Текст книги "Один-ноль в пользу женщин"
Автор книги: Мелисса Джейкобс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 23 страниц)
Подсчеты
Я стою в центре своего офиса, не в состоянии пошевелиться. Это судьба? Какие-то высшие силы подталкивают меня к уходу из «Голд груп»? Нет, глупая, дело в экономике. Спад – это банкротства плюс отсутствие новых клиентов, что, в свою очередь, равняется увольнениям в «Голд груп». «Не строй из себя мученицу», – сказала Сьюзен. И все же, заговорив о своем уходе, я вспомнила слова Джека о свободе в творчестве. «Ты руководишь компанией, Лекси», – сказала Сьюзен. Но, как заметил доктор Франклин, это именно та часть моей работы, которая мне не нравится. «Это одна из неприятных сторон нашей работы», – сказала Сьюзен. Но знаете что? А если Лекси больше не хочет руководить? Я оглядываю свой кабинет и внезапно чувствую, что меня с ним ничего не связывает. Такое впечатление, что я отсутствовала целый месяц, хотя прошло всего три дня. Неужели только в пятницу доктор Франклин сказал мне, что я должна или наладить отношения со Сьюзен, или искать себе новое место? Но пока я еще ничего не решила. Или решила? Перспектива покинуть «Голд груп» стала вполне реальной, когда я озвучила ее, и она совсем не пугает меня, чего я никак не ожидала. Забавно…
Я осторожно, будто нахожусь в чужом кабинете, обхожу стол и сажусь в кресло. Достаю из ящика блокнот, карандаш и калькулятор. На обложке блокнота пишу «Агентство по связям с общественностью Лекси Джеймс». Внимательно изучаю название. Не очень броско, но для начала…
* * *
Через час раздается стук в дверь.
– Лекси? – Это Мария.
Не дожидаясь ответа, она заглядывает внутрь.
– Как ты? – Она печально улыбается, как будто пришла на поминки. Думаю, так и есть. Поминки по моей карьере в «Голд груп».
– Я в порядке, – отвечаю я, стараясь скрыть восторг, который чувствую в глубине души.
Мария переводит взгляд на мой стол и видит калькулятор и счетную машину.
– Так и думала, что ты этим займешься, – говорит она.
– А что, по-твоему, я делаю?
– Ведешь подсчеты. Сомневаешься в правильности вычислений Сьюзен. Пытаешься найти способ выйти из сложившейся ситуации без увольнений. – Она распахивает дверь, и я вижу у нее в руках калькулятор и стопку бумаг. – Я тоже этим занимаюсь. Сравним результаты? – Она улыбается мне, довольная тем, что нашла союзника в моем лице.
– Конечно, конечно, – с энтузиазмом соглашаюсь я. Пока Мария закрывает дверь и идет по кабинету к моему столу, я осознаю, что выходные, проведенные в компании Сьюзен, придали ей смелости. С какой стати ей проявлять инициативу и проверять финансовое состояние нашей компании? Откуда у нее данные? Наверное, от Сьюзен. Какие у них отношения?
Мария садится напротив меня, я же собираю свои бумаги в кучу и бросаю их на пол.
– У меня в голове такая каша! Даже те цифры, в которых я уверена, нормально не складываются. Давай посмотрим, что у тебя.
Три часа спустя гудит интерком – на связи Младшенький.
– Вип? Мамочка только что звонила. Она сказала, что не вернется сегодня и что в случае необходимости ты сможешь найти ее дома.
– Спасибо. – Неужели я действительно надеялась, что Сьюзен поможет мне справиться со всем этим? Да, пожалуй. Ну и ладно. Должно быть, на моем лице мелькнуло разочарование, потому что Мария говорит:
– Не важно, здесь Сьюзен или нет. Мы уже столько раз проверяли эти цифры, и всегда выходит одно и то же. Оставить Мишель и Майка можно будет лишь в том случае, если «Сальво» станет нашим клиентом.
– Да, – спокойно соглашаюсь я. – Нет смысла ломать над этим головы. Давай перекусим. Я угощаю.
– Правда? Отлично.
