Текст книги "Игры богов"

Автор книги: Мэри Филлипс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 18 страниц)

36

Расставшись со Стикс, Нил поспешил ко дворцу Аида и Персефоны. Перед уходом он спросил у Стикс, куда ему идти, но река заверила его, что он может не волноваться: если он хочет попасть во дворец, то в конечном итоге все равно попадет туда. Так и оказалось: спустя некоторое время Нил очутился у высокой каменной стены, из-за которой выглядывали верхушки деревьев. Он хотел пройти сквозь стену, но, к его удивлению, та оказалась непроницаемой. Более того, дотронувшись до камня ладонями, он ощутил это прикосновение! На несколько секунд Нил застыл, наслаждаясь физическим ощущением. Но медлить было некогда. Цепляясь пальцами за трещины между камнями, Нил с некоторым трудом взобрался на стену и, сидя на ней, стал рассматривать раскинувшийся внизу парк. Но мертвых не было видно. Перед ним тянулся поросший яркой травой пологий склон, а вдали виднелся сам дворец, похожий на поделку из конструктора «Лего».

Нил спрыгнул на траву, вновь ничего не почувствовав, и отправился по склону вверх. Спустя некоторое время он понял, что подходит ко дворцу сзади. Никаких стражников здесь не было – несомненно, это был наименее охраняемый дворец из тех, о которых Нилу доводилось слышать. Он даже не был уверен, что ему следует прятаться. Артемида так и не сказала ничего конкретного относительно Аида и Персефоны. С одной стороны, она намекала, что, если хозяева нижнего мира его поймают, они сделают что-то нехорошее с его душой – чего он, естественно, не хотел бы. Но, с другой стороны, Артемида собиралась попросить Аида и Персефону помочь ей спасти верхний мир, то есть они были не такими уж злыми. Не говоря уже о том, что только они могли вернуть Нилу Элис.

И все же было непонятно, что делать дальше. Поскольку пока Нилу ничто не угрожало, он решил, что просто зайдет во дворец, но постарается держаться как можно незаметнее.

Выбрав наиболее скромную на вид дверь в стене здания, он вошел и очутился в огромной кухне с полами из плитки, белеными стенами и гигантской печью. Никаких следов пищи он не заметил – как и кухонных принадлежностей, кстати. В центре помещения стоял большой деревянный стол, вокруг которого сидела группа мертвых всех возрастов, полов и состояния тела. Все они с выражением сосредоточенности на лице смотрели прямо перед собой. Нил попытался проскользнуть незамеченным, но тут один из мертвых, старик в больничном тряпье и с длинным разрезом вдоль туловища, обратился к нему:

– Что ты здесь делаешь?

– Вы стражник? – спросил Нил.

– Не говори глупости, – ответил старик. – По-твоему, я желтый?

– Да нет, пожалуй, – замялся Нил.

– Я архитектор, – сообщил мертвый. – А ты архитектор?

– Нет, я инженер.

– Тогда ты не туда попал, – сказал старик. – Кухонное крыло только для архитекторов, инженеры располагаются в бальном зале. Кстати, я не понимаю, почему их там разместили. Они лишь обеспечивают структуру, а внешним дизайном занимаемся мы.

– Спасибо, я найду дорогу, – вежливо произнес Нил.

– Обрати внимание на ковер в центральном холле, – сказала пожилая женщина, сидящая в конце стола. – Это моих рук дело. Каждая ворсинка представлена по отдельности.

Выйдя из кухни, Нил двинулся в глубину дворца. Длинные коридоры с панельными стенами вывели его в огромный центральный зал, пол которого был покрыт ничем не примечательным, на его взгляд, ковром. Великолепная лестница вела к грандиозным золотым дверям, у которых стояли два охранника в форме с неприятно желтыми лицами (лишь теперь Нил понял, о чем ему говорил старик-архитектор). Молодой человек догадался, что за этими дверями расположена цель его путешествия.

Стражники с любопытством, но без малейшей агрессии наблюдали за тем, как он поднимается по лестнице.

– Привет, – сказал Нил.

– Привет, – ответил один из стражников.

– Мне нужны Аид и Персефона.

– Думаю, они здесь, – сообщил стражник. – Но только комнаты тут ездят по кругу. Ты архитектор?

– Нет.

– Жаль. Я хотел попросить вас оставлять все на одном месте. Это очень упростило бы нашу загробную жизнь.

– Я могу войти? – спросил Нил.

– А ты хочешь войти?

– Ты уверен в этом? – впервые вступил в разговор второй охранник.

– Вообще-то не хочу, – произнес Нил, – но я для этого пришел.

– Что ж, тогда понятно, – кивнул второй охранник.

– Что мы должны делать, когда у нас спрашивают разрешения войти? – спросил первый страж.

– Ты у меня спрашиваешь? – хмыкнул его товарищ.

– Одну минутку, – повернулся к Нилу первый охранник. – Обычно мы лишь не даем выйти отсюда.

Сблизив головы, стражники стали перешептываться. Спустя некоторое время, придя к согласию, они вновь повернулись к Нилу.

– Мы приняли решение, – заявил первый. – Мы впустим тебя, ведь нам никто не говорил, что этого делать нельзя. Но обратно мы, возможно, тебя не выпустим. Все зависит от того, что нам прикажут те, кто внутри.

– Разумно, – согласился Нил.

– Удачи, – сказал второй охранник. – И поосторожнее там – сам знаешь, куда идешь.

Стражники расступились, и Нил двинулся вперед, намереваясь толкнуть двери. Вместо этого он прошел сквозь них, вытянув руки перед собой, словно какой-нибудь лунатик. За его спиной прозвучал сдержанный смех охранников.

Тронный зал показался Нилу знакомым, и спустя пару секунд он вспомнил, что именно так выглядит Зеркальный зал Версаля, в котором он побывал прошлым летом. Он стоял в огромном сводчатом помещении длиной несколько десятков метров, ярко освещенном хрустальными канделябрами, свет которых отражался от ряда больших зеркал, тянувшихся вдоль одной из богато украшенных стен. Но, приглядевшись, Нил увидел, что копия настоящего Зеркального зала не совсем точная. Когда Людовик XIV строил Версаль, он отдал распоряжение украсить этот зал картинами и статуями, изображающими его самого в разнообразных героических позах, а Аид с Персефоной заменили их собственными изображениями.

На возвышении в дальнем конце зала располагались два трона из черного дерева, на которых восседали божества. Аид был просто огромен: его смуглое тело заполняло каждый клочок гигантского пышного трона, на котором он сидел, а голова почти доставала до потолка. У него была напоминающая воск черная кожа, словно обожженная когда-то, а из-под кожи выпирали могучие мышцы и извивающиеся мощные канаты жил. Суровый взгляд его горящих глаз не предвещал ничего хорошего – как дождь, поливающий дорогу в ледяную зимнюю ночь. Нилу вдруг захотелось убежать подальше. Рядом с Аидом красивая, но маленькая и хрупкая Персефона выглядела несколько нелепо.

– Это что, смертный? – спросила она у мужа. – Какая наглость!

– Более того, он не мертвый, – ответил Аид. – Подойди, – обратился он к Нилу. – Посмотрим, из чего ты сделан.

Нил стал осторожно приближаться к тронам.

– Что ты здесь делаешь, живой? – спросил Аид.

– А разве Артемида еще не пришла? – помявшись, пробормотал Нил.

– Артемида в нижнем мире? – удивленно переспросил Аид. – Но почему Цербер не сообщил мне об этом?

– Вот незадача! – воскликнула Персефона. – Только ее здесь не хватало. Стоит только начать, и они все повадятся сюда шастать. Им чихать на неприкосновенность моей частной жизни:

– Так это Артемида велела тебе спуститься сюда? – спросил Аид у Нила.

Чем ближе Нил подходил к возвышению, тем больше он чувствовал себя букашкой по сравнению с Аидом. Или хрупкой игрушкой, которой лучше бы тихо лежать в своей коробке.

– Да, велела, – ответил он.

– И зачем же?

– Главным образом потому, что миру приходит конец, – сказал Нил.

– Главным образом? Так значит, есть и другая причина? – поинтересовался Аид.

– Да, и эта причина, как бы это сказать… личная.

– Более личная, чем конец света?

– Да, – кивнул Нил. – Я здесь из-за женщины.

– Как всегда.

– Ее зовут Элис.

– Элис? – Аид повернулся к жене, при этом его гигантские мускулы эффектно заиграли. – Дорогая, ты знаешь какую-нибудь Элис?

– Я знаю миллионы Элис, – ответила Персефона. – В последнее время этих Элис развелось столько, что меня уже мутит от этого имени.

