Текст книги "Надрывы"

Автор книги: Михаил Дубаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 18 страниц)

– Совет Двенадцати даст ответ на ваше предложение. В предзакатный час вас вновь проводят сюда, а пока отдыхайте с дороги, – любезно улыбнулся Верховный.

Родраги гордо удалились, а правитель зо-г-аров отдал приказ секретарю спешно собирать Совет, что было непросто сделать за каких-то четыре часа. Но к назначенному сроку все было готово.

Впервые на Совете присутствовали посторонние, за всю тысячелетнюю историю зо-г-ары никогда не принимали послов, да и сами ни у кого ничего не просили. Гордость и чувство собственного достоинства настолько сильно были развиты в них, что никакого диалога не получалось. Сквозь презрение и ненависть любое предложение превращалось в угрозу или оскорбление, оттого непрерывная война, которую вели тролли со всеми соседями, прекратилась только тогда, когда соседи стали чересчур сильны, а тролли – наоборот. Но теперь было другое время, другие обстоятельства. Единственное Пророчество острым клинком нависло над беззащитным горлом империи, но чтобы опустить клинок, необходима рука, крепкая рука, а одни лишь зо-г-ары были неспособны этого сделать.

Когда родраги вошли, немое молчание повисло в зале. Все зо-г-ары внимательно осматривали вошедших, кто-то с презрением, кто-то с открытой ненавистью, кто-то с простым незамысловатым любопытством. В воздухе смешивались и причудливо переплетались все оттенки этих чувств, но особого напряжения не было, только недоумение. Каждый спрашивал себя, чего же желают эти извечные враги, пришедшие в столь непредсказуемое время.

Верховный разрешил гномам говорить и после их речи молчание стало гробовым. Мысль о союзе. О союзе! С родрагами! Не укладывалась в голове: "Как? Союз с этими… родрагами?! С этими… бесхребетными слабаками? Это просто немыслимо!" Атмосфера полнейшего потрясения, непонимания и удивления сгустилась над столом. Тогда Верховный сказал только два слова:

– Единственное Пророчество.

В глазах достойнейших появилась искорка понимания и осмысления происходящего. Казалось, строчки великого пророчества объясняют многое.

– Мы не станем обсуждать этот вопрос при посторонних! – Засухр выразил общее мнение.

– Хорошо, – кивнул Верховный. – Я прошу удалиться наших гостей, – обратился он к родрага. – Наши традиции не позволяют принимать решения в присутствии посторонних.

Гномы молча поклонились и вышли, ничем не выразив скрытого недовольства и презрения. Впрочем, дружба между родрагами и зо-г-арами была совершенно невозможна, если бы она случилась, то мироздание поколебалось и неустойчиво наклонилось в сторону, нарушая все законы. Но союз… союз был стратегически необходим, и это понимали все.

– Кто хочет высказать свое мнение? – обратился Верховный к Совету, когда гномы покинули Зал.

Засухр злобно выпятил подбородок и жестко заявил:

– Я решительно против союза с этими родрагами, – последнее слово он выплюнул, словно набившую оскомину кость райпры. – Пророчество однозначно говорит о нашей победе! Нет смысла в этом союзе!

– Но пророчество также говорит о "других отрядах", не только наших, – заметил Ар-Хек, старейший в Совете.

– Я свое мнение сказал, – отрубил Засухр, сложив руки на груди.

– Союз во всех отношениях полезен, – угрюмо бросил Резх, он никогда не отличался многословием, но зато его фразы были вескими. – Стратегия неумолимо требует этого.

– Да, да, пророчество ясно говорит за союз, – подхватил обычно молчаливый Роган. – Это же очевидно!

– В конце концов, после победы можно всегда пересмотреть договор… – с загадочной улыбкой, Хавнор провел острым когтем по шее.

После фразы Хавнора никто не решился что-либо сказать.

– Голосуем! – Верховный вскинул руку ладонью к Совету. – Кто за союз?

Только Засухр не поднял руки, хмуро глядя в стол.

