Текст книги "Плохая мать (ЛП)"

Автор книги: Миа Шеридан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 23 страниц)

Глава тридцать седьмая

Сиенна и Мирабель вошли в дверь как раз в тот момент, когда Гэвин столкнулся с Дэнни, они оба отлетели назад, крик сорвался с губ Мирабель, когда они ударились о перила и отскочили от них на пол. Это был ужасный, кошмарный поворот в пьесе «Борьба братьев», которую они могли бы сыграть, если бы выросли вместе, любя и ненавидя друг друга, как это делали братья. Поспешная, далекая мысль промелькнула в голове Сиенны, когда она шагнула к ним, инстинктивно потянувшись к оружию на бедре, которого там не было.

Они дрались перед частью карниза, на котором были перила, но остальная его часть открыта на этаж ниже, перед ними находился неработающий эскалатор.

Гэвин одержал верх, отступив назад и подняв кулак, и Мирабель закричала, звук, который заставил обоих мужчин дернуться, а Дэнни воспользовался мгновенной микропаузой, чтобы поднять руку, все еще держащую пистолет. Гэвин отреагировал, хлопнув собственной рукой по запястью Дэнни, но не раньше, чем Дэнни нажал на спусковой крючок, пистолет выстрелил, от звука выстрела у Сиенны зазвенело в ушах, когда ее ногу пронзил огонь. Или это было то, что она почувствовала, когда опустилась на одно колено, закричав от боли.

– Нет! – Мирабель бросилась вперед и едва успела подхватить Сиенну, прежде чем та упала. Она поддержала Сиенну, когда та потянулась к своей раненой ноге.

– Все в порядке, Мирабель. – Дыхание Сиенны прерывалось, агония волнами проходила по ее ноге. Она могла видеть отверстие в том месте, куда вошла пуля, раздробив кость. Обильно текла кровь, но, по крайней мере, артерия не задета.

Двое мужчин все еще дрались, и Гэвин встретился с ними взглядом, на его лице отразились шок и ярость. Он поднял Дэнни на ноги и ударил его кулаком в лицо. Гэвин тоже получил удар, поскольку они продолжали драться стоя.

Мирабель плакала, обматывая рану рукавом рубашки Сиенны и завязывая его.

– Спасибо. Я в порядке, – задыхалась она, успокаивая женщину, даже когда ее страх и изнуряющая боль усиливались, наблюдая, как двое мужчин пробивались к пистолету, который отлетел ближе к краю платформы.

Дэнни нырнул за ним, Гэвин последовал туда же, и они подкатились опасно близко к краю. Сердце Сиенны подскочило к горлу, когда они двинулись в другом направлении, прежде чем оба поднялись на ноги, их ворчание разносилось по большому открытому пространству, когда они боролись, чтобы одолеть друг друга и схватить оружие.

Снаружи зажегся свет, высокие, заколоченные окна над головой освещали похожее на пещеру пространство струящимися лучами. Сиенна услышала отдаленный шум машин. Прибыла бригада по сносу, или, возможно, они только сейчас начали готовиться.

Я не могу идти. О, Боже, как больно. Я даже стоять не могу.

Даже если бы у Гэвина был пистолет, смог бы он, направить его на Дэнни, заставить его сообщить им код выхода? Было ли у них вообще время добраться до той дальней двери? Была ли другая, через которую они могли бы пройти? Времени на поиски не было. Сиенна задыхалась от боли и ужаса.

Дэнни взмахнул рукой назад и потерял равновесие. На его окровавленном лице отразился дикий испуг, когда он почти удержался, но потерял равновесие, падая назад и вниз на эскалатор. Мирабель выкрикнула его имя, и Сиенна поморщилась, услышав, как он падал, его тело ударялось о металлические ступеньки, когда он упал на дно.

Мирабель закричала, отпустив Сиенну, а затем бросилась вперед, когда Гэвин поднялся на колени, а затем на ноги и бросился туда, где сидела Сиенна, ее кровь впитывалась в фанерный пол.

– О, Боже, Си, твоя нога, – сказал он, затаив дыхание. – Нам нужно идти. – Он наклонился и подхватил ее на руки. С более высокой точки обзора она увидела Дэнни, лежащего внизу, его тело обмякло, одна нога согнута назад. И она увидела, как его глаза открылись, услышала его страдальческий стон. Он был все еще жив.

