Текст книги "Каньон убийств"

Автор книги: Мэг Гардинер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 19 страниц)

– …«препятствование отправлению правосудия», «преступный сговор», – закончил Джесси.

Кенни покачал головой:

– Просто не верится. Блэкберн по-прежнему пытается возложить вину за случившееся на «Мако».

Джордж укоризненно посмотрел на него:

– Кенни, здесь не место.

– Прости, папа. Если Фрэнк действительно вернулся, то первое, что Блэкберн сделает, – это обратится к тебе. Надо полагать, наступил срок очередной выплаты.

– Кенни, – позвал Джесси.

Кенни перевел взгляд на инвалидную коляску:

– Послушай, ты, приживальщик, как насчет того, чтобы урезать выплаты?

– А как насчет того, чтобы украсить твою задницу веточкой петрушки? – парировал Джесси.

Лицо Джорджа покрылось пятнами.

– Ну хватит, джентльмены.

Кенни вытаращил глаза на Джесси:

– Хотел бы я посмотреть, как ты попытаешься…

– Довольно, – перебил его отец. – Гости ждут нас. Пожалуйста, возвращайся к ним.

Затем он обратился к Джесси:

– Это дело властей, и они, соответственно, займутся Брэндом. Даю вам слово. – И напоследок Харли: – А с вами я поговорю особо.

С этими словами он и ушел.

Кенни продолжал смотреть на Джесси, стиснув зубы. Он тер пальцы правой руки о ладонь левой, словно те были засалены. Харли слегка подталкивала его, надеясь сдвинуть с места.

Он посмотрел на меня и вытер руки о джинсы. К нему вернулось спокойствие Маккуина.

– Все в порядке. Я уважаю твое стремление защитить этого парня.

Харли снова толкнула его локтем. Он поморщился и пошел прочь.

Джесси посмотрел ему в спину:

– И это один из очередников на руководящий пост в «Мако»? Харли, тебе закон о банкротстве нравится?

Он откатился назад, сделал разворот кругом и поехал к машине. Харли сжала зубы.

– Дерьмо собачье, – процедила она, пробежав пальцами по ниспадающему потоку серебристых волос. – Городишко, погрязший в кровосмешении. Обязательно из шкафа вываливается скелет и больно задевает кого-нибудь из твоих знакомых.

– У «Мако» появился в этом деле второй шанс. Добейся, чтобы они им воспользовались, – посоветовала я.

– Ну и дела. Профессиональный совет от девицы, одетой как Джинджер из «Острова Джиллиган».

– Иди и поговори с Джорджем. Он сделает то, что нужно, особенно если ты ему об этом напомнишь.

– Вот что я тебе скажу. Занимайся своим делом, а я буду заниматься своим. – Она кивнула в сторону Джесси. – Держи своего парня в узде.

В выражении моего лица, наверное, появилось что-то скептическое.

– Сейчас Джесси никаких проблем не создает.

– Ему следует выбирать выражения. Он может очень пожалеть о том, что позволил себе пикироваться с Кенни.

Я разозлилась:

– Это Кенни нуждается в том, чтобы из него вытряхнули всю грязь.

– Я знаю, он иногда может быть… – она замялась, подыскивая нужное слово, – излишне напряженным. Но его крайне заботят дела «Мако» и он умеет быть верным своим друзьям.

– Напряженным? Ну уж нет.

– Хорошо, ему не следовало вести разговор в таком тоне. Это было…

– Отвратительно? Омерзительно? Останови меня, когда я подберу правильное слово.

Харли подняла руки:

– Я тебя понимаю. – Наклонила голову набок. – Давай прекратим перепалку. А? Попьем пивка, потанцуем, сыграем в покер. Мне до чертиков надоело быть стервой.

Я чуть было не рассмеялась. Мы дружили с Харли многие годы, и ее импульсивность всегда приятно удивляла меня.

– Девочка, я никогда не устану смотреть, как ты крутишься на этом пятачке. Но только не сегодня.

Она вздохнула:

– Да, думаю, ты права. – Она помолчала. – Так что, слухи верны?

– Вранье. Преступный сговор с целью извратить истину.

– Говорят, ты выходишь замуж?

– Я эти разговоры тоже слышала.

На ее губах появилась усмешка.

– Счастливчик он.

– Куда уж там.

Она махнула рукой и ушла. Джесси, ожидая меня у машины, смотрел, как мимо движется автомобильный поток. Взгляд у него был хищный.

Я погладила его по шее:

– Хочешь, я поеду с тобой домой?

Он отрицательно покачал головой:

– Я должен сообщить Адаму.