– Пригласите родрагов! – потребовал Верховный, самодовольно ухмыльнувшись. – Мы приняли ваше предложение, уважаемые, – лелейно обратился правитель к вновь вошедшим, – но это только общее решение, необходимо согласовать наши действия.

– Наша стратеги разработали план победы! – гордо поджав губы, крикнул гном. – Раз доблестные зо-г-ары приняли наше предложение, то мы огласим этот план.

Гном подбоченился и начал стремительно и зло выплевывать слова, впрочем, это была обычная манера речи родрагов. В государстве, направленном только на войну и уничтожение, дети с молоком матери впитывают ненависть и злость на весь мир, и даже с редкими друзьями они держались резко. Зо-г-ары не привыкли к такой речи, но все же внимательно слушали родрагов… – Через месяц мы вернемся в Мин и передадим королю весть о вашем согласии вступить с нами в союз. Немедленно наша армия выступает и один за одним захватывают султанаты. Они раздроблены, постоянно враждуют между собой и не смогут достойно противостоять нашей армии. Приблизительно через месяц все султанаты, лежащие севернее Вечных гор, перейдут в наши руки. Как раз в это время вы захватите Две Крепости, преграждающие выход из Мертвого перевала…

– А не думали ли родраги, что это совершенно непреступные твердыни? – поинтересовался Ар-Хек. Давным-давно он сам участвовал в провальной попытке штурма. – Их место расположение таково, что нападение возможно лишь с двух сторон весьма ограниченными силами.

– Не беспокойтесь, мудрейшие, – родраг мрачно усмехнулся. – Эти твердыни строили мы, и наши мастера позаботились оставить парочку секретов на тот случай, если крепость удастся взять осадой. Но поговорим о деталях позже. Как раз к приходу нашей армии Две Крепости переходят в ваши руки. Это случиться через два-три месяца, начиная с сего дня. Таким образом наши армии объединятся. Мы уже говорили с лидерами орков…

– Орки?! – негодование Засухра воплотилось в гневном ударе по столу. – Это отродье?! Никогда!

Еще несколько зо-г-аров тоже выразили свое негативное отношение к идеи о привлечении орков.

– Послушайте, – решительно заговорил родраг. – В час, когда империя правит миром, любая помощь заслуживает внимания. Пусть вас не смущает привлечение грязных орков, достойнейшие зо-г-ары, мы не собираемся впоследствии с ними что-то делить. Но орки многочисленны и свирепы, их очень удобно использовать в качестве ударной армии, которая терпит наибольший урон, но вносит сумятицу в ряды противника. Пусть первый кровавый натиск совершат они.

– С вами можно согласиться, мудрые, – покивал Ар-Хек. – Это хорошая идея.

Совет успокоился, и гном продолжился:

– В самом худший случае к нам присоединяться около пятидесяти тысяч орков, но еще не со всеми лидерами велись переговоры, мы надеемся на сто тысяч. Потом мы разделимся: треть армии вместе с орками подчинят султанаты на южной стороне Вечных гор, а остальная часть вторгнется на тот острый клин земли, который пока еще не поглотила Великая Пустыня. Там находится двадцатитысячное войско людей, надо не дать ему выбраться оттуда, поэтому ваша армия перережет этот клин, спустившись с восточной окрестности гор. Так или иначе, люди повстречаются с одной из наших армий и будут легко разбиты. Затем мы ждем ту армию, что покоряла султанаты, и идем прямиком на империю. Мы переправимся через реку Морей недалеко от Рона и скорым маршем достигнем этого города, а там нас должны поддержать южные герры, по меньшей мере сто тысяч. Таким образом, численность нашего войска достигнет трехсот тысяч, империи ни за что не справиться с такой армией, его легионы разбросаны по окраинам и разным городам, конечно, едва мы захватим крепости, как начнется мобилизация и стягивание сил, но за те три-четыре месяца, что у нас уйдет на первую часть плана, все они явно не успеют объединиться.

– А если горные гномы и эльфы выступят на стороне людей? – спросил Хавнор.

– Эльфы давно отмежевались от людей, потрясенные их вероломством, а гномы… – родраг презрительно хмыкнул, – они и сами платят немалую дань империи, но даже, если допустить невероятное, то пара хирдов ничего не решит.

