Текст книги "Игры богов"

Автор книги: Мэри Филлипс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц)

16

Хлопнула входная дверь, и с потолка в комнате Аполлона отвалился кусок штукатурки.

– Что ж, если вы не возражаете, я тоже пойду, – заявил Арес, направляясь к двери.

Аполлон следом за братом вышел в коридор.

– Спасибо, братец, – сказал он.

– Вообще-то это было даже весело, – ответил Арес.

– Знаешь, я солгал тебе насчет медалей.

– Что-что?

– Я не собираюсь чистить их – ведь ты не заставил меня поклясться Стикс? Увидимся.

– Ах ты, вероломное дерьмо! – произнес Арес, но без особой злобы.

Он стал спускаться по лестнице, а Аполлон вернулся в свою комнату. К его радости, Элис сидела на его кровати и плакала. Он сел рядом и обнял девушку за плечи. На этот раз она не сбежала в ванную, но Аполлону все равно следовало быть осторожным, а его эрекции – подождать.

– Ну что же ты, успокойся! – проговорил Аполлон. – Он того не стоит.

– Я не понимаю, что произошло! – всхлипывала Элис. – Что это на нас нашло? Как будто в этой комнате были не мы с Нилом, а другие люди. Я ведь никогда ни с кем не спорю!

Аполлона буквально загипнотизировала влага, льющаяся из ее глаз. Слезы присущи лишь смертным – у плачущих богов их нет. Аполлон пальцем коснулся одной из мокрых дорожек, которые образовались от слез Элис, но девушка отстранилась.

– Прости, – произнес Аполлон, мысленно выругав себя за поспешность. – Сейчас найду, чем можно вытереть слезы. – Но, осмотревшись, он добавил: – Кажется, ничего подходящего нет.

– У меня есть платочек в сумке, она внизу, – сказала Элис.

– Я принесу.

– Спасибо, – уже спокойнее произнесла Элис. – Ты такой милый!

И хотя Аполлону не хотелось даже на минуту расставаться с любимой, он спустился на первый этаж и быстро отыскал сумку Элис, которая лежала рядом с ее пальто. Он прильнул к пальто лицом и телом, наслаждаясь запахом девушки. Затем, повесив сумку на плечо, пошел было назад, но передумал и вместо этого отправился на кухню.

Сидя на кровати в комнате Аполлона, Элис вытерла нос тыльной стороной ладони, тяжело вздохнула и приказала себе прекратить ныть. Она попыталась осознать, что же произошло в этой комнате несколько минут назад, но кусочки мозаики все равно не складывались в цельную картинку. У нее было хорошее, бодрое настроение. Аполлон, как ребенок, носился со своим новым телефоном, и Элис старалась не одергивать его. Может быть, в этом все дело? Может, она флиртовала с ним? Да нет, не флиртовала… Вдруг, откуда ни возьмись, объявился Нил, и Элис обрадовалась, увидев его: она всегда была рада ему. Впрочем, ей стало немного неудобно от того, что она такая растрепанная и что на ней невзрачный рабочий халат, а от рук пахнет хлоркой. Ей не хотелось бы, чтобы Нил видел ее такой, – хотя это и было довольно глупо, ведь они познакомились при схожих обстоятельствах. И Нил, увидев ее за работой, вряд ли стал бы думать о ней хуже. Но именно это, похоже, и произошло: достаточно было вспомнить те слова, которые прозвучали во время их ссоры.

Открылась дверь, и в комнату вошел Аполлон, он нес сумочку Элис и два бокала вина. Положив сумку на пол, он сел на кровать рядом с девушкой.

– Держи, – сказал Аполлон, протягивая один из бокалов. – Я решил, что это будет тебе полезно.

– Нет, спасибо, я не могу, – заявила Элис. – Я не употребляю алкоголь на работе, к тому же еще и днем.

