Текст книги "Паутина смерти"

Автор книги: Майкл Морли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 20 страниц)

Майкл Морли
Паутина смерти

Тот, кто борется с чудовищами, должен следить за собой, чтобы самому не обратиться в чудовище.

Фридрих Ницше

Пролог

Джорджтаун, Южная Каролина

30 июня, суббота

21.00

Жаркий день уступил место прохладному вечеру. Костры барбекю выплевывали искры, по берегам извилистой Блэк-Ривер разносился смех.

Вдали от веселья понурый незнакомец бродил по городскому кладбищу Джорджтауна в поисках могилы близкого ему человека. Он добирался сюда несколько дней и был совершенно измотан физически и душевно.

В руках – букет цветов, ее любимых нильских лилий. Там, где они когда-то впервые встретились, в местном парке, миллионы таких же. С тех пор нильская лилия приобрела для них обоих особое значение.

Имена на теснящих друг друга надгробиях стары, как сама Америка. Местные жители хоронили здесь умерших с середины шестнадцатого века, со времен первых испанских поселенцев.

Могила, которую он искал, не отличалась великолепием: не было ни высокого памятника, ни богато украшенного фамильного надгробия. Известность пришла к покойной только после смерти, когда изуродованное молодое тело, раздутое и полуразложившееся, всплыло на Ниссовом болоте, рукаве Блэк-Ривер, которая раньше была каналом торгового колониализма и главным водным путем плантаторов Южной Каролины.

Наконец незнакомец нашел могилу. Простой черный мрамор, приобретенный на средства, собранные для нужд бедняков, по нему золотыми буквами имя – Сара Элизабет Карни. Но он звал ее иначе. Для него она всегда была Малышкой. А он для нее – Пауком. Ей только исполнилось двадцать два. Она расцветала, словно те самые нильские лилии, начиная осознавать свою красоту, роняя семена надежд.

Паук вырвал сорняки, проросшие сквозь гравий на могиле, и положил крупные цветы к надгробию. Ровно двадцать лет назад в этот самый день он встретил ее…

Малышка была особенной.

Самой первой.

Первой, кого он похитил.

Первой, кого убил.

Часть I
1 июля, воскресенье

Глава 1

Сан-Квирико, Д'Орча, Тоскана

02.30

Очнувшись от кошмарного сна, Джек Кинг сел в кровати, часто дыша, не понимая, где он. Инстинктивно потянулся за пистолетом. Только вот пистолета не оказалось. Его изъяли более трех лет назад при увольнении из ФБР, где Джек работал профайлером – специалистом по психологическому профилю преступников.

– С тобой все нормально? – пробормотала, просыпаясь, его жена Нэнси. Она привыкла, что в последнее время Джека почти каждую ночь мучают кошмары.

Нет, совсем не нормально. Но неписаное семейное правило – не жаловаться – заставило Джека заверить жену, что все в порядке. Кошмары были жестокими, кровавыми, правдоподобными, привычными и настолько яркими, что каждую ночь Джек с трудом убеждал себя, что это всего лишь дурной сон.

– Ничего, спи, – сказал он, опуская ноги со своей стороны кровати и наклоняясь к открытому окну спальни. – Спи, не беспокойся.

Тяжелая тосканская ночь благоухала лавандой, полынью и шиповником, растущими в саду под окном.

Нэнси мягко похлопала мужа по спине. Так она всегда успокаивала их трехлетнего сынишку.

– Господи, Джек, ты опять вспотел! Точно все нормально?

– Да, не переживай. Постарайся заснуть. Я, наверное, приму душ и что-нибудь выпью.

Вдруг Джек – шесть футов два дюйма роста и двести фунтов веса – отряхнулся, словно большая собака, только что вылезшая из воды. Нэнси в страхе отпрянула. Кошмары мужа пугали ее так же, как и его самого. Она не помнила, когда в последний раз нормально спала всю ночь.

– Милый, чем скорее ты проконсультируешься с врачом, тем лучше… Для нас обоих.

Больная тема. Эмоциональное выгорание на работе, после которого пришлось уволиться, постоянные кошмары… А Джек все отрицал, что ему нужна помощь. Правда, на днях Нэнси наконец уговорила его сходить к врачу.

– Я в душ, – сказал Джек, отстраняясь.

Сердце снова бешено заколотилось. Раньше такое случалось только во время тренировок в академии в Квонтико или безумными ночами с Нэнси, когда они вели себя как молодожены. Сколько времени утекло с тех пор! Непонятно, как угасла страсть и притупилось желание. Нет, любовь не исчезла. Но бесконечные ночные кошмары вогнали в депрессию. А Квонтико… Что ж, Квонтико – законченная глава жизни.

