Текст книги "Игры богов"

Автор книги: Мэри Филлипс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 18 страниц)

10

Как-то утром, спустя неделю после выхода передачи в эфир, Артемида встала пораньше, собираясь идти за собаками, и с изумлением услышала доносящиеся из гостиной голоса. Никто из богов не любил подниматься так рано – даже Афина проводила утренние часы, читая в постели. Дверь была открыта настежь, и Артемида заглянула в гостиную.

Аполлон сидел на полу, прислонившись к треснувшей спинке кресла, и тихо наигрывал на одной из своих гитар. Его волосы были грязными и непричесанными, лицо – бледным, глаза покраснели. Он обнимал свою гитару так, словно это была его любимая, и заунывно напевал: «Я тоскую по тебе, девушка. Как же я тоскую…» Рядом на выцветшем, когда-то синем бархатном диване возлежала Афродита, бодрая и цветущая. Скрещенными аккуратными ножками она упиралась в расшатанный подлокотник дивана, а на лице, повернутом в сторону Аполлона, застыло какое-то малопонятное выражение. К ее уху была прикреплена гарнитура «блютуз», и она нежно ворковала в микрофон:

– Ну давай же, милый, трахай меня, трахай! Мне так хорошо! О да!

Сцена показалась Артемиде очень интимной, и ей стало стыдно, что она подглядывает. Почти стыдно.

– Что вы здесь делаете в такую рань? – спросила она, входя в гостиную.

Аполлон на миг оторвал взгляд от гитары и бесцветным голосом проговорил:

– И еще и не ложился. Мне надо закончить эту песню. «Я тоскую по тебе, девушка, мне плохо без тебя…».

– Что происходит? – повысила голос Артемида. – Ты что, пил вино Диониса?

– Несколько глоточков, – ответил Аполлон.

Артемида увидела за перекосившимся креслом пустую бутылку.

– Тогда понятно, почему у тебя такой вид, – сказала она.

– Я уверен, что выгляжу лучше, чем чувствую себя, – заявил Аполлон.

– Это вряд ли, – проговорила Артемида и повернулась к тетке. – А ты что здесь делаешь? Ты никогда не встаешь раньше полудня.

– Как приятно, – сказала Афродита невидимому собеседнику. – Да, сюда! Ты такой умелый…

– Понятия не имею, чего она не спит, – произнес Аполлон. – Она всю ночь говорит по этой штуке. Наверное, в ночные часы ей больше платят? В такое время на секс по телефону самый высокий спрос.

– Но если это так, то она могла бы вкладывать побольше денег в наше жилище, – заметила Артемида. – Дому нужна гидроизоляция, а она тратит все деньги на свои бра.

Афродита начала стонать и тяжело дышать. Достигнув апогея, она в ту же секунду выключила телефон и обычным тоном сказала Аполлону:

– Я решила, что тебе нужна компания. После той телепередачи ты стал какой-то потерянный.

Нотка симпатии, прозвучавшая в ее голосе, была едва различима за чем-то непроницаемым. Афродита села и сняла гарнитуру.

– Нынешние смертные какие-то слабенькие, – заявила они. – Не успеваешь ты выспросить данные их кредитной карточки, а они уже справились. Я всегда говорила, что свиньи в этом смысле нравятся мне больше, чем люди.

Артемида приступила к утренним упражнениям на растяжку. И последнее время она заметила, что теряет физическую форму, и с этим надо было что-то делать.

– Знаешь, твое дерево спилили, – сообщила она Аполлону, совершая круговые движения согнутой в колене ногой.

– Мое дерево?

– Ту девушку по имени Кейт.

На лице Аполлона было все то же непонимающее выражение.

– Кажется, она австралийка? – продолжала Артемида. – Та, которую ты превратил в эвкалипт. Ее просто спилили – ежегодные мероприятия по уходу за территорией.

Аполлон пожал плечами:

– Я и забыл о ней.

Затем, явно решив вернуться к своем песне, он провел пальцами по струнам гитары.

– Кажется, все твои мысли заняты очередной любовью? – спросила Афродита.

– Не твое дело, – ответил Аполлон.

– Я так понимаю, что не ошиблась.

– Знаешь, в чем твоя проблема? – обратилась к тетке Артемида. – Ты не умеешь контролировать свои эмоции. Всегда одно и то же, – она понизила голос до шепота и сделала характерное движение бедрами. – Тебя интересует секс, и только секс. – Это слово было Артемиде настолько неприятно, что он даже сморщила нос.

