Текст книги "Плохая мать (ЛП)"

Автор книги: Миа Шеридан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 23 страниц)

Глава тридцать пятая

Сердце Сиенны учащенно забилось, и она шагнула вперед, наблюдая, как Гэвин вставлял ключ в замок. Он открылся с легким щелчком. Их взгляды на мгновение встретились, а затем он поставил коробку, отбросил ключ в сторону и поднял крышку. Внутри лежали три предмета, и он вытащил их один за другим. Магнит с чем-то похожим на флаг, но Сиенна не узнала ни одного из них – хотя, честно признаться, она не могла их вспомнить – маленькая фарфоровая кукла и булавка с голубой лентой и цифрой десять, с зачеркнутым нулем, в итоге, получилась единица.

Гэвин поставил предметы в ряд, и они вместе молча уставились на них.

– Что это за флаг? – пробормотал он. Ни Сиенна, ни Мирабель не ответили.

– Разве Техас не штат Одинокой звезды? (Прим. Lone Star State – государство одинокой звезды. Так называют штат Техас его жители. Все потому, что на его флаге изображена одна звезда.) – Спросила Мирабель, посмотрев на красно-бело-голубой флаг с белой звездой в центре синей части.

– Ладно. Да. Так и есть, – сказал Гэвин. Не будучи техаской, Сиенна не могла вспомнить их флаг, но это казалось логичным. С другой стороны, звезды были на флагах многих стран.

Ей захотелось рассмеяться, но, хотя она знала, что если заплачет, то не остановится, понимала, что-то же самое произойдет, если она поддастся смеху.

– Что насчет этого? – спросил Гевин, подняв фарфоровую куклу. У нее были темно-рыжие волосы и нежная фарфоровая кожа.

Сиенна взяла куклу у него, изучая, и безуспешно попыталась большим пальцем стереть маленькое красное пятнышко со лба. Что бы ни испачкало кожу куклы, это было трудностираемым и, вероятно, намеренно. Она хмуро посмотрела на него, прежде чем поставить куклу обратно на стол.

С минуту все молчали, пытаясь разобраться в содержимом коробки.

– Почему бы нам не провести более тщательный обыск, – предложил Гэвин. – Может быть к этому прилагается что-то еще. Я проверю нижнюю часть столов.

Они разделились, каждый обыскал все сверху, снизу и сзади, осмотрел стены и пол, но ничего не нашел. Сиенна потерла голову. Что-то не давало ей покоя из-за метки на голове той куклы. Эта кукла…

– Долли, – выдохнула она.

Гэвин повернулся и присоединился к ней, когда она направилась обратно к коробке и ее содержимому.

– Девушка, в которую он бросал шашки, – сказала Сиенна. Подошла Мирабель, посмотрев на нее в замешательстве. – Это из одного из его писем, – объяснила она. – Он швырнул шашки ей в голову. Оставил отметину.

– Хорошо, – сказал Гэвин. – Итак, возможно, флаг Техаса и девушка из его рассказа по имени Долли. А это? – он поднял булавку, перевернув ее. Это была одна из тех булавок, которые можно купить для именинника или именинницы, но голубая ленточка навела ее на мысль о победителе, занявшем первое место, особенно учитывая, что десять превратились в единицу. – Номер один, – сказал Гэвин, положив ее обратно. – Значит, цифра один должна быть частью кода, верно? Возможно, каждый из этих элементов представляет остальные четыре цифры. Какой штат Техас в Союзе?

Сиенна посмотрела на него разочарованно.

– Кто-нибудь может вспомнить такие вещи второпях?

– Может быть, техасец.

Сиенна слегка фыркнула.

– Но это должно быть где-то посередине, верно? – сказал он. – Все штаты на Восточном побережье были основаны первыми. Мы могли бы попробовать все, что было между двадцатью пятью и тридцатью пятью, – размышлял он. Это звучало довольно безнадежно, но что еще у них было? Ничего. – Хорошо, итак, десять чисел от двадцати пяти до тридцати пяти, число один, а затем то, что это может обозначать, – сказал он, подняв куклу. – Можете ли вы придумать число, которое человек по имени Долли из его писем могла бы обозначать?

