Текст книги "Судьба королевского наследника (ЛП)"

Автор книги: Меган Брэнди

Соавторы: Амо Джонс
сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 18 страниц)

– Лондон.

Его левая рука снова обнимает меня, правая поднимается, чтобы он мог подразнить меня кончиками пальцев, рисуя узоры на моей коже вдоль дорожки, которую он прокладывает от моей руки к шее. Когда подушечка его большого пальца касается моей нижней губы, мой язык высовывается, чтобы попробовать ее на вкус.

Найт стонет, и мы снова начинаем раскачиваться.

– Мне нравится это платье, детка. – Он немного наклоняется, пока подол не оказывается в его руках, и он сгибает его, поднимая все выше и выше, пока холодный воздух не коснется моей обнаженной задницы, мои стринги не делают ничего, чтобы скрыть меня от любого, кто захочет посмотреть. Мне нравится мое тело, поэтому мне насрать, кто его увидит. Кроме того, в воздухе висит голая цыпочка, распростертая орлом. Я в порядке… И моя киска в любом случае красивее, чем у нее, так что люди могут смотреть, сколько захотят. – Хотя мне бы больше понравилось бы на полу в моей спальне. – Теперь обе руки Найта находят мою задницу, и он сжимает ее, притягивая меня ближе, прижимая к себе. – Держу пари, ты хорошо выглядишь распростертой на черном атласе. Мы бы трахались всю ночь.

Мы.

Он и я. С каких пор?

– Чувствуешь, что ты со мной делаешь? – он хрипит, прижимаясь ко мне своим твердым членом.

Я киваю, не в силах говорить, когда обвиваю руками его шею, умирая от желания стать ближе. Комната переливается множеством цветов, когда боль в моем животе усиливается. Мне нужно что-то. Что нибудь. Ну, не что-нибудь. Сексуальное влечение не означает легкость.

Найт обнимает меня в ответ, его губы прижимаются к моему виску.

– Кто-то любит обниматься, не так ли? Я тоже люблю обниматься. Это позволяет так легко проскользнуть внутрь. Ты хочешь, чтобы я скользнул в тебя? Я мог бы сделать это прямо здесь, если ты хочешь. – Я даже не утруждаю себя тем, чтобы расслышать его слова, неспособная слышать их, когда я прижимаюсь к нему.

Внезапно вторая пара рук находит мои бедра, и мои легкие расширяются, когда я оглядываюсь через плечо, обнаруживая, что мы повернулись вокруг костра, и голубоглазый мальчик, который был за ним, все еще там, сидит, его руки больше, чем у его брата, пальцы расползаются по моим ребрам.

– Это Ледженд, – шепчет Найт, подталкивая меня назад.

Имя Ледженда – совершенство. Он довольно легендарен, вблизи почему-то даже сексуальнее, как гигантский, мускулистый плюшевый мишка, в которого хочется зарыться. Он откидывается еще дальше назад, его бедра, обтянутые джинсами, раздвигаются, когда он мягко опускает меня к себе на колени, легкий наклон его подбородка – все, что мне нужно для поощрения, чтобы позволить ему посадить меня туда, куда он хочет. Его молния царапает мою голую задницу, но я вгоняю себя глубже в нее, отчаянно желая трения. Мои руки цепляются за Найта, хотя мои глаза все еще не отрываются от его брата.

– Посмотри на него, – требует он, скользя руками по моим бокам, пока они не обрамляют внешнюю сторону бедер. – Продолжай…

Я делаю, как мне сказали, полностью повернувшись лицом к Найту, как раз в тот момент, когда его злой язычок вылезает, чтобы поиграть с его губами.

Низкий стон вырывается у меня прежде, чем я могу его остановить, и я стискиваю ноги вместе, но Найт прищелкивает языком при движении, а ладони Ледженда опускаются ниже, заставляя меня остановиться.

– Терпение, Малышка Эл. Я хочу позаботиться о тебе. – Дьявольская усмешка растягивает его губы, и так хорошо на нем смотрится, в отличие от той усмешки, которой он награждал меня в последние несколько раз, когда я его видела. Что бы он ни принимал, ему нужно делать это чаще. Сегодня вечером он другой.

