Текст книги "Маг Эдвин и император (СИ)"

Автор книги: Майя Зинченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 20 страниц)

Наступив на горло мучительным колебаниям, я решительно открыл шкаф, взял тонкий холодный обруч и положил его в бездонное нутро сумки. Будь что будет…

Так как рассказ императора о предстоящем задании был полон тумана, я принялся обходить кабинет, методично сметая в сумку все, что попадалось под руку. Когда я закончил, в результате моих действий образовалось даже какое-то подобие порядка. Если бы домовой еще исписанные, смятые бумаги куда-нибудь убрал, собрал в одно место обереги, вывел свежее чернильное пятно с обивки дивана – это место вовсе перестало бы быть похожим на кабинет практикующего мага.

– Домовой! – громко позвал я. – Где ты?

– Сижу и любуюсь на то, как ты работаешь, – донеслось до меня из правого верхнего угла. – Я могу делать это вечно.

– Спасибо за откровенность. Всегда подозревал, что ты не самый трудолюбивый из своих собратьев. Я должен уехать. Мелл и Весельчак тоже. Ты остаешься здесь один и будешь присматривать за домом до нашего возвращения. Сову я тебя кормить не заставляю, но вот окно в гостиной должно быть открыто. Тогда она сама будет вылетать и добывать себе пропитание.

Ответом мне было возмущенное молчание. Конечно, наш домовой не любил бывать один.

– А кто мне молока нальет? – обвиняющим тоном спросил он. – Не будет ни молока, ни ложечки сахара…

Он специально перебрался на освещенный солнцем подоконник, чтобы я мог видеть его обиженное лицо.

– Тебя послушать, так ты только и делаешь, что пьешь молоко с сахаром.

– Не пью и это целиком твоя вина, жестокий человек, – с укором сказал домовой, качая короткими упитанными ножками.

– У тебя все равно нет выбора, так же как его нет у меня. Зато если в дом попытаются влезть незнакомые люди с дурными намерениями, я разрешаю тебе делать с ними что угодно.

– Правда? – он широко распахнул глаза. – Их можно задержать и напугать?

– Если хочешь. Только не переусердствуй. Я бы хотел с ними поговорить, но это будет невозможно сделать, если они умрут от испуга. И это должны быть незнакомцы, а не охотник, принесший нам зайчатину. Я знаю, что ты давно его невзлюбил из-за Ретта. – Так звали охотничью собаку. – Так что, будешь дуться?

– Нет, – проворчал он и растаял в воздухе.

Наверняка уже задумал какую-то каверзу. Ну и ладно, пускай это будет на его совести. Открыв ящик стола, доверху набитый уникальными оберегами, я порылся в них, но так и не нашел ничего подходящее случаю. Придется обойтись теми, что уже висели у меня на груди.

Вернувшись в спальню, я застал там Мелл, которая почти закончила упаковывать вещи.

– Мы поедем верхом, – предупредил я. – Тебе лучше переодеться в наряд для дальних прогулок.

– Хорошо, – она кивнула. – Все в порядке?

– Да. Я поговорил с ними троими.

Мелл непонимающе посмотрела на меня.

– С Весельчаком, императором и домовым. Все пребывали в более-менее благостном расположении духа, когда я уходил.

– Хорошо. Тебе помочь собраться?

– Нет, спасибо. – Я распахнул поскрипывающие дверцы старого платяного шкафа. Перед моим взором предстали мантии разных цветов.

– В чем ты поедешь?

– Я не слишком хороший наездник, поэтому возьму темные неброские мантии. Серые, коричневые. Когда я упаду с лошади, грязь на них будет менее заметна.

– Перестань ворчать. Не помню ни единого случая, чтобы ты упал.

– Я тщательно скрываю это дабы не портить образ настоящего мужчины в твоих глазах. Поэтому и хожу пешком.

– Его невозможно испортить, – усмехнулась Мелл. – Обязательно захвати запасные сапоги. А то повторишь участь Карела.

