Текст книги "Машина путает след. Дневник следователя. Последняя встреча. Повести"

Автор книги: Михаил Гребенюк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц)

Глава 19
СКОЛЬКО ДОКЛАДОВ – СТОЛЬКО РЕШЕНИЙ

Младший лейтенант докладывал майору сдержанно и скупо, должно быть, боялся открыто высказать свое отношение к Вострикову и Наташе. Он был готов отложить этот разговор вообще, но обязанность вынуждала излагать все точно и подробно.

Майор слушал внимательно. Он сидел за письменным столом, подперев руками подбородок, и все с большим интересом вглядывался в лицо младшего лейтенанта.

За пять лет работы в уголовном розыске Розыкову приходилось сталкиваться с разными людьми. Он работал с хорошими, смелыми ребятами, которые любили свою профессию и отдавали ей все силы и знания. Он проводил сложные операции с перестраховщиками и сухарями – людьми нерешительными и черствыми, которые засушивали интересные и живые дела. Он добивался успеха с фантазерами, для которых каждая операция была целой книгой – умной, увлекательной, неповторимой. Он прекрасно знал сильные и слабые стороны своих подчиненных, знал, на кого можно опереться в трудную минуту, кто может поддержать в эту минуту, и, несмотря ни на что, добиться победы!

Со многими людьми работал майор, но он никогда еще не встречал такого человека, в котором бы сочетались одновременно и искренность, и нелогичность, который бы с одинаковой страстностью отстаивал и опровергал собственные предположения.

Еще вчера младший лейтенант докладывал, что Востриков – соучастник преступления, а сегодня старался выгородить его, причем, как в первом, так и во втором случае, делал это искренне, убежденно.

Кончив доклад, Воронов ждал заключения майора, но Розыков вместо того, чтобы как-то оценить его действия, неожиданно сказал:

– Я послал в ГАИ, к майору Лихачеву, двух человек из уголовного розыска: Карпова и Костина. Ты будешь третьим. Ваша задача: проверить все машины, номера которых имеют цифры «24». Не скрою, это трудная и кропотливая работа. Однако она необходима. Не проделав ее, мы не скоро найдем преступников.

Растерянный и смущенный, Воронов поднялся и глухо произнес:

– Есть, товарищ майор!

Оперуполномоченный лейтенант Кузнецов окончил доклад, так и не сев, несмотря на приглашение майора.

– Вы предполагаете, что Наташа не причастна к ограблению Расулова? – уточнил Розыков, глядя на Кузнецова.

– Так точно, – подтвердил тот,

– Чем вы объясните перемену в ее поведении?

– Ранение любимого человека.

– Где она была сегодня до двух часов ночи?

– У гостиницы.

– Причина?

– Нервное потрясение.

– Не понимаю.

– Девушка любит Вострикова. Он часто назначал ей свидание у гостиницы. Это место стало для нее дорогим.

– Что думаете делать дальше?

– Продолжу наблюдение.

– Вас, кажется, ожидает в гости Степанида Александровна?

– Я буду у нее завтра.

Сообщения капитана Исмаилова были менее подробны. Несмотря на тщательное расследование, ни ему, ни Зафару не удалось узнать ничего нового о Вострикове и Расулове: колхозники сообщили то, что уже было известно.

– Жаль, – отметил Розыков.

– Я сделал запрос на старое местожительство Вострикова, думаю, что получим интересные сведения, – сказал Исмаилов, желая чем-нибудь смягчить суровость своего начальника.

Розыков помолчал:

– Расулова сказала мне, что записка, оставленная у нее ночным посетителем, написана Каримом. Как дело обстоит в действительности?

– Товарищ майор, – голос капитана зазвучал увереннее. – Расулова ошиблась. Графическая экспертиза показала, что записка написана другим человеком. Я предполагаю – Батталовым. Сегодня вечером вы получите точный ответ.

Лейтенант Прохоров доложил коротко:

– В городе двойных фамилий, начинающихся с букв «Г» и «А»– нет. Следовательно, буква «А» на время отпадает, Проверяю Г. Г. Г.

Майор спросил:

– Что дала проверка вышивок, которые продают на рынке?

– Пока ничего.

– Вы разыскали солдата, который передал номер машины Наде Кузьминых?

– Разыскал.

– Когда думаете поехать к нему?

– Завтра утром.

– Постарайтесь выяснить, что это за человек. Он многое знает и может оказать нам большую помощь.

– Хорошо… Есть…

– Желаю успеха!

