Текст книги "Паутина смерти"

Автор книги: Майкл Морли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 20 страниц)

Глава 42

Нью-Йорк, отделение ФБР

08.30

Положив телефонную трубку, Анжелита Фернандес разочарованно взглянула на Хью Баумгарда. Неважно он выглядит. Но отдохнуть им обоим в ближайшее время не светит.

– Я только что разговаривала с Джином Сандерсом, который дежурит у входа в аэропорт. Похоже, Стэн на работе не появлялся.

– С ним такое раньше случалось? – спросил Хью, не отрываясь от компьютера.

– Нет. Его начальник в «Экспресс-почте» сказал, что Стэн – хороший парень. Никогда не опаздывает. Если надо взять отгул, предупреждает заранее.

– Видимо, Джек прав, – сказал Хью, стуча по клавиатуре двумя пальцами. – Бедный мальчик…

Фернандес представила молодого костлявого паренька, пытающегося пробиться в жизни.

– Ты правда думаешь, что БРМ убил Стэна и сразу же отправился в Миртл?

– Все указывает на это, – ответил Хью.

Крутя карандаш между пальцами, Фернандес пыталась сосредоточиться. Привычка появилась еще в старших классах школы и всегда помогала.

– Спущусь посмотрю, готовы ли результаты по зубам. Как думаешь, череп точно принадлежит Саре?

– Не сомневаюсь, – ответил Хью.

Он попросил сделать анализ на соответствие для подстраховки, чтобы убедиться, что череп действительно Сары Карни. Не хотелось оказаться в дураках, если вдруг выяснится, что БРМ их надул.

Хью перестал печатать и неожиданно спросил:

– Фернандес, а ты разбираешься в некрофилии?

– Шутишь! Я, конечно, встречалась с придурковатыми дохляками и даже за одного из них вышла замуж. Но это так… фигурально выражаясь.

– Некрофилы, – начал читать Хью с экрана, – получают удовольствие, осуществляя половой акт с мертвыми телами…

– Да ты что! Какой умный! Теперь понятно, за что нашивки получил!

– Заткнись и послушай лучше. Мне твой совет нужен.

Фернандес снова завертела карандаш в руке. Какой же Хью все-таки симпатяга, когда сердится!

– Слово греческого происхождения. Nekros – «труп» и philia – «любовь», как всем известно.

– Нормальные вроде слова. По отдельности…

Хью яростно взглянул на Фернандес.

– Все-все! Замолкаю.

– Психологи утверждают, что некрофилы – люди с заниженной самооценкой. Им необходимо ощущение власти. Часто они испытывают потребность отомстить кому-то или чему-то. Они ведут себя неадекватно, страдают от отсутствия элементарного эмоционального контакта…

– Подожди-ка, – серьезным тоном прервала его Фернандес, – насколько я знаю – повторяю, не из личного опыта, – эти психопаты обычно не убивают. Им надо, чтобы кто-то другой приготовил блюдо. Я права? Ты же прочитал, что они получают удовольствие от того, что перепихнутся с трупаком. А не от того, что убивают, чтобы потом… Ну, ты понял, в общем.

– Небольшая разница. Но да, ты правильно подметила, – ответил Хью, просматривая другие файлы. – Хотя согласись, что секс с мертвым телом – далеко не норма. И, отталкиваясь от этого утверждения, мыслим дальше. Разве нельзя предположить, что психопат, которому нравятся мертвецы, однажды станет сам умертвлять, если лишится постоянного источника мертвечины?

– Какой слог! Какое чувство стиля! Какой литературный дар пропадает! – съязвила Фернандес.

– Премного благодарен! Каждый день себе говорю – брошу все! Пойду в поэты! – парировал Хью.

– А почему ты решил, что БРМ – некрофил? – спросила Фернандес.

