Текст книги "Паутина смерти"

Автор книги: Майкл Морли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 20 страниц)

Часть IV
4 июля, среда

Глава 33

Рим

10.00

– Джек Кинг! Чудесно выглядишь! – воскликнул Массимо Альбонетти, обнимая бывшего агента ФБР на пороге своего кабинета.

– Ты тоже, мой лысый итальянский дружище. Все так же похож на отполированный бильярдный шар, – сказал Джек, шутя потрепав Массимо по бритому затылку.

Массимо закрыл дверь.

– Говорят, ты болел. А по виду не скажешь. Здоровее, во всех смыслах, я тебя не видел!

– Хорошая еда плюс хорошая жена – вот мой секрет! – ответил Джек, поглаживая живот.

– Джек! Ну я же итальянец, мне такие вещи объяснять не нужно. – Массимо показал на деревянный стул у стола: – Пожалуйста, располагайся. Может, кофе или воды?

– Воды, пожалуйста. Пытаюсь бороться с кофеином.

– Я тоже, – заявил Массимо. – Но кофеин всегда побеждает.

Нажав кнопку на столе, Массимо проговорил в микрофон:

– Клаудия, два двойных эспрессо и стакан воды, пожалуйста.

Джек неодобрительно взглянул на него.

Массимо только пожал плечами:

– Если ты не передумаешь, когда принесут кофе, я и твой выпью.

Джек положил руки на стол.

– Как Бенедикта и дети? Проводил?

– Да, отлично. Спасибо. Только в аэропорту детям не разрешили взять в самолет игрушки и напитки. Запустили очередную программу по борьбе с терроризмом!

– Перелеты никогда уже не будут как прежде… – сказал Джек. – Скоро надо будет освобождать тело от жидкостей, упаковываться в специальный мешок перед тем, как подняться на борт самолета. Ребята в отделах по борьбе с терроризмом очень стараются, даже слишком.

– Это точно, – согласился Массимо, улыбаясь. – Я каждую ночь благодарю Бога, что не я занимаюсь этими делами.

Болтовня ни о чем естественным образом сошла на нет. Джек решился задать вопрос, который не давал ему покоя после их телефонного разговора:

– Ну что же, Масс, ты собираешься мне рассказать то, что не сказал по телефону?

Итальянец откинулся назад. Старый стул громко хрустнул. Массимо был готов к этому вопросу, и ответ простой, но он все же колебался.

– Джек, ты знаешь, как я тебя уважаю и как ценю нашу дружбу. Так что прости, но вначале я должен спросить как мужчина мужчину, как друг друга – ты действительно чувствуешь, что готов к работе? Достаточно ли ты силен физически и морально, чтобы выдержать то, о чем я прошу тебя?

Об этом же спрашивала Орсетта, этот же вопрос Джек постоянно задавал себе последнее время.

– Готов, – ответил он твердо, хотя где-то глубоко еще теснились сомнения. – Из твоих слов я понял, что убийство, если только это не подражание, – дело рук человека, который убил по меньшей мере шестнадцать молодых женщин в Америке. Я преследовал ублюдка почти пятнадцать лет. И работа чуть не доконала меня. Но признаюсь тебе, Масс, самое страшное для меня было бы узнать, что он снова убивает, и понять, что я не могу его остановить. Ради моей же психики я должен вернуться к этому делу и расследовать его до конца вместе с тобой. Я должен еще раз попробовать запрятать ублюдка за решетку.

– Браво, мой друг! – воскликнул Массимо, получив ответ, который надеялся услышать. – Я горжусь тем, что ты согласился работать с нами.

– Ну все! Хватит сантиментов. Так что ты еще мне не рассказал?

Массимо подался вперед, опираясь на локти, и серьезно посмотрел в глаза Джеку. Будет непросто.

– В отчете, который я тебе направил, сказано, что тело Кристины было расчленено. Но это еще не все.

Джек молчал.

– Кристину обезглавили. И после того как убийца избавился от останков, он послал голову нам, сюда, в Рим.

Десяток вопросов вертелся у Джека на языке, но он задал самый очевидный:

– Почему об этом не упоминается в конфиденциальном отчете? Если я не ошибаюсь, он ведь адресован премьер-министру страны?

