Текст книги "Машина путает след. Дневник следователя. Последняя встреча. Повести"

Автор книги: Михаил Гребенюк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 18 страниц)

Глава 40
НЕУЖЕЛИ НЕТ ВЫХОДА?

Наташа ждала гостей. Накрыв стол и выключив приемник, она забралась на диван, покрытый ковровой дорожкой.

С утра она думала о Борисе. Несколько раз спрашивала себя: «Почему он стал преступником? И стал ли?» Тот Борис, которого она знала, не мог совершить убийство, Он представлялся ей честным, хорошим, смелым, таким, как она видела его в первый день знакомства.

…Пассажирский поезд Москва – Ашхабад подходил к Ташкенту. Мужчина лет пятидесяти, круглый, как шар, соскочив с подножки предпоследнего вагона, подбежал к высокому русоволосому парню, стоявшему на перроне, развязно спросил:

– Где тут у вас подзакусить можно!?

– Вот, ресторан, заходите, – махнул рукой парень,

Наташа в этот день встречала подругу. Подруга почему-то не приехала, должно быть, посылая телеграмму, перепутала время.

…Перрон заполнялся людьми. Пестрый многоголосый поток переливался с места на место. Все суетились, спешили куда-то. Оживление подействовало на Наташу, всколыхнуло ее чувства. Ей захотелось вместе со всеми поехать. Поехать неведомо куда… Увидеть новое, незнакомое: За всю двадцатилетнюю жизнь она нигде не была. Ей даже не удалось съездить в Москву, хотя тетя, жившая в этом городе, где-то около Киевского вокзала, часто приглашала ее в гости.

«Весной съезжу, – решила Наташа. – Возьму отпуск и съезжу…»

Минуло четверть часа. Парень, указавший мужчине ресторан, оказался рядом с Наташей. Он стоял, прислонившись боком к ограде, раскуривая папиросу. Пассажиры, как ручейки, стекались к поезду. Из окон вагонов, сплющив носы, выглядывали дети.

Наконец состав загремел буферами и тронулся. Тотчас из ресторана выскочил мужчина. Запихивая на ходу что-то в карман пиджака, он подбежал к предпоследнему вагону, попробовал вскочить на подножку, но сорвался и упал между сцеплениями.

– Человек под поездом!..

Кто это крикнул? Наташа так и застыла от испуга. Она сначала даже не поняла, почему парень, стоявший у ограды, вдруг рванулся с места и подскочил к вагону, почему мужчина, увидев его, поднялся и снова упал, оказавшись у самых колес. Она все осознала только тогда, когда парень, согнувшись, метнулся под вагон и выхватил из-под него человека. Она хорошо видела, как колеса вагона тут же коснулись места, где лежал пассажир, затем, пройдя несколько метров, замерли: кто-то сорвал стоп-кран.

Толпа в ту же минуту окружила парня и мужчину. Наташа очутилась в самом центре.

– Спасибо тебе, сынок… Большое спасибо.

– Ну, что вы, товарищ! Не за что!

– Ты подожди, сынок, подожди…

Мужчина, порывшись в карманах, сунул парню пачку сторублевок. «Неужели возьмет?» – ужаснулась Наташа, невольно потянувшись к парню.

– Зачем вы, товарищ. Не надо.

– Да ведь я… Вот чудак… От всего сердца, – заулыбался мужчина. И тут же, очевидно, понял, что обидел своим предложением человека. Смутился. – Прости, сынок… Я думал… Эх, дорогой ты мой!.. Товарищи!.. Родные!.. Видите, видите!

…Наташа до боли прикусила губу. Как уродливо было все, что она узнала о Борисе теперь! Ну почему он стал таким! У него же должно быть доброе сердце. Убийца не стал бы рисковать собственной жизнью!.. Что же случилось? Что?!

Впрочем, ей почти ничего не было известно о нем…

Борис – так звали парня, что спас пассажира, – едва ушел поезд, окликнул ее. Она отозвалась, почувствовав, как задрожали губы. Нет, это был не страх. Ее охватило другое чувство. Она уже любила этого незнакомого парня.

Сначала они встречались каждый день, затем он начал куда-то пропадать. Она говорила ему, тая обиду: «Ты нашел другую, да? Я уже тебе не нравлюсь, да? Ну улыбнись! Почему ты такой мрачный?» Он улыбался, сжимал ее своими ручищами, горячо шептал: «Глупая! Милая! Родная!»

