем в этот самый миг захвате Раздола и пленении Основателя. – И результат ее может удивить нас обоих.

Крот пожал плечами:

– Ну вот, взяли вы по дороге десяток транспортеров… Все равно, выследят вас, придется вам их бросить – дальше голая степь, не во всяком овраге можно спрятать большой караван. Да и оставь вы эти машины себе, один робот разметает их в два приема – не говоря уж о хорошо сыгранном звене. Так что лучше вам выйти из Эмин Майл до рассвета. Тогда к утру успеете до мест, где худобедно можно прятаться. Мне не хотелось бы висеть в петле за укрывательство. И поселок жаль. И людей. Так что продуктов берите сколько надо, склады я открою. А грузить будете сами. Вас много, справитесь.

Капитан Синих Драконов коротко пробормотал в коммуникатор серию приказов и вернулся к разговору:

– Справимся, конечно… А скажи мне, Крот, вот какую вещь: правда ли, что Мастер в Сети пишет? Что ты ведешь канал по землям разрушенного Уникорна?

Крот отшатнулся от собеседника. На скупо освещенной ночной площади Эмин Майл нельзя было толком разобрать выражение лица бургомистра. Наконец, Крот глухо выдавил:

– Да! И что с того?

Бургомистр с капитаном миновали круглую центральную площадь и свернули на Поднебесную улицу, ведущую далеко за город и упиравшуюся в причальную вышку для дирижаблей. Между кубами расплывчато белеющих в летней ночи домов бургомистр никак не мог отыскать взглядом собственный.

– Ничего, – спокойно ответил Синген Исороку, – Мы не вправе тебя судить. Ты выбрал мир… Дерьмовый, конечно мир, но ведь не зря говорится, что худой мир лучше доброй ссоры. У тебя до сих пор дома целы, люди живы, не то, что Рось, Уникорн, наш Ига-рю. Знаешь, Крот, Арда большая. Хватит места и таким, как я, и таким, как ты.

"Сейчас он скажет: Только держись от нас подальше" – мрачно подумал Крот. И ошибся. Синген Исороку продолжил совершенно иначе:

– За что и люблю буддийское восприятие мира. Будда допускает, что истин может быть много, своя для каждого, понимаешь? Даже если встретит христианина, на костер не потащит.

Улица поднялась на холм, откуда раскрывался вид на всю Станцию Эмин Майл. Левая часть, овальная в плане, расчерчена ровной сеткой улиц – дома, два детских садика, школа, прогулочные бульвары… Зелени не так много, как в Уникорне, да и прудиков на крышах нет – рядом Андуин Великий, чуть к северу серебрится под луной сеть каналов, так что влаги хватает и без искусственных водоемов. Дворики и здания погружены в ночь, лишь вдоль улиц и проездов цепочки белых и желтых фонарей. Поселок разросся в небольшой город. К десятилетию Первой Посадки собирались монорельсовую линию торжественно открывать. Если бы не война… Крот вздохнул. Справа вдоль Андуина Великого – пристани, коробки пакгаузов, положенные на бок полуцилиндрические ангары кораблей. Дальше в бурую степь Левобережья – огромные эллинги с дирижаблями, большие металлические шары завода негорючего подъемного газа, какие-то стойки, мачты, краны, штабеля досок. Через светлое серебро реки черная нить – паром. На пароме несколько захваченных Синими Драконами восьмиколесных бронетранспортеров. На машинах для маскировки сохранены слабо светящиеся опознавательные знаки Дома Куриту. Поскорее бы они переправились, и оставили Станцию в покое!

Крот пробурчал:

– Люди добрые, пока все хорошо. Вот попадется тебе непротивленец в боевой операции. Откажется стрелять, дескать Будда не велит, и все тут! Что ты тогда сделаешь?

Исороку пожал плечами:

– Ты прав, наверное: такого нельзя знать заранее. Предполагать можно, но точно знать… Нет, ничего тебе не отвечу. Правда, что ты книгу пишешь?