Сиенна прикусила нижнюю губу, опустив взгляд и пытаясь вспомнить все о Долли, пьяной коллеге с большой грудью. Что они пили? Пиво… какие-то шоты. Сиенна покачала головой.

– Если только вы не можете придумать число, которое подходит к шашкам? Я не припоминаю, чтобы он упоминал какое-либо число.

– Есть два цвета, два игрока, – сказал Гэвин. – Возможно, номер два.

– Возможно. – Но она могла сказать, что он услышал в ее голосе то, что это не совсем правильно. Что угодно могло указывать на номер два. Он поместил Долли туда по определенной причине.

Мирабель переводила взгляд с одного на другого, явно растерявшись. Однако она была в невыгодном положении. Она не читала ни одного письма Дэнни. Сочувствие с ее стороны, но оно не помогало им сейчас. Гэвин снова уставился на предметы, явно разочарованный.

Сиенна взяла звезду и куклу.

– Может быть, словосочетание, – сказала она, пытаясь придумать что-нибудь вслух. – Победитель в игре «Звезда шашек». Кукла «Победитель Техаса». «Долли звезда» …

– Техасская Долли, – сказал Гэвин. Он поднял голову, его глаза раскрылись шире. – Техасская Долли.

– Что это значит? – Спросила Сиенна.

– Это покерная комбинация. Нет, я имею в виду… – он провел рукой по волосам, взъерошив их. – Ладно, нет, я имею в виду да, но… – он сделал вдох и выдохнул. – Дойл Брансон, также известный как Техасская Долли, выиграл Мировую серию покера в семидесятых. В его честь была названа стартовая комбинация по Техасскому холдему.

– Что это?

– 10-2. Это никудышная комбинация, но дважды у него получилось.

– Десять, два? – повторила Мирабель. – Если разбить каждое из этих чисел на две цифры, получится… один ноль, ноль два, – сказала она, подобрав пин-код с номером один. – Но даже в этом случае все равно не хватает одной цифры.

Гэвин уставился на предметы, нахмурив брови.

– Нет, я не думаю, что это все. Я думаю, это относится ко мне.

– Почему? – спросила Сиенна.

Он поднял голову и посмотрел на нее.

– Потому что это та рука, которую мне раздали, когда я выиграл серию в первый раз. Комбинация Дойла Брансона, десять-два. И я разыграл ее. – Его взгляд на мгновение скользнул за ее плечо, поскольку он, очевидно, вспоминал. – На флопе было K-Q-десять, с двумя бубнами и одной пикой. Двойка на терне, а затем на ривере я поставил еще десятку на раннер-тренерский фулл-хаус. – Его глаза снова сфокусировались на ней, и, хотя она понятия не имела, что он только что сказал, что-то внутри подсказывало ей, что он что-то осознал. – Я думаю, это связано со мной.

Она взяла булавку с номером один.

– Ты сыграл и выиграл, – сказала она, приколов булавку к его рубашке.

Он взглянул на нее, а затем снова на Сиенну.

– Моя первая выигрышная комбинация, – сказал он. – Десять, десять, десять, два, два. – Он сделал короткую паузу. – Однако, это слишком много цифр, так что, – он снова посмотрел на замок, постучав по нему пальцем, – вам нужно убрать нули, чтобы получилось один, один, один, два, два.

– Попробуй, – сказала Сиенна, быстро втянув воздух.

Они все подбежали к замку, и Гэвин поднял его и ввел цифры. Он снова встретился взглядом с Сиенной, когда слегка потянул за ручку, и она открылась со щелчком. Они оба выдохнули, и Гэвин отцепил замок и толкнул дверь.

В комнате за дверью было темно, единственным источником света являлось тусклое освещение комнаты, которую они в данный момент занимали. Гэвин шагнул вперед, а Сиенна и Мирабель последовали за ним. Сиенна прищурилась, ее глаза привыкли, и она смогла разглядеть, что потолки были такими же высокими, как и в первой, хотя на втором этаже были окна, в которых отсутствовала большая часть стекол. Сиенна повернула голову, разглядывая стены. Все они были исписаны краской из баллончика, как будто кто-то оставил граффити в этой комнате, и только в этой комнате, но за дверным проемом слишком темно, чтобы разглядеть, что там написано.

