Текст книги "Династия Рейкхеллов"

Автор книги: Майкл Скотт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 35 страниц)

Он знал также, что миссис Грейвс будет подробно обсуждать утреннюю проповедь. На этот раз основной темой было осуждение рабства. Эдмунд Баркер принял активное участие в разговоре.

– Я видел рабство на островах британской Вест-Индии, и это положение постыдное. – Понимая, что Руфь слушает его с полным сочувствия вниманием, он почувствовал, что его природная скромность берет верх, и начал заикаться. Он страдал от этого всю свою жизнь, но мужественно пытался не замечать этого. – Р-рабы на некоторых из этих островов живут, как ж-животные, – сказал он. – Но это п-положение долго не продлится. Не может.

– Мы делаем регулярные пожертвования в пользу аболиционистского движения, – сказала миссис Грейвс, и ее муж утвердительно кивнул головой.

– Мы поддерживаем тоже, но это пустая трата денег, – заявил Джонатан. – Легко верить в то, что мы свободные штаты, как делаем это мы, в то время как рабство на Юге – это целая система. Я сомневаюсь, что оно будет искоренено в Соединенных Штатах.

– Я полностью согласна, – сказала Луиза.

– Ну, мадам, я не согласен! – Эдмунд был неожиданно настойчивым.

Руфь одобрила его.

Он был настолько сильно увлечен, что забыл о своем заикании.

– Сейчас растет волна протеста против рабства в Вест-Индии, – сказал он. – Это видно повсюду. Даже плантаторы ощущают, что приближается крах рабства. Я предполагаю, что рабство будет там отменено лет через пять или десять.

– Вот так и случится, – заявила Руфь.

Джонатан знал, что спорить за обеденным столом – это плохая манера, но он не мог удержаться:

– То, что случится, будет непохожим на то, что уже существует в этом мире. Прежде чем рабство будет отменено в Америке, потребуется крупный общественный сдвиг.

– Ты прав, – сказала Луиза. – Мы читаем аболиционистские брошюры, но какая польза от этого? Мы всегда принимаем на веру то, что в них написано. Покажите мне плантатора с Юга, который читает эти брошюры!

– Это не имеет отношения к делу, – заявил доктор Грейвс. – Они обязаны.

Высказывание пожилого человека завершило обсуждение этой темы. Молодые люди замолчали, предоставляя миссис Грейвс возможность вернуться к другим аспектам проповеди.

После того как трапеза завершилась, четверо молодых людей перешли на веранду, откуда открывался вид на владения Рейкхеллов, а далее на дельту реки Темза. Девушки сели рядом на диван-качели, которые слегка поскрипывали при движении, а два молодых человека устроились на перилах. Наконец Джонатан почувствовал, что может рассказать то, о чем все время думал.

– Я только что вернулся из Балтимора, – сказал он, обращаясь к Эдди, но пытаясь привлечь к разговору и девушек. – Я не только видел «Энн Макким», я плавал на ней!

Эдмунд не был удивлен:

– Я думаю, что новые клиперы переоценивают.

– Я мало что знаю об этих кораблях, – сказала Руфь. – Но мой папа считает, что клиперы – это чудачество.

– Твой отец неправ, – сказал Джонатан, – так же как и ты, Эдди. – И он с жаром начал рассказывать об «Энн Макким».

Луиза покорно слушала, но не делала никаких замечаний.

– Я вернулся домой с одной целью, – заключил Джонатан. – Я собираюсь строить клиперы и плавать на них.

– Что думает твой отец? – отважилась спросить Луиза.

– Он еще не знает. Завтра он вернется из Род-Айленда, я собираюсь попросить его созвать общее собрание директоров, на котором я изложу свои планы.

Луиза знала своего будущего свекра всю свою жизнь и понимала его так же хорошо, как она понимала Джонатана.

– Не стремись к этому, – предупредила она. – Мистер Рейкхелл не любит нововведений, он может заупрямиться.

– Так же, как и его сын, – сказал Джонатан, выдвинув вперед подбородок.