– Он оставляет у себя трупы после убийства. Вспомни, через сколько дней он избавился от тела Кристины Барбуяни. Отрезает трофеи. Возвращается к могилам, выкапывает останки, отрезает черепа. По-моему, чистой воды некрофил.

– Получается, он и серийный убийца, и некрофил? Гибрид какой-то!

– Думаю, да, – ответил Хью. – Психопат вдвойне. Возможно, он начал убивать не на сексуальной почве.

– Чтобы отомстить? Случайно? Возможность подвернулась? – предположила Фернандес.

– Что-то вроде этого. А после убийства почувствовал возбуждение.

– Есть какие-нибудь примеры таких дел? Хочу почитать, – спросила Фернандес.

Хью запустил поиск по базе данных.

– Господи, целый список. Карл Танзлер, Ричард Чейз, Уинстон Моусли и наши старые друзья – Эд Гейн, Джеффри Дамер и Тэд Банди. Последние трое встречаются чуть ли не в каждой категории.

– Нельзя всему верить, – сказала Фернандес, записывая фамилии. – Банди, например, нужно было бы прожить как минимум три жизни, чтобы все, что о нем написано, оказалось правдой.

– А вот это уже интересно! – воскликнул Хью, не обращая внимания на разглагольствования напарницы. – Список характеристик некрофилов. И здесь сказано, что они обычно сильно боятся получить отказ от женщины, к которой испытывают сексуальное влечение. Фернандес, ты женщина. Объясни, что здесь имеется в виду.

– Я на отказах не специализируюсь. Думаю, ты в этом больший эксперт, – сказала Фернандес и тут же прокляла свой острый язык.

Хью обиделся. Похоже, она попала в точку.

– Надо представить, что́ некрофил будет делать, когда боится получить отказ от женщины.

Фернандес уловила ход его мыслей.

– Хочешь сказать, он убивает, чтобы удержать ее?

– Именно!

– Может быть, когда-то блэк-риверского маньяка бросила женщина и он помешался на мысли, что больше от него никто не уйдет? – предположила Фернандес.

– Обжегшись молоком, на воду дует.

– Наверное, он боится одиночества. Может, его даже бросили из-за навязчивой идеи никогда не расставаться? А потом развилась такая фобия – страх остаться одному?

– По-моему, ты права, – согласился Хью. – Он убивает ради компании. Смерть гарантирует, что жертвы не бросят его, будут с ним всегда…

– Надо вспомнить об этом в следующий раз, прежде чем давать телефон какому-нибудь красавчику в баре.

Бруклин, Марин-Парк

11.00

Прошло почти шестьдесят часов, а запекшихся, воспаленных губ Лу Загальски не коснулась и капля воды.

Она то бредила, то приходила в сознание. Мозг разрывался.

Глаза так же нестерпимо жгло. Почки пронзала острая боль. Лу не очень хорошо разбиралась в медицине, чтобы определить, какой именно орган болит, и тем более понять, как быстро выходят из строя почки. Но Лу точно знала, что какой-то очень важный орган внутри требовал воды. Срочно! Иначе она умрет.

Когда-то давно, в нормальном мире, где людей не похищают, не связывают голыми и не мучают до смерти, Лу ела пиццу на свидании с парнем. Они смотрели «Крик» – просто «Крик» или «Крик-2», сейчас уже и не вспомнить – и обсуждали, как ужаснее всего умереть – от пули, ножа, воды или огня. Парень Лу тогда сказал, что самое страшное – это быть закопанным заживо. А Лу призналась, что не умеет плавать, ни разу в жизни не была в бассейне, и поэтому уверена, что самая кошмарная смерть – утонуть. Дожевывая громадную пиццу с ветчиной, ананасом и сыром, они и не подумали, что ужаснее всего умереть от голода.

В голове Лу промелькнула мысль, что лучше бы ее утопили.

