Текст книги "Ненасытный"

Автор книги: Мэг Кэбот

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 20 страниц)

Файлы из него Мина никогда не копировала – ни на рабочем компьютере, ни где-либо еще.

Она рванулась вперед, сгребла Шошону за ворот двухсотдолларовой рубашки, развернула к себе лицом и вонзила свое орудие в ее сердце.

Шошона рассыпалась прахом у нее на глазах.

На кучке вместе с одеждой лежала рубиново-красная сумка с инкрустированным драконом. Мина подняла ее, отряхнула и надела ремешок на себя. Тяжесть ноутбука внутри придавала ей бодрости.

Вслед за этим ее взору предстало то, что она уж никак не ожидала увидеть: Лейша, придерживая живот, пробиралась к ней через дым и щебень.

– О господи! Ли!

Самые страшные кошмары Мины осуществлялись наяву. Ее бойфренд оказался вампиром, она убила свою начальницу, а ее беременная подруга бродит по полю боя с риском для себя и будущего ребенка.

– Ты что здесь делаешь? Я думала, Мэри Лу давно тебя вывела!

– А, вот это кто? Ну да, вывела. Но когда она разломала на Адаме наручники и ввела его в курс, он решил, что надо остаться и досмотреть до конца.

– Вроде как боевик?

– Ну да. Сначала все правда было круто, а теперь – прямо не знаю…

Лейша показала куда-то за плечо Мины. Та оглянулась. Лучан-дракон мотал головой, будто искал кого-то. Длинный змеиный язык шмыгал туда-сюда, из пасти вырывался терзающий уши рев.

– Теперь такое мочилово пойдет, мама не горюй, – добавила Лейша.

Мина видела, что она не в себе: сказывался шок в сочетании с вампирской промывкой мозгов. Карие глаза Лейши, обычно такие живые, остекленели.

– Все это очень весело, – сказала она, – но ребенку дым не на пользу. Я тоже как-то не очень…

– Лейша, это не кино, – торопливо заговорила Мина, держа ее за руки. – Скорей уходи отсюда. Ребенок родится раньше, чем ты думаешь, к тому же это девочка, а не мальчик. Извини, что раньше тебе не сказала, хотя и знала…

– Что?! – взорвалась Лейша. Как только дело коснулось ребенка, ее память включилась мгновенно. – Знала и молчала? Ты в своем вообще-то уме? Насколько раньше?

– В общем, Адам зря так волынил с ремонтом детской. Джон! Джон! Иди-ка сюда!

Из нанесенной Грегори Бейном ссадины на лбу Джона струилась кровь. Брат Мины, грязный и потный, переживал, судя по всему, свой звездный час.

– Чего надо? – вопросил он. – О господи, Лейша. Почему ты до сих пор здесь?

Дракон снова взревел. Стены заколебались.

Снаружи выли сирены пожарных и полицейских машин. Вампирской войны и дракона для соседей оказалось достаточно, чтобы набрать 911.

– Ну слава богу, – сказала Лейша, услышав их. – Давно пора его пристрелить.

– Нет! – крикнула Мина и добавила, видя лица подруги и брата: – Джон, мне кажется, у Лейши начинаются роды. Найди Адама и уведи их обоих отсюда.

– Что?! – вскрикнули разом Джон с Лейшей.

– Что слышали, – твердо сказала Мина. – По-моему, твой ребенок родится прямо сейчас. Посади их с Адамом в первую же «Скорую», Джон, и сам езжай с ними. Это ты в первую очередь виноват, что они здесь оказались!

– Я? С чего это?

– Помнишь записку, которую я оставила в Святой Кларе? Там недвусмысленно сказано, что каждый, кто придет сюда этой ночью, умрет!

– Ну да, мы все ее видели. Чего ты вообще от нас ожидала, Мин? Что мы позволим тебе драться с этими типами в одиночку? Здорово у тебя это получалось, к слову сказать, – мы сразу увидели, как вошли.

– Ты стрелял в моего друга, – напомнила Мина. – Он уже почти все уладил, и тут ты выстрелил. Смотри, к чему это привело! Теперь еще и пожарные пострадают, и полицейские. Кстати, мне сдается, что он ищет как раз тебя.

Дракон снова испустил рев – гораздо ближе, чем прежде. Мина, похоже, была права: он искал Джона. Кроваво-красные глаза упорно обшаривали апсиду.

