Текст книги "Игры богов"

Автор книги: Мэри Филлипс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 18 страниц)

29

Каждый раз, когда Нил вспоминал о встрече с Артемидой, его нестойкое душевное равновесие вновь нарушалось. Его беспокоило, что Артемида по-настоящему верила в то, что говорила. Ее полная уверенность в том, что Элис по-прежнему существует в другой форме и в другом месте и что он может каким-то образом попасть туда, действовала Нилу на нервы. Он начал сомневаться в том, что Элис больше нет – а ведь ему не нужны были никакие сомнения. Сомнения заставляли его надеяться, а надежда переносится тяжелее, чем отчаяние: когда ты надеешься, тебе есть что терять.

Он решил, что встреча с Артемидой должна стать для него толчком, который заставит его все пережить и двигаться дальше. Слова «Все пережить и двигаться дальше» стояли у него перед глазами, словно плакат. Он сходил в супермаркет, позвонил в офис и сказал, что со следующей недели выходит на работу, а также вычистил свою квартиру так, как это сделала бы Элис, – хотя уборка и переполняла его нестерпимой болью, напоминая о ее смерти. Лишь одно Нил так и не смог сделать – сменить постельное белье, на котором спала Элис. Он знал, что рано или поздно ему все равно придется это сделать, но пока он не был к этому готов.

Когда он закладывал вещи в машинку, в дверь позвонили. Первой мыслью Нила было не открывать: сейчас он никого не хотел видеть. Но поступить так означало пойти против принципа «Все пережить и двигаться дальше». Он бросил белье на пол и уже двинулся к двери, когда звонок прозвучал во второй раз – слишком долгий, слишком навязчивый…

– Иду! – крикнул Нил.

Сняв ключи с крючка у двери, он вышел в холодный общий коридор и тут же пожалел, что не надел свитер. Сквозь полупрозрачное стекло двери он увидел, что гость поднимает руку, чтобы позвонить в третий раз. Нил подскочил к двери и открыл ее еще до того, как это случилось. Гость с небывало робким для него видом опустил руку.

– Что тебе нужно? – спросил Нил.

– Привет, – произнес Аполлон.

– Как ты узнал, где я живу?

– Мне сказал Гермес.

– Гермес? Но ведь он…

Нил чуть было не сказал «на моей стороне», но остановился, сраженный другой мыслью: откуда Гермес узнал, где он живет? Когда он спросил об этом Аполлона, тот ответил:

– Это его работа.

– Его работа?

Аполлон не стал ничего пояснять. С улицы задул ледяной ветер, от которого на всем теле Нила выступила гусиная кожа. Не обращая на это внимание, он с видом истинного хозяина дома скрестил руки на груди.

– Чего ты хочешь? – спросил он.

– Я… я… – замялся Аполлон. – Да так, ничего.

– Ничего?

– Ничего, – повторил Аполлон.

– Ты только для этого разузнал мой адрес и приехал в Хэкни?

– Именно так, – подтвердил Аполлон.

– Что ж, прощай, – сказал Нил и стал закрывать дверь.

– Погоди! – воскликнул Аполлон, глядя на Нила с выражением, которое сразу напомнило тому об Артемиде. – Вообще-то мне надо поговорить с тобой. Можно войти?

Нил замялся и хотел было отвести глаза, но не смог этого сделать.

– Конечно, – услышал он собственные слова, хотя больше всего ему сейчас хотелось захлопнуть дверь.

Но вместо этого он распахнул ее шире. Аполлон следом за ним двинулся по коридору и вошел в его квартиру. Нил захлопнул дверь у него за спиной.

– Проходи на кухню, – произнес он. – У меня есть пиво.

Все это время он задавался вопросом, что он делает. Аполлон тем временем нервно проговаривал что-то вежливое насчет квартиры.

– Очень уютная, – услышал Нил. – Мне нравится этот ковер.

Перед глазами Нила предстал образ Элис, целующей Аполлона. Ну почему она это сделала? Да, Аполлон был в сотню раз красивее, чем Нил. Впрочем, Артемида сказала, что Аполлон не интересовал Элис и все дело в его «настойчивости». Хотя почему он должен прислушиваться к словам душевнобольной? Впрочем, Нил вынужден был признать, что Аполлон действительно может быть очень настойчивым. Он открыл холодильник, открыл бутылку пива и протянул ее своему заклятому врагу.

