Текст книги "БИТВА ЗА ХАОС"

Автор книги: Майкл Де Будион

сообщить о нарушении

Текущая страница: 49 (всего у книги 57 страниц)

5.

Итак, все последующие московские князья, а затем и петербургские императоры с коммунистическими генсеками, оказались прилежными учениками Ивана Калиты. И если Запад вторгался на цветные территории и самым грубым образом начинал их адаптировать к своим порядкам, что было возможно, так как территории были отделены тысячами или даже десятками тысяч километров, то российский случай такой роскоши не позволял – присоединялись пограничные территории, причем Москва далеко не всегда имела изначальное преимущество. Но симбиоз военной силы и умения адаптироваться к внешней среде почти всегда давал нужный результат. Нужный для расширения и устойчивости империи. Результат? К концу XV века Московия становится самой мощной частью бывшей Орды, с ней происходит то же, что в свое время с Римом, когда он окончательно победил самого главного врага – Карфаген. Москва становится исключительно привлекательным городом для азиатского элемента, который начинает переселяться туда в небывалых количествах, а заложенные в него традиции преклонения перед силой и прирожденное умение понравиться господину, приводит к закономерной ситуации – множество азиатских переселенцев оказывается на службе у московских царей. Такой себе, «московский улус». Главное условие поступления на службу – принятия православия – мало кого сдерживает. Итог? Треть всех дворянских фамилий в России – булгаро-татарского происхождения, а общее число таких фамилий приближается к семистам.[435]435
  А.Х. Халиков «500 русских фамилий булгаро-татарского происхождения». Казань, 1992.


[Закрыть] Юсуповы, Карамзины, Шахматовы, Кутузовы, Аксаковы, Куракины, Иевлевы, Татищевы, Аракчеевы, Бутурлины, Минины, Аничковы, Арцыбашевы, Рахманиновы, Мельгуновы, Беклемишевы, Тимирязевы, Нарышкины, Каратаевы, Горчаковы, Годуновы, в общем, список много страниц бы занял. Отсюда странный для западного националиста, но в общем правильный вывод И. Солневича: «Русская государственность, как и русский национализм всегда носила космополитический характер. /…/ Императорскими министрами были поляки, немцы, татары, армяне и даже греки. Русские династии были варяжскими, славянскими и немецкими. Борис Годунов был татарином. Коммунистический интернационал таким образом, в некоторой степени является наследником Императоров /…/Россия никогда не была «тюрьмой народов», Ни один народ в России не подвергался такому обращению какому подвергались Ирландия времен Кромвеля и времени Гладстона. За очень немногими исключениями, все национальности были совершенно равны перед законом. Финляндия /…/ до 1917 года оставалась в сущности республикой. Балтийские бароны оставались балтийскими баронами. Полудикое население охранялось самым заботливым образом. На кавказской нефти делали свои миллионы не русские капиталисты, а кавказские туземцы – Лианозовы и Манташевы». С ним соглашается и А. Боханов в статье «Полиэтничность Российской Имерии»: «…Россия, утверждает Каппелер, была не национальным государством русских, а «династически-сословно легитимизированным государством», а в объединявшей его имперской идее преобладали все же наднациональные черты, несмотря на очевидное родство ее структурообразующих компонентов с русским национальным сознанием».[436]436
  А Боханов ссылается на интересную книгу А. Каппелера «Россия – многонациональная империя: возникновение, история, распад». М., 1996


