Текст книги "Стихотворения"

Автор книги: Михаил Кузмин

Часть первая ^*

I. Любовь этого лета ^*

Весь цикл – В. 1907. № 3. Мослов Павел Константинович – молодой-человек, род занятий которого нам определить не удалось, любовник Кузмина, связь с которым началась в середине июня 1906 г. и продолжалась до лета 1907 г. См.: «Он нет еще 2 лет, как в Петербурге, из Вологодской губернии» (Дневник, 14 июня 1906). Цикл начинал писаться в Петербурге, а завершался в Васильсурске, куда Кузмин уехал 13 июля и вернулся 21 августа. Психологическое состояние Кузмина в дни создания цикла рисует запись в Дневнике: «Я давно уже не был в таком чувственном возбуждении, как последнее время, и это угнетает, неудовлетворенное. Я вспоминаю роман Гонкура, где Жермини Ласерте ножки от столов, стульев, палки от щеток, перила, свечи представлялись мужскими членами, и она старалась не глядеть, чтобы не возбуждаться. Не в такой степени, но вроде этого теперь со мною, и я понимаю, как любители женщин не могут равнодушно слышать одно шуршанье женских одежд» (13 августа 1906). По мере возникновения стихи сообщались тогдашнему кругу друзей Кузмина, прежде всего В. Ф. Нувелю и К. А. Сомову. В сентябре чтение цикла неоднократно фиксируется в Дневнике. 3 сентября на вечере у Ивановых: «Наверху я читал новые стихи. Не знаю, понравилось ли. Вяч. Ив<анович Иванов> уверяет, что Соллогубу <так!> понравилось»; 26 сентября: «…читал „Любовь этого лета“. Кажется, понравилось, мне особенно ценно и важно, что нравится молодым». 6 сентября Кузмин отправил цикл Брюсову с письмом, начало которого приводим: «Многоуважаемый Валерий Яковлевич, обращаюсь к Вам с большою просьбою написать Ваше мнение о посылаемом мною ряде стихотворений, тесно связанных между собою и которые я хотел бы назвать „Любовь этого лета“, если бы это не звучало так некрасиво» (РГБ, арх. В. Я. Брюсова). Получив ответ в письме от 1 октября: «От всей души приветствую вашу „Любовь этого лета“. Читал и перечитываю этот цикл Ваших стихов, как близкую и давно любимую книгу. Как читатель приношу Вам свою благодарность за эти 12 стихотворений. Видел здесь М. Волошина и очень рад, что его впечатление от Ваших стихов совершенно сходно с моим» (WSA. Bd. 7. S. 72), – 5 октября Кузмин написал: «Я был несказанно обрадован Вашим сочувственным отношением к „Любви этого лета“; это – лучшая мне награда, за которую я Вам чрезвычайно благодарен. Радуюсь, что эти стихи увидят свет опять в „Весах“…» (РГБ, арх. В. Я. Брюсова). Успех цикла у читателей и слушателей побудил Кузмина к дальнейшей работе над поэтическими произведениями, не требовавшими обязательного музыкального сопровождения. В декабре 1906 г. он записывает в Дневнике: «У меня мысль написать цикл, аналогичный „Любви этого лета“, Судейкину» (3 декабря). Опытным литераторам публикация «Любви этого лета» казалась проблематичной: «Вяч. Ив<анович Иванов> боится „Прерв<анной> повести“ и „Любви эт<ого> лета“» (Дневник, 29 января 1907). Однако 29 марта Кузмин уже читал корректуру, а 20 апреля – видимо, получив номер журнала с публикацией, – записал в Дневнике: «„Любовь этого лета“ выглядит страшно классически, будто Огарев или Веневитинов».

«Где слог найду, чтоб описать прогулку…» ^*

Беловой автограф – РГАЛИ. Шабли – белое французское сухое вино. Твой нежный взор и т. д. друзьями Кузмина воспринимались как портрет П. К. Маслова. См. в письме В. Ф. Нувеля от 1 августа 1906 г.: «К сожалению, я не мог долго беседовать с ним <Масловым>, т. к. я был не один, но могу сказать, что он такой же, как и прежде. И нос Пьеро, и лукавые глаза, и сочный рот – все на месте» (СиМ. С. 236; далее в том же письме цитируются и другие фрагменты ст-ния). Иль Мариво капризное перо. В Дневнике зафиксировано, что Кузмин купил пьесы Мариво 21 сентября 1905 г. и неоднократно их перечитывал. «Свадьба Фигаро» – опера Моцарта на сюжет комедии Бомарше «Безумный день, или Женитьба Фигаро».

«Глаз змеи, змеи извивы…» ^*

Беловой автограф – РГАЛИ. Второй беловой автограф – РГАЛИ, колл. Я. Е. Тарнопольского, подп. «Антиной» (см. след, примеч.).