Девушка, с которой Лу одно время работала на углу Бич-авеню, посоветовала каждый день выпивать не меньше полгаллона воды – тогда будешь здоров. Полгаллона в день! Тогда Лу чуть не описалась от смеха. А девушка добавила, что трахалась с качком, помешанным на здоровом образе жизни, – мускулы у него о-го-го! Так вот, этот чувак сказал, что кровь на восемьдесят процентов состоит из воды, поэтому надо много пить, чтобы поддерживать необходимый уровень жидкости в организме. Тогда Лу все эти разговоры казались полным отстоем. Только теперь она прониклась каждым сказанным в тот день словом.

Во рту совсем пересохло, а на языке проявился горький ядовитый привкус. Качок объяснил бы, что нарушился водно-электролитный баланс организма. Клетки тела подверглись смертельной атаке.

Лу не верила в Бога. Никогда не была в церкви и ни в каком другом святом месте за все двадцать пять лет своей жизни. Мать даже не зарегистрировала ее рождение! Стоит ли говорить о крещении?

Но в тот момент Лу начала молиться, обращаясь к Богу Тьмы, окружавшей ее. Лу просила простить ее за все плохое, что она совершила в своей дрянной, жалкой, бессмысленной жизни. Она говорила, что прощает отчима и надеется, что он счастлив и здоров. И она совсем не то имела в виду, когда пожелала, чтоб он вечно гнил в аду, а черти грызли бы его яйца. Лу умоляла, чтобы Бог простил ей то, что она винила родителей за свою озлобленность на жизнь и за то, что ненавидела мать за постоянные побои. Лу призналась во всех совершенных грехах и во всех грешных мыслях. И все ради того, чтобы попросить Бога об одном! Нет, не о спасении… А о том, чтобы быстрее умереть.

Глава 43

Рим

16.00

Роберто вернулся в конференц-зал с четырьмя чашками кофе и кучей плохих новостей.

Поставив поднос, Роберто выждал, когда Джек закончит разговор с Бенито, а потом сказал:

– Мне только что звонили из Милана.

– По поводу курьерской службы? – спросила Орсетта.

– Да. Там уверены, что такой фирмы… э-э-э… «Мобильный Милан» не существует, – ответил Роберто.

Джек взял чашку кофе с подноса.

– Тогда как, если не через курьерскую службу, БРМ доставил посылку?

– Думаете, он доставил голову лично?! – предположила самое невероятное Орсетта.

– Похоже на то, – подтвердил Бенито.

– Подождите делать выводы, – прервал их Роберто. – Мой источник в Милане имеет на этот счет свое мнение. Сейчас многие студенты ищут, как бы подзаработать. В Милане очень распространено, что студенты встречают приезжающих в аэропорту или на вокзале и предлагают выполнить любую работу.

– Любую?! Что ты имеешь в виду, Роберто? – удивленно спросила Орсетта.

– Простите, похоже, я неточно выразился. Студенты стоят у входа в аэропорт с табличкой, на которой, например, написано, что они могут помочь отнести багаж или даже сопроводить посылку куда угодно на поезде или самолете. Курьерские службы их не любят.

– Еще бы! – воскликнул Джек. – То есть ты хочешь сказать, что на вокзале БРМ отдал посылку студенту, а тот принес ее сюда?..

– Ну наконец-то! Об этом я и толкую, – обрадовался Роберто, что его поняли.

– Но это рискованно, – сказала Орсетта. – Я бы никогда не доверила студенту ценную для меня посылку.

– А как этим студентам-курьерам платят? – спросил Бенито.

– Думаю, наличными, – ответил Роберто.

Теребя бородку, Бенито начал размышлять вслух:

– Выходит, БРМ должен был купить обратный билет курьеру на поезд или самолет. Заплатил наличными, поэтому выследить мы его не сможем. Он, вероятно, дал курьеру аванс и пообещал заплатить остальную часть, когда тот вернется.

– Что-то не так, – сказал Джек.

Орсетта нервно почесала голову, начиная терять самообладание.

– Ничего не понимаю! Ерунда какая-то получается!