– Спасибо…

Кончив разговор со старшим лейтенантом Кравцовым, занимавшимся поисками солдата, майор вызвал к себе оперуполномоченного Якубова, которому было поручено собрать сведения о человеке, приходившем накануне убийства Расулова к Бибихон.

Якубов несколько минут находился в кабинете Розыкова. Старшему лейтенанту нечего было говорить. Он не нашел следов ночного посетителя. В кишлаке никто, кроме Бибихон, не видел его. Откуда он, как попал в дом Расуловых – оставалось тайной. Чтобы разгадать ее требовалось время…

– Товарищ Якубов, а так не может быть: к Бибихон никто не приходил? – спросил Розыков.

– Почему не приходил? – опешил оперуполномоченный,

– Проверьте эту версию…

«Итак, предположения, догадки и… ни одной стоящей улики?» – майор с силой вдавил в пепельницу окурок. О каких новых уликах он думает? Разве недостаточно того, что имеется в его распоряжении? Неужели номер машины, переданный Надей Кузьминых, и странная болезнь Вострикова в день ограбления Бибихон Расуловой, не дают ему право действовать смело и решительно, и притом наверняка?

«Плохой тот следопыт, который не умеет мыслить, – застучали в голове слова начальника отдела. – Оперативник должен натренировать свой ум так, чтобы малейшая деталь раскрывала перед ним целый мир. Тот, кто не умеет делать это, не сможет разоблачить преступников».

Закурив новую папиросу, Розыков подошел к окну и приподнял штору. Город давно спал. Над ним, высоко в небе, тускло светились звезды.

«Подполковник прав: оперативник должен уметь думать», – ослабил галстук Розыков. Он прислонился спиной к оконной раме. Перед ним последовательно прошли события последних дней.

Глава 20
ВСЕМУ СВОЕ ВРЕМЯ

Анахон-биби, улыбаясь, глядела на сына. Какой он большой да красивый! Как жаль, что рано умер отец. Уж он бы порадовался вместе с нею. Розык любил Якуба. Выполнял все его прихоти. Анахон-биби боялась – испортит первенца, еще вырастет лежебока! Слава аллаху, этого не произошло. Якуб оправдал надежды Анахон-биби. Теперь к нему не подступишься: большим человеком стал.

– Ты кушай, кушай, Якубджан… Гульчехра, принеси арбуз, – позвала Анахон-биби невестку.

– Спасибо, мама, – кивнул головой Якуб Розыкович.

Старушка украдкой смахнула набежавшую слезу… Нет, раньше она и не смела мечтать о таком времени! Ее Розык с утра до вечера гнул спину на бая. Дни проходили, как страшный сон. Никто в семье не знал покоя. Спасибо Советской власти. Она принесла в дом радость и счастье.

– Кушай, Якубджан!.. Гульчехра, садись с нами, хватит мотаться, – взяла сочный ломоть арбуза Анахон-биби…

Совсем некстати вспомнилась первая жена Якуба… Карима три года жила с ним… О покойниках нехорошо говорить плохо; Анахон-биби никогда не делала этого. Сегодня так получилось… Ладно, ладно, аллах с нею, никто не будет тревожить ее праха!.. Якуб, женившись, будто попал в ад. Кариме все было мало. Выклянчит одно, требует другое. Да еще кричит, почему она все время должна думать о семье, почему он никогда ничего не сделает сам? Анахон-биби пробовала пристыдить ее, да где там! Так раскричалась, что всполошились соседи… Может быть, она была такой потому, что болела?.. Тьфу, тьфу, тьфу!.. Как только шайтан не крутит женщину, когда аллах спит!.. Анахон-биби не будет больше думать о Кариме!

– Что это к нам не заходит Игорьджан? – спросила старушка, складывая в кучу корки арбуза.

– Некогда ему, мама… У нас, сами знаете, без дела минуты не посидишь, – ответил Якуб Розыкович.

– Так я и поверила! Гляди! Ты вон сколько времени чаевничаешь!

– Ведь сейчас только семь часов! – удивился Якуб Розыкович.

– Сиди, взъерошился, – улыбнулась Анахон-биби. – С тобой и пошутить нельзя!.. Игорьджан, сдается, сердечный человек. Ты пригласи его как-нибудь…

– Крутоват…

– Слабохарактерный мужчина хуже женщины, – встала на защиту Корнилова Анахон-биби. – Ты тоже не больно жалуешь бездельников!

– Я мало знаю, мама.

– Если хочешь знать много, начинай с азбуки, так говорят старики.

– Времени нет начинать сначала. Наука не поле, не перейдешь с тяжелой ношей.