…Луна, словно челн, ныряла в рваных облаках. Листья дубков, вышедших за город, шелестели тихо, будто доверяли друг дружке свои тайны. В стороне, там, где город соединялся с селом, пели девушки.

Когда это было? Ах да, в прошлом месяце. В тот вечер они еще немного выпили. Борис ласково уговаривал: «Тебе двадцать лет. Наташа, выпей. Ну, что ты, дурочка! Это же мускат, вино богов».

За городом они оказались в полночь. Так получилось, что ни он, ни она не заметили, когда миновали последние дома.

– Боря, родной, мы всегда-всегда будем вместе, – шептала она.

– Всегда, – отвечал он. – Ты такая хорошая. Как я рад, что мы встретились.

– Я тоже.

– Давай сядем у этого дерева… Сюда, сюда… Ты только молчи. Хорошо? Я люблю глядеть в твои глаза. Они, как озера, бездонные.

– Смотри, не утони, – шутила она.

– Я уже утонул. Разве ты не видишь, что я утонул? Милая Наталка. Радость моя! Любушка!..

Борис целовал ее жадно, безотрывно. Ей было хорошо, душа требовала чего-то нового, что еще ни разу не волновало ее; потом, когда он стал расстегивать кофточку, она поняла все; поняла и испугалась. Стыд, будто плетью, стегнул ее по щекам. Она уткнула лицо в пропахшую медом землю и до крови искусала губы.

– Прости, Наташа. Не мог. Прости…

Он говорил еще что-то. Она встала, прислонилась к дереву. Луна, выйдя из-за облаков, застыла в ее глазах… Ветер, минуту назад трепавший локоны, уходил в степь, шумя пересохшей осокой.

– Как ты посмел, Борис!?

Когда он ушел домой, она старалась оправдать его. Во всем, что произошло, она обвиняла только себя. Она должна была держаться по-другому. Все говорят, что она сильная! Он тоже всегда восторгался: «Ты у меня сильная. С тобой не пропадешь!».

…В комнату, осторожно приоткрыв дверь, заглянула Степанида Александровна.

– Ты здесь, доченька?

– А?.. Ах, это ты, мама… Кто-нибудь пришел?

– Нет… Я хочу плов сготовить. Ты бы помогла.

– Хорошо… Я сейчас…

Наташа соскочила с дивана, одела туфли, огляделась. «Почему так долго никто не идет? Может быть, Скорпион уже все узнал? Ах, Борис… Борис…» Она распахнула окно, вдохнула свежий вечерний воздух: «Не надо о нем… Не буду больше… Пусть живет как хочет… Все равно!..»

Раздался звонок. У калитки стояли Алексей и Варька, С этой минуты Наташа думала только о гостях. Среди них будет человек… Скорпиона.

Глава 41
ВЫХОД ЕСТЬ

– Что ты делал на улице так поздно?

– Шел от товарища… От Гришки. Он болеет,

– Ты с ним давно дружишь?

– У-у-у!.. С первого класса!

– Вот как!

– Гришка у нас отличник. Марья Сергеевна говорит, что и я буду отличником. Гришка подтянет меня.

– Ну, что ты так называешь товарища? Нехорошо. Он, наверно, обижается.

– Нет, дяденька.

– Ишь, ты!..

Майор взглянул на мальчика. Тот зашмыгал носом, быстро, будто испугался, убрал со стола руки, заерзал на месте. Он был в поношенной школьной форме, в истоптанных пыльных ботинках. С его загорелого худого лица не сходила улыбка. В глазах, узких, как у китайчонка, не гасли любопытные искорки.

…Все началось вчера. Наташа переборола себя – утром сходила в отдел и встретилась с Розыковым. Майор молча выслушал ее, поблагодарил за сообщение, рекомендовал выполнить требование Скорпиона.

Вечером дом Наташи был оцеплен работниками угрозыска. Сотрудники расположились так, чтобы ни один не был виден с улицы. Все получили строгий наказ: не применять оружия.

Наташа долго не начинала «именин» – ждала человека Скорпиона. Она боялась, что работники угрозыска спугнут его. Тогда ее посещение к Розыкову станет известно Скорпиону. Чем это может кончиться?

Известие пришло поздно вечером. Гости уже собирались расходиться по домам. Наташу вызвал на улицу мальчишка лет одиннадцати. Он передал записку, сказав, что это попросил его сделать дядя, встретившийся четверть часа назад. В записке торопливым косым почерком было написано два слова: «Молодец, Вороненок!»