«Ах, уста, целованные столькими…» ^*

Беловые автографы – там же. Антиной – фаворит римского императора Адриана (нач. II в.), обладавший необыкновенной красотой. Кузмин нередко идентифицировал себя с ним; в кружке «гафизитов» (подробнее см.: СиМ. С. 57–98) по инициативе Л. Д. Зиновьевой-Аннибал он получил прозвище «Антиной», печатью с изображением Антиноя запечатывал свои письма. В 1899 г. им была написана вокальная сюита «Антиной» на стихи А. Н. Майкова (цикл «Альбом Антиноя» из незавершенной драматической поэмы «Адриан и Антиной»). По предположению Е. Г. Рабинович, образ Антиноя, каким он предстает в сочинениях Кузмина, восходит к роману Г. Эберса «Император» (Рабинович Елена. Ресницы Антиноя // «Вестник новой литературы». 1992. № 4. С. 232–242). См. также примеч. 80–86(7). Ферсит (Терсит) – персонаж «Илиады», обладавший безобразной внешностью. Ср.: «Нет великого Патрокла, жив презрительный Терсит» (В. А. Жуковский, «Торжество победителей»).

«Умывались, одевались…» ^*

Беловые автографы – РГАЛИ (в том числе – Стихи-19). См.: «Вставали, умывались, я старательно накрывал стол, былопо чему-то выметено, зятя уже не было. И здороваясь поцелуем, и сидя за чаем, будто с каким-то родственником, племянником, гостем, милым, услужливым, скромным, угощать, занимать после любовной ночи – было прелестно. У меня именно страсть, чтобы любимый человек существовал и был не только для моментов любви. Потом поиграл Faust и Шуберта и поехали» (Дневник, 25 июня 1906).

«Из поднесенной некогда корзины…» ^*

Беловой автограф – в письме к К. А. Сомову от 5 августа 1906 г. из Васильсурска (ГРМ, арх. К. А. Сомова). См.: «Обедал у Нувель, несколько объяснились, собирались завтра к Сомову, а сегодня ненадолго к Ивановым и в Тавр<ический> сад. Пошел дождь совершенно неожиданно, будто весной. И мне казалось, что В. Ф. <Нувелю>, который был довольно меланхоличен, не хочется идти в сад, хотя я был почти уверен, что Павлик там, и очень скучал о нем. Пели арию Розины; поднесенный когда-то букет от „друзей среды“ уныло сох на рояли, горели свечи, шел уже настоящий дождь, и мы сидели до третьего часа» (Дневник, 1 июля 1906). Ария Розины – каватина из второго акта оперы Д. Россини «Севильский цирюльник». Пезарский лебедь – Россини, уроженец г. Пезаро. Моцарт, как и «Севильский цирюльник», – реальный музыкальный фон лета 1906 г. для «гафизитов». Рафаэлев «Парнас» – фреска в Ватиканском дворце. См. в письме Г. В. Чичерина от 18 августа 1906 г.: «…Стихи в духе XVIII в. – где пели как ту арию Розины Io sono docile, io sono rispettosa – прелестны, полны остроты, настроения; только я нахожу, что свойственная тебе оргиастичность, пряность, пантеистическая и страстная морбидность более соответствует мирам эллинистически-азиатским, египетски-азиатским или наистрастнейшим (хотя и морбидно тающим) ренессансным. В XVIII в. было больше простой веселости и здоровости. А свежесть этих стихов – не свежесть Парни или пушкинской „Красавицы, нюхающей табак“» (РГАЛИ).

«Зачем луна, поднявшись, розовеет…» ^*

Беловой автограф – в письме к В. Ф. Нувелю от 25 июля 1906 г. (РГАЛИ, арх. В. Ф. Нувеля).

«Мне не спится: дух томится…» ^*

Беловые автографы – в письмах к В. Ф. Нувелю от 25 июля 1906 г. (РГАЛИ, арх. В. Ф. Нувеля) и к К. А. Сомову от 5 августа 1906 г. (ГРМ, арх. К. А. Сомова). В ССт (С. 620) приведены пародийные вставки К. А. Бальмонта, сделанные на экземпляре С-1. По поводу ст-ний 6 и 7 В. Ф. Нувель писал Кузмину: «Ваши стихотворения мне понравились, хотя в первом чувствуется некоторая искусственность, а второе (первые 2 строфы очень хороши) написано несколько небрежно; мне не нравится тавтология: не могу я, мне невмочь, а „Паладин“ нарушает стих» (СиМ. С. 237).