Мирабель стояла наверху эскалатора, ее плечи сотрясались от рыданий, когда она смотрела вниз на Дэнни.

– Мама! Пошли! – сказал Гэвин, повернувшись обратно к комнате, в которую он ворвался несколько минут назад, удивив Дэнни. Сиенна потянулась, обвивая руками его шею, ее сердце колотилось так сильно, что она едва могла дышать, от боли комната пульсировала вокруг нее.

Снаружи, по внутренней связи, раздался голос.

– Двадцать.

О, Боже. Обратный отсчет. Совсем как в тот давний день, когда отец начал называть цифры, когда Вайолет была вынуждена выбирать. Осознание пришло отдаленно. Ее мысли путались, казалось, они были оторваны от реальности. Боль в ноге была острой и всепоглощающей.

Мирабель – Вайолет – обернулась с легкой грустной улыбкой на губах, когда снова встала между двумя своими мальчиками.

– Девятнадцать.

И даже в своем полусознательном состоянии Сиенна знала.

– Мирабель, – прошептала она. – Прощай.

Внизу Дэнни пошевелился и оттолкнулся руками, его нога бесполезно волочилась, когда он закричал от боли. Он привалился к стене, грудь поднималась и опускалась с прерывистым дыханием.

– Восемнадцать.

– Мама! – позвал Гэвин с паникой в голосе.

– Я так сильно люблю вас обоих, – выдавила Мирабель, ступив на эскалатор. И прежде чем Гэвин успел сделать хоть шаг вперед, Мирабель начала быстро спускаться по узким ступенькам навстречу Дэнни.

– Семнадцать.

– Сиенна, – позвал Дэнни снизу, его голос был слабым, дрожащим и таким тихим, что она едва расслышала его из-за нарастающей активности снаружи. – Вайолет Уитни Хастингс, – сказал он, запрокинув голову и ударившись о стену.

– Шестнадцать.

– Двадцать три, семьдесят четыре… – проворчал Дэнни. О чем ты говоришь, Дэнни? Он попытался вдохнуть, но это закончилось приступом кашля, его шея изогнулась в сторону.

– Пятнадцать.

Гэвин издал горловой рычащий звук разочарования и паники, устраивая Сиенну у себя на руках. Он сделал один шаг к Мирабель, но затем развернулся, его рычание перешло во всхлипывание, когда он пинком распахнул дверь перед ними, Сиенна крепко прижалась к нему, когда они двинулись вперед. Прочь.

– Четырнадцать.

Сиенна поняла. Она знала. Если они останутся и попытаются заставить Мирабель пойти с ними, то все умрут. Мирабель сделала свой выбор. Она снова встала между своими сыновьями, и на этот раз выбрала Дэнни, потому что в первый раз она этого не сделала.

Дыхание Гэвина коснулось ее щеки. Сиенна больше не могла слышать обратный отсчет из этой внутренней, закрытой части здания, но она мысленно произнесла цифры.

– Тринадцать.

Гэвин пробежал через комнату, на осмотр которой у них не было времени, ту, в которой хранились ключи к адресу Мирабель. Комната, которая, если бы они нашли время разобраться в ней, стала бы их могилой, все они были бы погребены под обломками, как и планировал мастер игры.

– Двенадцать.

Гэвин ворвался во вторую дверь, направляясь к внешней, через которую он вошел. Что он собирался делать? Сорвать сигнализацию со стены? Тогда они никогда не выберутся. Использовать таран? У них не было времени. Ее разум затуманился, боль прокатилась по ней красной волной.

– Одиннадцать.

Дэнни назвал ей цифры. Какие именно? Двадцать три, сказал он. Семьдесят четыре.

Вайолет Уитни Хастингс.

Мама.

Все это слышалось отдаленно, всплывая в ее сознании и исчезая из него.

– Десять.

Гэвин бегал от одной двери в другую, вбежал в комнату, которая когда-то была кухней, поднял ногу и пнул шкаф, который они поставили перед дверью.

