Текст книги "Псих. Пенталогия (СИ)"

Автор книги: Маздай Дед

сообщить о нарушении

Текущая страница: 47 (всего у книги 49 страниц)

   Время в полёте каждый убивал по-разному: Синтия зависала в симуляторе, остальные самочки слушали рассказы Наура об Аргоре, ну, а я решил перед прыжком наведаться в рубку и составить компанию нашей летунье, предоставив ей возможность сразиться с реальным, а не виртуальным противником. Вот только...

   – Спасибо, что поддался, – лизнув меня в нос, Синтия покинула рубку, отправившись на кухню перекусить.

   Я же остался сидеть в кресле, осознавая тот факт, что меня только что сделали. Как котёнка...

   – Теряешь хватку, – посмеялась надо мной Кира, которая была в курсе буквально всех событий, происходящих на корабле.

   – Сейчас проверим, – обернулся я к ней и приглашающе махнул лапой, указав на кресло: – Садитесь, мадам.

   Кира уселась в кресло, взявшись за рукояти управления, и мы начали виртуальный бой, который закончился победой Киры со счётом 4:3, что означало, что у нас с ней примерно одинаковые навыки пилотирования. И это, в свою очередь, означало, что либо мы оба утратили былые навыки, либо мы сегодня наблюдали становление аса космических боёв.

   – Чёрта с два она теперь вернётся на Землю, – пробормотал я, сравнивая бои против Синтии и против Киры. – Клык, а ты что скажешь?

   – Скажу, что она лучший пилот среди арги, что мне встречались.

   – То есть теперь она – арги, – усмехнулся я.

   – Ты, кажется, сам на этом настаивал.

   – Двуличием попахивает, тебе не кажется?

   – Нет, – отрезал Клык, испарившись из рубки.

   Надо будет потом обрадовать девочку, пустив её порулить. А то Джулия о ней совсем забыла, а Наур всё ещё воспринимает её немного чужой. Вот только выберем время и место поспокойнее. Хотя, с другой стороны, может, стоит, наоборот, усложнить ей условия, подготовив к худшему, но в любом случае, всё это будет позже. Потратив оставшееся время до прыжка на просмотр записи боя, я заметил одну особенность – барса словно бы предугадывала мои действия, отвечая на них манёвром ещё до того, как я что-либо сделаю. Она точно не сидела за штурвалом самолёта, не говоря уж о космических кораблях, да и к играм она относилась холодно, что означало, что авиасимуляторы отпадают, остаётся одно – она ведьма. Шутка! Но интуиция у неё на высоте, потому как, я не могу назвать себя таким уж предсказуемым.

   В конце концов, после объявления, сделанного Клыком, в рубку пришли остальные члены экипажа, и мне ничего не оставалось, кроме как свернуть запись и обратить своё внимание на картины за стеклом, ожидая перехода. Который опять произошёл внезапно: сменились звёзды за стеклом, экраны очистились, а потом стали заполняться информацией о системе.

   – Это он – Урмаор, – воскликнул обрадованный Наур, – четвёртый по счёту, спутников не имеет, следующая за ним планета – газовый гигант с кольцами. Да, всё верно: я дома.

   Я же не разделял радости нашего ментальщика: системы дальнего обнаружения сообщили мне, что эта планета тоже посещалась кораблём постройки Рари, а значит, жизни на родной планете Наура больше нет. О чём я не преминул ему сообщить.

   – Я знаю: догадался уже, – сообщил мне он в ответ.

   – А чему радуешься?

   – Пусть дом разрушен, но я вернулся и всё восстановлю! – мне бы такую веру. – Сядем?

   – Конечно, сядем, – всё равно нам ещё ждать "остывания" прыжкового двигателя. – Синтия!

   – А?!

   – За руль!

   – А? – недоумённо переспросила она, а потом воскликнула: – Есть за руль!

   Радости полные штаны – были бы, если бы она их носила – уже и забыла обо всех проблемах, и просто-таки светиться. Любо-дорого посмотреть.

