Текст книги "Надрывы"

Автор книги: Михаил Дубаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц)

Глава 6

"Не усматривайте злого умысла

в том, что вполне объяснимо

глупостью".

Бритва Хэнлона.

В дверь небольшого, но изысканного особняка, стоящего в фешенебельном районе имперской столицы Сиел, постучал молодой человек. Темно-вишневая ряса скрадывала телосложение, но широкие плечи и могучая шея наводили на мысль о большой физической силе. Жесткие черные волосы, стриженные очень коротко, правильный нос с небольшой горбинкой. Из-за густых нависших бровей пронзительно смотрели темно-карие глаза. Все это, да еще смуглая кожа выдавали в нем уроженца южных провинций. Напускная серьезность и суровость были призваны скрыть волнение, охватившее молодого человека, но оно все равно просачивалось наружу, выражаясь в крепко сжатых чуть полноватых губах и чересчур частом моргании. Судя по всему, молодому человеку было лет двадцать шесть, не более.

Дверь бесшумно отворилась, и он вошел внутрь. В просторной прихожей не было ни души. Первое, что бросалось в глаза, нежно голубой цвет пола, он сразу же узнал столь любимое богачами небесное дерево. На стенах висели большие зеркала в деревянных рамах, множество кадок с редкими растениями стояли в промежутках между зеркалами. Он взглянул вверх: потолок терялся далеко-далеко в безоблачной дали. "Простейшая стационарная иллюзия" – небрежно подумал молодой человек, переминаясь с ноги на ногу. Он совершенно не знал, что ему следует предпринять, а потому просто стоял и ждал. Наконец незаметная дверь в дальнем конце прихожей отворилась, и вошел древний старик. Его лицо, гладко выбритое, было сплошь испещрено глубокими морщинами. Чересчур длинный крючковатый нос смешно нависал над тонкими губами, а светлые желтоватые глаза и вовсе придавали ему сходство с орлом, тем более что старик был совершенно лыс. Тонкий золотой обруч с небольшим изумрудом в центре окружал голову. Белая тога нелепо висела на тщедушной фигуре, но держался старик с достоинством.

– Я ждал тебя, – хрипло проскрипел старик. – Ты ведь Аркин?

Молодой человек почтительно поклонился.

– Магистр прислал мне весточку. Сказал, что ты как раз по мне… – старик слегка усмехнулся, отчего стал еще больше похож на только что заметившего добычу орла. – Что ж, посмотрим, каков ты на самом деле… Ты то знаешь, кто я?

– Да, Мастер, – Аркин вновь почтительно и с некоторой робостью поклонился. – Мой учитель много мне рассказывал о вас.

– Э-хе-хе, – прокряхтел старик, – этот старый болтун соврет, недорого возьмет. – Он улыбнулся, и в уголках птичьих глаз образовались хитрые морщинки. – Ладно, пошли поговорим о том о сем, – Он сделал приглашающий жест в сторону открытой двери. Аркин спешно последовал в комнату.

Первым, что он увидел, были книги. Огромные стеллажи, упирающиеся в потолок, были сплошь уставлены самыми разнообразными томами. Величественные сверкающие фолианты высоких эльфов, излучающие спокойную силу; окованные фирменной голубоватой сталью редкие книги горных гномов (они вообще грамоту не уважали); писаные кровью на человеческой коже увесистые летописи зо-г-аров; сплошь черные тома сумеречных эльфов (Аркин вспомнил, как их алые руны мрачно мерцают на черной бумаге, словно нанесенные колдуном). Были там и манускрипты таинственного и давно исчезнувшего народа каралагов, свитки далеких южных народов и еще какие-то странные книги, совершенно не знакомые Аркину.

Он заворожено застыл на пороге, не в силах отвести взгляда от такого богатства. Правда, он частенько бывал в библиотеке Академии, она несравненно больше, чем этот зал. Но вот книги-то там, в основном людские, людьми писаные, а других не очень-то и много. А тут, насколько Аркин успел заметить, не было ни одной людской.

– Проходи, проходи, не стой, как остолоп, – иронично-строгим тоном прикрикнул старец. – Придет время, и ты все прочтешь. А пока садись, – он указал на удобное кресло, обитое иссиня-черной кожей то ли орка, то ли маленького единорога. Аркин осторожно сел, продолжая разглядывать книги. Старик уселся в такое же кресло напротив.