[Закрыть] Так политика брала верх над «кровью», над биологией. Любопытно, что она взяла верх и над религией, когда в 1654 Богдан Хмельницкий отложился от Польши к Московскому царству. Москва, уже давно претендовавшая на статус Третьего Рима, т. е. «последнего оплота истинной веры», должна была теперь и «истинную веру» адаптировать к присоединившимся православным землям, тем более что на этих землях тоже были свои древние традиции православия, собственно, с них оно и разошлось по Руси. Отсюда и идут т. н. «реформы патриарха Никона», который докатился до того, что начал переписывать старые русские канонические книги, в соответствии с новыми греческими, привозимыми с Украины. Начался знаменитый Раскол, имеющий для православия последствия не менее тяжелые, чем реформы Лютера для католицизма. По сути, в стране началась столетняя религиозная война, с массовыми сожжениями, самосожжениями, бегством на окраины, ссылками и всеми остальными прелестями. Поэтому когда вы слышите рассказы о том как в Европе было «триста лет светло от костров инквизиции», а у нас был тотальный религиозный мир, не верьте. Да, у нас не было инквизиции, но костров тоже хватало. Сколько народа пошло в Раскол? По разным данным – до 40 %. Вряд ли в Европе было столько еретиков. Так что можете «оценить масштабы». Правда, в отличие от Европы, обожающей шоу и пафос, в России всё было по-тихому. Но снова зададим вопрос: а какой смысл в этом всём был для русского православия? А никакого. Это была чистая политика, направленная на повышение устойчивости империи, а православие выступило здесь всего лишь её инструментом. Впрочем, таковым оно было всегда.

Такими вот методами территория росла, пока не выросла до размеров, про которые Екатерина II сказала: «Хорошо что у нас на севере океан, а то никакой армии бы не хватило!» Да, у славян появилось огромное жизненное пространство на котором их численность бурно росла и концу XIX века они по этому показателю оставили далеко позади все народы Европы, но это пространство было адаптировано и к неарийцам, которые изначально бесконечно отставая по всем параметрам, получили возможность интегрироваться в арийский социум и резко повысить свой статус. Русские, и вообще славяне, образовывали вертикаль, они были цементом системы, так как занимали весь её объем. Но это была не их система. А огромный объем системы, при разнородных национальных подсистемах из которых она состояла, накладывал свои требования к управлению, которому было очень сложно балансировать между тиранией и анархией. Отсюда и известная поговорка о свирепости законов, которая компенсируется их абсолютным невыполнением. И тот факт, что все цари и генсеки, вне зависимости от национальности, управляли практически одинаковыми методами. Можно понять Петра I, которому очень сильно понравилось в Голландии, который был просто поражен увиденным. Можно понять его желание превратить в Голландию Россию, но очевидно и то, что это невозможно было сделать методами ординарной восточной деспотии, с принудительными мобилизациями на стройки и налогами на заточку топоров. Вот мы и получили Пугачева и коммунистическую революцию – то и другое как раз и есть стихийный бунт против петровских реформ, которые сами по себе может и были очень своевременными. И приход после Петра «чисто арийских немцев» ничего не изменил. Правление череды немецких екатерин и николаев-палкиных ничем не отличалось от вполне славянских первых романовых, этого, кстати, не понял Гитлер, думая, что без немцев на троне Россия стала принципиально другой.

Одновременно, такая империя самим фактом своего существования оберегала цветных, ведь теперь они были избавлены от необходимости воевать друг с другом и получили возможность мирно развиваться. К ХХ веку они «доразвивались» до того, что начали создавать свои политические партии с явно антиимперскими, а потом и антирусскими программами. Как видно, это было совершенно закономерно.

6.

И вот при таком раскладе власть берут большевики. Есть глубокий смысл, что основатель системологии А.А. Богданов оказался с большевиками, хотя его убеждения никак нельзя было назвать марксистскими. Он был не большевиком, но с большевиками. Помните рассуждения пастернаковского доктора Живаго «Я восхищен большевиками. Почему? Потому что они победят». Безусловно, Россия осенью 1917 года, была самым высокоэнтропийным государством в мире. Большевиков же было мало, особенно впечатляюще это выглядело на фоне необъятной клокочущей страны.