   Рванув на радостях, что называется: "с пробуксовкой", Синтия направила корабль к планете, но не кратчайшим путём. Кратчайший путь не подразумевает исполнения бочек, бокового скольжения и переворотов вокруг всех осей. Правда, вскоре все эти выкрутасы ей надоели и до самой планеты – крутиться в атмосфере Синтия передумала, как только увидела жутко расстроенного Наура, узревшего бурую пустошь вместо родного зелёного лесного мира – мы летели на автопилоте.

   Определив, как и в прошлый раз, месторасположение некоего крупного подземного объекта мы сели неподалёку и вышли на поверхность планеты. И вот здесь Наура, что называется, пробрало: вперив пустой взгляд вдаль, он двинулся по бурой безжизненной поверхности, шагая так размеренно, словно он робот, а не живое существо. Отправив самочек исследовать комплекс, я двинулся следом за ним, держа его в поле зрения, но не приближаясь: в такой ситуации лучше его не трогать, чтобы он привёл себя в порядок самостоятельно, и только лишь проследить, чтобы он чего не сотворил с собой.

   Поднявшись на очередной песчаный бархан – почва планеты, лишившись дёрна, подверглась эрозии под воздействием солнца и ветров, которые гоняли тонны песка из стороны в сторону – Наур опустился и, поджав лапы под себя, уселся, продолжая смотреть в никуда. Я последовал его примеру, и так мы провели некоторое время: девчонки успели воскресить местный ИИ и, поставив ему задачу, пришли к нам.

   – Мы всё вернём, обещаю! – подошёл я к нему и положил лапу ему на плечо.

   – Я знаю, – печально улыбнулся он, – но всё равно... Эх! – махнул он лапой вместо дальнейших объяснений. – Я знал чего ожидать и думал, что буду готов к этому, но, как видишь, не готов.

   – Не думаю, что к подобному можно быть готовым, – заметил я, а потом помог ему подняться, точнее, просто поднял: – Пошли на корабль.

   Какие всё-таки Рари сволочи. Нет, формально, это сделали гроранцы, вот только инструмент-то создан красномордыми эльфами, да и сами гроранцы тоже. Не убивать же их всех за то, что совершили их далёкие предки? Хватит с меня геноцида – или, вернее, ксеноцида? – барросов, которые, к слову, стали теми, кто они есть, благодаря всё тем же Рари.

   Горечь потери родного дома, терзающая Наура, охватила и нас, поэтому планету мы покидали в тишине. В тишине взлетели, в тишине грузили оборудование со станции на фрегат, и даже отправка кораблей на поиск и дальнейшее восстановление планет проходила в полной тишине. Возможно, первая планета просто не могла передать нам весь масштаб бедствия, приключившегося с родными мирами арги, а уже вторая дала нам понять, что всё это не случайность, и даже не простое совпадение, и Аргор, к которому мы направились, встретит нас такой же безрадостной картиной.

   ***

   Ещё два прыжка понадобилось нам, чтобы достичь-таки родного мира арги и арги-ру. Первое, что сразу бросилось в глаза – система была просто-таки забита разнообразной техникой, станциями и кораблями. Конечно, Арги прикрывали все свои миры, но Аргор примечателен тем, что сюда флот вторжения Рари так и не добрался. Более того, враги так и не узнали координаты материнской планеты до самого конца войны. Гроранцы всё-таки нашли её – видимо, просто обшаривали все системы – вот только вся инфраструктура здесь уцелела, и верфи, хоть они и остались лишь под управлением искинов, продолжали строить корабли, которые исправно патрулировали за орбитой самой дальней планеты, обращающейся вокруг Аргорала. Это я всё к чему веду: объявившийся бациллоноситель был уничтожен через секунду после выхода из прыжка, и третий от светила шарик был зелёным с белыми шапками полюсов.

   На радостях Наур даже схватил в обнимку Джулию... а вот барса опять осталась одна. В последнее время она всё чаще остаётся в одиночестве, проводя время за симулятором. И с этим – одиночеством, а не симулятором – надо что-то делать. Вот я и обратил внимание Киры на это упущение, которое она рьяно бросилась исправлять, обхватив Синтию так, что у той, казалось, рёбра затрещали.