Крот опять содрогнулся. Да что ж это такое, ничего нельзя сохранить в тайне!

– Откуда ты знаешь? – спросил он угрюмо.

– Неважно, – Синген улыбнулся, – Главное, что пишешь. Я замечаю, ты берешься в основном за долгосрочные проекты, как землеустроение, организация дирижабельных маршрутов, теперь вот книга. Семена брошены, а когда плоды созреют, еще вопрос… Но приятно, что не все на Арде одним днем живут… Ого, я гляжу, мои предпоследний паром грузят. Мне пора, Крот. Я пойду своей дорогой, а тебе желаю удачи на твоем пути.

***

Путь мог оказаться и похуже. Легат порадовался, что сразу свернул к горам: после утренних гроз низины наверняка в воде, а по оврагам ревут мутные потоки, не спрячешься. Всю ночь разгрома Легат провел на ногах. Многим его хакерам удалось сбежать в лес; оставшихся в домах нападавшие вроде бы не тронули. Сам Легат в конце концов решил отправиться на юг, в город Шир, чтобы оттуда пробраться в Норэгр, и там найти Андрея Норвежца.

Едва рассвело, Легат выбрал полянку посуше, поискал пятачок, который все утро будет нагреваться солнцем, расстелил в найденном месте свой толстый шерстяной плащ, и вытянулся на нем. Стоило, конечно, подложить под плащ если не еловых лапок, так хотя бы хвороста, но уж больно выматывающей оказалась ночь. Уставшему человеку оказалось не до неудобств, как упал, так тотчас же и заснул.

Проснулся Легат от неразборчивого крика. Вскочил, прислушался, и понял, что вопль ему не приснился. Кто-то громким, отчаянным голосом, костерил злую судьбу и неверную удачу. Прикинув, что вряд ли Дом Куриту после удачного захвата самого Основателя кинется ловить мелкую сошку по предгорьям, Легат побежал на звуки, и увидел вцепившегося пальцами в край небольшой расселины Теня. По следу на мокрой глине Легат понял: Тень пытался перескочить трещину, даже разбежался. Но не вовремя поскользнулся, привычным к таким переделкам чудом зацепился за каменный край, и повис на почти вертикальном откосе. Не тратя времени на разговоры, Легат вытянул из пояса сверхпрочную мономерную нить, оба конца которой заканчивались мощными крючьями, выращенными с нитью как одно целое. Один конец нити Легат быстро обнес вокруг дерева толщиной с себя, второй крюк стравил по спине Теня и зацепил того под широкий кожаный пояс.

– Ну держись теперь, – пробормотал Легат, потерев нить руками. Прибор отозвался на тепло так, как и было задумано. Нить резко сократилась, со слоновьей силой подтягивая крючья друг к другу. Кора дерева затрещала; Легат пожалел, что не успел хоть сухих веток насовать под обноску. Подвешенный за собственный пояс, Тень выскочил над краем трещины, словно рыба на крючке. Почуяв слабину, нить перестала складываться, но пару метров по направлению к дереву Теня все-таки проволокло.

– Спа… сибо… – выговорил Тень, медленно шевеля пальцами. Легат отсоединил нить от пояса спасенного и от дерева, убрал в чехол, а чехол обратно в поясной карман.

Осмотрелся.

Справа громоздился Мглистый хребет, над которым уже взошло солнце. "Часов десять утра" – сообразил главный хакер. Вокруг расстилался непередаваемый пейзаж горных склонов: зеленые пятнышки лужаек, деревья, вцепившиеся в откосы корнями не хуже, чем Тень только что – пальцами. Там и сям круглые белые валуны различной величины. Расселины – относительно неглубокие, но вполне достаточные, чтобы расшибиться. В трещинах журчит вода: где-то после предрассветной грозы, а где-то постоянный ручей из озерца или высокогорного ключа.