Марксизм дискредитировал себя как научная концепция во всех без исключения странах где его пытались реализовать, причем чем больше хозяйственная модель приближалась к тому что накатал Маркс, тем более катастрофическими последствиями для стран это оборачивалось. Впрочем, осенью 1917-го так не казалось, хотя отрезвление наступило быстро. Смешать еврейскую хилиастическую утопию с протестантской точностью и хладнокровным расчетом, а затем выпустить эту убойную смесь на народ с бездонным потенциалом! Каково? Должно ли это было привести к грандиозному хаосу? Безусловно, и это понимали. Вообще, планируемая революция ассоциировалась с пожаром. «Пожар мировой революции» – расхожий термин тех лет. Но пожар – это всегда резкое повышение энтропии. С другой стороны, мы знаем, что коммунизм, как земная экстрапроекция небесного иудео-христианского рая, предполагает минимум энтропии. Большевики, очевидно, входили в парадокс: c одной стороны выстроить идеальную (не идеализированную, а именно идеальную!) систему бесклассового общества, с отсутствующей собственностью, где регулятором служила бы исключительно воля «сознательных граждан», причем выстроить (как предполагалось) в кратчайшие сроки, с другой – прийти к этому идеальному низкоэнтропийному состоянию через тотальную ломку всех понятий, ведь как ни крути, в мире никогда еще не было человека могущего гармонично вписаться «в коммунизм». Грубо говоря, чем ближе та или иная страна подходила к коммунизму, тем больше в ней начинали воровать и убивать. Причем воровать всё, включая заведомо ненужные вещи, а убивать всех, включая и первых лиц.

Но это будет позже. А поначалу, большевики захватившие власть, сами стали вверху иерархии системы, которую они намечали реформировать. Поэтому их первые указы или, как они их сами называли, Декреты, поражают своей своевременностью и четкой направленностью на отсечение выскоэнтропийных групп могущих реально противостоять. Первые указы революционеров всегда такие. И действительно, зачем тратить энергию на приведение той или иной подсистемы в порядок, если можно её просто исключить, тем более что на данный момент она вообще может считаться избыточной.

Первым делом разобрались с войной, по сути убившей Российскую Империю. Злой парадокс: номинальная правящая верхушка России, стопроцентно немецкая, ввергла страну в войну против двух древних немецких европейских монархий, уложив в землю три с половиной миллиона человек. Поэтому первый декрет – Декрет о Мире.[437]437
  Революции заканчиваются по-разному, а начинаются, как правило, очень и очень хорошо. Посмотрим на первые декреты Советской Власти. 26 октября – Декрет о мире и Декрет о земле; 29-го – Декрет о введении 8-чаового рабочего дня; 9 ноября – Декрет об учреждении госкомиссии по просвещению; 10-го ноября – Декрет об уничтожении сословий и гражданских чинов. В течении нескольких месяцев после революции были приняты такие полезные Декреты как Декрет о введении метрической системы, Декрет об отделении государства от церкви, Декрет о переходе на европейский календарь, Декрет о переходе на новую орфографию. Да, все это можно было сделать и без революции, но не сделали. В итоге царь закончил свою жизнь в расстрельном подвале, а члены Временного правительства – в безвестной эмиграции.


[Закрыть] Теперь можно было не беспокоиться, что восемь миллионов солдат попрут против большевиков. Наверное, если бы Николай Второй продавил подобный декрет хотя бы осенью 1916-го, то спокойно досидел бы до глубокой старости или, в крайнем случае, был бы взорван последними недобитыми радикалами, что было бы безусловно прогрессивней, чем отречься от престола в решающий момент, потеряв все без исключения рычаги управления страной и обречённо констатировать, что, мол, «кругом измена трусость и обман», хотя заявить нужно было что-то типа «страшно далеки мы от народа!». Но решения не было. Война, которая в отличие от Второй Мировой по сути была династической разборкой, продемонстрировала глубочайшую деградацию монархической системы как таковой и ознаменовала окончание «Pax Germana».

