Текст книги "Плохая мать (ЛП)"

Автор книги: Миа Шеридан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 23 страниц)

Глава девятая

– Гэвин? К вам пришел детектив, – сказала Стеф через громкоговоритель телефона.

Он замер, а потом снова поднял руку, закончив подписывать лежащие перед ним документы.

– Детектив Сиенна Уокер, – пояснила Стеф, и Гэвин на мгновение задержал дыхание, удивленный такой реакцией.

Все под контролем. Прошло одиннадцать лет. В ее жизни наверняка кто-то есть. И она, вероятно, здесь из-за расследования.

– Направьте ее прямо сюда, – сказал он. Гэвин встал и открыл дверь, ожидая, пока Сиенна завернет за угол от стола Стеф, совсем рядом.

Она выглядела удивленной, увидев его стоящим там, но быстро взяла себя в руки, на ее лице появилась вежливая улыбка. Он быстрым взглядом окинул ее тело. На ней были облегающие темно-синие брюки, бледно-персиковая блузка и туфли на невысоких каблуках. На длинном ремне у нее через плечо висел портфель. Ее волосы снова были зачесаны назад, и она выглядела одновременно непринужденно и свежо. Красивая, но уже не та девушка, которую он когда-то знал. Теперь она была женщиной, но линии ее тела и особенности движений были все еще знакомы. Он смотрел, как она шла к нему, и вспомнил, как чувствовал ее под собой в том старом пикапе, который скрипел и покачивался…

Он выкинул эти воспоминания из головы, откашлялся и отступил назад, дав ей возможность войти.

– Извини, что я зашла, не позвонив, – сказала она, протянув руку. Он непонимающе посмотрел на нее какое-то время, прежде чем понял, что она хотела, чтобы он ответил рукопожатием. Он так и сделал, почувствовав себя слегка оскорбленным ее очевидным усилием притвориться, что они незнакомцы, которые почти не встречались, хотя он думал, что они говорили как люди, которые признали, что у них была история, по крайней мере, в ресторане, всего пару ночей назад. Что ж, если она хотела быть «незнакомцами», именно это он ей и даст.

– Это не проблема. Я просто занимался кое-какими документами. – Он указал на стул перед столом, и они оба сели. – Что я могу для вас сделать, детектив Уокер? – спросил он формальным тоном.

Ее улыбка чуть-чуть потускнела. Если бы его взгляд не был сосредоточен на ее губах, он бы этого не заметил. Когда он сел за столик в ресторане напротив нее, ее глаза сверкнули гневом, и он это понял. Он бросил девушку, которую любил, и ушел, не попрощавшись. Он понятия не имел, как долго она пробудет в Рино, но он был обязан хотя бы извиниться перед Сиенной и объяснить свои действия, если она позволит. Ее гнев дал ему слабый проблеск надежды на то, что она что-то к нему чувствовала. И, может быть, на первый взгляд она злилась, но если все еще испытывала какие-то эмоции, он надеялся, что за ними скрывалось что-то большее. Сейчас он почувствовал тот же проблеск надежды. Апатия погасила бы это, но Сиенна, как бы она ни старалась, не была апатичной по отношению к нему.

– Вчера вечером ты спросил меня о картах, которые держала в руках жертва по моему делу. Мне нужно было разрешение проконсультироваться с тобой о деталях дела, поэтому я не была готова поделиться этой информацией, но получила одобрение. Мой босс вообще-то сказала, что департамент уже работал с тобой в нескольких случаях, когда казино требовалось вмешательство полиции. В любом случае, я надеюсь, что ты сможешь пролить немного света.

Гэвин откинулся на спинку кожаного стула за столом, сцепив пальцы.

– Я был бы рад.

– Здорово. Я ценю это. – Она наклонилась, открыла портфель и вынула стопку бумаг. Затем выбрала один лист и положила его на стол лицевой стороной вверх. Он потянулся вперед, разорвав с ней зрительный контакт только тогда, когда копия фотографии карточной комбинации оказалась прямо перед ним.