Влево, насколько хватало взгляда, местность понижалась и на полпути к горизонту превращалась в зеленый ковер – там начинался сплошной лес, а острогранные трещины понемногу расплывались в невидимые под ветвями широкие яры с округлыми выветренными скатами. На зеленой крыше леса яры отражались полосами темной, почти синей, листвы: это тянулись к небу чазении, единственные из всех деревьев, способные расти на галечных откосах протекающих по дну оврагов бешеных горных рек.

Между тем Тень поднялся, отдышался и подошел к Легату, все еще разминая пальцы:

– Счастливая у меня карма! Не случись тебя, ногу бы точно сломал…

Легат кивнул: со сломанной ногой из расселины не очень-то вылезешь. А ночью можно и на зверя наскочить, места тут дикие, бежали-то нарочно в самую глушь. Так что Тень имеет все поводы радоваться. Хакер вернулся за своим безнадежно вымоченным на сырой земле буро-красным плащом, и расправил его по плечам: пусть сохнет в дороге. Тень осторожно заглянул в трещину, куда едва не свалился.

– Метров двадцать, – прикинул он на глаз. – Шестой этаж, примерно, на дне острые камни… Пожалуй, не обошлось бы ногой. Скольким же я тебе обязан! Не приведи судьба такие долги отдавать. Ты куда идешь?

Легат пожал плечами:

– Выбор небогатый. К Норвежцу. Хочу обойти кругом через юг. По предгорьям, потом по реке спуститься до Шира – а там и фиорды Норэгра, считай, рядом.

– Может, лучше на север, до Юкона, а потом по Юкону сплавиться на Клондайк? В Клондайке пока что нет самураев.

– Туда даже ближе, – согласился Легат. – Но дорога гораздо хуже. Такие расселины, как твоя, на каждом шагу.

Тень понимающе кивнул: этим и плохо любое путешествие вдоль горной цепи. Приходится то и дело перелезать через стекающие со склонов ручейки, речушки, реки и просто случайные потоки, возникающие после каждого приличного дождя. А всякий поток со временем выгрызает себе глубокое русло – возникают овраги. В степи почва мягкая, там берега оврагов скоро скругляются, можно спуститься к воде, перейти тихую речушку вброд и затем вылезть на противоположный край. В горах на такое нечего надеяться: берега отвесные, каменные. Промытые водой овраги выглядят так, как будто земля от чрезмерного натяжения треснула. Скакать с берега на берег через острые грани хорошо получается у горных козлов; у хакеров Раздола, как Тень выяснил на собственном опыте, намного хуже.

– Кроме того, – добавил он, – Мне только что пришло в голову… Если нас все же станут искать, то именно на дороге в Клондайк: подумают, что мы бежим в места, где пока что нет Куриту.

– Что ж, – сказал Легат, – Спустимся в лес, там и речки перелезать легче, и с воздуха нас не увидят.

Тень согласно кивнул, поудобнее передвинул висящий на поясе излучатель, и вслед за Легатом отправился вниз.

Спустившись с плато, попутчики свернули на юг. Долго шагали они в молчании под густозеленым пологом. Хребет теперь тянулся слева от них. Прямо по ходу сквозь листья горела желтая звезда, которую жители Арды привычно называли солнцем. Солнце и подняло в воздух почти всю влагу, выпавшую с ночным дождем, а потому предгорья затопила мокрая духота. Уже через час Легату пришлось отказаться от идеи высушить плащ на плечах. К полудню Тень снял куртку, а следом и тонкую грязнозеленую безрукавку. Спустя еще час, Легат последовал его примеру, разделся до пояса и теперь нес в руках плащ с порядком изодранной за ночь клетчатой рубашкой. Мужчины покрылись мелкими каплями пота и не раз возблагодарили судьбу и духа-покровителя местности за отсутствие на Арде кровососущих насекомых.