   – Плюшевая игрушка просто, – Кира прижала барсу к себе, приподняла ту надо полом, продолжая держать в объятьях, и, потёршись об неё щекой, спросила: – Можно, я оставлю её себе?

   – Я не игрушка... – попыталась выбраться полузадушенная Синтия из стальной хватки. – Отпусти!

   – Так бы и тискала весь день, – разочарованно произнесла Кира, отпуская барсу на волю.

   Ну, пусть и довольно-таки странным способом, но настроение мы ей подняли. Теперь можно и на планету спускаться.

   – Куда садимся? – спросил я у Наура.

   – Не знаю, – пожал он плечами, – я здесь тоже впервые.

   – Триста лет арги, а он не мог в столице за всё это время побывать. Хотя бы проездом, – пробормотал я. – Ладно, Клык, садись, где металла... Отставить! Где арги-ру побольше. А мы собираться пойдём.

   Мы разошлись по каютам, готовясь к выходу, я уже надевал на себя портупею под револьвер – скафандр решил не брать, всё-таки это не то место, где могут напасть – когда ко мне подошли Кира и Куга с очень серьёзными выражениями на мордочках. Ну, да я уж е знаю, о чём будет речь.

   – Мы хотим тебе сказать, – взяла слово – почему-то – Куга, – что не против Синтии.

   – То есть, иными словами, Кира уже всё решила, и от меня требуется только согласие?

   – И без него обойдёмся! – сказала Кира, подталкивая засмущавшуюся Синтию вперёд.

   А я-то Шаха подкаблучником называл, когда тут из меня верёвки вьют. С другой стороны это решает сразу три проблемы: барса больше не будет одинокой; клан не лишится первоклассного пилота; а я смогу спокойнее относиться к своим проигрышам в боях на симуляторе, ибо моей самке можно быть лучше меня в чём-то. Вон Куга, например, из автомата стреляет гораздо лучше.

   – Хорошо, Кира, но это как бы на Новый Год! – пошутил я.

   – На прошлый, – согласилась она.

   Вот так всё просто и происходит: у Наура можно ничего не спрашивать: самка захотела – самка ушла, Джулия тут вообще не при делах, а у нас все согласны. Ну, точнее, Куга согласна, мне деваться не куда, а Кира всё это и заварила. Кажется, я догадываюсь, почему у Раррнара было сорок восемь самок. Видимо, просто, у него была своя "Кира".

   – Кира, позволь полюбопытствовать, – спросил я, – а куда тебе два хвоста?

   – Туда! – не много двусмысленно – на мой взгляд – ответила она и, прихватив вещи, вышла из каюты, утащив за собой Синтию.

   А та и не подумала сопротивляться, что всё равно бесполезно при такой-то разнице в размерах: пятьдесят шесть килограмм, что ровно в два раза меньше веса Киры; и метр семьдесят пять против почти двух метров. Видимо, раньше Синтия была не большой: пальцехождение прибавляет сантиметров пятнадцать, так я раньше у меня был рост такой же, как у Синтии сейчас, а теперь – метр девяносто два, у Киры, соответственно, столько же, а Куга на два сантиметра ниже. Ну да ничего, откормим девочку – она и подрастёт. А то, похоже, что Джулия её не кормила вовсе.

   А вот в шлюзе, где мы собрались перед выходом на поверхность, нас ожидала неловкая ситуация:

   – Не поняла, – Джулия уставилась на барсу, выглядывающую и меня из-за спины. – Как это понимать?

   – А вот так и понимайте, садисты! – ухмыльнулся я.– Замучили бедную девочку, она от вас и ушла. И поезд ушёл: теперь это моя самочка, и я буду её любить!

   – От меня никогда самки не уходили...

   Вы посмотрите на него! То в упор не видел, считая Синтию чужой, то вдруг обиделся. Ну, я ему в огород камешек-то подкину:

   – Всё бывает в первый раз, – а заодно камешек Джулии: – А ты сама говорила, что у меня могло бы быть три самки. Ну, вот теперь их три.

   – Я себя вообще-то имела в виду!

   – Я знаю, – и ещё камушек. Пусть замок строит. – На этом вопрос закрыт! – подвёл я итог и скомандовал: – На выход, зверьё моё!