– Поздравляю, игроки, – раздался голос сверху. Испуганная Сиенна подняла голову. В одном из открытых окон зажегся свет, и Дэнни сидел на карнизе, опершись одним бедром на другую сторону невысокой стены, и смотрел вниз, туда, где стояли они трое. Он медленно улыбнулся. – Это забавно, не так ли?

Сиенна быстро оглядела комнату в поисках чего-нибудь, за чем они могли бы укрыться, если бы он вытащил пистолет. Но комната казалась какой-то маленькой и пустой, хотя за пределами того места, где они стояли, было в основном темно. Лучшее, что они, вероятно, могли сделать, это бегать по комнате зигзагообразно, чтобы в них было трудно попасть. Но так могло продолжаться недолго. Она подняла глаза и встретилась взглядом с Дэнни.

– Здравствуйте, детектив. Вы не представляете, как я рад, что вы здесь. Я этого не ожидал. И устроился на эту работу в полицейский участок, чтобы иметь возможность наблюдать за своей игрой изнутри. Представьте себе мое удивление, когда я услышал, как ваш босс упомянул о новом детективе, который придет работать в департамент. Представьте мой шок, когда я услышал имя девушки, которую Вайолет любила как дочь, ту, которую она вырастила вместо меня. – Он слегка наклонился вперед, запрокинув голову и посмотрев вверх, как будто вспомнив что-то. – Такое случается не часто… по крайней мере, не со мной. Получив эту последнюю карту, чтобы завершить выигрышную комбинацию… – Он улыбнулся, и это получилось одновременно задумчиво и слегка зловеще, его пристальный взгляд остановился на Гэвине. – Ты ведь все об этом знаешь, не так ли, Главный Победитель? Фортуна улыбается тебе? – прежде, чем Гэвин успел ответить, Дэнни продолжил. – Я добавил вас на свою игровую доску, детектив, хотя у меня был всего месяц, чтобы переставить фигуры. Но я должен был это сделать. Мне только что представилась возможность уничтожить трех противников одним махом. – Он махнул рукой в сторону, как будто вычеркнув доску из своего извращенного воображения.

– Дэнни, – сказала Мирабель, сделав шаг вперед. – Это не игра, Дэнни. Этого не было ни тогда, ни сейчас. Выпусти нас. Пожалуйста. Я пыталась, Дэнни. Я пыталась найти тебя.

– Ты недостаточно старалась! – сказал он, повысив голос. – А потом ты вообще перестала пытаться.

– Мама, – мягко сказал Гэвин, положив руку ей на плечо, но она проигнорировала его, продолжив обращаться к Дэнни.

– Я испугалась, – сказала она. Сиенна сглотнула, переводя взгляд с одного на другого, напряжение в воздухе было таким плотным, что она чувствовала, как оно вибрировало вокруг них.

– Этого бы вообще не случилось, если бы ты выбрала меня, – сказал он, его взгляд переместился на Гэвина, а затем вернулся к Мирабель… Вайолет, но Сиенна никогда не знала ее под этим именем и не могла думать о ней так сейчас. – Почему ты этого не сделала? – его голос слегка дрогнул, но он, казалось, взял себя в руки, его спина выпрямилась, и та же отстраненная улыбка вернулась на его лицо. Прежде чем она смогла ответить, он продолжил. – Я спрятался в шкафу в игровой комнате, – сказал он. – На случай, если тебе интересно. Ты когда-нибудь задумывалась, Вайолет? Ты когда-нибудь плакала, когда думала об этом? О том, как я был напуган. Как меня трясло… о том моменте, когда он открыл дверь и обнаружил меня там? Убийственный взгляд на его лице. И он действительно убил меня в тот день. Или был достаточно близок к этому. – Сиенна сжала руку Гэвина в своей.

Голова Мирабель опустилась, плечи на мгновение поникли, прежде чем она снова посмотрела на Дэнни.

