Текст книги "Каньон убийств"

Автор книги: Мэг Гардинер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 19 страниц)

Глава 18

Я нашла Джесси и Адама в Калифорнийском университете, Санта-Барбара. Они были в бассейне. Джесси выглядел гладким, как акула. Он преодолевал дистанцию в тысячу метров стилем «баттерфляй». Ко времени моего появления он заканчивал последний, двухсотметровый этап.

Вот он коснулся рукой бортика, посмотрел на хронометр и снял очки. Я подошла к краю бассейна и присела на корточки.

– Последнюю сотню метров ты прошел великолепно.

– Да, неплохо. – Он сплюнул в сточную канавку. – Я же сказал тебе, запястье у меня в полном порядке.

«Да здравствует аш-два-о!» – подумала я.

На соседней дорожке Адам кролем продвигался вперед.

– Я только что перекинулась парой слов с агентом ФБР, – сообщила я Джесси.

Пересказав содержание беседы, я призналась, что вопрос о гномах поставил меня в тупик.

– Смерфинг? – переспросил Джесси. – Может быть, он хотел сказать серфинг?

– Думаю, что нет.

Адам закончил заплыв и направился к нам, ныряя под разделительные канаты. Вскоре он был рядом с нами. Джесси рассказал ему о ван Хьюсене.

– Ты знаешь, что такое смерфинг?

– Конечно. Это компьютерный термин, обозначающий нарушение защиты компьютерных данных.

– Компьютеры, – сказала я. – Опять несанкционированный доступ к данным.

– Я в этом не очень разбираюсь. Давайте зайдем в мой офис, – предложил Адам. – Наверняка обнаружим кое-что в неавтономном терминале. Я точно знаю, с какого сайта нужно будет начать.

– Можешь не говорить. Это «Мако текнолоджиз».

Офис Адама в «Бройда-Холл» прямо свидетельствовал о том, что здесь решает научные проблемы человек, имеющий докторскую степень. На двери висела табличка с именем хозяина кабинета. Между металлическими книжными шкафами на грязном линолеуме белели протоптанные дорожки.

– Отсюда виден океан, – сказал Адам. – Если выпрыгнуть из окна во время прилива, то можно искупаться.

Он сел за стол, включил компьютер и вышел в Интернет.

– Есть. У «Мако» целая подборка соответствующих статей.

Мы с Джесси прилипли взглядами к монитору. Замелькал перечень тем: «Компьютерная преступность», «Враждебный код», «Информационная война»… Адам в поисках термина «смерфинг» открыл статью «Противодействие доступу к данным, предназначенным для служебного пользования». Мы быстро прочитали ее.

– Я не понял, – признался Джесси.

– Я тоже, – сказала я.

Смерфинг был направлен против сведений, касающихся американцев, служащих за границей. Злоумышленники перегружали сети тысячами запросов типа «Вы там?».

Адам провел рукой по лицу.

– Как это связано с электронным шантажом, не представляю.

– Можно я посмотрю, что еще есть на сайте? – спросила я.

Адам посторонился:

– Моя «мышь» – твоя «мышь».

Я склонилась к компьютеру и выбрала окошко «Новости». Появился список пресс-релизов.

– Ну и дела, – сказал Джесси. – «Новости» не начинаются с сообщения «Брэнд совершает новое убийство». Просто удивительно.

Пресс-релизы сообщали о том, что Джордж Руденски дал показания конгрессу, и о том, как повысились студенческие стипендии. Имелись фотографии, сделанные на маскараде в картинной галерее: Кенни Руденски в костюме Стива Маккуина и парочка Зорро.

– Ух ты! – только и вымолвила я.

У Зорро, которого мне не удалось разглядеть на костюмированном приеме, была аккуратная темно-русая бородка и белокурый «конский хвост».

– Это же Мики Яго.

– Не может быть, – отреагировал Джесси и вместе с Адамом наклонился к экрану.

– Что это значит? – спросил Адам.

Джесси вгляделся в фото:

– Не знаю. Но ничего хорошего это нам не сулит.

На полпути к дому мы с Джесси решили перекусить в магазине Берджера, который продавал готовые блюда автомобилистам. Очередь к раздаточному окну двигалась медленно и была похожа на процессию прихожан, жаждущих приобщиться Святых Тайн. Мой «эксплорер» оказался единственной машиной без наклейки с эмблемой заведения, свидетельствующей о большой спешке.