«Каждый вечер я смотрю с обрывов…» ^*

Беловой автограф – в письме к К. А. Сомову от 30 июля 1906 г. (ГРМ, арх. К. А. Сомова). 10 августа Сомов писал Кузмину по поводу ст-ний 6, 7 и 8: «Ваши последние три стихотворения обсуждались нами после их прочтения вслух у Эль-Руми. Мне многое нравится по образам и музыке в „Зачем луна“ и „Мне не спится“, но в них много мыслей не „сделанных“ и диссонансных. „Мне не спится“ – слишком разностилен. Стихи о почтовом пароходе понравились только Иванову, и то с ограничениями, он нашел в них музыкальный, чисто Вам свойственный ритм. Мне же они, хотя в них и включено ярко выраженное чувство грусти, не понравились» (Константин Андреевич Сомов: Письма. Дневники. Суждения современников. М., 1979. С. 95–96). Каменский, Волжский или Любимов. Названы суда, принадлежавшие различным пароходствам: Любимова, бр. Каменских и «По Волге 1843 г.» (см.: Нехотин В. В. Из реального комментария к стихотворениям М. А. Кузмина // De Visu. 1994. № 1/2. С. 68). «Всегда Вас вспоминаю, Будучи с одним, будучи с другим». См. в письме Кузмина к В. Ф. Нувелю от 30 июля 1906 г.: «Я не ревную его <Маслова> теперь ни к Вам, ни к Сомову, хотя я знаю, что он был с вами, и я люблю его больше, чем прежде, больше, чем думал, больше, чем кого-нибудь прежнего» (СиМ. С. 236).

«Сижу, читая, я сказки и были…» ^*

Беловой автограф – РГАЛИ.

«Я изнемог, я так устал…» ^*

Беловой автограф – РГАЛИ. В В и автографе ст. 14: «Когда ж тебя увижу вновь?». Вода сад, где прыгают гимнасты. Видимо, имеется в виду Таврический сад в Петербурге, где Кузмин чаще всего встречался с Масловым.

«Ничего, что мелкий дождь смочил одежду…» ^*

Беловой автограф – РГАЛИ.

«Пароход бежит, стучит…» ^*

Беловой автограф – РГАЛИ.

II. Прерванная повесть ^*

Весь цикл – Белые ночи. [СПб.], 1907, с общей датой: 1907. Ст-ния не нумерованы. Цикл посвящен отношениям Кузмина и художника Сергея Юрьевича Судейкина (18821946), разворачивавшимся в конце 1906 г. Они познакомились 14 октября (см.: ЛН. Т. 92. Кн. 2. С. 152), быстротечный роман окончился 26 декабря, когда Кузмин записал в Дневнике: «Получил письмо от С<ергея> Ю<рьевича>: „Мое долгое молчание считаю извинительным; теперь я спокойнее. Я женюсь на О. А. Глебовой. Шлю Вам привет, мой дорогой друг. Если бы Вы приехали, мы были бы очень рады“ Сегодня большой день для меня, несмотря на видимую легкость. Это потяжеле смерти князя Жоржа. Быть так надутым! Но отчего такая легкость? разве я совсем бессердечный? Вчера еще я мог броситься из окна из-за него, сегодня – ни за что. Но впереди – ничего» (Князь Жорж – любовник Кузмина в первой половине 1890-х гг., офицер конногвардейского полка, личность которого установить нам не удалось. См.: Кузмин и русская культура. С. 150–151). Сохранившаяся в собрании М. С. Лесмана копия письма Судейкина (Избр. произв. С. 505) довольно близка к изложению в Дневнике. В тот же день, в 10 часов вечера, С. А. Ауслендер писал Л. Н. Вилькиной: «Многоуважаемая Людмила Николаевна, по просьбе Кузмина, который не в состоянии писать лично, находясь в положении, близком к смерти, сообщаю Вам, что С. Ю. Судейкин женится на О. А. Глебовой. Мне кажется, несчастный Кузмин, хотя, несомненно, скоро имеющий возродиться, в данную минуту являет вид достаточно плачевный и нуждающийся в участии и утешении. Извиняюсь за беспокойство, думая все-таки, что Вам как его „приятелю“ это небезынтересно» (ИРЛИ, арх. Н. М. Минского и Л. Н. Вилькиной). В январе 1907 г. Кузмин развил «прерванную повесть» в прозаической повести «Картонный домик», опубликованной в том же альманахе без 4-х последних глав, утерянных в типографии. (С неточностями полный текст опубликован: Кузмин М. Проза / Ред. и прим. В. Маркова и Ф. Шольца. Berkeley, 1990. Т. VIII. С. 243–277; наборная рукопись всей повести – РГАЛИ; авторский список утерянных глав – ИМЛИ; подробнее см. в письме Кузмина в редакцию (В. 1907. № 6); а также: ЛН. Т. 92. Кн. 3. С. 286; СиМ. С. 130–139), где под достаточно прозрачными «псевдонимами» (см.: Ахматова и Кузмин. С. 285) выведены те же действующие лица. Цикл вызвал одобрительную реакцию в кругах, близких к «Скорпиону» и В, о чем 19 июля 1907 г. Кузмину писал секретарь В М. Ф. Ликиардопуло: «Мне очень понравилась „Прерванная повесть“. Когда я купил „Белые Ночи“, я сейчас же ее прочитал Брюсову, Белому и Эллису, кот<орые> были все в восторге» (СиМ. С. 196).