Все смотрели на него в напряженном молчанки, и даже Руфь Халлибертон, которая верила, что он не может сделать ничего предосудительного, была поражена. Эдмунд осторожно ретировался, не желая быть замешанным в конфликт между своим работодателем и другом, который много сделал для его карьеры.

Луиза почувствовала, что она как будущий член семьи Рейкхеллов должна что-то сказать.

– Я уверена, что нет необходимости убеждать тебя вести себя дипломатично, – начала она тихо. – Возможно, вместо того чтобы созывать общее собрание директоров, тебе следовало постепенно дать отцу общее представление о клиперах.

– Чем больше я буду ждать, – ответил Джонатан, – тем больше другие будут опережать нас. Исаак Макким уже начал строить второй клипер. Не за горами то время, когда судоверфи Нью-Йорка, Марблхеда и Бостона последуют его примеру. Мы останемся далеко позади. Посмотрите вон туда!

Они посмотрели туда, куда указывал его длинный указательный палец, и увидели бриг, который только что появился на Темзе и под всеми парусами, подвергаясь килевой и бортовой качке, выходил в открытую Атлантику вдали в восточной части пролива Лонг-Айленд.

– Что касается сегодняшнего дня, – сказал Джонатан, – корабли, подобные этому, являются основой английского, американского и французского торговых флотов, а также голландского и шведского. Они составляют около девяноста пяти процентов всего мирового торгового флота.

– Мой отец, – гордо сказала Руфь, – был главным плотником этого брига.

– И мне случалось плавать на нем, – сказал Джонатан. – Вы заметили, что судно плывет под флагом компании Рейкхеллов. Именно поэтому мне больно говорить вам, что завтра этот бриг и тысячи ему подобных устареют и их все меньше будут использовать для перевозки грузов между портами Америки. Семь морей и океанов покорятся только смелым и быстрым, а это значит – клиперам!

Луиза Грейвс тихо вздохнула. Она была воспитана так, что женщина никогда не должна спорить с мужчиной или открыто возражать ему, но она никогда не слышала, чтобы Джонатан так уверенно выражал свои убеждения или показывал такую твердую решимость. Какое бы решение ни принималось компанией Рейкхеллов, решающее слово принадлежало его отцу, которому помогал Брэдфорд Уокер. И Луиза испугалась того, что вскоре может возникнуть серьезная проблема.

Большая контора занимала часть второго этажа здания, в котором находилось управление компанией. Ее окна выходили на судоверфь. Служащие, давно работавшие в компании, клялись, что все Рейкхеллы похожи друг на друга, и в этой шутке была доля правды. На стенах конторы висели портреты четырех Рейкхеллов, как будто списанные с одного человека. Самый последний портрет – Джеримайи Рейкхелла – был недавно закончен, и на него был очень похож Джонатан. У энергичного в свои пятьдесят четыре года Джеримайи на висках была седина, а лицо в морщинах. У него появились первые признаки брюшка, но в целом его можно было принять за старшего брата Джонатана.

Президент компании «Рейкхелл: судостроение и морские перевозки» сидел за своим столом из красного дерева, отражающим свет. Он поправил очки, просматривая новые контракты, которые привез Джонатан из Нью-Йорка.

– Я должен признать, что ты не бездельничал, – сказал он наконец, снимая очки, которые он не терпел. – Ты поступил правильно.

Отец делал комплименты редко, и Джонатан наклонил голову в знак признательности.

Джеримайя изучал сына через стол, в глазах был огонек радости. Они были так похожи и в то же время такие разные. Правда, отец был старомоден и все еще носил сюртук с длинными фалдами и оловянными пуговицами, брюки до колен и рубашки с широкими галстуками, которые завязывались вокруг шеи. Ни при каких обстоятельствах его нельзя было увидеть в длинных брюках, которые носил его сын, в более коротких пальто без фалд и с высокими стоячими воротниками, которые доходили до подбородка.

Но эти различия были только внешними. В своей юности Джеримайя тоже восстал против власти своего отца и был поставлен на место. Теперь война поколений разгорится снова. Он почти точно угадал, что было на уме у его сына, и посочувствовал мальчику. Джеримайя сосредоточил всю власть в своих крепких руках и не намеревался уступать ее. К сожалению, пришло время, когда Джонатан должен получить хороший урок.

