Текст книги "Падаванство (СИ)"

Автор книги: Михаил Ланцов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 17 страниц)

– Получается… – задумчиво произнесла королев Виктория.

– Да. Граф Толстой обыграл султана в этой дипломатической партии. Играючи. А нам бы стоило держать в уме, что, по словам очевидцев, он вместе с шестеркой своих телохранителей сумел перебить сотню горцев, попытавшихся его убить. Мистическим образом избежав подрыва на заминированном параходе.

– Звучит сказочно.

– Сильный и опасный колдун во всей своей красе, – развел руками виконт Палмерстон.

– Вы опять за старое? – процедил принц Альберт.

– Так, всё указывает на то, что он колдун и есть.

– Никогда более в нашем присутствии не произносите более этих глупостей, – холодно, буквально по словам произнес муж королевы Виктории.

– Как вам будет угодно, – поклонился лорд Палмерстон. – Возвращаясь к России. По оценкам Феликс цу Шварценберг они готовятся к войне. Их армия и флот – все переживают сильное преображение и обновление.

– Строятся новые корабли?

– Точных сведений у нас нет. Только слухи. И австрийцы говорят, что верфи русских активизировались. Чинят ли они старые корабли или строят новые – неясно. Но работы ведутся. Впрочем, новых вымпелов пока нет. Скорее всего, ремонтируются.

– А армия? Что с ней? Сокращение численности продолжается?

– О! Они там затеяли много всего. Например, из-за снижения численности и производства большого количества селитры появилась возможность усилить стрелковую подготовку. По непроверенным данным в линейной пехоте в этом году отвели по пятьдесят действительных выстрелов на солдата[1]. Не считая жесткой муштры на ружейные приемы. Улучшилось снабжение, обмундирование и кормление. Сейчас идут какие-то согласования по военному министерству. Как считают в Вене, готовится переход на новое обмундирование, выработанное по итогам Кавказской войны.

– Звучит скверно.

– Мы ожидаем завершение приготовлений русских к 52-ому, может быть, к 53-ему году. Это и выведение выучки пехоты на прусский уровень. И новое обмундирование. И новая артиллерия. И приведение в порядок кораблей, во всяком случае Черноморского флота. Как вы понимаете, это говорит об их желании совершить нападение на Османскую империю в указанные годы.

– А что эта история с какими-то туземцами, которых русские вывозят у нас из Новой Зеландии? – поинтересовалась королева Виктория.

– Насколько я смог понять, граф Толстой договорился с несколькими племенами маори и переселяет их на Черноморскую линию. Поближе к беспокойным черкесам.

– Зачем?

– Мне сказали, что найти более безумных и кровожадных людей на планете, чем маори едва ли получится. Вот он и решил таким образом компенсировать неуправляемость черкесов. К тому же маори – людоеды и язычники. Что едва ли добавить им добрососедства с черкесами.

– Он с ума сошел⁈ – воскликнул принц Альберт.

– Он? Вы же запретили мне отвечать честно на этот вопрос. Но согласитесь – изящно. Какими бы ни были храбрецами черкесы, все одно – людоеды под боком – это аргумент. Даже если ты сильнее и отважнее, умереть в бою – одно дело, а быть съеденным – совсем другое.

– А они не боятся, что они повернутся против них самих?

– Там интересный договор, по которому все служащие императору считаются их родичами, и их есть нельзя.

– Какой затейник! – покачал головой принц Альберт. – Нам надо бы тоже маори завести в Ирландию и Шотландию.

И глянул на лорда Палмерстона в упор.

Тот, впрочем, не отреагировал никак. Ибо давно дистанцировался от своих ирландских корней. Ну сожрут маори ирландцев? И черт с ними. Его это едва ли беспокоило. Себя он воспринимал британским лордом, а не ирландским аристократом.

Прошла минута.

Министр иностранных дел Великобритании продолжал невозмутимо смотреть на мужа королевы. Подобострастно и услужливо, но в меру. Как и положено для матерого дворецкого или иного слуги высокого ранга.

– Что-то много этого графа… не находите?

– Он обладает удивительным влиянием.

– Почему?

– Вы же сами мне запретили.

– Ну хорошо. Изложите свое мнение. Один раз я вас выслушаю, если это будет, конечно, не причитания в духе «колдун-колдун».

– Святой престол получил дарственную, подписанную мною с сопроводительным письмом. Там стояло подпись: Великий магистр Тамплиеров' и инициалы LC.

– Серьезно?

– Это их и заинтересовало. Они бы иначе ей не придали значения.

– А LC это кто?

– Всю эту выходку прокручивал лично граф Толстой. Лев Толстой. На латыни это будет звучать как LeoCrassus.

– Оу… – покачал головой принц Альберт.

– Вы думаете это не шутка? – переспросила королева.

– А вы думаете, что уничтожение наших агентов и бурное развитие России случайно? Граф оговорился, прямо заявив, что мы разбудили какую-то древнюю силу, которая старалась стать лучше. Если предположить, что он действительно великий магистр того старого ордена, то это объясняет многое, включая его связь со сверхъестественными силами, колдовство, и удивительное влияние на императора.