После работы я отправляюсь в фитнес-клуб и, шагая на тренажере, погружаюсь в размышления. Дома ищу в Интернете информацию о небольших пиар-агентствах, работающих в Филадельфии и окрестностях. И снова размышляю…
Пароль на сегодня
– Знаете пароль на сегодня? – спрашивает Младшенький на следующий день, когда я выхожу из лифта после делового ленча, во время которого только и делала, что кивала, соглашаясь.
– Я вообще не знала, что у нас есть пароли.
– Это новое правило, которое я придумал, чтобы расширить словарный запас наших сотрудников.
– О, отлично! – На столе у Младшенького стоит коробка с надписью «Меня нет». Порывшись в ней, нахожу оставленные мне записки и поворачиваюсь, чтобы идти в кабинет.
– Вип, вы забыли узнать, какой пароль на сегодня!
Со стоном спрашиваю:
– И какой же, Младшенький?
– Пароль на сегодня… – Он делает паузу для усиления театрального эффекта. – «Кольраби».
– Почему?
– Узнаете в своем кабинете.
На моем диване сидит Мария. На столе стоит огромная плетеная корзина, заполненная разноцветными фруктами и овощами, аранжированными в форме букета, который смотрится просто великолепно. Листья салата, кольраби и капуста создают потрясающий темно-зеленый фон для ярких томатов, разбавленных красными, белыми и желтыми овощами. Золотистые манго разложены вокруг фиолетового баклажана. По всей корзине разбросаны съедобные анютины глазки с лепестками молодой рукколы. Я сразу же понимаю: Мария отлично справилась с «домашним заданием» и показывает мне на самую важную часть этого букета. Я вижу конверт цвета слоновой кости, зажатый между манго и томатом. Этот замечательный букет определенно из «Сальво компани», и, думаю, в конверте нас ждет новость, что они готовы подписать договор. Как радушная хозяйка, которой я, в сущности, и являюсь, протягиваю конверт Марии. В конце концов, это ведь она проделала большую часть работы. Стараясь быть вежливой, она осторожно открывает конверт и достает письмо.
Начинает читать его с улыбкой, но потом хмурится.
– Ну вот, – говорит Мария, поднимая на меня глаза, – у нас не будет нового клиента. Отец Адриана принял решение продолжить сотрудничество с «Бэкстер бразерс».
– Почему?
Мария продолжает читать.
– Лояльность, – стиснув зубы, произносит она, и снова возвращается к письму. – Адриан благодарит нас за предложения, выражает признательность и надеется, что нам понравится его подарок.
– Он очень любезен, – признаю я.
– Как бы там ни было, – Мария, ухмыльнувшись, усаживается на мой диван и резко закидывает ногу на ногу, – он придурок.
– Эй, не принимай это близко к сердцу! – Я сажусь рядом с ней и легонько толкаю под руку. Вспомнив, что она играет в софтбол и является подающей в команде лесбиянок, провожу аналогию: – Это был первый крупный потенциальный клиент, с которым ты работала, так что я понимаю твое разочарование. Но у нас много таких клиентов, и далеко не со всеми мы начинаем сотрудничать. Иногда «Голд груп» сама выходит из игры, иногда мы попадаем в яблочко. Или остаемся на второй базе, пока клиент не примет решение. Самое важное – хорошая игра.
Мария пожимает плечами, но мне кажется, ей понравилась моя попытка говорить спортивными терминами.
– У меня было чувство, что с ними ничего не выйдет, – признается она.
– Почему?
– Честно говоря, я считаю, что мы выступили с хорошим предложением. Но отказ «Сальво» от сотрудничества с «Бэкстер бразерс» – очень серьезное решение. И еще мне показалось, что между тобой и Адрианом происходит что-то странное.
– Странное? Что именно?
– Во время первого совместного ужина он тебе совсем не понравился, хотя ты его поразила, это было очевидно. Потом на складе ты вроде бы прониклась к нему симпатией, но он подмигнул тебе и ты пришла в ярость. Но ничего не сказала ему. И мне. Так что я терялась в догадках.
– Ничего странного.
– Наверное, – соглашается она. – Думаю, я не понимаю гетеросексуалов.
– Может быть.
– Так что, Лекси, все ясно. Без «Сальво» придется уволить Мишель и Майка.
