Текст книги "Машина путает след. Дневник следователя. Последняя встреча. Повести"

Автор книги: Михаил Гребенюк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 18 страниц)

Глава 2
ШОФЕР ВОЗВРАЩАЕТСЯ БЕЗ ПАССАЖИРОВ

Бухгалтера бесило равнодушие председателя колхоза. «Ничего, Садык-бобо, ничего, Расулов не первый раз задерживается, – успокоительно повторял председатель. – Подожди немного. Все будет хорошо, вот увидишь». Он вел себя так, как будто кассир уехал в город не за деньгами, а посмотреть, что продается в магазинах!.. Нет, не зря сказал кто-то: «Пойти против своей воли, все равно, что самого себя высечь».

Впрочем, чем черт не шутит, все, может быть, действительно, окончится благополучно. Через час-другой Расулов возвратится из города и привезет деньги.

Бухгалтер неторопливо поднялся со своего кресла, подошел к окну и глянул на улицу.

Дул ветер. Он гнал по земле густые облака пыли, шумел в колхозном саду, раскинувшемся сразу за двором конторы, трепал платья девушек, возвращающихся с поля.

«Старый дурак, – обругал самого себя Садык-бобо. – Почему я согласился послать Расулова с Востриковым? Послушался председателя. Смалодушничал – не пошел против его воли… Пошел против своей… Ну, кто такой Востриков? Откуда он?.. У него глаза, как у жулика, так и бегают… Я поступил плохо – высек самого себя…»

У окна собирались колхозники. Они громко переговаривались, обсуждали свои хозяйственные дела, удивлялись, почему так долго нет кассира. Две женщины, только что вернувшиеся с хирмана, заглянули в контору.

– Будут сегодня давать аванс или нет? – спросила старшая.

Садык-бобо, сдерживая волнение, ответил твердо:

– Будут!

– Когда?

– Подождите, сейчас приедет кассир… Ну, куда вы спешите!..

«Ох, не нравится мне эта задержка, – подумал тут же бухгалтер, – Ох, не нравится…»

Он решил пойти к председателю и уже накинул на плечи плащ, как раздался гудок автомашины и во дворе радостно закричали: «Приехали! Приехали!»

Ему сразу стало так легко, как будто с плеч свалилась гора. «Ух, ты, – радостно выдохнул он. – Наконец-то!» Затем торопливо, насколько позволяли старые ноги, пошел к машине, которая остановилась посредине двора. Издали ему показалось, что из кузова выпрыгнул человек, но когда приблизился – понял, что ошибся. В машине кроме шофера никого не было.

Тревога снова охватила его. «Расулов попал в беду! Расулов попал в беду!»– повторил он про себя и, растолкав колхозников, направился к кабине.

– Ну!?

Шофер Расул Батталов уже стоял на подножке и собирался спрыгнуть на землю.

– Это вы, Садык-бобо!.. Вот управление испортилось, – развел он руками.

– Ты не виляй хвостом, шайтан! Скажи, куда девал кассира? – выкрикнул из толпы женский голос.

Колхозники зашумели и еще теснее окружили машину. Садык-бобо поймал взгляд шофера, спросил снова, но уже строго и требовательно:

– Ну?!

Батталов отвел глаза в сторону:

– Я его в городе оставил, Садык-бобо.

– Да ты отвечай толком!

– Вы не кричите, – огрызнулся шофер. – Не получил он денег, вот и задержался…

Глава 3
СТРАХ

Бибихон – жена Расулова, как только услышала, что муж остался в городе, заторопилась домой. Свернув под тутовые деревья, выстроившиеся вдоль дороги, она перескочила арык и побежала по узкой тропинке. Безотчетный страх гнал ее от конторы, словно близость людей могла принести ей несчастье.

Позже Бибихон жалела: надо бы остаться со всеми, не торопиться домой, не запираться в четырех стенах…

Она хорошо помнит: открыла калитку, пробежала двор и, вскочив в комнату, набросила на двери крючок.

Страх, охвативший ее у конторы, будто спал, но ненадолго.