– Я снова видел сон, – сказал Джесси.

– Тот же самый? Про ДТП?

– На это раз Брэнд прикоснулся ко мне. Я лежал лицом вверх с открытыми глазами. Я знаю, что это значит.

Я подъехала к магазину.

– Брэнд лезет в твое подсознание.

– Нет, я думаю, это не сон. Это память.

Захрипела система громкой связи. Меня попросили сделать заказ. Но я не отреагировала. Я слушала Джесси.

– Я думаю, – продолжал он, – Брэнд вышел из «БМВ», чтобы посмотреть, живы ли мы с Исааком. – Он испытующе посмотрел мне в глаза. – По-твоему, это глупо?

– Нет. Это страшно.

– Не знаю, сколько времени я был без сознания. Может быть, несколько минут. Во всяком случае, Брэнду хватило времени на то, чтобы добить Исаака.

Громкая связь снова захрипела. Позади меня раздался автомобильный гудок. Я сделала заказ и опять услышала нетерпеливый гудок. Джесси высунул из окошка руку и погрозил нетерпеливому водителю пальцем.

Я проехала вперед.

– Не беспокойся. Любой голодный заслуживает сострадания, а не упрека.

Раздался голос любителя посигналить. Он заказывал еду. Гнусавый голос жителя Оклахомы. Я посмотрела в зеркальце заднего вида:

– Это Тейлор.

Я медленно подъехала к кассовому окошку, оплатила заказ, получила съестное и поехала дальше.

Джесси наблюдал за Тейлор.

– Бог мой! Ты только посмотри на нее! Она хватает картофель фри зубами. Боже милостивый! Эта женщина просто агрегат. Ужасный агрегат для перемалывания нищи.

Я заглушила двигатель.

– Мне нужно поговорить с ней по поводу исчезновения моей записной книжки.

– Я хочу с ней познакомиться, – заявил Джесси.

– Ни в коем случае.

– Нет, я хочу.

– Я представлю тебя как-нибудь в другой раз.

– Она проглотила жаркое вместе с коробкой! Наверное, ей пришлось снять челюсти с суставов.

– Только не сейчас. Останься в машине, пожалуйста.

– Ты просишь слишком многого. – Глаза Джесси озорно сверкали, зато улыбка была невинной. – Ты мне не доверяешь? Боишься, что я не сумею быть милым с кузиной Фри?

Строго взглянув на Джесси, я вышла из машины и помахала Тейлор рукой.

Кузина покинула красную «мазду» и направилась мне навстречу. Одета она была в тренировочный костюм желто-лимонного цвета. Рубашка пропиталась потом.

– Какая приятная неожиданность.

– Хотелось бы получить обратно мою записную книжку.

– Не понимаю, о чем ты, – похлопала Тейлор ресницами. – Впрочем, сейчас мне некогда. Приходи завтра вечером к Никки, и мы все там выясним. В семь часов. Не забудь. Ой, кто это сидит у тебя в машине? Джесси?

– Да. Слушает запись. Пэтси Кляйн. Она поет песенку «Сумасшедший», а он ей подпевает.

Тейлор пошла к «эксплореру», вытирая замасленные руки о шорты. Джесси выключил стереопроигрыватель.

– Ну, привет, – сказала Тейлор с легкой дрожью в голосе, словно обратилась к опасному преступнику. – Рада познакомиться с вами.

Джесси протянул через окошко руку.

– Тейлор, вы просто не представляете себе, какое глубокое волнение я сейчас испытываю.

– Подумать только! Да вы настоящий джентльмен. – Она стиснула его руку обеими ладонями. – Извините меня за неподобающий вид. Я, наверное, сожгла тысячу калорий на тренажере с бегущей дорожкой. Ой! – Она подобострастно согнулась. – Извините, мне не следовало говорить о беге.

– Не стесняйтесь, продолжайте. – Джесси высвободил руку из пухлых объятий.

– Я уверена, для вас это болезненная тема. Не потому, что вы можете испытывать боль при беге. Я просто прошу прощения. Сегодня прекрасный день, не правда ли? Все выехали на прогулку.

– Мы были в плавательном бассейне.

– Эван возит вас на плавание? Как это мило с ее стороны.

У Джесси похолодел взгляд. Я поняла, что вот-вот случится скандал.

– Нам пора ехать. Ты пришлешь мне записную книжку по почте?