– По крайней мере, мне не приходится постоянно бегать, чтобы хоть как-то сбросить сексуальное напряжение, – парировала Афродита.

Артемида предпочла никак не реагировать на это оскорбительное замечание, сосредоточившись на упражнениях для плечевого пояса.

– Ну же, расскажи, – повернулась Афродита к Аполлону, – какая она?

– Откуда ты знаешь, что это женщина? – спросил Аполлон.

– Просто угадала. Так что случилось? Тебя отвергли?

– Если бы она это сделала, то уже была бы деревом в горшке, – заметила Артемида.

– Вы не забыли, что из-за вас я больше не могу ничего такого делать? – поинтересовался Аполлон. – И никто меня не отвергал – она ушла, лишив меня возможности хотя бы поговорить с ней. Теперь я больше никогда не увижу ее!

Вздохнув, Аполлон вновь стал наигрывать на гитаре все ту грустную мелодию.

– Да брось ты! – проговорила Афродита. – Ну что за настроение? Я уверена, она найдется.

– Я искал ее повсюду, – сказал Аполлон. – Даже не знаю, где еще она может быть.

– Но как она довела тебя до такого состояния, если ты даже не говорил с ней? – спросила Артемида. – Посмотри на себя, ты вот-вот заплачешь! Ты же взрослый бог, так веди себя соответственно! Подумать только – страдать и плакать из-за какой-то смертной, с которой ты даже не разговаривал! Напиваться до бесчувствия! Сочинять всякую ахинею! Вспомни о своем достоинстве, о тех обязанностях, которые связаны с твоим положением в этом мире. Ты позоришь весь. Олимп! Немудрено, что я предпочитаю компанию зверей… Нет, я не это имела в виду! – исправилась она, заметив, что Афродита уже открыли рот, чтобы отпустить язвительную, реплику..

Соблазнительный розовый язычок Афродиты вновь скрылся за зубами.

– Мне плевать на Олимп, – заявил Аполлон, – Мне вообще на все плевать. Мне даже все равно, взойдет ли завтра солнце.

– Возьми себя в руки! – воскликнула Артемида. – Она всего лишь смертная. Не успеешь ты оглянуться, как она состарится и умрет.

– Оставь беднягу в покое, – с самодовольной улыбкой проговорила Афродита. – Ты что, не видишь, что он влюблен?

Поняв всю бесполезность этого разговора, Артемида вышла из комнаты, забрала ключи и открыла входную дверь. К ее изумлению, на пороге стояла смертная женщина – невысокая, худенькая, светловолосая, с унылым выражением лица. Если бы Артемида встретила ее где-нибудь в другом месте, то просто не обратила бы на нее внимания – но девушка стояла перед их дверью. По всей видимости, она не знала, что происходит со смертными, которые осмеливаются подойти к этому дому.

– Ты заблудилась? – спросила Артемида.

Смертная посмотрела на Артемиду, затем опустила глаза свои руки, в которых она сжимала какие-то печатные карточки. На секунду подняв глаза, она тут же их опустила.

– Нет, – едва слышно прошептала девушка. – Я уборщица. Я… Я разношу визитки.

Артемида вырвала из дрожащих пальцев девушки одну карточек.

– Что ж, – не глядя в нее, сказала она, – я взяла твою визитку. Теперь ты можешь уходить.

– Что ей нужно? – Артемида повернулась и увидела Афродиту, которая вышла из гостиной, закрыв за собой дверь, и сейчас стояла, прислонившись к стене и рассматривая смертную.

– Она уборщица, – сообщила Артемида.

– Нам не нужна уборщица, – сказала Афродита. – Пусть уходит.

– Ты слышала? – обратилась Артемида к смертной.

– Уборкой у нас занимается Артемида, – произнесла Афродита.

– Что-что? – переспросила Артемида.

– Больше ей нечем заниматься, – продолжала ее тетка. – Другие ее так называемые «умения» сейчас не в цене.

– Уборкой занимаюсь не только я! – вскричала Артемида.

– Если вы наймете уборщицу, – вступила в разговор смертная, – подобные споры навсегда уйдут для вас в прошлое.

Артемида уже почти успела забыть о девушке. Судя по выражению лица смертной, та удивилась своим словам ничуть не меньше, чем сама Артемида.