– Спасибо, не надо, – покачал головой Аполлон.

Нил достал из холодильника еще одну бутылку для себя, и они уселись друг напротив друга за кухонный стол.

– Так о чем ты хотел со мной поговорить? – спросил Нил.

Вместо ответа Аполлон стал рассматривать комнату так, словно искал пожарный выход.

– Если тебе что-то не по душе, – заявил Нил, – можешь уходить.

– Нет, все в порядке, спасибо, – сказал Аполлон.

– Не за что, – ответил Нил.

У порога Аполлон не сводил с него глаз, теперь же он смотрел куда угодно, только не на него. Он положил ногу на ногу, и его верхняя ступня нервно подергивалась.

– Милая квартирка, – произнес он.

– Ты уже это говорил.

– Очень хорошая кухня – все так чисто… Если не считать грязного белья.

– Спасибо, – поджал губы Нил.

В последние дни его не раз посещала мысль о том, что, если он когда-нибудь окажется в одной комнате с Аполлоном, его охватит такая ярость, что без кровопролития дело не обойдется. Но сейчас он лишь с удовольствием наблюдал за тем, как его гость беспокойно дергается.

– Ну ладно, был рад вновь повидаться с тобой, – наконец сказал Нил, – но у меня дела, так что…

– Мне-очень-жаль, – скороговоркой произнес Аполлон.

– Что-что?

Аполлон вдохнул так, словно собирался затушить свечи на праздничном торте на дне рождения своего престарелого родственника, и четко произнес:

– Мне. Очень. Жаль.

– Жаль тебе, говоришь? – выпрямил спину Нил.

Аполлон робко улыбнулся:

– Да.

– И чего же тебе жаль?

– А что, я должен это сказать? – озадаченно спросил Аполлон.

– Ну, хотя бы в общих чертах.

– Мне жаль, что Элис умерла. Вот.

– Тебе жаль, что Элис умерла? – повторил Нил. – Вообще-то мне тоже. Мне очень-очень жаль, что Элис умерла.

Аполлон кивнул и сказал:

– Я прощаю тебя.

– Что-что? – изумленно произнес Нил.

– Я прощаю тебя. Я прощаю тебе смерть Элис.

– Ты прощаешь меня?! Как это мило с твоей стороны! Но мне не нужно твое прощение! Я ее не убивал, но, даже если бы это сделал я, кто ты такой, чтобы прощать меня?

– Ты же сам сказал, что тебе очень жаль, – напомнил Аполлон.

– Я не в этом смысле.

– А что, смыслов может быть несколько?

– Я тебе не энциклопедия! – повысил голос Нил. – Скажи, Аполлон, что ты здесь делаешь?

– Я пришел извиниться.

– Все?

– Но я тут подумал, что ты неправильно меня понял, – сказал Аполлон.

– Что ж, постарайся сделать так, чтобы я тебя понял правильно, и уходи.

На лице Аполлона отразился мыслительный процесс. Нил много думал о том, что он сделал бы с Аполлоном, будь тот в его власти, и еще чаще представлял себе Элис и Аполлона вместе, понимая, как жалок он по сравнению с красавцем-соперником. Однако ему и в голову не приходило, что Аполлон может быть глуп, как пробка.

– Я целовал Элис, – наконец выговорил Аполлон.

– Я знаю, – кивнул Нил.

– Знаешь? Серьезно? Так вот, мне очень жаль. Хотя нет, в этом я ни капельки не раскаиваюсь. Это было одно из лучших мгновений в моей жизни, а у меня богатый опыт, ты уж мне поверь. Так что мне не жаль, что я ее целовал. Я любил ее, и мне известно, что ты тоже ее любил, но, надеюсь, ты не станешь возражать, если я скажу, что как мужчина ты мне не ровня. Да что там – как мужчина я превосхожу тебя в миллион раз.

– Да не буду я возражать!

– Вот именно. Мы оба это хорошо понимаем. Так что нет ничего удивительного в том, что я попытался ее добиться.

– Так сказать, вонзить в нее свое победоносное копье, – заметил Нил.