– Я не терпеливая девушка. Я хочу то, что хочу, и когда хочу.

Губы Ледженда снова находят мое ухо.

– Не накликай на себя беду.

Я сильнее прижимаюсь к его груди, мои глаза закрываются без разрешения.

– Время от времени я люблю хорошее наказание. Это полезно для моей черной души.

Найт усмехается.

– Ты мне нравишься.

– Почти поверила.

При этих словах оба парня смеются, как будто делятся каким-то секретом, в который я не посвящена. У меня нет сил беспокоиться, когда чудовищные пальцы Ледженда перемещаются, проскальзывая глубже между складочек моих бедер и медленно тянутся к внутренней стороне коленей. Он поднимает мои ноги, разводя их так, что они свисают с его, нижняя сторона моих коленей перекрещивается с его собственными. С таким же успехом я могла бы быть в слинге для сидения, мои прелести, прикрытые стрингами, выставлены на всеобщее обозрение.

И, черт возьми, мои легкие сжимаются, когда объект фантазий прошлой ночи падает передо мной на колени. Он придвигается ближе, и я впиваюсь ногтями в бедра Ледженда, не осознавая, когда я переместила их туда, но его низкое урчание у моей спины говорит мне, что он не возражает. Ему нравится ощущение моих ногтей, доказательство тому – то, как он прижимает меня ближе к своей груди, его язык находит мочку моего уха, поглаживая и дразня ее.

Пальцы Найта скользят по моей коже, костяшки пальцев – первая часть его тела, которая встречается с моим центром, и синева его глаз становится глубже, когда он не отрывает их от моих. Его зубы впиваются в нижнюю губу, когда один палец проскальзывает сквозь тонкий материал, и я вздыхаю с облегчением от соприкосновения, брыкаясь на его руке. Он ухмыляется, второй палец присоединяется к веселью.

– Ты чертовски готова к моему члену, не так ли, Малышка Эл? – говорит он мне в губы, уклоняясь от поцелуя в последнюю секунду. – Ты уже насквозь промокла.

Я надуваю губы, и от пьянящего смеха Ледженда по моей коже бегут мурашки.

Найт не прижимается своими губами к моим, но моя дерзкая гримаса быстро перерастает в стон, когда Найт посасывает середину моего горла, его язык скользит по нему, а зубы прикусывают там местечко. Моя спина выгибается, когда его пальцы проникают в меня.

– Да, – выкрикиваю я, бесстыдно оседлав его руку. Мы в самом углу. Мой взгляд падает на жаркое пламя камина перед нами, когда мои щеки начинают гореть. Вероятно, кто-то наблюдает. Я почти чувствую, как гнев их глаз заживо сдирает с меня кожу, пока проходят секунды, но мне все равно. Тот факт, что люди вокруг нас смотрят, заставляет мои когти впиться в плечи Найта, меня охватывает чувство собственничества. Я хочу, чтобы они смотрели.

Посмотрите, что он со мной делает.

– Еще, – хриплю я.

Губы Ледженда находят другую сторону моей шеи, скользя, но не целуя, царапая зубами, но не кусая, и я, блядь, хочу, чтобы он уже укусил.

– Осторожнее со своими желаниями. Мой укус совсем не такой, к какому ты привыкла, – мрачно шепчет он.

– Докажи это, – умоляю я, полностью отдавшись моменту.

Ледженд низко рычит, хватает меня за подбородок и притягивает мою голову к себе. Он завладевает моими губами, пробуя. Его горячее дыхание скользит по моей чувствительной плоти, и на самые короткие секунды его бархатный язык скользит по моему, как будто он не хотел, но ничего не мог с этим поделать. Затем его глаза закрываются, и он посасывает мою нижнюю губу своими, пока я не хнычу от укола боли, который только усиливает боль у меня между ног.

Я задыхаюсь, когда он отстраняется, его ухмылка темная и дерзкая, когда его руки скользят вверх под мое платье.

– Поцелуй ее, – приказывает он, его тон более настойчивый, чем раньше. – Он приближается.