Массимо заулыбался.

– Итальянской политике не свойственна конфиденциальность. Особенно когда речь идет о кабинете премьер-министра. Уж и не знаю, какую бы цену запросил помощник или другой сотрудник у газетчиков за наш секретный материал, окажись он в кабинете премьер-министра!

Выдвинув ящик длиной во весь стол, Массимо достал тонкую папку, подписанную «Барбуяни. Конфиденциально».

– Вот еще кое-что, – сказал он, торопясь разделаться со всей недосказанностью, и протянул папку Джеку: – Это копия записки, обнаруженной во рту Кристины Барбуяни. Оригинал у судмедэкспертов.

– В голове? – уточнил Джек.

Массимо кивнул. Джек медленно открыл папку, пытаясь сопоставить в уме все обстоятельства. Начал проявляться единый почерк в американском и итальянском делах. Похоже, это далеко не последнее совпадение. Джек взглянул на копию: написано черным фломастером от руки заглавными буквами на простой белой бумаге. Записка сама по себе короткая, но шокирующая.

BUON GIORNO ИТАЛЬЯНСКАЯ ПОЛИЦИЯ!

ВАМ ПОДАРОК. С ЛЮБОВЬЮ БРМ.

МОЖЕТЕ СЧИТАТЬ ЭТО «НАЧАЛОМ» ТОГО, ЧТО Я ДЛЯ ВАС ПРИГОТОВИЛ!

ХА! ХА! ХА!

☺

БРМ

Холодные мурашки пробежали по плечам и спине Джека. Взгляд замер на трех буквах, разрушивших его жизнь, – БРМ.

Блэк-риверский маньяк.

Перечитав записку, Джек заметил, что буквы обведены два раза. Будто писавший сильно старался, чтобы убедить полицию, что это действительно он сам написал.

– Тебе нехорошо? – спросил Массимо.

– Бывало лучше.

Джек потер лоб рукой. Что-то здесь не так. Только он не понимал что. Может, дело в черном юморе – «начало»? Или Джек просто снова пытается найти подтверждение, что это не блэк-риверский маньяк? Он глубоко вздохнул.

– Я разговаривал с бывшим коллегой из Нью-Йорка. Он сообщил мне, что кто-то выкопал останки самой первой жертвы блэк-риверского маньяка. Череп был отправлен в ФБР на мое имя.

Массимо поморщился. Жалко Джека. Столько всего навалилось на парня!

– Я видел служебную записку Бюро и слышал, что кое-что просочилось в прессу. Но не было никаких данных о том, что череп адресован тебе.

– Но это так. Хью Баумгард, мой бывший напарник, уверен, что действовал блэк-риверский маньяк.

– Опять же в служебке Бюро об этом ни слова!

– Та же проблема с конфиденциальностью, что и у вас, – сказал Джек, выдавив улыбку. – Только намекни, что информация секретная, о ней сразу становится всем известно.

Массимо засомневался, возможно ли, чтобы блэк-риверский маньяк совершил два преступления почти одновременно в Италии и в США?

– А ты как считаешь? К тому случаю в Америке точно БРМ причастен?

Джек вздохнул:

– Да кто его знает! После того, что ты мне сказал, я уже ни в чем на сто процентов не уверен.

Массимо чувствовал то же самое. Он почесал отрастающую щетину под левым ухом.

– Две головы. Обе отправлены убийцей…

Джек прервал его:

– У БРМ пунктик насчет рук, а не голов! Но ты прав – слишком много совпадений, чтобы предположить, что два совершенно не связанных друг с другом человека отправили головы мертвых женщин в органы правопорядка примерно в одно и то же время!

– Согласен, – сказал Массимо. – Но лучше бы я ошибался. Я бы с большей радостью поверил в то, что мы имеем дело с новичком-психопатом, чем с твоим матерым серийным убийцей, который решил превратить Италию в свою новую игровую площадку.

Джек попытался вспомнить имя убитой итальянки.

– Кристина Бар… Бар…

– Барбуяни, – подсказал Массимо.

– Барбуяни, – продолжал Джек. – Как ее голову доставили к вам в офис?