– Якубджан, ты ли это говоришь! Как у тебя язык повернулся так ответить матери!.. Нет, я вижу, Игорьджан совсем не такой, как ты сказал.

– Я не обманул, мама… Есть у меня в отделении один сотрудник, капитан Исмаилов, – задумчиво заговорил Якуб Розыкович. – Ничего плохого о нем не скажешь. Человек как человек. Только не лежит у меня к нему сердце! Да у одного ли меня!.. Попробовал позавчера поговорить с ним, теперь мучаюсь – правильно ли поступил? Может, не надо возиться – сразу по шее дать?

– Переживаешь – посоветуйся с людьми! – посуровела Анахон-биби. – Самую злую змею может одолеть куча муравьев,

Якуб Розыкович привалился на подушки. Дома, в кругу родных и близких, он соблюдал старые привычки: ел, усевшись на супу и поджав под себя ноги. Стол и стулья, купленные несколько лет назад, стояли в гостиной. Туда в летнее время почти никто не заходит. «Как она верно сказала, – закурил Якуб Розыкович, думая о словах матери. – Один без коллектива ничего не сделаешь. Сила людей в единстве. Кто не понимает этого, оказывается за бортом. Я сказал маме глупость. Она учила жизнь с азбуки: не спотыкнется, как я».

Мать!.. Его мать!.. Она всегда поражала всех своими поступками и советами, Он еще никогда не утаивал от нее своих бед. Лгать в семье не умели. «У лжи нет ног, но она имеет скандальные крылья; улетит – натерпишься горя». Он не раз слышал эти слова, в них была вся мать – суровая, ласковая, сильная… Кем бы он стал, если бы не она? Куда бы повели его пути-дороги? Кто бы шел рядом с ним? Мать наградила его своей любовью к людям, отдала ему свой ум!

– Якуб, тебе пора, – начала убирать дастархан Гульчехра.

– Да-да, – взглянув на часы, заторопился Якуб Розыкович. Он поднялся и, одевшись, поцеловал мать. – До вечера, мама. Вы сегодня многому научили меня.

– Э, чему я тебя научила, – слезла с супы Анахон-биби. – Ты сам себе учитель… Только не зазнавайся… Не будешь знать, как поступить с человеком, ущипни себя. Боль скажет тебе, как чувствуют себя другие… Гульчехра, ты, кажется, хотела сходить на рынок за морковью? – оборвала себя старушка. – Тебе с Якубом по пути. Ладно, ладно, никуда твой Ильхам не денется! Собирайся! Ты что – оглохла?.. Собирайся, я тебе говорю!..

– Ах, мама, – не стыдясь слез, заплакала Гульчехра. Она сбегала в дом, взяла кошелку и деньги, и подошла к мужу – Ты готов, Якуб?

– Угу, – покраснев, как мальчишка, тихо сказал Якуб Розыкович.

Получилось так, что они не заметили, когда проходили мимо рынка. Почему им обоим было хорошо? Разве они только сегодня узнали друг друга? У них уже есть сын. Что с ними случилось? Они ничего не замечали, Шли, взявшись за руки, и молчали, будто не о чем было говорить! Прохожие уступали дорогу, поравнявшись с ними. Из автобусов, беспрерывно сновавших по дороге, глядели расплывшиеся в улыбке, загорелые лица.

– Посмотри, Якуб, отдел милиции! – первая пришла в себя Гульчехра.

– Отдел милиции? В самом деле! Как он оказался здесь? Ты не знаешь?

– Нет, – сверкнула она чёрными, как у Ильхама, глазами.

– Странно…

– Очень!

Они посмотрели друг на друга, потом, закружившись, рассмеялись, словно вспомнили веселую историю.

Глава 21
ВОТ КАК ЭТО ПРОИЗОШЛО

До начала работы оставалось четверть часа. Около отдела милиции курили офицеры. Приглядевшись, майор увидел среди них приземистую фигуру начальника отдела. Игорь Владимирович разговаривал с лейтенантом Прохоровым. Около них, широко улыбаясь, стояли оперуполномоченные Исмаилов и Зафар.

«Что это они с утра веселятся», – подумал Розыков, позабыв, что сам несколько минут назад, как студент, кружился на тротуаре с Гульчехрой.

– Здравствуйте, товарищ майор, – увидев Розыкова, вытянулся капитан Исмаилов.

– Здравствуйте, Гафур Исмаилович, – пожал майор руку капитана. – Я вижу, у вас сегодня с утра праздничное настроение, – он взглянул на сотрудников отдела. – Здравствуйте, товарищи!.. Поделитесь своей радостью со мной.