– Вот именно! Этого он и добивается. Сбить нас с пути. Пустить по ложному следу. Хочет, чтобы мы гонялись за призрачными тенями. Нет «Мобильного Милана». Но БРМ пришлось сильно постараться, чтобы создать видимость, что он побывал в Милане и воспользовался услугами этой компании. И сделал он это для того, чтобы мы потеряли время, – объяснил Джек.

– Значит, он там никогда не был?! – спросила Орсетта.

– Нет. Думаю, выяснится, что фирменная наклейка курьерской службы сделана на обыкновенном компьютере, а картонная коробка и упаковочный материал совпадают с посылкой в нью-йоркское отделение ФБР, – заявил Джек.

– И черный фломастер тот же, – добавила Орсетта.

– Точно.

– Да он просто водит нас за нос! – воскликнул Бенито.

– Пока только пытается, – успокоил его Джек. – То, что рассказал Роберто, известно многим. По крайней мере несколько лет назад в США это было очень распространено. Студенты подрабатывали курьерами, сопровождая посылки в любую часть света, заодно и отдыхали. БРМ хотел, чтобы мы подумали, что он отправил коробку через миланскую курьерскую службу, судя по наклейке на посылке. А если мы пройдем этот тест, он полагал, что имеет запасной вариант – мы наверняка узнаем, что многие миланские студенты предлагают курьерские услуги, и окончательно увязнем в этой тупиковой версии.

– Тогда, может быть, он правда доставил посылку лично? – предположила Орсетта, думая, что подобная наглость повеселила бы блэк-риверского маньяка.

– Вряд ли, – сказал Джек. – Не забывайте, БРМ не любит рисковать. Полагаю, миланский источник Роберто отчасти прав – БРМ обратился к студенту-курьеру, но не в Милане, а в Риме.

– Потому что в Риме он мог бы заплатить студенту после работы без аванса, удостоверившись, что посылка доставлена, – поддержал версию Джека Бенито.

– А значит, БРМ вылетел в США из Рима, а не из Милана, скорее всего вечером двадцать пятого или днем двадцать шестого, – закончил мысль Джек.

– Может быть, даже позднее, – сказал Бенито. – Если он был уверен, что мы пойдем по ложному следу, ведущему в Милан, то мог спокойно пробыть в Риме до двадцать восьмого, а потом взять билет на трансатлантический рейс и, прибыв в США, уже тридцатого июля отправиться на джорджтаунское кладбище. Надо проверить рейсы из Рима.

Все молча переглядывались, едва заметно улыбаясь. Каждый понимал, что сегодня впервые удалось напасть на настоящий след блэк-риверского маньяка.

Глава 44

Нью-Йорк, офис новостного канала «Пан-Арабия»

20.30

Редактор криминальных новостей Тарик аль-Дахар подумал, что совершил большую ошибку, согласившись на якобы невероятно перспективную должность. Прошел уже год после того, как он уволился из агентства Рейтер ради работы в «Пан Арабии» – спорном канале с головным офисом в ОАЭ, точнее, ради наращивания оборотов недавно образованного отделения новостей на английском языке.

Вначале из-за технических проблем все время откладывался долгожданный первый выпуск, доверие было подорвано. Но эти трудности оказались ничтожными по сравнению с критикой, с которой пришлось столкнуться, как только они вышли в эфир. Сравнение с конкурирующими западными медиагруппами было явно не в пользу «Пан-Арабии».

Просматривая каналы конкурентов, Тарик утешался тем, что ни он, ни его начальство никогда не питали иллюзий, что будет легко.

Тарик был мусульманином, но он не просто располагал статистическими данными о религиозных меньшинствах Америки, он понимал, что стоит за этими цифрами.