– Ну как же так? Выпей хоть глоточек, – настаивал Аполлон. – Обещаю, ты почувствуешь себя намного лучше. И потом, если ты не выпьешь, то Дионис ужасно огорчится. Он сам делает это вино.

– Правда? – удивилась Элис. – А я думала, он какой-нибудь диджей…

– Диджей, винодел, владелец клуба…

Аполлон вновь протянул бокал, и на этот раз Элис взяла его и сделала маленький глоток.

– О Господи, какое оно крепкое! – воскликнула она.

– Мне так не кажется, – заявил Аполлон. – Мы все время пьем его.

– Да? Может быть, – отозвалась Элис. – Наверное, оно показалось мне крепким только с непривычки.

Она отпила еще немного вина. Аполлон поднял с пола сумочку, раскрыл ее, достал упаковку одноразовых платочков и передал их Элис:

– Возьми.

Элис достала один платочек и высморкалась – неприлично громко, как ей показалось.

– Прошу прощения, – пробормотала она.

– Ничего страшного, – ответил Аполлон. – Не стесняйся, это вполне естественно!

Элис так и поступила, после чего свернула платок и засунула его себе за манжету.

– Ну что, тебе уже лучше? – спросил Аполлон.

– Немножко.

Девушка сделала очередной глоток. Вино уже успело ударить ей в голову, но она решила, что головокружение вызвано тем, что она плакала.

– Мне ужасно неловко, что я так себя вела, – сказала она.

– Можешь не извиняться, – ответил Аполлон. – Ты не сделала ничего такого, за что могло бы быть стыдно.

– Ну как это не сделала? – возразила Элис. – Видишь ли, я совсем не такая и никогда себя таки не веду! Бедный Нил. Надеюсь, я не обидела его слишком сильно.

При этой мысли на глаза Элис опять навернулись слезы, и, чтобы успокоиться, она выпила еще немного вина.

– Если даже ты задела его чувства, он того заслужил, – заверил ее Аполлон.

– Не говори так, – произнесла Элис. – Он очень хороший человек и относится ко мне прекрасно.

– Мне он не показался хорошим человеком, – заявил Аполлон. – И насчет отношения к тебе я лучше промолчу.

– Да, меня это тоже поразило, – согласилась Элис. – Он вел себя очень странно. Надеюсь, у него все в порядке.

– Ты так заботишься о других! Мне кажется, тебе надо больше думать о себе.

– Ой, ну что ты такое говоришь! – засмущалась Элис.

При этом ее колено прильнуло к ноге Аполлона, и это прикосновение потрясло девушку – но потрясло приятно. Она отпила еще вина. Вкус нравился ей все больше и больше – она и подумать не могла, что Дионис такой мастер.

– Мы с Нилом дружим уже довольно давно, – пояснила Элис, – и я думаю, что должна сделать вид, что ничего не произошло, ведь на самом деле он не такой. Он никогда раньше не был со мной груб! Ну разве что…

Она смущенно замолчала.

– «Ну разве что» – что? – проговорил Аполлон, на миг задержав руку на запястье Элис.

– В нашу последнюю встречу он вел себя немного же так, как всегда. Он пытался побольше разузнать о доме – о твоем доме, – а я не могла ничего ему рассказать, понимаешь? И тогда он стал вести себя как-то…

– Как?

– Как-то смешно.

– Знаешь, он не показался мне таким уж забавным.

– Да, ты, наверное, прав…

Перед глазами Элис появился какой-то туман, и она потрясла головой, чтобы развеять его.

– Ого, ты допила вино! – воскликнул Аполлон. – Бери мое!

С этими словами он передал Элис свой бокал, к которому даже не притронулся, и забрал у нее пустой. При этом их пальцы соприкоснулись, и по спине Элис пробежал холодок. Ей это показалось странным, и она вновь отпила из бокала. Затем она мысленно вернулась к ссоре с Нилом: стала проигрывать в памяти то, что лишь недавно произошло, в этой комнате. Ей стало неловко за себя и за Нила.