Я осторожно говорю:
– Окончательное решение остается за Сьюзен. Кто знает? Возможно, она нашла другой выход. Не будем говорить об этом, пока она не распорядится иначе.
– Конечно, – соглашается Мария.
И уходит. Теперь моя очередь вытянуться на диване. «Сальво компани» отклонила наше предложение. По финансовым соображениям мы должны сократить рабочие места, а это значит, мне придется пожертвовать своим.
Так что пароль на сегодня – «прощайте».
Хозяйка Вселенной. Превращение
Внезапно я начинаю осознавать реальность происходящего. Я собираюсь уйти из «Голд груп». Появляется огромное желание оказаться как можно дальше ото всех.
– Остаток дня я буду работать дома, – говорю я Младшенькому и ухожу, не дав ему возможности поинтересоваться, в чем дело.
Добираюсь до дома, стараясь не давать волю эмоциям. Джон, портье, помогает миссис Фралей разгрузить машину, и мне удается незаметно проскользнуть в подъезд. Какое счастье, что соседка отвлекла Джона и он не поинтересовался, все ли у меня в порядке. Этот вопрос добил бы меня окончательно, и пришлось бы держать себя в руках и крепиться, пока я не добралась бы до дома.
Я начинаю плакать, как только отпираю дверь. Прямо в деловом костюме сажусь на пол и реву. Я посвятила «Голд груп» больше десяти лет жизни. Мечта о собственном деле радовала меня, пока не стала реальностью. А в последнее время меня пугает все, что касается реальности. Я заливаюсь слезами и никак не могу остановиться.
Проходит несколько часов, прежде чем я просыпаюсь на полу в своей квартире. Лежу, свернувшись калачиком и подложив руку под голову. Александра Джеймс, хозяйка Вселенной, валяется на грязном полу в собственных апартаментах.
Кросс
Сняв грязную одежду, я надеваю шорты, спортивный бюстгальтер и топ, бейсболку на голову и, схватив ключи, выбегаю из дома. Лифта приходится ждать слишком долго, поэтому я просто сбегаю по лестнице. Мне необходимо выбраться на свежий воздух.
Портье сегодня уже закончил работу, поэтому никто не спрашивает, куда я спешу. И это кстати, потому что я сама не знаю ответа.
Дойдя до Восемнадцатой улицы, я поворачиваю на Локаст-стрит и направляюсь на восток. Иду быстро, согнув руки в локтях. Проходя мимо кирпичных особняков, построенных лет двести назад, я заглядываю в окна. Сквозь шторы удается разглядеть большие семьи и влюбленные парочки, кое-где я вижу домашних животных. Люди смотрят телевизор, ужинают, разговаривают и смеются.
Дойдя до Брод-стрит, я поворачиваюсь спиной к зданию мэрии и направляюсь по Пайн-стрит на юг. Здесь толпы людей стоят в ожидании городских автобусов, и я маневрирую между ними, их чемоданами, сумками и отрешенными взглядами. У этих людей сегодня самый обычный день. И они даже не догадываются, что моя жизнь изменилась навсегда.
Шагая по Пайн-стрит на юг, я оказываюсь в Антикварном ряду. Все магазины уже закрыты. Я рассматриваю витрины, заставленные старой мебелью, зеркалами, картинами и разным другим хламом. Магазины чередуются с маленькими кафе. «Ласт дроп» и «Тако-хаус» заполнены посетителями, которые смеются, целуются – в общем, наслаждаются жизнью.
Снова повернув, я оказываюсь на перекрестке Саут-стрит и Десятой. На одной стороне – старые дома, на другой новое, со сверкающими чистотой окнами, здание «Хоул фудс». Чернокожие дети играют в мяч среди развалюх, а из шикарного магазина выходят люди с коричневыми пакетами, полными органических продуктов. Этот перекресток и есть настоящая Филадельфия. Чуть дальше по Саут-стрит начинаются современные магазины и рестораны с яркими витринами. Здесь можно встретить и белых, и афроамериканцев – в основном это подростки или туристы. На улице так много народу, что я замедляю шаг и, чувствуя толчки локтями и коленями, позволяю людскому потоку нести меня вперед. Я как будто нырнула в толпу, не заботясь о том, куда меня вынесет.