Меньше двух процентов всего двадцатимиллионного населения Нью-Йорка составляют последователи ислама, меньше двух процентов – буддисты, индусы или сикхи. Но за этими цифрами скрывалось изменение, по силе сравнимое с землетрясением, невидимое большинству обывателей. Нью-Йорк уже стал прибежищем для четверти всех американских евреев. И постепенно превращался в землю обетованную для четвертой части мусульман, проживающих в Америке.

Если бы Тарика спросили, что он больше любит – ислам или Америку, тридцатипятилетний мусульманин счел бы такой вопрос наивным и спросил бы, в свою очередь, кого вы больше любите – ребенка или жену. Его любовь к исламу и к Америке была одинаково страстной. Он не считал их взаимоисключающими понятиями. И когда Тарику выпал шанс устроиться на работу в нью-йоркский офис одного из крупнейших и быстроразвивающихся новостных каналов Ближнего Востока, он решил, что о лучшем нельзя и мечтать.

Но потом Тарик начал сомневаться в правильности выбора. Как сотрудника Рейтера его с удовольствием принимали в журналистские компании в любом баре в любой точке света. Телефонная книжка Тарика разбухла от имен самых важных политических и общественных деятелей страны. Но теперь на его звонки не отвечали. Все просьбы получить доступ к материалам отклонялись. А когда он спускался вечером в бар гостиницы, если случалось бывать в командировках, остальные журналисты делали вид, что уже собрались уходить спать.

Тарик гнал прочь мысли о том, что все кругом называют канал марионеткой или громкоговорителем бен Ладена и считают «Пан-Арабию» антиамериканской.

Правда, сейчас Тарик начал осознавать, что работа из осуществившейся мечты превращается в ночной кошмар.

Взглянув на список потенциальных новостей, подготовленный заместителем для включения в завтрашний выпуск, Тарик поразился, как мало, оказывается, криминала в Нью-Йорке! Два убийства в Куинсе – оба совершены из проезжающих автомобилей – вряд ли вызовут интерес зрителей. Самоубийство мусульманки, которая тайно встречалась с известным профессиональным игроком, – вот это будет погорячее. А все остальное – ерунда.

Хотелось кофе, но секретарь опять куда-то испарилась. Ее приняли всего на месяц из агентства временного найма, предоставляющего свой персонал другим компаниям. Когда Тарику было срочно что-то нужно, секретаря на месте не оказывалось.

Тарик кликнул по папке «Входящие».

Работая в агентстве Рейтер, он даже боялся включать компьютер – в день приходилось обрабатывать более сотни электронных писем, приходящих на его ящик. Теперь десять сообщений в день были большой редкостью. К тому же два из десяти всегда оказывались от жены.

Тарик просмотрел список полученных писем, удалил спам, в котором обычно предлагалась либо информация о фондовых биржах, либо «Виагра» по бросовой цене.

Самое последнее сообщение заинтересовало Тарика. Тема – «Эксклюзив». Адресат – компания «Инсайдэксклюзив». Тарик открыл письмо. Там не оказалось ни строчки, только интернет-ссылка: www.Insidexclusive.com и инструкция: «Введите пароль 898989». Тарик, подведя курсор к ссылке, кликнул мышкой. Появилась табличка «Введите пароль до 22.00». Времени еще полно. Тарик забил пароль, табличка исчезла, а экран стал заполняться вертикальными цветными полосами, которые многие телеканалы используют как заставку в режиме ожидания. Цветные полосы пропали, и вместо них по экрану словно побежали телевизионные черно-белые помехи. Потом появилось изображение. Правда, не в фокусе, такое размытое – ничего не разглядеть, как будто камеру быстро двигали, пытаясь настроить. Постепенно картинка становилась четче. Тарику показалось, что он видит газету «Ю-эс-эй тудей», лежащую на полу. Он хотел уже выйти, решив, что напоролся на спам с рекламой очередного бесполезного товара. Но вдруг заметил, как камера переместилась в угол газетной страницы. Тарик увидел дату – второе июля. Он вальяжно откинулся на спинку стула. Ну что же, посмотрим! Наверное, «Ю-эс-эй тудей» испытывает новую маркетинговую кампанию.