   Открылась внешняя дверь шлюза, в нос нам ударил прохладный воздух, наполненный ароматом цветов и трав и сильным запахом заполонивших всё доступное пространство вокруг корабля арги-ру, громоподобно прорычавших:

   – С возвращением! – кажется, у меня опять дежавю.

   Интерлюдия

   – Арргх, – прорычала Марта, как только наружная дверь Анубиса закрылась за её хвостом, – долбанный "высший свет"! Так бы и поубивала всех к чёртовой матери!

   – Разве агенты Штази не должны быть сдержаннее? – раздался голос Карлы из кают-компании. – А если бы тебя кто-нибудь услышал?

   – Если только ты не принесла прослушку, – усмехнулась в ответ немка, – а о "гостях" Бис меня бы предупредил.

   Сказав это, она направилась в свою каюту, оставила там своё изысканное платье, которое на самом деле было лёгким скафандром, незамедлительно свернувшимся в два чёрных браслета, и направилась в ванную комнату, где взамен системы очистки образца Рари была смонтирована самая обыкновенная душевая кабина, дополненная лишь мощной сушилкой. Проведя под струями воды почти полчаса Марта, успела и отдохнуть и привести себя в порядок, а потому, выйдя от туда после сушки, сразу перешла к делу:

   – Как там твой Арчил поживает?

   – Ой, он просто душка, – усмехнулась Карла, – а какой горячий!

   – Я про дело говорю! – немка подошла к пищевому синтезатору и заказала себе чашечку кофе, пробормотав при этом: – Столичная планета, а пьют какую-то дрянь!

   – Кофе запрещён здесь, – пожала плечами её напарница. – Я кстати хотела с тобой поговорить...

   – Вот мне твой тон совсем не нравиться!

   Марта вся напряглась, готовясь к неприятным известиям, и они не замедлили последовать:

   – Понимаешь, Арчил очень хороший, я его люблю, а он любит меня. Я не могу так, понимаешь? Я не могла от него скрывать правду, поэтому я ему всё рассказала, – собравшись, скороговоркой выпалила она последнюю фразу.

   В ту же секунду столик и разложенный на нём завтрак Марты полетел в сторону, а лапа немки легла на то место на бедре, где ещё недавно располагалась кобура с миниатюрным пистолетом. Вспомнив, что оружие осталось в каюте, она уже было намерилась броситься на напарницу и драть её когтями и клыками, но та внезапно разразилась смехом:

   – Купилась! – прокричала Карла, глядя на оскаленную морду напарницы.

   – Ты – идиотка! – закричала та в ответ. – А если бы я тебя пристрелила? Не шути с такими вещами, – успокаиваясь, произнесла она и вернула стол на своё прежнее место. – Я не знаю, может, такой балаган у вас в ЦРУ в порядке вещей, но Герхард Браун... Ты знаешь Герхарда Брауна? – спросила она и, получив отрицательный ответ, пояснила: – Он тоже любил подобные шуточки. Ну, и дошутился. Майор КГБ Виктор Скорых не был знаком с его манерой шутить и пристрелил Герхарда, когда на совместном задании тот заявил, что передал выкраденные ими чертежи ней... ценные чертежи красавице-шпионке из МИ-6, потому что безумно влюблён в неё. Когда майор обнаружил чертежи в целости и сохранности в портфеле Брауна, исправить уже было ничего нельзя. Скорых был знаменит тем, что из любого пистолета мог попасть точно в лоб с расстояния в сто метров, а Браун стоял ближе, чем ты сейчас.

   – Прости...

   – Бог пусть прощает, а ты смотри не попади раньше времени к нему на встречу.

   На некоторое время установилась тишина: Марта прибралась и теперь заказывала себе новый завтрак, а Карла разбиралась в полученной от подсаженных червей информации, которые уже успели проникнуть с коммуникаторов в сети ВКС и столичной администрации.

   – На завтрашний вечер намечен бал в императорском дворце, – спустя какое-то время подала голос Карла, – я иду с Арчилом, могу попросить...