В прошлое путешествие мой друг довольно быстро остался без обуви и горько пожалел об этом. Часть пути ему пришлось пройти в атласных церемониальных туфлях, а дальше он довольствовался женскими полусапожками с обрезанными носками. Помня о его страданиях я положил в сумку три пары сапог. Мелл все-таки не удержалась и стала мне помогать. В результате ее стараний я обзавелся дюжиной носовых платков, которые брать не собирался, бритвой – которую собирался взять, но почти забыл о ней и двумя гигантскими полотенцами – на всякий случай. Вдруг посреди роскошного сада во дворце Магерона мне попадется неземной красоты фонтан и я решу в нем искупаться?

Внизу нас уже ждал Весельчак. На нем были начищенные до блеска доспехи. Ясные голубые глаза в обрамлении железного щетка шлема смотрели настороженно.

– Сочувствую тому коню, на которого ты сядешь. Ты и так весишь немало, а в этой броне и подавно.

– У людей императора есть дольмерские скакуны. Они славятся своей выносливостью, – ответил Весельчак, подхватывая сумку Мелл.

– Идите к императору, а я пока попрощаюсь с домом.

Они кивнули, прекрасно понимая, что значат мои слова. Мне хотелось устроить незваным гостям, если они вдруг появятся, несколько неприятных сюрпризов. Я обошел каждую комнату, не обделил вниманием пыльный чердак, полный паутины и миниатюрных следов Невидимых Помощников, заглянул в чулан, кладовку и подвал, где мы хранили овощи. Каждое помещение я со всей тщательностью оплел сетью заклинаний, различить и снять которые мог только опытный маг, а простой человек неминуемо попадал в ловушку. Без сомнения, если какому-то недалекому господину придет в голову безумная идея посетить этот дом в отсутствие хозяев, домовой даст ему достойный отпор, но я тоже желал внести свою скромную лепту. О местных воришках и грабителях я не беспокоился. Им было отлично известно, чей это дом стоит на опушке леса и связываться с его владельцем они не стали бы за все сокровища этого бренного мира.

Прочитав последнее заклинание в коридоре, я вышел из дома, плотно закрыв дверь. Услышав щелчок замка, добавил завершающий штрих – знак защиты. Над домом вспыхнула и погасла серебристая сеть. Из чердачного окошечка на меня внимательно смотрели чьи-то ярко-желтые глаза. Домовой уже пригласил друзей.

Погода стояла отличная, дождя не предвиделось. Солнце частично закрытое деревьями светило ярко, но благодаря дувшему со стороны гор ветру жары совсем не ощущалось. Сопровождающие императора не пожадничали и выделили каждому из нас отменную лошадь. Я не стал спрашивать, зачем они брали запасных скакунов. У таких серьезных людей, судя по угрюмым настороженным лицам, все заранее предусмотрено. Император восседал на белом как снег жеребце и выглядел очень уверенно. Конечно, его с детства приучали ездить верхом, не то, что некоторых магов… На купца император сейчас походил еще меньше, чем в начале нашей встречи, но упорно не желал отказываться от «легенды».

Доставшийся мне вороной масти конь лукаво посмотрел на своего нового хозяина и тряхнул гривой. Я надеялся, что он ничего не имеет против волшебников.

– Главное, не показывать свой страх, – пробормотал я, пристраивая сумку и запрыгивая в седло.

Путешествие началось.

Мы ехали без остановок весь день. Уже ближе к вечеру наши пути разошлись. Мелл и Весельчак в сопровождении пяти охранников должны были направиться в сторону Регума, а мы с императором в противоположном направлении – в страну Белых песков.

Перед разлукой мы сделали небольшой привал. Я попрощался с Мелл. Наш страстный поцелуй был встречен одобрительным свистом. Наверняка воины все как один считали, что волшебники – это не мужчины, и я хоть немного реабилитировали себя и своих коллег заодно в их глазах. Император подвел ко мне невысокого коренастого охранника моего возраста и предоставил его как Лардо.

– Этот человек проследит за тем, чтобы с вашей женой ничего не случилось по дороге. Можете не волноваться, он знает свое дело.