– Милая моя, я же тебе сказала: не представляю, о чем ты говоришь.

Она заглянула в салон машины. Несколько секунд спустя, убедившись, что Джесси не держит на коленях автомат, она открыла дверцу.

– Ничего себе! Вы выглядите совершенно нормальным.

Джесси ответил не сразу.

– Лечение дает свои плоды, – сказал он.

– Великолепно!

– Да. Настоящие результаты можно получить только у сатанистов.

Тейлор на мгновение потеряла дар речи.

– Что?

– А вы не в курсе? Сатанисты поставили меня на ноги.

Тейлор стала похожа на сильно побитую боксерскую грушу.

– Магические чары манят собак. Глядите! Они идут.

Тейлор резко повернулась и чуть не упала ему на колени.

– Вы… где… я не…

Я вздохнула:

– Он шутит.

Тейлор пристально посмотрела на меня, потом на него, снова на меня, затем обозрела автостоянку.

– Извините, глупая шутка. Вообще-то я атеист.

«Все, мне каюк», – подумала я.

Лицо Тейлор выражало полную растерянность.

– В таком случае я не понимаю. Почему вы совершенно не похожи на паралитика?

– Нам пора. – Я обогнула машину.

– Постановление суда. У меня запрет на паралич, – пояснил Джесси.

– Говорите со мной серьезно, – жалобно попросила Тейлор.

Я села за руль, завела двигатель и, не дожидаясь, когда Джесси закроет дверцу со своей стороны, подала назад. Выражение полной растерянности так и осталось на лице Тейлор.

Джесси захлопнул дверцу. Когда я поехала вперед, он выглянул из окошка и сказал Тейлор:

– Виагра, и как можно больше.

Я дала полный газ, и мы вылетели на улицу.

– Ну давай ругай меня, – предложил Джесси.

– И не подумаю. Она заслужила все, что ей было сказано.

– Разве тебя не волнует, что будет на очередной встрече родственников? Ведь тебя будут спрашивать о замужестве с сексуально озабоченным сатанистом.

– Ни в коем случае. – Я сильно нажала на акселератор. – Потому что я больше никогда на такую встречу не пойду. Я пошлю тебя.

Стью Пайл ездил по вызовам на фургоне. Фургон пах свиной кожей и мокрым металлом, на приборной доске стоял амулет – пластмассовая танцовщица без бюстгальтера. За ночную работу сантехник требовал двойную плату.

Примерно в то время, когда я разбиралась с Тейлор, Пайл катил вдоль холмов и искал дом мисс Джонс, у которой сломался унитаз. Адрес женщины он записал на бумажке и сунул за куклу на приборной доске.

Строения исчезли полмили назад, асфальтовая дорога перешла в грунтово-гравийную. Наконец Пайл оказался в тупике и затормозил.

«Глупая стерва. Дала неправильный адрес». Пайл положил бутерброд с ветчиной на сиденье, вытер руки, испачканные майонезом, о рубашку и позвонил женщине по сотовому телефону.

Ему ответил бесстрастный голос автоответчика: «К сожалению, в данный момент абонент недоступен…»

«Глупая старая сука!»

Пайл развернулся и только начал менять скорость, как перед ним остановился автомобиль. Машина золотистого цвета с наклейкой, свидетельствующей о том, что она взята напрокат. Водитель в кашемировой куртке вылез из машины, помахал Пайлу рукой и развернул на капоте карту. Мужчина выглядел богатым туристом. Возможно, он направлялся на матч поло. Что-то было в нем знакомое. Стью Пайл вышел из фургона и склонился над картой.

Это было его последним добрым делом.

Пайл был крупным мужчиной, но «турист» превосходил его по весу. Кроме того, к «туристу» присоединился товарищ – пассажир. Приехавшие взяли Пайла под руки и бросили в фургон. Пока «турист» прижимал сантехника к полу, «пассажир» открыл ящик с инструментами и выудил металлический трос, предназначенный для прочистки водопроводных труб.

«Турист» перевернул Пайла на спину, и Пайл открыл рот, чтобы закричать, позвать кого-нибудь на помощь. «Пассажир» ловко воткнул ему между зубов трос.

Глава 19

О дикой расправе над Пайлом я узнала на следующее утро, когда приехала к Джесси. Пока он плавал, я долго и быстро бегала по пляжу, чтобы не взвыть по-собачьи. До назначенного времени оставалось четырнадцать часов.