– Конечно, мне было интересно. Конечно, я плакала, – сказала она, и слеза скатилась по ее щеке. – Дэнни… – он встал и прошелся от одного оконного проема к другому, где включил свет и положил ладони на подоконник, наклонившись вперед. В его руках ничего нет. У него нет оружия… пока. Мирабель прошла дальше в комнату, ее голова все еще была поднята, когда она следовала за ним снизу. – Я могу только представить, что ты пережил и как, – сказала Мирабель. – Не проходило и дня, чтобы я не думала о тебе и не задавалась вопросом, где ты был. Когда я не говорила тебе «доброе утро», а затем «спокойной ночи». Ты был здесь, – она постучала себя по сердцу, – каждое мгновение с того дня. Пожалуйста, знай. Каждый раз, когда кто-нибудь спрашивал меня, сколько у меня детей, я признавала тебя, пусть даже только мысленно. Я не забывала тебя, Дэнни. Никогда, ни на один день.

Он постоял мгновение, глядя на них сверху вниз, и хотя он был неподвижен и молчалив, казалось, слова Мирабель его не тронули.

– Впрочем, это не имеет значения, Вайолет. Потому что, что сделано, то сделано. Ты стала причиной этого, и из-за этого я заплатил, и теперь им тоже придется заплатить. И ты будешь здесь, чтобы увидеть, как это произойдет.

– Ты злишься на меня, Дэнни. Не наказывай их, – взмолилась Мирабель.

– Это всегда касается их, не так ли, Вайолет? – интонация в его словах была странной, как будто он выражал десять эмоций одновременно, и они смешивались, отрывистые и неясные, в то время как выражение его лица оставалось нейтральным. Дрожь пробежала по спине Сиенны.

Этот человек планировал эту сложную игру в течение многих, многих месяцев. Может быть, даже лет. Он сдерживал свой гнев, свое извращенное страдание. Он убивал в целях самообороны и невинных людей. Кто ты на самом деле?

– Давай уйдем отсюда, ты и я, – сказала Мирабель, все еще пытаясь воззвать к нему. – Ты не такой уж плохой, малыш. Ты пытался; я знаю, что ты это сделал. Я твоя мать. И я вижу, что часть тебя все еще там. Я это вижу.

Однако Дэнни только улыбнулся. И Сиенна поняла, что да, он все еще был тем испуганным маленьким мальчиком, который прятался в шкафу, брошенный и перепуганный до смерти. Он – Дэнни, ужасно обиженный и заброшенный ребенок, который заботился о бездомной дворняжке по имени Джексон, и он одинокий подросток, который сам себя вырастил. Он также Олли, сдержанный уборщик, который накормил маленького мальчика по имени Тревор, которого, как он знал, оставили одного, потому что иначе ребенок умер бы с голоду. Но он также был «матерью», не так ли? Его собственная версия невозмутимого защитника. Хладнокровного и спокойного. Безжалостного и кровожадного, но в то же время милого и верного. И теперь он был сыном Отца. Жестокий садист. Он был каждой из личностей. Убийца. Смотритель. Монстр. Жертва. Смесь их всех.

Он стал бы тем, кем ему нужно было быть.

– Уйти отсюда? – спросил он. – Значит, ты сможешь навещать меня в тюрьме? Нет, я так не думаю. – Он небрежно прислонился к краю окна, снова посмотрев прямо на Сиенну. – Я проложил всевозможные пути, разные подсказки, по которым вы могли бы следовать. Было забавно наблюдать, какие из них вы обнаружили первыми, а какие нет. Я был готов к каждому шагу. Но все они вели сюда. Это финальная игра. – Он почесал подбородок. – Так много вариантов. Так много извилистых дорог. Ты думаешь, жизнь такова? Ты думаешь, сам Бог создает нас, чтобы наблюдать за нашим падением, потому что мы такие глупые и подверженные ошибкам? Как же ему, должно быть, весело. Непревзойденный мастер игры. Не уступай им ни дюйма, должно быть думает он. Ни единого дюйма. – Он улыбнулся и прищелкнул языком. – Впрочем, времени на философию мало. Время идет. – И Сиенна внезапно поняла, что они не выберутся отсюда, если будут играть по его правилам, потому что он изо всех сил старался играть в свою версию Бога, и он тоже подставил их, чтобы они смотрели, как падали.