Я не знаю, кто такой он, и думаю, Найт послал бы его нахуй, но нет. Поразительно, но он слушает, как хороший, блядь, мальчик, его мягкие губы прижимаются к моим, когда его пальцы проникают внутрь меня. Он двигается и заставляет мой рот открыться. Найт в полной мере пользуется этим открытием, его язык двигается с той же скоростью, что и пальцы, вытягивая каждый стон и хныканье своими собственными удовлетворенными стонами.

Он лижет, сосет и щелкает по мне языком, поцелуй скорее игривый, чем интенсивный, но все равно такой приятный, разительный контраст со вчерашним. Когда он начинает водить большим пальцем по моему клитору, мои ноги превращаются в желе. Моя голова поворачивается, когда Ледженд предлагает мне место на своей гигантской шее, поэтому я зарываюсь лицом, постанывая в него, когда мой оргазм достигает пика, и как раз перед тем, как он проходит через меня, Найт резко отстраняется.

Я вздрагиваю, пытаясь посмотреть в его сторону при звуке задыхающегося смешка Найта, но рука Ледженда поднимается, удерживая мою голову на месте. Ровно через две секунды меня полностью отрывают от него, тащат на шатких ногах. Воздух выбивается из моих легких, когда я врезаюсь в стену дома. У меня едва хватает времени, чтобы уловить глубокую усмешку Найта, прежде чем его рот прижимается к моему, его пальцы проникают в мою киску со злобным намерением и резкими движениями. Он безжалостен и неумолим, и это чертовски идеально.

Я не знаю, что там только что произошло, но это должно произойти снова, потому что это то, чего я хочу.

Нет, это то, что мне, блядь, нужно.

Его грубые прикосновения полностью контрастируют с тем, что он подавал мне мгновениями ранее, но почему-то кажется, что это было создано специально для меня. Его поцелуй требователен, когда его язык овладевает моим, как будто он владеет им. Я думаю, он мог бы.

Так близко, что мое тело горит, когда оргазм разрывает меня на части, возбуждая каждый нерв и лишая зрения. Вечеринка превращается в цветное пятно, когда мое сердце колотится в груди так сильно, что дребезжат ребра.

Он замедляет поцелуй, проводя языком по краю моих губ. Это опьяняет. Я как жадная сучка, забирающая все, что он мне дает. Я хочу этого. Каждую гребаную ночь. Внезапно меня пронзает острая боль, и я отдергиваю голову с низким криком.

Мои пальцы подлетают к губам, на них выступают капли крови.

– Ты укусил…

Мои слова застревают у меня в горле, когда животный звук вырывается из глубины его груди, и мои пальцы исчезают между его губами.

Мои пальцы поджимаются в туфлях лодочках, мое тело снова сотрясается, а затем его глаза поднимаются на мои, и мои легкие замирают.

Его глаза…. синева исчезла. От нее не осталось и намека. Нет, они сияют ослепительной, кристально белой белизной, и когда он отпускает меня, то обнажает зубы, сильнее прижимаясь к моему телу. Это чертовски страшно, красиво и так странно, что я не могу отвести взгляд.

Он наклоняется, быстро поднимая меня с земли, и мои ноги обвиваются вокруг него.

Он открывает рот, чтобы заговорить, но воздух разрывает оглушительный взрыв, такой громкий, что у меня кровоточат уши.

Найт моргает, и заостренные зубы и белые глаза исчезают.

Гнев омывает его лицо, и он бросает меня там, где мы стоим, когда пламя поднимается высоко в темное небо, и люди начинают разбегаться.

Найт больше не удостаивает меня взглядом, удаляясь в том же направлении. Как только он уходит, я чувствую отсутствие его прикосновений. Он как ядовитая смесь всех созданных ядов, и я почти уверена, что с радостью выстрелила бы этим дерьмом в ответ. Прямо в свои гребаные вены.

Я хочу разозлиться, что он снова сбежал, на этот раз более раздражающий, чем предыдущий, потому что я позволила ему овладеть собой. Не полностью, но больше, чем я дала ему в прошлый раз.

Но я получила то, что хотела, доказательство стекало по моим бедрам.

Так что к черту это. Впервые в жизни я чувствую легкое удовлетворение, и не от чего иного, как от трех сильных пальцев, превращающих меня в кашу.

И из-за этого я называю сегодняшний вечер победой.