Любя его, пожилой человек дал ему последний шанс, чтобы красиво выйти из этой ситуации:

– Ты действительно хочешь, чтобы общее собрание директоров было созвано сегодня днем, Джон?

– Да, папа.

– Может быть, стоит сначала обсудить твою проблему со мной и Брэдом в неофициальной обстановке?

Джонатан помотал головой.

Джеримайя вздохнул, потянулся за колокольчиком с ручкой из слоновой кости и позвонил.

– Будьте так добры, – сказал он вошедшему клерку, – сходите в банк к мистеру Брауну и спросите, не сможет ли он прийти на заседание совета директоров как можно быстрее. Вы можете напомнить ему, что леди Бойнтон уполномочила его распоряжаться ее голосами.

Клерк закрыл за собой дверь и тотчас же побежал. Джеримайя Рейкхелл предполагал, что приказы должны исполняться быстро.

– У твоей сестры могут быть другие планы на сегодня, Джонатан.

– Я не думаю, папа. Я ее уже предупредил.

Джеримайя покачал головой. Юнец заставляет раскрыть свои карты. Пускай. Возможно, впредь он будет благоразумнее, когда умерят его пыл.

– Присоединяйся ко мне в комнате заседаний через час, – сказал он.

Джонатан был слишком возбужден, чтобы сосредоточиться на рабочих бумагах, которые стопой лежали на столе в его собственном маленьком кабинете. Он вышел из здания и побрел по судоверфи. Потом задержался на несколько минут у стапелей, чтобы понаблюдать, как строится шхуна. Когда услышал знакомую какофонию звуков – удары молотков, визг пил, – Джонатан почувствовал ностальгию по своему прошлому. Обменявшись приветствиями с Клифом Халлибертоном, отцом Руфи, он обратил внимание на то, что делает главный плотник. Он работал теслом, инструментом, напоминающим резак с закругленной верхней частью. Джонатан должен был признать, что Халлибертон был действительно мастером. Дед Рейкхелл утверждал, что умельцы могли построить корабль только с помощью тесла, не используя другие инструменты; и первой игрушкой Джонатана было миниатюрное тесло. Он гордился своим умением обращаться с теслом, но до Халлибертона ему было далеко.

Продолжая свой путь через верфь и аккуратно обходя громоздкие штабеля выдержанной древесины, Джонатан задержался за одним из таких штабелей. Он заметил человека, который ему не нравился. Капитан Дэвис Хартли был одним из заслуженных капитанов на торговых судах Рейкхеллов и, безусловно, пользовался доверием Джеримайи. Почему же тогда Джонатан собирался избежать безобидного обмена приветствиями с этим человеком? Будь он проклят, если он знает это. Возможно, потому, что Хартли стал дружен с Брэдом Уокером. Вот почему! Между ним и Брэдом не было особой любви, они терпели друг друга только из-за Джудит. Нет, это тоже было неправдой. Они вынуждены поддерживать сердечные отношения, потому что отец не потерпел бы открытой вражды между своим сыном и зятем.

Посмотрев на золотые карманные часы, которые он унаследовал от деда, Джонатан медленно пошел назад к зданию компании, в уме проговаривая то, что собирался сказать директорам.

– Эй! Джонни!

Джонатан остановился, когда увидел человека, который его окликнул, и усмехнулся. Походка человека напоминала бортовую качку корабля. Гримшоу, седеющий медведь, был опытным моряком, ему было далеко за сорок. Два его золотых зуба поблескивали на солнце. Старший боцман флотилии Рейкхеллов, он был первым наставником Джонатана в море, они плавали вместе дюжину раз. Гримшоу пожал молодому человеку руку, его пожатие было сильным.

– А я уже решил, что ты слишком высоко взлетел, чтобы привлечь меня, Джонни.

– Когда это случится, ты имеешь право дать мне в челюсть, – Джонатан сказал то, что думал. – Я думал, что ты на «Арабелле» плывешь в Англию.