Затем разобрались с нацменьшинствами. Для начала всем дали право на самоопределение, чем те незамедлительно воспользовались, пока большевики переупорядочивали под себя центр страны. И впрямь, зачем втягивать в процесс всех, ведь чем меньше система, тем легче ее оптимизировать. А потом пошел обратный процесс – возвращение территорий. Некоторые устойчивые арийские национальные образования, такие как Польша или Прибалтика, сразу вернуть не удалось, да и Финляндия (правда, полунезависимая при царе) под шумок сбежала, но теперь уже возврат шел на несколько других условиях – возвращаемым давался формальный статус государственного образования. Так возник Советский Союз, так самая большая его часть – Российская Федерация – была разрезана на кучу национально-территориальных образований, причем так, что площадь регионов не выделенных для националов (т. е. населенных русскими) оказалась меньшей. Удивляться не стоит – это тоже было чисто политической мерой, не имеющей никакого отношения к строительству русской нации.

7.

Говорят, что если двух близнецов-клонов воспитывать отдельно, причем так, что они даже не будут знать о существовании друг друга, их системные часы будут биться одинаково, т. е. схема их жизни будет похожа. Например, они могут жениться в один год, причем на внешне похожих женщинах. Могут заниматься одним и тем же делом и даже умереть в одинаковом возрасте. Такие примеры известны. Вот у немцев и русских, притом, что они жили отдельно и очень малое время имели общие границы, многие ключевые моменты похожи. Смотрите сами: крещение расового ярда немцев – саксонцев и пруссаков – IX век, крещение славян – Х век. И там и там – процедура довольно кровавая. Карла-крестителя так и называли – «истребитель саксов».[438]438
  Германская историография при Гитлере совершила несколько «разворотов». Так например, сам Гитлер еще в начале 20-ых годов говорил о Карле Великом сугубо как о кровавом крестителе и истребителе саксов «лучшей крови», причем окружившем себя еврейскими советниками и вообще о правителе потакающем евреям на каждом шагу. Но во время войны положение резко меняется. «That's why I've drawn Rosenberg's attention to the fact that one mustn't let the great German Emperors be relegated to the background, to the benefit of perjurers, and that it was improper to call a hero like Charlemagne by the name «killer of Saxons». History must be interpreted in terms of the necessities of the time. It's possible that, in a thousand years – supposing that, for one reason or another, the Reich is again obliged to pursue a policy directed against the South – some pedagogue may be found who will claim that «Hitler's Eastern policy was certainly wellintentioned», but that it was nevertheless crack-brained, since «he should have aimed at the South». Perhaps even some caviller of this type will go so far as to call me «the killer of Austrians», on the grounds that, on my return from Austria to Germany, I locked up all those who had tried to thwart the enterprise!» Хотя неясно, за что такая любовь к не-немцу Карлу? То же самое произошло и в отношении Фридриха II, развязавшего войну со всей Европой и поставившего под угрозу само существование Германии. С подачи Гитлера его начали изображать величайшим полководцем своего времени, выше Наполеона. Как тут не вспомнить «вывороты» советской истории при Сталине, особенно в отношении Петра I и Ивана Грозного.