«…Молодец», – подумал Розыков, переведя взгляд с мальчика.

Майор был уверен, что Наташа хорошо сыграла свою роль – Скорпион ничего не узнал. Его затея с «именинами» – заранее продуманная провокация. Он хотел проверить Наташу… Плохо, что оперативникам не удалось поймать автора записки. Он предусмотрел все: передал ее мальчику, далеко от дома Наташи.

– Значит, говоришь, Гришка не обижается на тебя, – вернулся майор к незаконченному разговору.

– Не-ет, не обижается, – ответил мальчик. – Дяденька, скажите, тот… дядя… шпион?

– Шпион? – Что ему ответить? Правду? Кому она нужна, такая правда? Мальчишке во всяком случае не нужна. У него впереди другая жизнь. Может быть, без «скорпионов?» – Шпион, – ответил майор. – Только ты никому об этом не говори. Хорошо?

– Честное пионерское!

– Молодец!.. Теперь расскажи, какой он из себя? Длинный? Маленький? Худой? Толстый?

– Не худой, и не толстый. Как дяденька, который сюда заходил.

«Как Исмаилов», – отметил про себя Розыков. Он уже сидел по-прежнему, откинувшись на спинку кресла и положив левую руку на трубку телефона.

– Ты не ошибаешься, а? Не ошибаешься?

– Не-ет, – обиделся мальчик. – У меня память… У-у-у!.. Во какая! Я бы запомнил и лицо, да он в темноте меня остановил. Ничего нельзя было увидеть. Хитрый… Если б я знал, что он, я бы…

– Не огорчайся. Мы тебе его покажем.

– Ой, правда? Я узнаю его!

Розыков отпустил мальчика.

С минуты на минуту должен был вернуться из школы Прохоров с тетрадями сына Алехина. Записку, переданную Наташе, написал ученик второго или третьего класса. Надо было узнать, кто именно. Майор предполагал, что это сделал сын Алехина.

Лейтенант Зафар остановился у пристолика.

– Что-нибудь случилось? – спросил Розыков,

– Товарищ майор, Вострикова отравили…

– Что? Когда?

– Врач сказала, что он выживет, – поправился Зафар. – Ему утром принесли передачу. Колбаса оказалась отравленной. Хорошо, что он мало съел. Наверно, чувствовал: друзья ненадежные.

– Вы установили, кто это сделал? – перебил майор.

– Лещинский.

– Он сам был в больнице?

– Нет. Передачу принесла девочка,

– Кто-нибудь беседовал с ней?

– Я только что узнал ее адрес.,

– Где она живет?

– Недалеко от Лещинского.

– Учится?

– В четвертом классе.

Вошли оперуполномоченный Прохоров и эксперт Чеботарев,

– Наша версия не подтвердилась, – сказал Прохоров. – Записку Наташе писал кто-то другой. У сына Алехина не такой почерк.

– Что думаете делать? – поинтересовался Розыков.

– Надо проверить почерк дочери Лещинского.

– Предполагаете, что он прибег к ее помощи?

– Утопающий хватается за соломинку, – ответил Прохоров пословицей.

Зазвонил телефон. Розыков торопливо снял трубку:

– Да… Так…. Вы уверены, что вас никто не заметил?.. Приведите его ко мне.

– Задержали? – выдохнул Прохоров.

– Лещинского? – опередил ответ майора эксперт, Розыков отрицательно покачал головой:

– Алехина…

Прохоров и Чеботарев, не скрывая удивления, переглянулись.

– Увидите Исмаилова, – предупредил Розыков, – сообщите об аресте Алехина. Скажите, что теперь надо проявить особенную бдительность. Лещинский непременно пойдет к Скорпиону за советом.

– Ясно… – ответил Прохоров.

– Вам же, товарищ лейтенант, – взгляд майора остановился на Зафаре, – нужно сходить к девочке… Поговорите с нею, только не увлекайтесь. Когда все узнаете, постарайтесь установить, кто написал записку Наташе. Может быть, Лещинский обращался за помощью к девочке?!

Оперативники покинули кабинет.

Глава 42
АЛЕХИН СОЗНАЕТСЯ В ПРЕСТУПЛЕНИИ

Алехин вошел в кабинет, держа руки за спиной. Скользнув насмешливым взглядом по лицу Чеботарева, сидевшего в стороне у окна, он, не торопясь, снял кепку и остановился перед Розыковым.

– Садитесь, Алехин!

Суровый голос майора насторожил преступника. Он опустился на свободный стул и стал крутить в руках кепку.