Я в упор посмотрел на Лардо, пытаясь понять, что твориться в его голове. Он напомнил мне боевого пса, который готов выполнять любые хозяйские команды независимо от здравого смысла.

– Если с Мелл что-нибудь случиться, – негромко, но внятно сказал я, – терять мне будет уже нечего и я всем оторву головы. И правым, и виноватым. Вы поняли мою мысль?

– Да, Прозрачный маг Эдвин.

– Хорошо.

Он почтительно кивнул и повернулся, чтобы уйти, но тут на его пути возник Весельчак – немаленькая преграда, которую не так-то просто обойти. Он наклонился к уху Лардо и что-то прошептал. Охранник вскинул голову, резко дернул плечом и ускорил шаг. Весельчак с невинным видом пошел дальше, но я задержал его.

– Что ты ему сказал?

– Почти ничего, мой генерал.

– Это не ответ.

– Я сказал, что если что-нибудь случиться с госпожой и вы не найдете времени оторвать ему голову, то я сделаю это лично.

– Весельчак – это было глупо. Хватит и моих угроз. Он все прекрасно понял.

– Я всего лишь воин, мой генерал, и мой ум ни в кое сравнение не идет с вашим.

– Подхалим, – в моем голосе не было злобы. – Кстати, возьми вот это… – я передал ему два красных камешка размером с пуговицу. – Один отдашь Мелл, второй оставишь себе.

– Что это?

– Камень охраняет владельца от отравления. Просто проведи им над едой или питьем, и если он позеленеет, то это верный знак, что перед вами отрава. Вы будете жить в императорском дворце, а меня нет никаких иллюзий на его счет. За вами будут следить, так что не удивляйся глазкам в картинах и тайным комнатам за гобеленами.

– Мой генерал… Но если там опасно, то почему мы не остались дома?

– Потому что от яда можно уберечься, а от штурмующей дом армии нет. Это наилучший выход.

– Может, все-таки возьмете мою кольчугу? Пригодиться.

– Спасибо за предложение, но обойдусь. Не привык я ко всему этому железу. До встречи, друг!

Мы пожали руки. Рукопожатие Весельчака было подстать его могучему росту, мне даже показалось, что в моей кисти что-то хрустнуло, но все обошлось. Этот человек ничего не делал наполовину.

Они удалялись, пыль, поднимая лошадьми, частично скрывала их из глаз, а я еще долго смотрел им в след, жалея о том, что не обладаю даром предвиденья. Будь у меня этот дар, я бы не получил стрелу в бок и избежал встречи с императором. Мы с Мелл могли сейчас сидеть у костра в лесу или у очага в ветхой хибаре где-нибудь на другом конце света и отлично себя чувствовать. Какая разница где, лишь бы вместе.

– В первый раз вижу человека, который настолько сильно беспокоился бы за свою супругу, – сказал Фаусмин, появляясь рядом со мной. – Чем это вызвано?

Я с удивлением посмотрел на него.

– Мне действительно интересно.

– Я люблю ее.

– Хм, любовь… К сожалению, людям моего круга такая роскошь недоступна. У вас с ней большая разница в возрасте?!

– Двадцать лет.

– Так я и думал. А вы сами… Я знаю вас как хорошего волшебника, но ничего не знаю о вашей семье. Кем были ваши родители? Тоже маги?

– Нет. Простолюдины, – сухо ответил я.

– Простолюдины?! – неподдельно ужаснулся император. – Обыкновенные простолюдины?!

– Они не были обыкновенными. У них был я. Волшебники, а уж тем более Прозрачные маги большая редкость.

– Обиделись, да? Но ведь это и в самом деле удивительно, что вам удалось окончить университет имея бедных родителей.

– И они не были бедными. У них была лошадь, – проворчал я. – Учеба в магическом университете совершенно бесплатна, при условии, конечно, что у учащегося есть настоящий дар, а не его заменитель в виде гербов, титула и прибыльных рудников.