Улыбка Гримшоу стала еще шире.

– Я переговорил с твоим папашей, и он освободил меня от этого. Меня тошнит от рейсов в Англию.

– Я надеюсь, что ты не пьешь.

Боцман поскреб седеющую щетину на подбородке.

– Иногда я бываю трезвым, – сказал он, – а иногда нет. Если я начну пить больше, чем мне положено, поплыву на первом же бриге, который будет свободен у твоего папаши. Пойдем, я угощу тебя кружкой эля. На Бэнк-стрит есть новая таверна, там я еще не был.

Джонатан извинился и объяснил, что ему нужно быть на заседании. Через несколько минут он уже входил в комнату, в которой начали собираться и другие директора. На стенах висели картины кораблей, которые компания Рейкхеллов построила за сто лет. Джонатан погрузил свое длинное тело в деревянное кресло около полированного дубового стола.

Совет был небольшой. Амос Браун, глава местного банка, мудрый человек с поразительно острым чувством юмора, присутствовал как представитель сестры Джеримайи, Джессики. Она владела десятью процентами акций компании. Джессика была женой сэра Алана Бойнтона, основного владельца британской судоходной компании, которая тесно сотрудничала с компанией Рейкхеллов и занималась трансатлантической морской торговлей. Сестра Джеримайи жила в Англии уже более четверти века.

Брэдфорд Уокер холодно кивнул своему шурину. Он был очень щепетилен в одежде, носил сшитые портным костюмы и шелковые рубашки. Он бросил взгляд на свои блестящие ботинки, а потом быстро просмотрел бумаги, которые лежали около него. Сам Брэдфорд имел в своем распоряжении только пять процентов акций компании Рейкхеллов; это был подарок его тестя. Но фактически, Джонатан знал это очень хорошо, Брэдфорд контролировал долю своей жены, которая составляла десять процентов. Как сказала Джудит в субботу вечером, она никогда не будет голосовать против своего мужа.

Джонатан имел только пять процентов акций, оставленных ему дедом. Остальными акциями владел Джеримайя, вероятно, когда-нибудь его сын унаследует контрольный пакет акций. Если его не обойдет Брэд, подумал Джонатан. В последние годы Брэд дал понять, что он сам надеется занять главенствующее положение в компании.

Джудит скромно сидела, сложив руки на коленях, и Джонатан посочувствовал ей. Он поставил ее в трудное положение, требуя от нее лояльности. Но это не могло бы помочь. На карту было поставлено значительно больше, чем просто личные взаимоотношения.

Джеримайя Рейкхелл вошел в комнату заседаний из соседнего кабинета и занял место во главе стола.

– По уставу нашей компании, составленному моим прадедом, – сказал он, – любой акционер может попросить созвать совет директоров. Такая просьба поступила от Джонатана Рейкхелла. Ввиду того что это особое заседание, мы обойдемся без зачитывания протокола. Что ты хочешь сказать, сын?

Джонатан медленно обвел взглядом стол, сдерживая свой энтузиазм.

– Во-первых, – сказал он, – я хочу рассказать о необычном эксперименте, в котором сам принял участие две недели назад. – Стараясь быть как можно спокойнее, он в деталях описал свое плавание на «Энн Макким», дав красочную характеристику клиперу. Потом он раздал чертежи корабля, сделанные проектировщиком. – Прежде чем я продолжу, я надеюсь, что вы посмотрите чертежи.

Пока рисунки передавали из рук в руки, стояла долгая тишина.

– Скорость, которую может развить клипер, невероятная, – сказал Джонатан. – Я уверен, что это корабль будущего. Поэтому я прошу у совета разрешить строительство клипера и его эксплуатацию.

Брэдфорд Уокер прокашлялся.

– Если я правильно понял из расчетов, – сказал он, – клипер может брать на одну треть меньше груза, чем стандартное торговое судно.

– Площадь трюмов уменьшена почти на пятьдесят процентов, – сказал Джонатан. – Но я верю, что, изменяя клинообразное днище без уменьшения скорости судна, грузоподъемность клипера может быть увеличена до шестидесяти процентов.