Волны отбивали ритм моего дыхания. В океане на горизонте синели острова Ченнел. Пробежав три мили, я повернула обратно, поднимая брызги. Я согрелась и вспотела. Посмотрев налево, увидела Джесси. Движения его рук были такими плавными, что казалось, будто он ленится плыть быстрее. Я помахала ему рукой.

Посмотрев направо, я увидела на веранде бунгало мужчин в строгих костюмах. Двое стояли, третий, а именно специальный агент ФБР Дейл ван Хьюсен, сидел в коляске Джесси.

Подходя к дому, я старательно давила в себе желание наброситься на ван Хьюсена, повалить на спину и как следует надрать ему уши. Говорят, в бюро подобное обращение с сотрудниками очень не любят. Но неужели там одобряют грубость и бесцеремонность? Судя по самодовольной улыбке Хьюсена – да.

Он опустил руки на колеса:

– Довольно удобная коляска. Сверхлегкая рама, сиденье, сделанное на заказ. Какую часть этого транспортного средства вы финансировали?

– Это вам не игрушка, агент, – отрезала я. – Пожалуйста, встаньте с коляски.

– Роум, Фиори, а что вы скажете? – спросил Хьюсен.

Фиори притворился глухим. Лейтенант Клейтон Роум смутился. Их галстуки трепал бриз.

Хьюсен остался сидеть в коляске. Сморщив барсучий нос, он перевел взгляд на дом:

– Жилье у вашего бойфренда довольно просторное.

– Что вам здесь нужно, джентльмены? – поинтересовалась я.

Роум стоял руки в боки, поблескивая на солнце золотыми запонками и медным значком на ремне. На меня он смотрел с холодом и подозрением.

– Вчера был убит Стью Пайл.

– Пайлу засунули в горло сантехнический трос, – пояснил ван Хьюсен.

– Где вы были вчера в шесть часов вечера? – спросил Роум.

У меня скрутило желудок, голова гудела. Я обратила внимание на то, что ван Хьюсен употребил глагол во множественном числе, описывая убийство. Я сказала им, что была около магазина Берджера. Я предъявила счет за съестное, для чего сходила к «эксплореру».

Счет взял Роум.

– Есть ли еще кто-нибудь, кроме мистера Блэкберна, способный подтвердить ваши слова?

– Тейлор Боггз. – Я посмотрела на ван Хьюсена. – Вы на днях встречались с ней.

– Ухоженная блондинка с глазами чрезвычайно синими, цвета… – Ван Хьюсен покрутил пальцами, подыскивая сравнение.

– Голубики, – подсказала я.

Он кивнул и вынул записную книжку:

– Ее телефон?

Ноги у меня сделались ватными. Нежданно-негаданно я попала в зависимость от Тейлор. Она должна была подтвердить мое алиби. Теперь ей обеспечена победа в состязании сплетниц.

– Есть ли у мистера Блэкберна какая-нибудь машина помимо «ауди»?

– Нет.

– А у вас? Помимо «эксплорера»?

Я в упор посмотрела на агента:

– Хотите сличить отпечатки протекторов на месте убийства?

Он пожал плечами. Я увидела наручники, подвешенные к его поясу.

– Ведите себя скромнее. У Блэкберна есть алиби. Вот это. – Он хлопнул по поручням. – А вот у вас…

Я перевела дух: «Слава Богу, Джесси вне подозрений. Сомневаются во мне». Но следом я почувствовала тревогу: убийствами занимается Специальное управление полиции штата, а не ФБР. Что расследует ван Хьюсен?

Я понимала: Крис Рэмси и Стью Пайл убиты не зря. Брэнд избавляется от людей, которым что-то известно о наезде. Внезапно перед моим мысленным взором возникла картина: Брэнд в отеле бросает меня на пол и кричит: «Вы увидите. Вы еще все, черт бы вас побрал, увидите!»

– Я хочу поговорить с Блэкберном. Где он? – сказал ван Хьюсен.

«Летает на высоте двадцать тысяч футов», – чуть не ляпнула я.

Фиори кивнул в сторону океана:

– Блэкберн плавает. Она махала ему рукой.

– Попрошу без шуток. – Ван Хьюсен посмотрел на меня. – Идите и доставьте его сюда.

У меня от возмущения вспыхнули щеки. Тем не менее я отправилась к воде и застыла на берегу, ожидая возвращения Джесси. Он оседлал волну и оказался на суше.