– У меня такое чувство, будто вы на кого-то намекаете, – император прищурился. – И, по-моему, я даже знаю на кого. Хочу сказать, что я никогда не был в восторге от так называемого мага Клавдия и всего его рода. Этот самодур уже давно действует мне на нервы, но я не вмешиваюсь ни в его дела, ни в дела университета. Они сами решают, кому давать диплом, а кому нет. Если ректора подкупили, то пускай это остается на его совести.

– Ваше Величество, я никогда не ставил под сомнение разумность ваших действий.

– Какой выдержанный полный холодного благоразумия ответ, – хмыкнул Фаусмин. – Еще немного и вы станете разговаривать как мои придворные, а мне бы этого не хотелось.

Он вернулся к костру, где для него уже был подогрет бодрящий напиток, аромат которого напомнил мне о цветочном луге весной. Солнце начало садиться, но мы продолжили путь и через час прибыли к доверенному лицу, у которого намеревались заночевать. Мелл уже тоже должна была остановиться на ночлег в придорожном трактире «Быстрый гонец».

Завтра рано утром моя жена и друг снова сядут на лошадей или воспользуются троком, громыхающим чудом человеческой мысли. Эту внушительную повозку приводит в движение грифон, бегающий словно белка внутри огромного колеса. Если впереди лежит ровная, прямая как стрела дорога лучшего средства передвижения, чем трок не найти. Лошади устают, их необходимо менять, а грифоны не знают усталости и могут бежать сутки напролет, конечно, если пассажиры трока выдержат бесконечную тряску и пронзительный вой грифона.

Я приказал себе больше не думать о Мелл и сосредоточиться на работе, которая мне предстояла. Путешествие ожидалось непростое. Фаусмин так туманно говорил о будущем ритуале, что я предчувствовал непременные трудности. Хотелось бы выяснить все подробности заранее, но в виду того, что император умышленно отказался продолжать данную тему, вряд ли это было возможно в ближайшее время. Вообще вся эта поездка казалась мне не лучшей идеей. Я пытался припомнить подобные истории во времена правления отца и деда Фаусмина, но, потерпев неудачу, решил посмотреть в хрониках. На свою память в таких делах надеяться нельзя.

Мне отвели комнату на втором этаже напротив покоев императора. В коридоре навытяжку возле дверей стояли четверо охранников с суровыми, ничего не выражающими лицами. Я подошел к одному из них, помахал перед глазами рукой, но охранник даже не моргнул. Интересно, кто их так усердно тренирует, что по окончанию обучения они превращаются в каменные статуи?

В моей комнате не было камина, зато была большая жаровня с углями. Это было очень кстати, потому что ночи уже стояли холодные, а я всегда любил тепло и с годами любовь к нему только усиливалась.

Хозяином дома, хотя я бы не назвал наше временное пристанище домом, скорее уж небольшим замком, был некто барон Мекрус – низенький изможденный человечек с беспрестанно бегающими из стороны в сторону глазами. Во время разговора он никогда не смотрел на собеседника, предпочитая изучать носки ботинок. Его руки порхали в такт словам словно бабочки. Столь обильная нездоровая жестикуляция напомнила мне одну торговку, которую я видел на рынке Рамедии.

Когда мы вошли Мекрус согнулся в глубоком поклоне перед императором, услышав мое имя повторил поклон – хотя и не столь глубоко и небрежно кивнул начальнику охраны Фаусмина. Этим он поставил каждого из нас на причитающееся, в его понимании, место. Интересно, чтобы он сказал, узнав, что мои родители были обычными людьми, не имевшими ни титула, ни земель? Наверное, долго бы ругался, проклиная свою доверчивость.

Обычно я не люблю говорить о происхождении, отмалчиваюсь, и не потому, что стыжусь родственников, а потому что мне надоело всякий раз видеть круглые глаза придворных и слышать их вздохи. Да, у меня нет титула, ну и что? Разве лично я от этого становлюсь хуже? Разве мои таланты, мой дар Прозрачного мага проигрывают гербу и сундуку с золотом? Ни в коем случае.