   – Неужели ты думаешь, что мне не с кем пойти на бал? – предложение американки явно задело Марту за живое: – Глава планетной администрации Боллан – это раз, адмирал Вартен – это два, председатель комиссии по включению новых миров в Галактическое Содружество Рамос – это три. И заметь, – не дала она вставить слово сестрёнке, – я не прыгала в койку ни к одному из них! Кстати, о постели: ты пьешь противозачаточные?

   – Зачем? – удивилась та.

   – Решила остепениться, завести семью и нянчить щенят? – усмехнулась немка. – Ты чем слушала, когда мы проходили инструктаж? Совпадение ДНК почти полное, что означает возможность появления детей от пары гроранец – псовый фуррь.

   Марта не успела договорить, а Карла уже бежала в медицинский отсек корабля. Старшая сестра, усмехаясь, сидела и потягивала кофе из чашки, дожидаясь реакции, которая вскоре последовала:

   – Не-е-е-ет! Только не сейчас!

   ***

   Императорский дворец поражал пышным убранством: золотая лепнина на стенах; выложенный плитками из блестящего камня, доставленного с других планет; такие же колонны; гобелены с изображениями древних битв на стенах; ковры, вытканные уже исчезнувшими с карты галактики существами, в уголках для посиделок, уставленными мягкими креслами и диванчиками – всё это удивительно гармонировало друг с другом, не создавая ощущения, будто всё убранство дворца собрано с миру по нитке. Заполонившие залу представители высшего света империи тоже были вполне под стать этому месту: изысканные наряды, дорогие украшения и изысканные манеры выдавали в них гроранцев не простых, а самых что ни на есть небожителей, вершащих судьбы народа. Хотя не все из присутствующих могли похвастаться безупречными манерами:

   – Уфх, – влетел в Марту какой-то тощий гроранец, – скажите, вас никогда с самцом не путали?

   – Нет, – улыбнулась та, – а вас?

   В следующую секунду он успел пожалеть не только о том, что открыл пасть, но и том, что родился – все стоящие рядом услышали эти слова, а, кто не услышал, тому донесли, и подняла неудачника на смех.

   – Не боишься мести? – мысленно спросила её напарница, отсалютовав бокалом вина.

   – Этого рахитичного? Как-то не пугает. Кто он вообще?

   – Кажется, новый адъютант императора.

   – Странный выбор, – заметила Марта, тем временем отвечая на приглашение на танец.

   – Поговаривают, что после несчастного случая с императрицей его вдруг потянуло на мальчиков.

   – Несчастного, как же. А вообще я не удивлена, – ответила немка, вызывая из глубин памяти загруженное воспоминание Лорин о ночи с Горлагом.

   – А ещё говорят, что он готовит отмену закона, введённого Горлагом Четвёртым, – заметила Карла, а потом внезапно "выкрикнула": – Он к тебе идёт!

   Марта, стараясь не выдать себя, посмотрела по сторонам, и заметила приближающегося к ней правителя. А о том, что Горлаг шёл именно к ней, говорил его взгляд, которого он не сводил с неё.

   – Вартен, не уступишь мне свою подругу на один танец? – улыбнувшись, спросил император, подойдя к вальсирующей паре.

   – Почту за честь, ваше императорское высочество, – с поклоном ответил тот.

   Аккуратно, но крепко взяв левую ладонь Марты в свою правую, император по-хозяйски расположил левую лапу рядом с её хвостом и, поймав такт, закружил её в танце.

   – И как же зовут, сие прекрасное создание? – спросил он её, когда музыканты заиграли новую – более медленную – мелодию.

   – Марта рун Лариас, – чуть смутившись, ответила она.

   – Издалека... – улыбнулся он, – И что же привело вас сюда? Да и ещё на таком корабле? Я-то думал, что все корабли Рари уже давно на службе ВКС. Неужели Рудрел Лариас посмел спрятать от меня такое сокровище?

   – Отец не знал о корабле, это мы с сестрой нашли его случайно, когда забрели в охотничий домик дедушки.

   – А, мой отец рассказывал мне о старом пройдохе Фарраде рун Лариас, – вновь улыбнулся император, – но я говорил не о корабле...

   – Вы меня смущаете, ваше...