– Восьмерка пик, девятка червей, валет червей, пятерка бубен, валет пик, туз треф и двойка бубен, – читал он вслух, его разум расставлял и переставлял их так, как это было естественно для него. Он почувствовал на себе обнадеживающий взгляд Сиенны, его брови нахмурились, пока он размышлял. Черт возьми, ему хотелось сказать ей что-нибудь содержательное. Но он этого не сделал.

– Пара валетов – достойное начало, если игра только начинается и у вас еще есть шанс сбросить карты, – предположил он.

– А что, если убрать валеты?

– Тогда тебе лучше уметь блефовать.

Она одарила его кривой полуулыбкой.

– Это не особо поможет, да? – спросил он, ненавидя разочарование на ее лице.

– Все в порядке, – сказала она. – Ты подтвердил то, о чем я думала. Пока недостаточно информации, чтобы понять, что означают эти карты. Черт, подозреваемый мог положить случайные карты в руку жертвы. – Она отвела взгляд в сторону, а ее губы дернулись, как будто она говорила, что все возможно, но ее интуиция подсказывала что-то другое. Он видел это. Поскольку знал это и без ее слов.

Гэвин не был детективом. Он хорошо разбирался в картах, но не в головоломках. Но умел читать людей. Именно поэтому, помимо умения обращаться с картами и числами, он был чертовски хорошим игроком в покер. Он заметил незначительные подергивания. Он замечал крошечные вспышки и малейшие вдохи даже периферийным зрением. Он анализировал. И всегда читал Сиенну Уокер лучше, чем кто-либо другой. По крайней мере когда-то. Возможно, если эта способность и изменилась по мере того, как она менялась и росла, то не так уж сильно. Да, Сиенна нутром чувствовала, что карты означали что-то важное.

И она пришла к нему за помощью.

– Есть еще кое-что, – сказала она, снова наклонившись и вытащив из портфеля еще несколько листов бумаги. – Похоже, что человек, убивший нашу жертву, оставил записку как на месте преступления, так и у Люсии Печеро.

Брови Гэвина опустились в замешательстве.

– У Люсии? Как это возможно?

– Я точно не знаю. Не ясно. – Она рассказала ему о письме, адресованном ей, и об удивлении Люсии, когда она позвонила. – Ты кому-нибудь говорил, что отправляешь мне информацию о ней?

– Нет. И я отправил информацию со своего домашнего компьютера, используя свой личный адрес электронной почты.

– Ты живешь с кем-нибудь? – он отметил, что она продолжала смотреть на блокнот у себя на коленях, пока он не ответил.

– Нет.

– Тогда создается впечатление, что этот человек каким-то образом на шаг впереди нас, и я понятия не имею, как это возможно, если только это не какая-то тщательно продуманная уловка. Можешь ли ты вспомнить кого-нибудь, кто мог бы захотеть привлечь тебя к полицейскому расследованию?

– Нет. – Он провел пальцем над губой, размышляя. – Честно говоря, я живу довольно спокойной жизнью. – Ее взгляд на мгновение задержался на нем, и она кивнула, прежде чем потянуться вперед и снова положить пару листов на его стол.

Гэвин взял их, отметив, что это были копии рукописных записок: первая короткая и односторонняя, вторая – две страницы, обе стороны которых были исписаны одним и тем же аккуратным почерком.

– Ты не против их посмотреть? – спросила Сиенна. – Мне жаль, что я не могу оставить эти копии тебе…

– У меня есть время, – сказал Гэвин, взяв их и откинувшись на спинку стула. Боковым зрением он увидел, как Сиенна взяла телефон и начала пролистывать что-то в нем, пока он читал.

Закончив, он отложил страницы и толкнул их обратно через стол. Она взяла их и положила себе на колени поверх блокнота, который все еще лежал там.

– Что это? – спросил он. – Чей-то дневник?

– Или часть чьей-то фантазии, скормленная нам по неизвестным причинам. Я не уверена. Но подумала, может быть, имя собаки что-то значит. Показалось что-нибудь знакомым?

– Джексон?