Крестьяне считают меня владетельным сеньором, господином, достойным, по меньшей мере, графского титула. С их стороны и со стороны простых горожан я получаю море почтения и угодливых поклонов, хотя и не нуждаюсь в этом. И для знати, и для крестьян я чужак, которого можно использовать, но который никогда не станет одним из них. Для первых недостаточно знатен, для вторых слишком богат и могущественен. И в родном магическом круге мне тоже не найти понимания – волшебники грызутся между собой со дня сотворения мира. Среди них у меня есть несколько верных друзей, но об остальных я такого сказать не могу. Хорошо, что Мелл безразлично мое происхождение. Она любит меня таким, какой я есть, со всеми моими недостатками и достоинствами, но последних, я надеюсь все-таки больше.

Просто удивительно, как при такой немалой разнице в возрасте между нами, мне удалось завоевать ее сердце. Она очень красива, умна и у нее не было недостатка в поклонниках. После того как Мелл оставила пансион, где воспитывалась до достижения совершеннолетия, ей не раз делали предложения, но она всякий раз отвечала отказом.

Насколько мне известно, а слухи по столице расходятся с невероятной быстротой, кроме меня, руку, сердце и обеспеченную жизнь в придачу, ей предлагали советник по земельным вопросам, третий помощник казначея, капитан императорской гвардии и смотритель главной городской библиотеки. Ее могла ожидать блестящая жизнь в Регуме, полная удовольствий и веселья, но она выбрала меня и переехала в маленький дом, стоящий на опушке леса вдали от человеческого жилья.

Признаюсь, я не страшен, но и красотой тоже не блистаю. Высокий худощавый сероглазый шатен не так уж непригляден, особенно для своего возраста, но у меня нет иллюзий по поводу внешности. Я могу быть приятным и обходительным, но это бывает столь редко, что нужно изрядно постараться, чтобы рассмотреть за моей скептической ухмылкой улыбку доброжелательности. Она есть, но не все об этом знают.

Мелл же каким-то образом удалось разглядеть ее. Уже во время нашей первой же встречи она сказала, что я добрый располагающий к себе человек. Это удивило меня, но под воздействием ее чар я не предал этому особого значения, но сейчас, спустя два года задаюсь себе вопросом, как она могла разглядеть во мне то, что не замечали другие? Всего десять лет назад я заявлял, что принадлежу только магии, имея твердое намерение жить и умереть холостяком. Так бы и было, не появись на моем пути Мелл, чему я не сказано рад.

Ужинали мы быстро, если не сказать в спешке. Я был доволен, что Фаусмин не стал с ним затягивать, потому что хотел отдохнуть. Однако, придя в спальню, решил немного почитать перед сном, отдавая дань старой привычке. Разжечь лампу над изголовьем было делом одной минуты. Разувшись, я удобно устроился на кровати, ножки которой были вырезаны в виде львиных голов. Не кровать, а настоящее произведение искусства. Несмотря на то, что смертельно хотелось спать, я отыскал в сумке предпоследний выпуск хроник империи и с присущим мне упрямством принялся его листать. Очень уж хотелось отыскать намеки на неожиданные отлучки отца и деда Фаусмина перед женитьбой, но хроники упорно молчали на этот счет. Несомненно, они прошли цензуру. Сначала я зевал через каждые два прочитанных листа, потом через страницу, через абзац…

Буквы задрожали. Осмелев, они принялись водить безумные хороводы вокруг картинок. Это меня нисколько не удивило. Я сам раздумывал над тем, чтобы превратиться в одну из этих букв и присоединиться к их безудержному веселью.

Неожиданный крик заставил меня вздрогнуть, и я понял, что сплю, уронив раскрытую книгу на грудь. Сначала мне показалось, что крик просто приснился, но из коридора доносился какой-то шум и я решил проверить, что случилось. Стоило приоткрыть дверь и увидеть лежащих на полу мертвых охранников как мои руки сами собой начертили охранный знак, а губы прошептал защитное заклинание. Несмотря на то, что в прошлый раз оно меня подвело, нужно было дать ему еще один шанс. Тем более что выбор был невелик.