Камера медленно отъехала назад, и газета будто растворилась в темноте. На экране показался край стола. Тарик резко придвинулся к экрану. Так вот зачем показали дату на газете! Чтобы доказать: то, что он сейчас увидит, реально. Камера замерла, пошла настройка четкости изображения. Такого он точно не ожидал! Голая молодая белокожая женщина, привязанная ремнями к странному столу.

– Черт возьми! – громко воскликнул Тарик.

Картинка на экране сменилась видом сверху.

В ужасающей близости Тарик увидел избитое лицо девушки, перекошенное страданиями. Она монотонно качала головой из стороны в сторону.

Тарику приходилась смотреть видео расправ над военнопленными и кадры с пытками. Поэтому он мог с уверенностью сказать, где засняты реальные события, а где просто монтаж. Глядя на экран, Тарик не сомневался в подлинности съемки.

Девушка находилась в травматическом шоке. И то, что она качала головой, было признаком приближения критического состояния.

Камера вдруг снова начала приближаться. На полу справа от стола лежало три листа белой бумаги.

Склонившись над монитором, Тарик прищурился. Расплывчатые буквы, напечатанные крупным шрифтом, все приближались и приближались. Камера остановилась. Изображение стало четким. И Тарик смог прочитать три слова: «Ха! Ха! Ха!»

Часть VI
6 июля, пятница

Глава 45

Нью-Йорк, отделение ФБР

20.00

Хью Баумгард закончил телефонный разговор с руководителем ФБР и, не отрывая взгляда от экрана телевизора, по которому шел срочный выпуск новостей, тут же набрал мобильный Джека.

В Риме было два часа ночи, но Джек ответил почти сразу же.

– Джек, это Хью. Прости, что разбудил. Ты, наверное, уже спал…

Джек включил лампу на прикроватной тумбочке.

– Слушай, и как ты догадался?! Не поверишь, но сон иногда нужен таким чудакам, как я. И чем больше, тем лучше!

Немного убавив громкость телевизора, Хью сказал:

– Прости, старик, но я по делу. У нас тут такое завертелось!

Джек сразу забыл о шутках.

– Что случилось? С тобой все в порядке?

– Со мной-то да. Ну здесь такая ситуация возникла… И похоже, она связана с нашим психопатом, чертовым придурком БРМ!

Услышав кличку блэк-риверского маньяка, Джек тут же вскочил с кровати.

– Что ты хочешь этим сказать? Только не спеши, старик, я еще не до конца проснулся.

– Сейчас точно проснешься. В общем, слышал про «Пан-Арабию» – арабский канал, конкурирующий с «Аль-Джазирой»? Это те ребята, которые транслировали видео бен Ладена.

Джек протер заспанные глаза.

– Конечно, я участвовал в оценке подлинности пленки на ранних этапах.

– Сегодня утром они выпустили в эфир эксклюзивный материал – видеозапись и небольшой рассказ о заложнице и ужасных пытках над ней.

– Что-то я не пойму, Хью! Давай еще медленнее, старик. «Пан-Арабия» показала запись о похищенной арабке, и ты думаешь, это как-то связано с БРМ?

– Черт! – не сдержался Хью. – Прости. Попробую еще раз. Сегодня утром «Пан-Арабия» показала эксклюзивный материал по своему англоязычному новостному каналу, но не обычное видео и закадровый голос их главного криминального авторитета, а молодую белокожую женщину, прикованную к столу в темной комнате. Выглядела девушка ужасно. Сейчас показывают повтор. Ты можешь найти канал на своем телевизоре?

– Я попробую, когда закончим разговор, – ответил Джек, стараясь не закрывать глаза. – Сейчас ничего не соображаю.