– Да, но в одном месте он называет его Джаксом. – Сиенна взяла копии и быстро отсканировала ее до нужного места, а затем прочитала. – Сначала я пошел на заднее крыльцо, чтобы посмотреть, там ли еще Джексон, свернувшись калачиком в солнечном бассейне. Но когда я выглянул в окно, Джекса не было.

– Нет, Джекс.(Jax). Как… валеты (jacks)? (Прим. В данной ситуации имеется в виду созвучность этих двух слов в английском языке) Карты?

Сиенна вздохнула.

– Я не знаю. – Она потерла висок, и Гэвину захотелось ее утешить. Это его поразило. Не необходимость утешить Сиенну Уокер от ее очевидного разочарования, а ее сила. Еще вчера она приветствовала бы такое, но не теперь.

Но факт оставался фактом: прошло одиннадцать лет, и независимо от силы этого чувства, его испытывал только он один.

– Могу ли я увидеть их еще раз? – спросил он, указав на листы в ее руке. Она молча передала их, и он снова просмотрел строки, но цифр и карточных мастей больше не было. Он постукивал по страницам подушечками пальцев, возвращаясь к тому, что она сказала о собаке.

– Без валетов. Хорошо, давай посмотрим на оставшиеся, – сказал он, понимая, почему она задала ему этот вопрос несколько минут назад.

– Я пробовала, но другие карты по-прежнему для меня бессмысленны. А для тебя?

Он протянул руку, и она, очевидно, знала, о чем он просит, потому что вручила ему фотографию семи карт, разложенных в том порядке, в котором они были вложены в руку жертвы. Их взгляды встретились еще на несколько мгновений, и Сиенна первой отвела взгляд, наблюдая, как он взял фотографию, положил ее поверх других бумаг на столе и стал изучать карты. Без валетов. Итак, без них карты гласят: восьмерка пик, девятка червей, пятерка бубен, туз треф и двойка бубен. Восемь, девять… пять, один, два.

Гэвин посмотрел на Сиенну и увидел, что она изучала его. Ее глаза расширились, и она мгновение показалась смущенной, прежде чем выражение ее лица стала более спокойным.

– Восемь, девять, пять, один – если считать туз за один – два – это почтовый индекс здесь, в городе, – сказал он.

– Ох. – Она дважды моргнула, ее взгляд устремился в сторону. – Да. Да. Где это?

– Думаю, на северо-востоке. Подожди. – Он открыл свой ноутбук и воспользовался поисковой системой, чтобы подтвердить свои слова. – Ага. К северо-востоку. Хотя это довольно большая территория.

Сиенна снова постукивала по колену, как она это делала, когда ее мозг работал так быстро, что тело неосознанно пыталось подстроиться.

– А вот и он, – сказала она, как будто подумав вслух и озвучив лишь половину своей мысли.

– Он оставил подсказки в записках?

– Да. – Она выглядела немного неуверенной, но в то же время взволнованной. Затем откинулась на стуле, ее колено замерло. – Если на карточках указан почтовый индекс (что может быть просто совпадением, не так ли?), то что, черт возьми, мне с ним делать?

Гэвин отложил карточки в сторону и вернулся к записке, перечитав ее во второй раз. Что-то ему запомнилось, но он думал не так, как она, очевидно, – как будто внутри были какие-то подсказки…. что бы это ни было. И не просто подсказки с использованием цифр, а…

– Это, – сказал он, постучав по линии указательным пальцем. – Его мать говорит: – Ты можешь подумать, что я выгляжу лучше, чем играю, любимый, но ты ошибаешься. Эта фраза. В картах вы называете руку, которая выглядит лучше, чем играет, Анной Курниковой.

– Анна Курникова?. . теннисистка?

– Ага.

– Хорошо. Так что это значит? Она выглядит лучше, чем она… – на ее лице появилось понимание, и она преувеличенно закатила глаза. – Ну, это грубо.

Он издал смешок, пожав плечами. Гэвин был согласен, но не он придумал эту фразу.