– А как же имперские маги? – Роган задал интересующий его вопрос, – увидев осведомленность гномов.

– В империи сейчас мало боевых магов, – но и у нас есть, что противопоставить им, – гном зловеще скривил губы в подобие улыбки. – Тьма не покидает своих подданных.

– В целом, план приемлем, – Фарсх-Кер, Высокий рыцарь на всем воинством, рассудительно наклонил голову. – Но детали надо непременно обсудить.

– Непременно, – согласился родраг.

Верховный был доволен, то, чего он ждал, произошло, и теперь Единственное Пророчество становилось почти прозрачным и очевидным. Но это "почти" все же несколько омрачало радужную картину, последняя строчка, самая последняя, неожиданно обрывающаяся, не давала успокоиться, заставляя разум искать ответ. Были варианты, но они, к сожалению, отнюдь не вселяли уверенность в душу Верховного.

***

– Миллорд, – вкрадчивый свистящий шепот Хевра был едва слышен на расстоянии трех метров.

– Ближе, ближе, Хевр, – Герк поманил первого канцлера пальцем.

– Миллорд, – зашептал канцлер, подходя ближе, – посследний ингредиент досставлен. Можно начинатсь…

Герк пристально посмотрел на Хевра, затем решительно поднялся, коротко бросил:

– Пошли, – и устремился к выходу.

Хевр быстро засеменил следом, стараясь не отстать от своего повелителя. По пути он отлучился на минутку и вернулся, неся маленький кожаный мешочек и шевелящийся сверток.

Бесконечная лестница вела вниз: стертые от времени ступени покрылись по краям плесенью, сырые каменные стены дышали мраком и ужасом, словно пропитавшись им за долгие годы, и теперь стараясь как можно быстрее избавиться от невыносимо тяжёлой ноши. Глухо звякнули несмазанные цепи и тяжело отвалилась в сторону массивная деревянная дверь с насквозь проржавевшими стальными полосками. Правильная овальная комната тускло осветилась трепещущим светом двух факелов, зажженных Хевром. Вода, веками просачиваясь сквозь земную толщу, замысловато разукрасила стены, придавая комнате зловещую неповторимость. Посреди, точно в одном из фокусов овала, стоял низкий светло-серый алтарь из странного камня, больше в комнате ничего не было.

– Где составляющие? – сосредоточенно спросил Герк.

– Вот, Миллорд, – Хевр почтительно протянул ему кожаный мешочек.

Герк вынимал из него странной формы камни и кусочки металла, аккуратно и выверено раскладывая их на алтаре в строго определенных местах, обрызгивая некоторые кусочки какими-то жидкостями из маленьких пузырьков.

– Где левый глаз и кровь из сердца?

– Ссейчасс, Милорд, я ссовсем забыл.

Хевр суетливо развернул сверток и положил прямо на холодный пол крошечного человеческого ребенка.

– Его досставили из Шшиллта, только вчшера родилсся, – ухмыляясь, прокомментировал Хевр.

– Аккуратнее, – сурово сказал Герк. – Мне нужен целый левый глаз.

– Непременно, Миллорд, – оскаблился Хевр, доставая из ножен небольшой кинжал.

– Сначала глаз, – напомнил Герк.

– Да, миллорд.

Несколько резких тренированных движений, и левый глаз младенца лежал на серой ладони. Хевр помедлил немного, наслаждаясь истошным воплем ребенка, а потом аккуратно вскрыл грудную клетку, проколол левый желудочек и ловко подставил пузырек. Спустя минуту левый глаз младенца, обильно политый его же кровью, занял свое место на светло-сером алтаре.

– Начинаем! – Герк прикрыл глаза, скрестил на груди руки и начал песнопение. То гортанный, то утробный голос с переменными интонациями бился о стены. Герк то едва слышно шептал что-то, то яростно кричал, наизнанку выворачивая горло. Слова страшного языка давно забытого даже историей народа уносились в бездну беспросветной, всепоглощающей мглы, складываясь в образ… Пока еще неясный, мутный, но он неумолимо воплощался, воплощался в лезвие невиданного клинка. Неясные вихри метались во мгле, формируя и оттачивая лезвие. Яростные силы рвались в этот мир, стремясь все разметать, разрушить, разупорядочить. Силы хаоса стремились ворваться в мир порядка.