Дверь в спальню императора была приоткрыта. Конечно, любой воин на моем месте ринулся бы вперед, потрясая мечом, но я не воин и не намерен оставлять Мелл вдовой. Даже если Фаусмин подвергся нападению, и самое страшное – был убит, это еще не повод чтобы умирать самому.

У лежащих на полу охранников на лице застыло безмятежное выражение. Их глаза были закрыты, а на шеях зияли колотые раны. Вряд ли они сопротивлялись перед смертью, раз их оружие осталось в ножнах. Соблюдая разумные меры предосторожности, я осторожно заглянул внутрь императорской спальни. В комнате был беспорядок. На сдернутом на пол покрывале лежал император, которого душила какая-то тварь похожая на бурого, покрытого чешуей человека. Медлить дальше было опасно. Фаусмин делал вялые попытки сбросить с себя нападающего, но его силы таяли с каждым мигом.

Я пригнулся и пустил ледяную молнию прямо в бок чудища. Оно с невиданным проворством увернулось, отчего заклинание прошло мимо и обрушилось на столик. Совершив кульбит через голову, существо запрыгнуло на кровать.

– Прыткая тварь!.. – вырвалось у меня.

Никогда прежде мне не доводилось видеть такого создания. У него были длинные цепкие руки с перепонками на пальцах и узкий черный гребень, деливший голову на две части. Существо оценивающе взглянуло на меня. Его яркие желтые глаза мерцали в полумраке комнаты словно два уголька. Не знаю, какие до этого злобные мысли были в его голове, но он их оставил и решил спастись бегством. Голова и ноги создания уже начали таять, превратившись в сизый дым, когда я сотворил огненный шар и направил его прямо в грудь твари. Раздался громкий треск взрывающегося шара.

С криком, больше похожим на бульканье, тварь осела бесформенной тушей на кровать. Подушки, на которые попали искры, вспыхнули. Полог кровати загорелся и во избежание пожара я был вынужден срочно вспомнить заклинание водной стихии. Его полагалось петь с разведенными руками, но я ограничился речитативом и двумя нервными взмахами. Через секунду на кровать обрушился водный поток, туша языки пламени и смешивая с водой полужидкие останки несостоявшегося убийцы императора.

Осмотревшись вокруг я удостоверился, что опасность миновала и никто не прячется под кроватью или стоит за гардиной с арбалетом наперевес. К моему облегчению Фаусмин был все еще жив и похоже не получил серьезных повреждений.

– Ваше Величество, вы можете говорить?

Он испуганно посмотрел на меня и немного неуверенно кивнул, подняв руку к горлу. Это был знак, что нужно осмотреть его шею, чем я и занялся. Кто знает, может руки душителя были пропитаны ядом?

– Все в порядке. Сейчас будет легче, – тоном доброго дядюшки пообещал я, чертя знаки исцеления и облегчения боли. Взгляд Фаусмина сразу прояснился.

– Помогает?

– Да, – хрипло сказал он, делая попытку подняться. Я протянул ему руку.

– А где эта… – император выругался.

Оказывается Фаусмин Третий был ближе к народу, чем я предполагал.

– Я с ней разобрался. Или с ним. Все что от него осталось, лежит на кровати.

– Что это такое?

– Редкий гость в наших краях – полиморф. Он как раз пытался расстаться с прежним обликом.

– Не может быть! – император внимательно посмотрел на кровать и с досадой покачал головой. – Нет, может. Вы правы.

Среди Невидимых Помощников есть такие, которых никак нельзя назвать помощниками как таковыми. Они вредят человеку и в погоне за личной выгодой способны на что угодно. Полиморфы не останавливаются ни перед чем и без всяких угрызений совести идут даже на убийство. О них известно не так уж много – это скрытные существа. Прежде всего, полиморфы в своем изначальном виде невидимы для обычного человека. И даже маг в ярких солнечных лучах вместо их тела разглядит только серое облако тумана. К тому же полиморфы славятся тем, что могут принимать любой облик, перенимая вместе с обликом и его особенности.