– Настоящий вопрос в том, какое это имеет отношение к… – ее рот сложился в букву «О», и она замерла. – У нее дома был теннисный мяч.

– В чьем доме?

– Жертвы.

– В доме жертвы был теннисный мяч?

Она выглядела задумавшейся, кивнула, взяла телефон и набрала номер. Ее колено снова подскочило, когда она, очевидно, снова ушла в свои мысли, и Гэвин наблюдал за ней, его губа дернулась от желания улыбнуться. Она явно была в своей стихии, и в нем пронесся натиск чего-то, что он не знал, как назвать: радость, облегчение, правота, осознание того ужасного поступка, который он совершил так давно, из-за которого они оба страдали, и этого нельзя изменить. Он сидел перед ней и наблюдал за происходящим в реальном времени.

Он продолжал наблюдать за ней, живя одновременно в двух разных десятилетиях – в равных частях мальчика и мужчины. Да, он чувствовал радость, но была и печаль. За это пришлось заплатить свою цену.

– Черт возьми, Кэт, – пробормотала она. Она бросила телефон в портфель. – Мне нужно вернуться в ту квартиру, – сказала она. – Мне нужно пойти за теннисным мячом.

Он протянул ей копии, лежащие перед ним, и она положила их в портфель, а затем наклонилась, чтобы застегнуть молнию.

– Я пойду с тобой, – сказал он.

– Нет. Ты мне очень помог, и я тебе благодарна. Но это дело полиции.

– А что, если в этой квартире есть что-то, с чем я могу помочь? Кем бы ни был этот человек, он явно на шаг впереди. Я не только бывший профессиональный карточный игрок, но и работаю в сфере безопасности. Возможно, я смогу заметить что-то, чего вы не заметили. Кроме того, если это имеет какое-то отношение лично ко мне….

Сиенна колебалась, очевидно, обдумывая.

– Это может быть пустая трата времени. Почтовый индекс может быть совпадением, а линия Анны Курниковой может быть ничем. – Но по блеску ее глаз он мог сказать, что она в это не верила.

– Может быть. – Он сделал паузу. – А может быть, и нет.

Она колебалась еще мгновение, а затем встала.

– Отлично. Пойдем со мной и осмотримся. Посмотрим, не заметишь ли ты что-нибудь необычное. Но ты не можешь ничего трогать, пока я не скажу, что все в порядке.

Он тоже встал.

– Да, мэм.

Гэвин заметил, как она закатила глаза, и ухмыльнулся.

– Я серьезно, – пробормотала она.

– Я сделаю все, что ты мне скажешь, Сиенна. Ты ведешь, а я следую. – И он показал ей, что имел в виду именно это, выйдя за дверь после нее.

Глава десятая

Сиенна набрала номер телефона Кэт, но звонок снова перевели на голосовую почту. Они с Кэт разделились, чтобы та могла встретиться с ребятами из компьютерного отдела, которые осматривали телефон Ривы, пока Сиенна встречалась с Гэвином. Она должна быть все еще с ними. Сиенна отправила своей напарнице сообщение, в котором сообщила, что Гэвин что-то заметил в записке, и они направлялись в квартиру жертвы. К счастью, у нее все еще был ключ, который они получили от домовладельца. Она использовала его, чтобы собрать одежду и принадлежности для Тревора, как только они нашли место в приюте, куда она его отвезла.

При мимолетной мысли о Треворе ее сердце внезапно сжалось. Она представила его сейчас, сидящим в каком-то странном месте, где ничего не было знакомо, мало что было утешающим и безопасным, пытающимся осознать, что он никогда больше не увидит свою бабушку после того, как он уже потерял – в той или иной форме – свою мать и своего отца.

Она сильнее сжала руль. Но ей пришлось напомнить себе, что это лучше, чем сидеть одному в квартире и ждать того, кто никогда не придет.

Да, знать об этом было лучше. Тогда вы можете двигаться дальше. И ей приходилось надеяться и молиться, чтобы взрослые, которым теперь было поручено заботиться о нем, отнеслись к своей работе добросовестно.