Герк глухо застонал и вскинул вверх правую руку, в которой крепко держал черную матовую рукоять со сплошной, как у рапиры, гардой. Утробный стон перерастал в крик, стены комнаты завибрировали, затрепетало пламя факелов. Хевр испуганно прикрыл уши руками, но нарастающий пронзительный визг пробивал насквозь любые преграды, заставляя тело корчиться в агонии. Герк уже не мог кричать, перекошенное от боли и невыносимого напряжения лицо напоминало гримасу смерти. Мгла заполнила все вокруг, прибив ненавистное ей пламя факелов, медленно расползалась по потолку, клубясь и извиваясь, а Герк все стоял, сжимая в поднятой руке рукоять без клинка. В затуманенном агонизирующем мозгу еле-еле пульсировала только одна мысль: "Держать!!" И он держал, сотрясаясь под накатами Силы, истинной Силы, а не той призрачной тени, что дается магам.

Вдруг все стихло. Мертвая тишина легла на сырой пол овальной комнаты. Хевр, постепенно приходя в себя, простеньким заклятьем зажег факелы и первым, что он увидел, был клинок. Из черной матовой рукояти торчало полутораметровое лезвие, сотканное из ночного беззвездного неба, закаленного закатным солнцем. Мгла, расползающаяся от лезвия, приглушала свет факелов, словно впитывала его в себя.

Герк, тяжело дыша, опустил руку. Меч без звука ушел в пол. Для Клинка Великой Мглы не существовало преград, единственной преградой была сама мгла. Герк сунул меч в черные ножны из сложного материала, в состав которого вместе с заклятьем впитались мрак и тьма.

– Жаль, что клинок будет лишь десять лет со мной… И еще жаль, что его можно обрести в этом мире лишь раз в двести лет, – печально вымолвил Герк.

– Да, Миллорд. Но теперь-то жалким людишшкам конетсс…

– Выступаем через месяц, – привычная холодность и жесткость возвратилась к Мрачному правителю. – Да пребудет с нами звезда Альган"

– Во веки векофф… – Хевр приложил шестипалую звезду к правому сердцу.

***

– Идиот! – устало прошептал седобородый старик в голубой рясе, глядя в большой хрустальный куб. В глубине куба скакал по дороге всадник в темно-вишневом плаще. Капюшон был откинут назад, и старик разглядел коротко стриженные черные волосы, нос с небольшой горбинкой и темно-карие глаза.

– Полный идиот! – старик раздраженно покачал головой, на которой холодно мерцал тонкий бледно-голубой ремешок из кожи снежной змеи.

***

– Да-а… натворил делов папаша твой… натворил… плохо я его воспитал…

"… Элегантное коварство подленьким ударом выбивает табуретку из-под ног верности. С изысканной легкостью оно вонзает тонкий стилет под лопатку надежды. С неповторимой грацией толкает на самоубийство дружбу.

Коварство вообще очень ловкое, а элегантное без всякого труда может перевоплотиться в доброжелательность, отзывчивость, понимание. Правда, все это будет с небольшой гнильцой, но коварство загодя предусматривает все, посыпая эти места пудрой лести. Нет, не той прямолинейной, противной на вид и вкус лести, а завуалированной, мягкой и обволакивающей.

Элегантное коварство неприхотливо, оно прекрасно произрастает в кулуарных интригах, дипломатических договорах, светских вечеринках. Лучшее удобрение для него – это зависть и подлость, приправленные хитростью. Без хитрости совершенно невозможно, коварство никогда не станет элегантным без столь важного элемента. Особое место в культивировании этой сложной культуры, а элегантное коварство на самом деле является целым слоем культуры, занимает поливка. Поливка должна быть строго ситуационная, по возможности периодическая, но это не является обязательным условием. Поливать желательно легкой лестью и мнимой дружбой, но старайтесь избегать избитых фраз, они могут с легкостью испортить все дело и долгожданный плод опадет неспелым.