Джон торопливо сунул сестре заряженный арбалет.

– Да, точно. Ты извини… я вообще-то в его братца хотел попасть. Расслабься, Ли, – он взял Лейшу за локоть, – сейчас мы отсюда свалим. Я вроде бы видел Адама у дверей – тебя ищет, наверно.

Лейша растерянно посмотрела через плечо на Мину.

– А ты разве не с нами?

– Я досмотрю до конца, – улыбнулась ей Мина. – Позвони, как доберешься до места. – Она приложила к уху воображаемый мобильник.

– Это точно девочка? Женские имена мы даже не обсуждали…

– Мне всегда нравилось «Джоан», – прокричала вслед Мина. К ней уже шпарил какой-то Дракула – не кто иной, как Грегори Бейн.

– Привет, Мина Харпер, – произнес он с улыбкой, доводившей зрительниц от восемнадцати до сорока девяти лет до поросячьего визга.

Мина подняла арбалет, выстрелила ему прямо в грудь и переступила через образовавшуюся кучку праха.

В нескольких дюймах от ее щеки пронеслась другая стрела. Дракон оглушительно заревел – теперь уж от боли. Его длинная шея украсилась еще одним колом.

Кто-то другой вместо Джона обстреливал Лучана из арбалета.

Мина повернулась, отыскивая стрелка, и увидела, как Хольцман перезаряжает свое оружие.

Бросив собственный арбалет, Мина рванулась к нему.

– Стойте! Ему же больно!

– Разумеется, ему больно, мисс Харпер. Так и задумано. Я стараюсь отвлечь его, пока Аларик…

– Лучан за нас! Он хочет помочь нам! Он убил своего брата, Димитрие…

– Не будьте смешной, мисс Харпер. Брата он убил, чтобы сохранить трон. Он князь тьмы, избранный Сатаной для правления всей земной нечистью. Вы вбили себе в голову, что любите его, дорогая, но ради торжества добра и света он должен быть уничтожен…

– В нем тоже есть и добро, и свет. Его мать…

– Полно, мисс Харпер. В нем нет ничего, кроме зла.

Дракон пустил струю пламени в вампиров, с которыми пару минут назад сражалась сестра Гертруда. Миг, и они исчезли, как не бывало.

– Ой-ой-ой, – сказал кто-то рядом с Миной.

Такими она супругов Антонеску еще не видела: все в крови, в копоти, дизайнерская одежда в клочьях, от прически Мэри Лу ничего не осталось. Держась за мужа, она в полнейшем ужасе наблюдала, как Лучан поливает Дракул огнем.

– Вы знали об этом? – спросила Мина. – Знали, что Лучан способен…

Эмил посмотрел на нее с легкой грустью. Конечно, он знал – у Мины не осталось ни малейших сомнений на этот счет.

– Князь всегда отличался вспыльчивостью, – промолвил он сдержанно.

– Вспыльчивостью?! – Дракон, схватив Стефана Доминика, методично отрывал ему руки-ноги. Мина закрыла глаза руками. – По-вашему, это так называется?

– Тот, кто вызывает его гнев, подвергает себя огромной опасности. Димитрие следовало бы знать.

– Как нам остановить его? – Мина опустила руки, стараясь не смотреть на дракона. – Как добиться обратного превращения?

– Это невозможно. – Эмил еще крепче обнял жену за талию.

– То есть как? – ужаснулась Мина. Этого она и боялась, глядя в гигантский глаз и не видя в нем ничего знакомого.

Лучану никогда уже не стать прежним, но это не имеет значения. Она все равно не позволит, чтобы его уничтожили объединенные силы пожарных, полиции, палатинцев и Дракул. Человек он, дракон, вампир – ей безразлично.

– Он сам превратится со временем, когда остынет немного, – сказал Эмил. – А пока… – Полицейский офицер кричал в мегафон, требуя сложить оружие и выйти из церкви с поднятыми руками. – Мы с Мэри Лу уходим и рекомендуем вам поступить так же, мисс Харпер.

С этими словами они оба исчезли. На месте, где они только что были, завивались тонкие струйки тумана.

Абрахам опять перезаряжал арбалет. Исчезновение Антонеску он, видимо, воспринял как должное – даже не пожалел, что не всадил в них колья. Его интересовала более крупная дичь.