– А как ты вообще оказался в охране? – спросила Сиенна у Гэвина, пытаясь отвлечься от навязчивых мыслей о детях, для которых она сделала все, что могла, и теперь должна доверить их другим.

Он взглянул на нее, казалось, удивившись ее вопросу. Во время поездки они мало разговаривали, что вполне устраивало Сиенну, поскольку это позволило ей обдумать то, что, как она надеялась – верила – являлось спланированными подсказками, но это также не было странным и неловким. Гэвин пользовался своим телефоном, отвечал на сообщения, отправлял электронные письма или что-то еще, что он делал, глядя в него и нажимая клавиши.

Она была благодарна ему и рада, что отбросила свою гордость и попросила его о помощи. Анна Курникова… она бы никогда не уловила этой связи и за миллион лет, и это могло бы легко ускользнуть от внимания даже того, кто хорошо разбирался в карточных играх. И у нее было такое чувство, что это принесет свои плоды.

– Когда я вернулся в Рино, мне нужна была настоящая работа. Я заметил объявление в «Изумруде», и, учитывая мой военный опыт, это имело смысл, – ответил он ей.

Интересно. Она имела некоторое представление о том, сколько он выиграл в турнирах, в которых участвовал. В любом случае она слышала о суммах выигрышей. Если бы он разумно распорядился своими заработками, то был бы богат. Помимо богатства. Она сомневалась, что ему вообще нужна работа, «настоящая» или какая-то еще.

– Я думаю, ты мог бы выйти на пенсию раньше, – сказала она. – Жить роскошной жизнью. Сон до утра, обеды в шикарных клубах, дни в спа-салоне и шикарные вечеринки с икрой до рассвета.

Он застонал.

– Боже, это звучит ужасно.

Она не смогла сдержать улыбку, тронувшую ее губы. Это действительно звучало жалко. К тому же, Гэвин всегда был трудолюбивым. Она не помнила времени, когда он не выполнял случайную работу, даже когда был маленьким ребенком: мелкий ремонт соседских трейлеров, присмотр за домашними животными, выгул собак, а позже он работал разносчиком пиццы и всего, что можно было доставить в дома за несколько дополнительных долларов, чтобы снять хотя бы часть бремени с Мирабель.

– Да что ты вообще знаешь о шикарных вечеринках с икрой? – спросил он насмешливо.

– Абсолютно ничего, – сказала она. – Сливки Нью-Йорка не считают государственных служащих частью элиты. – Она вытянула шею и произнесла последнюю часть предложения своим лучшим высокомерным голосом.

Гэвин рассмеялся, но затем стал серьезным.

– Но тебе это нравится, не так ли? Быть детективом.

Он сформулировал это как утверждение, а не вопрос, но она кивнула и свернула на парковку комплекса, где жила Рива Килинг. Прошедшее время.

– Думаю, да.

– Где ты сейчас живешь? – спросил он. – Купила жилье?

– Нет. Я просто арендую. Квартира на Арлингтоне с кактусом сомнительной формы перед входом, – сказала она с коротким смешком. – Это неплохо, но определенно далеко не шикарно.

Гэвин усмехнулся. Они вышли из машины Сиенны, и он последовал за ней вверх по ступенькам к двери на втором этаже, через которую была натянута предупреждающая лента. Она огляделась вокруг, пока вставляла ключ в замок. Жаль, что эта квартира выходила на сторону здания, а квартира по соседству в настоящее время пустовала. Любопытный сосед или другие свидетели могли бы пригодиться. Сиенна открыла дверь, затем нырнула под ленту и дала знак Гэвину сделать то же самое. Пахло так же приятно, как она помнила, то есть воняло ужасно, и она заметила, что Гэвин слегка отшатнулся от зловония.

К его чести, он не жаловался.

– Здесь живет ребенок? – спросил он, посмотрев на сломанные фигурки, лежавшие на полу.

– Он жил здесь. А сейчас у социальных служб. – Она не заметила его реакции и через этот беспорядок пошла за теннисным мячом.