Двенадцать

Найт

Я протискиваюсь через двери, ведущие на задний двор, волнение проникает глубоко в мои кости. Гребаные фейри и их драматическое дерьмо. Это наверняка должно было свалиться на нас, потому что совету просто нравится обвинять в дерьме меня и моих братьев, даже несмотря на то, что у университета были проблемы на протяжении поколений до того, как мы появились.

– Эй! – Я засовываю пальцы в рот и издаю громкий свист. – Убирайтесь нахуй оттуда!

Два фейри более крупной комплектации стоят лицом друг к другу, а девушка помладше лежит на земле, по ее лицу стекает блестящая кровь. Музыка все еще громко играет на заднем плане, но дым от пожара, который один из этих идиотов устроил в доме, становится все гуще.

Фейри который рядом с девушкой проводит рукой по своему лицу, и я наблюдаю, как плоть на его щеке слегка тает.

– Она сказала нет.

Моя голова поворачивается к другому, у которого более длинные светлые волосы, и вьются на затылке.

– Может ли кто-нибудь из вас, идиотов, сказать мне, почему мне должно быть не поебать, и какого хрена вы рискуете разворошить улей Министерства?

– Все в порядке, – говорит девушка поменьше, поднимаясь с земли и опуская руки под короткую юбку. Она взмахивает ладонью вверх, и перед ней вспыхивает кольцо с опалом, переливающееся нежно-розовыми и нежно-голубыми оттенками. – Наверное, я сама напросилась.

Я не знаю, кто эта девушка или два других фейри, но прямо сейчас они в моем гребаном списке дерьма. Это может послужить сигналом совету, что мы тратим время на магию большой мощности. Скучное дерьмо – прекрасно. Но использование гребаного электрокинеза или любого другого вида силы и элементарной хуйни обязательно насторожит их всех.

Ледженд похлопывает меня по плечу, и я слегка обнажаю зубы, гнев струится по моим венам, как огненные лозы.

Он отступает назад, поднимая руки.

– Вау! Что, черт возьми, с тобой?

Мой рот захлопывается. Я говорю откровенно, и я даже не знаю, что со мной и почему я на взводе.

– Ничего. Уберите это, пока Министерство не пронюхало. Буквально. – Я оборачиваюсь, чтобы посмотреть, где девушка, но она уже шагнула через портал, и прежде чем я успеваю сказать ей остановиться, он закрывается и исчезает.

Мне нужно сваливать отсюда нахуй, пока я кого-нибудь не убил. Сегодняшняя тренировка никак не успокоила мой разум. Если уж на то пошло, я еще больше рассержен, черт возьми.

Иногда быть лордом чертовски раздражает. Мы всегда застреваем, подчищая глупые решения других, просто чтобы защитить себя от дерьма, которого нам не следовало бы делать. Либо мы вцепляемся в гребаных идиотов вокруг нас, либо сталкиваемся с гневом наших родителей после того, как их заставляют сидеть на встрече с Министерством, слушая, как они говорят о своих опасениях по поводу Лордов Деверо и их неспособности приспособиться к человеческому миру.

Мы на все способны.

Мы просто, блядь, не хотим.

Все это чушь собачья. Нам никогда не следовало скрывать или утаивать наши гребаные дары. Наши родители согласны, но нам сказали оставаться в тени, а наши родители ни хрена не отдают нам приказов. Всегда есть причина, мы им доверяем.

Хватаю пустую бутылку виски возле ступенек, проталкиваюсь сквозь толпу и пробираюсь к передней части дома, отчаянно желая убраться к чертовой матери.

Подальше от моих братьев.

Подальше от нее.

Я собираюсь выйти на пешеходную дорожку и открыть портал, чтобы вернуться в свою комнату, когда кто-то хватает меня за руку.

Я останавливаюсь, оборачиваясь через плечо, чтобы увидеть, как Алекс смотрит на меня глазами лани.

– Куда ты идешь? Ночь только началась.

– Мне скучно. – Я свирепо смотрю на нее, поднося бутылку ко рту и делая большой глоток. Я шиплю сквозь жжение в горле. – И я, блядь, ненавижу обычные вечеринки. – Я отстраняюсь от ее прикосновений.