Пора проснуться, решила Мина. Кошмар слишком уж затянулся. Проснуться у себя в спальне, с Джеком Бауэром под боком. Солнце заглянет в окно, и все будет хорошо. Все это ей только снится. Она встанет, пойдет на работу…

– Мина! Мина! – позвал Аларик с другого конца собора.

Она поискала его глазами: он стоял как раз позади дракона.

– В сторону! – Он махал руками, делая ей знак отойти от Абрахама.

Мина сразу поняла, что они с боссом задумали: Абрахам снова выстрелит Лучану в шею, а Аларик в этот момент вскочит дракону на спину… и отсечет ему голову.

С ума сошел – особенно если думает, что Мина позволит ему это провернуть.

– Делайте, что он говорит, мисс Харпер. – Абрахам вскинул приклад арбалета к плечу. – Знаю, это нелегко, но так лучше, поверьте. Когда все кончится, вам станет гораздо легче.

Дракон, доев Стефана, начал оглядываться по сторонам – в поисках очередной жертвы, похоже. Потом навел взгляд на Мину с Абрахамом… и замер.

Огромные кристаллические глаза смотрели по-змеиному, не мигая. Из ноздрей сочился дым, воняющий серой. Волоски на затылке Мины поднялись дыбом.

– Боже правый. – Палец Абрахама застыл на курке. – Мне кажется…

Мина отцепила ремешок своей сумки с одной стороны, схватила лямку двумя руками и что есть силы шарахнула Хольцмана по спине сумкой с ноутбуком внутри.

– Что вы… – Он пошатнулся, но не упал – помогли солидный вес и многолетняя выучка.

Кол не попал в цель, однако то, что произошло дальше, никак не входило в Минины планы.

Глава пятьдесят девятая

00.30, 18 апреля, воскресенье.

Собор Святого Георгия.

Восточная Семьдесят восьмая ул., 180.

Нью-Йорк, штат Нью-Йорк.

Красный драконий хвост метнулся к ней, обмотал и поднял на воздух.

Мина закричала бы, но ее так сдавило, что она и дышала-то с трудом, не говоря уж о стиснувшем горло ужасе.

Проплывая над головами дерущихся, она видела разломанные скамьи, обуглившиеся стены. Красная сумка с ноутбуком пропала из поля зрения, обалдевший Аларик появился и тоже пропал. Дракон, по всей видимости, нес ее туда, где впервые унюхал – под хоры.

Поставив ее там, он размотал хвост. Он, видимо, полагал, что обращается с ней очень бережно, но Мину тут же кинуло на ту самую стенку, где выжженное пятно служило единственным доказательством существования на этом свете Димитрие Антонеску.

Там она и осталась лежать – шевельнуться сил не было.

– Мина! – заорал кто-то издали. Она молчала, выведенная из строя воздушным путешествием и ударом о стену, но Аларик был уже тут как тут, поднимал ей веки, спрашивал, как она.

– Уйди. – Ее сильно тошнило, голова и рука болели. Домой бы сейчас – вот только дома у нее больше нет.

– Мина, посмотри на меня.

Она посмотрела, едва различая его в дымной полутьме. Он, кажется, очень за нее волновался.

– Что ж ты дракона не идешь убивать?

– Я уже упустил свой шанс. Сколько пальцев? – Он поднял два.

– Девять.

Случилось самое худшее: хвост вернулся. Мина затаила дыхание и сделала знак Аларику. Хвост шарил, светясь красным в дыму. Ох, нет. Неужели снова?

Хорошо, конечно, что Лучан так любит ее, но над посадками ему определенно следует поработать.

Аларик, придерживаясь, видно, того же мнения, занес меч, собираясь рубануть по хвосту.

Но Лучан, как выяснилось, на этот раз искал вовсе не Мину. Он обмотал хвостом одну из колонн, поддерживающую хоры… и стал тянуть.

– Черт! – Аларик сделал что успел – обхватил Мину обеими руками.

Если бы собор Святого Георгия был не таким старым… если бы не так нуждался в ремонте… если бы в нем последние полчаса не бесчинствовал тридцатитонный дракон… возможно, он оказался бы более прочным.

От падения одной-единственной колонны рухнул огромный участок хор.

Не на Мину с Алариком – вокруг них, отгородив их от всего происходящего в апсиде и нефе. Они оказались в сотворенной драконом пещере из штукатурки и дерева.

Мина была уверена, что Лучан планировал это с самого начала, чтобы не беспокоиться за нее. Мило с его стороны… вопрос в том, как пережить дальнейшие проявления драконьей заботливости.