В конце концов, и Легат и Тень не выдержали. Переглянувшись, они принялись снова карабкаться на гранитные ступени у подножья Мглистого, надеясь отыскать там хоть слабый ветерок. Даже перспектива превратиться на время в горных козлов казалась спасением по сравнению с парным бульоном, окружавшим путешественников в лесу.

Первым руины заметил Тень.

– Что это? – удивился он, едва только Легат вслед за ним оказался на открытой площадке. – Воон там, гораздо ниже!

Легат отдышался. Ветерок есть, и даже очень не слабый.

– Давай-ка оденемся, – предложил хакер, – После парилки на сквозняк – недолго и простыть.

Тень влез в безрукавку и куртку, так и не отводя глаз от замеченных вдали полуразрушенных стен. Чаще путешествовавшему по Арде Легату хватило одного взгляда:

– Это Шаэрравед.

– Что?

– Брошенное поселение эльфов, – пояснил Легат. Мокрая рубашка на ветру заставляла его зябнуть.

– Каких еще эльфов? По Толкину здесь должна быть Остранна!

– А по Сапковскому – Шаэрравед. А по Стивену Кингу нас всех еще пять тысяч лет назад сожрали томминокеры из сияющего тумана. – продолжил Легат, отряхивая грязный плащ. Почистив немного просохшую одежку, хакер с видимым удовольствием в нее завернулся.

– Легат, не темни, пожалуйста. – попросил Тень. – Почему тут все бросили? Долгой Зимы второго года не выдержали, или как?

– Идем, покажу кое-что. – вместо ответа пригласил Легат, направляясь к развалинам. Заинтригованный Тень последовал за ним.

В самом скором времени путешественники добрались до сохранившегося куска дороги из каменных плит. Коварные расселины дорога перемахивала небольшими горбатыми мостиками, и путь сделался куда легче. Уже через час Тень с Легатом стояли перед входом в городок, раскинувшийся поровну на плато перед Мглистым и в гуще деревьев, чьи верхушки едва достигали подошв стоящих над обрывом людей.

– Поверху! – скомандовал Легат, и они не стали спускаться в лес. Тень вовсю вертел головой: город как город. Угадывались улицы, площади, громада Ратуши или какого-нибудь официального здания. Не очень-то все и заросло, планета осваивается всего десять лет. Город наверняка еще моложе. Широколиственный лес не джунгли, еще не один сезон зелени пробиваться сквозь каменный настил улиц. Что же здесь произошло?

Слева, на плоской ступени перед Мглистым, путникам открылись несколько строений, за ними врезанные в склон хребта исполинские ворота. Еще один вход в Морию?

– Посмотри-ка на верхушку во-он той горы! – развернувшись спиной к солнцу, вытянул руку Легат.

– Жаль, бинокля нет, – пробормотал Тень, вглядываясь в указанном направлении. – Что же там такое? Дозорная башня? Обсерватория?… О, черт! – вскричал он, внезапно догадавшись. – Там приводной маяк для шаттлов! А это плато – готовое летное поле! Но оно не выжжено, а камень не растрескался под весом приземлявшихся челноков… Что все это значит, Легат?

– Команда Шаэрраведа появилась в наших местах на третий год, – начал повествование хакер, – Долгую Зиму, о которой ты говорил, они просто не застали. Эльфы сразу захотели собственный космопорт: Осгилиат ведь далеко на восток от нас, за хребтом. А лихтерами сыт не будешь, в особенности для туристического бизнеса это плохо. Турист балованный, ему шаттл подавай. И чтобы не на раскисшую траву выйти, а на мощеную дорожку. И отель им подавай в космопорту, и грузовой терминал. Вот, два года эльфы тут прожили, как будто даже все построили, что хотели. Собирались уже принимать первые корабли. Но однажды вдруг явились к Сэпли, оформились, и улетели с планеты. Все шестьсот восемьдесят с чем-то человек – в один день!

– Почему?! – изумился Тень. – Перспективы великолепные: наши кристаллы можно было не возить до самого Осгилата, грузить прямо здесь. Ведь мы от Раздола и суток не шли, а пеший ход в горах медленный. Отсюда до нас километров тридцать-сорок, ну никак не может быть больше!