– ФБР? – спросил он, снимая очки.

Я присела на корточки рядом с ним.

– Вчера убили Стью Пайла.

Джесси посмотрел сначала на меня, потом на мужчин, оккупировавших веранду.

– О нет.

Он пополз к бунгало. Роум и Фиори отвернулись, ван Хьюсен не шелохнулся. Когда я шла мимо него, чтобы взять пляжное полотенце для Джесси, он процедил:

– Вам здесь оставаться не обязательно. Поезжайте домой.

– Только после вас, – огрызнулась я. – Кстати, вы не перепутали солнцезащитный крем с тем, что выходит через анальное отверстие? Вы весь в дерьме.

– Вы, кажется, плохо поняли мои слова. Это не просьба, а приказ. Убирайтесь!

– У вас есть ордер на обыск?

– Вопрос не по существу.

– Значит, нет. В таком случае вы здесь находитесь в качестве гостя. Держитесь соответственно.

Джесси достиг веранды. Я бросила ему полотенце.

Ван Хьюсен встал с коляски и навис над ним:

– Стью Пайл потонул в собственной крови с засунутым в пищевод тросом сантехника.

Джесси поднял голову:

– Вы, должно быть, агент ван Хьюсен?

– Когда вы в последний раз разговаривали с Франклином Брэндом?

– Когда он пытался вытряхнуть из меня душу в доме Эван.

– Конкретней, – потребовал ван Хьюсен. – Разговор предстоит серьезный.

– Я очень серьезен. В чем дело?

– Дело в том, что я не хотел бы, чтобы вы кончили жизнь подобно Стью Пайлу. Как бы ни трудна была ваша жизнь, она наверняка лучше, чем смерть. – Он кинул взгляд на дом. – Бьюсь об заклад, вам жалко потерять все это.

Джесси искоса посмотрел на него:

– Эван сказала мне, что вы дипломированный бухгалтер. Вы не в отделе коммерческих преступлений?

– Какой рассудительный парень. Продолжайте строить догадки.

Фиори потер лоб и сказал:

– Пойдем, Дейл.

Ван Хьюсен проигнорировал его предложение.

– Вот вам намек. Давайте поговорим о Мики Яго.

В доме зазвонил телефон. Пришедшие повернули головы на звук. Джесси посмотрел на меня. Я поняла его так: он не хочет, чтобы чужаки слышали какие бы то ни было телефонные сообщения.

Не успела я подойти к телефону, как из автоответчика послышался голос Адама:

– Позвони мне, хефе. У нас проблема…

Я взяла трубку:

– Джесси сейчас не может разговаривать. Что случилось?

– Час назад ко мне заходил лейтенант Роум с агентами ФБР.

– Они сейчас здесь.

– Убит Стью Пайл. Господи Боже! Это ужасно. Я так и знал. Стоило Брэнду выйти из тюрьмы, и начали происходить чудовищные вещи.

Я посмотрела в окно. Джесси перебрался в инвалидное кресло, но ван Хьюсен по-прежнему нависал над ним и что-то говорил.

– Это меня пугает, – продолжал Адам. – Джесси – единственный оставшийся в живых свидетель, а полицейские не верят, что и ему угрожает опасность. Они, похоже, совсем забыли, что Брэнд убил Исаака. – В его голосе зазвучали гневные нотки. – Агент ФБР, тот, который говорит поводя носом, словно обнюхивает тебя, – ван Хьюсен, спрашивал, был ли Исаак связан с преступниками.

Я закрыла глаза:

– Бог мой…

– Сандоваль. Мексиканской фамилии ему достаточно. Он убежден, что Исаак возглавлял преступную группировку.

– Да. Он любитель нажимать кнопки. Он пытается «заводить» людей. Если он снова у тебя появится, ничего ему не говори.

Я открыла глаза. Фиори стоял в дверном проеме и смотрел на меня. Я перевела взгляд на окно. Ван Хьюсен теперь говорил что-то Джесси прямо в лицо. Шуршание прибоя заглушало его слова. Вдруг он резко выпрямился, словно не получил вожделенного ответа.

– До свидания, Адам, – сказала я. – Мне нужно идти.

Ван Хьюсен пожал плечами и кивнул Роуму, тот окликнул Фиори.

Я вышла на веранду. Джесси сидел, понурив голову. Он был похож на человека, убитого горем.

Я подошла к нему:

– Что тебе сказал ван Хьюсен?