– Тогда давай перенесем ее обратно в логово. – Ее палец приближается к моей груди, проводя идеально белым ногтем вниз.

Я перевожу взгляд с нее на это движение.

– Алекс, если ты не уберешь от меня свой палец, я его, блядь, отрежу.

Алекс пожимает плечами, как раз когда движение привлекает мой взгляд за ее плечом, и я поднимаю голову, чтобы увидеть Крида, Ледженда, Сильвера и Синнера, стоящих там со своими игрушками на ночь. Посредственные. Каждая из них до единой.

– Я думаю, что девушка права, Найт. – Ледженд подмигивает мне, щелкая пальцами, когда передо мной материализуется большой золотой шар. Похожая на зеркало вода колышется в центре, и я чувствую вкус магии в глубине своего горла. – Думаю, уже пора. – Я смотрю, как Ледженда и его игрушку поглощает портал, прежде чем остальные из них проходят через него, пока мы с Кридом не остаемся стоять вдвоем.

– Мы можем поговорить об этом завтра, – бормочет Крид, но мне похуй, что он говорит, потому что я замечаю, как серебристые волосы выделяются из массы людей, рядом с ее маленьким лучшим другом. Кассандра Оукли зажата у него под мышкой, сверкая улыбкой с глубоко посаженными ямочками на щеках.

Ха. Бен смог. Кто бы мог подумать? Не то чтобы Кассандра была жесткой в постели. Это не так.

– Даже не думай об этом, – предупреждает Крид, и я наклоняю голову набок, наблюдая, как ее голова откидывается назад, когда она сдерживает смех.

– Это могло бы быть весело. Я имею в виду, поиграть с маленьким человечком, – поддразниваю я, обходя Крида. Я почти никогда не дразнюсь. Я оставляю игры Синнеру и Ледженду, поскольку они всегда заполняют свое время скучным дерьмом. Секс и хаос – удел таких, как мы, если только вы не Син и Ледженд, которым нравится заниматься другими хобби, чтобы занять себя.

Его рука опускается на мою грудь.

– Если ты сделаешь это, ты не сможешь забрать свои слова обратно. Как ты объяснишь все, что она увидет?

– Что? – Я обвожу рукой помещение, делая все это волшебное дерьмо. Я смеряю его свирепым взглядом. – Ты хочешь сказать мне, что не думаешь, что она одна из самых горячих человеческих девушек, которых ты когда-либо видел? И то, как она разделась…

Губа Крида подергивается, но он ничего не выдает. Меньше, чем я ожидал.

– Я не прошу разрешения. – Я разъясняю это дерьмо, наблюдая, как Лондон принимает пыльцу фейри, этого она не должна была видеть, но выяснить, кто ей ее дал, проблема другого дня, и раздает ее по очереди своим друзьям. – И, кроме того, девчонка чертовски пьяна.

Я отталкиваю Крида с дороги, и как раз в тот момент, когда она и ее маленький отряд собираются идти в противоположном направлении по дороге, я сбрасываю печать, которая скрывала нас, и тянусь к ее руке. При ударе моя ладонь вспыхивает пламенем, и она медленно поворачивается, ее глаза встречаются с моими.

– Найт?

Я игнорирую идиотов, которыми она себя окружает.

– Ты идешь со мной.

– Но мои друзья. – Она указывает на них, и прежде, чем успевает сказать мне «нет», я притягиваю ее ближе. Она не может видеть портал, она не соткана из магии, но если бы она это сделала, я бы мог списать это на пыльцу, которую она приняла, как гребаный теленок сосал сиську своей матери.

– Найт. – Ее голос прерывается, когда я закрываю ей рот рукой и веду нас обоих. Она перестает бороться, когда гравитация уступает место и наши тела переворачиваются с ног на голову. Вокруг нас проливается разноцветный дождь, когда ее маленькое тело обмякает. Я слышу громкий треск, вибрирующий позади меня, когда портал закрывается, и мы продолжаем плыть сквозь время. Либо Крид тоже втянул в это свою команду, что, зная его, он бы и сделал, либо он закрыл его и играет с Беном в интеллектуальные игры.