– Уверяю тебя, нам не нужна уборщица, – сказала Афродита.

Но от этой смертной так просто было не отделаться.

– Хорошая уборщица, – провозгласила она, – является для занятого современного профессионала эффективным вложением средств. – Девушка прочистила горло и едва заметно повысила голос. – В нашу эпоху время – самая большая ценность, так зачем тратить его на рутинную работу, которую в считаете скучной или неприятной?

– Вообще-то времени у нас хватает, – призналась Артемида.

Даже не повернув головы, Афродита протянула руку назад и схватила крысу, которая в это мгновение пробегала по лестнице.

– Эй, Артемида! – крикнула она, держа извивающуюся крысу за хвост. – Фас!

С этими словами она бросила крысу наружу, мимо испуганно съежившейся маленькой смертной. Ударившись об асфальт, крыса вскочила на лапы и бросилась прочь.

– Артемида, – сообщила Афродита, – является специалистом по борьбе с вредителями.

– Я убиваю ради удовольствия, а не по необходимости, – возразила Артемида.

Смертная стала пятиться назад.

– Скажи мне, – обратилась к девушке Артемида, остановив ее повелительной интонацией, – как ты относишься к крысам?

Девушка замерла на месте и, шумно втянув воздух носом, тихо ответила:

– Дом, за которым никто не ухаживает, может превратиться и настоящий рай для паразитов. Хорошая уборщица – это первый шаг на пути к жилищу, свободному от вредителей.

– А как насчет опыта? – поинтересовалась Артемида. – У тебя есть опыт в этой области?

– Это напрасная трата времени, – заявила Афродита. – Дорогая племянница, ты и сама в состоянии выполнять всю работу по дому.

– Я в течение нескольких лет убирала самые большие и роскошные дома в Лондоне, так что мой опыт говорит сам за себя, – произнесла смертная. – А теперь я хотела бы применить свои умения в вашем доме.

– Брось, Артемида, – сказала Афродита. – Тебе не удастся спрятать ее от Зевса и Геры. Тебе же не нужны неприятности? Артемида, – обратилась она к девушке, – всегда ведет себя тише воды ниже травы. Она боится своих родственников.

– Зевс и Гера ничего не узнают, – возразила Артемида. – Если, конечно, она будет выполнять мои указания. Ты умеешь выполнять указания?

– Я буду трудолюбивой, послушной и тихой… – начала девушка.

– В этом я не сомневаюсь, – перебила ее Артемида. – Какова твоя дневная ставка?

Смертная все так же тихо назвала цифру.

– А ты проводишь дезинсекцию и дератизацию?

Ответом ей было характерное выражение лица девушки.

– Ты согласишься, если мы будем платить тебе на почасовой основе? Сможешь вывести в доме крыс и прочую гадость? Тараканов, мошек… Кажется, белок у нас нет.

– Я… – промямлила смертная.

– Тебе надо будет приходить каждый день, – сказала Артемида.

– Мы не в состоянии позволить себе это, – возразила Афродита.

– Очень даже в состоянии, – ответила Артемида. – Просто надо перестать покупать еду.

– Но мне нравится еда! – жалобно заявила Афродита.

– Очень жаль. Без нее вполне можно обойтись, а вот без уборщицы – никак. – Она повернулась к смертной: – Тебе придется неукоснительно соблюдать определенные правила. К завтрашнему дню я составлю для тебя список правил и заламинирую его.

У смертной был такой вид, что Артемида испугалась, как бы та не упала в обморок.

– Я… – начала было девушка.

– Можешь не благодарить меня, – сказала Артемида.

– Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, – заметила Афродита. – Привести сме… уборщицу в наш дом!

– Афродита, я ценю твою заботу, – произнесла Артемида, – но поверь, я хорошо знаю, что делаю. Девушка, приступай к работе с завтрашнего дня. А сейчас я иду гулять с собаками. Всего хорошего.

С этими словами она прошла мимо смертной, которая все еще растерянно смотрела на них, спустилась по ступенькам и вышла на улицу.