Легат задумчиво покачал головой:

– Не знаю, почему оставили город… Поначалу боялись неизвестной болезни, но когда Лесник шел на Андрея Норвежца, тут несколько дней сражались в Игре, лагеря стояли повсюду – ничего не произошло. Конечно, Красильщику улетавшие представили какие-то объяснения, но Сэпли никогда ничего об этом не рассказывал, а мы из уважения к тайне личности не слишком-то выспрашивали. И еще не факт, что эльфы сказали Привратнику истинную причину… Грешили было на конкуренцию со стороны того же Осгилиата, но лично я в это не верю. Все-таки наш Северо-Запад отделен от бассейна Андуина Мглистым хребтом, расстояние почти тысяча пятьсот километров. Хватило бы перевозок обоим космопортам. И еще много предполагали причин, даже пытались найти улетевших во внешнем мире, чтобы у них самих спросить.

– Нашли? – живо поинтересовался Тень.

– Даже не знаю, – снова покачал головой Легат. – Знаю, что правды так и не доискались. Места тут вполне жилые, никаких слишком опасных зверей, никаких старинных артефактов. Охотники и путешественники вроде нас, кому захочется пешком попасть на юг – в Шир или Фангорн – часто ночуют здесь, и ни разу не замечали, чтобы из ворот в Мглистом что-нибудь вылезало по ночам.

– И хорошо, а то я уже бояться начал, – признался Тень. – Мало ли, какие там сокровища Предтеч закопаны, да мало ли кто их охраняет.

– А! – безразлично отмахнулся от древних загадок главный хакер Раздола. – Сокровища Предтеч все равно, что истинная любовь: разговоров много, а своими глазами никто не видел.

– Но ведь это вход в Морию?

– С чего ты взял? – удивился Легат. – Всего лишь ангар в скале. Обширный тупик. Пуст, как мой живот сегодня. Кладоискатели его стенки чем только не просвечивали – и ничего не нашли.

– Скажи еще, – попросил Тень – Почему, как ты думаешь, Красильщик кинулся на патруль?

– А он точно кинулся? – удивился Легат. – Я-то думал, очередную утку в Сеть запустили.

– Были снимки… – помолчав, отозвался Тень. – К сожалению, это все точно. Но вот почему Сэпли слетел с катушек, я так и не понял. А сейчас мы заговорили о Красильщике, я и подумал: может, тебе чтонибудь известно?

Легат неохотно повел плечами, на которых досыхал красно-бурый плащ:

– Ну, все-таки на второй год от Посадки Сэпли потерял половину команды, ты знаешь… Восемь лет жить с сильным чувством вины – врагу не пожелаешь. Потом, вторжение Куриту – шлепок по морде Сэпли, как Привратнику. А может, его девушку обидели. Или еще что-нибудь. Мы слишком мало знаем, чтобы судить!

– Да, – уныло вздохнул Тень, – Знаем мы и правда недостаточно… Колонии всего десять лет, а уже брошенные по непонятным причинам города неизвестно откуда появляются. И ведь я рядом жил все время, и даже не слышал про почти готовый космопорт! Знаешь, Легат, мне кажется, за этим все же стоит какая-то настоящая тайна, неигровая, понимаешь? О которой никогда и никто не говорит. В той же Сети никто не обсуждает причины оставления Шаэрраведа…

– Ну, тебе неоткуда было знать. Ладно, я еще мотался туда-сюда по лесам и дорогам, находил время. – попытался утешить товарища Легат. – А ты все-таки больше с Валле возился над организацией и технологией, на твоей управленческой хватке половина дела стояла.

Тень отмахнулся:

– Но Основателя я так и не уберег! И ведь думал же, что пароль подлинный, должно было сработать! Если бы ты не выскочил из-за угла, я бы им мозги запудрил. А Основатель тем временем мог бы сбежать!