Дэнни выпрямился, затем оттолкнулся от выступа и отвернулся. Когда он щелкнул выключателем, над головой вспыхнуло еще несколько лампочек, осветив комнату внизу, а затем он повернулся и скрылся из виду.

– Дэнни, нет. Вернись, – всхлипывала Мирабель, ее агония была очевидна. – Пожалуйста, пожалуйста, вернись.

Но Дэнни ушел, по крайней мере, на данный момент, и они снова были предоставлены сами себе.

Глава тридцать шестая

Гэвин быстро оглядел комнату, прежде чем снова запрокинуть голову и отойти к дальней стене, чтобы лучше видеть верхний этаж, где только что стоял Дэнни. Однако он казался пустым. Куда бы он ни пошел, но больше не наблюдал за ними сверху. Где он был? Отправился обустраивать другую комнату? Нет. Нет, все это было сделано задолго до этого.

Он подошел к двери на противоположной стороне стены и открыл замок, идентичный тому, который был на предыдущей двери. Пятизначный код.

Гэвин опустил голову, массируя затылок. Он пытался подавить шок и глубокую печаль от того, что рассказала его мама, но это настигало его. Дэнни Бой был его братом. Он читал записи своего брата. Иисус. Он вдохнул и медленно выдохнул. Гэвин знал, что сейчас ему нужно сдерживать свои эмоции, чтобы сосредоточиться на затруднительном положении, в которое их загнал Дэнни, но ему нужно было время. Только оно.

Ты всегда был шумным маленьким засранцем. Шумным и счастливым. Ты должен таким и оставаться. Рад за тебя, Главный Победитель. Слова Дэнни, сказанные, когда он только приехал, вспомнились ему вместе с волной боли. Он помнил Гэвина, в то время как Гэвин ничего о нем не помнил.

Он отвернулся от двери и встретился взглядом с Сиенной. В выражении ее лица было столько понимания, и это омыло его. Как бальзам. Прилив сил. Как раз то, что ему было нужно.

Восстановив концентрацию, он вернулся на середину комнаты и постоял, глядя вверх и прикидывая, смогут ли они забраться друг другу на плечи, чтобы добраться до окна, но он так не думал. Что это? Частные игорные комнаты? Были ли здесь когда-то столы, покрытые войлоком, за которыми делались высокие ставки? Офисы были расположены так, что охрана могла постоянно просматривать зал со всех сторон, но находились довольно далеко от происходящих игр. Даже если бы они встали друг другу на плечи, тот, кто был сверху – его мать, поскольку она была самой легкой, – должен был бы допрыгнуть до окна, а затем подтянуться и перелезть через карниз. Это не сработало бы. К тому же Дэнни был где-то там, наверху, и, если бы он знал, что они пытались взобраться и прыгнуть, ему нужно было бы только протянуть руку и оттолкнуть, и они бы все упали, у кого-то, скорее всего, была бы сломана спина.

Гэвин подошел к Сиенне, которая стояла рядом с его мамой, все еще находившейся у стены, и обнял ее. Она отпустила, и Мирабель вытерла слезу с ее глаза. Она выглядела потрясенной и убитой горем. Опустошенная. Он положил руки ей на плечи.

– Мама. Послушай меня. Мы собираемся выбраться отсюда, а затем отправимся за помощью для Дэнни.

– Он не хочет, чтобы мы выбирались отсюда, Гэвин. Он просто тратит время на все… – она обвела рукой вокруг, и Гэвин мельком взглянул на каракули, похожие на граффити, все оранжевой краской, на стенах, – это.

– Может быть, – сказал Гэвин. – Возможно. Но мы должны продолжать идти, потому что за одной из этих дверей будет выход.

– Гэвин прав, Мирабель, – сказала Сиенна. – Возможно, он предполагает, что мы не справимся вовремя, но он также дает нам возможность. Если бы он хотел, чтобы мы сидели и ждали, пока это здание взорвется, он бы просто связал нас и бросил. Возможно, часть его надеется, что мы выберемся. И если это правда, тогда Гэвин прав: мы не можем сдаваться.

Его мать кивнула, но выглядела неубежденной. Гэвин приподнял подбородок Сиенне, которая слегка улыбнулась ему.