В этом и заключена таящаяся в них опасность: они могут проникнуть в любое место, оставаясь невидимыми, а потом подобраться к тебе совсем близко, нацепив на себя личину твоего лучшего друга, родителя, верного пса, от которого ты совсем не ожидаешь предательства. Домовые, горгульи, лешие, болотники и прочие дружелюбно настроенные к людям существа следят за тем, чтобы полиморфы держались подальше от людей, но и они не всесильны.

– Ну и вонь, – поморщился император и закашлялся. – Огонь, вода… Но работа цениться за результат. Спасибо вам, Эдвин. А где мои люди?

– Убиты. Они лежат в коридоре. Их закололи.

– Так я и думал, – кивнул Фаусмин и добавил. – Это очень скверно.

Надо признать, он обладал отменной выдержкой. Если бы не бледность и красные отметины на шее, можно было подумать, что он встал посреди ночи просто чтобы попить воды. Фаусмин нервничал, но отлично скрывал свои чувства.

– Что нам делать? – император не стал изображать из себя всезнайку, считая, что раз в деле замешен полиморф от моих знаний будет больше толку.

– Прежде всего, расскажите мне, что произошло.

– Мы сейчас в безопасности?

– Да. Я выставил магические щиты.

– Хорошо, – он одобрительно кивнул. – Перед сном все было как обычно. Я отослал слугу и лег. А проснулся от внезапной боли в груди. Тварь в облике Мекруса пыталась заколоть меня, но после пяти ударов до нее дошло, что это бесполезно. Она отбросила нож и превратилась в эту лягушку переростка. Кстати, вот и он, – Фаусмин указал на что-то черное торчащее из-под кровати.

Это оказалась рукоять длинного ножа, лезвие которого было покрыто свежей кровью. Я встревожено взглянул на Фаусмина, но он покачал головой.

– Это не моя, а охранников.

В подтверждении своих слов он распахнул на груди ночную рубашку и я увидел под ней серебристый металл.

– Значит, это правда, – вырвалось у меня, – вы спите в кольчуге?

– Ну и что? – нахмурился император. – Это повод считать меня трусом?!

– Никак нет, Ваше Величество. Ваша кольчуга очень необычна. Какая странная магия…

– Она была найдена в гробнице Ареда Великого. Считается, что это творенье самого Бернара Пылающего, помощника бога гномов. В мире насчитывается всего пять таких кольчуг. Она легкая и в тоже время очень прочная. Металл, из которого она сделана, неуязвим для любого оружия.

Говоря все это император все больше и больше грустнел. Почуяв неладное, я осторожно поинтересовался:

– Но ведь всякая вещь имеет кроме положительных отрицательные стороны и чем она могущественнее…

– Вы все правильно поняли, Эдвин, – кивнул Фаусмин. – Ее невозможно пробить – это плюс, но снять ее можно только после смерти владельца – это минус. Я уже двадцать лет хожу в ней.

– О боги…

– А вы думали, что императором быть легко?

– Нет. А если бы полиморф полоснул вас по лицу?

– К счастью, эта идея не пришла ему в голову, – сухо сказал он. – Когда он бросил нож и стал душить, я пытался позвать на помощь, но он ударил меня и стащил на пол. Мы боролись и тут появились вы. Очень своевременно. Вы знаете, откуда пришел полиморф?

– Не имею ни малейшего понятия, – честно ответил я. – Домовые должны охранять от этой гадости дом, но они вполне могли не заметить его, особенно, если он пришел сегодня с нами, приняв облик одного из ваших людей.

– Значит, мы в тупике?

– Кое в чем мне ваш рассказ помог. Я понял, как ему удалось разделаться с охраной.

– И как же? – Фаусмин потянулся за одеждой, не спуская с меня заинтересованного взгляда.

– Он подошел к ним в облике барона дабы не вызвать подозрения, а затем погрузил в сон с помощью магии и убил. Полиморф использовал очень сильное заклятие, если оно подействовало даже на меня. Я ведь читал и заснул совсем неожиданно.

– Как же вам удалось проснуться?