Массимо с явным недовольством ответил:

– Не совсем понятно как. Наш курьер получил картонную коробку, которую потом отправил в полицейскую почтовую службу, а там одна из работниц – молодая женщина – открыла ее.

– Курьера допросили?

– Коробка не была подписана. Никто не признается, чтобы принимал ее, – ответил смущенно Массимо. – Возможно, ее просто оставили с другой почтой в одном из ящиков «Входящие». В целях безопасности все конверты и посылки проверяются рентгеном, но только когда их распределяют по отделам.

– Если не ошибаюсь, сейчас идет проверка системы безопасности и усиление контроля?

– Да, полным ходом! – подтвердил Массимо. – На коробке была печать курьерской службы, но мы пока ничего на них не нашли.

– А криминалисты обнаружили что-нибудь интересное в коробке или на записке? – спросил Джек.

– Никаких отпечатков. Анализ пространственных данных тоже ничего не дал. Вся надежда на бумагу и чернила.

Джек покачал головой:

– Бессмысленно… Они окажутся самыми обыкновенными.

– Рано отчаиваться, мой друг. Даже самые опытные преступники иногда ошибаются.

– Только не он. Давай расскажу, как действует БРМ. До того как сделать малейший шаг, этот сукин сын все разузнает и анализирует. Могу поспорить на все мои сбережения, что фломастер, которым он нацарапал это письмо, – самый распространенный в Америке.

– Или в Италии, – вставил Массимо.

– Ставлю сто евро, что он американский! И бумага тоже. Твои ребята зря проверяют все итальянские бумажные фабрики. Точно, Масс.

Массимо пожал плечами:

– Но может быть, удастся выяснить, из какой партии бумага, для какого региона была выпущена, какого числа… Твои коллеги в ФБР, кстати, могут помочь.

– Конечно, у них есть базы данных по чернилам и бумаге, – проговорил упавшим голосом Джек. – Но клянусь тебе, БРМ знает, что мы выйдем на след. Знает, что мы найдем фабрику, на которой сделаны чернила, найдем даже дерево, из которого изготовили эту чертову бумагу!

– И что ты хочешь сказать, Джек?

– Он скорее всего купил самую обыкновенную бумагу, которую только сумел найти, много-много месяцев назад или даже много лет назад. Он, вероятно, купил ее, расплатившись наличными, в гигантском супермаркете в городе, с которым его ничто не связывает, – просто проезжал мимо. Даже если мы выясним день, дату, время покупки, эта информация бесполезна.

Открылась дверь. В кабинет вошла Клаудия с эспрессо и стаканом воды.

– Спасибо, – поблагодарил Массимо.

Улыбнувшись, Клаудия неслышно, как вор-домушник, вышла.

– Будешь? – Массимо протянул Джеку чашечку кофе.

– Давай! – сдался Джек, согласный на любое средство, способное избавить от депрессии. – В любом случае фломастер и бумага не самые главные улики.

– Думаешь, что-то в тексте? – Массимо пододвинул стул.

– Да. Он явно долго размышлял над словами. Какое у тебя создалось впечатление, когда первый раз увидел записку?

Открыв блокнот, Массимо зачитал вслух:

– Шокирует. Хладнокровно. Жестко. Как же говорят в Америке?.. Ах да! «По существу». Правильно?

– Правильно. Еще что добавишь?

Массимо задумался.

– Четко, пугающе, опасно, – добавил он к списку. – А ты что думаешь?

Джек еще раз взглянул на записку.

– Старается привлечь внимание: жирные заглавные буквы, лаконичность, восклицательные знаки. Два раза упоминает свое прозвище. Все это доказывает, что он стремится привлечь внимание. Ты же знаешь, что когда убийцы ведут себя подобным образом, это означает только одно – их переполняет еле сдерживаемая злость, им не терпится выпустить ее наружу. Я бы сказал, он готов убить снова или, возможно, уже убил после того, как написал письмо.

Массимо боялся думать об этом. Ресурсы ограниченны. Сил на расследование еще одного дела не хватит. Кроме убийства Барбуяни, Массимо контролировал еще три других дела. Вытащив сигарету, он начал нервно постукивать пальцами по столу.