– Да-а-а-а… – покачал головой принц Альберт. – Я, пожалуй, зря вам разрешил высказывать это мнение. Мне страшно за вас. Быть может, на вас так сильно повлияла события годовой давности? Вы давно были у врача?

– Я совершенно здоров душевно! У меня и справка есть…

[1] 50 выстрелов в год – это был уровень Пруссии. В России в эти годы в оригинальной истории отводили от 5 до 10 действительных выстрелов в год, да и те не всегда. В остальном отрабатывали перезарядку (через «дрессировку» по ружейным приемам).

Эпилог

1850, декабрь, 25. Казань

– Три магнитофона, три кинокамеры заграничных, три портсигара отечественных, куртка замшевая – три куртки… – тихо бормотал себе под нос Лев Николаевич, читая сводный отчет, составленный Путиловым.

– Что ты говоришь? – переспросила супруга, которая находилась в кабинете и изучала эскизы отделки помещений их особняка.

– Я говорю, что не нравится мне обстановка.

– Какая? – с видом профессиональной дурочки переспросила она.

– Война никак не начинается.

– Ну и хорошо, – улыбнулась она. – Далась она тебе?

– Мне она даром не нужна. Но почему они ее не начинают? Что они задумали? Я очень не люблю, когда не понимаю происходящего. Это значит, что я утратил связь с реальностью.

– Может, они еще не готовы, – пожала она плечами, не отвлекаясь от эскизов и что-то там чиркая карандашом, делая пометки.

Лев хмыкнул.

Простая и вполне разумная мысль. Но его паранойя не позволяла ее принять. Слишком легкомысленное отношение к жизни грозило смертью в таких играх, в которые он играл.

С императором они условились новое оружие в войска не направлять. Чтобы не провоцировать утечки сведений. Поэтому завод Шарпса, работая «на всю катушку», складировал свои винтовки, карабины и револьверы[1] в ящики. Предварительно обильно смазав оружейным салом, чтобы не заржавели. А потом отправлял на склад.

Губернский.

Особенно охраняемый.

Туда Шипов лично преданных и хорошо вооруженных людей ставил.

С пушками поступали аналогично.

Морская приемка прямо тут, в Казани, оценивала изделия, после чего увозила в Севастополь, где они и накапливалась на особо охраняемых складах. Вместе со снарядами. Ну, исключая «доли», которую графу выделили на броненосцы и артиллерийские башни с некоторым запасом. Из-за чего в Севастополь везлись «стволы» начиная с серийного номера «51».

При этом времени и сил на изготовление 4-дюймовой полевой пушки просто не оставалось. Хотя три образца уже изготовили и накапливали снаряды для полноценных испытаний. Лев Николаевич был уверен: еще год такого марафета с 8-дюймовками и дойдут руки до полевых пушек. Казна ведь их выкупала чин по чину, и у любой адмиральской жадности есть предел. Так что, если уж на то пошло, затягивание начала войны шло на руку России. Еще бы два-три годика…

И тут в дверь постучали, а потом сразу, не дожидаясь ответа, вошли.

– Сергей Павлович? – немного удивился граф, увидел казанского губернатора, который обычно вот так никогда не заходил, стараясь держаться определенных ритуалов. Сейчас же вид он имел тревожный. – Что-то случилось?

– Посла нашего в Стамбуле арестовали.

– Фух… – выдохнул Лев Николаевич с явным облегчением.

– Вы так странно на эту новость реагируете… – напрягся Шипов.

– Владимира Павловича[2], конечно, очень жалко. Но все же это хорошо. Очень хорошо.

– Чего же хорошего⁈ Мы не завершили перевооружение и приготовления к войне!

– Мы – да. Они же даже не начинали[3], – еще шире расплылся в улыбке граф…

[1] В качестве напоминания – карабины и винтовки в целом были вариантом ранних «шарпсов» под бумажный патрон с капсюльной брандтрубкой, только чуть доведенные (н. скоба лучше, как у Генри), а вот револьверы, тоже капсюльные, были импровизацией на тему Remington m1858, которую Лев и Игнатом Волковым спроектировали.

[2] В период с 24 апреля 1843 по 1853 год в оригинальной истории послом России в Османской империи был Владимир Павлович Титов (1807–1890), снятый в 1853 году Николаем I за излишнюю мягкость и неготовность отстаивать интересы России. Здесь, несмотря на сильное изменение ситуации, оставался послом он же за те же качества, так как провоцировать раньше времени начало войны Николай не хотел, планируя тщательно подготовиться к тому, чтобы решительным рывком забрать уже Черноморские проливы.

[3] Знаменитая винтовка Enfield Pattern 1853 Rifled Musket была принята на вооружение только в 1853 году. В 1850-ом году ее даже не начали разрабатывать. Хотя разработке компрессионных расширяющихся пуль (Толстого-Остроградского) «утекли» в Англию и Францию еще в 1847–1848 годах. То есть, несколько раньше разработок Минье (1848–1849), через что их несколько обесценили как варварское изобретение.