   – Зовите меня Горлаг, – прошептал он ей в прямо ухо, – и перейдём уже на "ты".

   – Как скажешь... Горлаг, – улыбнулась Марта.

   – Соблазни его, а потом грохни! – раздался вдруг у неё в голове голос Карлы.

   – Не думаю, что получиться, – ответила немка, – а впрочем, сейчас я это выясню.

   Краем глаза Марта заметила адъютанта, которые и после первой их встречи не воспылал к ней любовью, а уж теперь, увидев её вдвоём с Горлагом, люто возненавидел. И Марта решила предоставить ему возможность отомстить: делая шаги, то чуть длиннее, чем полагалось, то чуть короче, она подвела их ближе к мстителю, и тот не разочаровал Марту, поставив, как она и предполагала, ей подножку.

   – Ой! – споткнувшись о ногу адъютанта, она упала вперёд и в падении "случайно" разодрала когтями лапу императора. – Мне так жаль... – посмотрела она на него, едва сдерживая слёзы, что не помешало ей разглядывать затягивающиеся раны.

   – Маррас! – закричал на него император. – Это что такое? Думаешь, что я не видел? Чтобы завтра ты уже был на Портоне!

   – Только не Портон... – прошептал он в ужасе, ярко представив себе ужас планеты, чьи запутанные туннели, расположенные на многокилометровой глубине, представляли для колонизационных войск сущий ад партизанской войны.

   – Ты ещё смеешь перечить?! – пришёл Горлаг в ярость. – Вон!

   Бледного трясущегося адъютанта – теперь уже бывшего – выволокли прочь подскочившие охранники, а император, подав лапу Марте, помог ей подняться.

   – Позвольте, я лично окажу вам помощь.

   – Но вы же сами... – попыталась было протестовать Марта.

   – Пустяки, всего лишь царапина, мне не привыкать, – махнул он лапой.

   "Как же, – подумала Марта, – царапина. А то я разучилась перерезать сухожилия".

   – Ну, если вы настаиваете...

   – Я настаиваю!

   Сказав это, он утянул её за собой прочь от танцующих пар и, заведя Марту в какое-то помещение, усадил её на кушетку и осмотрел ушибы, оставленные столкновением с твёрдым полом:

   – Ничего страшного, зря я переживал, Марта, – улыбнулся он. – Или лучше "товарищ Скорых"?

   Глава 14

   Ну, вот опять Клык понял меня буквально и приземлился не просто "где арги-ру побольше", а прямо воткнул корабля прямо на площади деревеньки саблезубых. Неудивительно, что их тут столько собралось, я бы тоже отбросил все дела и пришёл посмотреть, если бы перед моим домом сел космический корабль. Кстати, сама деревня весьма колоритна, чего стоят одни лишь дома: из секвой их делали что ли? Брёвна такие, что мне не обхватить, а длина каждого метров в тридцать-сорок. Короче говоря, в отсутствие мелких собратьев арги-ру отстроились с присущим исключительно им размахом. И, как можно определить по грубоватой обработке и следам когтей на брёвнах, строилось тут всё вручную – точнее влапную и вкогтевую – не сравнить с нами – лентяями. А впрочем, это хорошо, что мы сели прямо посреди поселения, так как теперь не придётся далеко идти или точнее бежать, как любят арги-ру. Это нам-то ничего, вон даже Куга достигла уровня арги, а вот в Синтии я не уверен.

   – Ну да, ну да, – прекратил я разглядывать толпу арги-ру – преимущественно светло-серого окраса – и перешёл к установлению контакта: – нас не ждали, а мы припёрлись. Как-то так.

   – Мы вас ждали, – чуть обиженно произнёс крупный саблезуб, который, по-видимому, являлся старостой этой деревушки.

   Хотя какой, к чёрту, деревушки? Домов-то тут не меньше трёх сотен, и это только те, что видны с трапа, но, судя по всему, они простираются ещё дальше.

   – Мы очень долго ждали, – продолжал меж тем староста, – сменились многие поколения, но наконец-то арги и арги-ру снова вместе!