– Господи. – Она кашляла от пыли, Аларик, лежащий сверху, весил целую тонну – привычное дело. – Ты как там?

Он ответил не сразу, и это ее встревожило.

– Аларик!

Ударной волной с заколоченного окна сорвало часть досок. В грязно-сером свете с улицы лицо Аларика, покрытое пеплом и гипсовой пылью, выглядело как-то не так.

– Аларик, ты цел?

– Кажется, да, – произнес он задумчиво.

Что же тогда с ним? Почему он сам на себя не похож?

Наверно, просто разочарован. Он упустил шанс убить Лучана и вряд ли дождется другого. Сидеть им тут, пока их не откопают. Что ж, сам виноват: нечего было бросаться к ней.

– Мина, – сказал он. Голубые глаза, по-прежнему яркие, тоже смотрели как-то… – Моя смерть остается в силе?

– Что? – Какой он тяжелый все-таки, какой большой. И что за странные речи.

– Я умру в эту ночь или нет?

– Ох, – вздохнула Мина, и сердце у нее сжалось. Да, он умрет… но ведь это попросту невозможно.

Лучан поместил ее в укрытие – значит, и Аларик надежно укрыт, однако ему по-прежнему грозит смерть. Бессмыслица какая-то.

Ее лицо поведало ему об этом без всяких слов.

– Я так и думал, – сказал он. – Поэтому…

И стал ее целовать.

Это испугало Мину чуть ли не больше всего, что с ней происходило за последнее время, но еще сильнее пугало то, что никаких неприятных ощущений она не испытывала.

Наоборот.

Давненько она не целовалось с мужчиной, у которого сердце билось исправно и кровь бодро циркулировала по жилам. Мина чувствовала его пульс все время, пока длился поцелуй, то есть довольно долго: Аларик, по всей вероятности, обдумал все заранее и вел себя так, будто это последний поцелуй в его жизни.

Почувствовав еще кое-что кроме пульса, Мина опустила глаза и обнаружила на его правой голени глубокую рану, из которой так и хлестала кровь. Должно быть, гвоздем пропороло, когда он прикрыл Мину собой, в который раз спасая ей жизнь. Потому он и вообразил, что скоро умрет.

Вот уж у кого героический комплекс. Ну что за привычка постоянно лезть на рожон!

Мина бесцеремонно спихнула его с себя и попыталась зажать рану руками.

– Аларик, – сказала она, стараясь оставаться спокойной. – Ты порезался, кровь идет.

– Я знаю. – Похоже, Аларика это не волновало – лицо у него было абсолютно счастливое, хотя он потерял уже много крови, залив и себя и Мину. На пол тоже натекла целая лужа.

– Наверно, артерия повреждена. – Мина восстанавливала в памяти школьный курс первой помощи. Когда нужно, никогда ничего не вспомнишь. – Надо наложить жгут.

– Ты сама сказала, что я умру. В темном месте, где что-то горит. Вот я и умираю, ты не ошиблась.

– Нет. – Ее сердце за минуту пробежало целую милю. Пожалуйста, молилась она, пусть это будет ошибка. Хотя бы на этот раз. Я не хочу, чтобы его поглотила бездна. – Мне нужен ремень… что-то вроде.

– «Сеньора Липучку» я не отдам. – Аларик покрепче сжал рукоять.

– Да на кой он мне сдался! Шарф, – вспомнила Мина. – Мой шарфик. Он еще на тебе?

Он приподнял руку, поддернул рукав. Шарф, к ее облегчению, был на месте.

– Ты же мне подарила его.

– Подарила, а теперь забираю. Давай сюда.

Он стал распутывать своими громадными пальцами маленький, завязанный ею узел, бурча с почти детской обидой:

– Удивляюсь я тебе, Мина Харпер. Кто же забирает подарки назад? Это просто невежливо, знаешь ли.

За кучей щебня раздался рев, здание затряслось. Мина зажмурилась. Что он там вытворяет?

Пожалуйста, не надо больше смертей. Их и так было чересчур много. Больше она не вынесет.

– Вот почему тебе надо служить у нас в Гвардии, – сказал Аларик, продолжая возиться с узлом.

– Что? – Она все еще пыталась остановить кровь красными по самое запястье руками. – Не понимаю, о чем ты.