По тону, которым это было сказано, я поняла, что он скорее утопится, чем согласится на мое предложение.

– А аккомпанемент тебе нужен?

– Да. Я буду вести мелодию, а ты подпевай. Исполним вместе дурацкую песню. «Твоего брата смерть и его убийцы старый блюз».

– Три года и три недели… Брэнд опоздал на очередную годовщину ДТП.

Адам Сандоваль, босой, в расстегнутой белой льняной рубашке и брюках цвета хаки, висевших на нем мешком, стоял у окна и смотрел на улицу. Он жил в Месе, поселке на склоне горы, обращенном к морю. Заходящее солнце бросало на водную гладь красные блики.

– Но он приехал, надо полагать, не для того, чтобы возложить венок на могилу Исаака. Что привело его сюда?

– Деньги, – ответила я.

– Нет, – возразил Адам. – Деньги у него наверняка есть. Тут нечто другое.

Адам повернулся к нам, и я увидела у него на груди распятие.

– Наглый подонок. Показаться на общественном мероприятии, словно ничего не случилось, словно три года пребывания на каком-то пляже смыли с него вонищу омерзительного преступления, которое он совершил! – процедил Адам.

У него было морщинистое лицо и печальные глаза. Тоска по брату с годами ослабла, но не исчезла.

– Это отвратительно, – сказал он.

– Но полезно, – улыбнулся Джесси. – Попытка встретиться с людьми из «Мако» поможет его поймать.

– Если ты веришь в это, то почему выглядишь так, словно тебя пыльным мешком из-за угла ударили? – поинтересовался Адам.

Джесси вздохнул.

– Потому что он вступил в дурацкую перепалку с Кенни Руденски, – пояснила я.

Адам удивился:

– А это уже удар ниже пояса.

– Конечно, – подтвердила я. – На его визитной карточке значится: «Плевать я на вас хотел».

Адам одарил Джесси сардонической улыбкой.

– Он тебе в глаза смотрел?

– Он не может. У него врожденное физическое препятствие.

Адам отошел от окна и, пожав плечами, проследовал в другой конец комнаты к книжным полкам, заставленным произведениями Ладлума, Тони Хиллермана, Фомы Аквинского и собранием лекций Ричарда Фенмана. Все помещение пропахло чем-то вроде зеленого перца. Адам, физик с ученой степенью, занимался научной работой в университете.

– Пусть Брэнд проявляет наглость, – сказал Джесси. – Это ничего не значит, потому что никто в городе не подойдет к нему настолько близко, чтобы ткнуть в бок тростью. Именно поэтому он стоял у галереи как попрошайка.

– Или как упорный преследователь, – уточнил Адам. – Что-то ему нужно, нужно до чрезвычайности.

Он стоял у книжной полки и задумчиво рассматривал фотографию размером восемь на десять дюймов в рамке из сплава олова со свинцом.

На фотографии были изображены он, Исаак и Джесси – «нечестивая троица», по их собственному определению. Фотография была сделана во время чемпионата по плаванию Национальной студенческой спортивной ассоциации сразу же после того, как они одержали победу. Выглядели победители великолепно, а восторженный Адам даже глуповато. Исаак показывал фотографу указательный палец, означавший, что они первые. Он был человеком настолько необузданным, таким неистовым в воде, что друзья прозвали его стиральной машиной. Позднее он вытатуировал у себя на лодыжке время, которое они показали на чемпионате.

Джесси, также пребывавший в полном экстазе, обнимал Сандоваля за плечи. Волосы у него от хлорированной воды имели золотистый оттенок, тело излучало могучую энергию. Именно так он и выглядел, когда я впервые его увидела, когда его голубые глаза и атлетическое изящество чуть ли не сшибли меня с ног и я была сама поражена овладевшим мной вожделением.

Джесси очень беспокоило душевное состояние Адама. Это чувствовалось по тем словам, которые он выбирал, обращаясь к другу, по тревоге, сквозившей в его голосе. Ему казалось, что Адам до сих пор не справился со стрессом, вызванным гибелью брата.

– Какую бы цель Брэнд ни преследовал, – сказал Джесси, – он идет на большой риск, и поэтому его обязательно заарканят.

Адам взглянул на него:

– Опять эмоции.

– В чем-то он ошибется. Все засранцы в конечном счете ошибаются.

Снова кислая улыбка.

– Ты прямо утешитель-профессионал.

Стемнело, и океан засверкал серебром. По лицу Адама пробежала тень.

– Что, по-твоему, нужно Брэнду, если не деньги? – спросила я.