– Прости меня, Аполлон! – вдруг вскричала она. – Я ведь даже не извинилась перед тобой за то, что он тебе наговорил, – за все эти ужасные грубости. Мне стыдно, что он разговаривал с тобой в подобном тоне.

– Но почему ты должна извиняться за него? – мягко проговорил Аполлон. – Он ведь тебе не родственник – и даже не твой парень.

– Да…

– А раз так, то за его слова и поступки ты никак не отвечаешь. При чем здесь ты? На самом деле это я должен поблагодарить тебя за то, что ты меня защищала.

– Ну что ты такое говоришь… Разве это называется «защищала»? Надо было действовать решительнее – ведь ты пострадал ни за что. То, что он нес… Обвинял нас во флирте! Как будто мы флиртовали! Мы же не флиртуем, правда?

Элис вопросительно посмотрела на Аполлона, а тот взял бокал из ее рук. В следующее мгновение Элис ощутила на своих губах горячий поцелуй.

Когда же губы Аполлона коснулись ее шеи, она еле слышно пробормотала:

– Или флиртуем?

Нельзя, сказать, что Элис никогда раньше не занималась сексом. Когда она училась в университете, у нее был приятель – разговорчивый молодой ученый, который решил, что она хочет, чтобы он принимал все решения за них обоих. За три года их общения он, можно сказать, не задал ей ни одного вопроса. Их отношения прекратились, когда ученый получил работу в Америке и решил, что Элис едет с ним. Он заподозрил что-то неладное, лишь когда она приехала в аэропорт без вещей. Элис сообщила, что у нее даже нет билета, и попрощалась, не забыв романтически помахать ему рукой. С тех пор от него не было ни слуху ни духу.

Сейчас же не существовало ни единой причины, по которой ей следовало отказаться от секса с Аполлоном. Элис сказала себе, что она одинокая, свободная женщина без каких-либо обязательств. Несомненно, Аполлон был привлекательным мужчиной, и ощущение от его руки, гладящей ее по обтянутому джинсами бедру, было очень приятным. Элис легла на спину и позволила Аполлону раздвинуть ей ноги. Когда он стал расстегивать пуговицы на ее халате, она абсолютно не сопротивлялась. Не возражала она и тогда, когда его пальцы нашли на спине застежку ее бюстгальтера и расстегнули ее (белый хлопок, никаких косточек внутри, каталог «Некст»). Но когда голова Аполлона склонилась к ее груди, а кончик языка коснулся соска, перед ее глазами возник образ Нила, и она резко, как распрямившаяся пружина, рванулась прочь, ненароком ударив при этом Аполлона по челюсти.

– Прости! – вскричала Элис, запахивая халат. – Прости меня, Аполлон. Я не сделала тебе больно? Я не хотела, честно… Прости меня, пожалуйста, но мне пора идти.

– Куда идти?! – воскликнул Аполлон, сидевший с расстегнутыми брюками на кровати и потиравший себе щеку. – Я же люблю тебя!

– О боже… – проговорила Элис. – Правда, любишь? Мне очень жаль, но я тебя не люблю.

– Как это не любишь? Ты должна меня любить! Ты что, не слышала, что я сказал? Я люблю тебя.

– Слышала, – ответила девушка. – Мне очень жаль. Но дело в том, что любовь должна быть взаимной. Извини, но мне действительно пора уходить.

С этими словами девушка быстро застегнула халат – бюстгальтер так и остался расстегнутым – и шагнула к своей сумочке. Тогда Аполлон схватил сумочку и прижал к своей груди.

– Аполлон, пожалуйста, отдай! – проговорила Элис.

– Нет.

– Ну пожалуйста! Без нее я не доеду домой.

– Нет, – повторил Аполлон. – Ты останешься.

– Нет, Аполлон, я иду домой, – твердо произнесла Элис. – Если ты не отдашь мне сумочку, я все равно уйду, но она мне очень нужна. Отдай, пожалуйста.