– Ну как же, Мина. Работая у нас, ты сможешь предотвращать такие вот вещи. У демонов не останется шансов, если ты будешь на нашей, а не на их стороне.

– Я и теперь не на их стороне, – отрезала Мина. Что возьмешь с человека, потерявшего столько крови? Конечно, он бредит – стал бы он ее целовать, будучи в здравом уме! Он же ее ненавидит. – Я просто не понимаю, почему все так рвутся убить Лучана. Он…

– Мы с Мартином, отправляясь на тот склад, – не слушая, продолжал Аларик, – понятия не имели, что нас там ждет западня. А ты бы сказала, если б у нас работала: «Аларик, Мартин, там опасно, глядите в оба». Мы и глядели бы, и Мартин не утратил бы способности пережевывать пищу.

Он наконец-то развязал шарф.

Серьезно он это или все-таки бредит?

Она – и Палатинская гвардия?

Нет. Это мечта брата, а не ее. Разве можно охотиться на демонов, любя одного из них? Противоречивое, мягко говоря, положение.

– Я очень хочу, чтобы ты поступила к нам. А умирать не хочу. Твои подсказки здорово бы нам пригодились. Все остальные тоже одобрят, я знаю.

Мина взяла у него шарф. Его глаза даже в полутьме голубели.

– Я подумаю, – сказала она, сооружая жгут из шарфа и удачно подвернувшейся щепки. Хорошо, что Виктории Уортингтон-Стоун тоже пришлось накладывать жгут на ногу своего брата в той серии, где их самолет потерпел крушение в джунглях Южной Америки. Виктория связалась по рации с местной больницей, а Мина вникла в детали и правильно составила диалог – ведь среди зрителей и медики есть.

Ей тогда даже в голову не пришло, что и она может попасть в такую же ситуацию.

Кровь перестала течь – то ли жгут сработал, то ли пациент умер.

Нет! Пациент был жив и смотрел на нее все так же задумчиво.

– Ну что? – спросил он.

– Сначала плохая новость: целоваться ты не умеешь, – объявила она. Это была неправда: Мине просто хотелось его взбодрить, разрядить атмосферу шуткой. – Теперь хорошая: ты будешь жить и сможешь поработать над своей техникой.

– Я не об этом спрашиваю. – Он взял ее за руку, покрытую его кровью. – Я о другом.

– В Рим я не поеду, Аларик, – с нервным смехом сказала Мина.

– А по Скайпу ты не можешь предсказывать? – спросил он, поразмыслив, – и отключился.

Он так и держался за ее руку несколько часов спустя, когда пожарные пробили к ним ход и спросили, как они тут.

– Со мной все хорошо, но мой друг нуждается в помощи. Он ранен в ногу.

– Ясно, мэм, – сказал пожарный. – Сейчас мы вас вытащим.

– А остальные? – спросила Мина, думая о Лучане… и о Хольцмане тоже, и о сестре Гертруде, и о других. – Они как?

– Ничего не могу сказать, мэм. Выжили, насколько мне известно, только вы двое.

Глава шестидесятая

18.30, 23 апреля, пятница.

Больница Ленокс Хилл.

Восточная Семьдесят седьмая ул., 100.

Аларик был глубоко несчастен.

Мало того, что он угодил в больницу! За ту неделю, что он здесь провалялся, никто даже не подумал принести ему из «Пенинсулы» его вещи: шелковую пижаму, шлепанцы на овчине, хотя бы халат.

Он, с ногой на вытяжке, должен лежать на кошмарной больничной койке с дешевыми простынями и плоской подушкой, да еще и в сорочке!

Она такая коротенькая, что спину толком не прикрывает. Даже встать неудобно, хотя вставать ему разрешат не раньше чем через пару недель (врачи, называется): не светить же голым задом на всю палату.

В телевизоре ни единого кабельного канала. Минибара – и того нет, хотя дойти до него он все равно бы не смог. Воды захочешь попить – и то медсестру вызываешь. И в туалет не сходишь самостоятельно.

Никогда в жизни его так не унижали.

Он вообще не остался бы здесь, но ему сказали, что он подцепил инфекцию и должен получать антибиотики внутривенно. Аларик не совсем в это верил. Он сроду не болел – откуда ей взяться, инфекции?

«Мисс Харпер, видишь ли, пришлось воспользоваться нестерильными шарфом и палочкой, чтобы спасти тебе жизнь, – объяснил Хольцман. – И руки ей негде было помыть».