11

Элис не помнила, чтобы она соглашалась с предложенными условиями, но на работу все равно вышла. Она не любила крыс, однако оказалось, что убивать их ей нравится еще меньше – в этом не было никакой логики, и тем не менее… Ее жизнь превращалась в целую цепочку парадоксов («парадокс» – вот отличное слово для «Эрудита»), и на все, что происходило, она, похоже, никак не могла повлиять. Она зарабатывала больше, чем когда-либо ранее, и в то же время ей отчаянно хотелось вычеркнуть этот дом из своей жизни. Но каждое утро какая-то непреодолимая сила заставляла ее подняться с постели, умыться, одеться и подойти к покрытому трещинами, замшелому крыльцу, на котором она должна была молча ждать, пока ее запустят, – таково было одно из Правил. И каждый день она задавалась вопросом, зачем ей все это нужно. Ее чувства в данном случае, по-видимому, значили ничуть не больше, чем чувства пешки на шахматной доске. Тем не менее она сама приняла решение – разве нет?

Уже первый день принес с собой немало странностей, но это было лишь начало. Сначала Элис решила, что ей очень повезло – ведь она сразу же нашла работу, причем ставка оплаты была намного выше, чем в агентстве. Пуститься в свободное плавание ей предложил Нил. Его буквально взбесило решение руководства агентства – в результате он заявил, что незачем отдавать неизвестно кому немалую часть своего заработка, когда можно легко найти работу самостоятельно. Элис призналась, что ей очень сложно вступать в разговор с незнакомыми людьми и рекламировать себя, после чего Нил долго втолковывал ей принципы успешного общения и помог заучить фразы которые должны были произвести впечатление на работодателей. Элис была ему благодарна до глубины души: она знала, что Нил мог бы тратить свои вечера на намного более интересные вещи, чем помощь ей. Но молодой человек проявил настойчивость, при этом он несколько раз повторил, что чувствует за собой вину за случившееся.

Неприятное ощущение, что «повезло» – это не то слово, которое следует употреблять в ее ситуации, охватило Элис в ту самую секунду, когда она в первый свой рабочий день подошла к двери дома и подняла руку, чтобы дотянуться до исцарапанной ручки дверного молотка.

– Никогда не стучи нам! – сказала женщина, открывшая ей дверь. Это была Артемида.

Целых две минуты после того, как Элис увидела Артемиду накануне, она казалась ей самой красивой женщиной на земле, но потом появилась Афродита – и красота Артемиды сразу поблекла.

– А как же я буду входить? – спросила Элис. – Может, вы дадите мне ключ?

– Нет, – ответила Артемида. – Никаких ключей. Тебе достаточно приходить точно в установленное время, и тогда кто-нибудь тебя впустит.

– А что, если никого не будет дома?

– Мы всегда дома. Кстати, никогда не нарушай Правила. И никогда не заговаривай с нами первая. А теперь входи.

Элис переступила порог и вошла в прихожую.

– Правило номер один, – проговорила Артемида. – Никогда не поднимайся на третий этаж дома. Правило номер два: я всегда права.

Рассматривая дом, Элис что-то пробормотала в знак согласия. Дом был в ужасном состоянии – попросту говоря, грязным до невозможности. Элис ожидала чего-то подобного: грязь несложно было разглядеть через открытую дверь. Но девушке и в голову не могло прийти, что ее будет столько. Грязь и пыль покрывали все толстым слоем. Все здесь – ковер (Элис могла только предположить, что это ковер: ни фактуру ткани, ни рисунок разобрать было невозможно), стены, окна, которые пропускали мини, намек на дневной свет, – все было покрыто грязью до такой степени, что Элис чуть было не предложила хозяйке обратиться к археологам. Но для этого необходимо было заговорить.

То есть нарушить правило Артемиды и пойти против собственной натуры.

С трудом отдирая подошвы от липкого пола, Элис следом за Артемидой прошла несколько комнат. В глаза ей бросилась переломанная, перекошенная мебель, потолки были почти полностью затянуты паутиной, а плинтуса изрешечены крысиными норами. И все это время Артемида вслух зачитывала правила, причем не с одного, а с целых трех ламинированных листов.

– «Правило номер 29. Ни при каких обстоятельствах никого не впускай в дом. Правило номер 30. Одевайся только в консервативном стиле – ради своей же безопасности».

Элис лишь молча кивала. Артемида так ни разу и не повернулась, чтобы убедиться в ее согласии или хотя бы проверить, здесь она или уже сбежала из этого странного дома.

Элис поняла, что Артемида уверена: любые ее команды будут безоговорочно выполняться. И девушка знала: указания таких людей действительно обычно выполняются, что лишь укрепляет их уверенность в себе. Но Элис была не из разряда безропотных жертв.