Мой портрет ^*

В первой публикации ст. 11: «Не поразят мой слух ни гром, ни трубы». Этот… портрет Кузмина работы Судейкина, очевидно, не был написан. См.: «Судейкин делал набросок, портрет он будет писать без меня; очень черный, en face, за головой венок, в глубине серебряные 2 ангела» (Дневник, 30 октября 1906). Упоминаний в литературе о портрете нам не удалось обнаружить.

В театре ^*

В ст-нии описан театр В. Ф. Коммиссаржевской на Офицерской, где Судейкин и Кузмин часто встречались.

На вечере ^*

В ст-нии описан вечер у Вяч. Иванова 22 ноября 1906 г., о котором см. в Дневнике: «Первое представление „Беатрисы“ Маленькие актрисы тащили куда-нибудь после спектакля, но мы поехали к Ивановым. Мы не пошли в зал, где, потом оказалось, говорили о театре Коммиссаржевской. А я с Судейкиным, бывшим все время со мною и Сераф<имой> Павловной, удалясь в соседнюю комнату, занялись музыкой; приползла кое-какая публика; Вилькина с Нувель <так!> и Сомовым так громогласно говорили, хотя рядом были 2 пустые комнаты, что музыку пришлось прекратить. С<ергей> Ю<рьевич> сказал, что мог бы заехать ко мне, что меня побудило уйти раньше, инкогнито, хотя я думал, что меня будут искать». Толстая дама – Серафима Павловна Ремизова-Довгелло (1876–1943), жена писателя А. М. Ремизова. «Куранты» – вокально-музыкальный цикл Кузмина «Куранты любви». Тонкая модница – поэтесса Людмила Николаевна Вилькина (1873–1920), жена поэта Н. М. Минского, с которой Кузмин в это время часто виделся.

Счастливый день ^*

Имеется в виду день 3 декабря 1906 г., когда Кузмин записал в Дневнике: «Сегодня, в воскресенье я был утешен, не только утешен, но в радости, не только в радости, но и счастлив». «Шабли во льду» – автоцитата из ст-ния 1 цикла 2-13. «Вена» – известный петербургский ресторан (ул. Гоголя, 13/2), место встреч литературной богемы. Сапунов – см. примеч. 409.

Картонный домик ^*

Ср. Запись в Дневнике: «Приехавши домой, нашел программу от современников <кружка „Вечера современной музыки“> и святочный домик с прозрачной цветной бумагой, сквозящей от вставляемой свечки, оставленный приезжавшим Сергеем Юрьевичем» (1 декабря 1906). Картонный домик – см. одноименную повесть Кузмина. Короли-маги – волхвы, приносившие в дар новорожденному Христу золото, ладан и смирну.

Мечты о Москве ^*

Ст-ние явно связано с неоконченным наброском 1904 г. (РГАЛИ):

 
Эти весенние теплые дыхания
Будят уснувшие в сердце воспоминания.
Мысли влекут меня, солнцем тем влекомые,
В город чужой теперь, в улицы же знакомые.
Будто Москва-река, будто как Неглинная,
Розовый дом стоит, церковь рядом старинная.
Благовест слышится, солнце встает багровое,
Ждет меня лошадь; попона на ней ковровая.
Кто-то поедет, и [с кем-то] я должен встретиться,
Кем-то любовь моя скоро должна приветиться.
Солнце весеннее, мысли же холодные,
В сердце живут моем змеи лишь подколодные.
Все там по-прежнему, так же там Неглинная,
. . . . . . . . . . . . . . .
Так же люблю тебя, так же я все думаю,
Что не узнать тебе думу мою угрюмую.
 

Розовый дом с голубыми воротами. См.: «В конце концов Судейкин согласился ко мне ехать; сестра еще не спала; снова стали пить чай и ужинать, я много играл. Судейкин рассказывал об их розовом доме с голубыми воротами, о своих комнатах, семье, знакомых, собаках…» (Дневник, 27 ноября 1906).