– Тебе не стоит переживать по этому поводу.

– Аполлон, ответь мне, – сказал Нил. – Элис понравилось целоваться с тобой?

Аполлон пожевал губами, размышляя.

– Да, ей понравилось, – ответил он. – Просто она не поняла, что ей понравилось.

– Пожалуй, тебе есть из-за чего чувствовать себя виноватым, – заявил Нил. – Но только ты извиняешься не перед тем, кем нужно.

– И перед кем же я должен извиниться?

– Перед Элис.

– Но она умерла!

– Да, я знаю, – грустно произнес Нил.

– И я уже извинился за это, – сказал Аполлон, – так что я не понимаю, что еще тебе от меня нужно.

– Мне ничего от тебя не нужно, – ответил Нил. – Я только хочу, чтобы ты ушел.

Но Аполлон не двинулся с места.

– Знаешь, – проговорил он, – я не люблю, когда меня отвергают.

– Я тебя не отвергаю, – сказал Нил. – Пожалуйста, уходи!

– Я не о тебе, а об Элис. Обычно, когда меня кто-нибудь отвергал, я просто мстил, и если бы я смог ей отомстить, этого было бы достаточно…

– Ничего подобного!

– …но я не мог отомстить ей, как обычно, – продолжал Аполлон. – Из-за Артемиды.

– А Артемида здесь при чем?

– Она заставила меня поклясться, что я больше не буду вредить сме…

Аполлон оборвал свою речь на полуслове.

– Кому вредить? – спросил Нил.

– Да кому угодно.

– Так значит, в прошлом ты причинил людям много зла? – догадался Нил.

– О да! – воскликнул Аполлон. – Но чаще всего они этого заслуживали.

– Что ж, понятно.

– Я не мог покарать Элис на месте, – продолжал Аполлон, – поэтому все пошло наперекосяк. На самом деле я не хотел ее смерти. Ну, вообще-то хотел, но только потому, что я с перепоя был зол. Если бы я мог покарать ее сразу, то не напился бы и не обозлился. И тогда она не умерла бы. Во всем виновата Артемида.

Нил вдруг осознал, что ему следует как можно быстрее вытолкнуть Аполлона из квартиры – к горлу подступили слезы, а о том, чтобы заплакать на глазах у Аполлона, не могло быть и речи.

– Послушай, – сказал он, – очень мило, что ты заглянул ко мне, но ты не убивал Элис. В нее попала молния. Это была катастрофическая случайность, и у меня нет никакого желания обсуждать ее с тобой. Поэтому, если ты не возражаешь, я еще раз прошу тебя уйти.

– Нет, ты не понял, – покачал головой Аполлон. – Я знаю, что в нее ударила молния. Это была моя идея.

– Это не могла быть твоя идея, – возразил Нил. – Молния не может быть ничьей идеей. И ты не заставлял нас пойти в парк, а ее – стать… там.

– Он нашел бы ее где угодно, – сказал Аполлон. – Даже если бы она забралась в свинцовый шар размером в кулак. Ее ничто не спасло бы.

– Он? – против своей воли спросил Нил.

– Зевс. Нил, мне и впрямь очень жаль, что так вышло.

Зевс… Артемида говорила то же самое. Нил вспомнил о фотографии в газете и о лице в небе. Но это не может быть правдой! Если бы это было правдой, Нилу пришлось бы пересмотреть все свои представления о мире, а он не собирался этого делать – после смерти Элис его жизнь и так совершила крутой поворот, и переиначивать ее еще раз, тем более с подачи такого человека, как Аполлон, он не был готов. Аполлон! Внезапно весь гнев, который Нил так тщательно сдерживал, вырвался наружу и бурлящим потоком разлился по его душе.

– Так, говоришь, тебе очень жаль?! – зловещим тоном произнес он.

Казалось, его силы многократно преумножились, а каждый атом в его теле пробудился от долгого сна. Он рывком вскочил на ноги. Аполлон весь съежился и сжался – должно быть, именно такое выражение было на лице у Красной Шапочки в тот момент, когда она попала в избушку к бабушке. Нил же испытал совершенно новые ощущения – он почувствовал себя могучим. Это ощущение пробежало по его венам, как электрический разряд.