Яркий свет отражается на нас из глубины туннеля, и по мере того, как секунды пролетают мимо нас, тот же самый круг становится все больше и больше. Приземление жесткое, особенно если вы не знаете, как это сделать, чего Лондон не знает. Кроме того, она так же человек. Это убьет ее при ударе. Так и должно быть. Я должен просто позволить ей разбираться и покончить с этим.

Острая боль пронзает мою грудь при этой мысли, и я стискиваю зубы, игнорируя эту суку.

Я усиливаю хватку вокруг ее рта и разворачиваю нас, поэтому приземляюсь первым, чтобы остановить удар. Щелчок! Задняя часть моего черепа трескается при столкновении, и смерть на секунду проводит своими длинными пальцами по моим щекам, прежде чем отступить.

Лондон не двигается в моей хватке, и когда я вижу, как Крид прыгает через портал, и он захлопывается за ним, я не знаю, радуюсь ли, что он не столкнул кого-то вроде Бена вниз вместе с собой, или паникую? Злюсь? Мне все равно. Держать ее в своих объятиях – все, чего я хочу. Я хочу проникнуть в ее разум, чтобы увидеть, что там происходит. Может быть, она могла бы сказать мне, почему я так чертовски одержим ею. Или, может быть, я должен просто наказать ее.

Я отталкиваю ее от себя, и она откатывается в сторону, делая глубокий вдох.

The Weeknd звучит в темной комнате, а маленькие сферы света плавают над нашими головами, давая ровно столько, чтобы показать то, что вы хотите увидеть.

Крид непонимающе смотрит на нее, прежде чем вернуться ко мне.

– Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.

Да, блядь. Я тоже.

Он направляется к бару в углу комнаты, где на задней стене размещены бутылочки, демонстрируя все яды, которые вы когда-либо хотели увидеть. Пыльца фейри, капсулы Купидона, драконий пепел и растения эльфов, выращенные из земных эльфов. Это дерьмо вырубит вас сразу, и все это запрещено на земле. Если люди доберутся до этого дерьма, это грозит разоблачением. Не то чтобы правительство уже не знало. Почти уверен, что в Пентагоне на нас есть целое досье – не то чтобы они когда-либо признались бы в этом. Людям нравится прятаться за своим нарциссизмом. Возможно не может быть никаких других существ, кроме них. В нашу защиту и в защиту других, кто живет там, это работает. Нам нравится, что они чертовски глупы. Нам легко прятаться.

– Боже, блядь! – Лондон поднимается с пола, ее светлые волосы падают на стройную спину. – Меня тошнит.

– Эй! – Кайя, земная Пикси, опускается на колени, переводя взгляд с Лондон на меня.

– Я Кайя. Выкури это. Оно поможет.

Лондон берет у нее скатанный косяк и подносит к губам.

– Думаю, я сильно запуталась. Я понятия не имею, что происходит.

Глаза Кайи прищуриваются, прежде чем она подает ей руку, чтобы помочь подняться на ноги.

– Кури. Это избавит тебя от всего этого… эээ… кокаина?

Я делаю шаг назад и прочь от Лондон, нуждаясь в пространстве. Не знаю, о чем, черт возьми, я думал, ведя ее через портал. Чертова телка заставляет меня делать то, чего я никогда бы не сделал. Чем дольше я думаю об этом, тем больше злюсь. Что-то в этом не так.

Неправильно.

– Найт, – голос Лондон останавливает меня как раз в тот момент, когда я собираюсь отойти от них обоих.

Клянусь, если она еще раз произнесет мое имя, я ее задушу.

Кайя переводит взгляд с нее на меня широко раскрытыми глазами. Я полагаю, она не может понять, почему я только что провел человека через портал, или почему этому человеку вообще разрешено обращаться ко мне таким тоном, который использует Лондон, когда даже Одаренным это не сходит с рук.

– Заткнись, Лондон. Следуй за Кайей. – Ее рот открывается, но прежде чем она успевает что-либо сказать, я ухожу от них обеих, направляясь туда, где Сильвер примостился на одном из кожаных диванов. Логово Дракона – просто логово дракона. Управляемое и принадлежащее стигийцу, это место не для слабых. Алекс притворяется, что ей это по силам, но и в лучшие времена, мы все знаем, что она не может. Она отродье стигийца и гребаного аргента, и хотя она надеется и притворяется, что это не так, я чертовски уверен, что она больше аргент, когда начнутся испытания. Стигиец, но тем не менее, Аргент. Не то чтобы они слабые, потому что это не так. У них есть свои сильные стороны, как и у нас, но их слабость всегда остается их слабостью, и в этом их сердце. Они слишком сильно заботятся обо всем. Жалкие.