– Но я не могу дать тебе миллионы Элис, – сказал Аид Нилу.

– Мне не нужны миллионы Элис, – заявил тот. – Мне нужна моя Элис. Элис Джой Малхолланд. Ей тридцать два, она умерла 21 марта сего года.

– О-па… – протянула Персефона. – Так уже весна? И я должна быть наверху. Как мне это надоело!

– Дорогая, если мир умирает, тебе незачем отправляться наверх, – заметил Аид. – Погода все равно будет никудышная.

– Так можно мне ее забрать? – спросил Нил.

– Мою жену?

– Нет, Элис.

– Нет, конечно, – коротко бросил Аид. – А теперь уходи, пока цел.

– Но ведь был прецедент, – заявил Нил.

Аид зарычал, и от этого рыка стены тронного зала затряслись. Нилу захотелось отступить на шаг – желательно длиной в милю-другую, – но он этого не сделал, лишь сжал кулаки и твердо посмотрел в огромные глаза Аида.

– Ты всего лишь смертный, – прогремел голос Аида, – к тому же пока что не мертвый смертный! Да как ты смеешь являться в мой дворец и заводить речь о прецедентах?

– Прецеденты очень важны, – сказал Нил. – Если что-то происходило в прошлом, значит, это можно повторить.

– Надо бы съесть его душу прямо сейчас, – произнес Аид, – но я только что пообедал.

– Артемида говорит, что мне надо только доказать вам, что я люблю Элис, и тогда вы отпустите ее.

– Артемида неправа, – ответил Аид. – Нужна какая-нибудь жертва. Или испытание.

– Дорогой, а как насчет танца? – предложила Персефона. – Мы могли бы заставить его станцевать.

– Персефона, дорогая, зачем это? – сказал Аид. – Давай лучше отрежем ему парочку рук или ног.

– Договорились, – произнес Нил.

– Как договорились?

– Мне не нужны ни руки, ни ноги. Возьмите их себе, мне нужна только Элис.

– Нет, так неинтересно, – протянул Аид. – Ты отдаешь их слишком легко.

– Мне кажется, танец будет лучше, – настаивала Персефона.

– Я с большим удовольствием вам станцую, – сказал Нил.

– Нет, надо что-нибудь другое, – возразил Аид. – Дорогая, пожалуйста, не надо больше о танцах. Дело в том, – объяснил он Нилу, – что чем больше душ я получаю, тем могущественнее становлюсь. И даже когда у меня забирают одну-единственную душу, мне это несколько больно. Впрочем, не думаю, что смертный способен это понять.

– Я прекрасно вас понимаю, – ответил Нил. – Мне тоже было больно, когда вы забрали у меня Элис.

– Он такой милый! – заявила Персефона. – Но почему ты никогда мне об этом не рассказывал?

Не отреагировав на слова жены, Аид сказал Нилу.

– Так вот, если ты причиняешь мне боль, я должен сделать больно тебе.

С этими словами Аид протянул руку и взял Нила. Нил почувствовал, что Аид самый что ни на есть настоящий – там, где его ладонь касалась тела, он ощущал прикосновение. Тело Нила сковал неописуемый страх, но он все равно не стал вырываться.

Другой рукой Аид охватил его голову.

– Сделайте мне больно, – произнес Нил в пальцы властелина подземного мира.

– Ты отбираешь у меня всю радость, – заявил тот.

– Сделайте мне больно! – повторил Нил. – Ради нее я готов на все.

Пальцы Аида стали сжимать его сильнее, но затем остановились, и Аид вновь поставил молодого человека перед тронами.

– Нет, оно того не стоит, – сказал он. – Я не отдам тебе твою женщину. Прощай.

– Минутку, – произнес Нил.

– Я сказал «Прощай», – повторил Аид, указав на дверь.

– Если вы не хотите отдать мне ее, тогда позвольте остаться здесь.

– О, какое самопожертвование! – воскликнула Персефона.

– Количество душ не изменится, и вам не будет больно, – продолжал Нил. – Вы ничего не потеряете. Отпустите ее, а я останусь.

– Его настойчивость восхищает, – сказала Персефона. – Знаешь, я бы и впрямь его оставила, а его Элис я не знаю. Давай поменяем их.

Аид коротко взглянул на жену и вновь перевел взгляд на Нила.

– У меня появилась мысль получше, – заявил он. – Тебе придется выбрать.