Утешение ^*

Ст. 2 исправлен по первой публ. и С-1 (в С-3 «Купив такую шапку, как у Вас»). В первой публикации ст. 15: «Но тотчас же пройду опять понуро». См. в Дневнике: «Ездил с Сережей <С. А. Ауслендером> покупать шапку и перчатки. Купил фасон „Гоголь“ и буду носить отогнувши козырек, как Сергей Юрьевич» (16 декабря 1906).

Целый день ^*

Беловой автограф – Стихи-19. Сережа – племянник Кузмина, писатель Сергей Абрамович Ауслендер (1886 или 18881937). Сестра Кузмина – Варвара Алексеевна Мошкова (в первом браке Ауслендер, 1857–1922). С ее семьей Кузмин в то время жил. Далайрак Никола Мария (1753–1809) – французский композитор. Не вполне точно цитируемые Кузминым слова (в оригинале: «helas, helas, Le bien aime ne revient pas») входят в арию Нины из оперы «Нина, или Лишенная разума любовью».

Эпилог ^*

См. запись Кузмина в дневнике 26 декабря, после окончания романа с Судейкиным: «Опять свободен? пуст? легок? написал эпилог к циклу». Арман, Элиза. См. в поэме А. С. Пушкина «Граф Нулин»:

 
Пред ней открыт четвертый том
Сентиментального романа:
Любовь Элизы и Армана,
Иль Переписка двух семей.
 

III. Разные стихотворения ^*

В отличие от большинства циклов книги, данный не представляет сюжетного единства, чем и определена авторская датировка каждого ст-ния в отдельности, а не всего цикла.

«На берегу сидел слепой ребенок…» ^*

Список с нотами – РНБ, дата (очевидно, относящаяся к созданию музыки): «24 апреля 1903 г., Св. Саввы Стратилата» и помета Г. В. Чичерина: «Кузминская проблематика, как в Ал<ександрийских> Песнях».

Любви утехи ^*

Белые ночи. [СПб.], 1907, в тексте рассказа С. А. Ауслендера, названного в подзаг., без загл., подзаг. и эпиграфа. В рассказе стихи читает поэт Жарди, и они встречаются репликой: «Стишки недурны, но я не заметил необходимой рифмы – гильотина». Эпиграф – из песни И. П. Э. Шварцендорфа на стихи Ж. П. К. де Флориана, начинающейся этими строками. Очевидно, к этому ст-нию относится запись: «…я ему <Ауслендеру> для рассказа написал стишки» (Дневник, 20 сентября 1906).

Серенада ^*

В. 1907. № 11, в тексте рассказа С. А. Ауслендера «Корабельщики, или Трогательная повесть о Феличе и Анжелике». Уж давно сказал поэт. По предположению А. В. Лаврова и Р. Д. Тименчика, имеется в виду фрагмент Семонида Аморгского (VII в. до н. э.). См.: Античная лирика. М., 1968. С. 122–123. Биче – сокращенное имя Беатриче Портинари (ок. 1266–1290), воспетой Данте в «Божественной комедии». Лиза – видимо, героиня повести Н. М. Карамзина «Бедная Лиза».

Флейта Вафилла ^*

«Перевал». 1907. № 8/9, в тексте повести С. А. Ауслендера «Флейты Вафила». Имя Вафилла есть у Анакреона (см. также: Гораций, эпод 14). Ср. ст-ние 5 в цикле 604–608.

«Люблю, сказал я, не любя…» ^*

ЗР. 1907. № 5. Два беловых автографа – РГАЛИ. Я вижу странно, прозревая. Ср. в ст-нии А. А. Фета «Измучен жизнью, коварством надежды…»: «И как-то странно порой прозреваю».

«О, быть покинутым – какое счастье!..» ^*

Первая публ. не разыскана, хотя в оглавл. книги ст-ние обозначено как уже публиковавшееся.

«Мы проехали деревню, отвели нам отвода…» ^*

«Перевал». 1907. № 10, как второе ст-ние цикла «На фабрике» (другие ст-ния этого цикла, первоначально предполагавшегося быть более обширным, см.: 175–182(4) и 612). Лист из С-2 со вписанными строками – Изборник. Отвода – «ворота, заворы в околице и в городьбе» (Словарь В. И. Даля, с пометой «н<о>вг<ородское>». Указано М. Л. Гаспаровым). Каноник – очевидно, каноник Мори, под духовным руководством которого Кузмин провел некоторое время в Италии. Пейзаж ст-ния связан с пребыванием Кузмина в Окуловке Новгородской губ., где его зять, П. С. Мошков, служил на бумагоделательной фабрике. Память сердца. Ср.: «О память сердца! ты сильней Рассудка памяти печальной» (К. Н. Батюшков, «Мой гений»).

«При взгляде на весенние цветы…» ^*

Вероятно, относится к В. А. Наумову (см. примеч. к циклам 32–40 и 52–60).