– Ну, рассказывай, – бросил Мастер, поудобнее устраиваясь в кресле.

– Что? – удивился Аркин, отрываясь от книг.

– А все, – мотнул головой старик. – Всю свою жизнь.

– Всю?

– Ну, можно начать с поступления в Академию, – разрешил Мастер.

Аркин вздохнул, задумался на минутку и начал повествование о своей пока еще не долгой, но насыщенной событиями жизни.

До четырнадцати лет он спокойно рос в городке Араст, ничем не примечательном провинциальном городке южной части империи. Семья его была довольно богатой, отец, занявшись торговлей лесом, нажил приличное состояние, и нужды Аркин не знал. Правда, его не баловали и работать приходилось немало.

Аркин Ларн ничем особым не выделялся среди сверстников, разве что был чересчур вспыльчив, но тут сказывалась горячая кровь деда, который был на хорошем счету в имперской армии и дослужился до сотника, что для безродного выходца из бедной крестьянской семьи было потолком. Тогда, помнится, южные герры крепко наседали на пограничье. Бесчисленные конные армады сметали легкие заставы и осадой брали города. Император снарядил туда хорошую армию, и нашествие остановили, хотя с некоторым трудом. Тысяч пятьдесят тогда полегло, несмотря на профессионализм и лучшее вооружение.

В общем, дрался Аркин часто и одерживал верх в большинстве поединков, хотя особой силой не отличался. В нем удивительным образом сочетались расчетливость, решительность, ярость и терпение. В школу мальчик не ходил, кое-чему его учил неглупый, но занятой отец, поэтому систематического образования не было, но грамоту Аркин знал, на чем отец, в общем-то, и успокоился.

В четырнадцать лет произошло знаменательное событие. После обеда Аркин не спеша прогуливался по главной улице Араста, поглядывая на прохожих, особенно противоположного пола. Его внимание привлекала одна красотка и он неотрывно следовал за ней, просто так, без всякой цели. Но когда красотка исчезла в дверях богатого особняка, Аркин откровенно заскучал, лениво пиная носком сапога небольшой камушек.

Неожиданно из-за поворота появился всадник. Ехал он неторопливо, было видно, что породистый рысак порядком устал. Серый дорожный плащ с откинутым капюшоном был весь в пыли, да и сам всадник выглядел утомленным. Из-под плаща виднелся черный камзол без единого намека на иной цвет в деталях. Черные волосы волнами ниспадали до плеч, а неестественно черные зрачки глаз контрастировали со странной для юга белизной лица. Невозмутимый гордый взгляд не обращал внимания на прохожих, но, к удивлению Аркина, человек пристально посмотрел на него, остановился, не спешиваясь, и спросил:

– Как тебя зовут, юноша?

Аркин оторопел, ему никогда не приходилось разговаривать со знатными людьми. А судя по голосу, этот человек не привык долго ждать ответа и не терпел неповиновения. Это был голос власти, воплощенной в едва уловимых интонациях, но его нельзя было не почувствовать, пропустить мимо ушей.

– Аркин. Аркин Ларн, – робко ответил мальчик, отведя взгляд.

– Мне нужно поговорить с твоим отцом, ты не покажешь дорогу?

– С отцом? – недоверчиво переспросил Аркин, он совсем не понимал, что может быть общего у его отца, мелкого торговца лесом, и у этого властного человека. – Конечно покажу.

Аркин пошел к дому, всадник не спеша последовал за ним. Отец, как оказалось, совсем не знал этого человека, это Аркин понял по выражению его лица, но беседовал он с незнакомцем наедине. И говорили долго. Потом позвали и Аркина. Он заметил, что отец был необычно хмур, а незнакомец наоборот улыбался, но как-то легковесно, неискренне, хотя, такие люди привыкли скрывать свои чувства, в их среде искренность – признак слабости, а слабых не уважают.

– Ты поедешь в столицу, – коротко бросил отец. – В Академию.

Аркин совершенно оторопело уставился на отца. До этого времени он как-то и не задумывался о своем будущем. Ну, вырастет, станет помогать отцу еще интенсивнее, потом займет его место… А тут так резко и неожиданно отец отправляет его в столицу, да еще в имперскую Академию!

– Но… но отец! – запротестовал было он.

– Ты не хочешь? – сурово спросил отец.

– Я… я не знаю, я об этом совсем не думал, – смешался мальчик.