– Желание отомстить, – отчеканил Адам.

Я вздрогнула.

– Отомстить? Но кому? «Мако»?

– Женщине. Неизвестной нам женщине, позвонившей в полицию после ДТП.

– Ты думаешь, у галереи он поджидал именно ее?

– Да.

– Думаешь, эта женщина работает в «Мако»? – спросил Джесси.

Адам утвердительно кивнул.

– И я думаю, что сотрудники «Мако» знают, кто она такая, поскольку любовные дела в рабочем коллективе никогда не остаются тайными. Но никто пока не сделал заявления. Ни у кого не хватило смелости.

Джесси бросил на меня взгляд. Мы подумали об одном и том же: Адам долгое время размышлял над этим. Это стало частью его жизни.

– Если ты хочешь нанести удар по «Мако», то я с тобой. Но будь готов к тому, что они обрушатся на тебя подобно молоту. Джордж Руденски, может быть, и хороший человек, но Кенни – интриган, каких мало, он-то и будет задавать тон, – сказал Адам.

– Пошел к черту Кенни, пошла ко всем чертям «Мако». Они всего лишь инструменты, которые мы используем для того, чтобы добраться до Брэнда. Думай в первую очередь о призе, который нас ожидает, дружище, – посоветовал Джесси.

Адам кивнул и отвернулся к окну с видом на океан. А Джесси посмотрел на меня, мол, пора уходить.

Он тронул Адама за локоть:

– Поговорим завтра. Ты в порядке?

– Да.

Мы направились к выходу.

– Еще одно, шеф, – кинул Адам нам вдогонку.

Джесси посмотрел на него через плечо.

– Ты собираешься возбудить дело против убийцы. Реакция последует непременно, – сказал Адам.

– Я помню Исаака Ньютона, доктор Сандоваль. На всякое действие найдется противодействие.

– Будь осторожен, приятель, – предупредил Адам.

В имении Кола и Мери Дайамонд, что в Хоуп-Ранч, работало ландшафтное освещение. Фонари озаряли пальмы и цветочные клумбы, на которых росли камелии величиной с добрый кулак. Огни высвечивали арки и балконы дома, носящего название «Каса-Миранда». А периферия имения оставалась в тени. Там вдоль забора шла молодая женщина и стучала металлической палочкой по прутьям из кованого железа.

Звали женщину Черри Лопес. Ей было двадцать четыре года, но из-за худобы она казалась подростком. Черные как смоль крашеные волосы были коротко подстрижены. От лодыжки вверх по ноге, по бедру, по ребрам, по шее вплоть до уха тянулась татуировка жалящей гадюки.

– Ну, собачки, идите сюда. У меня для вас сюрприз, – повторяла Черри.

И собачки примчались к ней по газону, прижав к голове уши, – два здоровенных добермана. Черри дошла до ворот в конце подъездной аллеи. Собаки оскалили зубы и с лаем набросились на ворота. Лай и рычание раздражали Черри. Псы выглядели омерзительнее, чем она ожидала.

Она не хотела этого делать. Это было похоже на уличную драку хулиганов. Ей вообще не следовало быть здесь. Но согласованность действий сорвалась из-за цыпочки в мини-платье с блестками и парня в инвалидной коляске, из-за переменных величин, которые, к сожалению, не были учтены. Напыщенный цыпленочек. Впрочем, большой проблемы девка не составляет. В план вкралась ошибка, и нужно ее исправить. Черри хорошо знала, что с ней будет, если она выйдет из игры.

– Ну ты, ублюдок.

Она просунула палочку между прутьями ворот. Одна из собак схватила палочку зубами. Черри нажала на переключатель, собака дернулась и упала.

Вторая собака продолжала лаять и бросаться на ворота. «Черт побери, шум начинает действовать мне на нервы», – подумала Черри. В доме зажегся свет. Она посмотрела в начало аллеи, где был запаркован «корвет». В салоне машины мерцал огонек сигареты. Скорее всего Мики, потягивая косяк, наблюдает за ней. Она должна либо завершить начатое дело, либо жестоко поплатиться за провал.

Черри снова сунула электрошокер между прутьями ворот и разделалась со вторым доберманом.

Наступила тишина. «Вот так-то лучше».

Электрошокер давал напряжение в 300 тысяч вольт, а стоил всего 64 доллара 99 центов. Черри приобрела его в магазине «Нет» и, что самое приятное, по номеру кредитной карточки Кола Дайамонда. Технология снова одержала победу.