   Обломать его, что мы не арги? Пожалуй, лучше не стоит. А вот разузнать об "исходе в Небытие" стоит:

   – Не все арги вернулись, – сказал я, – собственно, из тех, кто был в Небытии, вернулся только он, – я указал на Наура, – и нам надо знать, как вернуть остальных.

   – Мы расскажем, обязательно всё расскажем, – ответил он, – но сначала праздник! – весело прорычал он и принялся раздавать распоряжение своим арги-ру.

   Несколько саблезубых – видимо, охотники – тут же умчались в сторону леса добывать угощение, а остальные разбежались кто куда, оставив на площади одного лишь старосту, который, поманив нас за собой, тоже куда-то направился.

   – А почему они такие большие? – тихо спросила Синтия, когда мы спрыгнули на землю и пошли за саблезубом.

   – Они все такие.

   – А в вашем городе...

   – Во-первых, в нашем городе, – ответил я, – привыкай. Во-вторых, ты видела только котят.

   – Это котята? – удивилась она. – Да они же больше тигра будут!

   – Это котята Рика, – усмехнулся я, – ты просто его самого не видела.

   – Какой же тогда он? – спросила Синтия, косясь на старосту, который был достаточно крупным.

   – Да так, ерунда, – махнул я лапой, – четыре метра в холке, семь в длину, семь с половиной тонн весу.

   – Мамонт, – подвела итог барса.

   Пока мы разговаривали, староста привёл нас на поляну, где уже собирался небольшой – на тысячу-другую персон – пикничок. Первые охотники гнали дичь на убой, самки тащили шкуры и... ковры?!

   – Я посмотрю? – спросил я большой самки, окрасом напоминающей Синтию, и, получив её согласие, принялся осматривать коврик.

   Довольно-таки большое полотно светло-серого, можно даже сказать, что почти белого цвета связано из шерстяной пряжи, судя по всему, выпряденной из шерсти самой самки. И в дополнении ко всему коврик не гладкий, а с узором, сделанным переплетением нитей разной толщины.

   – Ты это сделала? – спросил я её. – А как?

   – Когтями, – ответила она и, подхватив с земли травинку с мягким толстым стеблем, уселась на задние лапы, а передними стала орудовать словно крючками, сплетая из травинки замысловатый узор: – вот так.

   – А шерсть?

   – Моя зимняя шёрстка, – подтвердила она мои догадки, – приятнее спать на том, что было кусочком тебя, а не грязного шварха, – видимо, это местное животное, – а нити спряла машина.

   Ну да, как бы ловко арги-ру не орудовали своими когтями, но работа с веретеном для них была бы проблемой.

   – Здорово, – только и смог я сказать, представив сколь тонка для массивных арги-ру эта работа.

   – Понравилось? – спросила она, вся прямо светясь от похвалы.

   – Ещё бы! – ответил я, и тут же получил вышеозначенный коврик на свою голову.

   В прямом смысле: она просто взяла его пастью за уголок и накинула коврик на меня, чуть не сбив с ног.

   – Это подарок! – сказала она и потрусила прочь.

   Меж тем, пока я выбирался из-под подарка, вся деревня собралась вокруг нашей компании и застыла, видимо, ожидая рассказа о наших приключениях. И, вспомнив, как реагировали на мои рассказы неизбалованные кинематографом арги-ру Кимира, рассказал им всё, начиная с самой первой встречи с созданиями непров и до самого прилёта на Аргор. И мои ожидания оправдались: саблезубые слушали и внимали, раскрыв рты и позабыв обо всём на свете, чем не преминула воспользоваться недобитая дичь, свинтившая обратно в лес. После рассказа, закончившегося уже под светом звёзд, на нас посыпалось множество вопросов: о людях, о непрах, фуррях и гроранцах, о прочих обитателях Содружества, о технике и о природе планет, посещённых нами – короче говоря, спать мы легли только под утро. Причём в отличие от Джулии и Наура, вернувшихся на корабль, мы уснули прямо на поляне в окружении арги-ру, завернувшись вчетвером в подарок прямо под чьим-то мохнатым боком.

