Текст книги "Дорога домой"

Автор книги: Мери Каммингс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 15 страниц)

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Сури сбежала через три недели.

Лесли узнала об этом одной из последних. Ни о чем не подозревая, она разучивала с бойцами очередной прием, когда наверху трибуны появился Лео и махнул рукой, подзывая ее к себе. Пару секунд она колебалась – кто он такой, чтобы ее во время занятий отвлекать?! – но потом решила, что раз пришел, значит, дело срочное, и взбежала вверх по ступенькам.

– К Хефе, срочно, – сказал он без долгих предисловий.

Лесли кивнула и обернулась к бойцам:

– Ребята, меня Хефе зовет. Работайте пока сами – только не вздумайте настоящие ножи в ход пускать! – чтобы не пораниться, ребята использовали вместо ножей деревянные колобашки.

За всю дорогу к штабу Лео не сказал ни слова. И не улыбался. Поглядывая на его мрачную физиономию, Лесли так и не решилась спросить, что случилось.

Джерико сидел в зале совещаний. Один. Тоже хмурый. Когда Лесли вошла, сделал знак рукой – Лео отступил в коридор и закрыл за собой дверь.

– Что стряслось? – спросила она, подходя. – На тебе лица нет!

Джерико смерил ее недобрым взглядом:

– Ты знала, что Сури собирается бежать?

– Что?!

– Она насчет этого к тебе приходила советоваться?

– Ты что, с ума сошел?!

– Но она приходила к тебе!

У Лесли внутри все аж заклокотало от злости: небось, мерзкая старуха доложила, больше некому! Но внешне она ничем этого не проявила.

– Да, было дело. Она попросила отвар от беременности.

– Зачем? – Джерико удивленно вскинул брови. – Она что – не знала, что это для нее единственный способ побыстрее вернуться домой?!

– Она сказала, что не хочет рожать ублюдка, – Лесли решила слегка подкорректировать слова девушки. – Наверное, религиозное воспитание сказалось, ты же помнишь, у них в Хоупленде священник – один из столпов общины.

– О чем вы еще говорили?

– Больше ни о чем. Через три дня я сделала ей отвар, отдала – и все.

Джерико вздохнул и кивнул – уже не такой хмурый и настороженный, просто усталый. Взял ее за руку, взглянул глаза в глаза.

– Ладно… извини, что я так… Мне просто очень не хотелось верить, что ты способна меня предать!

Лесли покачала головой:

– Ну что ты, в самом деле!

– Ладно, – буркнул он и неожиданно улыбнулся – казалось, сквозь тучи проглянуло солнце. – Чего-то ты меня рыбкой давно не баловала!

– Так я же рыбу ловлю, когда за растениями езжу – а сейчас сплошные дожди, в такую погоду травы обычно не собирают.

Сури так и не нашли. Через пару дней Лесли спросила у Пита, как идут поиски – тот махнул рукой:

– Джери сказал, не фиг бензин на дуру тратить. Следующий раз, когда в Хоупленд за данью поедем, заберем взамен какую-нибудь девчонку. А эта… дойдет – значит, повезло. Но скорее всего, что сгинет: до Хоупленда без малого полтораста миль – в такую погоду… сама понимаешь.

Она понимала. Впрочем, понимала и то, что, будь она на месте Сури, именно в такую погоду у нее был бы шанс целой и невредимой добраться до родного поселка.

Сначала уйти на север, в предгорья – от Логова до них всего-то миль двенадцать – там, в какой-нибудь пещере, сделать себе теплую нору из веток и сухой травы и отсидеться недельку-другую. В лесу сейчас полно съедобных клубней, в крайнем случае несколько дней и вообще без еды можно обойтись. А потом, когда дожди кончатся – тогда уже идти в Хоупленд.

Только вот догадается ли поступить так неопытная поселковая девчонка?..

А погода была действительно прескверная. Почти непрерывно моросил холодный мелкий дождик. Порой он перемежался ливнями, если же ненадолго прекращался, с запада сразу стеной наползал туман, так что уже в десятке шагов было ничего не разглядеть.

Когда Лесли в полдень приходила на спортплощадку, физиономии у встречавших ее бойцов были мокрые и несчастные. Да и занимались они через пень-колоду. Втайне от нее к Смайти явилась целая делегация – нельзя ли, пока погода не исправится, временно прекратить занятия?