– Нет.

– Ладно. До свидания, Аполлон. Мне действительно очень жаль, но я уверена, что когда-нибудь ты поймешь – все это к лучшему.

Элис пошла было к двери, но Аполлон вскочил на ноги и обнял ее сзади за талию:

– Ты не можешь уйти! Я тебя прощаю!

– Отпусти меня, – сказала Элис.

В ответ Аполлон лишь крепче сжал ее талию.

– Мне больно! – воскликнула девушка.

В ту же секунду Аполлон отпустил ее – как будто она ударила его электричеством. Пошатываясь, он дошел до кровати, поднял правую руку и посмотрел на нее так, словно никогда раньше не видел.

– О боже… – прошептала Элис. – Что с тобой?

– Прости, я не хотел причинить тебе боль, – произнес Аполлон.

В его взгляде из-под опущенных бровей сквозила какая-то нерешительность.

– До свидания, – вновь произнесла Элис и сделала еще один шаг к двери.

– Ты не можешь уйти, – повторил Аполлон. – Пожалуйста, не уходи! Я так люблю тебя!

– Но я… я люблю другого, – сообщила Элис.

Аполлон вскочил с кровати и встал между ней и дверью.

– Я не выпущу тебя, – сказал он.

– Прости, но ты меня не остановишь, – твердо проговорила девушка.

Аполлон заявил, что не сдвинется с места, и Элис попыталась оттолкнуть его – но что она, такая маленькая, могла сделать с крупным мускулистым мужчиной? Она изо всех сил потянула его за руку, но это ничего не дало. Аполлон схватил Элис за плечо, но вновь отдернул руку так, словно его пронзила резкая боль.

– Проклятье! – крикнул он.

– Пожалуйста, выпусти меня! – молила Элис.

– Хорошо, выпущу, но сначала ответь на один мой вопрос.

– Слушаю.

– Изнасилование – это вред?

У Элис застыла в жилах кровь, а все ее тело сковало страхом.

– Скажи же!

– Что? – пролепетала девушка.

Куда бежать? Выбраться из комнаты можно было только через дверь – окно располагалось слишком высоко над землей, чтобы выпрыгивать в него.

– Я хотел бы взять тебя силой, но причинит ли это тебе вред?

Похоже, Аполлону и впрямь необходимо было знать ответ.

– Да, – выдавила из себя Элис, усилием воли пытаясь выйти из оцепенения.

«Ты же не хочешь закончить свою жизнь здесь?» – мысленно сказала она себе.

– Ясно, – пробормотал Аполлон. – Так вот почему изнасилование признали преступлением?

– Да, – вновь пискнула девушка.

– Ладно. И ты не согласна на секс?

– Нет, – на этот раз ответ Элис прозвучал чуть более твердо.

– Что ж, тогда уходи.

– Ты отпускаешь меня?

– Сумочку не забудь.

Когда зазвонил телефон, Нил сидел в своем кабинете и играл на компьютере в игру, в которой ему приходилось проявлять невероятную жестокость по отношению к инопланетянам. Но жестокость не помогала – он все время проигрывал.

– Кто это? – пролаял он в трубку.

– Это я, – прозвучал в ответ неуверенный голос. – Я, Элис. Прости меня, пожалуйста. Простишь?

– Ну конечно! – воскликнул Нил. – И ты меня прости! Я был неправ, пожалуйста, не сердись на меня.

На экране монитора злой пришелец приступил к ритуальному надругательству над телом поверженного Нила, но тот даже не заметил этого.

– Я не… – начала Элис и замолчала.

– Что? – спросил Нил. – Что произошло?

– Я не могу тебе этого сказать… Можно я приеду к тебе? Мне так страшно, что я не хочу оставаться дома одна.

– Страшно? – переспросил Нил. – Что случилось?

– Пожалуйста, не спрашивай! – взмолилась Элис. – Я сама во всем виновата. Нил, я приеду к тебе, хорошо? Мне больше некуда пойти, и я боюсь оставаться одна этой ночью. Ну пожалуйста!