У коварства есть множество врагов, что делает эту культуру легко уязвимой и, естественно, появляются дополнительные трудности, связанные с уничтожением этих паразитов. Честность, справедливость и блестящая интуиция являются основными врагами коварства. Особенно опасна интуиция, она почти не поддается влиянию, заставляя элегантное коварство мутировать в банальную неприкрытую ненависть. В принципе, действенного гербицида против интуиции пока не найдешь, слегка помогает отравленная честность, но очень часто интуиция выживает и тогда становится вдвойне опасной. Поэтому старайтесь избегать посадок элегантного коварства там, где замечено наличие развитой интуиции.

Правильный уход и своевременная поливка подарят вам возможность насладиться непревзойденными качествами вызревшего плода. Знатоки, успешно культивирующие элегантное коварство на протяжении многих лет, утверждают, что такого полного триумфа и сверх выразительного злорадства вы больше нигде не встретите, только полноценное элегантное коварство подарит вам такое наслаждение!.."

– Так-то… да… недоглядел за ним, а он и сорвался, но совершенство имеет свои рамки… А ты, внучек, не смотри так на меня, не смотри… И отца забудь… Не становись таким, как он. Коварство – худшее проявление первородного зла…

Глава 8

"… Со всех сторон,

куда не пойдешь,

прямо в сердце —

нож".

Федерико Гарсия Лорка

Мелт проснулся, едва успев задремать. Сквозь чуткий тренированный сон капитан уловил едва слышный скрип плохо смазанных петель входной двери. Он открыл глаза, в призрачном свете луны было видно, что дверь закрыта, но тихий шепот капитан уловил.

Он осторожно вытащил из кобуры импульсный бластер, затем осторожно снял с пояса многофункциональные очки, нацепил их на нос и дал мысленную команду включить режимы ночного видения и прицеливания. УПИК обработал команду и послал сигнал на приемное устройство очков, заставляя их переключиться в нужные режимы.

Внезапно комната стала ярко-салатовой, и перед глазами заплясал красный крестик, жестко связанный с системой координат ствола бластера. Капитан осторожно приподнялся на локте, навел крестик на дверь и стал ждать. Ждать он умел.

Через минут двадцать дверь стала приоткрываться, на этот раз совершенно бесшумно, и на пороге появился человек. Алчные глаза быстро обшаривали комнату, в левой руке человек профессионально держал небольшой кинжал. Подобранный, словно кошка перед броском, человек был готов в любой момент мгновенно испариться, если кто-то из спящих проснется раньше времени.

Мелт, не задумываясь, нажал на курок. В таких ситуациях он никогда не думал. Годы тренировок в любой опасной ситуации переключали управление организмом на автоматические условные рефлексы, которые на порядок быстрее заставляли тело совершить то или иное действие.

Бледно-желтый луч из бластера и ярко-огненный шарик из руки чародея, до сих пор мирно храпящего, почти одновременно достигли вошедшего. С двумя дымящимися дырами в бедре и голове человек без стона повалился на пол. В ту же секунду так же тихо упал и второй, пытавшийся, было, ускользнуть, но капитан стрелял быстро. По коридору разнеслись шаги третьего сообщника. Мелт пулей метнулся к двери, выскочил в коридор и увидел спину убегающего. Красный крестик лег на шейный позвонок и в следующее мгновение обезглавленное тело, нелепо взмахнув руками, рухнуло на дощатый пол, а голова по высокой траектории вылетела сквозь распахнутое настежь окно в самом конце коридора.

Мелт опустил бластер и только теперь удивился, чем это огненным метнул пару секунд назад спасший его человек? Тем временем, тот как раз вышел из комнаты и с явно недовольным выражением лица указывал на трупы. Мелт только пожал плечами, пряча бластер в кобуру. Он до поры до времени предпочитал молчать, ожидая, пока УПИК не накопит достаточно данных для полной идентификации языка.

Человек в черном досадливо махнул рукой, выпихнул тело одного их нападавших за порог и завалился спать. Мелт, не долго думая, последовал его примеру. Ночь прошла спокойно.