На следующем заседании штаба он заговорил об этом, но Джерико даже не дослушал до конца:

– Надеюсь, ты им сказал, что занятия будут проводиться в любую погоду?

– Я сказал, что подумаю, – хмуро ответил Смайти, сразу смекнув, что поддержки ему не видать.

– Неженки! – сердито продолжал Джерико. – Это ж надо – дождя испугались! Так что, теперь, если нам придется с кем-то схватиться, нужно будет посылать к противнику гонца, – запищал тоненьким голоском: – «Вы уж подождите на нас нападать, наши деточки сырости боятся?!» – и добавил уже нормально: – Вот уж не ожидал, что у меня в армии слабаки есть! Можешь им мои слова передать… хотя не надо – завтра сам приду и скажу!

И действительно, на следующий день во время занятий он явился на площадку. Но «неженок» и «слабаков» поминать не стал, наоборот, дружески улыбнулся:

– Здорово, что вы тренируетесь в обстановке, приближенной к боевой! – выглядевшие как мокрые курицы бойцы сразу приосанились. – Занимайтесь дальше, я не буду мешать – просто посижу и посмотрю, ладно? – присел на мокрую бетонную ступеньку.

Чтобы еще сильнее раззадорить ребят, Лесли разбила их на пары и назначила свободный спарринг с использованием всех выученных до сего времени приемов. Джерико смотрел с любопытством, даже пару раз в азарте подался вперед; когда через четверть часа Лесли крикнула бойцам «Хватит! Расходимся!», он вскочил на ступеньку и махнул рукой:

– Все сюда! – парни сгрудились вокруг него, он обвел их глазами и улыбнулся. – Ну, ребята, порадовали вы меня сегодня! Молодцы! За это вам будет премия!

– Какая? – осмелился спросить кто-то.

– Сюрприз! – поймал взгляд Лесли и поверх голов бойцов подмигнул ей. – Скоро узнаете!

«Премия» прибыла через полчаса – как раз к концу тренировки. Сначала на верхней ступени появилась повариха с подносом, на котором стояли кружки, следом – еще одна, ее поднос был накрыт полотняной салфеткой. Замыкали процессию две девушки, тащившие на продетой в ушки палке котел.

Под салфеткой оказались бутерброды с еще теплыми ломтями мяса, в котле – горячий ячменный кофе, судя по запаху, с добавкой самогона. Девушки принялись разливать его по кружкам. Лесли тоже протиснулась сквозь толпу и получила свою порцию; подумала, что умение обращаться с людьми не подвело Джерико и в этот раз: начни он ругать ребят, они бы совсем скисли, а теперь, окрыленные его похвалой, будут тренироваться как черти.

Дождливая погода продержалась недели три. Многие обитатели Логова ходили, хлюпая носами. Трое ребят из одного и того же отряда пожаловались на горло – Лесли на всякий случай поместила их в палату, чтобы не заразили остальных.

Схватилась делать целебный чай – и в очередной раз повздорила с Эми, обнаружив, что в мешочке, где хранилась сушеная ежевика, ягод осталось хорошо если две пригоршни.

Поначалу девочка отпиралась, но созналась довольно быстро: да, брала – понемножку, по горсточке, хотелось погрызть сладенького. Виноватой она себя не чувствовала – наоборот, начала дерзить: «А че? Жалко вам, что ли?! Вы вон тоже мое печенье без спросу берете!»

Дело кончилось тем, что Лесли ухватила визжащую и сопротивляющуюся девчонку за плечо и от души надавала ей по мягкому месту. Отпустила – Эми отскочила к двери, зареванным баском проорала самую страшную угрозу: «Я бабушке скажу!!!» – и с топотом умчалась.

Больше она в этот день в лазарет не вернулась. Лесли догадывалась, что девчонка отсиживается на кухне, поэтому даже не пошла обедать – настолько не хотелось ее видеть. Вечером, уже уйдя к себе, она ждала, что миссис Таубман вот-вот явится с претензиями. Даже подготовила гневную отповедь: девочка избалована и ленива, если она в ближайшее время не возьмется за ум, то… то…

То что? Пригрозить, что попросит Пита перевести Эми работать на кухню, а себе в санитарки возьмет другую девушку? Едва ли миссис Таубман воспримет это как угрозу – наоборот, обрадуется: под ее теплым крылышком красавица-внучка уж точно не перетрудится.