Джесси помолчал, потом заговорил:

– Он заявил, что я скорее всего заодно с Брэндом. – Джесси покачал головой. – Он считает, что я помогал Брэнду обворовывать «Мако». Вот почему у меня требуют двести «штук». Он сказал: если я не признаюсь, то меня посадят в одну камеру с этой публикой и конфискуют мое имущество.

– Что?!

– Ван Хьюсен полагает, что я член банды. А имущество, нажитое преступным путем, подлежит конфискации.

Я возмутилась:

– Черт знает что! Он думает: раз «Мако» рассчиталась с тобой, то тебя можно обчистить?

– Именно так он и думает. И он способен это сделать, если только хорошенько постарается. Он может забрать мой дом, мою машину, мой банковский вклад.

– А что ван Хьюсену от тебя нужно?

– Он хочет, чтобы я доносил ему на Брэнда и на электронных шантажистов. Но это невозможно! Провались оно все пропадом! У меня могут отобрать все, Эв. Меня могут просто вышвырнуть на улицу.

Я потеряла дар речи и остолбенела. Поодаль пенился прибой.

Мысль о том, что Джесси находится на краю гибели, поразила меня как молния. Но пребывать долго в бездействии я не имела права. Я должна найти способ защитить Джесси и от Брэнда, и от властей. Мне нужна помощь. От кого угодно.

Я ринулась звонить.

– Что заставило вас изменить свое решение? – спросила Джакарта.

– Мне нужна информация, а вы, похоже, ею располагаете.

Мы шагали по Стейт-стрит. С высоты птичьего полета можно было увидеть замшелые черепичные крыши, с высоты человеческого роста – голые ноги и пирсинги на бровях. Мы миновали гитариста, который наигрывал блюзы, за что прохожие бросали ему в шляпу, лежащую на асфальте, мелкие монеты. Бриллианты Джакарты сверкали, а ее духи вносили разнообразие в уличные запахи.

– Информация о нас или о вас? – спросила она.

– И та и другая. Но в первую очередь я хотела бы знать, почему ФБР активно интересуется Джесси. Я хочу знать, что происходит с Франклином Брэндом и его шайкой.

Тим Норт шел рядом с женой и смотрел на витрины магазинов.

– Задача не из легких, – сказал он.

– Послушайте, в течение последней недели произошли жуткие события: мне нанесли моральный и материальный урон; двух человек, с которыми мы имели дело, убили. Во всем этом виноват Франклин Брэнд. Он на свободе, он заметает следы преступлений. Джесси – единственный живой свидетель. Полиция относится к нам как к каким-то подонкам, а банда вымогателей требует от Джесси двести тысяч долларов. Что делать? Задача действительно трудная. Теперь угостите меня взбитыми сливками с вишенкой и подключите к работе своих тайных агентов.

Тим и Джакарта одновременно посмотрели на меня.

– Помогите вытащить Джесси из беды, и я напишу вам ваши мемуары задаром.

Холодный взгляд Тима потеплел.

– Когда вы сможете начать?

– Как только вы выполните мое первое условие.

– В чем оно состоит?

– Докажите, что вы на самом деле именно те, за кого себя выдаете.

– Удостоверить, что мы занимались шпионажем? Вот с этим будет проблема. Ни ЦРУ, ни британская разведка не станут ни подтверждать, ни опровергать того, что кто-то был их агентом.

– Может быть, вас устроят чеки из магазина шпионских принадлежностей об оплате товаров, которые мы приобретали? – спросила Джакарта.

– Не смешно.

– А паспорта? – спросил Тим. – У нас их великое множество, от разных стран и на разные имена.

Я отрицательно покачала головой:

– Любой может получить липовый паспорт, достаточно хорошо заплатить.

– Наши не из Британского Гондураса, – заметила Джакарта.

Я внимательно посмотрела на нее, решив, что это намек на фальшивые документы Брэнда.

– Сложную вы поставили перед нами задачу, чрезвычайно сложную. – Лицо Тима, изрезанное морщинами и по какой-то причине обаятельное, стало задумчивым. – Полагаю, идентификация придет от противника, Эван. Игроки знают друг друга. Попробуйте получить доступ к файлам противника, и вы обнаружите необходимые сведения.

– Ну, – добавила Джакарта, – помимо всего прочего, вы могли бы поехать в третью страну, участвующую в игре. Там тоже знают игроков.