Она положила в карман несколько пар перчаток, а сейчас достала одну и надела ее, прежде чем взять мяч. Потрясла его, но изнутри не доносилось ни звука. Это было похоже на обычный теннисный мяч. Но теперь, когда она подумала об этом, что делал теннисный мяч в этой квартире? Этот выглядел совершенно новым, поэтому она сомневалась, что Тревор с ним играл. До сих пор она знала очень мало о жертве, кроме того, чем она занималась на работе и как жила. Но даже в этом случае убитая не показалась Сиенне человеком, игравшим в теннис в свободное время или общавшимся с теми, кто этим занимался. Присмотревшись к мячу, она могла поклясться, что увидела тонкую полоску, опоясывающую середину шара. Твою же мать. Если бы она не поднесла мяч на несколько дюймов от лица, то никогда бы его не увидела. Сиенна взяла обе стороны и осторожно повернула, и мяч с треском развалился на части, поскольку использованный клей треснул, и она держала по половине в каждой руке. Сиенна посмотрела на Гэвина, который подошел ближе и теперь смотрел на открытый шар в ее руках.

– Кто-то разрезал его пополам, а затем склеил обратно, – сказала она.

Она почувствовала, как участился ее пульс, как это было во время прорыва в деле. Возбуждение. Близость победы. Она перевернула две половинки, чтобы увидеть внутреннюю часть полой оболочки, и заметила ключ, приклеенный скотчем к внутренней стороне левой половины. Неудивительно, что он не задребезжал, когда она потрясла мяч. Она положила шар, вынула ключ, затем, зажав его между пальцами, отклеила ленту. На головке ключа черным маркером было написано число 315. Глаза Сиенны встретились с глазами Гэвина, и по спине у нее пробежала дрожь. Почтовый индекс на открытках мог быть совпадением. Но это определенно было не так. Кто-то указал полиции, а точнее ей, в этом направлении, а затем оставил что-то вроде подсказки в том месте, куда ее привели. Кто-то играл в игру. Вел полицию… куда-то для непонятных целей.

– Это число тебе о чем-нибудь говорит? – спросил Гэвин.

– Нет. – Она во второй раз оглядела переполненную комнату, ее взгляд остановился на разных предметах. Криминалисты побывали там раньше и забрали еще несколько вещей, в частности, простыни Ривы, на случай, если удастся найти ДНК, которая могла бы указать на подозреваемого. По протоколу они распылили люминол для поиска следов крови, хотя убийство Ривы не носило кровавого характера. Они проверили, собрали и провели необходимую комплексную проверку, хотя казалось маловероятным, что она столкнулась с нападением в своей квартире. По словам внука, Рива вообще никогда не приходила домой. Вдобавок ко всему, когда ее тело обнаружили, на ней была униформа, что говорило о том, что все, что с ней случилось, произошло вскоре после того, как она ушла с работы.

Гэвин тоже осматривался, склоняясь над какими-то предметами. Она наблюдала за ним какое-то время, отметив его любопытное и слегка встревоженное выражение лица, хотя и не уловила в нем осуждения. Это была не самая ожидаемая реакция на эту жалкую квартиру любого карточного магната, который сейчас возглавлял команду безопасности в одном из крупнейших и самых шикарных казино в стране. Без сомнения, он явно жил на верхнем этаже какой-то высотной квартиры из стали и стекла неподалеку и спал на шелковых простынях. Не то, чтобы ей хотелось думать о том, на каких простынях он спал, но дело в том, что Гэвин Декер был далек от тех, кто так жил.

Так было не всегда, хотя мать Гэвина, Мирабель, содержала дом в чистоте и уюте. Если бы Сиенна закрыла глаза и представила это, она все равно могла бы чувствовать запах клубничного пирога, стоявшего на кофейном столике, и лимонного дезинфицирующего средства, которым Мирабель протирала шкафы, сладко напевая при этом. Это трейлер Сиенны напоминал захламленный, пыльный бардак, в котором они сейчас стояли. И, хотя Сиенна изо всех сил старалась поддерживать порядок, это была глупая затея, когда кто-то сожительствовал с теми, кого можно было классифицировать только как – и она не думала, что это было резко или несправедливо, просто правда – неряхи. По большей части Сиенна старалась держаться в стороне. Отстраненность была лучше для ее психического и эмоционального здоровья, чем временно чистый трейлер. Неудивительно, что она так тепло относилась к маленькому мальчику, который жил здесь, а теперь проживал в государственном групповом приюте. Во многом она была им.