Вместе со всеми выхожу на Франт-стрит, которая по порядку первая, но… Имена улицам в этом городе давали квакеры. А слово «первый» они употребляли, только если речь шла о Боге. Так что если даже Бог есть, он здесь не живет.
Подняв глаза, я вижу пешеходный мост Саут-стрит, который соединяет Франт-стрит с Пенн-лэндинг, а там уже совсем близко до реки Делавэр.
Теперь я уже бегу. Расталкивая людей, пересекаю Франт-стрит и оказываюсь на мосту, под которым подростки курят сигареты и травку и пьют пиво и водку из бутылок, спрятанных в коричневые бумажные пакеты. Пробегаю по мосту и через парковку, огибаю машины на Делавэр-авеню и наконец, оставив позади деревья и скамейки, оказываюсь на набережной, откуда открывается вид на реку. Здесь я останавливаюсь и, тяжело дыша, смотрю на мост Бенджамина Франклина, ярко освещенный на фоне ночного неба. Перевожу взгляд на извилистую береговую линию Камдена, которая издалека выглядит вполне привлекательно. Посмотрев на юг, вижу линкор «Нью-Джерси». Оглянувшись по сторонам и убедившись, что поблизости никого нет, начинаю орать во весь голос.
Сжимаю кулаки, вытягиваю шею, открываю рот и кричу. Перевожу дыхание и снова кричу изо всех сил.
Я кричу на Сьюзен за то, что она поставила меня во главе своей компании, на Адриана Сальво за его лояльность «Бэкстер бразерс». И на доктора Франклина – за то, что он задавал мне такие жесткие вопросы. А потом замолкаю.
И через некоторое время начинаю смеяться. Закончился один этап моей жизни и начался другой. Все прошлое останется здесь, в темной мутной воде. Я бросаю в реку злость, разочарование и сомнения в себе. Туда же отправляется страх. Со мной все будет в порядке. Я уверена.
Повернувшись к реке спиной, шагаю по Пенн-лэндинг в сторону Честнат-стрит, перехожу мост и оказываюсь на Франт-стрит. Здесь начинается Старый город – в буквальном смысле место рождения Филадельфии, где Бен, Бетси и Билли Пени воплотили в жизнь свои идеалы. И я последую их примеру.
Я медленно иду по Честнат-стрит и с улыбкой поглядываю на шикарные рестораны и клубы. Около них уже собрались толпы красивых людей, и я стараюсь не толкаться, а обходить их. Повернув на юг, на Пятую улицу, направляюсь к Локаст-стрит через район Сосайти-Хилл с его старыми домами, узкими улочками и колониальными фонарями. По выложенным кирпичом дорожкам Вашингтон-сквер, очень похожего на Риттенхаус-сквер, я иду к Уолнат-стрит. Ускоряя шаг, оставляю позади театр, где у входа уже собралась целая очередь. Окна госпиталя «Уилле ай», сияют в темноте спасительным светом. На Двенадцатой улице понимаю, что оказалась в излюбленном месте сборищ геев – здесь и бутики, и кафе, и дискотеки. Но вот я наконец возвращаюсь на Брод-стрит и уже в который раз удивляюсь, почему мы не зовем ее просто Четырнадцатой улицей.
Прислонившись к столбу, я окидываю улицу взглядом и вижу яркие вывески, которые и превращают ее в Авеню Искусств. В ресторанах кипит жизнь. На одном конце улицы расположен Киммелевский центр исполнительского искусства – новая надежда культурной общественности Филадельфии. Он похож на большой, нарядный и шумный космический корабль. На другом конце находится огромный особняк Юнионистской лиги с шикарной лестницей и известным всем флагом – бастион старой Филадельфии, города белых мужчин. И это тоже истинная Филадельфия.
Пересекаю Брод-стрит и прохожу последние несколько кварталов до дома. В холле терпеливо дожидаюсь лифта и, войдя в него, вижу в зеркалах потную раскрасневшуюся девушку, которая выглядит просто кошмарно. Но мне хочется, чтобы кто-нибудь обнял меня. И я звоню маме.