Майор открыл сейф, достал папку, на которой жирными буквами было написано «Дело Расулова», положил ее перед собой и стал закуривать. Потом, будто вспомнив про Алехина, протянул ему папиросы. Рукавом как бы случайно задел газету, лежавшую на краю стола. Газета сдвинулась с места. Из-под нее показался платок с инициалами Г. Г. Г. А. Платок был выстиран и гладко отутюжен.

– Вы что, уже произвели у меня обыск? – скривил губы Алехин, увидев платок.

– Произвели, – перелистывая папку, ответил Розыков.

– Наверно, думали найти клад?

– Думали.

– Хватит! – внезапно закричал Алехин. – Схватили невинного человека и еще издеваетесь! Это вам так не пройдет! Я буду жаловаться министру!

– Значит, вы говорите, что этот платок ваш? – не обратив внимания на истерику, поинтересовался Розыков.

– Сказано – мой, значит – мой, – отвернувшись, произнес Алехин.

Майор не унимался;

– Подтвердите это на бумаге.

– По-ожа-алуйста!

Он принял из рук Розыкова чистый лист бумаги и ручку и размашистым почерком написал: «Платок с буквами Г. Г. Г. А. – мой. В. Алехин».

– Вот теперь я верю, что этот платок ваш, – кладя подтверждение преступника в сейф, медленно проговорил майор.

– Чего уж там скрывать: личная собственность у нас еще не запрещена, – усмехнулся Алехин.

– Теперь, гражданин Алехин, – тем же тоном продолжал майор, – я должен несколько разочаровать вас: платок с буквами Г. Г. Г. А. мы нашли недалеко от станции Узбеково, на… месте преступления.

– Что?!

Глаза Алехина позеленели от гнева. На лбу вздулись тугие морщины. Нижняя губа отвисла, обнажая ряд желтых зубов.

Однако вспышка продолжалась недолго. Уже через минуту на его лице появилась виноватая улыбка, глаза сузились и заискивающе посмотрели на Розыкова.

– Виноват, гражданин начальник, – заговорил ан тихим голосом. – Действительно, в тот день я был в Узбеково, только я никого не грабил и не убивал. Люди из машины выпали, это я признаю, а вот когда выпали не помню. Выпивши был.

Майор усмехнулся:

– Вы остановили машину, когда Востриков и Расулов выпали из кузова?

– Я останавливал машину? – удивленно сказал Алехин. – Может быть, останавливал. Не знаю. Я же говорю вам: выпивши был.

– Зеркало с машины ШЛ 24–17 вы тоже снимали в пьяном виде?

– Бросьте! Я ничего ни у кого не снимал. Меня не было тогда в гараже.

– У нас есть свидетели.

– Кто?

– Лещинский.

– Начальник гаража?

– Да, – майор приблизился к Алехину. – Не нужно отпираться: Скорпион арестован. Он сознался в убийстве Расулова и ранении Кузьминых. Оба преступления совершены при вашем участии. Вспомните поездку в Узбеково на легковой машине «Победа»? За рулем были вы!

Преступник заметался на стуле:

– Неправда!

– Я верю Скорпиону, – сказал майор.

– Какому Скорпиону? – прищурился Алехин. – Его нельзя поймать!

Риск был огромным, но Розыков пошел и на него. Устало откинувшись на спинку стула, он повернул лицо к лейтенанту и отрывисто приказал:

– Товарищ Чеботарев, приведите… убийцу!

Эксперт понял. Он ни о чем не стал спрашивать Розыкова, поднялся и, выдохнув на ходу «Есть!», скрылся за дверями кабинета.

Преступник опомнился немного позже. Вцепившись побелевшими пальцами в кромку стола, он грузно подался вперед и впервые честно посмотрел в глаза Розыкову.

– Верните лейтенанта. Я расскажу все и без… Скорпиона.

Глава 43
РАССКАЗ ПРЕСТУПНИКА

В этот день Скорпион пригласил к себе Лещинского и Алехина и сообщил, что Расулов и Востриков получили деньги и выезжают в кишлак.

– Ты, – сказал он Алехину, – отправляйся на машине к банку и возьми Расулова с Востриковым. Мы вас встретим на дороге. Лещинского посадишь в кабину, меня в кузов. Действуй решительно и осторожно. Успех дела зависит от тебя.