А может, так и сделать?

Отповедь осталась невостребованной: в тот вечер старуха не появилась, а когда на следующие утро Лесли пришла на кухню за завтраком, улыбнулась ей вполне дружелюбно. Эми тоже вела себя так, будто ничего не произошло, и даже – чудо из чудес! – по собственной инициативе протерла мокрой тряпкой пол в кабинете.

Дожди закончились внезапно – в один прекрасный день к полудню вдруг развиднелось. К вечеру на небе не осталось ни облачка, и обитатели Логова смогли насладиться зрелищем просвечивающего сквозь серебристую пелену закатного солнца.

На следующее утро, выйдя на крыльцо, Лесли обнаружила там завтракавших Честера с Бобером. Оба обернулись к ней и просияли до ушей.

– Миссис Лесли, с добрым утром, – начал Честер. – Сегодня каша со шкварками и луком – хотите?

– Хочу, – кивнула Лесли. – И кофе тоже хочу!

– Давай, иди! – подтолкнул парнишка своего младшего кузена, а сам продолжил светскую беседу: – Погода-то какая хорошая! Солнышко светит…

– Да поедем, поедем! – не выдержала и рассмеялась Лесли. – Завтра, если дождя только снова не будет.

– В лес, да? – обрадованно затараторил Честер. – А то ребята вчера днем в разведку по окрестностям ездили, и к Пекосу тоже – говорят, вода поднялась сильно, даже кусты по берегам затопило. Течение быстрое, ветки всякие несет…

«Едва ли там сейчас хорошо клевать будет!» – с полуслова поняла она и кивнула:

– Да, поедем в предгорья.

Когда Лесли на следующий день закончила занятия, большой красно-черный квадроцикл уже ждал ее возле спортплощадки. Радостно возбужденные Честер и Бобер, на заднем сиденье – мешок с припасами и котелком, словом, все как положено.

Не прошло и часа, как они свернули с идущего на север шоссе в лес и вскоре остановились на берегу небольшого озера. Это было «их» традиционным местом: именно здесь, на поляне, ребята обычно ждали Лесли, пока она бродила по округе и собирала растения – купались, разводили костер и варили похлебку, а в последнее время еще и рыбачили. Конечно, лесное озеро – это вам не Пекос, карпов в нем не встретишь, но окуни попадались вполне приличные.

Выскочив из машины, Честер первым делом сунул Боберу саперную лопатку:

– Иди копай червяков! – сам принялся пока выгружать на поляну припасы.

Лесли выдала ему лески с крючками – намотанные на палочку, они традиционно хранились у нее – повесила на пояс несколько полотняных мешочков и закинула на плечо арбалет.

– Ладно, я пошла.

Озеро на самом деле было не одно, а целых три. Почти одинакового размера, соединенные протоками, сверху они, наверное, смотрелись бы как бусины в ожерелье.

Восточный берег дальнего, если считать от квадроцикла, озера густо зарос ежевичником. Вот туда и направилась Лесли, решив, что, раз девчонка слопала ягоды, нужно запастись хотя бы листьями и молодыми веточками ежевики – чай из них помогает от ангины не хуже, чем ягодный.

В воздухе веяло весной. Было странно чувствовать запах набухших почек, видеть тут и там пробивающиеся из-под земли красноватые стрелки кандыка[11]11
  Кандык – растение семейства лилейных, первоцвет, растет в основном в горах.


[Закрыть] и при этом сознавать, что еще только самое начало февраля. Хотя, с другой стороны, она раньше никогда не заходила так далеко на юг…

Впереди показалась врезавшаяся в берег бухточка с полого спускающимся к воде песчаным пляжем. Обходить ее по траве было лень, Лесли спрыгнула на песок и пошла по самой кромке воды.

Влажный песок был весь испещрен следами – похоже, это место служило водопоем многим лесным обитателям. Вот приходил заяц, а вот олени – самец и две самки. Енот – длиннопалые следы похожи на отпечатки детских ладошек, несколько койотов, стая голубей… Лесли рассеянно скользнула глазами дальше и вдруг застыла, как громом пораженная – на одном из следов койота был четко различим шрам, наискось пересекающий треугольную подушечку лапы.