И если бы не влияние Мирабель, одному Богу известно, что бы с ней стало.

– Посмотри на этот стакан, – сказал Гэвин, полностью выведя ее из внезапных, бурных воспоминаний. Сиенна повернулась, ее взгляд остановился на чашке Старбакса, стоявшей на боковом столике, где только что лежал теннисный мяч, на той самой, на которой черным фломастером было написано «Аллегра».

– Ничего не трогай, – напомнила она ему.

– Я не буду.

– Что насчет него? – она спросила.

Он наклонился ближе.

– В нем нет никаких остатков. Похоже, он никогда не был использован. Я имею в виду, возможно, воду. Если бы она была здесь какое-то время, я думаю, все, что могло остаться, испарилось. Но он выглядит почти как новый.

Сиенна тоже наклонилась, их головы были близко, подтверждая его слова. Она подняла его рукой в перчатке, поворачивая туда-сюда. Номер на ключе также был написан черным маркером. Сиенна почувствовала укол в животе, когда ей в голову пришла идея. Она поставила стакан обратно. Прежде чем уйти, она заберет его и теннисный мяч. Поскольку на ней были перчатки, она спросила Гэвина:

– Ты можешь посмотреть в телефоне, есть ли дом 315 по Аллегра-стрит с почтовым индексом 89512?

Гэвин вынул телефон и сделал, как она просила. Через мгновение он поднял глаза, его орлиный пристальный взгляд сосредоточился на ней.

– Есть.

Она выдохнула со сдержанным волнением. Это может быть зацепкой. Но может быть и не так. И если бы это зацепка, то она могла привести к чему-то плохому или… опасному. Аллегра-стрит, три пятнадцать. Она медленно сняла перчатки, положила их обратно в карман и достала свой телефон. Затем снова набрала номер Кэт и та ответила, слегка запыхавшись.

– Привет.

Сиенна отвернулась от Гэвина.

– Эй, я тебе звонила.

– Извини. Я выключила телефон, пока была с ребятами из компьютерного отдела. Сейчас я направляюсь в свой кабинет.

Сиенна прошла на кухню и встала по другую сторону стены.

– Я так и думала. Они что-нибудь нашли?

– Да, и это указывает именно на то, о чем думал босс Ривы. – Сиенна услышала, как закрылась дверь, и эхо голоса Кэт исчезло. Должно быть, она зашла в кабинет. – Она постоянно общалась с дилером.

– Хорошо. Что ж, это может быть зацепкой, верно?

– Возможно, но не похоже, что она строила какие-то конкретные планы встретиться с ним в день, когда ее убили, – сказала Кэт. – Еще одна вещь, которая указывает на дилера, – продолжала она, – это то, что если это он убил ее, а затем накормил Тревора, почему не забрал телефон из ее квартиры? Все данные и подробности относительно его направления работы находятся все там же. Он должен был это знать.

– Только ее телефон был в спальне, – сказала Сиенна, задумавшись на мгновение. – Опять же, если бы это он убил ее, то знал бы, что это была не она. Он знал бы, что нужно хотя бы осмотреть ее квартиру.

– Точно. В любом случае, я его вызову, а потом мы сможем опросить его и посмотреть, что он скажет. По какому поводу ты мне звонила?

Она снова сосредоточилась на том, где она была, и на том, что произошло за последний час или около того.

– У меня есть адрес, который нам нужно проверить. Я понятия не имею, чего ожидать, если вообще чего-то следует ждать. Могу я объяснить, когда заберу тебя?

– Конечно, все нормально. До скорой встречи.