Они переехали в Тоскану сразу после увольнения Джека – Нэнси настояла. Честно признаться, она надеялась, что вскоре все вернется на круги своя. Но теперь, оглядываясь назад, понимала, насколько наивной была. С кем только не случаются нервные срывы! Но Джек дошел до предела.

Натянув белую хрустящую простыню до самого подбородка – привычка, оставшаяся с детства, – Нэнси легла на спину и уставилась в темноту. В подобные минуты она часто вспоминала тот роковой день в Нью-Йорке, когда ей позвонил напарник Джека – Хью Баумгард. На работе Хью и Джека ничто не могло разлучить. Не будь Хью мужчиной, Нэнси подумала бы, что у них служебный роман.

Самолет приземлился в международном аэропорту Кеннеди. Джек с Хью только что вернулись из Вашингтона с конференции на тему борьбы с преступлениями с применением холодного оружия. Нэнси вспомнила, как не хотелось Джеку туда ехать. Последние несколько месяцев он выкладывался на работе, разбирая дело серийного маньяка-убийцы, уговаривал Бюро посодействовать, но безрезультатно.

Джек всегда считался крупным специалистом, самым удачливым и известным широкой публике профайлером после отцов-основателей отдела бихевиористики – Джона Дугласа, Роберта Ресслера и Роя Хейзелвуда. Но у него был один крупный недостаток – он не знал, когда сказать себе «стоп».

В дверях квартирки на верхнем этаже в Челси Джек поцеловал Нэнси на прощание и вышел. Несмотря на хроническую усталость, он все же отправился в двухдневную командировку. До рождения их первого ребенка оставалось полмесяца. И больше всего Нэнси боялась, что малыш решит появиться на свет раньше срока и Джек пропустит это грандиозное событие.

Спустя два дня Нэнси увидела мужа в больнице, куда он попал после того, как потерял сознание в кафетерии аэропорта. Рассказывали, что он повалился, будто старый дуб, зацепив двух стоявших рядом людей и поднос с капуччино.

Врачи сообщили Нэнси, что Джек перенес микроинфаркт и должен отнестись к этому как к предупреждению и изменить образ жизни, если, конечно, не хочет рецидива в тяжелой форме.

Прошло несколько недель, прежде чем Джек смог снова нормально ходить и говорить. Но даже тогда врачи наотрез отказывались его выписывать. Пока Джек лежал в больнице, Нэнси родила. В их жизни наступил поворотный момент. Пора увольняться из ФБР – решила Нэнси за Джека, не сомневаясь, что сможет убедить его в правильности этого поступка – она ведь дочь бывшего морского пехотинца. Стрессы на работе не только подорвали здоровье мужа, они почти разрушили их брак.

На самом деле эмоциональное выгорание началось давно. Настроение Джека колебалось. Он отдалился от жены. Однажды Нэнси услышала, как Джек у себя в кабинете, готовясь к лекции, процитировал немецкого философа Ницше: «Тот, кто борется с чудовищами, должен следить за собой, чтобы самому не обратиться в чудовище. Попробуй подолгу смотреть в пропасть, и она заглянет тебе в глаза». Разозлившись, Нэнси потребовала, чтобы Джек внял этому совету – оставлял монстров на работе, а не тащил домой, чтобы не приходилось больше с ними бороться. Она надеялась, что это как-то изменит ситуацию, но, конечно же, ничего подобного не случилось. Джек сотни раз повторял, что нельзя не отдаваться работе целиком. Как может он бросить работу?! Ведь тогда останется больше нераскрытых изнасилований, совращений малолетних и убийств!

Нэнси отогнала воспоминания, когда Джек с шумом выбрался из душа. Струившийся сквозь пар свет из ванной комнаты хлынул в спальню.

– Не спится? – спросил Джек зачем-то.

– А что, не видно? – ответила Нэнси, не думая, что ее слова прозвучат так резко.

Джек улыбнулся, и она тут же все ему простила.

На теле блестели капельки воды, белое полотенце соблазнительно свисало на бедрах, подчеркивая накачанный пресс. Нэнси всегда моментально заводилась, стоило ей провести рукой по животу мужа.