– Выбрать? – переспросил Нил.

– Да. Ты можешь либо спасти мир, либо получить свою Элис. Мы поселим вас в какое-нибудь приятное местечко на Елисейских Полях – это наиболее престижный район в нижнем мире. В вашем распоряжении будет целая вечность, и я обещаю, что не стану есть ваши души. Вы будете до конца времени наслаждаться чистым, ничем не нарушаемым блаженством. Ты и Элис вместе, навсегда. Что скажешь?

– А как же мир?

– Он погибнет. Все умирают. Можно и по-другому – ты спасешь мир, но я оставлю твою девчонку себе.

– То есть как это «оставите себе»? – спросил Нил.

– Она останется здесь, ты вернешься в верхний мир, и вы больше никогда не увидитесь. Решать тебе.

– О Аид, иногда ты бываешь таким противным! – заметила Персефона.

– Персефона, пожалуйста, помолчи! – оборвал жену Аид. – Так что скажешь, смертный? Мир? Элис? Мир? Элис? Мир? Элис?

– Я должен принять решение прямо сейчас?

– Прямо сейчас, – кивнул Аид.

– Ладно, – проговорил Нил.

– Так что ты выбираешь? – спросил Аид.

– Мир.

– Мир? Ты выбрал мир?! Ты пришел сюда, в подземный мир и в мой дворец, ради этой женщины, ты предлагал свои руки и ноги, предлагал свою душу – и после этого решил спасти мир?

– Да.

– Но почему?!

– У всех есть любимые и близкие, – сказал Нил. – Да, я потеряю Элис, но зато их не потеряют остальные. Элис на моем месте поступила бы именно так. И очень даже может быть, что ей без меня лучше.

Аид расхохотался неприятным смехом, который напомнил Нилу карканье ворон, уже выклевавших у мертвого сочные, вкусные глаза. Нил зажмурился. Он не знал, правильно ли он выбрал, но в любом случае его жизнь подошла к концу.

– Знаешь что? – произнес Аид. – Я не властен спасти или погубить мир, поэтому все это пустые разговоры. Но твой ответ был хорош. Кстати, ты же сказал, что Артемида собиралась сюда? Мне интересно, что она сделала с нашей собакой.

37

Артемида вынуждена была признать, что дворец удался на славу. Это неприятно кольнуло ее – особенно если вспомнить обо всех тех проблемах, которые преследовали ее в верхнем мире. Ничего удивительного, что Персефона всегда возвращалась мрачнее тучи и держалась с ними снисходительно. Даже быть богом оказалось здесь намного приятнее, чем наверху – это было все равно что оказаться под чистой прозрачной водой душа после заплыва по мутному потоку.

«Какая несправедливость! – сказала себе Артемида. – Надо будет всерьез поговорить с Гефестом о капитальном ремонте».

Отыскать Аида и Персефону не составило труда – Артемида просто шла туда, куда ее вели ноги. Присмотревшись ко дворцу, она пришла к выводу, что тот довольно безвкусен. Но наиболее вульгарными ей показались двери, у которых стояли два удивленных стражника, круглыми глазами рассматривающие ее саму, ее смертную и ее собаку.

– Посторонитесь! – приказала Артемида. – Я богиня Артемида, племянница Аида и сестра Персефоны, а это моя свита. Я требую пропустить меня к моим коллегам-богам, без которых вы были бы лишь прахом и воздухом.

Стражники переглянулись.

– Опять? – проговорил один.

– А вам назначено? – спросил второй.

– Впустите ее! – долетел из-за дверей голос Аида, темный и глухой, словно стук падающих могильных камней.

Стражники разошлись, а двери тихо распахнулись. Когда Артемида, Цербер и Элис перешагнули порог, двери все также беззвучно захлопнулись у них за спиной.

– Приветствую вас, коллеги-олимпийцы! – начала Артемида.

– Оставь эти церемонии, – перебил ее Аид. – Подойди поближе, чтобы я мог тебя видеть.

Артемида и ее спутники приблизились к возвышению, на котором стояли троны. Артемида обратила внимание, что Элис держится достаточно храбро.

– Здравствуй, дядя, – сказала она. – Ты вырос!

– Я расту с каждой новой душой, дорогая племянница, – Аид ухмыльнулся, показав длинные острые зубы.

Персефона, такая крохотная по сравнению с его громадной тушей, с улыбкой на лице разглядывала Артемиду.