Утром капитана разбудил занудный писк УПИКа. Капитан открыл глаза и увидел, что остался в комнате один.

– Чего тебе? – моргая заспанными глазами, буркнул он.

– Данные по языку частично обработаны, – радостно заявил УПИК. – Возможен перевод и синтез разговорной речи.

– Отлично! – обрадовался капитан. – Ты вот что, переключись на внутренний режим, я тебе буду мысленно команды отдавать. И ты тоже прямо в мозг информацию транслируй.

– Угу, – грустно, словно насупившись, сказал УПИК и замолк. Ему по какой-то причине было неприятно общаться с капитаном через нейрочип, но сейчас так было безопаснее, да и лучше, чтобы речь звучала из уст капитана, а не из динамика УПИКа.

Мелт накинул для конспирации плащ и вышел из комнаты. Спустившись по лестнице, он увидел своих спутников за столом, похоже, они завтракали. Перед человеком в черном стоял, согнувшись в заискивающемся поклоне, хозяин корчмы. "Переводи!" – мысленно скомандовал капитан, и в ту же секунду неестественно странно, прямо в аналитическом центре мозга "зазвучали" слова разговора, не то, чтобы слова… скорее образы, но так или иначе, Мелт понимал, о чем идет речь.

… – Так, значит, лесорубы, да? – с милой улыбкой, за которой скрывалась ядовитая решимость атакующей кобры, обратился человек в черном к хозяину.

Хозяин побелел и заплетающимся языком с трудом лепетал что-то:

– Они… они мне сами… сами сказали! Я что? Я ничего! Мое… мое дело маленькое: напоить… накормить… за лошадьми присмотреть… Я что?.. Я ничего…

– Когда они явились? – улыбка слетела с лица человека в черном, осталась жестокость и холодная решимость в странных пылающих глазах.

– Вчера! Вчера явились! – закивал хозяин, тройной подбородок при этом нелепо трясся. – Трое… И сказали, что товарищи… да… товарищи их должны подойти через пару дней… лесорубы. А потом… потом, сказали, в Рон пойдут…

Человек в черном внимательно посмотрел в глаза хозяину и бросил презрительно:

– Черт с тобой, живи, сволочь. Но если до меня дойдут слухи, что хоть один постоялец убит или ограблен… Вернусь и четвертую, собаку! Ясно?!

Хозяин вдохновенно затряс тройным подбородком, украдкой вытирая пот со лба.

– Да… Да я что? Мое дело маленькое… Но все будет в порядке… Да… Все… – непрерывно кланяясь, он попятился назад и скрылся в дверях кухни.

Мелт спустился вниз и сел за стол. Человек в черном внимательно посмотрел на него и спросил:

– Что ж ты молчишь все время, неужели немой?

– Нет, – ответил капитан, теперь прекрасно понимая язык.

– О! Заговорил! – обрадовался человек в черном. – Первым делом надо знакомиться. Я Сэйман ар-Стальк, – он коротко кивнул.

– Я Корнуэлс дар Сархар, – так же коротко кивнул юноша. – Для друзей просто Корни.

– Меня зовут капитан Мелт Гор, – сказал Мелт, наливая себе в кружку вина.

– Кэптайн Мелт Гор, – задумчиво повторил Сэйман. – Странное имя.

– Капитан – это ранг, звание, – Мелт сделал изрядный глоток, вино было слегка терпкое, но в общем ничего.

– А-а-а, – покивал головой Сэйман. – Воинское звание или ступень посвящения?

– Воинское, – с достоинством подтвердил Мелт, отдирая кусок мяса от вчерашнего поросенка.

– А откуда ты к нам пожаловал? Такой одежды у нас не носят…

– Издалека… – просто ответил капитан. Он подумал, что если вдруг сейчас начнет рассказывать о космосе и других планетах, то его еще еретиком каким назовут и сожгут, чего доброго. Нет, уж лучше молчать.

– А все-таки? – настаивал Сэйман.

– Из-за океана, – Мелт подумал, что хоть один океан на этой планете есть.

– А как же ты сюда добрался? Не на драконе, часом?