Как говорит моя мама: «Если ты обнаружишь что-то, чему не сможешь перерезать горло в любой момент, и получишь удовольствие от картины, которую рисует их кровь у твоих ног, прими немного Капли дьявола и покончи с собой, потому что тебе в любом случае крышка».

– Что ты делаешь? – спрашивает Сильвер, постукивая по скрученному косяку.

Я слежу за черным дымом, который кольцами выходит у него изо рта, когда беру у него сигарету, откидываясь на спинку стула и широко расставляя ноги.

– Я не знаю. Вроде как выдумываю по ходу дела.

– Гребаный идиот, – он стучит себя по груди, чтобы унять кашель.

Я возвращаю косяк Сильверу и наблюдаю, как Лондон опускается на один из табуретов возле бара. Она не подвергает сомнению то дерьмо, которое видит, или может быть, так оно и есть. Трудно не делать этого в «Логове Дракона», особенно когда она смотрит на существо за стойкой, на его лице нет ничего, кроме черной маски, зрачки красные, как чешуя зверя, который скрывается в этом логове.

– Тебе скучно? – спрашиваю я Сильвера, проводя большим пальцем по своей нижней губе. – Потому что у меня есть идея.

– Идея, да? – он приподнимает бровь, слишком хорошо понимая, что может означать эта моя реплика.

Я ничего не говорю, и мы несколько секунд молча смотрим в ее сторону.

– Что у тебя за претензии к этой девушке? – тихо спрашивает Сильвер, как будто у него есть информация о ней, которой он еще не поделился.

Я, блядь, сомневаюсь, что у него есть это дерьмо. Сильвер хорош, но не настолько. То, что он вырос с нами, не делает его одним из нас.

Он действительно происходит из могущественной семьи, лояльной – мы бы не взяли его в нашу группу, если бы это было не так, и я не говорю о чистоте его родословной. Я говорю о лояльности, которую они проявили к королям тьмы.

Он подается вперед, чтобы опереться локтями на колени, наше внимание сосредоточено на Лондон и Кайе. Они разговаривают, и Кайя делает то, что она делает, когда кто-то ей интересен. Это случается не часто. Кайя ненавидит всех. Затворница, она дистанцируется ровно настолько, чтобы ей никогда не приходилось иметь дело с чьим-либо дерьмом, но ее растения? Ничего подобного я раньше не курил.

– У меня нет претензий. У меня раздражающая навязчивая идея.

Сегодня вечером здесь тише, только те из нас, кто проскользнул через портал, и завсегдатаи. Можно сказать, изгои. В углу зала на шесте танцует дракон-оборотень, в человеческом обличье, за исключением глаз. Они вспыхивают сверкающим золотом, когда она находит меня. Напротив нее три женщины и один оборотень в полуобороте, оставляя себе части человеческого тела, которые ему нужны для вечеринки, но его животное проявилось. Я наблюдаю, как одна из девушек наклоняется перед ним, когда его получеловеческие лапы хватают ее за волосы, заставляя запрокинуть голову. Она кричит в эйфории, когда он входит в нее сзади, проводя когтями по центру ее спины. Ее плоть разодрана возле позвоночника, и кровь капает на пол, превращаясь в пар, когда попадает на горячие камни внизу. Две другие женщины играют друг с другом на расстоянии вытянутой руки от него, достаточно, чтобы развлечь друг друга.

Он играет с ее горлом, когда грубо берет ее сзади, и когда он наклоняется, то быстро выходит из ее киски. Одним длинным движением языка он дочиста вылизывает ее спину, свежей раны нигде не видно.

Его рот окрашивается красным, и он дергает ее голову, заявляя права на ее губы и подпитывая ее, когда снова входит в нее.

У меня текут слюнки, и я тянусь за напитком на столе, наконец-то настоящая гребаная вечеринка.