Часть вторая ^*

I. Ракеты ^*

Виктор Андреевич Наумов – юнкер Инженерного училища, в которого был влюблен Кузмин; однокашник поэта и литературоведа М. Л. Гофмана, знакомого Кузмина. Его имя встречается в Дневнике с февраля 1 907 г. Последнее известие – письмо к Кузмину с фронта 14 апреля 1915 г. (ЦГАЛИ С. – Пе-тербурга). Цикл писался в Окуловке (см. ст-ние 7 в цикле 24–31). См.: «Любовь к радугам и фейерверкам, к мелочам техники милых вещей – причесок, мод, камней, Сомовщина мною овладела» (Дневник, 6 июля 1907); «Написал романс на слова Брюсова и кончил цикл стихов XVIII века» (Дневник, 16 июля 1907). Ср. также: «У Солюс имянины, прошлый год в этот день у них был фейерверк, породивший „Ракеты“» (Дневник, 5 июля 1908).

Первая публикация – В. 1908. № 2, без посвящ. и эпиграфа, с опечатками, исправленными в следующем номере журнала на основании письма Кузмина к М. Ф. Ликиардопуло от 17 марта 1908 г. (присоединено к письмам к В. Я. Брюсову; РГБ, арх. В. Я. Брюсова) со словами: «Простите, что я так сутяжничаю, но, право, у Вас так редко бывают небрежности, что эти меня очень огорчили, т более, что, не неся явной нелепости, они могут сойти за мои намерения». Эпиграф – из ст-ния В. Я. Брюсова «Фонарики» (1904). Согласно списку РГАЛИ, в 1908 г. Кузмин написал к циклу музыку.

Прогулка на воде ^*

Роброн – старинное женское платье.

Надпись к беседке ^*

В журнальном тексте слово «любовь» (ст. 3) набрано с прописной буквы.

Разговор ^*

Ср. одноименную картину К. А. Сомова.

II. Обманщик обманувшийся ^*

Цикл обращен к В. А. Наумову (см. примеч. 3240), но на его содержании, видимо, отразилась смерть жены Вяч. Иванова Л. Д. Зиновьевой-Аннибал, о которой Кузмин узнал 18 октября 1907 г.

«Вновь я бессонные ночи узнал…» ^*

«Русский артист». 1908. № 1. «Manon» опера Ж. Массне (1884) на сюжет романа аббата Прево «История кавалера де Грие и Манон Леско» или же сам этот роман.

«Отрадно улетать в стремительном вагоне…» ^*

Родина Гольдони – Венеция. О темных тайных сестрах. Имеются в виду мойры (греч. миф.) или парки (рим. миф.) – богини судьбы, изображавшиеся в виде трех сестер, прядущих нити человеческих жизней.

«Где сомненья? где томленья?…» ^*

День рожденья и т. д. См.: «Сегодня день не только рожденья, но и крещенья, но и обрученья. Я со слезами благодарю Небо, пославшее мне такое счастье. В. А. <Наумов> благословил меня на любовь к нему, чистую и уничтожающую другие амуретки» (Дневник, 6 октября 1907).

III. Радостный путник ^*

Цикл обращен к В. А. Наумову (см. примеч. 3240)

«Снова чист передо мною первый лист…» ^*

Высоко горит рассветная звезда – см. след, ст-ние.

«Горит высоко звезда рассветная…» ^*

«Русский артист». 1908. № 14. Лист из С-2 – Изборник.

«В проходной сидеть на диване…» ^*

Беловой автограф – Стихи-19.

«Уж не слышен конский топот…» ^*

«Русский артист». 1908. № 7. Беловой автограф – Изборник.

Часть третья ^*

Специально о семантике этой части см.: Гаспаров М. Л. Художественный мир писателя: тезаурус формальный и тезаурус функциональный (М. Кузмин, «Сети», ч. III) // Проблемы структурной лингвистики 1984. М., 1988. С. 125–136.

I. Мудрая встреча ^*

Беловой автограф всего цикла – ИРЛИ, арх… П. Е. Щеголева, с надписью: «Посвящается навсегда дорогому Вячеславу Ивановичу Иванову». Ср. в письме к В. В. Руслову от 6 февраля 1908 г.: «„Мудрая встреча“ посвящена Вяч. Иванову, т. к. ему особенно нравится, но по-настоящему посвящается, как и все с весны 1907 г., тому лицу, имя которого Вы прочтете над „Ракетами“ и над „Вожатым“» (т. е. В. А. Наумову) (СиМ. С. 214). См. также: «Наверху у меня нашли вид Аббата и шарлатана, пел, новые стихи посвятил Вяч. Иван.» (Дневник, 14 декабря 1907). Значительная часть цикла, если не весь он, была положена на музыку: указанные в примеч. к отдельным ст-ниям автографы из писем к Андрею Белому представляют собою нотные записи с текстами. Лексика цикла в значительной степени ориентирована на библейскую, и особенно на евангельскую.