Мелту показалось, что в голосе Сэймана звучала то ли издевка, то ли сомнение, но точно он не мог определить. "Драконы… Кто ж это такие?" – капитан напряг память, но ничего похожего не всплывало.

– На корабле, – наконец сказал он, что было недалеко от истины.

– А чего ж ты в пустыне-то делал? – как-то недовольно спросил Сэйман. – Пустыня, она посторонних не любит.

– В общем, ничего особенного. Мы просто путешествовали, я и пять моих товарищей. Забрели в пустыню, думали, хватит припасов, а она вон какая огромная оказалась, я один остался… – Мелт нахмурился, словно скорбя по погибшим товарищам. Впрочем, товарищи-то действительно погибли, но их было много больше пяти.

– Врешь ты все, – просто сказал Сэйман, тоже прикладываясь к кружке с вином. – Не из-за океана ты. Ты вообще не отсюда.

Мелт чуть не подавился сочным мясом поросенка. "Вот те раз…" – подумал он, лихорадочно соображая, что делать дальше.

– Ты странный человек, Мелт Гор, – Сэйман вытер бороду тонким полотенцем. – Мыслей твоих я не могу прочитать, даже ни на йоту, оружие у тебя, конечно, эффективное, я структуру не смог рассмотреть, но это не огонь… да, тем не менее я твердо знаю, что за океаном таких людей нет.

"Какого черта он должен уметь читать мои мысли?! – с удивлением подумал капитан. – Эй, ты там правильно перевел?" – обратился он к УПИКу.

"Конечно!" – обиженно пискнул компьютер, его всегда задевали подозрения в некомпетентности.

– На лошади ты никогда не ездил, это сразу видно; никакого обычного оружия у тебя с собой нет; говор у тебя какой-то странный, – продолжал Сэйман. – Кто ж ты такой, а? – он внимательно посмотрел на капитана.

– Ну… я… – смешался Мелт. – Да, я пришел с другого Мира, – наконец решился он, понимая, что выглядит полным идиотом.

– Вот и славно! – почему-то обрадовался Сэйман, хлопнув Мелта по плечу.

"Кто-то из нас сумасшедший, – подумал капитан. – Откуда они тут вообще знают про то, что существуют другие Миры? Бред какой-то!"

– У вас там могучие маги, если могут заколдовать такой предмет. Сила у него приличная. Кстати, примени его еще раз, я хочу внимательно посмотреть.

Мелт догадался, что речь идет о бластере, он достал его и тиснул спуск. Еле заметный луч прожег дециметровую дыру в толстенных досках двери. Сэйман почесал нос и пробормотал:

– Совершенно непонятно, как оно может такие дыры жечь… Там ни капли магии… М-да. Поле, вроде, электромагнитное, но такой интенсивности! Невероятно!

УПИК проглотил половину слов, не зная их значений, но контекст намекал на какое-то "поле". Мелт, донельзя расстроенный странностями этого мира, был и вовсе добит "полем". "Какое еще к черту поле в 17-ом веке?!" – яростно думал он, допивая вино.

– Коней! – крикнул ар-Стальк, поднявшись на ноги.

– Ага, сию минуту… сию минуту, – засуетился хозяин, выбегая вон.

Через пять минут троица не спеша ехала по Тракту. Корни и Мелт скакали на мелковатых, но резвых лошадках, безвозмездно подаренных "гостеприимным" хозяином корчмы. Капитан, хмуро подпрыгивая в седле, никак не мог понять, чего ему ждать от этого мира: "Почему он так обрадовался, когда узнал, что я не отсюда? Какой-то магией все время бредит… что ж это за планета такая!"

– Куда мы едем? – буркнул капитан, в очередной раз ловя утерянное равновесие.

– В Сток, – ответил Сэйман. – Этот город – один большой рынок, особенно сейчас, когда приближается очередная ярмарка. Через пару дней будем там, нужно кое-кого повидать, кое-что прикупить.