– Ты не убивал Элис, – торжественно произнес он. – Не убивал, слышишь? У тебя галлюцинации! Если тебе кажется, что ты имеешь власть над молнией, твое место в психбольнице! И ты еще смеешь приходить ко мне, тревожить меня в горе и рассказывать, что тебе очень жаль – как будто мне не наплевать, чего там тебе жаль, как будто этим что-то исправишь, как будто это вернет Элис!

– Но я думал, – промямлил Аполлон, – я думал, что ты меня простишь. Думал, что я почувствую себя лучше. Так мне сказал Эрос. Я думал, что так полагается…

– Ничего так не полагается!

Аполлон словно уменьшился в размерах, а его великолепное тело атлета и воителя сейчас больше подошло бы забитому школьнику, представшему пред очами грозного директора школы.

– Люди извиняются не потому, что чувствуют себя виноватыми и хотят, чтобы чувство вины ушло! – заявил Нил.

– Правда?

– Да. Извиняются потому, что ощущают за собой вину. Это чувство подсказывает, что ты сделал что-то плохое, и тогда хочется все исправить. Ты сейчас извиняешься только потому, что хочешь почувствовать себя лучше, а ты должен хотеть, чтобы другой человек почувствовал себя лучше!

– Но почему я должен хотеть, чтобы ты почувствовал себя лучше? – спросил Аполлон, постепенно выпрямляясь. – Мне совсем нет дела до твоих чувств.

– Никогда в этом не сомневался.

– Но до своих чувств мне есть дело…

Теперь вскочил на ноги Аполлон, но Нил не испугался. Он уже распробовал вкус могущества и не собирался так просто отказываться от этого.

– Мне нужно, чтобы ты простил меня, – сказал Аполлон.

– Простить тебя? Как же!

– Кажется, ты меня не понял. Я требую, чтобы ты меня простил.

– Никогда!

Аполлон взмахнул рукой, словно собирался ударить Нила, но вдруг резко отлетел назад – как будто его самого кто-то ударил.

– Прости меня сейчас же! Это приказ! – прокричал он, восстановив равновесие.

– Плевал я на твои приказы! – крикнул в ответ Нил. – Да кем ты себя возомнил?!

– Я твой господин Аполлон, бог солнца, – презрительно бросил Аполлон.

– Задница моя тебе бог, – фыркнул Нил.

– Ах так? Ну что ж, смотри!

С этими словами Аполлон подошел к окну и, не сводя с Нила глаз, театральным жестом указал на небо – как конферансье, объявляющий гвоздь программы.

В следующий миг произошло сразу два события: Аполлон рухнул на пол, а с неба исчезло солнце.

30

Когда это случилось, Артемида была в своем любимом парке. И хотя она чувствовала каждое движение луны так, словно они были соединены невидимой пуповиной, одно долгое, безумное мгновение ее не оставляла надежда, что все дело в полном затмении солнца. Но костлявая рука страха сжала ее сердце, и она поняла, что с Аполлоном произошло нечто ужасное. День сменился ночью, и Артемида знала, что птицы уже летят в свои гнезда, а ночные существа выходят из норок и щелей, в которых они прятались. По парку разносились крики смертных. Многие из них, подобно птицам, поспешили по домам – но пернатые хотя бы делали это спокойно, а люди сразу же потеряли самообладание. Однако у Артемиды сейчас не было времени на то, чтобы помочь им: не обращая внимания на темноту, она повернулась и побежала к дому. Она двигалась так же быстро и размеренно, как если бы солнце по-прежнему светило высоко в небе.

У крыльца она встретила Афродиту, которая впервые за много лет обратилась к ней без высокомерия в голосе:

– Ты в порядке? Что происходит? И что случилось с Аполлоном?

– Не знаю, – покачала головой Артемида.

Они вошли в дом. Там стоял топот ног, хлопали двери – по-видимому, кто-то искал по всем комнатам Аполлона. В прихожей стоял Гермес с мобильным телефоном в руке.

– Я не могу найти его, – сказал он. – Не чувствую его, и все.

Обычно Гермес мог за считанные секунды определить, в каком месте находится тот или иной бог, будь то нижний или верхний мир, и бесследное исчезновение Аполлона явно смутило его.

– Надо что-то делать, – заявила Афродита.

Артемида была до такой степени охвачена тревогой, что даже никак не отреагировала на банальность и бессмысленность этой фразы.

– Без солнца планета протянет недолго, – проговорила она. – Правда, если мы все объединим свои силы, то на некоторое время поддержим привычный ход вещей – быть может, за это время нам удастся выяснить, что случилось с Аполлоном, и, если получится, помочь ему.

Все подумали о мрачных последствиях этого «если».

– Но на это уйдет вся наша сила, – продолжала Артемида. – И когда ее не станет…

По лестнице с грохотом спустился Арес.

– Вы не видели его? – спросил он.

Боги лишь покачали головами.

– А остальные?

– Они все уже спешат сюда, – сообщил Гермес. – Кроме Аида и Персефоны.

– Персефоне пора бы уже быть здесь, – заметила Афродита.

– Возможно, нам следует оставить все как есть, – сказал Гермес. – Кто знает, когда эти смертные начнут умирать.

– Что там с приливами и отливами? – поинтересовалась Артемида.

– По словам Посейдона, пока все нормально, – ответил Гермес.

– Луна будет делать все, что в ее силах, – заявила Артемида, – но без солнца она не сможет обеспечивать нас теплом и светом.

– Может, подтащить поближе какую-нибудь звезду? – предложил Арес.

– Хватит ли на это наших сил? – засомневалась Афродита. – Даже если мы будем делать это все вместе. Что, если мы выбьемся из сил на полдороге? И тогда мы все будем…

– Геспер и Фосфор скоро будут здесь, – перебил ее Гермес. – И тогда мы узнаем, чем они могут помочь.

– А что Зевс? – поинтересовалась Артемида.

Этот вопрос волновал всех.

– Эрос сейчас на третьем этаже, говорит с Герой, – сообщил Арес. – Скоро мы узнаем, согласится ли она пойти на риск и выпустить его.

Зазвонил мобильник Афродиты, бодрая мелодия которого резко контрастировала со всеобщей тревогой. Она выхватила аппарат из сумочки:

– Аполлон?

Но, послушав пару секунд, она резко проговорила:

– Придумай что-нибудь сам, любовничек! Я занята.

Телефон вернулся в сумочку.

– Я так поняла, это был не он, – заметила Артемида.

– Да всё эти смертные, – ответила Афродита. – Но даже мне сейчас не до секса.

– Так что, может, отправимся все на его поиски? Или будет лучше, если мы останемся здесь? – спросил Арес.

– Не знаю, – произнес Гермес. – Я даже не представляю, куда вас посылать и где он может быть.

Его голос задрожал: признать свое поражение ему было непросто.

– Я уже говорил с Дионисом, – продолжал Гермес. – В клубе Аполлона нет. Само собой, Дионис не знал о том, что произошло, ведь в его заведении нет окон.

– А где Дио сейчас? – спросила Артемида.

– Он закрывает клуб и скоро будет здесь, – ответил Гермес. – Когда я рассказал, что случилось, он изрядно встревожился… Возможно, Аполлон сейчас в Хэкни. Он узнавал у меня адрес того смертного…

– Может быть, нам незачем так волноваться, – заявила Афродита. – Может, пусть все идет как идет?

Все повернулись к ней. На идеально красивом лице Афродиты застыло холодное выражение.

– Пусть эта планета умирает, – продолжила она. – Давайте прибережем свою силу до тех пор, пока не найдем место получше. Вас еще не тошнит от этой Земли? Меня уже давно.

Некоторое время все стояли молча, переваривая это высказывание. «Лишь такая эгоистичная богиня, как Афродита, могла предложить подобный план, – размышляла Артемида. – Но приходится признать, что предложение довольно логичное».

– Возможно, это случится и так, – наконец произнес Арес. – Даже если нам удастся поддерживать жизнь смертных без солнца, велика вероятность, что они все равно начнут истреблять друг друга. Во время катастроф у них всегда срывает крышу.

– Да, такой поворот событий очень даже возможен, – согласилась Артемида.

– Но кто может знать, станем ли мы сильнее, если будем просто ждать, ничего не делая? – заметил Гермес. – А что, если без мира мы и вовсе ослабеем…

Он не договорил, но все и так поняли, что он имеет в виду.