– Слишком непрактично, – сказал Брэд, как бы заканчивая разговор. – Сколько будет стоить строительство клипера?

– Я полагаю, около пяти тысяч, – сказал Джонатан. – У меня с собой есть расчеты…

Его зять отмахнулся:

– Не беспокойся. Это стоило бы нам на тысячу или полторы тысячи больше, чем мы тратим на строительство корабля, который, как мы знаем, принесет нам прибыль. Какой груз ты предлагаешь перевозить на одном из этих фантастических кораблей?

Несмотря на унизительный тон шурина, Джонатан был терпелив.

– До сих пор Рейкхеллы осуществляли морские перевозки в Англию, Европу и в бассейне Карибского моря. Клипер – первое торговое судно, которое поможет нам начать торговлю с Китаем.

Директора были ошеломлены.

Даже Джеримайя не выдержал.

– Запротоколируйте, – сказал он, кивнув клерку, который сидел рядом с Джонатаном и делал записи. – Мой зять, сэр Алан Бойнтон, занимался торговлей с Китаем последние три с половиной года. Алан и я часто затрагивали эту тему в письмах. Он уверяет меня, что его торговля очень прибыльна. Но только по одной причине. Его суда грузят опиум в Индии и везут в Кантон, где продают его на серебро. Ты предлагаешь, чтобы Рейкхеллы начали заниматься торговлей опиумом, Джонатан?

– Нет, сэр. Я не предлагаю. Ни при каких обстоятельствах я не буду заниматься торговлей наркотиками, которые уничтожают людей. Рейкхеллы никогда не будут использовать свои суда для торговли рабами, а торговлю опиумом я рассматриваю как великий грех, если не хуже. – Джонатан был категоричным.

Брэдфорд Уокер спросил с сарказмом:

– Если Бойнтоны, учитывая весь свой опыт, получают доходы от торговли с Китаем, только продавая опиум, как мы сможем зарабатывать там деньги?

– В Соединенных Штатах огромный потенциальный рынок сбыта чая и шелка, – сказал Джонатан. – Посмотрите на отчеты по продаже чая, который мы импортируем из Великобритании. Большинство сортов вывезено из Китая. А наш импорт чая из Индонезии через Голландию. Англичане и голландцы снимают сливки, а мы получаем, что остается. Что касается шелка, давайте спросим единственную даму, которая здесь присутствует. Ты или твои подруги купили бы шелк из Китая по разумным ценам?

Джудит слегка замялась, потом неохотно ответила:

– Конечно.

Джонатан улыбнулся. Но его шурин настаивал:

– Какие товары ты будешь продавать китайцам?

Это было слабое звено в доводах Джонатана, и он готовился к ответу на этот вопрос заранее.

– Эту проблему я очень активно изучаю, – сказал он. – Я написал двум бостонским торговцам, которые занимаются торговлей с Китаем, отправил подробное письмо своему кузену Чарльзу Бойнтону в Англию. Пока я не готов ответить, что я буду продавать китайцам, но надеюсь иметь полную информацию задолго до того, как наш прототип клипера будет спущен на воду.

– Учти, пожалуйста, – сказал Брэдфорд Уокер с сарказмом, – что у тебя на судне будет очень мало места для груза.

– Я уверяю вас, что не забываю об этих ограничениях. – Джонатан повернулся к другим: – Англичане и французы развернули широкомасштабную торговлю с Китаем. В этой стране несколько компаний готовы заняться тем же. Сейчас приходит наше время! Если мы будем ждать, мы останемся за бортом! В Китае проживают десятки миллионов людей, он только начинает открывать двери Западу. У нас в руках шанс века!

– Мы преуспевали в традиционной торговле, – ответил Брэд.

– Ты забываешь скорость, которую может развить клипер, – сказал Джонатан. – Я сделал тщательные расчеты и подсчитал, что клипер может пройти расстояние между Нью-Лондоном и Кантоном приблизительно за три месяца.

Его зять громко рассмеялся.