Ты играешь честно, и я буду тоже. Ему вспомнилась строчка из письма Дэнни. Если бы он хотя бы наполовину имел это в виду, то подстроил все это с возможностью – неважно, насколько малой – что у них все получится. Может быть.

Гэвин заметил что-то на земле. Он сделал несколько шагов к этому, прежде чем нагнуться и поднять пенни. Он показал его двум женщинам, которые обе посмотрели на него в замешательстве. Гэвин сунул его в карман. Насколько он знал, Дэнни уронил его, когда был здесь, создавая это оранжевое произведение искусства. Но это могло быть подсказкой.

– Давайте сначала полностью обыщем комнату, – сказал он. – Возможно, он спрятал еще один контейнер с уликами.

Каждый из них пошел в противоположном направлении, ощупывая дверные выступы, заглядывая в углы и вдоль плинтусов. Рядом со стеной была отклеена плитка для пола, и они потратили несколько минут на то, чтобы подергать ее, но, хотя у нее были сбиты углы, казалось, что она в основном была приклеена. Им понадобится монтировка, чтобы снять ее полностью или пощупать под ней.

– Черт, – выругался он, когда они подошли к стене, на которой было больше всего граффити. Казалось, что их подсказки будут содержаться в неряшливых рисунках.

Сиенна отступила назад, чтобы видеть всю главную стену целиком, а Гэвин подошел и встал рядом с ней.

– Это похоже на карту, – сказал он, переводя взгляд с одной пересекающейся линии на другую.

– Я тоже так подумала. Смотри, там есть крестик.

– Крестиком обозначено место, – пробормотал он. – Но какое место?

– Это может быть мост? – спросила Мирабель, указав на арочную форму у подножия стены слева от них.

– Возможно, – пробормотал Гэвин.

– Если это мост, – сказала Сиенна, – тогда это, вероятно, волны. – Она указала на небольшие всплески под аркой.

– Здесь есть несколько мостов, перекинутых через реку Траки, – сказал Гэвин. – Какой-нибудь из них тебе о чем-нибудь говорит?

– Нет. А тебе? – она обернулась. – Мирабель?

Они с мамой покачали головами.

– Однако мост находится вдалеке, – сказала Мирабель. – Похоже, что это, – она указала на пересекающиеся линии над ними, – является основным фокусом.

Гэвин согласился. Но что они должны были увидеть из множества пересекающихся линий, единственным ориентиром которых был далекий мост?

Они все постояли там еще некоторое время, разглядывая детали линий, завитушек. Гэвин еще несколько раз осмотрел комнату, в основном для того, чтобы поддерживать активность, чтобы его не захлестнуло разочарование настолько, что он стал бесполезен. Сиенна выдохнула, отойдя в другой конец комнаты, а затем прислонилась к дальней стене, рассматривая карту.

– О, Боже мой, – сказала она.

– Что?

Она прошла вперед, наклонив голову и уставившись на оранжевый рисунок.

– Это Байоннский мост в Нью-Йорке. Он соединяет Стейтен-Айленд с Нью-Джерси.

– Ты уверена?

– Я думаю, да. Потому что вот эта форма похожа на стадион «Янки». Она указала пальцем на закругленный треугольник справа от Гэвина.

– И смотри, – продолжила она, указав на два узких канала по обе стороны от них. – Это, должно быть, Ист-Ривер, – сказала она, показав направо от них, – а это, должно быть, Гудзон. – Она повела пальцем влево.

– Хорошо, – сказал Гэвин, предвкушение дало ему небольшой прилив энергии. – Так что бы это могло быть? – спросил он, снова указав на крестик, который, очевидно, был центром этой массивной, исписанной каракулями карты без надписей.

– Ну, финансовый район должен быть вон там, внизу, – сказала она, указав на их ноги. – Значит, это здесь, наверху, должно быть… Гарлем.

– Что значит Гарлем для тебя, Си?

Ее голова двигалась взад-вперед над картой, как будто она ориентировалась.

– Это было место, где я работала, – сказала она. Он молчал, наблюдая за ней, очевидно, что-то прикидывая. Точно так же, как коробка в предыдущей комнате была для него, эта карта была для нее? Дэнни разделил комнаты – пока что – сосредоточив внимание на одном человеке?