– Я подумал за тебя, – строго отрубил отец. – Все уже решено, завтра этот человек повезет тебя в Сиел.

– А что же я буду делать в Академии?

– Учиться магии.

– Магии?! – Аркин едва не потерял дар речи. – Я?!

– Ты! Все, хватит, не надо пустых разговоров! Иди, прощайся с друзьями.

Чего-чего, а этого Аркин совсем не ожидал. Маги считались самыми уважаемыми, а очень часто и состоятельными людьми. Их уважали все, хотя это уважение часто было вызвано страхом. Тем не менее, любой маг средней руки жил припеваючи. Весь оставшийся день Аркин размышлял о своем отношении к магам и решил, что стать им было бы совсем неплохо, хотя бы с точки зрения общественного положения.

Утром это желание еще более усилилось, и уезжал из дома он охотно, особо не сожалея об оставленных здесь родителях и друзьях.

Дорога в Сиел была долгой, но интересной. Аркин, который дальше десяти вершей от дома не удалялся, сейчас видел всю империю воочию. Проезжали они через пышную Ладию и город-крепость Сель, проезжали через множество более мелких городков. По мере приближения к административному центру империи города становились все богаче и величественнее, они словно гордились своей близостью к столице, надменно выстраивая элитные кварталы самых невероятных домов. Простоте и практичности пограничных городов такое великолепие и не снилось.

Человек в черном, который назвался Нейлом дар Налом, никуда не торопился. По пути он много рассказывал Аркину про великое прошлое империи, про самое начало ее становления и победоносное шествие имперских легионов по землям эльфов, гномов, орков и прочих. Особенно Аркина интересовали битвы, и Нейл, оказывается, знал их все, причем до мельчайших деталей. Он знал имена всех сотников в имперской армии, все тактические задумки перед битвой, практически точное число войск с обеих сторон и экипировку до самых, казалось бы, несущественных деталей. Он знал, что эльфы делают оперенья стрел спиралеобразными для точности и убойности, он знал, что кавалерийские секиры Шилта имеют специфическую заточку, а горные тролли предпочитают любому метательному оружию нож.

Аркин отводил душу. За этот месяц пути он узнал столько всего, сколько не узнал за всю жизнь до этого. И что бы он ни спросил, на все вопросы Нейл отвечал с неизменной обстоятельностью и глубиной. Если Аркин спрашивал, допустим, о битве с сумеречными эльфами за Аэнсандан, то Нейл сначала подробно описывал рода войск и экипировку эльфов, потом краткую предысторию битвы, затем точную расстановку войск и тактические задумки обеих сторон, а только потом детально останавливался на самой битве, отмечая просчеты и удачные ходы полководцев, а так же причины, повлекшие победу одной и поражение другой из сторон.

К концу пути Аркин неплохо разбирался в военном деле и прилично знал военную историю империи. Да и сведений о других народах тоже поднабрался. Ему было жаль расставаться с таким интересным и осведомленным человеком, но в приемном зале наступили минуты прощания. Аркин вспомнил, как Нейл внимательно посмотрел ему в глаза и сказал:

– Когда придет время выбора и ты окажешься наедине со своим будущим, выбери боевую магию – это твое призвание. Запомни эти слова, крепко запомни, боевые маги скоро понадобятся империи.

Сказав это, Нэйл решительно удалился, оставив Аркина наедине с приемной комиссией. Впрочем, беглого взгляда ее председателя хватило, чтобы Аркина тут же зачислили в имперскую Академию на факультет прикладной магии.

Первый год. Он самый трудный. Здесь закладывается база для последующего изучения самой магии, всего лишь база, но без нее любая книга по магии – бред. Здесь путем длительных медитаций ученики только пытаются осмыслить самое существование тонкого мира или астрала (как его называют в некоторых источниках). Только к концу года под тщательным присмотром учителей совершаются первые робкие попытки выхода в астрал, но часто это лишь попытки. Здесь тщательнейшим образом ведется проработка кандидатов на дальнейшее обучение, проверка характера и поведение в различных ситуациях. Учителя смотрят, на что обратится полученная Сила и обретенные знания, не отбросит ли новоиспеченный маг все моральные устои, используя магию для собственных нужд, для своего возвеличивания и обретения Власти над людьми. Если компетентный консилиум решал, что тот или иной ученик способен на такое, что вероятность этого достаточно велика, то он немедленно отчислялся. В этот год занимались тренировкой психики, подготовкой разума к встрече с ошеломляющей картиной тонкого мира и ощущением всемогущества. На этом ломались многие: следующее за этим разочарование, когда он осознает, что это лишь первое впечатление, что его силы крайне ограничены, опустошало и обессиливало. Иногда такое разочарование заставляло бросить магию, плюнуть на все и заняться чем-нибудь простым и вещественным. Вот от этого-то страховали аутотренинги и длительные подготовительные беседы.