– Девяносто дней? – спросил он насмешливо. – Ни один корабль не может доплыть до Китая за это время, никогда! Тебе потребуется времени больше, а не меньше. И даже допуская, что ты найдешь подходящий товар, который купили бы китайцы, ты можешь потерять деньги на своем первом рейсе. Ты это учел?

– Естественно. – Джонатан остался внешне спокойным. – Я допустил бы потерю в пять тысяч долларов, сумма изрядная.

– Значит, в целом мы потеряли бы десять тысяч долларов. Целое состояние. – Брэд засунул пальцы в карманы жилетки и оглядел сидящих за столом с самодовольным триумфом.

– Я не признаю возможность потери, – сказал Джонатан. – В действительности я рассматриваю ее как очень незначительную вероятность. Я рассчитываю на получение весомого дохода от первого плавания, и с каждым плаванием доход будет увеличиваться. Вы продолжаете забывать такой важный элемент, как скорость. Фактически я плавал на «Энн Макким»…

– В течение нескольких часов, – вставил его зять. – Ты просишь нас потратить десять тысяч долларов, потому что ты наслаждался плаванием по Чесапикскому заливу!

Джеримайя вступил в дискуссию:

– Я думаю, что мы слышали достаточно, чтобы принять решение. Брэд, ты определил свою позицию очень точно.

– Еще бы, сэр! Я против этого идиотизма!

– Амос?

Банкир снял очки и протер их.

– Даже делая скидку на молодость, – осторожно сказал он, – некоторые аргументы Джонатана могут быть вполне разумными. Я читал отчеты о плавании «Энн Макким» в прессе, они ошеломляют. С другой стороны, мне не хотелось бы наделать долгов на сумму в десять тысяч долларов от имени Джессики Бойнтон. Если бы клиперы были такими быстроходными и эффективными, сэр Алан Бойнтон использовал бы их в торговле с Китаем.

– Я сомневаюсь, слышал ли он о них вообще, – сказал Джонатан. – Это совершенно новый тип корабля!

– Ты не в счет, – сказал Джеримайя и повернулся к своей дочери. – Джудит?

Молодая женщина не могла смотреть на брата, она пролепетала:

– Я должна согласиться с доводами Брэда. Я голосую против строительства клипера.

Джеримайя сложил руки на животе и откинулся на спинку единственного кожаного кресла, стоящего около стола.

– Я обязан сказать решающее слово, – сказал он. После того как он посмотрел на каждого из директоров поочередно, он обратился непосредственно к своему сыну: – Эта компания существует более века. И она развивалась успешно как в хорошие, так и в плохие времена, потому что была основана на принципах, от которых никогда не отходила. При первом Джонатане Рейкхелле компания строила и использовала только бриги. Началось повальное увлечение шлюпами, но ни один из них не был построен, пока компанией не стал управлять Джозеф Рейкхелл, который знал, что вкладывает деньги не в мимолетную причуду.

Он сделал паузу и отпил глоток воды.

– В свое время я слышал, как конкуренты из Массачусетса и Род-Айленда называли нас старомодными и безнадежно устаревшими. Они обанкротились, а мы показываем хорошие результаты из года в год.

Джонатан знал, что за этим последует, и собрался.

– Я допускаю, – сказал Джеримайя, – что клиперы – это интересные суда. Мне нравится оригинальная конструкция корабля Маккима, и я почти не сомневаюсь, что другие, более усовершенствованные клиперы установят рекорды по скорости в будущем. Но я неохотно нарушаю консервативные традиции, которые привели компанию Рейкхеллов к процветанию. Возможно, после того как клиперы докажут свою значимость и они будут реконструированы, чтобы перевозить больше груза, мы начнем их строить. А пока, однако, мы будем продолжать делать то, что мы знаем и делаем хорошо. Поэтому я должен отклонить предложение, которое мы сегодня рассматривали. Заседание считается закрытым.

Клерк вышел из комнаты заседаний, за ним быстро вышли Джудит и Брэдфорд Уокер, постоянная улыбка последнего указывала на то, что он наслаждается победой.