Познакомившись с Джеком, Нэнси подумала, что он слишком красив, чтобы с ним встречаться. На высоких широкоплечих темноволосых парней, похожих на Киану Ривза, можно восхищенно глазеть, но говорить с ними не о чем. О серьезных отношениях тем более не могло быть и речи. Джек оказался исключением из правил. Это сбило Нэнси столку. Кроме мощной фигуры, он обладал незаурядным умом, обостренным чувством справедливости, уверенностью в том, что правильно, а что нет. А спонтанные вспышки романтизма и нежности всегда приятно удивляли Нэнси.

Встречаясь с Джеком, она впервые почувствовала себя неуверенно. Что он нашел в ней? И это чувство не покидало Нэнси все десять лет замужества.

Когда они съехались, Нэнси часто листала фотоальбом Джека и имела представление о его личной жизни до их знакомства. Все его предыдущие девушки как на подбор были высокими блондинками с длинными волосами и фигурами, которым могли позавидовать модели, демонстрирующие нижнее белье на рекламных щитах, глядя на которые, водители теряют управление. Нэнси всегда считала себя довольно обыкновенной брюнеткой со средним бюстом. Она обожала короткие стрижки и едва могла дотянуть до ста семидесяти сантиметров, надев самые высокие каблуки. Мама часто повторяла, что у нее красивые, словно у ангела, голубые глаза. Может быть, в этом причина? Как бы то ни было, ей повезло – Джек оказался замечательным отцом, за что Нэнси ему искренне благодарна.

– Прости, что разбудил тебя, – сказал Джек, вытирая голову маленьким белым полотенцем для рук. Потом нагнулся и поцеловал жену в лоб. – Хочешь холодной воды, кофе, чай или шоколад?

– Нормально выспаться наконец – вот чего я хочу, – ответила Нэнси, приподнявшись на локтях, и включила ночник – она всегда включала свет, когда хотела поговорить о серьезном. – Джек, ты ведь сходишь сегодня к психиатру?

Джек в сердцах чуть не швырнул полотенце на пол. Настроение совсем испортилось.

– Сколько можно повторять?! Да, да, да! Сегодня я пойду к чертову психиатру!

Нэнси ненавидела ссориться с мужем. Она знала, как тяжело он переживает по поводу лечения, но убедить его обратиться за помощью было важнее. Нэнси приготовилась к очередной вспышке гнева, добавив:

– Ты же понимаешь, если я не буду настаивать, ты никогда не соберешься! Я просто хочу помочь…

– Прости. Конечно. Я немного взвинчен. – Джек сел на кровать рядом с женой.

– Нервничаешь из-за консультации с психиатром?

– Да. Ненавижу этих любителей покопаться в чужих мозгах!

Нэнси округлила от удивления глаза.

– И это говоришь ты?!

– Эй, я не психотерапевт, – засмеялся Джек. – Я психолог-профайлер, а это, знаешь ли, большая…

– Был психологом-профайлером, – подчеркнула Нэнси.

Казалось, поправка окончательно вывела Джека из себя.

– Хорошо! Был. Спасибо, что напомнила. В любом случае между тем, чем занимаюсь я… прости, занимался я, и работой психиатров большая разница!

– Пора с этим покончить. – Нэнси приблизилась к Джеку, взяв обеими руками его огромную ладонь. – Прошло три года, а тебя до сих пор мучают кошмары. Ты никак не можешь забыть то дело – будь оно трижды проклято! Ты же понимаешь, нам нужна помощь профессионала… и поставим на этом точку.

Джек хотел что-то сказать, но слова застряли в горле. Он встал с кровати и вышел. Было еще слишком рано. Но оставаться в спальне и продолжать спор казалось бессмысленным.

Глава 2

Двадцать лет назад

Джорджтаун, Южная Каролина

Прогуливаясь по залитой солнцем набережной, она почувствовала: кто-то смотрит на нее.

Взгляд Паука скользнул по толпе и остановился именно на ней. Это точно она. Внутри словно лопнуло звено цепи, и что-то темное зашевелилось, выползая наружу.

Он наблюдал, как она разглядывала витрины магазинов, размышляя, побаловать ли себя новым платьем или лучше приберечь деньги для платы за квартиру. Паук не сводил с нее глаз.

Она пообедала в ресторанчике «Клад» на тенистой улочке, куда редко заглядывают туристы. Сидя за угловым столиком у мужского туалета, он видел, как она заказала небольшую порцию салата из огурцов с помидорами с заправкой из уксуса и растительного масла, минералку и черный кофе без десерта. Паук вышел из ресторана, когда она поднялась, оставив щедрые чаевые – совсем ей не по карману.