– С помощью вот этого, – я постучал по оберегам, висящим на груди. – Один из них охраняет владельца от одурманивания.

– Подумать только, моя жизнь зависела от какого-то полированного кусочка дерева, – проворчал император. – Очередная насмешка богов. Хотел бы я знать, почему полиморф напал на меня… – он снова посмотрел на оплывшую груду на кровати. – Я слышал, что они ценят независимость и не станут подчиняться другому человеку.

– Это правда, но ведь случаются исключения из правил.

Прищурившись, я подпер рукой подбородок и крепко задумался. Император благоразумно решил мне не мешать. Кто знает, что твориться в голове у мага? Может меня осенит и я сразу назову имя заказчика? Но назвать имя я был не в состоянии. Вместо этого я вспомнил эпизод из своего недавнего прошлого.

– Ваше Величество, несколько месяцев назад я подвергся нападению полиморфа. Тогда я еще владел «Некросом» и он пытался его забрать. Удивительное совпадение, правда?

– Наслышан об этой поразительной книге, но разве эти твари могут извлечь из «Некроса» выгоду? Я всегда полагал, что он имеет значение только для людей.

– Вы совершенно правы. В этом-то и странность.

– Полагаете, – он пытливо посмотрел на меня, – кто-то из моих подданных имеет влияние на полиморфов? Кто-то из людей, скорее всего из волшебников?

– Это только предположение. Но я уверен, что между обоими нападениями есть связь.

– Эдвин, кого вы подозреваете? Скажите сразу, потому что если вас убьют, ваши подозрения умрут вместе с вами.

– Никого, – соврал я.

– Вы лжете. Не заставляйте меня думать, что все это, – он обвел рукой комнату, – было искусно поставленным представлением, а поставили его вы, дабы я проникся вам благодарностью и доверием.

– Если бы я что-то против вас имел, считал вас своим врагом, то никогда не отдал бы в ваши руки свою жену. Раз вы мне не доверяете и не желаете видеть, я могу сейчас же уехать домой и больше никогда не появляться в столице. Вы хотите этого?

– Нет, – он отрицательно покачал головой. – Вам, возможно, кажется со стороны, что я чересчур подозрителен, но все же паранойя мне чужда.

Я едва удержался от язвительного ответа. Забываться не стоило. Все-таки передо мной был император.

– Давайте не выпускать друг друга из виду. Полиморф мог быть не один.

– Согласен.

– Как же мы узнаем, кто перед нами?

– Есть одно верное средство – чистое, без всяких примесей серебро. Если им провести по коже полиморфа принявшего человеческий облик, то на ней останется зеленоватый след. В моей сумке есть такая серебряная монета. Она нам подойдет.

– Так пойдемте за ней.

Фаусмин времени не терял. Пока мы разговаривали, он одевался и уже был полностью экипирован. Повесив на пояс ножны, он немного подумал и вытащил меч. Проследив мой встревоженный взгляд, император криво усмехнулся:

– Не волнуйтесь, вас я не проткну.

– Вам это и не удастся, Ваше Величество, – с достоинством ответил я и направился к выходу из спальни. – Покойников не боитесь?

Он демонстративно фыркнул и взмахнул мечом. Открыв дверь, я удостоверился, что ничего не изменилось. Четверо охранников лежащие в коридоре были по-прежнему мертвы. Они были бы похожи на спящих или мертвецки пьяных, если бы не колотые раны на шее и кровь, залившая тела.

– Дверь в вашу спальню открыта, – шепотом заметил Фаусмин. – Так и должно быть?

– Да. Это я не закрыл ее.

Со всеми предосторожностями мы вошли в комнату. Моя сумка была на том же месте, где я ее оставил – на круглом оббитом зеленым бархате пуфике.

– Вы же говорили, что собирались читать? – он непонимающе кивнул на смятое покрывало.

– Я часто читаю в постели, так удобнее.

В доказательство своих слов я извлек из складок материи толстый том хроник. Мне только кажется или император в самом деле пытается уличить меня во лжи?

Порывшись в сумке, я нашел маленькую коробочку и протянул ее императору.