Джонатан медленно собрал чертежи корабля.

– Я хочу иметь копию протокола, чтобы послать Джессике, – сказал Амос Браун.

– Она будет у тебя завтра в полдень, – ответил Джеримайя.

Банкир минуту колебался, потом пожал плечо Джонатана и вышел из комнаты.

– Подожди меня, Джон, – сказал Джеримайя. – Мы пойдем домой вместе.

Когда он пошел в кабинет за шляпой с высокой тульей и прогулочной тростью с золотым набалдашником, он не заметил, как Джонатан стиснул зубы.

Спустя несколько минут они уже шли пешком вдоль реки, которая вела их к дому. Рейкхеллы подумали бы о поездке верхом на расстояние менее двух миль только в самую отвратительную погоду.

– Не переживай так тяжело, Джон, – сказал Джеримайя. – Я полностью согласен, что клипер может стать кораблем завтрашнего дня, но я не могу вложить большую сумму денег в авантюру.

– Конечно, я расстроен, папа, но не очень удивлен, – сказал Джонатан. – Поэтому я уже заранее подготовился. Когда мама умерла, она оставили мне деньги на черный день. Сейчас вместе с процентами я имею немногим более десяти тысяч долларов. Я потрачу их на строительство клипера. А потом буду на нем плавать. – Он говорил спокойно, но в голосе слышались металлические нотки.

Пожилой человек резко остановился и уставился на него.

– Мой Бог, сын! Ты не сможешь!

– Я совершеннолетний, сэр, а в завещании не было никаких условий. Я не верю, что рискую своими деньгами.

– Но скоро будет объявлено о вашей помолвке, и через год вы поженитесь. Если ты и Луиза не собираетесь жить вместе со мной, тебе надо будет построить для нее дом, купить мебель, упряжку лошадей, экипаж. Ты найдешь хорошее применение своему наследству.

– Мне необходимо смириться с собой, прежде чем я начну совместную жизнь с Луизой, – сказал Джонатан, как только они возобновили движение. – А я знаю, что не успокоюсь, пока не построю клипер. Я уже работаю вечерами над чертежами, и если ты не возражаешь, я отдал бы их проектировщикам компании для анализа, прежде чем я приступлю непосредственно к строительству.

Только Рейкхелл мог понять Рейкхелла, и Джеримайя знал, что его совет не будет принят.

– Обязательно, – сказал он, – покажи свои чертежи нашим проектировщикам.

– Я хотел бы попросить тебя еще об одной услуге, можешь не соглашаться, если тебя это будет смущать. Если надо будет, я поеду в Род-Айленд и арендую независимую судоверфь. Но я бы предпочел построить корабль здесь, дома, я бы нанял тех рабочих, которые сейчас не заняты. Я понимаю, что игнорирую тебя, фактически бросаю тебе вызов, но я все же Рейкхелл и буду очень счастлив, если смогу построить наш первый клипер на нашей собственной верфи.

Джеримайя отдал должное его твердой решимости.

– Твоя просьба принята, – сказал он резко, – и если ты докажешь, что я не прав, я первый приду с повинной. Я надеюсь, что ты знаешь, что делаешь.

Неожиданно Джонатан ухмыльнулся по-мальчишески.

– Я тоже, – сказал он.

Остаток пути они прошли молча, соблюдая военное перемирие.

– Мы встретимся за ужином, – сказал Джонатан, когда они подошли к дому. – Я хочу переговорить с Луизой прямо сейчас.

Его отец наблюдал, как Джонатан пересек улицу; свойственная молодости походка была бодрой и самоуверенной. Риск, с которым он мог встретиться при строительстве и эксплуатации судна, подобного прогрессивной «Энн Макким», был огромен. Обстоятельства были против. И все-таки Джеримайя должен был признать, что только его сын может спасти дело. Несмотря на свой собственный консерватизм, он не мог не желать Джонни успеха, но об этом он никогда не скажет вслух. Никому.

– Я хотел бы поговорить с Луизой по очень важному делу, – сказал Джонатан Наоми Грейвс.