– Думаешь, он возбудился, написав письмо? – спросил Массимо.

– Естественно, – ответил Джек. – Не только возбудился, но и почувствовал себя могущественным. Процесс ожидания завел его еще больше, когда он представлял, как мы получим письмо, будем читать его, ломая голову.

Массимо взял в руки копию записки.

– Заметь, он правильно написал «buon giorno». Не многие иностранцы знают итальянский, тем более орфографию. Похоже, у него неплохое образование.

– Он, конечно, не дурак. Посмотри на записку. Ни одной ошибки в грамматике, орфографии или пунктуации! Есть два объяснения его точности. Во-первых, он не столько образован, сколько осторожен. БРМ педантично проверяет все детали. Он наверняка посмотрел, как правильно пишется «buon giorno» в словаре, чтобы не ошибиться. Его жизненная позиция заключается в предельной осторожности, планировании, избегании малейшей промашки, которая может отобрать у него свободу. Это подтверждает и записка.

– А второе? – спросил Массимо.

– Эго. У БРМ самое раздутое самолюбие на планете. Если мы разберемся с эго, то можем покупать билеты на самолет и брать БРМ. Все предельно просто!

– Чем объясняется его эгоцентризм?

– Блэк-риверский маньяк оскорбится до глубины души, если совершит ошибку и решит, что мы смеемся над ним, а не он над нами.

Джек пододвинул копию к Массимо.

– Взгляни, – он показал на смайлик. – Дети используют такие символы в электронных письмах, чтобы выразить радость простым ребяческим способом. Смайлик напоминает рожицу, которую может нарисовать даже малыш. Добавив смайлик, БРМ показывает нам, что плевать он хотел на наши ценности. Он рад, что его считают угрозой самому важному, что есть у нас, – нашим детям. Он использует смайлик для устрашения. А теперь посмотри вот на это. – Джек провел пальцем по строчке «ХА! ХА! ХА!». – Он продолжает насмехаться над нами. Заметь, опять заглавные буквы и три восклицательных знака. Так он хочет сказать: «Я вас всерьез не воспринимаю, разве не понятно?!»

Джек провел пальцем по строчке: «Можете считать это „началом“ того, что я для вас приготовил!» – и откинулся на спинку стула.

– Он предупреждает, что собирается убивать еще. Зачем?

Массимо закурил и, выпустив кольцо дыма, предложил свою версию:

– Это игра. Возможно, все, что он делает, всего лишь игра для него.

Джек часто заморгал от едкого дыма.

– Игра или не игра, думаю, он сейчас в Италии. И я на сто процентов уверен, скоро мы узнаем еще об одном убийстве.

Сан-Квирико, Тоскана

10.00

Американский турист Терри Маклеод расплатился с таксистом и, вытащив багаж на пыльную обочину, сделал свою первую отпускную фотографию – «Дом у дороги».

– Какое милое местечко! – сказал он администратору Марии, ввалившись в прохладное фойе.

– Вы собираетесь остановиться у нас на пять дней, мистер Маклеод. Я правильно вас поняла? – спросила Мария на английском, который она надеялась как можно быстрее подтянуть, чтобы безоговорочно победить на международном конкурсе «Мисс Вселенная».

– Верно. Жаль, что не получается задержаться подольше. Никогда не был в Тоскане. Такая красота! – Маклеод посмотрел на бейджик администратора. – Скажите, Мария, хозяева на месте? Как их зовут?

– Мистер и миссис Кинг, – ответила Мария, еле поняв его – американец говорил очень быстро. – Миссис Кинг – в гостинице, а мистера Кинга нет. Хотите, чтобы я позвала хозяйку? – Мария подняла телефонную трубку. – Вы старый друг семьи из Америки?

– Не стоит ее беспокоить, – сказал Маклеод. – Уверен, мы обязательно встретимся, пока я здесь. Это не срочно.

Мария внимательно посмотрела на нового постояльца – примерно одного с мистером Кингом возраста, но только низкого роста и совсем не симпатичный. Под розовой футболкой «Ральф Лорен» – точно такую Мария хотела купить своему парню Сержио! – перекатывается круглый животик. Спереди на футболке красовалось большое коричневое пятно. Наверное, кофе или мороженое вывалилось из дырявого рта и приземлилось прямо на самую выступающую часть тела.