– Противников, – уточнил Тим. – Вам придется отправиться в какую-нибудь потерпевшую поражение страну и предоставить им код доступа, который и есть не что иное, как деньги. И тогда вы наверняка добудете желаемые доказательства.

Мы продолжали идти. У меня возникло ощущение, будто я погрузилась во что-то истинное, непритворное.

– А если я рискну и поверю вам, то что будет в моей, то есть в вашей, книге?

– Армейская школа снайперов, секретная разведывательная служба, шикарные машины, восточные базары.

– Вы говорили что-то о частном шпионаже. Вы были наемниками?

– Нет.

– Занимались промышленным шпионажем?

– Едва ли.

Он нырнул в магазин. Мы с Джакартой последовали за ним.

Вокруг гигантского кактуса в кадке громоздились кипы предметов одежды землистого цвета. Тим выбрал коричневые, завязываемые на шнурок брюки и приложил к себе.

– Верни на место, пока тебя никто не увидел, – велела Джакарта.

Он сердито посмотрел на жену. Она поднялась на цыпочки и зашептала ему на ухо. Прекрасно! Только шпионской свары мне не хватало. Я взяла из кипы блузку с пристроченным изображением игуаны.

Джакарта испуганно вскрикнула:

– Нет!

– Не мой цвет? – удивилась я.

– Носить такую одежду – преступление. Она бесформенна и липнет к телу. Вы в ней непременно будете похожи на взбитую подушку. – Она схватила меня за руку и потащила к выходу. – Уверяю вас, в том, что касается моды, Санта-Барбара – настоящая зона бедствия.

– Да, мы здесь относимся к моде легкомысленно.

– Так же как и к незастеленной кровати. Лично я обряжаться в такое к ленчу не стала бы. – Она вывела меня на улицу. – Вам следует пройти курс искусства одеваться по моде. Повторяйте за мной, медленно: «Прада».

Я оглянулась:

– Где Тим?

– Он нас догонит.

– Раз уж вы препираетесь по такому пустячному поводу, как одежда, то как мы с вами будем писать мемуары?

– Мы не препираемся, мы горячимся.

Она открыла дверь магазина «Сакс», что на Пятой авеню. Воздух в магазине был охлажден до температуры бодрящего французского шабли. Она подняла солнцезащитные очки на макушку.

– Позвольте рассказать вам о себе. Отец – техасец, мать – кубинская беженка. У меня есть ученая степень по лингвистике, и я умею врать с обворожительной улыбкой. Кроме того, мой испанский в кубинском варианте хорошо воспринимается в некоторых южноамериканских кругах.

– Почему вы стали шпионкой?

– Так решили яйцеголовые психиатры в Лэнгли. Плюс к этому я ребенком подсматривала, как совокупляются мои родители. – Она подошла к развалу поясов и шарфов и стала быстро перебирать шелковые и кожаные предметы. – Знаете, как бывает: посмотришь в замочную скважину, чем занимаются мамуля и папуля, и ты уже готовая шпионка.

– А почему вы отошли от дел?

– Однажды в Медельине я оказалась в очень неприятной ситуации. У меня была интимная связь, и любовник предал меня.

Она накинула мне на плечи шарф и отступила, чтобы оценить, как он смотрится.

– И чем все это кончилось?

– Я убила его.

У меня мороз пробежал по спине.

– Не удивляйтесь. Он собирался продать меня наркоторговцам. Так что вопрос стоял так: либо я, либо он.

– Неужели вам не было страшно?

– Было, но я дошла до последней черты. Благодарение Господу, я встретила Тима и он спас меня от самоубийства. – Она сняла с меня шарф. – У вас превосходные данные. Вашей изящной фигуре можно позавидовать. Я должна показать вам Милан. – Она коснулась моих волос.

Я отвела ее руку:

– И как вы намерены озаглавить мемуары? «Пинок под задницу Версаче»?

Джакарта приподняла бровь:

– Броско.

Она двинулась дальше, рассматривая шерстяные шали, вывешенные на стене: голубые, золотистые, темно-красные, – каждая хорошо оттенила бы смуглую кожу Джакарты.

– Черт побери. А я все не могла успокоиться: Джакарта, что вы с ним сделали? Застрелили?

– Дала ему «косяк». Марихуана с героином. Когда он заснул, пустила ему в висок пулю из девятимиллиметрового пистолета. Он ничего не почувствовал. Ни боли, ни угрызений совести.