Потом он стоял за ней в очереди в книжном магазине, думая, как сильно девушка похожа на его мать. Ему нравились ее длинные каштановые волосы, безумно хотелось дотронуться до них, почувствовать их запах. Какое мучение находиться рядом и осознавать, что не можешь прикоснуться к ней! Он заметил, что у нее в кошельке нет ни одной кредитной карты и осталось всего десять долларов. Но больше всего Паука заинтересовала книга, которую она выудила из корзины с уцененными изданиями, – «Секреты здорового обеда для одного».

Паук сопоставил все факты. Одинокая симпатичная девушка с низкооплачиваемой работой. Она достойна первого места в его списке. У него уже было в разработке три «проекта» – три женщины, за которыми он неустанно следил, три фантазии. Сначала он наблюдал за ними издалека, постепенно приближался и вдруг оказывался настолько близко, что мог дотронуться или будто случайно толкнуть, проходя мимо. Но все это только подпитывало его фантазии, было репетицией настоящего. Теперь он чувствовал, что ради нее готов забыть тех женщин.

Сара Карни не замечала, как Паук, припарковавшись на противоположной стороне улицы, целыми днями наблюдал за ней, когда она выходила из однокомнатной квартиры над булочной рядом с плантерсвильской начальной школой. И ночью она его не замечала. А он смотрел на нее, прислушивался, прячась за громадными мусорными баками у булочной. Паук не мог отвести глаз от открытого окна в десяти футах над ним. На потолке комнаты не отражались блики включенного телевизора. Похоже, девушка не чувствовала себя одинокой без «искусственного друга». Не проникала сквозь тонкие, как бумага, стены музыка, не трещало радио, не звонил телефон. Паук анализировал всю информацию. Он должен быть уверен, совершенно уверен, прежде чем предпринять первый шаг. Сара Карни казалась ему застенчивой, чувствительной и, самое главное, одинокой. Каждая минута подтверждала его догадку – она одинока. Наконец, после столь долгих поисков, он нашел свой идеал.

На второй день наблюдения, когда Малышка отправилась на пробежку, Паук улучил возможность забраться по железной лестнице со двора булочной и заглянуть через окно в ее скромную квартирку. Он прихватил с собой большой коричневый конверт с адресом соседней квартиры – на случай если его заметят, он мог бы представиться курьером. В кухне Паук увидел сушку над раковиной с одной тарелкой, стаканом, вилкой и ножом. Точно, в квартире больше никто не жил. Жребий брошен. Осталось только ждать.

Паук вернулся в машину, припаркованную на противоположной стороне улицы, и стал ждать, переключая радио – новости, местные ток-шоу, музыкальные станции, – ни на секунду не отрывая глаз от боковой улочки за магазином. А когда Малышка вернулась, он выпрямился, вглядываясь сквозь тонированное стекло старенького «шевроле». При виде розовых кроссовок «Найк» и розовой футболки в висках застучало. Девушка скрылась за поворотом – пришло время действовать.

Малышка быстро приняла душ, переоделась и через мгновение снова оказалась на улице. Она села в автобус, направляющийся в Ричбург. Паук поехал следом, пропустив вперед три машины. Он внимательно наблюдал за входившими и выходившими пассажирами. Когда автобус остановился на пересечении с трассой № 21, девушка спустилась по ступенькам и направилась к лэндсфордскому государственному парку. Паук резко затормозил, боясь потерять ее из виду. Он судорожно оглядел парк, изрезанный десятками каналов девятнадцатого века. Малышки нигде не было: ни среди толпы туристов, фотографирующихся у древней мельницы, ни у старой хижины лесника. Только у реки Катоба Паук заметил, как блеснули ее волосы. Сердце подпрыгнуло в груди. Словно кошка, подкрадывающаяся к птичке, он медленно подошел ближе, не в силах оторвать взгляд от молодой женщины в белом топе и мини-юбке. Малышка любовалась цветами, сидя на корточках у края клумбы. Она нежно водила пальчиками по стеблям, качала в ладонях остроконечные бутоны, склоняясь, чтобы вдохнуть их аромат.

– Какая красота! – сказал Паук, уверенно подходя к ней. – Что это за цветы?

Девушка вздрогнула от неожиданности, но, быстро придя в себя, ответила:

– Лилии. Нильские лилии.

Ему нравилось, как она говорила, слегка растягивая слова, – спокойный голос, который приятно слушать. Он мечтал, чтобы этот голос вечно говорил с ним. Только с ним одним.

– Ничего, если я присяду? – спросил Паук, опускаясь рядом, всем видом показывая, что его не надо бояться.

– Конечно, – немного удивившись, ответила девушка.