– Разрешите ваш паспорт, – попросила Мария. – Какой банковской картой вы собираетесь расплачиваться? Завтрак до 10.00. Он включен в ваш счет.

Передав Марии паспорт, Маклеод успел оценить ее со всех сторон, пока девушка снимала копию. Красивая… Он многое бы отдал, чтобы отправиться сейчас вместе с ней и холодным пивком в номер с приличным кондиционером. В Италии достопримечательности на каждом углу, а вот холодную воду найти – целая проблема!

– Спасибо, – сказала Мария, возвращая паспорт.

Маклеод улыбнулся.

– Как это сказать по-итальянски? Так же, как по-испански – грасиас?

– Не совсем, – мило ответила Мария. – Мы говорим грация.

– Гра-си-я, – повторил Маклеод.

– Замечательно! – воскликнула Мария, решив, что было бы невежливо поправлять неверное произношение. – У вас номер «Скорпион». – Мария сняла ключи со стены. – Пожалуйста, пройдите вниз по коридору, вот сюда справа от меня, потом поверните налево и несколько шагов по лестнице. Там увидите табличку «Скорпион».

– «Скорпион»? – переспросил Маклеод. – Что, все номера названы знаками зодиака?

– Да, – ответила Мария, мечтая, чтобы навязчивый постоялец пошел бы уже к себе, а она могла бы дочитать статью в глянцевом журнале, который прятала в столе.

– Сколько у вас всего номеров?

– Шесть. Нет, восемь. Да, всего восемь номеров.

– Восемь, – повторил Маклеод, прикидывая, что бы такое придумать, чтобы уговорить красавицу Марию пройти вместе с ним в один из восьми номеров. Только позже. На это еще будет время. Вначале нужно составить план. Первым делом – работа, ну а удовольствие потом.

Глава 34

Рим

15.00

Конференция по делу Кристины Барбуяни должна была начаться в 14.00, но Массимо настоял на обеде в ресторанчике на углу, заявив, что в Италии время – понятие растяжимое, и 14.00 – это на самом деле любой час до 16.00.

Конференция проходила в специальном зале. Когда Джек с Массимо вошли, собравшиеся что-то бурно обсуждали, показывая на доску.

Массимо познакомил Джека с Бенито, Роберто и патологоанатомом доктором Аннальес ван дер Шпландер.

– А Орсетту Портинари, думаю, ты помнишь, – сказал Массимо, еле сдержав улыбку.

– Рада снова встретиться с вами, мистер Кинг, – тепло поприветствовала Джека Орсетта.

– И я очень рад, – ответил он, правда, с меньшим энтузиазмом. – Простите.

Джек повернулся к патологоанатому – высокой, слегка полноватой сорокалетней женщине с короткими светлыми, словно солома, волосами.

– У вас не совсем итальянская фамилия.

– О, вы настоящий следователь! – пошутила Аннальес. – Я родом из Голландии. Угораздило влюбиться в итальянку, вот и переехала сюда примерно семь лет назад. Боготворю Рим. Этот город стал моим вторым домом.

– Джек с женой тоже большие поклонники Италии, – вставил Массимо. – У них небольшой, но, по слухам, шикарный отель в Тоскане.

– Здорово! – воскликнула Аннальес. – Обязательно дайте мне адрес. У нас с Лунеттой, моей подругой, всегда проблема – выбрать место для отдыха.

– Лунетта? – переспросила Орсетта. – Случайно, не Лунетта делла Розелина, известная модель?

– Она, – ответила Аннальес, довольная, что имя подруги на слуху. – Лунетта обожает одежду, а я – еду и вино. Думаю, по мне это видно!

– Тогда Италия – идеальное место для вас обеих, – тактично заметил Массимо. – Аннальес, Джек ознакомился с вашим отчетом. Но я бы хотел, чтобы вы рассказали ему о группе крови Кристины. Помните наш вчерашний разговор?

– Конечно, – ответила она. – Может быть, присядем? Мне нужно надеть очки, чтобы просмотреть записи.