Едва она потянулась к выключателю, как кто-то загремел стулом и положил руки на ее плечи.

– Бибихон, ваш муж в опасности, – прозвучал в темноте тревожный шепот.

Женщина замерла, не смея ни пошевельнуться, ни что-либо сказать.

– Вы меня слышите, Бибихон? Ваш муж в опасности!

В доме напротив зажгли свет, и стало видно лицо говорившего. Бибихон показалось, что она уже однажды видела этого человека. Но где и когда – не знала, вернее, не могла вспомнить.

– Бибихон! – в третий раз сказал незнакомец. Женщина, наконец, пришла в себя. Она сбросила с плеч руки мужчины и негромко спросила:

– Что вам от меня нужно?

Он улыбнулся:

– Мне ничего не нужно. Речь идет о вашем муже. Если через два часа у него не будут деньги, то он погибнет.

Бибихон вскрикнула. Мужчина снова положил руки на ее плечи, дав понять, что нужно вести себя благоразумно,

– Каждая минута дорога, – поторопил он.

– Сколько надо денег? – глухо спросила она.

– Тридцать тысяч.

– Ско-олько-о?!! Тридцать…

– Не подумайте что-нибудь плохого, Бибихон. Я друг вашего мужа и даю пять тысяч. Вот эти деньги… – Незнакомец вынул из бокового кармана пачку сторублевок.

«Господи, да что же это такое? – подумала женщина. – Неужели этот человек говорит правду? Если он друг Карима, то почему я не знаю его?»

Между тем, незнакомец торопил Бибихон:

– Возьмите с этажерки ключ, откройте сундук и выньте из него полевую сумку. В ней лежит пятнадцать тысяч рублей. Еще десять тысяч спрятаны вот в этом ворохе одеял.

Она попыталась сопротивляться:

– У меня нет никаких денег!

Тогда он передал ей вчетверо сложенный лист бумаги:

– Это от мужа…

Бибихон щелкнула выключателем, но света не оказалось. Она огляделась и бросилась искать спички.

Незнакомец с минуту подождал, затем достал из кармана плаща электрический фонарик и направил на женщину луч света.

– Читайте!

Карим писал по-узбекски:

«Туляганов – мой друг. Передай ему деньги. Я буду дома завтра, к обеду, и ты узнаешь все, что случилось со мной».

– Я полагаю, – выключая фонарик, заговорил незнакомец, – что вы не будете больше задерживать меня. Через час я должен быть там, где находится Карим.

– Хорошо, хорошо. – торопливо согласилась Бибихон. Она подбежала к сундуку, вынула сумку с деньгами и подала незнакомцу. Потом бросилась перебирать одеяла, сложенные в глубокой нише: оставшаяся сумма была на самом низу, между одеялами и стеной.

– Помните, обо всем, что мы с вами говорили, никому ни слова! – спрятав деньги под плащ, строго сказал незнакомец.

Осветив фонариком бледное лицо Бибихон, он исчез в темном проеме открытой двери.

Глава 4
НЕПРИЯТНАЯ ВЕСТЬ

Игорь Владимирович Корнилов месяц назад, когда его назначили начальником отдела милиции, собрал у себя в кабинете работников уголовного розыска и пробыл с ними до вечера. Оперативники рассказали ему о работе отделения, затем выслушали его. Он говорил много, с такой убежденностью, что все невольно заразились его энергией, которой, казалось, хватило бы на всех сотрудников отдела.

– Главное в нашей работе, – подчеркивал он своим грубоватым негромким голосом, – это дисциплина, дисциплина и еще раз дисциплина. Тому, кто нарушит ее, несдобровать – я буду наказывать не взирая на лица. Зарубите это у себя на носу!

Хорошее впечатление произвел Корнилов на начальника отделения уголовного розыска майора милиции Розыкова, пережившего уже трех начальников отдела. «Теперь мы наладим работу, – думал майор. – Сил у нас вполне достаточно».