– Конечно, приезжай! Могла бы и не спрашивать. Ты же знаешь, что я всегда рад тебя видеть.

– Спасибо. Ты так добр ко мне, хоть я этого и не заслуживаю. Спасибо!

Положив трубку, Нил начал готовиться к приходу гостьи: сменил белье на своей кровати, а себе постелил на диване, борясь с охватившим его смешанным чувством радости и тревоги. Элис была расстроена, и он тоже расстроился. Элис была напугана, и ему тоже стало страшно. Но главное то, что Элис обратилась за помощью именно к нему!

17

Тем временем Аполлон решил, что после того, как Элис столь жестоко отвергла его любовь, у него есть только один выход – напиться. Он начал с того, что в два глотка допил бокал Элис, на котором до сих пор чувствовался вкус ее губ. Но потом пришел Арес и спросил, как все прошло. Аполлон, который не любил казаться слабым, особенно перед воинственным Аресом, тем более что именно он помог ему уладить ситуацию с этим Нилом, – отделался невразумительным ответом и пошел вниз.

Но и там его измученная душа не нашла покоя. В гостиной Афина репетировала свой доклад перед пустыми стульями, которые должны были представлять собой благодарных слушателей, и Аполлон не успел ускользнуть: Афина схватила его за руку и спросила, может ли она рассчитывать на его присутствие на завтрашнем собрании?

– Твое присутствие, – подчеркнула она, – очень важно для меня.

– Хорошо, я буду, – ответил Аполлон, освободил руку и пошел на кухню в надежде на то, что там никого не застанет.

К несчастью, за столом сидела Афродита. Она нюхала сэндвич с беконом и говорила в телефон непристойности. Завидев Аполлона, Афродита тут же бросила клиенту. «Подожди!» – и обратила на племянника исполненный сочувствия взгляд.

– Уборщица выбежала из дому в страшной спешке, – проговорила она, при этом ее далеко не невинные глаза искрились озорством. – Надеюсь, все в порядке?

– Да, все отлично, – ответил Аполлон.

– Нил показался мне очень приятным молодым человеком, А тебе?

– Пойду пройдусь, – сообщил Аполлон.

Сопровождаемый язвительным смехом Афродиты, он прошел по коридору и вышел из дому.

Клуб Диониса «Вакханалия» был расположен в подвале дома, стоящего в плохо освещенном переулке. Это заведение было весьма популярно среди проституток и торговцев наркотиками и представляло собой мрачную, грязную дыру. Его покрытые трещинами стены были окрашены в малоприятный оттенок бордового цвета, а воздух пропах дешевым табаком и алкоголем. Клуб держался на плаву благодаря вину Диониса, ставшему легендарным из-за того эффекта, который оно оказывало на местную пьянь, и не менее знаменитым представлениям, которые разворачивались на зеркальной сцене за крошечным танцполом. Сочетание этих двух факторов было настолько действенным, что каждый вечер здесь было не протолпиться. Поскольку арендная плата в таком месте была мизерной, клуб мог бы приносить неплохой доход – если бы не то обстоятельство, что большая часть прибыли уходила на взятки полиции, а если это не помогало, то на штрафы по постановлениям суда и повторное получение лицензий. Таким образом, Дионису от прибыли почти ничего не оставалось.

Когда Аполлон пришел туда, было еще светло, но на улице перед входом уже стояла приличная очередь. Аполлон шел, понурив голову и засунув руки в карманы длинного пальто, и даже не обратил внимания на колоритную клиентуру клуба: женщин, напоминающих нью-йоркских проституток семидесятых, и мужчин в обтягивающих одеждах и с подведенными глазами, стоящих группками по два-три человека. Не глядя ни на кого, он подошел прямо к двери, где стояли две замерзшие, скучающие менады – спутницы Диониса с начала существования этого мира. Их наготу прикрывали лишь виноградные листья и несколько полосок меха. В обязанности менад входил фейс-контроль – они должны были отсеивать слишком приличных, на их взгляд, посетителей.