Команда расселась за длинным столом из бука. Аннальес надела круглые очки, в которых, по мнению Орсетты, тут же стала похожа и на школьную директрису, и на сову одновременно.

– Я проводила анализ расчлененных конечностей, туловища, головы и содержания желудка молодой белокожей итальянки, жительницы Ливорно, которую, как мне теперь известно, звали Кристиной Барбуяни. Расчлененное тело было передано мне на экспертизу более недели назад. Последней прислали голову бедняжки. Как раз анализ головы оказался наиболее ценным: я пришла к выводу, что у Кристины четвертая группа крови, резус отрицательный.

– Довольно редкий случай, да? – уточнил Джек.

– Редкий. Но даже я, специалист по группе крови, боюсь точно сказать, насколько редкий в Италии. Возможно, менее девяти процентов всего населения имеют четвертую группу крови. Это самая редкая группа. К тому же обнаружена недавно по сравнению с остальными. Первая – самая старая. Она преобладала у людей в каменном веке. Дальше идет вторая. Вначале она была особенно распространена в крестьянских поселениях Норвегии, Дании, Австрии, Армении и Японии. А выявление четвертой группы крови относится к прошлому тысячелетию. Распространение началось после активного смешивания всех групп крови в Европе.

– А что вы скажете про резус-фактор? – спросил Джек, пропустив мимо ушей экскурс в историю.

Аннальес сняла очки.

– Вы, конечно же, знаете, что D-антиген – самый распространенный антиген. Если он присутствует в крови, то считается, что резус положительный. В крови Кристины его нет, значит, ее резус отрицательный. Всего три процента населения, не больше, имеют такую же группу крови.

– Это действительно очень ценно, – сказал Джек, поворачиваясь к Массимо, – но только если удастся обнаружить следы крови на убийце или в том месте, где БРМ расчленил тело Кристины. Мощный аргумент в суде против подозреваемого.

– Да, но как найти место преступления? – спросил Бенито. – Пока-то не получается!

– Где искали? – спросил Джек.

– В основном в Ливорно и крупных городах, имеющих развитые пути сообщения с другими городами и сельской местностью, – ответил Бенито. – Мы проверили компании по прокату автомобилей, гостиницы, отели и даже фирмы, занимающиеся грузовыми перевозками на дальние расстояния вплоть до Пизы – двадцать километров от Ливорно, Лукки – сорок километров, Флоренции – примерно восемьдесят и до Сиены, которая в сотне, может, даже в ста двадцати километрах от Ливорно. Мы спрашивали, не приходилось ли очищать кровь с отделки машины или мебели, ковров последнее время. Безрезультатно.

Джек изначально сомневался в успехе такого опроса. Но ничего не поделаешь, необходимо провести все формальные процедуры. Часто случалось, что именно в результате рутинных проверок обнаруживались ценные улики.

– Позвольте, я уточню, – обратился Джек к патологоанатому. – Из вашего отчета следует, что убийца не сразу избавился от головы, а только спустя две недели?

– Примерно две недели, – осторожно поправила Аннальес. – Но не путайте дату смерти с датой обезглавливания. Смерть наступила приблизительно четырнадцатого, а обезглавливание и расчленение, вероятнее всего, двадцатого.

– То есть вы хотите сказать, что смерть наступила не от обезглавливания? Вначале он ее убил, потом выдержал время и через несколько дней отрезал голову? – спросил Джек.

– Да.

– Тогда от чего умерла Кристина?

– Я обнаружила доказательства того, что до смерти у жертвы на шее образовались синяки, – уклонилась от прямого ответа Аннальес.

– Ее задушили?

– Думаю, да. Но заверяю вас, это было сделано не веревкой, не проволокой. Скорее всего убийца душил Кристину руками. Есть глубокие следы от костяшек пальцев.

Джек знал, что́ это означает и почему Аннальес не сразу заговорила о причине смерти. Таким способом убийца мог душить Кристину минуты четыре. Счастье, если она почти сразу потеряла сознание, когда мозгу не стало хватать кислорода. Но в любом случае смерть ее была мучительной и медленной. Самое страшное – что убийца сжимает горло до предела, кажется, еще мгновение, и наступит смерть, но он ослабляет хватку – жертва приходит в себя, а потом убийца снова набрасывается на нее. Многие преступники превращают удушение в настоящий сексуальный марафон с отливами и приливами, до того как достигнут оргазма, завершая его последней смертельной хваткой.