– Надо обсудить это с Афиной, – предложила Артемида. – Где она?

– Наверху, в комнате Деметры – пытается вытащить ее из кровати, – сообщил Гермес. – Если мы собираемся поддерживать в смертных жизнь, у Деметры будет много работы. Без нее растения не выживут. Чем они будут питаться?

Вновь зазвонил телефон – на этот раз Гермеса.

– Это он? – спросил Арес.

Гермес покачал головой и передал телефон Артемиде:

– Это тебя.

– Алло? – произнесла Артемида.

– Ладно, я вам верю, – раздался голос в трубке.

При этих словах Артемиду охватило странное ощущение – как будто по ее телу пробежала волна силы.

– Нил? – спросила она.

– Да, это я, – ответил Нил, – и вам лучше поторопиться. На полу моей кухни без чувств лежит бог, и мне кажется, что миру наступает конец.

31

Артемида бежала всю дорогу до Хэкни. Температура быстро опускалась, и тротуары начали покрываться льдом. На всех дорогах образовались пробки – смертные спешили домой, а некоторые, возможно, бежали куда глаза глядят. Но куда они могли убежать? Владельцы магазинов запирали двери и опускали ставни, а если ставней не было, то заколачивали окна, чтобы защититься от мародерства. Артемида вспомнила слова Ареса о том, что катастрофы всегда пробуждают к жизни самые темные инстинкты смертных и что если боги не вмешаются, люди начнут убивать друг друга. И их можно было понять: выбора у них почти не осталось. Артемида вспомнила о том, как загнанное в угол животное поворачивается к своим врагам и отчаянно сражается, даже если надежды нет. Главное – выжить.

Артемида всегда знала, куда надо идти и куда поворачивать, поэтому она очень быстро нашла адрес, по которому жил Нил. Домик на петляющей узкой улочке в темноте казался мрачным и заброшенным. В конце улицы обнюхивала корзины с мусором лиса, очевидно, введенная в заблуждение внезапной темнотой. Однако на сей раз Артемида даже не ощутила желания преследовать ее: вместо этого она, как ей сказал Нил, позвонила в средний из трех звонков. Нил открыл дверь очень быстро. Он показался ей очень растерянным. Молодой человек был в свитере, поверх которого для защиты от холода он накинул халат. Артемида вновь почувствовала прилив сил.

– Я не понимаю, что происходит, – вместо приветствия сказал ей Нил, – но зато теперь я знаю, что вы говорили мне правду.

– Где он?

– На кухне, – сообщил Нил. – Обдумав все, я решил не вызывать врачей.

– Он еще жив?

– А боги могут умереть?

– Могут, – кивнула Артемида.

– Я не проверял. Надеюсь, что жив.

Артемида следом за Нилом прошла общий коридор и вошла в его квартиру.

– Что произошло? – спросила она.

Нил рассказал о приходе Аполлона, о его неумелых извинениях, об их перепалке и о том, как Аполлон, задетый неверием Нила, выключил солнце. Почему он потерял сознание, Нил не знал.

– Наверное, на то, чтобы отключить солнце, ушла вся его сила, – предположила Артемида, подходя к Аполлону, распростертому на полу в необычной позе.

– А я думал, что сила богов бесконечна.

Артемида неохотно ответила:

– К сожалению, нет. Но пожалуйста, никому об этом не говори. Я доверяю тебе эту информацию только потому, что у нас критическая ситуация.

Нил бросил взгляд в темноту за окном и сказал:

– Я буду нем как рыба.

– Возможно также, что Стикс покарала его за выключение солнца: ведь это принесет смертным огромный вред. Он же дал клятву не наносить смертным вред, а Стикс не любит, когда эту клятву нарушают. Если дело заключается в этом, то он пробудет без сознания девять лет: это стандартный срок. А без солнца мы не сможем поддерживать существование этого мира девять лет.

– Кто такая Стикс?

– Река в нижнем мире.

– Река может карать богов?

– Она не такая, как другие реки.

Артемида склонилась над Аполлоном и стала думать, что она может сделать, чтобы вернуть его к жизни.

– Он упал в такой позе? – спросила она.

– Нет, это я перевернул его, – сообщил Нил. – Я не знал, поможет это или нет, но решил, что вреда от этого не будет.