Черри достала из заднего кармана брюк конверт. Дайамонд обмочится, когда увидит фотографии. Она сунула конверт между прутьями ворот и нажала кнопку звонка. Взглянув в последний раз на оглушенных собак, она побежала к «корвету».

В машине она сразу уловила знакомый запах. «Так и есть, марихуана». Мики сидел за рулем, по-прежнему в шляпе Зорро. «Зорро с длинными белокурыми волосами! Надо же». Он сделал затяжку и задержал дым в легких.

– Дело сделано, – сказала Черри.

Мики выдохнул дым и ударил ее ладонью по щеке.

– Ты не заклеила скотчем объектив видеокамеры на воротах.

«Бог мой!» – ужаснулась Черри.

– Я забыла. Собаки лаяли и все такое…

Он снова ударил ее по щеке. Палец Черри лег на переключатель шокера. «Нет, – подумала она. – Не сейчас. Наказание будет неравноценным». Она расслабилась.

Мужчина завел двигатель.

– Впрочем, какое мне дело? Твоя голова лежит на плахе, не моя.

– Твоя тоже, – сказала Черри, посмотрев искоса на него.

– Неа! – Он включил первую передачу. – Тебя засекла камера. Меня там не было.

Глава 3

Джесси подвез меня к дому. Судя по выражению лица, он был очень обеспокоен. Горы, как атланты, поддерживали украшенный звездами небосвод. Я пошла через ворота к своему коттеджу, расположенному в глубине большого сада. На той же улице, в доме, построенном в викторианском стиле, живут мои друзья – Никки и Карл Винсент. Наш район находится неподалеку от Санта-Барбара-Мишн. Он славится древними строениями, вековыми олеандрами и дубами. Там пахнет жасмином и не умолкают крики резвящихся детей. У меня всегда улучшается настроение, когда я возвращаюсь домой. Но в тот раз я была уныла и беспокойна, потому и решила навестить Винсентов. Карл что-то мыл в раковине. Заслышав шаги, он обернулся. Свет кухонной лампы отразился в его очках. Карл показался мне похожим на сову. Никки сидела в кресле-качалке и кормила грудью Tea.

– А кто это к нам пришел? – приветствовала она меня.

– Кондолиза Райс, – призналась я.

– Привет тебе от премьер-министра Швеции, – улыбнулась Никки.

Я присела на стул.

– Франклин Брэнд в городе. Тот, который покалечил Джесси.

– О Боже.

Когда Tea насытилась, я протянула руки:

– Дай-ка посмотреть на это создание.

Никки подала мне дочку. Девятимесячная крупная здоровая девочка охватила меня толстенькими ножками и застучала ладошками по блесткам.

– Что слышно о Люке? – спросила Никки.

Люк где-то пропадал с самого Рождества. Я почувствовала, как у меня засосало под ложечкой. Знакомое ощущение.

– С ним все в порядке. Играет в бейсбол. Изучает проблемы уклонения от обязанностей.

Никки внимательно посмотрела на меня:

– Эван, можешь без всякого стеснения сказать, что скучаешь по нему.

Но сказать это означало для меня содрать струпья с сердечной раны.

Шестилетний ребенок способен накрепко запасть в душу.

Люк был моим племянником. Он жил у меня в течение года, пока его отец, а мой брат, военный летчик Брайен, нес службу за границей. Дело в том, что Брайена бросила жена. Она вступила в религиозную секту экстремистского толка. Брайен не хотел, чтобы сын рос среди фанатиков, и отдал Люка мне. Тогда сектанты попытались убить и меня, и Брайена. Это был настоящий кошмар. Но все обошлось. Брайен вернулся из командировки и забрал сына к себе.

Я поцеловала Tea и отдала матери.

– Помолись за Джесси, – сказала Никки.

– Не больно-то он верит в силу молитвы, – горько усмехнулась я.

– Именно поэтому мы и должны молиться за него.

Утреннее солнце проникло сквозь ставни и высветило полосы на лоскутном одеяле. Я потянулась и перекатилась на другую сторону кровати. В саду пели птицы, на улице грохотал мусоровоз. Предстоял жаркий день.

Ничто не вдохновляет меня на активные действия так, как утреннее солнце, но теперь я лежала в кровати, погрузившись в размышления о Франклине Брэнде и о собственном провале. Меня томило предчувствие беды.

Наконец я отправилась на кухню, включила кофеварку и телевизор. По «ящику» шло ток-шоу «Сегодня». Обычно я не смотрю утренние передачи, но спокойная обстановка, царившая в доме, выбивала меня из колеи. Моя опрятная самодостаточность, моя скандинавская мебель и эстампы Энселя Адамса, мой уклад жизни одинокой женщины – все это потеряло актуальность. Мне хотелось неразберихи, которую так умело устраивают дети. Я скучала по Люку.