Хольцману, конечно, тоже досталось не слабо. Прощальный залп Лучана Антонеску опалил ему брови и еще 10 % тела. В огне погибли почти все Дракулы, а на сестре Гертруде сгорела монашеская одежда.

Жаль, что Аларик не видел.

Голые монахини его не особо интересовали, но хотелось бы поглядеть, как они все скрываются в катакомбах, существующих почти под всеми католическими церквами – еще то того, как собор начали поливать из пожарных шлангов.

«Это ты виноват, – заявил Абрахам, придя навестить Аларика в первый раз. – Занимался бы, как положено, драконом, тут бы ему и каюк. Так ведь нет, побежал смотреть, не пострадала ли Мина Харпер. Князь тьмы ушел от нас по твоей вине – это, Вульф, всегда будет на твоей совести».

От таких слов никакие болеутоляющие не помогли бы, да Аларик их и не принимал – когда мысли путались, ему делалось еще хуже.

«По-твоему, надо было бросить ее? – защищался он. – Контуженную, если вообще живую? Дракон метнул ее на несколько ярдов!»

«Лучан Дракула не причинил бы вреда этой девушке. – Без бровей, с новой кожицей на лице и руках Хольцман выглядел ужасно смешно. Аларик, конечно, помалкивал, но задумал щелкнуть шефа мобильником и послать фотки Мартину – пусть поржет. – Ты это знал, но все равно бросился к ней, пренебрегая служебным долгом. Влюбился, что с тебя взять. Твоя идея принять мисс Харпер к нам на работу очень сомнительна. Это может привести к катастрофе, пока Дракула, тоже влюбленный в нее, разгуливает на воле».

«Ничего я не влюбился, – сказал Аларик, думая про себя: неужели это так очевидно? – Если ты не понимаешь, как полезно иметь кого-то, способного…»

«Все я понимаю. – Хольцман промокнул платком мокнущий до сих пор ожог. Аларик отвел глаза, хотя и сам, вероятно, выглядел ненамного лучше. Ох, как же он ненавидит больницы! – И наше руководство, к несчастью, тоже. Они уже готовят бумаги, чтобы учредить здесь, в Манхэттене, специальный отдел со мной во главе. Ты в него тоже входишь», – мрачно сообщил он.

Удивленный Аларик постарался не показать, как он счастлив. Если не считать, конечно, что начальником будет Хольцман.

«Я, разумеется, информировал их, что сомнения у меня вызывает не только мисс Харпер. – Хольцман, спрятав платок, вперил орлиный взор в своего подчиненного. – Твое служебное поведение на прошлой неделе я нахожу неприемлемым. Хочешь служить в новом отделе – возьми обязательный двухнедельный отпуск, что так и не соизволил сделать после Берлина. Тебе все равно придется, – заключил он, посмотрев на ногу Аларика, – но курс у психолога ты тоже пройдешь. Договорились?»

Аларик нахмурился. Не хватало еще обсасывать свои чувства в кабинете у говорящей головы… хотя, с другой стороны, можно будет чаще видеться с Миной.

«Договорились», – процедил он.

«Вот и отлично, рад слышать. Это же все для твоего блага, Аларик. Предупреждаю: за тем, как ты ведешь себя с мисс Харпер, я буду наблюдать очень пристально. Хотя она еще не дала окончательного ответа».

Аларик чуть не вскочил с койки, к которой был прикреплен всевозможными проводами и трубками.

«Какого черта? Разве вы не…»

«Успокойся. Мы предложили ей вполне адекватный пакет».

«Адекватный? – Аларику хотелось кинуть в Хольцмана чем-нибудь, но под рукой был только телевизионный пульт. Им он уже столько раз швырялся, что медсестры угрожали вообще его отобрать. – Да она же…»

«Она экстрасенс и вряд ли будет рисковать жизнью в поле, – напомнил Хольцман. – Пакет, составленный с учетом этого, тем не менее очень щедр, поверь мне. Не могу представить себе человека, который его не примет, особенно в условиях современного рынка труда. Кто не захочет пойти в Палатинскую гвардию?»

«Женщина, влюбленная в князя тьмы», – с горечью ответил Аларик.

Вспоминая эту беседу, он вновь испытал желание запустить во что-нибудь тяжелым предметом, но тут в палату вошла не кто иная, как Мина Харпер.