– Оранжевый, – сказала она, поворачиваясь к нему и его матери, ее глаза горели. – Здесь все в оранжевых тонах. – Она провела рукой по стене.

– Почему? Почему оранжевый?

– Потому что это был цвет дня. – Она слегка покачала головой. – Полиция Нью-Йорка использует систему «цвет дня» для идентификации полицейских под прикрытием, работающих в зонах повышенного риска. Это предназначено для предотвращения дружественного огня. Я была одета в оранжевое во время моего первого крупного ареста.

– В двух словах, – сказал он, пытаясь поторопить ее, не ставя под угрозу детали, которые могли им понадобиться.

Она заговорила быстрее.

– Я была под прикрытием. Наблюдала за раскрытием крупной сделки с наркотиками. На заднем сиденье был ребенок, я могла бы даже не заметить. Но увидела этого ребенка и не сводила глаз с машины. Честно говоря, мне повезло, Гэвин. В любом случае, арест привел к поимке крупного вора в законе. Я получила награду. Это было во всех местных новостях. Это одна из причин, по которой меня быстро повысили до детектива.

Ей не повезло. Для нее это всегда было связано с детьми. Она не могла вынести, когда они становились жертвами, или о них не заботились. И позже он скажет ей, как сильно, черт возьми, любит ее.

– Хорошо, значит, это был крупный арест… здесь? – спросил он, указав на пересекающиеся линии.

Она кивнула, ее глаза были прикованы к месту.

– Да. Да, вот здесь.

– Пять цифр. Ты помнишь почтовый индекс этого района?

Она приложила руку ко лбу, отводя взгляд.

– Боже, их может быть дюжина. Это большой район, и я не знаю, какой именно в этом конкретном месте. Это начиналось бы с один-ноль-ноль.

Вспышка разочарования пронзила его насквозь. Черт. Сколько это было возможных комбинаций? Если бы он лучше разбирался в математике, возможно, он бы знал. А так им просто нужно было начинать пробовать одну за другой.

– Хорошо, тогда давайте начнем, – сказал он, поворачиваясь к двери.

– Подожди, – сказала она, положив руку ему на плечо. – Пенни.

Он полез в карман, достал его и подержал на ладони.

Она взяла монету из его руки и подержала большим и указательным пальцами, мгновение изучая ее, прежде чем, очевидно, увидела, как и он, что это всего лишь обычный пенни. Она вернула его.

– Медь, – сказала она.

– Что? – он спросил.

– Первые значки полиции Нью-Йорка были сделаны из меди, (copper) – поспешно сказала она. – Так появилось название «полицейский» (cop). Мой номер значка в Нью-Йорке состоял из пяти цифр.

Их взгляды на мгновение встретились, и он начал двигаться к шлюзу, но затем остановился, когда ему в голову пришла идея.

– Что? – спросила она. Он повернул голову, тоже встретившись взглядом со своей матерью, когда они оба подошли ближе.

– Отвернись к стене и продолжай делать вид, что обсуждаешь карту, – сказал он. Он понятия не имел, была ли там какая-нибудь маленькая скрытая камера, с помощью которой Дэнни наблюдал за ними. Он не видел ни одной, но было миллион мест, где могло быть спрятано что-то подобное. Он был в безопасности и хорошо это знал. Сиенна указала на место слева от них, и он наклонил голову, когда заговорил так тихо, как только мог, почти не шевеля губами.

– Послушайте, первый зал был ориентирован на меня, на мою первую крупную победу. Если этот замок откроется с твоим первым номером значка, то…

– Это означает, что если за этой дверью и есть комната, то она будет для меня, – очень тихо сказала Мирабель.

– Если, – сказал Гэвин. – Но, если мы сможем открыть этот замок и броситься прямо к следующему, не останавливаясь, чтобы найти подсказки, мы, возможно, сможем застать его врасплох. Он этого не ожидает. Что находится за этими внутренними комнатами, мама?

Она нахмурилась.

– Открытый трехэтажный вестибюль. Там есть эскалатор, который спускается на нижний этаж.

Гэвин кивнул один раз. По крайней мере, он знал, с чем столкнется, если зайдет так далеко.