– Это как в «Волшебнике Изумрудного города», – заметила она. – Ты злая ведьма Бастинда, эта смертная девочка – Элли, а Цербер – Трусливый Лев.

Цербер издал рычание.

– Или Тотошка, – продолжала Персефона.

– Получается, вы вдвоем – Гудвин? – произнесла Артемида. – Фокусник-жулик, умеющий себя подать.

– Достаточно! – повысил голос Аид. – Что ты здесь делаешь?

– Верхний мир в опасности, – сказала Артемида. – Аполлон по одному ему известной причине – вы же знаете, какой он взбалмошный! – погасил солнце. Сейчас он лежит в коме, и мы не можем его разбудить. У нас нет солнца, нет Аполлона, и если мы не объединим усилия, миру настанет конец.

– И тогда все смертные умрут? – спросил Аид.

– Да.

– Это плохо?

– Ну да… – проговорила Артемида.

– Я так не думаю, – сказал Аид. – Когда верхний мир прекратит существование, все тамошние мертвые превратятся в моих подданных.

– Наших подданных, – поправила его Персефона.

– Наших. Тогда вся сила будет у нас, а у вас не останется ничего. Так почему я должен помогать вам?

– Потому что… – пробормотала Артемида. – Потому что…

– Потому что если все умрут, то люди перестанут рождаться, – выступила вперед Элис. – Простите, что вмешиваюсь в ваш разговор.

– Продолжай, – Аид сделал приглашающий жест рукой.

– И хотя под вашей властью окажутся все смертные, которые сейчас населяют верхний мир, после этого поступление новых душ прекратится, – сказала Элис. – Все те, кто сейчас живет, всё равно умрут в течение следующих ста лет, поэтому вы сделаетесь обманчиво сильны лишь на это столетие. Но потом сила начнет покидать вас.

– Считаешь себя умной, малявка? – проговорил Аид.

– Вовсе нет, – ответила Элис.

– Верните нам Цербера, – сказал Аид, – и тогда мы, возможно, вам поможем.

– Цербер мой, – возразила Артемида. – Я победила его в честном бою, и теперь он принадлежит мне. Я не собираюсь отдавать его вам только для того, чтобы заслужить вашу признательность.

– Что ж, ладно, – неожиданно спокойно ответил Аид. – Но, может быть, вы захотите обменять его вот на это?

Опустив руку за трон, Аид вытащил маленькую металлическую клетку, внутри которой стоял на четвереньках Нил. Глаза Элис расширились, и она уже раскрыла рот, чтобы заговорить, но Нил покачал головой, и она сдержалась.

– А теперь скажи мне, – продолжал Аид, – о чем ты думала, когда вела в мое царство живого смертного?

– Он жив? – спросила Элис.

Нил кивнул, и Элис радостно улыбнулась.

– Пока да, – сказал Аид.

Улыбка на лице Элис погасла.

– Верни нам собаку, и ты получишь своего смертного, – повторил Аид.

– Нет, – ответила Артемида.

– Правильно, Артемида! – крикнул Нил.

– Мы съедим его душу, – сообщил Аид.

– Нет! – вскричала Элис.

Она двинулась в сторону клетки, но Артемида подняла руку, остановив ее.

– Артемида, не думай обо мне, у тебя дело поважнее, – сказал Нил. – Несколько мгновений рядом с Элис стоят того.

– Аид, я обиделась! – заявила Персефона. – Ты мог бы позволить себе хоть немного романтики. Ты считаешь, что я все равно никуда не денусь, так?

– Нил, забудь обо мне – выбирайся из клетки и беги! – крикнула Элис.

– Не могу, – ответил Нил. – Она твердая, я не могу пройти сквозь решетку.

– Это ты Элис Малхолланд? – спросила Персефона.

– Да, – пробормотала удивленная Элис.

– Они такая милая парочка! – обратилась Персефона к мужу. – Ты не можешь разлучить их, лучше съешь их обоих.

Решение пришло к Элис мгновенно.

– Съешьте меня, но пощадите Нила, – произнесла она. – Он инженер, к тому же очень квалифицированный. Один из лучших в стране.

– Какой именно инженер? – спросила у Элис Персефона.

– Строитель.

Персефона повернулась к мужу:

– Дорогой, скажи, тебе обязательно съедать его душу? Можно я оставлю его себе? Обещаю, я буду приглядывать за ним. Ты же знаешь, как я люблю инженеров! А инженеры-строители – вообще моя слабость.