«Стекла стынут от холода…» ^*

Беловой автограф – в письме к В. В. Руслову от 29 января 1908 г. (ИМЛИ).

«О, плакальщики дней минувших…» ^*

Беловой автограф – там же. Вы ждете трепетно трубы? Ср.: «…Сам Господь при возвещении, при гласе Архангела и трубе Божией, сойдет с неба, и мертвые во Христе воскреснут прежде» (1-е Фесс. 4, 16; ср.: 1-е Кор. 15, 52).

«Окна плотно занавешены…» ^*

Беловые автографы – в письме к В. В. Руслову от 29 января 1908 г. (ИМЛИ), в письме к Андрею Белому от 2 февраля 1908 г. (РГБ, арх. Андрея Белого) и в Изборнике. На весах высоких взвешены и т. д. Ср.: «Пусть взвесят меня на весах правды, и Бог узнает мою непорочность» (Иов. 31, 6).

«Моя душа в любви не кается…» ^*

Беловые автографы – в письме к В. В. Руслову от 6 февраля 1908 г. (ИМЛИ), в письме к Андрею Белому от 2 февраля 1908 г. (РГБ, арх. Андрея Белого) и в Изборнике. Как посох странничий – ср. ст-ние 644. Поспешник – покровитель (Словарь В. И. Даля). Знаю вес и знаю меру я. Вероятно, комбиниро– ванная отсылка к легенде о пире Валтасара (Дан. Гл. 5) и к Апокалипсису: «…Я взглянул, и вот, конь вороный, и на нем всадник, имеющий меру в руке своей» (Откр. 6, 5).

«Я вспомню нежные песни…» ^*

Беловые автографы – там же. О милые други, дорогие костыли. См. запись в Дневнике 17 декабря 1907 г.: «Мои друзья мне дороги; с такими костылями можно идти на небо».

«О милые други, дорогие костыли…» ^*

Беловые автографы – там же.

«Как отрадно, сбросив трепет…» ^*

Беловые автографы – письмо к В. В. Руслову от 6 февраля 1908 г., Изборник.

«Легче весеннего дуновения…» ^*

Беловой автограф – в письме к В. В. Руслову от 8 февраля 1908 г. (ИМЛИ). В автографе ИРЛИ ст. 11: «(Клятвы не сказаны)». Разделение. Ср.: «Думаете ли вы, что Я пришел дать мир земле? нет, говорю вам, но разделение» (Лк. 12, 51) Время и тление – слова, в разных контекстах часто встречающиеся в Новом Завете.

«Двойная тень дней прошлых и грядущих…» ^*

Беловые автографы – в письме к Андрею Белому от 2 февраля 1908 г. (РГБ, арх. Андрея Белого) и в Изборнике. Свет – вероятно, имеется в виду свет Преображения Господня (Мф. 17, 2).

II. Вожатый ^*

Посвящ. относится к В. А. Наумову (см. примеч. 32–40). Беловой автограф всего цикла – ИРЛИ, арх. П. Е. Щеголева. Конец декабря 1907 и январь 1908 г. были для Кузмина временем постоянных медитаций под водительством А. Р. Минцловой и следовавших за ними видений. Многие ст-ния данного и след, циклов связаны именно с этим.

«Я цветы сбираю пестрые…» ^*

Сестры вертят веретенами. Имеются в виду парки (мойры) (см. примеч. 41–45, 4). Рядом ты в блистаньи лат. См.: «Молился. Днем видел ангела в золот<исто->коричневом плаще и золот<ых> латах с лицом Виктора и, м<ожет> б<ыть>, князя Жоржа. Он стоял у окна, когда я вошел от дев. Длилось это яснейшее видение секу<нд> 8» (Дневник, 29 декабря 1907). Очевидно, тем самым Наумов идентифицируется со святым Кузмина, архистратигом Михаилом, изображавшимся в латах и с мечом.

«Лето Господнее – благоприятно…» ^*

Беловой автограф – Изборник. «Лето Господнее – благоприятно». См.: «Дух Господа Бога на мне, ибо Господь помазал Меня проповедовать лето Господне благоприятное и день мщения Бога нашего, утешить всех сетующих» (Ис. 61, 1–2; ср.: Лк. 4, 21, где Иисус, прочитав эти слова, произносит: «…ныне исполнилось писание сие, слышанное вами»). Белым камнем отмечен этот день. Так древние отмечали счастливый день. Меч. См.: «Вернувшись <от А. Р. Минцловой> я долго видел меч, мой меч и обрывки пелен» (Дневник, 16 февраля 1908).