После первого года отсеиваются все, кто в силу природной лени или слабости таланта не смог добиться определенных успехов, обычно это чуть меньше половины. Аркин не попал в их число, уже после месяца обучения он понял, что магия – это смысл его жизни, единственно возможное призвание и профессия. Он целиком погрузился в учебу, посвятив ей всего себя, и после первого года консилиум отметил его, как самого талантливого и трудолюбивого, хотя Аркину об этом не сказали. Не в правилах Академии было кого-то хвалить и выделять, чтобы не вызывать нездоровой зависти, отнюдь не белого цвета.

Второй год. После того, как достижение тонкого мира становилось несложной задачей, начиналось, собственно, обучение самой магии. Специалисты Академии признавали и преподавали только классическую магию, ко всем заявлениям нетрадиционных волшебников они относились со снисходительной усмешкой профессионалов, твердо уверенных в своей правоте. На все попытки обоснования якобы нового направления, они отвечали специфичностью трактовки магии классической и отправляли мнимых новаторов восвояси. Незыблемые четыре стихии стопудовыми столбами вонзились в тело магии, служа ей как фундаментом, так и фасадом. На этих четырех китах покоилась академическая элита, непринужденно давя в зародыше робкие и безуспешные попытки подсунуть под это строение еще одного китенка.

Магия стихий не терпела покушений на свою стройность и завершенность. Другие направления классики пока находились в стадии завершения, но теоретические изыскания в этих областях велись довольно интенсивно, впрочем, с присущей академии однобокостью. Вот с четырьмя стихиями и приходится иметь дело на втором году обучения. Элементали огня, земли, воды и воздуха занимали все мысли учеников. Ох, и непросто было почувствовать и осознать, как все же делается этот до боли простой огненный шарик: надо выделить в определенной области пространства элементали огня, изменить для них эерхон стяжки, чтобы шар не расплылся, не размазался по черт знает какой области, а потом, изменяя направление вектора гравитации, желательно еще и увеличивая его значение, заставить лететь (чем быстрее – тем лучше) в нужном направлении. "Что может быть проще?" – посмеется ученик на четвертом году обучения. "Да это уму не постижимо!" – ужаснется первогодка.

В самом деле, почувствовать (именно почувствовать, потому что понять это совершенно невозможно), КАК выделить элементали огня, КАК изменить хоть какой-то эерхон, ЧТО такое гравитация, и КАК изменять ее вектор под силу очень немногим. Можно понять, что такое гравитация, что такое элементаль, что такое и для чего тот или иной эерхон. Можно, наконец, это просто запомнить, не надеясь на собственные исследования и усовершенствования, но зато хорошо освоив хотя бы эти заклятья. Но КАК что-то менять… Это нельзя понять, только почувствовать. Это не в силах объяснить ни один маг, чувства вообще с трудом поддаются вербализации, а такие нереальные и вовсе нельзя объяснить и даже описать. Тонкий мир – совершенно не представимая и неописуемая вещь. На это затрачивалась уйма времени. Теория – это хорошо, без нее никуда. Но практика…

Практическое применение часто становилось камнем преткновения. Нетрудно объяснить человеку, тем более умному, что такое ускорение свободного падения или по-другому эерхон падения, но что даст это знание? Да, оно даст осмысление действий, человек поймет, для того, чтобы тело падало медленнее, надо уменьшить значение этой характеристики. Ну и что? А КАК? Вот, а этого не объяснит никто, ни в одной книге, ни в одном свитке не найти даже попыток описать способ. Выйти в тонкий мир может почти каждый при определенных тренировках, а вот работать там – только маг. Нет, попытки описать тонкий мир предпринимались, но уж очень грубое, чудовищно грубое приближение получается. Говорили, что когда попадаешь в тонкий мир, видишь бесчисленное множество каких-то регуляторов, что ли, эерхонами их называют. Поворачивая тот или иной меняем что-то здесь. Но все же объяснить, как изменить эерхон, не пытался никто, и это начинающим магам приходилось осваивать самостоятельно. Процесс, порой, затягивался едва ли не на год, но все же подавляющее большинство новичков осваивало, находило ПУТЬ изменения реальности.