– Салам… Салам… Ахволинг яхшими?.. Как самочувствие? – поздоровался с Розыковым подполковник. Начав изучать узбекский язык, он не пропускал случая повторить запоминавшиеся слова. – Ты, кажется, тоже не грустишь?.. Хорманг!

– Не узнав горя, не узнаешь радости, – серьезно сказал майор,

Корнилов и Прохоров обменялись взглядами. Они поняли, что имел в виду Розыков.

– Товарищи, без пяти девять, – напомнил Исмаилов.

Узкие, затемненные коридоры отдела милиции, после улицы показались тоннелями. Высоко поднимая ноги, сотрудники шли друг за другом, словно были в строю. Колонну замыкал майор – его кабинет находился в самом конце коридора.

– Якуб Розыкович, ты что будешь делать сейчас? – остановившись у двери, на которой висела дощечка со словами «Начальник отдела милиции», – спросил Игорь Владимирович.

– Если у вас есть свободное время – через час приду с докладом, – ответил майор.

– Ты угадал мои мысли… Жду ровно в десять.

– Хорошо.

Подполковник недовольно махнул рукой,

– Рассказ Вострикова и показания свидетелей мне известны. Я хочу знать, как ты расцениваешь это убийство, и кто его мог совершить? Шофер Расулова Батталов или друзья Вострикова? Ты меня понимаешь, Якуб Розыкович? Пора знать все! Это преступление тянет наш отдел назад. В управлении только и говорят о нашей неудовлетворительной работе,

Майор выдержал взгляд начальника отдела:

– Разрешите продолжать?

– Пожалуйста, Якуб Розыкович.

Подполковник включил радиоприемник, стоявший на круглом столике в углу, затем, прислушавшись к музыке, которая, как ручеек, то усиливаясь, то затихая, разлилась по кабинету, сел напротив Розыкова, подперев. рукой подбородок.

Майор докладывал не торопясь. Он считал, что Востриков по заданию главаря шайки устроился на работу в кишлак и вошел в доверие к Расулову. Будучи человеком недальновидным и слабохарактерным, Расулов ввел нового знакомого в дом и познакомил с женой. Женщина, считая Вострикова близким другом мужа, рассказала о сбережениях и даже указала место, где они хранились.

Вострикова уже считали своим человеком и председатель артели и колхозники. Видя хорошее отношение к себе, он стал еще ревностнее относиться к работе, и вскоре вызвался помочь Расулову получить в банке крупную сумму денег.

Они выехали в город на машине, которой управлял Батталов. Дорогой Востриков стал жаловаться на головную боль и зашел в районную больницу, где пробыл более часа. Время близилось к вечеру, стало темнеть; естественно, получить деньги в банке было нельзя. Востриков выразил по этому поводу сожаление и сказал Батталову, чтобы тот ехал в кишлак, а Расулова пригласил в гости к Наташе. Девушка приветливо встретила друзей, сходила в магазин, купила вина и устроила небольшую вечеринку.

В полночь к Бибихон пришел незнакомец и выманил двадцать пять тысяч рублей, затем в полдень следующего дня убил Расулова и забрал колхозные деньги.

Свидетелем происшествия на дороге случайно оказался солдат Шарипов, ехавший в пассажирском поезде. Запомнив номер машины, он сошел на ближайшей станции, рассказал все диспетчеру Наде Кузьминых, а сам на попутной машине стал преследовать преступников.

Догнал он кого-нибудь или нет – пока неизвестно. Возвратившись вечером на станцию вместе со своим знакомым, неким Рахмановым, он узнал, что Кузьминых не передала номера машины и вызвался сходить в милицию сам, однако до сих пор не явился.

Рахманов, он же Туляганов, в эту же ночь встретился с Батталовым и заставил его пойти в милицию и признаться в преступлении, которого он не совершал…

– …Такова картина преступления, созданная из фактов и улик, – закончил доклад Розыков. – Дополнительные сведения, полученные нами, будут доложены вам немедленно. Я полагаю, что дело закончим в ближайшие шесть-семь дней.

Глава 22
НЕКОТОРЫЕ ПОДРОБНОСТИ

Подполковник оперся руками о стол и долгим внимательным взглядом посмотрел на Розыкова. «Кто же все-таки преступник, кто? – спрашивали его глаза. – Где улики? Вы столько времени гадаете на кофейной гуще, словно никогда не работали в ОУРе?»

Майору не терпелось услышать голос начальника и узнать, какого он мнения о сведениях, которые удалось, получить сотрудникам угрозыска.