– Таблица Менделеева, – пробормотала она. Он использовал имя своей матери… Код ко всему этому. Окончательный ответ. Мир сжимался по краям. Ей было так холодно, так невероятно холодно. Ее челюсть не хотела двигаться. Фиолетовый… V… атомный номер двадцать три. Это было верно, не так ли? Она думала, что это было мгновение назад. Она отчаянно пыталась вызвать в памяти картинку того стола, который так усердно изучала, но ее разум отказывался сотрудничать. Так холодно. Это больно. Боже, как больно. Уитни… Она не могла вспомнить, что это означало, и был ли его атомный номер семьдесят четыре.

– Девять.

Дыхание Гэвина вырывалось резкими выдохами, когда они бежали через кухню, топот его ног заставлял ее ногу подпрыгивать и пульсировать от ужасной боли. Но он должен был. Быстрее. Быстрее.

– Инициалы соответствуют числам из периодической таблицы Менделеева, – невнятно произнесла она. – Вайолет. Двадцать три. Уитни. Семьдесят четыре. – Он выбежал на высокое открытое пространство, через которое вошел, то самое, где Дэнни заставил их поиграть в извращенную версию пряток, когда стрелял в них оттуда, где, как теперь смутно видела Сиенна, был открытый второй этаж, и Гэвин бросился к двери.

– Восемь.

Вайолет Уитни Хастингс. Х… Хастингс… водород.

– Я думаю, это первый, на самом верху, – выдавила она, когда он резко затормозил у двери, панель замигала. Его дыхание стало прерывистым. – Двадцать три, семьдесят четыре, – повторил он. – Какие две последние цифры, Си? – В его голосе звучало отчаяние, паника, и она знала, что должна быть такой же, но вместо этого она плыла… дрейфовала. Сколько крови я потеряла? Водород был в верхней части таблицы. Самый первый. Она прищурилась, пытаясь вспомнить то, что сохранилось в ее сознании. Пожалуйста.

– Семь.

Или водород был на другой стороне?

– Си, – практически прокричал он. – Си! – она была нужна ему. Гэвин нуждался в ней. Нет, нет, другая сторона – это Он. Гелий. Водород номер один.

– Один, – выдавила она. Так и должно быть.

Он шумно выдохнул. Она почувствовала запах его пота. Его страха. Она увидела, как он заблестел у него на лбу.

– Один, – повторил он. – Два, три, семь, четыре… Ноль, один, потому что это шесть цифр, Си.

Она не ответила. Она не могла пошевелить языком.

– Шесть.

Он поднял руку. Она дрожала. Гэвин боялся, так боялся, и хотя ее сердце билось так медленно, очень медленно, если бы это были ее последние минуты, каждая из них была бы для него. Я люблю тебя.

Со сдавленным звуком и свистом дыхания он набрал шесть цифр. Один шанс. Один шанс. Это было все, что у них было.

Сигнализация издала длинный звуковой сигнал, и красная лампочка погасла, когда дверь со щелчком открылась. Гэвин коротко вскрикнул, толкнул плечом дверь и выскочил в ночь, крепко сжав Сиенну в объятиях.

– Пять.

Он побежал, его ноги стучали по бетону, сладкий ночной воздух ударил Сиенне в лицо, когда она почувствовала, как он бросился всем телом вперед, сжимая ее так крепко, что стало больно, и она тихонько вскрикнула, когда мир померк.

Глава тридцать восьмая

Вайолет сошла с эскалатора и направилась к Дэнни. Ее сын. Его глаза, левый из которых уже начал опухать, открылись. Он моргнул и посмотрел на нее, и, хотя его лицо было в крови, черты искажены из-за ран, она увидела недоверие… затем удивление… облегчение. Это был голый и неприкрытый взгляд, который он мог бы бросить на нее, если бы в тот день шкаф открыла она, а не дьявол. Она преодолела последние ступеньки и опустилась на пол рядом с ним.

– Я здесь, – сказала она.

– Четыре, – раздался голос из мегафона снаружи.

Беги, Гэвин, беги!

Дэнни привалился к ней, и она обняла его, положив его голову к себе на колени и поглаживая по волосам. Мягким. Он был таким же мягким, каким она его помнила.

Гэвин и Сиенна справятся. Она знала, что они справятся.

Она бы не бросила Дэнни, не в этот раз.

– Три.

– Мама, – прошептал Дэннни и повернулся к ней, как ребенок, сжимая в кулаке подол ее рубашки и зарываясь лицом ей в живот.