Хорошо эльфам, они с самого рождения твердо чувствуют, что надо сделать, чтобы получить тот или иной результат. В своих бесчисленных перерождениях эльфы постоянно совершенствуются, а у людей нет такой возможности. Есть, конечно, способы продлить жизнь столетий на пять-шесть, но разве это идет в какое-либо сравнение с вечностью!

Два последующих года тоже были очень важны. В это время ученики оценивали степень своей силы. Если тонкий мир – набор эерхонов, то сила – способность вращать эти эерхоны. Чем больше сила, тем больший диапазон варьирования констант у мага. Конечно, искусство волшебства не ограничивается только этой грубой силой, есть изощренные сложные пути к достижению того или иного эффекта, но все же сила – определяющий показатель дальнейшего успеха.

В это время ученики постигали законы природы, учились решать поставленные задачи. Что надо сделать, чтобы получить невидимость? Ха, любой третьегодка скажет, что есть пару способов. Например, полная прозрачность для световых лучей, сливание с окружающим фоном, что немного сложнее. А как достичь прозрачности? О, вот это намного сложнее. Нужно сделать так, чтобы фотоны беспрепятственно проходили через тело, следовательно, нужно устремить к нулю их взаимодействие в этой области пространства, а на это есть соответствующая зависимость в мягком астрале. Если ее поменять, то можно добиться такого эффекта. Тонкий мир – сложная вещь, но с помощью него маг управляет реальностью.

После четвертого года обучения проводился первый развернутый экзамен, на котором присутствовал сам первый Магистр Академии. Ученики демонстрировали все, на что они способны, и каждый должен был подготовить свое оригинальное заклинание, которое хоть чем-то отличалось от других. Самое удачное отмечалось особым призом – его автору разрешалось выбирать направление магии, которое он хотел бы освоить. Для других назначения осуществлялись консилиумом во главе с магистром. Считалось, что зрелые учителя, хорошо знающие сильные и слабые стороны своих учеников, лучше оценят и выберут для них подходящее направление. Но молодому таланту в виде исключения разрешалось сделать выбор самостоятельно. Надо заметить, что большинство из таких счастливчиков выбирало профессию мага-целителя, которая вела к быстрому обогащению, всеобщему почитанию и уважению. Без всякого труда хороший маг-целитель занимал высшие ступени в обществе. Правда, большинство из них не отличалась особыми амбициями, но некоторые добивались существенного влияния на определенные правящие круги.

Вообще дальнейшее обучение делилось на несколько специализаций: охранная магия, боевая, целебная, природная.

Естественно, на каждом отделении преобладали свои курсы. Специалисты природной магии могли управлять погодными явлениями на небольшой площади, вплоть до контроля температуры, влажности и давления. Таких магов с руками отрывали зажиточные фермеры, ведь несмотря на дороговизну услуг их затраты неизменно окупались. Хотя труд специалиста в природной магии достаточно изнурителен, но зато обучение коротко, всего два года после четырехлетнего базового курса. Чаще всего на эту специализацию набирали или ленивых, или малоодаренных, впрочем, для этого и те, и другие вполне подходили, становясь неплохими специалистами в своем деле.

О целебной магии особо говорить нет смысла. Такие волшебники превосходно знали строение человеческого организма и законы его функционирования, они знали, что надо сделать для излечения того или иного недуга, а самые продвинутые выпускники не пренебрегали нетрадиционной магией, находя там для себя много нового. Надо сказать, что как раз целебная магия стала приоритетной в нетрадиционных направлениях, достигнув определенных успехов, но Академия в упор не желала видеть реальные итоги, насмехаясь и говоря, что все это, несомненно, сделано обычным путем через тонкий мир, хотя и незаметно для наблюдателей.

Косность и консерватизм – два непременных атрибута законодателя мод, коим в этом случае являлась имперская Академия.

Целебная магия, как никакая другая, практиковала применение различных эликсиров, настоек и т. д., хотя учителя Академии всячески препятствовали проникновению этих веяний за стены учебного заведения.