Чипсы для души
Нельзя, чтобы мама видела меня в таком виде, иначе она испугается. Пока она едет ко мне из Джерси, я принимаю душ и привожу себя в порядок.
– Как в твои студенческие годы, – говорит она, заходя в квартиру. – Ты разболелась, я приехала с благовониями и колокольчиками, и на следующий день тебе стало лучше.
– Я потом никак не могла избавиться от этого запаха, – смеюсь я.
Мама пожимает плечами. Мы садимся на диван, и она протягивает мне небольшую плетеную корзину. Что она принесла мне сегодня? Свечу и тофу? Приподнимаю белую льняную салфетку и вижу упаковку чипсов «Читос» и баночку «Доктора Пеппера». Гораздо лучше, чем огромная корзина с овощами, которую я получила сегодня утром. Обняв маму, я лезу в корзину.
– Итак, что произошло? – интересуется мама, пока я с удовольствием поглощаю чипсы.
Облизываю пальцы и спокойно сообщаю:
– Я ухожу из «Голд груп». – И рассказываю всю историю.
Мама слушает, не перебивая. Когда я перехожу к планам о собственной компании, меня охватывает возбуждение.
– Немного боязно, – заканчиваю я, – но, думаю, начав свое дело, я быстро наберусь опыта.
Мама кивает, поджав губы.
– Мам, что такое?
Она качает головой и натянуто улыбается:
– Все в порядке.
– Не бойся, говори.
Она громко вздыхает.
– Лекси, это риск. Неоправданный риск.
Я молчу, поэтому она продолжает:
– Сейчас спад в экономике. А если тебе не удастся найти клиентов? Ты неплохо устроена. Зачем рисковать тем, что имеешь?
Я поражена, что мама не поддерживает меня, и удивленно хлопаю глазами.
– Мама, мне кажется, у меня все получится.
– Вопрос не только в деньгах.
– О, понятно. – Я опускаюсь на диван. – Есть кое-что еще.
– Меня волнует, что ты именно сейчас решаешься на такой серьезный шаг. Посмотри, сколько времени ушло у Сьюзен на создание «Голд груп». Неужели ты действительно хочешь посвятить работе следующие несколько лет жизни?
– Ты хочешь сказать, вместо того чтобы выйти замуж и завести детей?
Мама грустно улыбается:
– Понимаю, с Роном не получилось… Но вдруг ты еще кого-нибудь встретишь? Имея свое дело, будет очень сложно создать семью, завести детей. Ведь именно за это ты сейчас критикуешь Сьюзен.
Я с огромной нежностью смотрю на нее.
– Мама, я знаю, что ты хочешь внуков. Но этого не произойдет. По крайней мере не сейчас.
– Дело не в том, что я не хочу внуков. То есть хочу, конечно. – Мама решительно кивает, чтобы я не подумала, что она уже соглашается со мной. – Но я мечтаю, чтобы ты родила детей для себя. Ребенок – это потрясающий опыт, – говорит она со слезами на глазах. – Ты принесла мне огромную радость. Лекси, я хочу, чтобы ты была счастлива.
– Мама, как раз это и сделает меня счастливой. По крайней мере сейчас. Если я встречу кого-нибудь и захочу завести детей, то приспособлюсь. У вас с папой были необычные отношения, но вы ведь справились. В конце концов…
– Что твой отец сказал по этому поводу?
– Я ему еще не говорила.
– И я узнаю об этом первой? – спрашивает мама с нескрываемым удовольствием.
– Мама… – предостерегающе говорю я.
– Извини, – торопливо произносит она.
– Я позвонила тебе, потому что нуждалась в сочувствии. Почему теперь я должна тебя успокаивать? – Я вспоминаю свой сегодняшний разговор с Марией о бейсболе и удивляюсь, почему мне приходится утешать людей, расстроенных из-за моих проблем. Я забочусь о других, хотя это они должны обо мне заботиться.
– Прости, – повторяет мама.
– Тебе уже лучше?
– Думаю, да, – вздыхает она. – Надеюсь, когда-нибудь ты выйдешь замуж за хорошего еврейского парня.
Я делаю круглые глаза:
– Мама? Я ведь не еврейка!
– Наполовину, – не соглашается она.