   Спали, правда, мы не долго, так как с рассветом деревня арги-ру вновь ожила, и наша подушка отправилась на охоту, заставив нас растянуться на траве. Не прошло и получаса, как деревня опустела – все арги-ру отправились по своим делам, а нас же ждал разговор со старостой. Которого ещё предстояло отыскать. Пришлось идти – только подарок в корабль закинули перед этим – по следу, нюхая воздух, и в поисках старосты мы забрались в самую гущу леса, где Синтия нацепляла на свой пушистый хвост кучу репьёв. Точнее местного аналога их. Весьма приставучего аналога, настолько приставучего, что отдирался он только вместе с пучком шерстинок. Так что дальше Синтии пришлось идти, держа хвост в лапах.

   В конце концов, старосту мы нашли вместе с остальными охотниками, гнавшими добычу в деревню. И, не став отвлекать их от столь важного занятия, отправились вместе с ними, отложив разговоры на потом. Только уставшую барсу посадили на холку одному из саблезубов, который согласился поработать автобусом. И стоит признать, что так мы добрались быстрее.

   – Слезай, Ошка, – сказал Синтии ездовой арги-ру, когда мы вернулись обратно в деревушку.

   Я помог ей слезть, арги-ру умчались, гоня добычу дальше, а староста пообещал вернуться через несколько минут. Что весьма кстати, так как, я смотрю, Синтия порывается что-то спросить:

   – Что за Ошка? Я уже несколько раз слышала, а что это означает, не знаю.

   – "Дочь снегов", – перевёл я ей с праязыка, – это твоё имя.

   – У меня уже есть! – возмутилась она.

   – Детское, – подключился к разговору вышедший из корабля Наур, – а теперь тебе дали взрослое. Детское имя дают родители при рождении и вкладывают в него те надежды, что возлагают на своего котёнка, а взрослое имя дают позже окружающие тебя арги или арги-ру, как в нашем случае, и обозначает оно то, кем ты стала теперь. А ты – дочь снегов, о чём говорит твоя окраска и шерсть. Так что теперь это твоё имя, поскольку, ты уж извини, твоё детское имя на праязыке звучит нелепо.

   – Потому что его дали мне не арги.

   – Верно, – согласился Наур, – его дали люди, но ты больше не человек. А вообще имён может быть и три, но то особый случай.

   – А поподробнее можно? – заинтересовался я.

   – Нет, – отрезал он. – Потом.

   Ну, потом так потом. Вон уже и староста идёт к нам.

   – Пойдёмте со мной, – проговорил он, подойдя к нам, и, отметив, что мы следуем за ним, начал ускоряться.

   Бежал он довольно-таки быстро, и мне пришлось подвезти начавшую отставать Ошку, под ехидные замечания Киры про севшую на шею самку. Поэтому, после недолгих размышлений, я перепоручил такое ответственное дело как перевозку пассажиров нашей самой компетентной во всех областях арги – самой Кире. А та, недолго думая, перекинула Ошку на спину старосте. Впрочем, иного я от неё и не ждал.

   Бежали мы довольно долго и порядочно удалились от деревни, углубившись в чащу леса, когда, заскочив вслед за старостой в густые заросли, мы оказались в какой-то пещере. Света, кроме того, что пробивался сквозь плотные кусты, здесь не было, и фонарик, который среди прочего присутствовал в многочисленных кармашках моей перевязи, пришёлся как нельзя кстати.

   Луч света высветил стены пещеры, укрытые тонкими белесыми корешками, и пропал где-то вдали, потерявшись в длинном туннеле, по которому мы последовали вслед за старостой. Сейчас он не бежал, видимо, не позволяла атмосфера этого прямо-таки сакрального места. Хвост даю на отсечение, что он ведёт нас к ещё одной "Стене Истории" или чему-то подобному.

   И, как выяснилось спустя пару минут пути по тёмному туннелю, мой и без того не шибко длинный хвост останется при мне, так как стены пещеры внезапно разошлись в стороны и мы оказались в просторной зале, противоположная от нас стена которой была испещрена рисунками, нанесёнными когтями больших саблезубов. Некоторые, вроде истории древности, были мне знакомы, а некоторые, видимо, описывающие события, прошедшие мимо арги-ру Горна, стали для меня неожиданностью. Как, например, этот: