Текст книги "БИТВА ЗА ХАОС"

Автор книги: Майкл Де Будион

сообщить о нарушении

Текущая страница: 35 (всего у книги 57 страниц)

Да, так вот, мы уже говорили, что смерть или по-гречески «танатос» – это в общем случае превышение некоторого предела разупорядоченности системы, в результате чего она теряет способность функционировать. Воля к смерти – это стремление разупорядочиваться и разупорядочивать. Очевидно, что маньяком или некрофилом движет воля к смерти в самой явно выраженной форме. Но они – крайние случаи и опять-таки на статистический расклад не влияют. У нормального человека воля к жизни безраздельно доминирует, но и рывки в сторону смерти тоже иногда просматриваются. Всё что в нас есть недочеловеческого – это от воли к смерти. Кто-то уже решил что это априорно плохо и в некоем идеальном случае это так, ведь сверхчеловек максимально надежен по определению. Но мы живем не в идеальных условиях, а в реальных и здесь расклады оказываются совсем другими. Еще раз напомним, как в общем случае фон Нейман формулировал ошибку «…ошибка рассматривается не как исключительное событие, результат или причина какой-то неправильности, но как существенная часть рассматриваемого процесса». Бессмысленно говорить о «преодолении недочеловека» прямо сейчас – вот мы сегодня уснём теми кем мы есть, а завтра проснемся и прямо с утра начнем принципиально новую жизнь свободную от всего недочеловеческого. В общем, такое возможно у индивидов обладающих феноменальной волей и прошедших через некое «озарение», т. е. момент, когда индивид попав в определенную ситуацию «вдруг» начинает всё понимать, даже ничего не зная, когда он в определенный момент времени начинает видеть все слабые стороны системы которая его окружает, когда он начинает видеть недочеловеческое как в самом себе, так и в тех кто его окружает. Он переживает шок, «катастрофу» и мгновенно становится другим.[297]297
  А если не становится? Такой вариант, кстати, более вероятен, но всегда отказывается весьма злокачественным для субъекта. Он или абстрагируется от внешнего мира, или замыкается в себе, а то и просто кончает жизнь самоубийством.


[Закрыть] Он становится правильным навсегда.

5.

Но мы не сверхлюди и тем более не Боги. Если в нас есть какая-то часть от недочеловека это нужно воспринимать как данность, осмысление этого факта даст возможность управлять недочеловеческим в самом себе, а такое управление необходимое и достаточное условие личного качественного роста. Римляне говорили «власть над собой – высшая власть». Когда римляне эту власть утратили, они отдали Империю на откуп инородцам и цветным и она очень быстро погибла. В современных терминах, власть над собой – управление собственной энтропией. А управление собственной энтропией может идти только в сторону ее уменьшения – это фундаментальный принцип, это основа существования жизни. Ведь если вы утрачиваете способность к управлению, энтропия начнет управлять вами и очень скоро вас полностью разупорядочит. В общем, или вы – или вас. А как ей управлять? Давить? Можно и давить, но для этого требуется энергия, а её далеко не у всех хватает, тем более в нашем третьем поколении слабаков. Хотя давить – действительно самый лучший вариант. Он оптимальный по всем параметрам. Так в общем самые качественные и поступают. Но можно сделать проще – можно её выводить. Опять-таки вопрос – куда? Ведь повышение качества расы в целом подразумевает и управление энтропией не только на уровне отдельных звеньев (т. е. личной энтропии), но и на уровне связей. Отсюда и проистекает системная слабость арийской расы – у неё и человеческое и недочеловеческое направлено одинаково, как внутрь, так и вовне. Как на своих, так и на чужих. Как на друзей, так и на врагов. Точнее – на всех вообще, ибо градация «свой-чужой» оказывается размытой. Возникает т. н. «амбивалентность» двойственность чувств по отношению к субъекту. Мы как бы любим и ненавидим одно и то же. Мы развиваемся и уничтожаемся одновременно. Это понятие ввел в 1926 году знаменитый психиатр Э. Блейлер, но почему-то большинство приписывает его Фрейду, который наоборот всё запутал и смешал. Блейлер считал, что амбивалентность легко способна развиться в раздвоение личности, в шизофрению (введенный им термин, как и термин «аутизм»). Она так и вошла в современный психоанализ – как проявление шизофрении. Но разве не по этому пути идёт арийская раса? Мы любим Родину и ненавидим систему, хотя в нормальном варианте и то и другое должно быть нам одинаково близко. Система должна укреплять Родину, а любовь к Родине работать на улучшение системы. В реальности происходит так, что работая против системы мы рискуем убить Родину, а работая на свою Родину мы как бы автоматически работаем на систему которая убивает расу, т. е. нас. Мы любим красивых женщин вообще, но вряд ли испытываем к ним что-то кроме ненависти, когда видим, как они радостно развлекаются с цветными или межвидовыми. Мы понимаем что молодежь наше будущее, которое мы должны любить по определению (иначе зачем тогда вообще жить?), но видя эти толпы обкуренных и обожравшихся таблеток дохляков с неопределенной гендерной принадлежностью и вставленными в голову наушниками через которые в их мозг вливается дегенеративная музыка, задаешь себе вопрос: а не закончится ли глобальный «эрос» всеобщим и окончательным арийским «танатосом»? Мы испытываем практически священный трепет перед наукой, понимая, что открывая её тайны мы переходим на качественно новый уровень, но мы не можем подавить в себе смутного чувства явного неудовлетворения, видя, как высокий темп перехода, одновременно, и с еще большей скоростью, сводит на нет нашу расу как таковую, что, в общем-то, понятно – энтропия растет быстрее чем энергия, что характерно для неотрегулированных систем, её пытаются сбить нещадно эксплуатируя природные ресурсы, но неотрегулированный механизм, а именно таковой является белая раса – её основной потребитель – способен проглотить без следа любое количество энергии. Люди над этим задумываются, но не имея четкого видения системной картины начинают метаться в разные стороны. Они реально «едут мозгами», вот почему степень развитости общества сейчас прямо пропорциональна количеству психбольных в нём. Кто-то бежит в церковь, кто-то – в секту, кто-то во всем обвиняет прогресс, хотя он здесь вообще не причем, кто-то наоборот, обвиняет церковь и порожденные ею буржуазную и коммунистическую систему, превратившую нацию здоровых и сильных пахарей и воинов в безликую статистическую совокупность слуг, офисных бумагомарателей, посредников и биржевых менял. Кто-то растворяет свой мозг в алкогольных парах и наркотических инъекциях, а кто-то вообще начинает ненавидеть всё вокруг и жить по принципу «все люди – мусор». Жизнь превращается в жизнь на мусорнике, в жизнь на свалке. Отсюда, кстати, мусор выбрасываемый на улицу, раскуроченные телефонные аппараты, поломанные скамейки в парках, расписанные пошлыми выражениями стены и заплеванные подъезды. Это и есть выброс энтропии в свою систему, это типовое проявление ненависти к ней, это – проявление воли к смерти. Так все начинают работать против расы, друг против друга. Так, работая против расы, индивид работает почти всегда против себя, и всегда против своего будущего.

6.

Еще раз вспомним Отто Вейнингера – выдающегося человека эпохи модерн – готовившегося на двадцать третьем году жизни выстрелить в себя из пистолета в квартире где в свое время жил Бетховен, и написавшего финальное двухсотстраничное предсмертное послание миру, где заявил: «я убиваю себя, чтобы не иметь возможности убивать других», предупредив человека (а судя по его эпохальной книге под «человеками» подразумевались исключительно арийцы), что он «может погибнуть только от недостатка религии и ни от чего более» («Ein Mensch kann innerlich an nichts anderem zugrunde gehen, als an einem Mangel an Religion». O. Weininger «Über die letzten Dinge»).[298]298
  Otto Weininger. «Ueber die Letzten Dinge». Wien und Leipzig UNIVERSITÄTS-VERLAGSBUCHHANDLUNG GESELLSCHAFT M. B. H. 1922 В этой совершенно депрессивной книге, точнее – сборнике отдельных несвязанных мыслей, записанных летом 1903 года на Сицилии, уже явно просматриваются суицидальные тенденции. Вскоре они будут реализованы на практике.


[Закрыть] Поскольку он так и не смог найти баланс между стремлением стать частью арийской системы и невозможностью стать арийцем, отчего и покончил с собой, его констатация про религию имеет очень важное значение. Самому ему переход из иудаизма в протестантизм никак не помог, т. е. лично он ушел из жизни совсем не из-за недостатка религии. Ведь слово религия (religio) обозначает всего лишь «связь», в общепринятом смысле – связь с Богом. Вейнингер считал, что его связи «неправильные» и захотел «переключиться» на те, что по его мнению должны были оказаться «правильными». Не помогло. Впрочем, он этого не понял и не мог понять в силу целого ряда причин. Из одного тупика он тут же попал в другой. И его ученость здесь не играла абсолютно никакой роли, здесь всё определяла «конструкция», а она у него была совсем не арийская. Тут никакие алгоритмы не помогли бы. Вот почему он считал всех арийцев ненавидящих Христа преступниками. Интересно, а кого он хотел убивать? При переходе на расово-статистический уровень, «формулу самоубийства» Вейнингера можно переписать следующим образом: «раса убивает себя, чтобы не иметь возможности убивать других». Тем более интересно проследить, как перекликается возможная самоубийственная гибель арийской расы «из-за недостатка религии» и потеря возможности «убивать других». Трудно найти его пророчество которое бы не сбылось. Я не нашел. За исключением этого тезиса про «недостаток религии». Но и здесь можно всё поправить. Недостаток религии – это недостаток связи с Богом, это неправильная связь с ним. Это ошибки, это работа на сатану, работа на смерть. Но обычная логика подсказывает, что если бы мы все были правильно связаны с Богом, то и наши внутрирасовые связи должны были быть правильными. А вот этого-то как раз и нет! А значит нет и не будет правильной связи с Богом. Помните, как Христос сказал фарисеям: «кто не без греха, пусть первым бросит в нее камень»? И ведь никто не рискнул, потому что все были неправильно связаны и понимали это. За всеми тянулся хвост грехов. Интересно, что и сам Христос тоже не метнул камень в проститутку, на это наверняка были причины, хотя Библия о них скромно умалчивает. Тот же Христос, незадолго до входа в Иерусалим сказал апостолам: «возлюбите ближнего своего как самого себя, а Бога больше чем самого себя», что на уровне системы подразумевает установление правильных связей внутри расы (т. е. ближних) и, как следствие, резкий качественный скачок расы, когда она окажется чем-то несравненно большим чем мы себе в состоянии представить. Тогда и только тогда Бога станут «любить больше чем самого себя» и церкви как таковые вообще станут ненужными, а если туда и будут ходить, то не для того чтобы замаливать свои явные и мнимые грехи, ставить свечки, отдавать попам «долю малую», а потом выходить и тут же идти совершать новые грехи, говоря себе «Бог простит». Сейчас это и есть такая себе «удобная религия». Главное выдать «Богу – богово» – периодически посещать храм, повесить дома иконки, жертвовать на богоугодные дела, а в «миру» обделывать свои грязные делишки. Пытаться создавать правильные связи с Богом сохраняя неправильные связи между собой. Но это – абсурд. Это позиция слабаков пресмыкающихся перед «самым главным начальником» и одновременно ненавидящих друг друга. Кстати, я убежден, что именно поэтому арийцы периодически меняют религии, ибо рано или поздно религии обнаруживают свою полную несостоятельность. Если нашу расу таки «крышует» Бог, потому что только она в принципе способна на него работать, «крыша» в любом случае будет бесполезной если внутренние связи неотрегулированы. И никакими бдениями, молитвенными стояниями, целованием икон и поповской фофудьи, крестными знамениями и ударами головой об пол, вы здесь ничего не добьетесь. Поэтому мы и говорим, что религии в современном понимании бессмысленны и лживы, потому что они не работают на расу.

Формулу Вейнингера можно переписать в более абстрактном виде: «если система не может отрегулировать собственную энтропию (т. е. убивает себя), то она теряет способность противостоять другим системам (т. е. убивать других)». В соответствии с законом Росса Эшби она неизбежно попадет под управление другой системы. Здесь как в человеческом организме – если организм недоупорядочен или разупорядочен, то он в значительно большей степени подвержен болезням, именно поэтому старики и дети болеют чаще. Если болезнь заходит слишком далеко, то она побеждает, разупорядочивание переходит некий критический порог и наступает смерть. Мы говорили про такую болезнь как рак, которая в модели своего развития очень напоминает нашу систему, теперь обратим внимание на СПИД – синдром приобретенного иммунодефицита. Тоже знаковое заболевание. В чем её суть? Вирус убивает иммунную систему человека, после чего он умирает от первой болезни которую подхватывает, чаще всего от воспаления легких. Вирусы и микробы вызывающие болезни здесь могут рассматриваться как враги, а утрата способности к сопротивлению – как появление толерантности к врагам. Кстати, медицинские словари так и объясняют слово «толерантность» – как неспособность сопротивляться вредным микробам и вирусам, т. е. врагам организма.[299]299
  Советский энциклопедический словарь толкует слово «толерантность» как – 1) способность организмов выносить отклонения экологических факторов от оптимальных для себя; 2) полное или частичное отсутствие иммунологической реакции – потерю или снижение организмом животного (включая человека) способности вырабатывать антитела.


[Закрыть] Теперь задумайтесь, почему вы слышите это слово по сто раз на день? Причем в каких контекстах! «Толерантность к цветным», «толерантность к сексуальным меньшинствам», одним словом толерантность к тем, кто работает на разрушение организма расы. И это только начало процесса. Обратим также внимание, что толерантность – одно из любимых слов у интеллигентов. А в заключение вспомним, через кого в основном распространяется СПИД. Наркоманы, гомосеки, цветные. Круг замкнулся.

Впрочем, психиатры, введя термин «амбивалентность», указали нам и способ её «лечения». С системных позиций он легко читается – нужно направить человеческое и недочеловеческое, эрос и танатос, по разным каналам. Человеческое – на своих, недочеловеческое – на чужих. Так преодолевается внутренний конфликт, так личная энтропия и энтропия всей расы выводится в нужном направлении и тоже начинает работать на пользу. Так ненадежная машина становится надежной. А надежная арийская машина способна осуществить всё. Здесь мы опять сталкиваемся с относительностью понятия преступления, которое мы поднимали в первой части. Очевидно, что преступление (или в церковной трактовке «грех») это только то, что ослабляет расу, всё остальное таковым не считается, вот почему понятие «закон один для всех» может эффективно работать только в условиях расово и биологически однородной системы. «Преступление» направленное вовне расы, это не преступление, это – обычный сброс энтропии. Рассмотрим примеры.

Известно, что самые прочные и проверенные связи устанавливаются в критической обстановке, например, на войне, когда люди, ещё недавно совсем незнакомые, вдруг оказываются способными отдавать друг за друга жизни. А почитайте воспоминания солдат прошедших большие войны. Очень часто там можно встретить фразы типа «на фронте я встретил настоящих людей, цвет нации» или «временно оказавшись в тылу, я понял, что все лучшие сейчас на фронте». На самом деле здесь ситуация несколько другая. В общем, люди одинаковы и в тылу и на фронте, что легко доказывается приходом нового пополнения которое оказывается ничем не хуже ветеранов. Просто война формирует другое качество связей нежели тыл, потому что она – одна из самых мощных терапий против амбивалентности. На войне есть куда сбрасывать энтропию, причем по полной программе. Хотите убивать – убивайте. Хотите грабить – грабьте. Хотите насиловать – насилуйте. Вам за это ничего будет. Полный простор для реализации своих потаенных желаний, для «танатоса».[300]300
  Мне в этой связи вспоминаются слова одного военного, ветерана войны в Афганистане: «Война – это кровь, грязь и абсолютная вседозволенность».


[Закрыть] Да, всё это с риском для жизни, но в этом тоже большой смысл! Это усилительный эффект терапии, так как вынуждает людей прикрывать друг друга и формировать качественные связи, самые качественные из тех что можно вообразить. Так всё хорошее направляется на своих, а всё плохое – на чужих. Насколько это может быть эффективно в глобальном масштабе? Вспомним Европу XV века. Перенаселение, религиозный и феодальный террор, болезни. Раса буквально балансирует между жизнью и смертью. Один чумной 1348 год унес 25 % населения. Внутренняя энтропия постоянно растет, но для компенсации не хватает никакой энергии, ибо в Европе её мало. Отсюда бесконечные войны и междоусобицы. И тут начинается эпоха географических открытий. Белые осваивают весь мир и всюду приходят как хозяева. В Англии живет какой-нибудь Джон Смит, жалкий плебей, который находится на социальном дне и работает по 14 часов в день; переехав в Индию, он тут же превращается в Белого Господина, стоящего бесконечно выше местного населения. Так из шестерки в метрополии, он превращается в имперского человека в колонии. Так, вместо того чтобы бунтовать (и совершенно обосновано) против своих властей, он начинает защищать их интересы в колониях. И как вы думаете, на каких принципах белые захватывали мир? Неужели на принципах «толерантности к цветным» и «всеобщего братства без расовых и религиозных различий»? Ответ слишком очевиден чтобы его давать.

А что мы имеем сегодня? Притом, что один, отдельно взятый среднестатистический белый, значительно превосходит цветного, цветные наступают по всем направлениям. Иными словами, белые, будучи более надежными элементами чем цветные, как система работают абсолютно ненадежно, в то же время цветные представляют типовые надежные системы собранные из ненадежных элементов.

7.

Рассмотрим работу типовой арийской амбивалентной ненадежной системы. Если закрыть глаза на небольшое число расистских выходок с применением физического насилия со стороны белых, а они исчисляются примерно тысячами в год, что для Европы с ее 25 миллионами цветных наверное все-таки немного, или России, где в крупнейших городах целые сектора экономики зачастую оказываются отданными на откуп межрасовым гибридам, никакого реального расового противостояния не замечаешь. Ни один белый народ не имеет некой «расовой партии», пусть не в политическом, так хотя бы в идейном смысле. Есть ультраправые партии. Есть почти везде. Во многих странах они участвуют в муниципальных, а иногда и в общегосударственных выборах. Но за них голосуют доли процента, в пиковых случаях – единицы процентов. Очевидно, что прослойка расистов отсутствует как таковая. Мне могут возразить, заявив, что опросы показывают как в том или ином регионе чуть ли не 80 % населения испытывают неприязнь, а то и вообще ненависть к конкретной инородной этнической группе. Не ставя под сомнения результаты опросов и корректность их проведения, заметим, что здесь имеет место подмена понятий не имеющая ничего общего ни с национализмом, ни тем более с расизмом.

Каждый может легко в этом убедиться, если выберет несколько индивидов априорно незнакомых с расистскими доктринами и не позиционирующих себя как расистов и попросит объяснить их причины своей ненависти к той или иной этнической группе. Например, в случае кавказцев или арабов это будет вполне стандартный набор жалоб-претензий, они-де «ведут криминальный образ жизни», «торгуют оружием и наркотиками», «насилуют наших девушек», «хамят», «вымогают деньги с предпринимателей», «захватывают рынки» и т. д. Да, всё вышесказанное имеет место. Но какой же это национализм или расизм? А если бы они не делали ничего из перечисленного репертуара? Если бы они в полном составе становились самыми добропорядочными и законопослушными гражданами, что тогда? Были бы эти самые 80 % «национализма и расизма»? Безусловно нет. Так какой же здесь национализм? Вызывает раздражение модель поведения присущая конкретным этническим группам, но какое отношение имеет раздражение моделью поведения к национальной и расовой ненависти или просто неприязни? Я уверен, что те же восемьдесят, а то и больше процентов, могут ненавидеть алкоголиков, бомжей или гомосеков, но никто ведь автоматически не зачисляет гомофоба в националисты или расисты. Как-никак, бомж или гомосек может быть не просто белым бомжом-гомосеком, но еще и расово чистым. Так что дело здесь не в национализме или расизме. И думаю что цветному гораздо охотнее сдадут квартиру или комнату, нежели грязному и вонючему бомжу.

В нормальном варианте национальная или расовая неприязнь – это априорная неприязнь к расовой или этнической группе, вне зависимости от её качеств или модели поведения. Это ненависть ко всему что она олицетворяет и ко всем кто её представляет, без различия пола, возраста, социального статуса и т. н. «вклада в культуру». Ненависть должна уравновешиваться любовью, но любовь предполагает полную определенность, об её энтропии даже нельзя говорить, любовь всегда определена. Можно сказать что она всегда равна нулю, в каждый конкретный момент времени. Любят всегда одну женщину (из всех женщин), одну Родину (из всех стран), одну расу (из всех рас) и т. п. В монотеистических религиях императивно предписывается любить Бога, хотя такое предписание явно избыточно – если адепт придерживается соответствующей религиозной системы, любовь автоматически предполагается, Бог-то один!

Ненависть, в отличие от любви, не ограничена в своей определенности, её энтропия может колебаться от нуля, в случае ненависти к единичному конкретному объекту, и вплоть до бесконечности, ведь есть множество индивидов ненавидящих абсолютно всех и всё. Людей, животных, окружающий мир, себя, да и вообще всю структуру мироздания. Поскольку расовая ненависть по определению распространяется на большую статистическую совокупность индивидов, она является лишь обычной защитной упреждающей реакцией. В нашем арийском варианте, её реальные истоки далеко не всегда вызваны аспектами межрасовых взаимодействий, но в любом случае всё сводится к одному: цветные расы – другие. Хуже или лучше – вопрос дискуссионный, хотя мы имеем и здесь свою четко выраженную позицию, но они другие, они не такие как мы, а сам факт их существования рядом с нами, их фенотип, их речь, всё их внешнее и внутреннее наполнение вызывает у нас омерзение. Как и ненависть цветных, арийская ненависть рациональна, она тоже идет еще с первобытных времен, но поскольку только ариец способен создать и оценить настоящую красоту, его расовая ненависть еще и иррациональна. И именно наличие иррациональной, то есть не объяснимой логическим путем ненависти, – важнейшая составляющая целостного арийского мироощущения. Почему почти все ненавидят слизняков, пиявок, сколопендр, шакалов, гиен? Почему многие ненавидят пауков или змей, пусть и совершенно безобидных? Почему стараются дистанцироваться от дебилов, кретинов, олигофренов, идиотов, даунов? Ведь внешне они могут отличаться от нормальных людей довольно незначительно. Именно из-за внутреннего чувства отвращения которые вызывают эти субъекты. У цветных, кстати, эти пункты отсутствуют, так как отсутствует эстетическое начало. По этой же причине ненавидят бомжей, они вроде как «грязные» и «вонючие». Поэтому аргумент «они омерзительны» по отношению к ненавистной расовой или межвидовой группе часто оказывается гораздо убойнее, нежели бессмысленное философствование и поиск причинно-следственных связей в возникновении мотивов неприязни. Эта ненависть иррациональная, а потому самая сильная и здоровая. Ненависть, как и любовь, в оптимальном арийском варианте идет как бы ниоткуда, изначально самая здоровая любовь и ненависть возникает «просто так». Но вот такой ненависти как раз и нет. Точнее – она утрачена. А еще точнее – замазана прогрессом и высоким уровнем жизни. Я проводил исследования среди людей имеющих вполне стойкое расовое мировоззрение и в частности спрашивал: имеются ли у них конкретные враги? Понятно, что враги почти у всех имелись, но ими всегда (100 % случаев!) оказывался исключительно белый контингент: начальники, родственники, знакомые, бывшие друзья, политики. Это среди расово-образованной публики. Среди необразованной результаты были такими же. Цветного или межвидового не назвал никто. Вот вам и амбивалентность. Поэтому, по состоянию на сегодняшний день, у меня не вызывает сомнений, что главный враг среднестатистического белого – другой среднестатистический белый, но никак не азиат или негр. Вот вам раскрытие парадокса: статистической расовой ненависти у белых нет, а на индивидуальном уровне объектом ненависти почти всегда является белый! Вектора ненависти расовых звеньев опять направлены в друг друга. Чему тогда удивляться? При таком раскладе мощное расовое движение в принципе невозможно. Белый хаос против упорядоченных цветных структур организованно и рационально ненавидящих белых. Само собой, какая-нибудь группировка ультраправых может провести акцию запугивания против цветного, допустим избить его, но если завтра 500 других белых придут в ресторан к этому цветному (к его родственнику, к другому цветному, что одно и то же), заправят машину на его бензоколонке, купят что-то в его магазине, то каковым окажется КПД этой акции? Не нулевой, но мизерный, а вот вклад этих пяти сотен «потребителей» в усиление гибрида расового врага – значительным. А ведь реальные числа намного больше. Опять-таки, какая здесь расовая ненависть? Здесь – серый интернационализм. Он за и против одновременно. Он амбивалентен. Он не контролирует свою энтропию, а значит идет к гибели. Ведь при ненависти такая ситуация в принципе исключена. В «развитии сюжета» мне приходилось сталкиваться с расистами обожавшими китайскую кухню, суши, сакэ или среднеазиатские «фаст-фуды» типа шаурмы, чебуреков и шашлыков. Я никаких провокационных вопросов не задавал, выводя для себя лишь схемы и соотношения. Устойчивость схемы убеждений бессознательного индивида всегда выше в том случае, если к этой схеме он пришел сам. Это никак не сужает наш простор при работе с массами в плане достижения конечного результата, но некоторые ограничения в тактике безусловно накладывает. Главное – не делать никаких первоначальных выводов. Работа должна вестись так, чтоб индивид сам пришел к нужному нам выводу, считая этот вывод своим. Эта работа не может считаться особо эффективной, так как ведётся с одним индивидом или ограниченным кругом лиц, хотя она и необходима. Реальная эффективность наступит только тогда, когда расовое чувство выйдет на первый план и превратить индивида в расиста можно будет просто произнеся несколько ключевых слов, подобно тому как колдун произносит заклинание. Помните фразу «в начале было слово»? В данном случае её можно переписать как «перед началом было слово». Причем вне зависимости от того, какими именно будут эти слова, смысловая нагрузка их будет одинакова, как и действия на которые они будут побуждать. Так энергия и энтропия расы получат возможность единственно правильной реализации.

8.

Отсутствие у белых своей расовой системы и коллективной расовой ненависти ко всем кто от них отличается, часто делает их беззащитными перед подменой системного мышления дискретным. Очевидное расовое противостояние пытаются подменить противостоянием людей, приводя аргумент что «нет хороших или плохих рас, но есть хорошие или плохие люди». И действительно, разве среди арийцев не бывает маньяков, извращенцев и просто сволочей и подонков? И разве все цветные такие уж плохие? Теоретически можно допустить, что и среди них есть порядочные и честные. Посмотрите на современных белых правителей и некоторых правителей цветных стран. Посмотрите на что похожи формальные лидеры таких некогда великих государств как Россия, Германия, Франция, Польша, Англия. Так, директора средних фирм, не более. Ненавидящие тех кто ниже и пресмыкающиеся перед теми кто выше. Или секретари-референты при более могущественном хозяине. В сравнении с ними особенно качественно смотрятся лидеры Китая, Ирана, и даже таких второсортных латиноамериканских стран как Куба или Венесуэла. И это очень плохо. Это показатель падения могущества белых и подъема цветных, а то что сейчас в мире формально заправляет «белая Америка» пусть никого не вводит в заблуждение, особенно некоторых европейских ультраправых, считающих американских президентов прыгнувших в Белый Дом прямо с ковбойских ранчо – чуть ли не тайными или явными нацистами и верными продолжателями дела «дедушки Адольфа». Про дедушку мы, кстати, еще поговорим. Чуть позже. Да, Америка управляет, но и имперский Рим став в свое время сосредоточием всех видов деградации, тоже продолжал управлять. Белые американцы с одной стороны способны превратить любое государство в кучу радиоактивного пепла, а с другой—пресмыкаются перед местной негритянской конгрегацией и множеством других меньшинств, причем не только расовых. Вот вам и оборотная сторона величия. Вспомним, что Рим продолжал терроризировать окрестные арийские народы даже когда императорами там становились арабы и негры. Причем не менее эффективно. И в мире всё делалось по римскому шаблону, так же как сейчас делается по американскому. Что было потом вы хорошо знаете. Пришло христианство, Рим превратился в город-призрак, а белый мир на 1000 лет погрузился во мрак средневековья. Так что обольщаться влиянием «белой Америки» не стоит. Когда миром управляет одна белая страна, а не система стран это тоже опасно, так как весь мир может оказаться заложником ее амбиций, а у самих белых возникнуть искушение расправится с ней, как когда-то расправились с Римом казавшимся принципиально непобедимым. Тем более что после 1865 года Штаты нельзя назвать расовым государством в нормальном понимании этого термина.

9.

Попытка свести противостояние рас к противостоянию личностей имеет в белом мире глубокие корни, явственно просматривающиеся еще со времен Возрождения, когда человек был поставлен в «центр бытия». Тенденция усилилась при французских просветителях и была закреплена в «Декларации прав человека и гражданина» принятой в 1790 году победившей Революцией.[301]301
  Никакая «декларация прав человека и гражданина» разработанная французскими революционерами не мешала французам вести колониальную политику, причем довольно агрессивную. Сейчас, даже если и отменить все декларации, они вряд ли окажутся способными противостоять цветным у себя дома.


[Закрыть] Так формально поверженная религия была заменена абстрактным писанным законом, пусть даже очень прогрессивным на тот момент. Это было в высшей степени позитивным явлением, но вспомним, что любой закон принимается для конкретных условий и эффективность его действия зависит от того, насколько эти условия выдерживаются. Замените конституцию Гондураса конституцией Соединенных Штатов и наоборот. И что произойдет? Да ничего! Штаты останутся Штатами, а Гондурас – Гондурасом. Потому что страны – это очень сложные системы и эти системы определяют психологию людей в них проживающих. Можно составить полное досье на каждого жителя с указанием всех особенностей его характера и психологический предпочтений, а затем изучить их самым внимательным образом, и при этом остаться в полном непонимании как именно работает государство состоящее из этих людей, ибо в системе начинают проявляться свои особенные свойства которые невозможно «вычислить» изучив даже все без исключения звенья этой системы. Вспомним, как СССР занимался экспортом социализма, а Запад экспортом демократии в страны Африки или Азии и из этих затей решительно ничего не вышло. Не совмещалась демократия и социализм с системами негров и азиатов.