«Пришел издалека жених и друг…» ^*

В автографе ИРЛИ ст. 1: «Издалека пришел жених и друг». Жених и друг. См.: Ин. 3, 27–30, где Жених – Христос, а его друг – Иоанн Предтеча. Целую ноги твои. См. слова Демьянова (ср. традиционную пару святых Кузьма и Демьян) в повести «Картонный домик»: «Благодарю наши иконы, что они Вас послали сюда, и целую Ваши ноги, приведшие Вас на мое счастье, на мою радость» (Белые ночи. [СПб.], 1907. С. 141). Аналогичная сцена между Кузминым и Судейкиным описана в Дневнике 8 ноября 1906). 30 января 1908 г. Блок послал это ст-ние матери со словами: «Переписываю тебе новое, ненапечатанное стихотворение Кузмина. По-моему – очень замечательно» (Блок А. Собр. соч.: В 8 т. М.; Л., 1963. Т. 8. С. 227).

«Взойдя на ближнюю ступень…» ^*

Лист из С-2 со вписанными строками – Изборник. В автографе ИРЛИ – без строфы 3. Пред сиянием лица Я пал. См.: «…и просияло лице Его как солнце» (Мф. 17, 2; имеется в виду Преображение Господне).

«Пусть сотней грех вонзался жал…» ^*

Горит в груди Блаженства рана. Ср.: «Днем ясно видел, прозрачные 2 розы, и будто из сердца у меня поток крови на пол» (Дневник, 7 февраля 1908); «Болит грудь, откуда шла кровь» (Там же. 8 февраля).

«Одна нога – на облаке, другая на другом…» ^*

Лист из С-2 – Изборник. Божья купина. См.: «И явился ему Ангел Господень в пламени огня из среды тернового куста. И увидел он, что терновый куст горит огнем, но куст не сгорает» (Исх. 3, 2).

«С тех пор всегда я не один…» ^*

Лист из С-2 – Изборник.

III. Струи ^*

Ни в одном из изданий цикл не датирован, однако он явно относится к началу 1908 г. (см. преамбулу к сборнику «Сети» и примеч. к предыдущему циклу) и обращен к В. А. Наумову (см. примеч. 32–40). Согласно списку произведений в РТ-1, написано в феврале-марте 1908.

«Сердце, как чаша наполненная, точит кровь…» ^*

Лист из С-2 – Изборник. Точит кровь. См. примеч. 61–67 (5).

«На твоей планете всходит солнце…» ^*

Александры. Имеется в виду Александр Македонский. Саламандры – по средневековому поверью, животные, обитающие в пламени.

«Я вижу – ты лежишь под лампадой…» ^*

Ст-ние связано с долгой болезнью Наумова. А мне мерещатся латы. См. примеч. 61–67 (1).

«Ладана тебе не надо…» ^*

Ладана тебе не надо. См. описание видения Кузмина: «Видение. В большой комнате, вмещающей человек 50, много людей, в разных платьях, но неясных и неузнаваемых по лицам – туманный сонм. На кресле, спинкою к единствен окну, где виделось прозрачно-синее ночное небо, сидит ясно видимая Л<идия> Д<митриевна Зиновьева-Аннибал> в уборе и платье византийских императриц, лоб, уши и часть щек и горло закрыты тяжелым золотым шитьем; сидит неподвижно, но с открытыми, живыми глазами и живыми красками лица, хотя известно, что она – ушедшая. Перед креслом пустое пространство, выходящие на которое становятся ясно видными; смутный, колеблющийся сонм людей по сторонам. Известно, что кто-то должен кадить. На ясное место из толпы быстро выходит Виктор в мундире, с тесаком у пояса. Голос Вячеслава <Иванова> из толпы: „Не трогайте ладана, не Вы должны это делать“. Л<идия> Дм<итриевна>, не двигаясь, громко: „Оставь, Вячеслав, это все равно“. Тут кусок ладана, около которого положены небольшие нож и молоток, сам падает на пол и рассыпается золотыми опилками, в которых – несколько золотых колосьев. Наумов подымает не горевшую и без ладана кадильницу, из которой вдруг струится клубами дым, наполнивший облаками весь покой, и сильный запах ладана. Вячеслав же, выйдя на середину, горстями берет золотой песок и колосья, а Л<идия> Дм<итриевна>подымается на кресле, причем оказывается такой огромной, что скрывает все окно и всех превосходит ростом. Все время густой розовый сумрак. Проснулся я, еще долго и ясно слыша запах ладана, все время медитации и потом» (Дневник, 31 января 1908). Из дневниковых записей В. К. Шварсалон (СиМ. С. 333) известно, что Кузмин в начале 1909 г. жег ладан у себя в комнате. Небесного града. См.: Откр. 21, 2.