– Я отдам вам Цербера, – заявила Артемида, – но только в обмен на смертного в клетке, девушку и вашу помощь.

– Меня? – удивленно спросила Элис.

– Но я хотела оставить его себе! – скривилась Персефона.

Аид забарабанил пальцами по подлокотнику трона.

– О какой именно помощи ты говоришь? – поинтересовался он.

– Сложно сказать, – ответила Артемида. – Я не знаю, что происходило на поверхности после того, как я отправилась сюда. Но если ты согласишься подняться туда со мной…

– Нет, – перебил ее Аид. – Никогда.

– Но…

– Никогда, даже за Цербера, – твердо повторил Аид.

– Но ты нужен нам!

– Об этом не может быть и речи, Я не поднимаюсь в верхний мир, и точка. В том, что говорила эта малышка относительно людей, которые родятся в будущем, есть логика, но я думаю, нам хватит душ всех тех смертных, которые сейчас в верхнем мире. Так мы по крайней мере утвердим свое превосходство над вами. Вы слишком долго помыкали нами из своего верхнего мира.

– Аид прав, – сказала? Персефона, – У вас там просто отвратительно, и я считаю, что верхний мир незачем спасать.

– Но, Персефона, мне казалось, что тебе нравится в верхнем мире! – воскликнула Артемида. – Ты всегда жаловалась на то, что тебе приходится: возвращаться сюда.

– Это было раньше, – ответила Персефона. – Тогда мы были молоды и могущественны, жили на живописной горе в великолепном дворце, а люди приносили нам жертвы и симпатичные дары. Но сейчас все ужасно. Мы постарели, и нам приходится жить в омерзительном домишке. Я даже вынуждена спать на полу! И у меня ничего там не выходит. Мне намного больше нравится здесь, где все знают, кто я такая, и я могу делать все что хочу.

– Судя по рассказам Персефоны, ваши дела наверху идут совсем неважно, – заметил Аид.

– Они в этом, не виноваты, – заявил Нил. – В них никто не верит, и неудивительно, что у них больше нет силы.

Челюсть Артемиды отвисла, потом снова закрылась. Сейчас она напоминала выброшенную на берег рыбу.

– Что ты оказал? – проговорила она.

– Простите, но это правда! – произнес Нил.

Несколько мгновений Артемида стояла неподвижно, а потом повернулась к Аиду.

– Ладно, забудь, что я тебе говорила, – сказала она. – Я передумала, мне не нужна ваша помощь. Отдай мне смертного в клетке и девушку, и ты получишь своего пса.

– А зачем тебе эта девушка? – поинтересовался Аид.

– А тебе известно, как сложно найти хорошую уборщицу в центре Лондона?

– Но ведь ты сказала, что без нашей помощи миру наступит конец? – спросила Персефона.

– Может, и так, – ответила Артемида, – но пока он еще жив, мне нужен кто-то, кто будет пылесосить в моем доме. Договорились?

Аид подозрительно прищурил глаза. Было заметно, что он пытается понять, в чем подвох. Но, похоже, никакого подвоха не было. Он остановил взгляд на адском псе, в глазах которого светилась неприкрытая мольба, и вновь посмотрел на Артемиду.

– Договорились, – произнес он.

То ли плача, то ли смеясь, Элис подбежала к клетке и бросилась на пол рядом с Нилом. Нил протянул руку и погладил то место, где должны были быть волосы девушки. Элис поцеловала воздух на месте его руки.

– Но… – начала было Персефона.

– Персефона, дорогая, инженеры мрут постоянно. И даже этот когда-нибудь умрет – и, судя по всему, ждать осталось недолго. А Цербер только один такой.

– Ты никогда не даешь мне то, что я хочу, – захныкала Персефона. Но по выражению лица мужа она видела, что решение принято, и никакие мольбы и истерики не помогут.

– Отлично, этот вопрос мы уладили, – сказала Артемида. – Послушай, покаты выпустишь этого смертного, одолжи мне на минутку свой телефон. Мне надо переговорить с Гермесом.

– Зачем тебе это? – вновь прищурил глаза Аид.

– Да так, просто сказать ему, что мы скоро вернемся.

И на лице Артемиды появилась улыбка, которая ясно сказала Аиду, что его племянница что-то задумала. Но что именно, он не знал.