– Скажи, Якуб Розыкович, – когда Розыков нетерпеливо заерзал в кресле, спросил подполковник, – ты в самом деле уверен, что Востриков способен совершить преступление? Мне кажется, что ты напрасно решил разрабатывать вороновскую версию.

– Говорят: факты – упрямая вещь, – ответил майор поговоркой.

– Я не вижу фактов, – раздражаясь, произнес начальник отдела.

– Вы считаете, что инсценировка Востриковым болезни и ограбление Расуловой – это чистая случайность? – заметил Розыков.

– Так считаю не только я, но и некоторые твои работники!

– Кто? Капитан Исмаилов?

– Да… Кстати, как он справляется с работой?

– Ничего, – уклонился майор от ответа. Он не хотел говорить начальнику отдела о беседе с Исмаиловым.

Подполковник выключил радиоприемник – концерт окончился, заговорил диктор, его бас мешал слушать.

– Ничего? – улыбнулся подполковник. – Значит, беспокоился зря?.. Скажи, почему ты думаешь, что Востриков преступник?

Розыков навалился на стол, положив перед собой руки. Заговорил, загибая один за другим пальцы. Во-первых – это была одна из главных причин, заставившая его принять вороновскую версию – Востриков пять месяцев назад бежал из лагеря, об этом сегодня сообщили из Барнаула; во-вторых, при разговоре с Вороновым Востриков сказал, что убийца низкого роста, однако сторож Дмитриенко показал другое: убийца – высокий; в-третьих – это сообщила медсестра, которой было поручено следить за раненым – Востриков вчера в больнице подговаривал Наташу встретиться с человеком по кличке «Скорпион».

– Вот как! Зачем? – заинтересовался Корнилов.

– Этого я не могу сказать.

– Узнайте!.. Что еще?

Майор задумался: сказать ли подполковнику, что Наташа эту ночь не была дома? «Виноват, товарищ майор, недоглядел. Встретил по дороге Федьку Рыжего, карманного вора, пока задерживал его, она куда-то исчезла», – вспомнил Розыков доклад Кузнецова.

Наташа появилась дома только сегодня утром. У гостиницы на этот раз ее не было. Капитан Исмаилов смеялся: «Ходила на свидание к главарю».

«Прав капитан или не прав? – вдруг подумал Розыков. – Девчонка может потерять голову».

– Знаю… Знаю… – нетерпеливо сказал Корнилов, когда майор сообщил о странном поведении Наташи. – Плохо работают твои люди. Пошли к Степаниде Александровне человека. Старушка может что-нибудь сообщить.

– Может быть, допросить Наташу?

– Не торопись, Якуб Розыкович. Она сама придет к тебе. Вскоре заговорили о Батталове.

– Значит, ты считаешь, что история с шофером началась из-за того, что Шарипов передал Наде Кузьминых номер машины? – спросил подполковник.

– Совершенно верно, Игорь Владимирович, – сказал Розыков, раскрывая перед Корниловым блокнот. – ШМ 24–47 – этот номер оставил у Кузьминых Шарипов. ШЛ 24–27 – номер машины Батталова. Преступники, воспользовавшись некоторым совпадением номеров, вынудили Батталова придти к нам и сознаться в преступлении, хотя он его и не совершал.

– Так-так, – подполковник раскладывал на столе разноцветные карандаши. – Что еще дает вам право говорить, что Батталов не принимал участия в убийстве Расулова?

– Отпечатки следов машины, взятые на месте преступления, и следов машины Батталова не идентичны. Кроме того, – продолжал майор, – на машине Батталова имеется зеркало, которое не снималось со времени выпуска грузовика в свет. Следовательно, зеркало, найденное нами, слетело с другой машины. Наконец, Востриков, сообщая Воронову об аварии, не мог назвать номера машины и сказал, что шофера раньше никогда не видел.

– Что показало исследование места, где по утверждению Батталова скрылся преступник?

– Мы осмотрели особняк и двор – никаких следов грузовой машины или убийцы не нашли.

Подполковник взглянул на часы: обе стрелки подходили к цифре двенадцать – через час его ожидал у себя начальник управления.

– Скажи, Якуб Розыкович, – отрываясь от часов, снова спросил Корнилов, – что вам удалось узнать о Шарипове?

– Пока очень мало, – пожал плечами майор. – Исмаилов как-то на летучке сказал, что Шарипов – член преступной шайки. Я думаю, что это предположение—обычная фантазия капитана. Однако, факт остается фактом: Шарипов действовал загадочно!

– Между тем, – подпустил шпильку начальник отдела, – твои люди не научились разгадывать загадок, не так ли?