Медленно, не веря своим глазам, она опустилась на колени, коснулась следа пальцем, чтобы убедиться, что это действительно отпечаток шрама, а не случайный камушек. Но нет, вон еще один такой же след, и еще…

Не отрывая глаз от песка, враз охрипшим голосом она еле слышно позвала:

– Ала!

Вскочила, судорожно оглядываясь, и крикнула уже что было сил:

– Ала, Ала!

Сбоку зашуршали кусты, и оттуда выметнулась собака… еще одна, еще… Лесли успела присесть, протягивая навстречу руки, и рухнула на спину, сбитая врезавшимся в нее с налету мохнатым телом.

Обняла, как обнимала сотни раз, зажмурилась – так неистово Ала лизала ей лицо.

В бок что-то толкнулось – не открывая глаз, она протянула руку и зарылась пальцами в густую шерсть; по уху проехался мокрый язык. Собаки сопели и тявкали, подскуливали и повизгивали, терлись об нее боками и тыкались носами. Растянувшись на песке, смеясь и плача и продолжая одной рукой обнимать Алу, второй рукой Лесли тянулась к ним, стремясь коснуться каждой, почувствовать, что вот они, рядом! – и повторяла одно и то же:

– Ребятки, ребятки мои! Живые!

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Ала, Дана, Дымок, Юта, Крепыш и Белонос. Всё.

Лесли попыталась спросить, где остальные, по очереди называла имена – Ала лишь виляла хвостом, хотя если бы где-то неподалеку лежала раненая или больная собака, она бы непременно повела туда и показала.

Значит, всего шестеро…

Исхудали они так, что под клочковатой шерстью отчетливо выделялись ребра. У Алы правый глаз был затянут мутно-белой пленкой – наверное, веткой хлестнуло – но левый смотрел ясно и радостно.

Лесли сидела на берегу, пристроив ее у себя на коленях. Остальные собаки сгрудились вокруг; она гладила клыкастые морды, теплые уши и бока, зарывалась пальцами в мохнатую шерсть и даже не морщилась, когда от избытка чувств они прихватывали ее за руки зубами.

Ее собаки, ее верные спутники…

Теперь, когда первая эйфория прошла, нужно было быстро думать, что делать дальше. В Логово их вести нельзя, Джерико уже высказал свое мнение. Да они и не пойдут – кроме Алы и Даны, в человеческих поселениях никто из них не бывал.

Значит – пришло время ей уходить из Логова.

Если раньше Лесли собиралась бежать только весной, когда Джерико повезет ее в Форт-Бенсон, то теперь ситуация изменилась коренным образом. Стая – даже такая поредевшая и отощавшая – могла и защитить, и согреть, и загодя предупредить об опасности. Да и прокормиться вместе будет намного легче.

Куда бежать? На север, в горы, туда, где ни один мотоцикл не пройдет.

Когда? Как можно скорее!

Может, уйти прямо сейчас – просто не возвращаться к квадроциклу? Нет, лучше в последний раз вернуться в Логово и захватить с собой то немногое, что поможет ей продержаться до первого схрона: зажигалку, котелок, стрелы для арбалета и одеяло. Кроме того, уйти сейчас – значит, облегчить Джерико поиски, дать ему сразу понять, в каком направлении она сбежала.

А искать он будет, можно не сомневаться. И не только потому, что ему нужен в Логове врач, но и просто из уязвленного самолюбия. «Мне бы не хотелось верить, что ты способна меня предать!» – вспомнила Лесли его недавнюю фразу. Что ж – неприятно, конечно, что придется обмануть его доверие, но с другой стороны, ее никто не спрашивал, прежде чем привезти сюда, значит, ни о каких обязательствах с ее стороны речи не идет.

Она встала. Собаки тут же повскакивали, засматривая ей в глаза и изъявляя полную готовность идти с ней.

– Ладно, ребятки, – Лесли взглянула на солнце – до заката оставалось хорошо если часа два, ребята уже наверняка беспокоятся, но просто так оставить исхудавших и оголодавших собак она тоже не могла. – Пошли!

Все вместе они двинулись вдоль берега. Собаки то и дело озирались и, убедившись, что хозяйка здесь, с ними, радостно скалились и толкались боками ей в ноги.