Когда они добрались до кухни, ее чуть не стошнило. К чести Артемиды, она явно смутилась.

– Да, да, я согласна, – проговорила она, хотя Элис ничего не сказала вслух.

Правда, благодаря невольному спазму ее реакция и так была более чем очевидной.

– Безусловно, главная причина, почему по дому разгуливают полчища крыс, кроется именно здесь, – продолжала Артемида. – Но я уверена, что когда ты уберешь всю эту разлагающуюся еду, проблема станет менее острой. Поднимемся наверх?

Элис следовало повернуться и уйти, но она этого не сделала – по причине, которую девушка впоследствии, как ни старалась, так и не смогла определить. Казалось, она пытаете посмотреть на что-то такое, чего на самом деле нет.

В третий день своего пребывания в доме она увидела Аполлона. К тому времени гниющие остатки снеди в основном уже были сложены в прочные мешки и погружены в грузовик, который прислало всегда готовое к сотрудничеству городское управление по защите окружающей среды. (Конечно, обратиться за помощью извне было нарушением одного из бесчисленных Правил Артемиды, но Элис позвонила в управление из дому, кроме того никто из посторонних порог дома не переступил, так что это был неизбежный и продуманный риск.) Девушка разложила отраву и расставила крысоловки у многочисленных дыр в плинтусах, отчего дом стал похож на большой кусок швейцарского сыра, и улов не заставил себя ждать – в каждую из ловушек попало по несколько грызунов. В тот день она стояла в гостиной и наматывала на щетку паутину – со стороны могло показаться, что она делает огромную сахарную вату. В этот самый момент дверь открылась и вошел какой-то парень с акустической гитарой в руках.

Элис сразу же узнала в нем ведущего той злополучной телепрограммы, но, чтобы не нарушить инструкций Артемиды, ни чего не сказала, хотя сдержаться было нелегко. Реакция парня была красноречивой: он уставился на нее во все глаза, а гитара выскользнула из его пальцев. Затем он дотронулся правой рукой до левого предплечья и изо всей силы ущипнул себя. Элис не хотелось смотреть на него, но она решила, что отвести взгляд был бы невежливо. В ту минуту Элис многое бы отдала за то, чтобы земля разверзлась и поглотила ее, но этого не произошло. Девушка ощутила, как под неотрывным взглядом незнакомца ее щеки вспыхнули, и вспомнила, что такими же глазами он смотрел на нее на съемках. Может быть, у него что-то с глазами?

– Что ты здесь делаешь? – наконец произнес Аполлон.

– Я уборщица. Меня наняла Артемида, – ответила Элис в точном соответствии с указанием Артемиды. – Если вас что-то не устраивает, обращайтесь к ней. Вы можете уволить меня, но только если поклянетесь Стикс, что отныне будете сами все убирать вместо меня.

Аполлон отреагировал на эти слова подобно человеку, который только что открыл, что земля сделана из бланманже.

– Тебя наняла Артемида?! Не может быть! Откуда она тебя знает? Про тебя никто не знает, кроме меня! Или она знала о тебе все это время?

– Нет, – ответила Элис. – Я случайно подошла к двери вашего дома.

– Все равно не понимаю, – недоумевал Аполлон. – Как ты меня нашла?

– Я вас не искала. И конечно, не знала, что вы здесь живете.

Аполлон приложил ладонь к двери и замер.

– Это все парки! – воскликнул он. – У меня не всегда были хорошие отношения с богинями судьбы, но они все-таки признали мое превосходство! Как тебя зовут?

Ну наконец-то хоть кто-то из жильцов этого дома поинтересовался ее именем!

– Элис, – сказала девушка.

– Элис… – повторил Аполлон, словно пробуя слово на вкус. – Элис… Какое поэтичное имя. Такое милое и одновременно такое звучное! Прекрасное имя, особенно если учесть, что в нем заключено слово «лис».

– Благодарю вас, – проговорила Элис.

– Так ты уборщица?

– Да.

– Какое благородное призвание! Говорят, чистота – это почти благообразие. Хочешь, чтобы это сбылось?

На шее Элис от напряжения выступил пот, и воротничок ее блузы прилип к коже. Ей захотелось расстегнуть его, но еще сильнее ей сейчас хотелось оттолкнуть этого парня и со всех ног броситься прочь. Однако она даже не пошевелилась.

– Я не понимаю, о чем вы говорите, – произнесла девушка.