Сегодня Розыков явился на работу раньше всех – он вчера только прибыл из командировки, и ему не терпелось скорее увидеть кого-нибудь из своих сотрудников. «Что тут хорошего сделал подполковник без меня?»– с нетерпеливым возбуждением спросил майор самого себя, подходя к кабинету.

– Якуб Розыкович, с приездом! – раздался рядом радостный голос.

Начальник ОУР оглянулся – к нему быстро шел старший оперуполномоченный отделения лейтенант Прохоров.

– Спасибо, Константин Дмитриевич… Что у вас нового? Не скучали без меня? Они прошли в кабинет.

– Как будто не скучали, – сел в кресло Прохоров.

– Ты что-то скрываешь? – повернулся к нему Розыков.

– В нашем полку прибыло, товарищ майор, – широко заулыбался старший оперуполномоченный. – Прислали из школы милиции человека, лейтенанта Зафара. Он в прошлом году проходил у вас практику, может быть, помните? Такой энергичный парень…

– Помню, помню… Из него может выйти неплохой оперативник… Чем еще порадуешь меня?

– Порадовать, пожалуй, нечем больше… Гафурова вчера за пьянку уволили, – с трудом выдавил из себя Прохоров!.

– Достукался все-таки. Сколько раз я говорил с ним… Подожди, подожди, – подошел майор вплотную к старшему оперуполномоченному, – значит, Зафара прислали нам вместо Гафурова?

– Нет, Зафар никому не встал поперек дороги, наше отделение увеличили на одного человека… Вместо Гафурова нам дали капитана Исмаилова.

– Какого Исмаилова? Из паспортного отделения? Он же никогда не работал в уголовном розыске! Какой из него толк? Или ты говоришь о другом Исмаилове?

– Да об этом же, – махнул рукой Прохоров.

– Черт знает, что творится, – заходил по кабинету начальник ОУР. – Это же формальное… Ну, куда ты смотрел? – остановился он перед старшим оперуполномоченным. – Ты секретарь парторганизации. Надо было сходить к Игорю Владимировичу. Он бы понял, ведь так нельзя…

– Якуб Розыкович, – взмолился Прохоров, – может быть, капитан Исмаилов…

– Ничего не может быть, – перебил Розыков. – Я его хорошо знаю. Это фантазер и себялюб! Он завалит любое дело, увидишь! Пойдем к Корнилову!

Начальник отдела милиции сидел один в большом просторном кабинете, перебирая разноцветные карандаши, лежавшие справа от письменного прибора. Его энергичное лобастое лицо было спокойно, в глазах, глядевших мимо стола, на диван, таяла улыбка.

Розыков и Прохоров вошли в кабинет, когда Корнилову позвонила по телефону жена. Она находилась в больнице с сыном, который болел воспалением легких. Сегодня мальчику было лучше, и она долго говорила о нем, прерывая свой рассказ счастливым смехом. Игорь Владимирович слушал ее, глядя на Розыкова, изредка бросая в трубку: «Да-да, ты права!» Он не собирался прерывать ее – где-то рядом с нею был его малыш…

Ветер гремел по крыше оторванным листом железа. За стеной в приемной стучала машинка – секретарша, очевидно, печатала оперативную сводку. В верхней раме окна билась о стекло оса. Ее золотистое брюшко, будто искорка, горело на фоне неба. На улице начинало разветриваться – из кабинета было видно: тучи, как стадо белых овец, уходили вверх за темным одиноким облаком.

«Как можно столько говорить по телефону?» – удивлялся Розыков. Он никак не мог успокоиться – в голове роились самые противоречивые мысли. То ему казалось, что не стоит заводить разговор о капитане Исмаилове – еще неизвестно, что даст это назначение, то его бросало в дрожь, когда думал, что все произошло без его согласия, и он уверял себя, что настоит на своем – уберет капитана из своего отделения.

…Разговор не получился. Повесив трубку, Корнилов встал и, выйдя из-за стола, предложил умоляюще:

– Поедем к тебе шурпу есть!

Розыков взглянул на Прохорова – тот потирал кончиками пальцев начинавшие седеть виски. Предложение подполковника удивило обоих.