Добравшись до ежевичника, Лесли нагнулась к Але:

– Ну что, поищешь для меня добычу? – повела рукой в сторону леса: – Давай, ищи! Охота!

Когда она вернулась на поляну, где стоял квадроцикл, уже смеркалось. Честер и Бобер испуганно кинулись навстречу:

– Миссис Лесли, с вами все в порядке?!

– Да, более-менее, – отозвалась она.

– Ой, вы вся мокрая!

– А это я в озеро упала, – беспечно ответила Лесли. – Поскользнулась неудачно – и прямо в воду, пришлось раздеваться и все отжимать.

Еще бы ей не быть мокрой! Собаки пригнали оленя – она подстрелила его, но пока потрошила и разделывала, заляпала штаны и футболку кровью. Пришлось по-быстрому все застирывать: сырая одежда вызовет куда меньше вопросов, чем кровавые пятна.

Зато они теперь смогут хоть немного отъесться.

Господи, как они не хотели, чтобы она уходила! С каким несчастным видом Ала смотрела своим единственным здоровым глазом!

Лесли встряхнула головой, отгоняя непрошенные мысли, и весело спросила:

– Ну как, много наловили?

– Пятнадцать штук! – расплылся в улыбке Честер. – И уже всю почистили, и запекли на костре – вас ждали, чтобы поесть!

– А вот это для Хефе! – вклинился Бобер, демонстрируя четырех нанизанных на прут крупных окуней.

Она улыбалась, кивала, но на самом деле слушала их лишь краем уха, прикидывая: а может, все-таки уйти прямо сейчас? Взять котелок, зажигалку и соль; связать обоих ребят так, чтобы освободились только к утру, выпустить из квадроцикла бензин – все вместе это даст ей фору часов двенадцать…

Нет, не пойдет – ни в коем случае нельзя подсказывать Джерико направление поиска.

Бежать Лесли решила через два дня, в ночь на пятницу. Когда все в Логове уснут, пролезть под проволокой и напрямик рвануть к озеру; забрать собак и двигаться дальше на север. Идти лесом – в нем легче спрятаться, избегать дорог и безлесных равнин; костров не жечь – в крайнем случае день-другой можно прожить и на подсоленном сыром мясе или рыбе.

Опасны только первые несколько дней, через неделю она будет уже так далеко, что любая погоня станет бесполезной.

Главная задача сейчас – не навлечь на себя подозрений; до последнего момента вести себя как обычно, чтобы ничем не выдать ту радость, то ощущение свободы, которое владело ею с момента, когда она встретила Стаю…

Выпросить у Пита кожаную куртку оказалось легче легкого. На следующее утро по дороге в лазарет Лесли увидела, что склад открыт, зашла туда и завела разговор о том, что если Джерико вдруг захочет снова взять ее куда-то на мотоцикле, то теперь, после героической гибели ее жилетки… Пит даже не дослушал – провел ее вглубь склада и широким жестом указал на полку: «Выбирай!»

На полке лежала по меньшей мере дюжина курток всех цветов. По размеру Лесли подошли всего две; она выбрала ту, что подлиннее – из желтоватой кожи, с манжетами на пуговицах.

Приема в лазарете ожидали всего двое бойцов, оба с простудой. Одному она закапала в нос капли и велела прийти вечером за новой порцией, второго – с температурой и нехорошим кашлем – отправила прямиком в палату.

Эми опять явилась на прием с распущенными волосами – точнее, слабо подвязанными нарядной ленточкой. Сначала Лесли решила не обращать на это внимания: в конце концов, пусть делает что хочет, но потом – надо вести себя как обычно! – цыкнула на девчонку, приказав ей немедленно пойти к себе и заплести волосы в косу или завязать платком.

Хотела привычно добавить, что когда-нибудь не выдержит и пострижет ее, но в этот момент в коридоре раздался тревожный топот. Через секунду дверь распахнулась и в кабинет вбежал запыхавшийся молодой боец:

– Миссис Лесли… Хефе просил… Пожалуйста, срочно!..