– Не совсем так.
– Я еврейка, – указывает она на себя.
– Не совсем.
Мама притворяется обиженной, поэтому я улыбаюсь и обнимаю ее.
– Будь ты настоящей еврейской мамой, – шепчу я ей на ухо, – ты принесла бы мне куриный суп, а не «Читос».
Всего на один день
К десяти сорока пяти следующего утра, трижды отрепетировав речь о своей отставке, я готова произнести ее перед Сьюзен. Вот только хозяйки нет в офисе. Подхожу к столу Младшенького в холле.
– Как наши дела? – приветствует он меня.
– Замечательно. Ты, случайно, не знаешь, где Сьюзен?
Майк хлопает ресницами.
– Угадайте с трех раз.
– Дома? Но она обещала прийти сегодня.
– Вип, именно так она и сказала.
– Послушай, я ухожу и сегодня уже не вернусь.
– Что? Куда вы уходите? А кто будет руководить всеми нами?
– Ты, Младшенький, – улыбаюсь я. – На один день.
Я захожу в банк, магазин товаров для офиса, в мэрию, типографию, на почту и в комиссионный мебельный магазин. Еще я решаю нанести незапланированный визит в юридическую компанию, клиентом которой является «Голд груп», и забрать копии моего контракта и договора об отказе от конкуренции. Итак, я готова. Пришло время собирать совет подружек.
Система поддержки совета подружек
– Вот такая история, – заканчиваю я рассказ. Совет собрался у меня дома вечером того же дня. Лола, Грейс и Миа сидят в гостиной за столом, который заставлен остатками блюд из ресторана Лолы. Хотя Элли в Париже, она тоже с нами – на телефоне включена громкая связь. Идет экстренное заседание.
На другом конце стола лежит рукопись кулинарной книги. Лола только что получила ее от Элли, которая работала с большим усердием, чем я ожидала. Книга словно ждет того момента, когда мы заговорим о ней.
– Хорошая новость состоит в том, что мы с моим адвокатом изучили договор об отказе от конкуренции, который я подписала с «Голд груп», и не нашли в нем ничего, что могло бы помешать мне открыть собственную пиар-компанию. Там говорится лишь о том, что я не могу работать у конкурентов. А о собственном деле нет ни слова.
Все молчат, поэтому я продолжаю:
– Но мне не нужна крупная компания. Я хочу, чтобы она была небольшой. Где буду работать только я одна, буду заниматься тем же, чем и в начале карьеры. Когда я ежедневно общалась с клиентами. И все мои усилия были направлены на то, чтобы дать толчок развитию их бизнеса. Я меняла жизнь этих людей. И получала огромную отдачу. Не в материальном, а в моральном плане.
– Значит, ты не будешь нанимать сотрудников? – спрашивает Миа.
Я качаю головой:
– Я не смогу платить им зарплату.
– Меня ты можешь просто обнимать.
– Что?
– Извини, так я говорю моим мальчишкам. Послушай, я ведь собиралась в сентябре выйти на работу в «Голд груп».
– Боже мой, Миа, прости. Я совсем забыла.
– Но без тебя мне там нечего делать. Помнишь, ты говорила, что я не могу работать нигде, кроме как в твоей компании.
– Да, это правда.
– И я хотела вернуться в «Голд груп» не ради денег, а ради работы. Так что совсем не обязательно платить мне. О, кстати! Ты можешь поторговаться! – хитро произносит Миа.
– Поторговаться? У меня есть что-то, что тебе нужно?
– Ты сама, – улыбается Миа. – Тетечка Лекс. В качестве няни. Чтобы мы с Майклом могли иногда оставаться наедине.
– Договорились, Миа Роуз! – Я поднимаюсь из-за стола и крепко стискиваю подругу, пока та не начинает радостно взвизгивать. К сожалению, остальные члены совета подружек не разделяют нашего энтузиазма.
– Лекси, а ты не хочешь взять небольшой отпуск? – спрашивает Грейс. – Снова набраться сил?
– Нет, я в порядке. И в восторге от своей идеи.
– С чего начнем? – интересуется Миа, не обращая внимания на раздраженный взгляд Грейс. Наконец-то у них разные мнения относительно моего будущего.