– Джек, ты должен взглянуть на девушку! Ее на самом деле пытают. Наш друг Тарик показал запись какому-то местному детективу и сделал заявление, что необходимо объявить общенациональный поиск преступника, чтобы предотвратить смерть девушки.

– А ты что думаешь? Пленка настоящая? – спросил Джек – мозг наконец-то включился.

– Я полностью в этом уверен! – ответил Хью. – На видео показана «Ю-эс-эй тудей» от второго июля. И самое важное, Джек, – три листа бумаги со словами «Ха! Ха! Ха!».

Кровь резко прилила к голове.

– Они так же написаны, как в письме блэк-риверского маньяка итальянской полиции?

– Один в один, – сказал Хью. – Печатными заглавными буквами.

– Вот дерьмо! – выругался Джек. Начали сбываться самые страшные предположения. Убийство в Италии – просто приманка, как Джек и говорил Орсетте. И он был прав: БРМ запланировал целую серию преступлений, которые обещают быть ужасными. – Хью, ты считаешь, что БРМ удерживает девушку в Америке? А мы здесь, в Италии, просто против ветра мочимся?

Хью чувствовал, что Джек растоптан.

– Похоже на то… Видимо, Италия – ложный след. БРМ недурно повеселился, придумывая эту линию! Но основная площадка его – все-таки Америка, всегда была и остается, – заявил Хью.

Джек задумался о видеозаписи. Понятно, что это не просто единоразовое публичное выступление. БРМ наверняка запланировал ужасное продолжение.

– Все ведет к тому, что в скором времени БРМ убьет девушку, а потом отправит запись убийства на самый ненавидимый западным миром новостной канал, – сказал Джек.

Хью был с ним полностью согласен.

– А ты этих придурков знаешь! Они готовы показывать записи обезглавливания европейских заложников, любую жестокость. А потом молиться Аллаху или Мухаммеду, чтобы подскочил их рейтинг популярности.

– И что ты собираешься делать, Хью? Твой новый шеф Джо Марш – горячий парень. Уже, наверное, всех созвал на совещание?

– Угадал. К тому же Марш явно неравнодушен к моей персоне. Постоянно докапывается. Джек, ты нам очень нужен здесь. Может, как-нибудь сбежишь от итальяшек?..

Джек представил последствия.

– А что скажет Марш? – спросил он Хью.

– Так это его идея позвать тебя! Все снова начинается, Джек. И на сей раз безумный БРМ сам просится к нам в руки. Кто знает, старик, может, в этом его роковая ошибка!

Джек задумался. Возможно, Хью прав. Если за пленкой стоит БРМ, то, получается, он пошел на риск. Значит, скоро совершит убийство, в ином случае он бы не решился на такое. Уникальный момент! Никогда раньше ФБР не могло настолько точно предсказать следующий шаг серийного убийцы.

– Я договорюсь с Массимо и приеду, – пообещал Джек. – Не знаю, когда ближайший рейс из Рима в аэропорт Кеннеди. Но постараюсь прибыть в Америку как можно быстрее. А ты пока выкрути яйца этому Тарику, чтобы знал на будущее: что бы ни случилось дальше – это ему не телешоу! На карту поставлена жизнь человека.

Рим

10.00

Когда Орсетта с Массимо пришли на работу, Джек уже был на полпути в Нью-Йорк.

Консьерж в гостинице достал для него билет на рейс компании «Люфтганза» в 9.55 из римского аэропорта.

Перелет оказался не из приятных. Джек с его высоченным ростом ненавидел эконом-класс. Но выбора не оставалось. К тому же пришлось делать пересадку в Дюссельдорфе. А по прибытии в аэропорт Кеннеди оказаться самым последним на выходе.

Массимо с Орсеттой узнали об отъезде Джека из нескольких сообщений, оставленных на автоответчике.

Перед самой посадкой Джек позвонил Нэнси сказать, куда направляется, и предупредить, что ему, вероятно, не удастся часто ей звонить. Джека поразило, с каким пониманием жена восприняла его внезапный отъезд. Потом набрал Массимо и передал ему последнюю информацию о БРМ.