Он говорил так торжественно, что миссис Грейвс не спросила его ни о чем и разрешила войти в дом.

Через несколько минут в гостиную вошла встревоженная Луиза, она плотно придерживала рукой широкий подол юбки.

Джонатан поклонился ей, потом он рассказал о заседании совета директоров и его решении.

Слушая его, девушка все больше хмурила брови.

– Ты и я давным-давно знаем, что когда-нибудь поженимся. Наше будущее было решено за нас, я никогда не делал тебе предложение, никогда не давал тебе возможность принять его или отвергнуть.

– Я никогда не думала об этом так, – ответила Луиза, слегка улыбаясь.

– Ну что ж, – сказал Джонатан, – мое решение использовать наследство так, как я считаю нужным, коренным образом меняет все планы.

– Ты имеешь в виду, что уходишь из компании отца?

Эта идея потрясла его, и он замотал головой:

– Нет, я беру, если так можно сказать, неофициальный отпуск за свой счет. Сначала я построю свой корабль, и если смогу найти подходящего капитана, я отправлю его на этом корабле. Мой отец ничего не предпринимает, чтобы я не тратил деньги, которые мне оставила мать. Это означает, что я не смогу купить для тебя дом, мебель и экипаж.

– Я понимаю, – неуверенно сказала Луиза.

– В конце концов я вернусь на работу в компанию Рейкхеллов, возможно, к этому времени мы поженимся. И я буду получать пару тысяч долларов в год от своей небольшой доли акций в компании.

Миловидное личико Луизы перестало хмуриться.

– И тогда все будет хорошо.

– И да, и нет. В течение короткого времени нам придется жить вместе с моим отцом…

– Мне нравится этот дом!

– И если клипер не принесет мне доходов, а я думаю, что он принесет, мы будем жить в бедности несколько лет. Вот почему я должен предоставить тебе возможность прямо сейчас и здесь сказать мне «до свидания». Если ты этого хочешь.

Девушка предпочла бы обсудить сложившуюся ситуацию с родителями, прежде чем ответить ему. Но он ждал ответа сейчас.

– Ты действительно не порвал со своим отцом?

– Ни один корабль не сможет нас развести, – ответил он. – И когда-нибудь эта компания будет моей. – «И не имеет значения, как сильно Брэд Уокер хочет завладеть этой компанией», – добавил Джонатан про себя.

Луиза приняла решение.

– Как я себе это представляю, ничего в действительности не меняется. И честно говоря, я ничего не имею против того, чтобы пожить в бедности несколько лет.

Он понял, что она не имела никакого представления о бедности и не знала, что говорила. Однако чтобы быть полностью справедливым по отношению к Луизе, он тоже никогда не был бедным.

– Договорились, – сказал он, потом галантно добавил: – Выйдете ли вы за меня замуж, мисс Грейвс?

– С удовольствием, мистер Рейкхелл. – На ее лице появилась улыбка.

Он протянул руку, поднял ее на ноги и поцеловал. Это был их первый поцелуй с тех пор, когда они были подростками и тайно целовались за конюшней. Она была единственной дамой, которую он когда-нибудь держал в руках – конечно, не считая проституток, которых он знал и посещал время от времени в Нью-Хейвене и Нью-Йорке, – его поцелуй был робким и сдержанным.

Луиза ответила настороженно, потом вывернулась поспешно из его объятий, она выглядела смущенной.

– Принимая во внимание, что я буду самостоятельным в течение длительного времени, – сказал Джонатан, – может быть, мы должны сами назначить день свадьбы и потом попросить наших родителей объявить о помолвке.

– О, это будет неправильно, – ответила она. – Мои мама и папа никогда нас не простят, если мы за них примем такое важное решение.

В течение двух месяцев строительство клипера продвигалось крайне медленно. Джонатан делал собственные чертежи с большой тщательностью, время от времени изменяя их. Наконец, он передал чертежи проектировщику компании Рейкхеллов для проверки.

– Вы отметите, что его днище не такое клинообразное, как днище «Энн Макким», – сказал он.

Старший проектировщик выглядел самодовольным.