Охранная магия, может быть, самое трудное направление, но зато хорошему специалисту уготована легкая и блестящая карьера. Любой король с радостью озолотит такого волшебника, лишь бы тот пошел к нему на службу. Целых семь лет после обозначения этого направления длилось обучение. И учили всему: как отличить по внешним и астральным признакам потенциального убийцу в толпе, как незаметно и чисто ликвидировать угрозу. Они были специалистами по защитным полям самых невероятных модификаций, они знали все об оружии убийц, о способах и ситуациях для его применения, они были мастерами иллюзий и фантомов. Для особо выдающихся магов-охранников не было тайн в человеческом разуме, такие маги с легкостью зондировали толпу и совершить покушение, успешное покушение, было практически невозможно. Наравне с боевой магией, эти специализация считалась самой сложной. Да, боевая магия мощнее, туда брали в основном тех, у кого больше Сила, но охранная изощреннее, тоньше, здесь одной Силы мало.

Что такое боевая магия, чем примечательна она? Во-первых, это владение оружием, обычным (не совсем, конечно) мечом, копьем или топором. Жесткие тренировки начинаются с того самого момента, как боевая магия стала жизнью на последующие семь лет. Казалось бы, зачем? Но есть предел и магической Силе, организм не вечный двигатель, он тоже истощается, и бывает так, что владение мечом на уровне профессионала элитной сотни личной гвардии его императорского величества спасало жизнь магу. Во-вторых, это бесчисленное множество деструктивных заклятий. Богатый арсенал позволял эффективно и, главное, продуктивно лишать жизни своего противника. Вот здесь-то Сила играет огромную роль, чем она больше, тем мощнее получится испепеляющее заклятье, тем обширнее будет область его действия, тем длительнее оно будет во времени. В боевой магии без Силы делать нечего. А еще нужна уверенность и скорость. В редких магических поединках побеждал тот, кто первым нанесет серьезный удар. Ну, огненный шарик-то отражается легко, а вот попробуй, заметь, что противник как раз в точке твоего малого сердечного клапана решил сделать область с нулевым давлением. Так и кончишься, ничего не заметив. Скорость – главное в таких противостояниях. Об уверенности и говорить не нужно, без нее совершенно невозможно вообще что-либо предпринять.

Были в арсенале боевых магов и блокирующие охранные заклятья, и защитные, как же без этого. Правда, молодые и неопытные как-то пренебрежительно к ним относились, но с возрастом это пренебрежение исчезало, лишь усиливая интерес.

Аркин попал в Академию во времена упадка направления боевой магии. Около трех сотен лет назад в империи наступил долгожданный мир: были наголову разбиты и оттеснены в Восточные Вечные Горы зо-г-ары; совместно с оккупированным Пограничным королевством и Междуречьем выбиты оттуда сумеречные эльфы, подписав мирный договор; темных гномов едва совсем не стерли с лица планеты, оставив им лишь маленький клочек близ озера Мин; орки навсегда зареклись тревожить покой империи, и только неугомонные герры продолжали свои набеги на пограничье, что, впрочем, не особо тревожило императора. Даже горные гномы, это гордое и независимое племя, в условиях полной зависимости от поставок продовольствия были вынуждены согласиться платить немалую дань. Отношения между людьми и гномами всегда были натянутыми: первые в тайне завидовали их мастерству, деловитости и умению жить, а зависть никогда не способствует укреплению отношений, вторые пренебрежительно относились к большинству людей, считая их чем-то вроде второго сорта. Естественно это порождало многочисленные столкновения.

В условиях долговременного мира надобности в боевых магах отпала. За последние сорок лет лишь двое боевых магов стали выпускниками Академии, да и то по величайшему приказу императора, который затем отправил их в Д'аркатор по просьбе правителя Пограничного Королевства.

Конкурс на лучшее заклятье выиграл Аркин: его заклинание отражения огненных шаров получило должную оценку. Вообще работа с движущимися предметами очень сложна, поэтому напрямую разрушить огненный шар непросто. Обычно прибегают к простым барьерным заклятьям: ставят стену из элементалей воды или еще какой-нибудь барьер. Аркин внес элегантное и эффективное дополнение: он создавал не просто стену, а такой градиент элементалей воды, что огненный шарик плавно поворачивал, практически не теряя энергии, и устремлялся навстречу тому, кто его послал. Вроде настолько очевидное дополнение, что уж кто-то до этого должен был додуматься. Но нет, Аркин первый сделал это, по сути, положив начало новой области в защитной магии. Как-то не задумывались до этого, что можно использовать энергию атакующего для проведения легкой нетрудоемкой контратаки. После этого заклятья начали вестись интенсивные исследования в области агрессивной защиты.