– Может быть, поделишься мыслями с нами? – спросил Массимо.

Джек мысленно вернулся с места преступления в конференц-зал. Надо обсудить несколько практических моментов – например, временну́ю последовательность.

– Предположим, БРМ виновен в убийстве Кристины, а также в разорении могилы Сары Карни в Джорджтауне. Учитывая примерное время смерти Кристины и точно зафиксированное время, когда дети обнаружили вскрытую могилу Сары, можно вычислить период, в который он перелетел из Италии в Америку.

Массимо кивнул.

– Мы уже занимаемся проверкой загранпаспортов всех американцев старше тридцати лет, которые въезжали и выезжали из Италии последние три месяца. Невероятно, сколько их оказалось!

– Если мы правильно определили время, можно значительно сократить количество подозреваемых, – заявил Джек, подходя к доске, чтобы записать ключевые даты. – В последний раз друзья видели Кристину живой ночью девятого июня. Через день, десятого, заявили об ее исчезновении. Она была убита приблизительно четырнадцатого числа. Потом убийца выждал шесть дней, то есть до двадцатого. – Джек посмотрел на патологоанатома, которая кивнула, соглашаясь. – Двадцатого он начал избавляться от останков. Официально зарегистрировано, что первые расчлененные части тела были обнаружены два дня спустя – двадцать второго. Следующая важная дата – доставка головы Кристины в полицейское управление в Риме двадцать пятого. Экспертиза головы проведена двадцать шестого июня, – Джек замолчал, проверяя, не допустил ли он ошибки. Никто не поправил его. – ФБР считает, что преступник побывал на джорджтаунском кладбище в штате Южная Каролина ночью тридцатого июня или рано утром первого июля. Следовательно, можно предположить, что он выехал из Италии вечером двадцать пятого июня или утром двадцать шестого и оказался в Америке двадцать шестого или двадцать седьмого соответственно. За пару дней до осквернения могилы Сары Карни.

Последний элемент мозаики встал на место.

– А разве есть прямой рейс из Италии в Джорджтаун? – спросил Массимо.

– Не знаю. Миртл – довольно крупный международный аэропорт. Может быть, есть рейсы из Рима или Милана, – ответил, нахмурившись, Джек.

– В любом случае мы сосредоточимся на этих числах, – пообещал Бенито, добавив еще одну строчку к бесконечному списку заданий.

Все посмотрели на доску.

– Почему, думаешь, БРМ выбрал Ливорно? – спросил Массимо.

– Хороший вопрос, – начал Джек. – Раньше БРМ всегда убивал рядом с береговой линией. Приливы-отливы… Очень удобно, чтобы избавиться от тела. Может быть, поэтому он остановился на портовом Ливорно. Или существует другое скрытое значение, которое нам еще предстоит выяснить. Мы до сих пор не смогли определить, почему он так привязан к портам. Возможно, он моряк. Хотя, признаюсь, в свое время я прочесал весь американский флот и не нашел потенциальных подозреваемых.

– Ливорно – очень оживленный порт, – сказала Орсетта. – Если не ошибаюсь, там даже есть военно-морская академия.

– Есть-есть, – подхватил Бенито. – Точнее, школа для подготовки военно-морских офицеров. Итальянский флот размещался в Ливорно с конца восемнадцатого века.

– Откуда ты знаешь? – удивилась Орсетта.

Бенито вскинул руки вверх.

– Ну, когда-то я мечтал стать моряком! А кем стал?! Полицейским!

Когда смех стих, Джек продолжил, ухватившись за последнюю ниточку:

– На самом деле мы не можем сказать наверняка, почему БРМ приехал в Ливорно. Но все-таки уверены, что он там был и по каким-то соображениям выбрал Кристину. Есть ли свидетельские показания, что ее видели с незнакомцем в последние несколько дней до исчезновения?

Массимо отрицательно покачал головой.