Вайолет укачивала его. Он был ее Дэнни. Кем бы он ни был, кем бы ему ни пришлось стать, он умрет как ее мальчик. В объятиях своей матери, в объятиях, из которых его вырвали задолго до того, как он был готов.

– Два.

Он повернулся к ней ближе, и она почувствовала, как влага от его слез пропитала ее рубашку. Она крепко обняла его, тихо напевая, и укачивала, как укачивала Гэвина в тот давний день, когда они сидели в шкафу, прячась вместе.

Она наклонилась вперед, прижав его тело к своему и защищая его.

– Я здесь, – прошептала она снова.

– Один.

Эпилог

Четыре месяца спустя

Взгляд Сиенны задержался на маленьком мальчике, который сидел в полном одиночестве на невысокой каменной стене на краю двора и рисовал палочкой на земле какие-то случайные фигуры. Женщина, которая руководила приютом, сказала, что он часто находился там совсем один. Сиенна, однако, понимала это. Мальчик научился находить некоторое утешение в своей изоляции. Ему пришлось, и теперь, возможно, он не знал другого способа. Сиенна, Гэвин и Кэт направились к нему, он поднял голову, когда они подошли ближе.

– Привет, Тревор, – сказала Сиенна, слегка улыбнувшись ему, и бабочки запорхали у нее между ребер. Она не хотела заставлять его нервничать, но и сама тоже нервничала. Она хотела все сделать правильно. И успокоить его. По этой причине она попросила Кэт пойти с ней, они вдвоем составили, как она надеялась, приятный дуэт в тот день, когда вошли в квартиру его бабушки и застали его одного. Спасли его. Нога Сиенны лишь слегка болела, когда она присела на корточки перед мальчиком. Он прекратил движения палкой, сначала посмотрев на нее с любопытством, но это выражение быстро сменилось тем, что, как она решила, являлось отрешенностью. – Ты меня помнишь? Я детектив Уокер. – Она оглянулась через плечо. – А это детектив Козлов.

Кэт улыбнулась.

– Привет, Тревор, рада тебя видеть.

Его взгляд задержался на ней на мгновение, прежде чем переместиться на Гэвина, в нем появилась настороженность.

– Это мой муж, Гэвин, – сказала она, улыбнувшись Гэвину. Муж. От этого слова у нее все еще перехватывало дыхание. Они поженились всего через месяц после той ужасной ночи в казино «Рояль». Давай не будем терять ни минуты! Сказал тогда он. И она от всего сердца согласилась. Минуты были драгоценны. Секунды. Кто знал это лучше них?

Гэвин шагнул вперед и протянул руку.

– Привет, Тревор. – Тревор мгновение смотрел на него, прежде чем протянуть руку и пожать. Гэвин отпустил его, согнув руку в воздухе, как будто рукопожатие мальчика было достаточно крепким, чтобы причинить боль.

– Вау, ты неплохо держишь себя в руках, – сказал Гэвин. Губы Тревора чуть дрогнули, и на сердце Сиенны стало легче. Вдох. Выдох.

– Ты здесь для того, чтобы перевезти меня куда-нибудь еще? – спросил он, переводя взгляд на царапины, которые он оставил в грязи. Всегда в движении. Никогда не останавливаясь. Должно быть, так он себя чувствовал. Он вяло водил палкой взад-вперед.

– Мы здесь, чтобы спросить тебя, переедешь ли ты жить к нам. Навсегда.

Его взгляд взлетел вверх, большие глаза встретились с ее.

– Жить с… тобой? – он посмотрел ей за спину, сначала на Кэт, затем на Гэвина и снова на нее.

Она кивнула.

– Со мной и Гэвином. Кэт тоже хотела бы иногда навещать тебя в нашем доме.

– У них действительно хороший дом, Тревор. Я могу за это поручиться, – сказала Кэт с улыбкой.

Он нахмурил свой маленький лобик, но она могла поклясться, что увидела огонек надежды в его глазах, маленький и далекий, мерцающий, но все же там.

– Ты… хочешь меня?

У нее перехватило дыхание, сердце сжалось, и она потянулась, взяв его за руку.