Два дня пути прошли спокойно. Постоялый двор, где остановились на ночлег, был тихим. Путники, что попадались по дороге, благоговейно жались к обочине и неистово кланялись, едва завидев черный с серебром камзол Сэймана ар-Сталька. Лошади оказались добрые и усталости не знали. Только капитан, не привыкший к верховой езде, со стоном забирался на коня утром следующих суток, но Корни и Сэйман всячески подбадривали его.

По пути они много разговаривали. Мелт спрашивал о географии планеты, о государствах, ар-Стальк неизменно отвечал. Капитан узнал, что сейчас они находятся в западной окраине Великой Империи людей, что столица отсюда далеко, больше недели скорым ходом. С севера империя граничила с Междуречьем и Пограничным королевством, на юге соседями были герры, с запада – Великая Пустыня, ну, а на востоке империя уперлась в Плавный океан. Капитана интересовала структура государственного управления, ремесла, характеры людей, военное дело, Сэйман охотно рассказывал обо всем этом, кое-что добавлял Корни, и Мелт все более убеждался, что по невероятной, совершенно исчезающей случайности его занесло на планету, потрясающе напоминающую его родную Землю. Две луны и чуть более длинные сутки, кое-какие новые, неизвестные УПИКу виды растений и животных – вот, пожалуй, и все отличия.

Капитан не спрашивал о магии, так как не верил в волшебство. Так получилось, что и Сэйман ни словом не обмолвился о ней, но первые сомнения закрались в душу капитана, когда он начал расспрашивать об истории.

– Когда-то давно, – начал Сэйман, – жили только эльфы…

– Кто? – не поверив своим ушам, переспросил капитан.

– Эльфы, – повторил ар-Стальк.

– Это что, сказка?

– Какая же сказка, – обиделся Сэйман. – Первая эпоха со дня сотворения Мира. "Первая Книга", как называли её сами высокие эльфы, там она достоверно описана.

Капитан решил, что это уж чересчур напоминает Библию, смешанную с легендами Дж. Толкина, и перевел разговор на другие темы, оставив историю на потом. "Какой смысл слушать эти древние эпосы, если есть вопросы понасущнее, тем более, что их достоверность вызывает сомнение", – думал он, вновь нервно натягивая поводья из-за того, что лошадь чересчур резво перепрыгнула какую-то кочку. Сэйман понимающе покивал головой, думая, что пришельцу из другого мира тяжело сразу переключиться на другой уклад. "Ничего, – про себя бормотал он, – со временем это пройдет, по себе знаю…"

К полудню третьего дня вдалеке показались крепостные стены торгового центра запада империи. По всем дорогам в него стекались люди, повозки, обозы – намечалась очередная ярмарка, коих в году было не меньше тридцати. У главных городских ворот, на которые аккурат выходил Хульмский Тракт, образовалась изрядная очередь.

– В чем дело, любезный? – обратился Сэйман к купцу, стоявшему в конце очереди

– Да вот, говорят, злодея-супостата ищут, – купец подозрительно посмотрел на Сэймана. – Из града стольного посланники самого императора явились, на входе-то всех и осматривают, значит.

– И что, свидетель, что ли, стоит? – удивился ар-Стальк.

– Да какой такой свидетель? Эти, как их… портреты у них имеются, во! – купец многозначительно поднял палец, – вот по ним, значит, и удостоверяют. А еще, говорят, и чародеи там рядом, а чтоб под магией какой злодей-то в град сей не проник.

– Спасибо, любезный, – поблагодарил Сэйман купца и подумал: "Вот какие быстрые, а мы-то опоздали… Жаль!"

– Слушайте меня, – зашептал он, поворачиваясь к спутникам. – Тебя, Мелт, уже начали искать…

– Меня?! Искать?! Кто?! – ошарашено воскликнул капитан.

– Тише! – раздраженно зашептал Сэйман. – Потом поговорим. Есть кому. Слушайте. Сейчас мы плавно развернемся и медленно поедем назад, потом свернем вон на ту дорогу, а потом… – он внезапно осекся, почувствовав буравящий спину взгляд. Он медленно, словно невзначай, обернулся, и успел заметить, как неприметный, серенький человек, на первый взгляд простой ремесленник, быстро отвел глаза и мгновенно растворился в толпе.