– Итак, мы предполагаем, что третий замок связан с чем-то положительным, что произошло в жизни Мирабель, – сказала Сиенна, указав на другое место и слегка отвернувшись от него. – Своего рода победа. Но о которой он мог знать.

Ни один из них не посмотрел на Мирабель, но она, очевидно, знала, что они ждали от нее предложений, потому что она издала тихий горловой звук, который дал им понять, что она обдумывает.

– Я не знаю… мое счастье – это ты. Ты, Сиенна и… Аргус. Ее голос дрогнул на имени Аргуса, но она тихо откашлялась, быстро взяв себя в руки. – Я люблю свой дом…

– Твой дом, – сказала Сиенна. – Он упомянул ваш дом в своей записке.

– Почтовый индекс? – спросил Гэвин. – Нет, подождите. Номер вашей улицы тоже состоит из пяти цифр. – Снова этот трепет. Предвкушение. Тревога. Гнев из-за того, что их последние минуты могли быть потрачены на решение головоломок, которые никогда не закончатся, и все это для того, чтобы мужчина почувствовал себя могущественным королем доски – всего один раз. Страх, что какой бы план они ни придумали, он не сработает.

Но Гэвин был игроком. Он рисковал. Он разыгрывал сложные комбинации и собирался попробовать эту. Ему пришлось это сделать, потому что у них заканчивалось время.

– Номер улицы более конкретный, – сказала Сиенна. – Более личный.

Гэвин согласился, слегка дернув подбородком.

– Мы собираемся пойти туда и ввести твой номер «Нью-Йорк Шилд», – сказал он, – а затем вы останетесь в дверном проеме, пока я побегу к другому замку, где введу твой адрес. – Он посмотрел на Сиенну и увидел, что она обдумывала план, и какова должна быть ее роль как обученного офицера. – Мы оба знаем, как сражаться, – сказал Гэвин. – Но мой вес больше соответствует размеру Дэнни. – Ему не нравилось сражаться с человеком, который, как он только что узнал, был его братом, но его брат был убийцей. И если это означало их выживание, он сделает то, что должен сделать. Он понятия не имел, что будет по ту сторону двери, если вообще что-то было. Но они должны были попытаться, потому что он не мог придумать лучшего варианта. Сиенна мгновение смотрела на него, а затем быстро кивнула.

Все трое направились к двери, и Сиенна открыла замок, ее руки дрожали, когда она начала набирать цифры. Она подняла взгляд, когда вставила последнюю на место и встретилась с ним взглядом, одними губами прошептав:

– Я люблю тебя.

– Я тоже тебя люблю, – одними губами произнес он в ответ, взяв руку матери в свою и слегка сжав ее, когда Сиенна потянула за замок, и он открылся. Легким движением запястья она убрала его и толкнула дверь. Гэвин ворвался внутрь, устремившись к другой стороне полутемной комнаты, очертания другой двери были едва различимы. Когда он добрался туда, у него перехватило дыхание от облегчения, когда он увидел третий замок. Он чувствовал то же самое, что и тогда, когда получил двойку на терне во время игры, которую описал в той первой комнате.

Почти победа, но пока не совсем.

Его руки были тверды, когда он вводил адрес Мирабель. Прошла целая вечность и мгновение между тем моментом, когда он потянул замок вверх, и моментом, когда он открылся. Сердце Гэвина замедлилось, затем ускорилось, и он отбросил замок в сторону, рывком распахнул дверь и влетел внутрь.

Дэнни стоял в нескольких футах от него с другой стороны, выражение его лица было ошеломленным, когда он отшатнулся, прежде чем ухватиться за перила выступа позади него.

Они оба застыли, брат лицом к лицу с братом, уставившись друг на друга в течение нескольких затаивших дыхание секунд.

– Ты раскрыл мои карты, не так ли, Главный Победитель? – наконец сказал Дэнни, потянувшись к своему поясу. – Проблема в том, что осталось всего пятнадцать минут. Тик-так. Слишком поздно.

Гэвин не потрудился ответить, вместо этого опустил голову и бросился вперед, прямо на Дэнни, когда появился пистолет, и его рука начала подниматься.