– Я разработала бизнес-план. Все очень просто. Буду заниматься связями с общественностью. Мы, – я показываю на Мию, – с тобой будем заниматься. Не будет ни секретаря, ни даже офиса. Я буду работать дома. Временно.
– А где ты найдешь клиентов? – спрашивает Грейс.
– Земля слухами полнится, к тому же за прошедший год я встретила много людей, для которых расценки «Голд груп» были недоступны. Но теперь они смогут нанять меня.
– Похоже, ты все продумала, – замечает Грейс. – Быстро работаешь.
– Я счастлива, – отвечаю я. – Наконец-то меня хоть что-то радует.
Элли и Лола до сих пор не произнесли ни слова. Естественно, они боятся показаться эгоистичными. Но Грейси не стесняется.
– А как же книга Лолы и ее телешоу?
Я делаю глубокий вдох:
– Эти договоры подписаны с «Голд груп».
– Что это значит? – спрашивает Грейс.
– То, что мой уход не помешает этим проектам.
– Мы изменим условия, – хлопает в ладоши Лола. – Без тебя я не буду делать ни книгу, ни шоу.
Именно это я и мечтала услышать. Хотелось, чтобы Лола осталась верной мне. Однако в реальности это невозможно.
– С книгой уже все решено, – объясняю я. – Она будет опубликована. «Голд груп» получит свою долю прибыли. Ты захотела, чтобы она вышла сразу на испанском и английском, и со стороны издателей это было серьезной уступкой. Так что рисковать нельзя – ведь они могут пересмотреть свое решение. Теперь о телешоу… Продюсеры дали мне ясно понять – одного моего имени им недостаточно, чтобы чувствовать себя комфортно, приступая к съемкам. Телекомпания хотела, чтобы за этим проектом стояла «Голд груп». И мы согласились на это условие. Так что не стоит рассчитывать, что теперь мои гарантии их устроят.
– No me gusta para nada,[54]54
Мне это не нравится (исп.).
[Закрыть] – сердится Лола.
– He важно, нравится тебе это или нет. Это реальность.
Несколько минут мы сидим молча.
– Вы так здорово поддерживаете меня, – бормочу я.
– Нам нужно многое осмыслить, – говорит Грейс. – Я беспокоюсь, что тебе придется работать еще больше, ты сосредоточишься на карьере и времени на личную жизнь вообще не останется. Я хочу сказать, ты и так многим пожертвовала ради своей работы. Неужели тебе действительно хочется начать все заново? Именно сейчас? Мне казалось, ты мечтаешь совсем о другом.
– У меня много желаний. Сейчас я хочу этого.
Грейс понимающе кивает, но я знаю, что она не согласна.
– У тебя есть сбережения?
– Да. Один из плюсов отсутствия детей в том, что на них не нужно тратить деньги.
Прежде чем мне удается изложить свой план в деталях, Лола хлопает ладонью по столу и выпрямляет спину.
– Послушай, amiga. Если ты хочешь начать свое дело, нужно все делать с размахом. Нельзя работать дома. Нужен современный офис. Секретарь. И мы устроим шикарную презентацию в ресторане. Не возражаешь? В честь открытия. Si?
Я снисходительно улыбаюсь. Лола не слышала рассказ о моем финансовом положении, потому что рисовала в воображении свою версию происходящего.
– Лола, я очень ценю твое предложение, но не хочу никаких презентаций. Не планирую ничего масштабного. Посмотрим, что выйдет из моей затеи.
– Как? Ты сама будешь отвечать на звонки и назначать встречи? Это невозможно, – качает головой Лола.
– Почему нет?
– Люди нашего уровня сами не подходят к телефону.
– У нее все получится, – впервые за все это время высказывает свое мнение Элли. – Если Лекси захочет, то всего добьется. Думаю, это отличная идея. Лекси, тебя ждет большой успех. – Она поздравляет меня, но голос холоден.
– Элли, – тихо спрашиваю я, – ты на меня сердишься?
– Если ты считаешь, что собственное дело сделает тебя счастливой, тогда я полностью тебя поддерживаю. Мы ведь уважаем решения друг друга, правильно?
Ох! Она права. Я все поняла.