А он лежит в больничной сорочке. Великолепно.

– Привет. – Левая рука Мины была на перевязи, в правой она несла вазочку с маргаритками.

К цветам Аларик всегда относился с легким презрением, но сейчас понял, что маргаритка – его любимый цветок.

– Привет.

Мина, если не считать перевязи, выглядела хорошо. Даже, можно сказать, прекрасно. Укус на шее сделался почти незаметным, и одета она была по-другому. Это понятно: когда он ее видел в последний раз, она была вся залита кровью. Его кровью.

Ее новое платье – короткое, черное, узковатое в груди – ему очень нравилось.

Вазу она поставила на подоконник. На улице шел дождь, но цветы оживляли комнату.

Раньше он не поверил бы, что его палату можно чем-нибудь оживить, но теперь знал, что можно. Маргаритками и Миной Харпер.

– Я только что от Лейши, моей подруги. – Она села на виниловый стул у кровати. Виниловый, да еще и розовый! Катастрофа – но когда на нем сидит Мина Харпер в маленьком черном платье, хорошо показывающем ноги, в общем и ничего. – У нее девочка. Чуть раньше времени, но обе будут в полном порядке. Лейша так счастлива. Кажется, она совсем не помнит, что было в церкви или около моего дома. Адам считает, что это к лучшему, и просит не говорить ей.

– Наверное, он прав, – осторожно сказал Аларик.

– По-моему, тоже, – пожала плечами Мина. – Адам говорит, что сам охотно бы все забыл. Они с Джоном спешно готовят детскую – не в ящик же стола класть малютку.

В малютках Аларик мало что смыслил. Мартина, мечтавшего о ребенке, он в свое время считал сумасшедшим, но знал, что открыто этого не следует проявлять – все кругом почему-то просто помешаны на младенцах.

– Да, – сказал он. – Молодцы.

– Назовут ее Джоан. – Мина водила глазами по комнате, но на Аларика не смотрела. Он чувствовал себя неловко, потому что, как и Лейша, не помнил, что было в церкви. Верней, не все помнил. Он знал, что говорил Мине какие-то слова, когда они вдвоем оказались под тем завалом, но не помнил, какие именно.

Доктор сказала, что ничего необычного в этом нет. Не нужно беспокоиться, из-за потери крови такое бывает.

Но он все-таки беспокоился.

Что он ей наплел? Не про чувства, надо надеяться. Не нужно ей знать, какие чувства он к ней питает. Особенно, если они будут работать вместе. Как тут прибегнешь к ненавязчивой магии Аларика Вульфа, если Мина и так все знает?

Магия перестанет быть ненавязчивой и, хуже того, вообще не сработает. Ему и так уже приходится соперничать с князем тьмы – что у него еще есть, кроме чертовой вульфовской магии?

Можно, конечно, спросить Мину, что он ей говорил.

Но тогда она подумает, что он беспокоится, а он не беспокоится. Ну, разве самую малость.

– Джоан – красивое имя, – сказал он, чувствуя себя крайне глупо.

– Это я предложила. В честь Жанны д’Арк. – Мина в первый раз посмотрела на Аларика. – Святой Иоанны.

– Да, слышал. Ее сожгли на костре как ведьму. Я тоже в школе учился – не полный дебил.

Беспокойство о том, что он наговорил ей в бреду, делало его более агрессивным, чем требовалось.

– Я не ругаться пришла, – стиснула губы Мина.

А доктор, похоже, права. Не надо так психовать из-за этой своей амнезии.

– Я и не ругаюсь, – развел руками Аларик. – Я борюсь с инфекцией, которой ты же меня, кстати, и наделила.

– Да, слышала, – слегка улыбнулась Мина. – Извини. Я просто пыталась спасти твою жизнь, как ты пару раз спас мою. Кажется, у нас обоих героический комплекс.

– Они чудом сохранили мне ногу после твоих забот, – соврал он. Вот так-то лучше. Добрая старая магия в действии.

– Правда? – Мина больше не улыбалась. – А я думала, что все правильно делаю. Специально узнавала в свое время, как надо – для сценария. Без жгута ты бы кровью истек.

Нет, похоже, он ничего не брякнул насчет своих нежных чувств, лежа под обломками и истекая кровью.

Уже легче.

Или нет?

– Даже странно, – Аларик снова откинулся на хлипкую гадостную подушку, – что ты так надрывалась ради меня.