– Ну конечно же, не понимаешь, – ответил Аполлон. – Ты же целомудренная, правда, Элис? Я это вижу. Целомудренная…

На миг его глаза приняли мечтательное выражение – но лишь на миг.

– Что ты делаешь? – спросил он. – Положи это щетку и садись.

– Я не могу сесть, – ответила Элис. – Артемида сказала…

– Да пошла она, эта Артемида! – прервал ее Аполлон. – Не слушай эту старую ведьму. Она мне не начальник, и почему это она должна командовать тобой? Пожалуйста, отложи эту метлу и садись. Садись же!

Элис дернулась, уронила щетку и села на самый краешек деревянного кресла, покрытого кусками грязи, которые сильно напоминали ваксу. Аполлон уселся на пол у ее ног, в опасной близости от нее. Девушка попыталась засунуть ноги подальше под кресло.

– Элис, я хочу спросить у тебя кое-что, – сказал Аполлон, – Как тебе мое шоу?

Этот вопрос поставил Элис в неловкое положение. Больше всего на свете она не любила лгать и причинять другим людям боль, а сейчас ей придется сделать либо то, либо другое. Некоторое время она раздумывала над ответом.

– Ваши помощницы очень симпатичные, – наконец ответила она.

– Они даже вполовину не так красивы, как ты, – заявил Аполлон.

Элис вжалась в кресло, выпрямив спину до предела. Казалось, ее позвоночник пытается ползти вверх по спинке кресла.

– Я не хочу, чтобы ты судила обо мне, глядя на этот дом, – произнес Аполлон. – Он был таким не всегда. Когда-то мы были… знамениты. Это было в Греции. И в Риме – в Италии. Тогда все знали, кто мы такие. Люди в те времена были другими – они верили. Поклонение, слава, почитание – у нас все это было. Мы жили во дворце – Элис, видела бы ты его! Фонтаны, тенистые сады, грациозно скользящие нимфы – само собой, я никогда не смотрел на них. У нас было все. Все, понимаешь? Можешь ты себе это представить?

Его глаза молили об ответе.

– Наверное, это было красиво, – проговорила Элис.

Кивнув, Аполлон продолжал несколько более мрачным голосом:

– Но потом все изменилось. Мы вышли из моды, пришло забвение. Я не в силах рассказать тебе все подробности: эти воспоминания до сих пор причиняют мне боль. Элис, наше падение было долгим. Запустение, в котором мы живем, отразит боль, поселившуюся в наших сердцах. Так что та телепрограмма была для меня бальзамом на раны. Возвращением того, что я считал потерянным навсегда. Элис, ты меня понимаешь?

Как и всегда, Элис не могла солгать.

– Не совсем, – пробормотала она.

– Ну конечно же! – сказал Аполлон. – Как ты можешь меня понять? Невинное дитя. Сколько тебе лет?

– Тридцать два.

– Тридцать два? Ты лишь недавно родилась… – проговорил Аполлон. – Элис, могу я признаться тебе кое в чем? Мы знакомы всего пять минут, а меня уже непреодолимо влечет к тебе. Ниш разговор затронул самые глубокие струны моего сердца. Мм родственные сердца, разве ты этого не чувствуешь? Ну скажи же!

Аполлон положил руку на колено девушке. Элис вскочила с кресла и схватила щетку. Какую-то секунду им обоим казалось, что девушка может ударить Аполлона, и оба были в равной мере изумлены этой возможностью, но Элис просто направила и сторону Аполлона ворс, покрытый паутиной.

– Я совсем забыла про пауков, – взяв себя в руки, сказала они. – Надо вынести их наружу. А потом я пойду домой.

Эти слова поразили Аполлона в самое сердце. Элис видела, что он готов заплакать, и ей вдруг пришло в голову, что он, должно быть, пьет или даже употребляет наркотики, как и другие телезвезды, которых она знала. Эта мысль успокоила девушку: в конце концов, все происходящее не имело к ней никакого отношения. Когда Аполлон придет в себя, он ничего не будет помнить.

– Ты когда-нибудь вернешься? – спросил Аполлон.

– Конечно, я вернусь завтра, – ответила Элис. – И буду приходить сюда каждый день.

Лицо Аполлона осветилось улыбкой. Казалось, после долгой темной ночи над землей взошло солнце.

– Тогда нам с тобой некуда торопиться, – сказал он.

Элис вновь охватило беспокойство.