Через полчаса Алехин проезжал мимо банка. Востриков еще издали увидел его и, выйдя с Расуловым на дорогу, поднял руку. Машина остановилась, миновав подъезд банка. Алехин высунулся из кабины и недовольно спросил:

– В чем дело?

– Нам нужно попасть в кишлак «Хакикат», – объяснил Востриков.

– В «Хакикат»?

– Да. Это недалеко от станции Узбеково. Алехин указал на кузов:

– Залезайте! Востриков торжествовал:

– Такое бывает только во сне: вышел из банка, увидел машину, остановил и поехал, куда угодно, – говорил он Расулову, садясь в кузов. – Представляю, как обрадуется Батталов, узнав, что мы уехали. Без нас он наверняка подзашибет сотняшки две. Левачить ему не впервые.

Скорпион и Лещинский сели в машину далеко за городом. Расулов отнесся к этому настороженно: пододвинулся к Вострикову и спрятал портфель за спину. Скорпион перегнулся через кузов и крикнул в кабину Лещинскому:

– Рыбка клюнула!

– Действуй, – пробасил тот.

– Слышал, что сказал атаман? – повернувшись к Расулову, усмехнулся Скорпион.

Расулов уже все понял, Зажав портфель между колен, он приподнялся со скамьи и застучал кулаками по кабине.

Это взбесило Скорпиона. Он ударил Расулова браунингом по голове и рванул к себе портфель с деньгами,

В это время заднее колесо машины попало в яму, и Востриков с Расуловым вылетели из кузова. Скорпион приказал остановить машину, спрыгнул на землю и подбежал к Вострикову.

– Жив? – участливо спросил он.

– Кажется, жив, – простонал тот.

– А я уж думал, что вы оба окачурились. – Скорпион пнул ногой труп Расулова.

– Помоги встать – попросил Востриков.

– Лежи, – усмехнулся Скорпион. – Куда мы тебя денем. ОУР подберет и отправит в больницу. Так и нам спокойней и тебе.

– Да ты что? – вскинул голову Востриков. – Меня же сразу упекут за решетку.

– Не упекут. Будут спрашивать, кто взял деньги, говори: человек со шрамом на щеке. Остальное на твоей совести, Проболтаешься, пристрелю, как собаку!

– …Скорпион – зверь, – закончил рассказ Алехин. – Мы чуть с ним не совершили еще одно убийство. Я говорю о том солдате, который передал диспетчеру номер машины. Он опередил нас, преградил дорогу, и потребовал, чтобы мы вернулись за выпавшими на дороге людьми. Я не успел что-либо ответить. Скорпион вылез из кузова и подошел к нему. «Езжай сейчас же в часть, и не вздумай рта раскрывать, – сказал он. – Ты меня знаешь…» Солдат сразу присмирел и отошел в сторону, а мы поехали дальше.

Майор пододвинул Алехину пепельницу:

– Скорпион больше ничего не сказал Шарипову?

– Нет, – отряхнув пепел с папиросы, устало проговорил Алехин.

Глава 44
ШАРИПОВ НАЗЫВАЕТ ИМЯ УБИЙЦЫ

В полдень Розыкову доложили, что Востриков выздоровел и доставлен из больницы в ДПЗ. Майор решил побеседовать с ним в присутствии Наташи. Он преследовал две цели: заставить Вострикова сознаться в преступлении и показать Наташе его настоящее лицо… Надо сказать, что майор добился своего, применив этот необычный способ беседы.

– Да, я – преступник, – с ожесточением, глядя в глаза Розыкова, несколько раз подряд повторил Востриков. – Я познакомился с Расуловым и обманул его. Я предложил ему сесть в машину Алехина и поехать в кишлак, не дождавшись Батталова. Я вышвырнул его из кузова и убил!..

– Вы убили один? – уточнил Розыков.

– Да!

– Скорпиона исключаете?

– Я никакого Скорпиона не знаю!

– Не знаете человека, которому подготовили записку на имя женщины, искренне верившей в вашу дружбу? – Майор передал Вострикову копию заключения графической экспертизы. – Прочтите, может быть, это немного охладит вас.

Востриков припал глазами к листку бумаги, и лицо его побледнело.

– Почему вы не уехали со Скорпионом, а остались на месте преступления? – продолжал задавать вопросы Розыков. – Не надеялись ли таким образом запутать следы? Или боялись, что перелом ноги разоблачит вас?

Востриков молчал.

– Не хотите говорить, Востриков? В таком случае, послушайте меня. – Розыков выдержал небольшую паузу. – Вы не уехали с места преступления потому, что Скорпион запретил вам это делать. Он забрал деньги, а вам приказал свалить ответственность за убийство на человека со шрамом.