Пауку совсем не сложно было очаровать ее. Он знал, как заставить людей чувствовать себя рядом с ним так, словно они знакомы сто лет, как притупить инстинкт самосохранения, как избавить от ощущения опасности и уязвимости. Спустя минуту девушка уже непринужденно болтала с ним, а через полчаса с радостью согласилась посидеть в кафе. Она пила холодный чай с лимоном, с удовольствием слушая бесконечные комплименты ее красоте и внешнему виду. Симпатичный. Да что там говорить! Он довольно красив. Жалко, что невысокого роста. Саре всегда нравились рослые парни. Но с мускулами все в порядке. Густые черные волосы и чистые приятные на вид руки. О человеке многое можно сказать по рукам. У него были безупречные руки с аккуратно подстриженными ногтями без намека на грязь.

Паук рассказал ей, что здесь проездом и работает независимым аудитором. Ничего интересного! Скукота. Вот вышел в парк подышать свежим воздухом. Потом добавил, что, к сожалению, больше не может остаться, потому что должен зайти в одно учреждение в восточной части Джорджтауна – забрать кое-какие отчеты, – потом найти гостиницу в Миртл-Бич – завтра утром у него там встреча. Девушка предложила проводить его до выхода из парка. Он согласился. Вдруг набежали тучи, и поднялся ветер.

– Кажется, будет дождь, – сказал Паук, глядя на огромное, как «линкор», серое облако, полностью закрывшее солнце. – Ты на колесах?

– Нет, приехала на автобусе, – ответила Малышка, потирая руки. От ветра по коже побежали мурашки, и она пожалела, что не взяла с собой кофту.

– Куда тебе? Может подвезти?

Она улыбнулась:

– А что, подбрось меня до Джорджтауна. Это как раз по дороге. Тебе в любом случае через него ехать. Устроим небольшую экскурсию!

– Здорово! – улыбнулся он. – Подброшу. С огромным удовольствием!

Пока они шли к «шевроле», Паук чувствовал пламя, пылающее внутри, жадный жалящий огонь, который злил и заводил его. Он открыл машину и, как настоящий джентльмен, подождал, пока девушка сядет, а потом захлопнул дверцу и, обойдя с другой стороны, сел за руль.

Оказавшись в салоне, он тут же сунул ключ в замок зажигания и застегнул ремень безопасности.

– Главное правило на дороге – безопасность превыше всего!

Паук многозначительно посмотрел на ремень со стороны девушки.

Она рассмеялась:

– Не люблю я эти штуки. Они всегда жмут, а в жару так просто вообще невыносимо!

Она неохотно щелкнула застежкой и откинулась назад, устраиваясь поудобнее. Но не успела. Чудовищная сила сжала горло. Она не могла понять что это. От шока мозг словно отключился. Согнув два пальца на левой руке, Паук костяшками пережал ей трахею, вдавливая голову в подголовник.

Девушка сломала ногти, цепляясь за рукав его пиджака. Она пыталась сопротивляться, но мешал ремень – Паук все точно рассчитал.

Он близок… Близок к осуществлению фантазии. Близок к моменту, когда почувствует ее последнее дыхание на своей коже. Близок к той секунде, когда они соединятся… Навсегда.

Паук склонился над телом, чтобы смотреть Малышке прямо в глаза, когда она переступит границу в волшебный мир бездыханности.

Еще сильнее стиснул пальцы на горле, прижав губы к ее рту, когда последнее дыхание вырвалось из тела.

Теперь она принадлежала ему.

Они стали целым, словно муж и жена.

Паук навис над ней, опьяненный оргазмом, который доставило ему насилие. Он втягивал ее запах, ее пот, ее духи, ее страх. Обнюхал все ее лицо, чувствуя мягкость волос, жар, исходящий от кожи, которая никогда уже не будет такой нежной и теплой.

Отстегнув ремень безопасности, Паук осторожно перетащил тело на заднее сиденье и накрыл двумя толстыми черными одеялами. Потом опустил боковое стекло со своей стороны и сделал несколько неглубоких вдохов, чтобы успокоиться.

Фантазия стала реальностью.

Паук вытер платком лоб. Пот катил градом, но не от физического напряжения, а от возбуждения. Рубашка промокла насквозь. Он сунул руку между ног. Да, он кончил. Такого сильного оргазма он никогда раньше не испытывал.

Подправив зеркало заднего вида, он заглянул себе в глаза. Не было ни стыда, ни раскаяния, ни сожаления. Только радость от достигнутого.

Паук включил радио, выехал с парковки и медленно покатил.

Скоро они останутся наедине, словно молодожены в медовый месяц. Вместе навсегда.