Орсетта сидела в кабинете Массимо, поставив локти на гигантский стол шефа. Массимо сидел напротив. За чашкой эспрессо они обсуждали, как сильно оба расстроены неожиданным отъездом Джека.

Массимо еле справился с желанием закурить. Он дал себе обещание вообще не курить до обеда. Постукивая пальцем по пепельнице, словно стряхивая пепел с сигареты, он сказал Орсетте:

– Надеюсь, Джек прав в том, что убийство Кристины Барбуяни всего лишь страшная приманка. Но мы не должны расслабляться. Когда придет Бенито, надо напомнить ему, что наше расследование продолжается полным ходом. Я не хочу, чтобы мы спокойно откинулись на спинки стульев, поплевывая в потолок, думая, что пусть теперь Америка во всем разбирается. Это было бы роковой ошибкой.

Выяснилось, что Орсетта опередила шефа.

– Вчера я разговаривала с ребятами из отдела убийств в Ливорно. Они серьезно настроены. К тому же я знакома с ответственным по делу – Марко Рем Пиччи. Он никому не позволит забыть о работе.

– Отлично, – кивнул Массимо; от напряжения в последние дни у него сильно покраснели глаза. – Мне каждый день звонят из кабинета премьер-министра, министерства внутренних дел, глава криминальной полиции, из государственной центральной дирекции по борьбе с преступностью и даже чертов начальник полиции! Все хотят знать, насколько мы продвинулись в расследовании. – Массимо недовольно махнул рукой. – К счастью, шумиха в Америке немного их отвлечет.

Допив эспрессо, Орсетта глотнула воды, чтобы избавиться от горечи во рту. Ей больше всех хотелось продолжать расследование. Это было ее первое крупное дело. И насколько Орсетта понимала, оно еще совсем не закончено.

– Я бы хотела, чтобы наши специалисты создали трехмерное изображение места преступления. Дадите разрешение?

Несколько лет итальянская полиция осваивала современную компьютерную систему, позволяющую воспроизводить место преступления с удивительной точностью, отражая мельчайшие детали: от траектории движения пули до изменения положения трупа.

– Позвоните в лабораторию. Пусть приступают к работе. Я подготовлю официальный запрос сегодня к обеду.

Массимо имел в виду специальную лабораторию – «Ricostruzione Tridimensionale della Dinamica dell'Evento Criminale», [23]23
  «Трехмерное восстановление динамики преступления» (ит.)


[Закрыть]находящуюся в Риме.

Орсетта обожала систему! Она учитывала всю доступную о преступлении информацию: от записи камеры дорожного движения до результатов вскрытия трупа. После загрузки всех параметров место преступления восстанавливалось в виде трехмерного изображения на огромных видеоэкранах – восемнадцать на шесть футов – в специальном зале. Потом эксперты, в число которых входила Орсетта, могли проанализировать получившиеся картинки, прямо как кинокритики, рассмотрев каждый пиксель, чтобы выявить улику, ведущую к убийце.

Массимо подозвал Орсетту ближе.

– Бенито записал на мой компьютер видеоматериал, о котором говорил Джек.

Ни Массимо, ни Орсетта ни словом не обмолвились, слушая репортаж Тарика. Орсетта сделала несколько заметок в блокноте и наконец нарушила тишину:

– То, что была показана «Ю-эс-эй тудей», вовсе не означает, что запись сделана в Америке. Эту газету можно купить в любом магазине в Риме.

– Или прихватить из самолета, приземлившегося в Риме, – добавил Массимо. – По-моему, Джек поторопился с отъездом. Жаль, что мы не можем с ним сейчас нормально поговорить.

Орсетта кивнула. Она думала точно так же. Все-таки Джек, а вместе с ним и ФБР никак не хотели замечать слона в комнате.