«Что такое?!» – вставая, не без раздражения подумала Лесли. Похоже, у Джерико становится хорошей традицией выдергивать ее то с занятий, то из лазарета! Обернулась к Эми:

– Пожалуйста, подогрей на водяной бане растирание от кашля – такое жирненькое, на второй полке слева. И завяжи ты, наконец, волосы!

Что ее планы побега оказались раскрыты, Лесли не боялась – читать чужие мысли даже великий Хефе не мог. И все-таки, пока она, еле поспевая за своим провожатым, шла в штаб, ощущение было тревожное и неприятное.

Как ни странно, боец не повел ее ни наверх, в апартаменты Джерико, ни в зал заседаний – вместо этого свернул по коридору налево. В конце коридора была открыта дверь, оттуда доносились возбужденные голоса.

Первое, что Лесли увидела, войдя в комнату, был ботинок – большой, грязный и пыльный. Он стоял на письменном столе перед Джерико. Сам Джерико сидел, откинувшись в кресле, Лео присел рядом, на углу стола, а стоявший перед ними Смайти чуть ли не кричал:

– …Почему он ошивался вокруг базы, если не для этого?! – обернулся и, увидев Лесли, добавил со злостью: – А, вот и она! Но я не понимаю…

Джерико чуть поморщился – этого хватило, чтобы «главнокомандующий» заткнулся – и хмуро сказал:

– Привет! Глянь-ка туда! – махнул рукой.

Лесли оглянулась – у дальней стены стоял Джедай.

В первый момент она, как ни странно, почувствовала не радость, а огромное удивление: он – здесь? Откуда?! Может быть, именно это удивление и спасло ее, потому что словами, которые у нее невольно вырвались, было:

– Господи, а этот что здесь делает?!

В следующий миг она уже успела собраться и ничем не выдать всей бури охвативших ее чувств, с одного взгляда оценила и разбитую губу Джедая, и его связанные за спиной руки, и взгляд – тупой, тусклый и безразличный (именно безразличный, а не пустой, каким он был, когда они впервые встретились – но едва ли кто-нибудь, кроме нее, способен был уловить разницу!) – и такое же тупое и безразличное выражение лица. И двух автоматчиков, которые явно не просто так стояли рядом…

Когда Джерико быстро спросил: «Вы знакомы?» – она усмехнулась:

– Можно сказать и так.

– Что это значит? Отвечай – да или нет!

– Вон там, на улице, мотоцикл стоит, – показала она на окно, – ты с ним знаком?

Джерико невольно бросил взгляд в ту сторону, но потом опомнился и сердито выпалил:

– Но это же человек, а не мотоцикл!

Лесли понимала, что ведет опасную игру и что сфальшивить сейчас нельзя ни словом, ни жестом – но выбора не было; она лишь надеялась, что правильно «прочитала» взгляд и поведение Джедая.

– Ну… не совсем человек, – снова усмехнулась она. – Думаю, у него была травма черепа – на затылке шрам здоровущий – и с тех пор он почти ничего не соображает и не разговаривает. Так, самые простые команды понимает – сядь, встань, иди. Но зато сильный, послушный и не агрессивный… – подошла к Джедаю, стараясь не глядеть ему в лицо, чтобы он невольно не выдал себя взглядом. – Эй, а зачем вы его связали? И кто ему рот разбил? Он же совершенно безобидный!

– Он на вопросы отвечать не хотел! – буркнул Лео, невольно потерев пальцами левой руки костяшки правой.

– И что – помогло? – ехидно поинтересовалась Лесли; потянула Джедая за плечо, заставив повернуться, и присела на корточки к его связанным рукам, продолжая рассказывать: – В марте позапрошлого года я его купила в поселке на Симарроне. У него рука была сломана – поэтому отдали задешево…

Всем своим существом она напряженно ждала запрещающего окрика, и действительно:

– Эй! Ты… – гаркнул было Смайти – но тут же осекся, будто ему заткнули рот.

Лесли догадывалась, что за ее спиной сейчас происходит оживленный обмен взглядами и жестами, но не это ее сейчас волновало. Джерико, что скажет он?

– …Ну, волокушу это ему таскать не мешало, а со временем все срослось…

Распутав наконец тугой узел, она быстро незаметно пожала пальцы Джедая: «Не дрейфь, я с тобой – как-нибудь да справимся!» – почувствовала, как они шевельнулись в ответ.