– Не так уж и надрывалась, только жгут наложила. И чуть не уморила тебя, как выяснилось. Не такой ты, выходит, крепкий мужик, каким представляешься.

– И все-таки ты тут, со мной. – Он снова развел руками. – Не ушла в подполье со своим Антонеску.

– Он-то здесь при чем? Я же сказала: навещала Лейшу и решила зайти…

– Да так, к слову пришлось.

Все, попалась птичка. Он знал, что попалась, и знал, что она тоже знает. Розовый румянец, поднимаясь из-под довольно низкого декольте, окрашивал ее длинную шею и щеки.

– Мы же знаем, Мина, что он не умер. И наверняка просил, чтобы ты ушла с ним.

Розовый цвет перешел в пунцовый.

– Да, просил, – потупилась Мина. – Но я отказала.

Сердце Аларика преисполнилось ликованием. Лучший из его больничных дней! Все идет как по маслу. Он явно не сморозил никакой глупости там, под хорами. Зря волновался.

– Потому что у нас согласилась работать, да? – Он заложил руки за голову, невероятно довольный собой. – С Хольцманом ты нарочно волынила, знаю. И правильно, его надо в узде держать. Он ведь прибавил тебе? Так и надо, ты ценный кадр. А может, ты своего братца хотела пристроить? Он показал себя на удивление инициативным в бою. – Хотя после первого удачного выстрела только и делал, что мазал, мысленно добавил Аларик. – Думаю, мы подберем ему что-нибудь в отделе компьютерных технологий. На твоем месте я бы еще и квартирные с них потребовал. Ты где живешь-то теперь?

Румянец почему-то стал еще гуще – Аларик мог бы поклясться, что у нее и грудь покраснела. Проверить бы, так ли это на самом деле.

– У Святой Клары, если тебе уж так надо знать. Отец Бернард был так добр, что принял нас с Джоном, когда мою квартиру…

– Ты туда не ходила, нет? – Аларик не хотел, чтобы она это видела – особенно граффити над кроватью.

– Нет. Джон ходил. Он говорит, что…

– И не ходи. Обещай мне. Найми рабочих, чтобы вынесли мусор, и продавай. Не возвращайся туда.

– Хорошо, обещаю. Только я не для того тянула с ответом, чтобы выбить побольше денег. Я все-таки… не буду у вас работать.

Аларику показалось, что ему снова вскрыли артерию. Возможно, аорту.

– Что? – спросил он, как последний дурак.

– Доктор Хольцман был очень любезен, что предложил… мне это лестно. Но я не думаю, что смогу сейчас работать… в такого рода организации.

– Но ты же сказала, что отказала Лучану.

– Да. – Она как-то вся съежилась, будто от холода. – Но это было еще до того.

– До чего? – Он понемногу начинал понимать. – До того, как он превратился в дракона и чуть нас всех не угробил?

Мина кивнула.

– Ты хочешь сказать, что с той ночи его не видела?

Снова кивок.

– И ты не просто живешь в Святой Кларе. Ты там скрываешься от него. – Теперь все стало предельно ясно. – Потому что боишься его до смерти.

– Ну… я бы выразилась не совсем так.

– Как тут еще выразиться? Если ты не его боишься, кого же тогда? Себя? Боишься, что скажешь «да», если он снова попросит? – Аларик не хотел в это верить, но правда была написана крупными буквами у нее на лице.

– Я решительно не понимаю, о чем ты. Я пришла тебя повидать, а не слушать твои нотации.

Нотации!

– Если будешь продолжать в том же духе, я просто уйду, – добавила Мина. – По-моему, тебе дают слишком много обезболивающих.

Она встала, но недостаточно быстро. Аларик и прикованный к постели успел схватить ее за здоровую руку.

Шалишь. Больше он никуда ее не отпустит.

– Я ничего такого не принимаю, – сказал он добрым голосом, который приберегал для Симоны и… и больше ни для кого. – А боишься ты правильно.

Она постояла немного, глядя на его руку, и снова села на розовый виниловый стул.

– Ладно. – Ее карие глаза выдавали тревогу. – Ты прав, я в ужасе. Как только солнце садится, я беру Джека Бауэра и ухожу в свою комнату без окон – Елена тоже живет в одной из таких. Потому что знаю, что там он меня не достанет – если он, конечно, ищет меня. Он превратился в дракона, Аларик. Он хотел нас убить.