– Он тут? – проговорил Аполлон.

– Кто? – спросила одна из менад.

– Не прикидывайся идиоткой, – заявил Аполлон, – а то я запечатаю тебе губы навечно. Ты не смертная, и уж это-то мне пока под силу.

Менада, испытывавшая к Аполлону неприязнь, причина которой могла заключаться лишь в отсутствии регулярного секса, поджала губы и опустила глаза.

– Он за стойкой, – сказала вторая менада. – Заходи.

С этими словами она сняла грязную бархатную ленту, преграждавшую вход. Когда Аполлон вошел, она быстро вернула ленту на место, не обращая внимания на потенциальных клиентов, которые как один громко кричали: «Я с ним!»

Аполлон спустился по узкой лестнице, уверенно прошел мимо билетной кассы, в которой сидел обильно татуированный гермафродит (иногда он даже выступал на сцене, если кто-либо из артистов по каким-то причинам отсутствовал), и зашел в главный зал клуба. На сцене три акробата-карлика выделывали номера, которые ужасно огорчили бы Артемиду, если бы она вдруг очутилась в этом месте. Под сценой танцевали несколько девушек, в которых можно было узнать моделей, рекламирующих известные марки парфюмерии, и уже завоевывавших некоторую известность голливудских актрис. В их движениях сквозило аккуратно симулированное сладострастие. За ними спокойно наблюдали посетители, сидящие у стойки бара или за расшатанными круглыми столиками на краю танцпола. Аполлон узнал одного редактора желтой газеты, одного владельца сети шикарных отелей, а также три-четыре божества рангом пониже.

Осторожно ступая по покрытому грязью полу, он подошел к стойке. Дионис его не заметил – он был занят тем, что расставлял на полках бара бутылки со своим вином. Ничего другого заведение не предлагало.

– Привет, братец, – произнес Аполлон.

Дионис обернулся и сказал:

– Аполлон? Дерьмово выглядишь.

Не дожидаясь ответа, он открыл одну из бутылок и наполнил высокий стакан.

– Спокойный вечер, – заметил Аполлон.

– Это только начало, – ответил Дионис. – Чем я могу тебе помочь?

– Хочу нажраться и трахнуть кого-нибудь, а еще лучше несколько человек, – заявил Аполлон.

– То есть как всегда.

– Ах, если бы… – мечтательно проговорил Аполлон..

Дионис бросил на брата внимательный взгляд и подумал, что если ему, как обычно, придется выслушивать пространные излияния Аполлона о том, как несправедлив мир, то и ему самому понадобится поддержка в виде вина. Взвесив все обстоятельства, он решил сразу отказаться от мелкой посуды и выставил на стойку перед братом несколько бутылок вина.

– Все дело в девчонке, – сообщил Аполлон, принимаясь за вторую бутылку.

– В девчонке? – с искренним удивлением повторил Дионис. Так западать на смертную было нехарактерно для Аполлона.

– В самой красивой, удивительной, неповторимой девушке на свете, – продолжал тот.

– Понятно, – кивнул Дионис.

– В этой чертовой шлюхе.

Дионис вновь кивнул.

Аполлон одним глотком влил в себя четверть бутылки самого крепкого вина из того, что делал его брат, и пробормотал себе под нос что-то невразумительное. Дионис через плечо бросил взгляд на сцену, где абсолютно голый негр засовывал себе в нос большой палец ноги.

– Ее зовут Элис, – сказал Аполлон. – Правда, это самое прекрасное женское имя? Ты меня слушаешь?

Дионис повернулся лицом к Аполлону:

– Ну конечно же, слушаю. Элис. Да, отличное имя.