Востриков зябко поежился.

– Конечно, – усмехнулся майор, – стыдно сознаваться в том, что вами командовал Скорпион, человек, не знавший ни совести, ни жалости.

– Н-ничего, мы еще с ним встретимся, – озлобленно проговорил Востриков.

– Мы можем ускорить ваше свидание, – также зло сказал Розыков и потребовал: – Где он сейчас?

– Не знаю.

– Не знаете, или не хотите говорить?

– Не знаю!

– Знаете!!

– Не скажу!..

– Вам сообщили, что он пытался отравить вас? – вдруг спросил майор.

Востриков стиснул зубы – на скулах выступили темные пятна.

– Сообщили…

– Значит?..

– Не скажу!..

Розыков позвонил:

– Уберите его, – сказал он вошедшему дежурному.

– Слушаюсь!

Востриков поднялся, помутневшим взглядом прощупал Розыкова и Наташу, заложил руку за спину и, насвистывая, направился к выходу.

– Стой!

Он остановился:

– В чем дело? Ах, это вы, гражданочка.

Наташа спокойно смотрела на него:

– Боря, подойди ко мне.

Это был ее голос. Той, которую он продолжал любить. Это была просьба, а не приказание, просьба любимого человека, которому можно доверить свои мысли, и он подошел к ней, подошел несмело, как к кровати больного, низко опустив голову.

– Ну, чего тебе? – тихо спросил он.

– Ты говорил, что тебя силой заставили совершить это преступление. Я поверила и защищала. Это было нехорошо, но я защищала. Я думала, что ты человек, а ты…

– Что теперь говорить об этом, – сказал он. – Давай лучше расстанемся по-хорошему, и все.

– Как это – по-хорошему?

– Ну, так, как все люди.

– Но мы же не как все: ты – преступник, а я люблю тебя, значит, тоже преступница.

– Ну, это ты брось!

– Что – брось?

– Ты не преступница!

Она поднялась и встала рядом с ним:

– Подлец!..

Он пожал плечами, переступил с ноги на ногу и несмело направился к двери; здесь его снова остановил Наташин голос:

– Стой!

Он боялся ее, боялся ее голоса, ее голубых, чистых глаз. Как он мог обмануть? Он впервые в жизни любил так горячо и искренне! Она верила каждому его слову. Он убеждал, что ни в чем не виновен; просил, чтобы она поговорила с Вороновым. Очевидно, она и говорила.

Теперь все позади, вся жизнь! Черт связал его со Скорпионом! Это случилось полтора года назад. Потом он пытался уйти. Жаль, что только пытался… Трусы всегда так: собираются сдвинуть с места горы, но не могут сдвинуться с места сами – духу не хватает…

Если бы все начать сначала, и снова встретить Наташу!.. Какие у нее синие-синие глаза!!.

– Скажи, это правда, что Скорпион заставил тебя остаться в поле с трупом Расулова? – грубо спросила Наташа.

– Да, – признался он.

– Громче!

– Ну, чего кричишь? Да!..

Она заколебалась:

– Не думала я, что так получится. Ты был таким хорошим. Я верила тебе. Зачем ты плюнул мне в душу?

Он отвернулся.

– Ты не хочешь говорить со мною? Ну и не надо. Я не обижусь. Ты только помоги поймать Скорпиона. Назови его фамилию!

– Не назову!

– Я прошу тебя.

– Отстань!

Она вдруг взяла его за плечи, повернула к себе и ударила ладонью по щеке. Он вспыхнул, сжал кулаки и молча, не оглядываясь, вышел.

Зазвонил телефон.

– Розыков слушает.

– Товарищ майор, докладывает лейтенант Прохоров, – раздался в трубке спокойный голос старшего оперуполномоченного. – Мы нашли Скорпиона, что прикажете делать?

– Где Лещинский?

– У него.

– Действуйте, как подскажет обстановка. У меня к вам единственный совет: постарайтесь взять Лещинского, когда он выйдет из квартиры Скорпиона.

– Хорошо!

Розыков положил трубку, торопливо встал и направился к выходу. В приемной его встретили Воронов и Зафар. Между ними стоял раскрасневшийся Шарипов.

– Вы вспомнили фамилию Скорпиона? – обратился к нему майор.

– Я не забывал ее, – сухо отозвался Абдулла. – Скорпион – мой брат: Бахтияр Шарипов…