– Если хотите… пожалуйста…

– Ты не крути, Якуб Розыкович, – шутя погрозил кулаком Корнилов. – Скоро обеденный перерыв – поехали! Гульчехра заждалась, наверно, каждый день дома обедаешь… О своей командировке еще успеешь, доложишь… Секретарь парторганизации, конечно, не оставит нас одних, – кивнул он Прохорову.

– Пожалуй, нет, – вытянулся старший оперуполномоченный.

– Вот и отлично! – Потом, когда уже сели в машину, Игорь Владимирович объяснил: – Без жены, как без рук… Приезжаешь домой, и не знаешь куда себя деть. Ходишь из угла в угол по спальне, как лунатик… У тебя забудусь немного. Вы умеете развлечь…

Розыков улыбался… «Вы» – это больше Гульчехра. Корнилов был как-то у них – она угостила его шурпой… Уезжая, он признался, что никогда еще не ел такой шурпы…

Глава 5
НЕ ТАК СТРАШЕН ЧЕРТ, КАК ЕГО МАЛЮЮТ

Обедали на супе, небольшом глинобитном возвышении, сделанном у входа в дом.

Гульчехра – молодая, краснощекая женщина с внимательными грустными глазами, – заставив дастархан едой, ушла в спальню, откуда доносился плач Ильхама, сына Розыкова. Место Гульчехры заняла мать – полная крупная старуха с черными редкими усами и большой родинкой на лбу.

Слушая подполковника, не перестававшего хвалить плов – шурпу сегодня не готовили, – Розыков силился понять самого себя. Из головы не выходила оса: сейчас он, также как и она, не видел выхода из создавшегося положения. Здесь, в присутствии матери за дастарханом, он не решался заговорить с Корниловым об Исмаилове.

– Ты что это, Якуб Розыкович, молчишь, будто в рот воды набрал? – перестал восторгаться пловом Корнилов. – Неужели гостям не рад?

– Э, почтенный Игорьджан, зачем говорить такие слова! – ответила за сына старуха. – В нашем доме гостям всегда рады. Ты кушай, не ломай голову зря… Думать за обедом – деньги класть в дырявый карман.

– Совершенно верно, уважаемая Анахон-биби, – покосился Корнилов на Розыкова.

Майор криво усмехнулся:

– Когда совершишь необдуманный поступок, то не грех подумать и за обедом.

– У тебя горе, Якубджан, – забеспокоилась Анахон-биби. – Так говори, – она с тревогой посмотрела на сына, – скрывать горе грех…

– Его горе, уважаемая Анахон-биби, мое горе, – распивая небольшими глотками чай, сказал Корнилов. В его карих глазах застыл немой упрек; взгляд будто говорил: «Все-таки не вытерпел, начал»… – Ты, Якуб Розыкович, не кипятись, – подполковник положил руку на колено Розыкова. – Не так страшен черт, как его малюют. Может быть, Исмаилов окажется неплохим работником. Ты поговори с паспортистами… Конечно, если он не оправдает наших надежд, мы не станем возиться с ним…

Во двор вышла Гульчехра. Ильхам – полный, краснощекий крепыш, завернутый в красное теплое одеяло, таращил на гостей черные, словно смородинки, глазенки.

– Якуб, тебя к телефону, – сказала она, передавая сына свекрови.

Розыков возвратился через минуту – возбужденный, с пиджаком в руках.

– Что? – выдохнул Корнилов.

– Автомобильная авария. Один пассажир убит, другой ранен… Вы едете?

– Да-да, обязательно…

Гульчехра кинулась к мужу, заплакала:

– Якуб!.. Да как же… Опять уезжаешь…

– Гульчехра! – остановила невестку окриком Анахон-биби, – перестань сейчас же!.. Я прокляну тебя, если… Другие жены гордятся таким, как Якуб… Иди… Иди, Якубджан, не беспокойся, – ласково взглянула она на сына.

Майор легонько отстранил от себя жену, виновато повернулся к подполковнику и лейтенанту.