У меня было такое чувство, будто к горлу подкатился мяч для игры в гольф.

– Кто это был?

– Вам это знать совсем не обязательно. – Она улыбнулась. – А вот и Тим.

Норт подошел, похрустывая суставами пальцев.

– Ты все рассказала ей? – обратился он к жене.

– Кое-что.

– Похоже, вы разочарованы, – сказал Тим мне.

Он кивнул в сторону эскалатора, приглашая меня посетить вместе с ним верхний этаж магазина. Джакарта осталась у кашемировых шалей. Тим с эскалатора наблюдал за ней. Выражение его лица ни о чем не говорило.

– Я должен объяснить вам кое-что, – наконец сказал он.

– По-моему, вам следует объяснить очень многое.

– Самооборона может принимать самые причудливые формы.

– Разумеется. Но убивают в целях самообороны при реальной опасности. Человек, усыпленный с помощью наркотиков, не представляет угрозы. Как можно было спокойно приставить ему к голове пистолет и спустить курок?

– Вас возмущает то, что она убила его, или то, что она с ним спала?

– Извините?

Мы сошли с эскалатора.

– Хотите получить доказательство? Тим взял с прилавка жакет с блестками и подал мне: – Примерьте.

Я отшатнулась:

– Даже Майкл Джексон нашел бы эту вещь вульгарной.

– И тем не менее.

Я пожала плечами и пошла к зеркалу.

Хотя блестки буквально слепили глаза, в зеркале я заметила, что Тим направился к мужскому туалету.

Я быстренько вернула кошмарный жакет на прилавок и покинула секцию. С эскалатора сошла молодая худощавая женщина. В ушах у нее были золотые кольцеобразные сережки, на голове – пестрый платок. Женщина пошла за Тимом. Сразу же после нее с эскалатора сошла Джакарта. В руках она держала многочисленные свертки.

С этого момента события стали стремительно развиваться.

Тим вошел в мужской туалет. У двери женщина в платке остановилась, а Джакарта подошла к ней сзади и сильно толкнула. Та влетела в туалет, Джакарта рванулась следом и прикрыла дверь.

Я ринулась к туалету. Дверь оказалась заперта. Я постучалась, прошипев: «Откройте». Щелкнул замок. Из-за полуоткрытой двери высунулась рука и утянула меня в помещение. Снова щелкнул замок. Я открыла рот для вопроса, но Джакарта подняла палец к губам, требуя тишины, и я закрыла рот.

Мужской туалет был великолепен. На конторке стояли в вазе цветы, из динамика лилась музыка Шопена. Пол блистал чистотой, а на нем лежала связанная по рукам и ногам женщина в пестром платке.

Джакарта показала на шарф, торчащий изо рта пленницы, и на пояса вокруг ее лодыжек и запястий:

– Гермес, Гуччи. Не порть мне фирменных знаков, милашка.

Тим, придавив ногой лопатки женщины, исследовал ее бумажник. Женщина изворачивалась, пытаясь освободиться и от ноги, и от пут.

Джакарта строго посмотрела на нее:

– Не крутись. Ты же не хочешь, чтобы я приласкала тебя стилетом Джимми Чу.

Меня охватило возмущение:

– Что вы делаете, черт побери?

– Я видел ее на улице, – заговорил Тим, – около того магазина с кактусом. А прежде возле уличного гитариста.

Я мгновенно успокоилась. Все ясно. Джакарта и Тим вовсе не думали спорить по поводу брюк. Просто Тиму нужно было расстаться с нами, чтобы оказаться за спиной у этой женщины.

– Она следила за вами?

Тим поднял на меня глаза:

– Нет, она следила за вами.

Я почувствовала, как у меня загорелись щеки.

Тим нашел в бумажнике водительское удостоверение:

– Черри Лопес. Вы ее знаете?

Джакарта сняла с женщины платок, и я увидела коротко остриженные волосы и змеиную татуировку на шее.

– Да, – ответила я. – Она из шайки электронных террористов. Думаю, это она украла мою сумочку в отеле «Холидей инн».

Тим нагнулся и достал из-под джинсовой куртки Лопес черную дубинку.

– Электрошокер. Близкое знакомство с этим инструментом чертовски неприятно.

У меня мороз пробежал по коже.

Тим принялся водить концом дубинки по щеке пленницы:

– Скажи, куколка, что ты собиралась делать этой палочкой?