Да, кто бы мог предположить, что это начнется с подачи начинающего волшебника, едва освоившего элементарные принципы магии. Тем не менее, конкурс выиграл Аркин, и сам Магистр Рэконал подошел его поздравить, отчего юноша слегка оробел.

– Какое же направление выберет победитель? – спросил магистр Аркина.

– Боевая магия, – не задумываясь ответил юноша.

Его не поняли. Гробовая тишина повисла в экзаменационной зале, а потом все разом заговорили. "Как? Зачем? Почему?" – неслось с разных сторон. Компетентные волшебники не могли понять такого бесперспективного выбора. "Ну что он станет делать, став боевым магом? – пренебрежительно спрашивали они. – Пойдет на границу герров отпугивать? Смешно!" Кое-кто объяснил этот выбор желанием молодого мага быть неординарным, особенным, разом выделиться из всех. С такой точки зрения Аркину прекрасно удалось это осуществить. Действительно только и разговоров ходило, что о нем и его, мягко говоря, странном выборе.

Но право есть право, и сейчас мастерам пришлось вновь вспоминать и восстанавливать подзабытые навыки. Сам магистр, лучший боевой маг империи, заявил о своем желании быть верховным наставником Аркина Ларна, а это что-нибудь да значило.

Еще семь лет… Они пронеслись, как вихрь, стремительно и неуловимо. Память выхватывала отдельные эпизоды…

… – Почему ты так любишь двуручный меч и этот нелепый обоюдоострый топор? – недоуменно пожал плечами мастер Мишу. Он был невысоким, крепко сбитым, жилистым человеком. Мужественное лицо украшали тонкие усики и несколько старых шрамов. Живые глаза задорно блестели, ловя каждое движение противника. Длинные темные волосы были стянуты в хвостик, который подпрыгивал при каждом резком движении.

Стремительный и подвижный Мишу, словно ящерица вился вокруг большого, под два метра, и неповоротливого Аркина. Но это неторопливость была лишь кажущейся, Аркин весьма проворно и умело отбивал коварные выпады мастера, успевая пикироваться фразами.

– Нет, я все же совершенно не понимаю, за что ты полюбил этот огромный и неповоротливый двуручный меч… Он напрочь лишен всякого изящества. То ли дело – рапира! Легкость! Подвижность! Внезапность! – с этими словами Мишу изогнулся, поднырнул под просвистевшую над головой рапиру Аркина и легонько ткнул его тупым концом своей рапиры в грудь.

– Да не по мне это, мастер, – опуская руки, протянул Аркин. – Мелковата она для меня, не чувствую я ее! Вот двуручный меч или хотя бы полторашка – в самый раз. А топор, боевой, гномий, это вообще потрясающая вещь! Для круговой обороны ничего лучше придумать невозможно: распластанные широкие лезвия да еще заостренный конец рукояти! Тут такая интересная техника…

– Что значит "не чувствую рапиру"? – мастер в притворном гневе сдвинул брови. – А ну-ка продолжим! Через несколько месяцев ты будешь чувствовать ее лучше, чем собственную руку! Не будь я носителем знака дракона! – с этими словами Мишу провел стремительную атаку, от которой, впрочем, Аркин ушел без особого труда.

… Высокий, чуть сутулый человек с крючковатым носом, удивительно похожий на грифа, аккуратно менял небольшую комнату своими худыми ногами-ходулями. Его низкий каркающий голос отражался от голых стен:

– Ты, конечно, можешь открыть Врата миров и повытаскивать оттуда всякую нечисть: фурий там, мелких демонов, слабеньких духов, еще кого… – человек брезгливо поморщился. – Но лучше заполучить дракона, хоть самого захудалого.

– А как, мастер? – Аркин с интересом смотрел на учителя.

– Очень даже просто, – маг хитро улыбнулся. – Уже давным-давно разработан сигнал, его обычно называют Зов, на который драконы прекрасно реагируют и часть бросаются искать источник, а источником, понятно, будешь ты.

– А покажите полную структуру заклятья, – попросил Аркин.

– Нет ничего проще… – маг небрежно взмахнул рукой и в двух метрах от ученика прямо в воздухе повисли тяжелые ледяные символы магической формулы.

– Но этот сигнал не позволяет управлять драконом! – воскликнул Аркин после нескольких минут пристального изучения формулы.