Артемида опустилась на колени рядом с братом. Аполлон лежал на боку, его надменное лицо было бледным и безжизненным. Горло Артемиды свела судорога: Аполлон казался таким беззащитным, таким слабым! Словно он и не бог вовсе, а какой-нибудь бродяга. Она позвала его, попыталась нащупать пульс, подняла и отпустила его руки, наконец, ударила по щеке. Последнее было даже приятно.

– Ну и как он? – спросил Нил.

– Кажется, он еще жив, – вздохнула Артемида.

– Но это же хорошо?

– Даже не знаю. Если бы он умер, мы могли бы спуститься в нижний мир и вытащить его душу обратно, а это легче, чем вывести его из комы. Но поможет ли это? Может быть, у него не осталось силы. Я не знаю, что происходит с богом после смерти, а убить его только для того, чтобы выяснить это, я не готова. Раз уж он жив, предлагаю оставить все как есть. А нам надо быстро найти способ его разбудить.

– Так значит, вы не можете разбудить его? – разочарованно проговорил Нил.

– На это уйдет очень много силы, – сообщила Артемида. – Было бы проще, если бы нам помог бог-целитель.

– Это кто?

– Аполлон.

Нил понимающе вздохнул. Артемида села на пол и сказала:

– Давай хотя бы сделаем так, чтобы ему было удобно. Не думаю, что та поза, которую ты ему придал, очень удобна.

Она легко подняла Аполлона, словно он был новорожденным, и спросила:

– У тебя есть кровать или диван, на который его можно уложить?

– Идите за мной, – ответил Нил и пошел в зал. – Скажите, а сколько вас? Я имею в виду богов.

– Намного больше, чем ты думаешь, – сообщила Артемида. – Самые главные боги обитают в Лондоне, но есть и другие, рассеянные по всему земному шару – и все они живут инкогнито. Боги есть всего на свете – бог времени, бог сна, бог мести.

– Может, вам попробовать общими силами вытащить его? – предложил Нил.

Артемида покачала головой:

– К сожалению, не все так просто. Жизненная сила бога – это величайшая из существующих сил, поэтому, чтобы оживить Аполлона, понадобится огромное количество энергии. А мы…

Она замялась, но тьма за окнами напомнила ей, что сейчас не до церемоний. В конце концов, позже всегда можно стереть память этого смертного.

– В последнее время мы сильно ослабели, – призналась она. – У большинства богов остался лишь минимум силы, достаточный, чтобы выполнять свои функции, но не более того. А у некоторых богов даже этого не осталось. Поэтому если бы, скажем, Посейдон направил свою силу на оживление Аполлона, вероятно, это подействовало бы, но тогда пересохли бы все моря. Да, объединив усилия, мы могли бы оживить его, но в теперешнем состоянии мы не можем пойти на эту жертву: так у нас не останется сил на то, чтобы поддерживать жизнь этого мира. Мы можем вернуть солнце, но потерять все остальное.

– В общем, хорошего мало, – заключил Нил.

– А главное, если это Стикс вырубила его, мы не сможем оживить его, как бы ни старались. Бог не способен отменить то, что сделал другой бог. Вот почему мы не можем восстановить солнце сами – даже если бы у нас было на это достаточно силы, в чем я лично сомневаюсь.

– Так что же нам делать? – спросил Нил.

– Нам? – повторила Артемида.

Нил кивнул. Артемида перевела взгляд на своего брата-близнеца, такого неподвижного и жалкого в своем мертвецком сне. Под угрозой потерять Аполлона она почувствовала, как к ней возвращается любовь и желание его защищать – чего не было уже очень, очень давно.

– Думаю, прежде всего надо отправиться в нижний мир, отыскать реку Стикс и выяснить, ее ли рук это дело и может ли она вернуть все назад, – сказала Артемида. – А если она здесь ни при чем, мы попытаемся уговорить Аида и Персефону, которые тоже живут в нижнем мире, поддерживать существование этого мира до тех пор, пока мы что-нибудь не придумаем.

– Надеюсь, это ненадолго? – дрожа от холода, спросил Нил.

Покачав головой, Артемида ответила:

– Мертвое время отличается от живого.