– Извините, у нее брата убили… хулиганы… Вот она… Это пройдет… Ступай, Гульчехра. – Он поцеловал жену в лоб, подошел к Анахон-биби. – Не сердитесь, мама!

– О, аллах! Да разве я сержусь! – улыбнулась Анахон-биби. – Так вышло. Я и не думала. Пойдем, Гульчехра.

Всю дорогу, пока ехали в отдел, Корнилов думал о «ссоре» у Розыковых. Как мало знал он сотрудников отдела! Недаром вчера заместитель начальника управления упрекнул: «Ты у нас работаешь больше месяца, а все еще, как новичок… Присматривайся к людям, иначе не потянешь!..»

Розыков сидел рядом с шофером. Корнилов достал из кармана блокнот, написал на первом листе: «Сколько лет живет Якуб Розыкович с Гуль?», затем толкнул Прохорова в бок, указал глазами на блокнот… Лейтенант взял карандаш, поставил на словах подполковника жирную палочку – год…

Корнилов резко вскинул голову:

– Только?

– Это длинная история, – наклонился Прохоров. – В общем… – Он положил блокнот на колени, торопливо набросал:

«Гуль. втор. жена. Первая жена умерла от рака жел.»

– Я ее знал, – сказал он, помолчав. – Это была капризная женщина….

Глава 6
ДВОЕ НА ДОРОГЕ

Первым об автомобильной аварии узнал инспектор дорнадзора младший лейтенант Воронов. Велосипедист, сообщивший ему об этом, сбивчиво комкал слова, вытирая мокрым платком большой с залысинами лоб.

Передав сообщение велосипедиста секретарю угрозыска, Воронов взял двух общественных инспекторов, оказавшихся на линии, и выехал на место происшествия.

Высокий, сухощавый мужчина, стоявший у магазина, взглядом проводил Воронова, закурил и неторопливо направился к телефонной будке.

Через минуту в дежурной комнате отдела милиции зазвенел телефон – мужчина сообщил об убийстве двух человек, совершенном по дороге в колхоз «Хакикат».

– Кто говорит? – поинтересовался дежурный.

Вместо ответа прозвучали короткие гудки отбоя.

…Воронов резко затормозил мотоцикл. В двух метрах от дороги, за кюветом, лежали два человека. Велосипедист не обманул: действительно, один был ранен, другой – убит. Раненый, увидев прибывших, попытался подняться – должно быть, хотел что-то сказать…

– Лежите, лежите, – заторопился Воронов. Он нагнулся и помог пострадавшему поднять голову. Тот вздохнул и проговорил тихо:

– Сволочи, какого человека убили! Младший лейтенант насторожился:

– Вы знаете убийц?

– Я все видел… – Раненый переждал минуту, собираясь с силами. – Это кассир Карим Расулов. Он получил в городе деньги. Мы ехали в кишлак на попутной машине. По дороге к нам в кузов сел незнакомец и потребовал деньги. Мы сказали, что у нас ничего нет. Тогда он ударил Расулова пистолетом по голове. В это время машина круто повернула, и мы вылетели из кузова.

– Вместе с незнакомцем? – спросил Воронов.

– Нет. Он, кажется, удержался.

Младший лейтенант недовольно сдвинул брови:

– Почему вы оказались на попутной машине?

– Об этом спросите нашего шофера – Расула Батталова, Он не заехал за нами.

– У вас имеются при себе документы?

– Неужели не верите? – Раненый приподнялся на локте. – Моя фамилия – Востриков. Я из колхоза «Хакикат». Это недалеко отсюда – километров двадцать… Кстати, я вас знаю.

– Меня? – удивился младший лейтенант.

– Да… Вы – Воронов… Алексей Дмитриевич… Мне о вас говорила Наташа…

– Наташа?!

– Вы не удивляйтесь. Я – друг ее. – Востриков устало опустил голову. – Пожалуйста, не говорите ей о нашей встрече. Это ранение. Понимаете?..