Пока варился кофе, я припомнила, что у меня запланировано на сегодня. Расписание было насыщенным: составить две записки в апелляционный суд, продолжить исследование в интересах местной адвокатской конторы, а также редактирование очередного романа «Хромовый дождь», подготовиться к семинару в рамках конференции писателей Ист-Бич. Подобная деятельность позволяла мне оплачивать разные счета, не посещая ежедневно офис. Тем не менее я решила посвятить нынешнее утро Колу Дайамонду.

Я быстро глянула на обеденный стол. Там лежали приглашения на свадьбу, визитные карточки устроителя приемов, фотографа, руководителя оркестра… У меня учащенно забилось сердце. Подготовкой к свадьбе тоже следовало заняться, но я была не готова, совершенно не готова. Я налила в чашку кофе и пошла под душ.

Полчаса спустя я села в свой «эксплорер» и поехала к Дайамонду на работу. Вручать повестку в суд.

На мне были юбка цвета хаки, бирюзовая блузка и легкие кожаные туфли типа мокасин. Никакой показухи. Я была намерена протереть популярную обувь до дыр.

Компания располагалась в Голете, широко раскинувшемся пригороде, где размещалось большинство высокотехнологических промышленных предприятий региона. Заболоченные берега встретили меня соленым запахом морской воды. Блеснул заходящий на посадку реактивный самолет. За взлетно-посадочной полосой, на скале, нависающей над Тихим океаном, виднелся Калифорнийский университет, моя альма-матер. Самолет еще раз сверкнул в солнечных лучах и совершил посадку. Я миновала кокосовые пальмы и подъехала к ухоженному зданию с дымчатыми стеклами. Здание было похоже на океанский лайнер, плывущий по зеленым волнам.

У входа стояла карета «скорой помощи».

Я запарковала машину и вошла в вестибюль. Служащая приемной, неуклюже склонившись над столом, кричала в телефон:

– …прямо сейчас, о Боже… прямо в кабинете…

Я остолбенела, зажав повестку в руке.

– …нет, никакого предупреждения, когда она вошла, он как раз…

Служащая подняла на меня взгляд. У нее было лицо общительного человека и черные как смоль волосы. На щеке – следы туши для ресниц. Табличка, стоявшая перед ней на столе, гласила: «Привет, я – Эмбер Гиббс».

– Мне нужно… – начала я.

– У нас несчастный случай. Приходите в другой раз.

«Кто-то, наверное, умер», – подумала я и произнесла без всякого стыда:

– Я доставила письмо для мистера Дайамонда.

В вестибюль вошел медицинский работник, он нес тяжелый чемодан с оборудованием. Эмбер вновь начала говорить по телефону. Воспользовавшись этим обстоятельством, я двинулась за медиком. В вестибюле толпился народ. Все смотрели на дверь с бронзовой пластинкой «Кол Дайамонд».

Я присоединилась к толпе. Мужчина рядом со мной бормотал:

– Слышали? Грохот был ужасный.

– А визг! – откликнулась какая-то женщина. – Бог мой! – Она покачала головой. – Ну кто бы мог подумать, что мне станет жалко Мери Дайамонд?

По спине у меня пробежали мурашки. Перед мысленным взором возникла ужасная картина. Похоже, повестку, которую я сжимала в руке, вручать некому.

Дверь открылась, толпа замолкла. Из кабинета вышли два санитара с носилками, на которых лежал пристегнутый ремнями лысый мужчина, разменявший шестой десяток. Над восковым лицом господствовали буйно разросшиеся брови.

Послышался женский голос:

– Все по домам. Мы закрываем помещение.

В дверях кабинета стояла одетая в зеленый, с розовато-лимонными оттенками, костюм Мери Дайамонд, под мышкой она держала собачку породы чихуахуа.

Никто не сдвинулся с места. Собачонка на хозяйских руках вибрировала подобно камертону.

– Ради меня. Уходите. Сию же минуту.

Мери была похожа на чашечку цветка, наполненную духами и собачьим дерьмом. Люди начали расходиться. Мери заметила меня. Глаза у нее вспыхнули, как электрические лампочки. Губы вытянулись в тонкую линию.

Она показала пальцем на повестку:

– Это иск?

Люди повернули к нам головы.

– Да или нет?

– Да, – ответила я.

Мери свободной рукой влепила мне пощечину.

– У Кола сердечный приступ. Из-за тебя. Ты чуть не убила моего мужа.