– Честное слово, я решил, что нашел свою избранницу, – продолжал Аполлон. – Я собирался остепениться, серьезно… Ну хотя бы на несколько десятков лет, пока она не умрет. Я был убежден, что она меня любит, но теперь понял, что она просто играла со мной. Она считала меня дурачком.

– Смертные женщины все такие, – согласился Дионис. Ему оставшись лишь надеяться, что все это будет длиться недолго.

– Ты должен был сказать мне, что никакой я не дурачок, – заметил Аполлон.

– Извини. Конечно же, ты не дурак, – сказал Дионис. «Но зато ты такой зануда!» – про себя добавил он.

– Все они шлюхи и стервы, – вернулся Аполлон к главной теме своего монолога.

– За это надо выпить, – поддакнул Дионис, открывая очередную бутылку. – Элис… Кажется, я знаком с одной смертной по имени Элис.

– Так и есть, – кивнул Аполлон. – Она убирает наш дом.

– Точно. Так где, говоришь, ты познакомился со своей Элис? – поинтересовался Дионис.

– Да нет, ты не понял. Это она и есть.

– Как она? Уборщица? Твоя Элис уборщица?

От этой новости Дионис пришел в полнейший восторг. Вечер оказался не таким скучным, как он предполагал.

– Ты влюблен в уборщицу?

– Не будь снобом! – повысил голос Аполлон. – Ты ведь сам наполовину смертный, не забыл еще? Тебе ли выносить суждения о социальном статусе окружающих?

– Как скажешь, брат, – не стал возражать Дионис. – Так что случилось? Только не говори мне, что тебя отвергли.

Перед тем как ответить, Аполлон одним махом осушил целую бутылку.

– Меня отвергли, – наконец произнес он.

– Тебя отвергла уборщица? – Дионис с трудом удержался от смеха.

– Именно так, – подтвердил Аполлон.

– Как же это произошло?

– Это случилось всего несколько часов назад, – начал свой рассказ Аполлон. – Сегодняшняя ночь должна была стать лучшей в моей жизни. Я наконец-то встретил свою единственную любовь, самую лучшую девушку на земле, которая должна была стать для меня всем. И знаешь, Дио, ради нее я готов был на все. Стоило ей попросить, и я сдвинул бы вселенную с места, клянусь. Но она просто играла со мной… Грязная стерва! Она разожгла во мне чувства, а потом отбросила меня, как ненужную вещь. Нет – как что-то омерзительное. Ты представляешь – меня, как какую-то жабу!

– Так значит, тебя отвергла уборщица, – повторил Дионис.

– И я даже не могу ее прибить, – сказал Аполлон.

– Так ты хочешь убить ее? – удивился его брат.

По мнению Диониса, такое проявление любви было весьма странным, но вслух он не стал этого произносить.

– Она опозорила меня.

В знак согласия Дионис грустно закивал.

– А еще у нее есть это дерьмо…

– Дерьмо? Ты про какое-то уродство?

– Вроде того. Это уродство зовут Нил. Он похож на скрюченный высохший лист.

– Я так понимаю, это ее приятель?

– Не совсем, но почти… – вздохнул Аполлон. – Гнусная стерва! Я никогда еще не встречал таких.

– Так почему ты не можешь ее убить? – спросил Дионис.

– Я дал одну глупую клятву. Поклялся Стикс.

– Гм… Теперь я понимаю, в чем загвоздка.

– Опять встряла эта чертова Артемида, – негодовал Аполлон.

– Да, она это любит, – кивнул Дионис.

Тем временем на сцену за спиной Аполлона уже вынесли крабов. Скоро посетители должны были начать падать в обморок, и Дионису нужно было спешить.

– Слушай, не думай обо всем этом, – бодро произнес Дионис, давая понять, что разговор окончен. – Может, тебе еще улыбнется удача.

– Это как? – уточнил Аполлон.

– Может быть, она и так умрет.

Дионис собрал пустые бутылки и отошел, а Аполлон остался думать, были эти слова простым замечанием или полезным советом.