Воронов отошел от Вострикова и некоторое время задумчиво глядел на дорогу. Чувство обиды и огорчения заполнило его душу. Ему вдруг стало душно: он расстегнул воротник гимнастерки и неторопливо полез в карман брюк за папиросами…

Глава 7
Г. Г. Г. А

Специальная машина остановилась на повороте у места происшествия. Из нее вышли оперуполномоченный отделения уголовного розыска капитан Исмаилов, сотрудник научно-технического отдела старший лейтенант Чеботарев и судебно-медицинский эксперт Татьяна Дмитриевна Волкова… Кареты «Скорой помощи» еще не было, и Татьяна Дмитриевна поторопилась к раненому, чтобы осмотреть его. Вместе с нею подошел капитан Исмаилов.

– В каком направлении ушла машина? – спросил он Вострикова…

– Не знаю…

– Жаль!

– По всей вероятности, машина направилась в сторону станции, – высказал предположение Воронов.

– Почему вы так думаете? – поинтересовался капитан.

– На станции легко запутать след.

Капитан Исмаилов ничего не ответил, отошел на обочину дороги и задумался.

Прибыли еще две машины. Из первой выскочили майор Розыков и лейтенант Прохоров. Вторая доставила врачей неотложной помощи. Татьяна Дмитриевна передала врачам Вострикова, сама же занялась обследованием трупа Расулова. Старший лейтенант Чеботарев уже сделал снимки и теперь склонился над отпечатком мужского сапога, отчетливо видневшемся на дороге.

Воронов присел на берег арыка и стал обдумывать только что услышанное от Вострикова. Неприязнь к этому человеку, вызванная напоминанием о Наташе, заставила судить о нем только плохо… «Убийство не обошлось без его участия!» – настойчиво повторял он. Откуда, например, взялись эти следы? Они шли вдоль дороги от трупа Расулова до дерева, находящегося в десяти-двенадцати метрах от места, происшествия. Может быть, преступник, остановив машину, подходил к Вострикову, говорил с ним?

Свои соображения Воронов передал майору Розыкову.

– Вы считаете, что Востриков преступник? – несколько удивленно спросил начальник отделения.

– Я говорю, что он не все рассказал нам, – смутился Воронов.

Через час первый этап следствия был закончен. Старший лейтенант Чеботарев снял слепки человеческих следов и протекторов колес грузовой автомашины. Лейтенант Прохоров нашел у дерева окурок и грязную замасленную тряпку; на тряпке обнаружил четыре буквы Г. Г. Г. А.

Когда был составлен протокол, майор Розыков собрал сотрудников отделения, прибывших на место происшествия, и распределил поручения.

– Младший лейтенант Воронов и я поедем по следам машины, на которой скрылся преступник… Ты, Константин Дмитриевич, – повернулся он к Прохорову, – займешься буквами Г. Г. Г. А…. Вы, – посмотрел он на капитана Исмаилова и лейтенанта Зафара, – поедете в кишлак «Хакикат» и поговорите с родственниками Расулова и Вострикова… Встретимся в отделе милиции вечером.

Проводив взглядом последнюю машину, отъезжающую в город, Розыков достал портсигар и, попросив у младшего лейтенанта спички, склонился над ямой, по бокам которой виднелись отпечатки заднего колеса грузовой машины.

– Товарищ майор, – тоже закуривая, заговорил младший лейтенант, – вы думаете, что Расулов и Востриков вылетели из кузова, потому что машина попала в эту яму?

– Да, – возвращая Воронову спички, задумчиво отозвался Розыков. – Пожалуйста, осмотрите еще раз дорогу и место, где останавливалась машина.

– Слушаюсь, товарищ майор!

Младший лейтенант перепрыгнул через арык и чуть не упал, наступив на что-то очень скользкое.

Этим «что-то» оказалось зеркало от грузовой машины. Оно лежало у самого края арыка, прикрытое густым слоем дорожной пыли.

– Вот это улика! – подойдя к Воронову, сказал майор. – Удивительно, куда мы раньше смотрели!

– Вы считаете, что это зеркало с машины, на которой было совершено преступление? – несмело произнес младший лейтенант.

– Разве у вас имеются еще какие-нибудь соображения?

– Да нет, – замялся Воронов.