– Я так и думал, – сказал Джек. – Получается, вероятнее всего, БРМ убедил девушку сесть в машину и добровольно отправиться с ним в уединенное место, которое он определил заранее.

– Погоди, – прервал его Массимо. – Орсетта, а разве Кристина не участвовала в архитектурных раскопках вблизи Флоренции?

– Участвовала, – ответила Орсетта. – Ее друзья утверждают, что она постоянно ездила в Монтелупо-Фиорентино. Предполагают, там обнажились ранее неизвестные захоронения, украшенные фресками.

– Девушка была «расхитительницей гробниц»? – спросил Джек.

– Нет, – поправила его Орсетта. – Она занималась административной работой на раскопках. Хотелось бы подчеркнуть: известно, что Кристина активно выступала за сохранение итальянской культуры для будущих поколений.

– Печально… Такая потеря, – проговорил Массимо, думая о том, что Кристина могла бы стать еще и прекрасной матерью, если бы у нее только была возможность раскрыть свой потенциал. Почесав подбородок, Массимо добавил: – Давайте проработаем маршрут из Ливорно до Монтелупо-Фиорентино. Может быть, БРМ встретил Кристину по дороге туда или обратно. И еще, помните, несколько лет назад разбиралось дело – убийца выслеживал женщин, фотографии которых видел в газетах? Проверьте, не появлялась ли информация о Кристине в газетах, журналах, туристических брошюрах или на интернет-сайтах.

– Будет сделано, – откликнулся Бенито.

Сев на место, Джек снова обратился к патологоанатому:

– Аннальес, я прочитал в вашем отчете, что не было выявлено ни крови, ни плоти, ни спермы убийцы на останках Кристины. Проводили ли вы токсикологическое исследование на наличие смазки или частичек от презерватива во всех отверстиях черепа?

Аннальес поморщилась. Но не от отвращения, а вспомнив, насколько разложилась голова Кристины.

– Нет. Но, честно говоря, я бы не рассчитывала на положительный результат. Ткани и органы сильно повреждены. Во рту были крошечные частицы, но они по составу совпали с полиэтиленовым пакетом, в котором лежала записка. Почему вы спросили?

Джек медленно потер лицо руками, будто пытаясь смыть усталость.

– Известно, что убийцы, отрезающие головы, обычно используют черепа для удовлетворения сексуальных потребностей, проникая в ротовую или глазную полость или эякулируя на сам череп. Также встречались случаи, когда сексуальных маньяков, разбирающихся в тонкостях судмедэкспертизы, вычисляли по смазке презервативов, которые они надевали, боясь оставить улики, по которым определили бы их ДНК.

– Я попрошу лаборантов, чтобы посмотрели еще раз повнимательнее, – пообещала Аннальес. – Но, как я уже сказала, шансов очень мало.

– Все равно спасибо, – поблагодарил Джек.

– У меня возник вопрос, – сказал Массимо, вспоминая фотографию Кристины. – Все ведет к тому, что убийство было совершено не ради сексуального удовлетворения в чистом виде… Тогда зачем он лишил жизни эту девушку?

Вопрос повис в воздухе.

Наконец Джек заговорил:

– Он хотел ее. Время, которое он провел с ней рядом до убийства и с телом после убийства, доказывает, что его влекло к Кристине. Какой бы ни была причина убийства – снятие внутреннего напряжения, удовлетворение сексуальной фантазии или страшной психологической потребности, – в любом случае его тянуло к ней. И как только он получил ее, он захотел, чтобы она оставалась с ним как можно дольше. Вам так же, как и мне, известно, что он мог выбрать Кристину из-за какой-нибудь детали во внешности. У него как бы сработал спусковой крючок, когда он ее заметил. Или, возможно, между ними установилась более значимая связь – может, убийца познакомился с ней накануне, она ему понравилась. Но я так не думаю. БРМ преследует, убивает и потом… – Джек внезапно замолчал, пытаясь представить, какие мысли возникают в этот момент у маньяка. – Учитывая, сколько времени он не избавляется от тела после убийства, можно подумать, что его охватывает новая волна желания. Словно смерть подхлестывает психологическую или, возможно, сексуальную потребность, заполняя какую-то пустоту в его жизни.