– …Я все надеялась, что, может, к нему хоть частично вернется разум, но сам видишь – так и приходится на поводке водить.

Обмотала конец веревки вокруг его левого запястья и обернулась – все трое смотрели на нее: хмурый и недовольный Джерико, Лео – весь напряжен, рука лежит на рукоятке револьвера – и Смайти. У последнего от злости аж губы дрожали.

– А откуда у него вот это? – обвиняющим жестом он указал на ремень Джедая, точнее, на пряжку с бронзовым нетопырем. Обернулся к Джерико: – Спроси ее, спроси!

Лесли вздохнула и тоже шагнула к Джерико.

– Дже… – вспомнила про бойцов, – Хефе, мы можем поговорить наедине?

Несколько секунд он мерил ее взглядом, потом кивнул:

– Пошли.

Всю дорогу на второй этаж Джерико молчал и не оглядывался. Джедай молча хромал позади нее – одна нога обута, вторая в рваном носке; Лео, с ботинком в руке, замыкал процессию.

В апартаменты они вошли все четверо. Лесли приказала:

– Сядь! – Джедай послушно присел у двери.

Судя по накрытому столу и тарелке с недоеденной яичницей, Джерико оторвали от завтрака. Развернув кресло от стола с едой, он плюхнулся в него. Лесли осталась стоять. С полминуты он сверлил ее хмурым взглядом, пока, наконец, не кивнул на противоположное кресло:

– Садись!

Лео устроился на подоконнике, явно решив, что слово «наедине» к нему не относится.

– Ладно, – вздохнул Джерико. – Спасибо, что врать не стала.

– О чем? – удивленно спросила Лесли.

– О том, что ты с ним, – кивнул на Джедая, – якобы не знакома.

– Кстати, а как ты узнал?

– На нем камуфляж такой же, как у тебя. Не то чтобы новый, но и не выношенный. И ботинки армейские – тоже как у тебя. Все, небось, со складов в Форт-Бенсоне?

Лесли молча покивала – о том, чтобы отнекиваться, речи сейчас не шло, нужно было любыми способами ублаготворить его. И, кажется, получилось:

– Кофе хочешь? – уже не так хмуро спросил он. Не дожидаясь ответа, позвал: – Лео!

Тот слез с подоконника, подхватил кофейник и унес в соседнюю комнату.

– Ну, так откуда эта пряжка? – снова обернулся Джерико к Лесли.

– Помнишь, в то воскресенье, когда я здесь только появилась, – начала она, – ты ко мне пришел вечером. И тогда еще сказал, что раз твои парни оказались слабаками, с женщиной не справились, значит, судьба их такая – помнишь?

– Но ты же утверждаешь, что не убивала брата Логана!

– Не убивала, – кивнула Лесли. – И вообще никогда не видела. Но когда ты это сказал, я подумала… все не могла понять, откуда ты узнал… – она вздохнула и потупилась. – В марте позапрошлого года в Оклахоме, к западу от Спрингфилда, на меня наехали… то есть попытались наехать трое мотоциклистов…

– Как они выглядели? – спросил, появившись из боковой двери, Лео.

– Двое – рыжих, похоже, родственники, один чернявый, вроде мексиканца.

– Твою ма-ать… – протянул он и обернулся к Джерико. – Все сходится, это тот самый наш пропавший патруль!

– И ты что, ты… – Джерико провел ребром ладони по горлу, – всех троих?

Лесли виновато пожала плечами.

– А что мне было делать?

На самом деле виноватой она себя вовсе не чувствовала и единственное, чего хотела, – это увести разговор в сторону от Джедая, выставив его чем-то мелким и незначительным.

Но не тут-то было!

– Ладно, с пряжкой все ясно, – кивнул Джерико. – Но одна вещь мне по-прежнему непонятна: как он вообще здесь очутился? Мои ребята тебя захватили в Колорадо?

– Ну да…

– И он тоже там тогда был?

– Да. Я в лесу оставила и его, и волокушу, и собак.

– Так каким же образом он добрался сюда? Выходит, не такой уж он слабоумный, раз сумел тебя отыскать?!

Лесли покачала головой.