– Да, Тревор. Мы хотим. Мы хотим тебя. Мы хотим, чтобы ты переехал жить к нам. Мы хотим дать тебе дом и стать семьей, если… если ты захочешь, чтобы мы вернулись. Тебе не обязательно отвечать сейчас. Ты можешь решить сам. Мы потратили последние несколько месяцев на обустройство того, что, по нашему мнению, действительно является хорошим домом. Ты можешь прийти посмотреть и решить, нравится тебе там или нет, хорошо?

Он моргнул, кивнул.

– Х-хорошо.

Слезы обожгли глаза Сиенны, когда она оглянулась через плечо на Кэт и Гэвина. Он улыбнулся, шагнул вперед и присел на корточки рядом с ней, так что оказался на уровне роста Тревора.

– Спасибо тебе, Тревор, за то, что дал нам шанс. – Он взял Сиенну за руку и сжал. – Это делает нас по-настоящему счастливыми. Мы знаем, что ты терял близких людей. Мы знаем, что это было тяжело. Мы тоже теряли их. – Он прочистил горло, но не раньше, чем Сиенна услышала боль. – Но мы надеемся… ну, мы надеемся, что все сможем помочь друг другу исцелиться.

Сиенна и Гэвин поддерживали друг друга в самое худшее время: горе, похороны, то, как средства массовой информации набросились на историю, наполненную убийствами и жертвоприношениями, обманом и ужасом. Кэт была верным другом и собеседницей для Сиенны, а Ингрид поддерживала ее на каждом этапе пути. Прошло всего четыре месяца, а восстановление все еще продолжалось. Но Сиенна и Гэвин тоже оказались сильнее, каждый продолжил с того места, на котором остановился другой, оба решили, что пришло время принять потерянного маленького мальчика в свой дом и свои сердца. У Сиенны было глубокое чувство, что Мирабель одобрила бы это.

Тревор кивнул с серьезным выражением лица. Поняв так, как не должен понимать ни один маленький мальчик. Они все встали, и Тревор взял Гэвина за руку.

– Я могу помочь, – сказал он.

– Отлично, – ответил Гэвин. – Мы ставим на это. И я довольно хорош в этом – делать выигрышные ставки. Я расскажу тебе об этом, когда мы вернемся домой, хорошо?

Дом.

– Ладно. Теперь мы можем идти?

– Да, – сказала Сиенна. – Пойдем. – И она взяла Тревора за другую руку, Кэт присоединилась к ним, когда они вместе шли по лужайке.

Сиенна не воспринимала жизнь как игру, по крайней мере, не так, как Дэнни. Она не верила, что все они были пешками, с которыми можно играть. Жизнь может быть тяжелой и несправедливой, но, как учили ее Мирабель и Аргус, в жизни тоже есть волшебство и любовь в самых неожиданных местах. Она взяла Кэт под руку, крепко держась за руку Тревора, и улыбнулась Гэвину. Она предполагала, что не всегда есть ответ, когда дело доходит до более важных вопросов «почему». Однако Сиенна знала одно наверняка: независимо от того, дали ли вам такую команду, или вы должны были создать свою собственную, нет ничего важнее по-настоящему отличной команды.

Благодарности

Существует много типов команд. Мне повезло, что у меня есть лучшие из лучших, когда речь заходит как о домашней команде, так и о профессиональной.

Кимберли Брауэр, которая поддерживает меня во всем. Каждому автору должно повезти иметь такого агента, как ты.

Мэрион Арчер, которая помогла мне систематизировать и отшлифовать первые наброски этой истории. Спасибо вам за то, что знаете, что я хочу сказать, даже когда я этого не делаю, и помогаете мне найти правильные слова.

Моей команде редакторов Amazon, с которой я работала впервые, Шарлотте Хершер, Марии Гомес, Риам Грисволд и Биллу Сиверу. Я стою перед лицом величия. Вы бросили мне вызов и вдохновили меня, и моя признательность не знает границ. Вы все четверо такие невероятно умные. Мне не терпится повторить все это снова!

Моим драгоценным читателям. Благодаря вам все это стало возможным. Благодарю вас от всего сердца за то, что вы покупаете именно мои книги, несмотря на огромный выбор.

Всем книжным блогерам, инстаграмм-пользователям и буктокерам, которые так невероятно щедро тратят свое время и талант. Я ценю каждого из вас.

Моему мужу. Сотрудничество с тобой было лучшим решением, которое я когда-либо принимала.