Лава течет у нас под ногами между раскаленными камнями, и если бы не моя защита Лондон, она сгорела бы дотла, как только попала сюда через портал. Я проглатываю всю бутылку одним глотком, и Сильвер хихикает, жестикулируя работнику, чтобы тот принес нам еще выпить.

– Еще две.

Мое колено дрожит, и рука тянется к моей груди, видны острые красные ногти. Я взволнован. Я чувствую, как напрягаюсь за считанные секунды. Это не должно меня беспокоить. Она не должна меня беспокоить. Но даже когда я наблюдаю за ней с другого конца комнаты, за ней в моем мире, я не хочу отсылать ее обратно.

Я вроде как хочу оставить ее себе, как игрушку, с которой я мог бы играть в любое время, когда захочу.

Может быть. Еще не решил.

– Я узнаю этот взгляд, – мурлычет девушка сзади, и я знаю, что это не Алекс. Алекс бы отключилась, как только увидела, как оборотень трахает Фейри. Алекс чертовски чопорная и притворяется, что может справиться с дерьмом на этой стороне. Это Хелена, хорошая трахалка, которой нравится чувствовать огонь по своему телу каждый раз, когда она вот-вот достигнет оргазма.

Моя рука взлетает, чтобы остановить Хелену, когда в моей голове вспыхивает идея.

– Сегодня, не я. – Я засовываю пальцы в рот, издавая громкий свист. Как у хорошего домашнего животного, все тело Лондон замирает, ее напиток застывает в воздухе. Интересно, что она знала, что это я и что свист был для нее. – Лондон, иди сюда.

Музыка продолжается, и никто не моргает глазом. Используя свою собственную магию, все они довольно четко заблокировали все, что происходит вокруг них, чтобы они могли делать то, зачем пришли сюда.

Трахаться и убивать. Убийство – ну, не то, за что тебя повесили бы.

Медленно ее маленькое тело поворачивается в кресле, пока ее глаза не встречаются с моими. Я замечаю, как она бросает взгляд через мое плечо на Хелену, но она берет себя в руки и расправляет плечи, когда идет ко мне.

Моя верхняя губа изгибается. Это мило, малышка, что ты думаешь, что можешь притворяться со мной.

Ее глаза расширяются, как будто она в шоке, но она качает головой и отмахивается от всего, что ее беспокоило.

Я киваю Кайе, и она сердито смотрит на меня. Кайя вряд ли сделает то, что ей говорят, но она учится.

Она закатывает глаза и указывает туда, где сидим мы с Сильвером. Ледженд перепрыгивает через диван в сторону, вместо этого сажая Хелену к себе на колени. Он явно улавливает мою враждебность. Я не утруждаю себя вопросом, где Крид и Син, поскольку Лондон наконец прокладывает к нам свой путь.

Она останавливается перед диваном, переводя взгляд с него на меня. Заправляя волосы за ухо, она, наконец, опускается, ее глаза моргают, а я стараюсь не обращать внимания на то, что происходит у нее в голове. Черт возьми. Где, блядь, Крид, когда он так нужен?

Теперь она замечает Ледженда. Он слегка ухмыляется ей, вероятно, вспоминая, что она чувствовала прямо перед тем, как кончить. От этой мысли моя кровь закипает так сильно, что мои гребаные пальцы горят.

Она снова уделяет мне все свое внимание.

– Что, Найт? Ты объяснишь, почему это самый дикий сон, который у меня когда-либо был. – Она думает, что видит сон.

Идеально.

Я демонстрирую ей улыбку во весь рот. Это именно то, что я планирую сделать, и так уж получилось, что онейрокинез – моя любимая хуйня. Давайте посмотрим, как далеко я смогу подтолкнуть ее, когда ее глаза закроются ночью. Идеальный способ трахнуться с кем-то – манипулировать снами. Она не будет знать, что реально, а что нет. Мне не нужно преследовать ее в реальной жизни, потому что я могу войти в дверь ее снов в любой момент. Когда. Я. Блядь. Хочу.

Но сначала…

Я наклоняю голову, оглядывая ее с ног до головы. От ее высоких скул до естественной припухлости губ. Просто не может быть, чтобы человек был таким чертовски горячим.