– Джери, ни один человек не смог бы проследить ушедший за четыреста миль грузовик. Я бы и то не смогла – хотя я и в лесу, и в пустыне ориентируюсь неплохо! Что уж о нем говорить! – воспользовалась этими словами, чтобы бросить беглый взгляд на Джедая, который сидел у двери, откинув назад голову и закрыв глаза. Исхудал он, конечно, жутко – буквально кожа да кости; щеки впали, волосы грязными космами свисали вдоль лица.

– Тогда как он здесь очутился? – снова спросил Джерико.

Лео принес кофейник и вторую чашку, поставил на стол и, повинуясь жесту Джерико, скрылся за дверью.

– Не знаю, – медленно начала Лесли. – Сама с тех пор, как его здесь увидела, голову себе ломаю. У меня есть только одно объяснение…

– Какое? – насторожился Джерико.

– Он шел за собаками… Понимаешь, он приучен идти следом за моими собаками. Я тебе говорила, что ни один человек не смог бы проследить грузовик – но вот они могли бы. Они отличные охотники, и чутье у них куда острее нашего. И если тогда, в Колорадо, не дождавшись меня, они пошли меня искать… – она широко распахнула глаза, словно внутренне ахнув: – Джери, но это же значит, что они тоже где-то здесь – мои собаки! Послушай, где его, – кивнула на Джедая, – нашли?

– Милях в пяти к востоку от Логова.

– А собак там не было?! Хотя да, конечно, мотоциклы…

– Что мотоциклы?

– Они могли испугаться шума моторов и попрятаться, – Лесли подалась вперед, коснулась его руки. – Джери, мне нужно туда пойти! Именно пойти – пешком, без мотоцикла, одной – и позвать. Если они все еще там, ко мне они выйдут!

– Но…

– Я помню, ты не отпустил меня за ними, но сейчас они пришли сами! И не говори, что это «вчерашний день», подумай, та же Сури – если бы у меня были собаки, я бы ее нашла за несколько часов!

Показалось – или в глазах Джерико действительно мелькнул интерес?

– Я подумаю…

– Джери, ну пожалуйста! Это нужно сделать скорее, буквально сегодня – они же могут уйти!

– Если они действительно тебя искали, а теперь бродят где-то поблизости, то день-два погоды не делают. Ладно, давай пить кофе!

Сказанное безаппеляционным тоном, это означало, что на данную тему он больше говорить не хочет. Лесли не стала настаивать – своей цели она уже достигла, и когда Джерико налил ей кофе, отхлебнув, спросила:

– Из чего это? Точно не цикорный и не желудевый…

– Из кофе! – ухмыльнулся Джерико. – Из настоящего. Мне из Мексики привезли!

Лесли еще отхлебнула, посмаковала.

– Вот он, оказывается, какой… Никогда не пробовала!

– Ну, пробуй… и вот еще пирожки, – он подвинул к ней ближе миску.

Пирожки выглядели на редкость аппетитно, но, честно говоря, на глазах у исхудавшего Джедая, ни они, ни кофе Лесли в горло не лезли. С трудом впихнув в себя один пирожок, она не выдержала – взяла следующий и, подойдя, протянула ему:

– На, ешь! – он схватил его, откусил сразу половину и проглотил, казалось, не жуя.

Что делать этого ей не стоило, Лесли поняла, едва вернувшись за стол – Джерико, который только-только пришел было в нормальное настроение, снова хмурился.

– И что ты собираешься с… этим дальше делать? – он неприязненно кивнул в сторону двери.

– Пристрою его в каком-нибудь поселке, – беспечно ответила Лесли. – Он сильный – мешки таскать может, ворот колодезный крутить – в общем, свою порцию еды отработает. Я только хочу найти такое место, чтобы с ним хорошо обращались. Может, тот же Хоупленд – там люди набожные, священник есть… я поговорю об этом с миссис Таубман. Но сначала пусть хоть пару недель отъестся – ты же видишь, в каком он состоянии! И ноги у него стерты сильно.

– А где, интересно, он будет эту пару недель жить? – с раздражением поинтересовался Джерико. – С тобой?

«Да меня через неделю здесь уже не будет!» – про себя огрызнулась она, вслух же сказала:

– Ну да…

– А спать он где будет?!

– Попрошу у Пита какое-нибудь старое одеяло, кину в углу… Эй, ты что – никак ревнуешь?!

Эти слова были ошибкой, разъярившей Джерико окончательно.