[Закрыть] Потом Гитлер запретит использовать это клише. Ну а про крещение Новгорода и так всем известно. Следующая немецкая катастрофа – Тридцатилетняя война. Тоже на религиозной почве, между католиками и протестантами. Закончилась Вестфальским мирным договором 1648 года. А в Москве Никон в 1656 году начал свою Реформу повлекшую Раскол в православной церкви, её можно вполне приравнять к гражданской войне. Только через сто лет, в 1762 году, немец Петр III прекратил преследования старообрядцев. Ну и в катастрофах 1914-18 и 1941-45 гг. немцы и русские уже выясняли отношения непосредственно. В результате Германия была уничтожена как самостоятельное государство, а славяне и немцы понесли беспрецедентные потери только для того, чтобы мировая гегемония перешла от Англии к Америке. 25–30 миллионов славян были потеряны в этих войнах. Еще как минимум 10 миллионов стоила индустриализация и коллективизация. Раненых и искалеченных мы не считаем, но понятно, что их было не меньше. Миллионами они умирали в первые послевоенные годы. Тем более излишне доказывать, что эти 35 миллионов человек составляли значительную часть цвета нации, что в более понятом смысле означает расово-биологическое ядро. Интеллектуальная часть пострадала значительно меньше, это давало шанс не быть размазанным по стенке в первые же годы противостояния СССР-США. Ведь «холодная война» была интеллектуальным продолжением «горячей». В ней воевали интеллектуалы, а оружием были кульманы, первые электромеханические и аналоговые ЭВМ, циклотроны и синхрофазотроны, аэродинамические трубы, испытательные стенды, генераторы СВЧ, Бойцами можно было считать всех, от рядовых – физиков, математиков и инженеров, до маршалов – гениальных теоретиков и конструкторов. Эта невидимая, незаметная для масс война, – самая выдающаяся из всех проведенных СССР. Начатая при сильно неравных условиях, к завершению правления Сталина она была фактически выровнена к патовой ситуации, а к концу 50-ых годов инициатива и вовсе была перехвачена, правда ненадолго: страна, где статус главного народа бы низведен до уровня обслуживающего персонала, а потребности сведены к удовлетворению первичных потребностей, причем в минимальной форме, не имела будущего. Но шансы на стабильный научный паритет были. Это подтвердил посетивший в 1963 году СССР Норберт Винер. Понятно, что ему показали не всё, но про ту поездку он написал: «Они отстают от нас в аппаратуре – не безнадежно, а немного. Они впереди нас в разработке теории автоматизации».[439]439
  Винер был прав. 1960-65 гг. были единственным периодом за всю историю России-СССР когда собственная промышленность могла сделать все что могла сделать любая другая, причем своими руками. Полный цикл – от сырья и первых эскизов, до готового продукта. В 1950 еще не могли (например, не могли сделать полноценный стратбомбардировщик), в 1970-ом – уже не могли. Есть достаточно сведений что в 60-е годы в СССР активно действовали мощные группы агентов влияния напрямую вредившие экономике по целому спектру направлений, в первую очередь, понижая профессиональный и социальный статус инженера.


[Закрыть]

Итак, интеллектуалы гарантировали стабильное существование страны как минимум на несколько десятилетий вперед. Но СССР это не только кучка интеллектуалов и славянское расовое ядро. СССР – это 150 (или 200) национальностей, сколько именно, точно не знает никто. И у каждой свойв ектор, свой уровень энтропии. Системология рассматривает два уровня – описание отдельных звеньев системы и описание связей между ними. На политическом уровне, понятно: такими звеньями были народы, а связи между звеньями – тип отношений между народами. И вот здесь картина вырисовывалась довольно мрачная, по крайней мере, в перспективе. Сталин впервые столкнулся с этой проблемой во время войны (т. е. возмущающего воздействия на систему). Финалом была высылка народов имеющих низкую внутреннюю энтропию, вектор которых слишком явно не совпадал с направлением заданным Сталиным. И вот уже в дальнюю дорогу собираются чеченцы и ингуши, калмыки и крымские татары, карачаевцы и черкесы. Оправдан ли был такой шаг? На тот момент времени – да, он как бы выводил эти народы из кавказского социума, рвал связи, что способствовало стабилизации обстановки там, но одновременно он не допускал и обратного действия, ибо такой «откат» приводил к хаосу куда большему чем был до депортации.

Известно, что переход «хаос-порядок» требует энергетических затрат. Принимая решение о возвращении депортированных народов, власти понимали, что просто возвращением дело не ограничится. Начнется передел. Хаос. Он и начался, когда часть народов вернул Хрущёв, а оставшуюся часть – Горбачев. Две чеченские войны, трение между ингушами и осетинами, проблема крымских татар и турок-месхетинцев – всё это следствия системных ошибок. Но это т. н. «репрессированные народы». С нерепрессированными проблем было не меньше. Убереженные от массовой мобилизации, нетронутые военными разрушениями, с полностью сохраненной национальной элитой, крупные неарийские меньшинства (прежде всего закавказские и среднеазиатские) начали расти как на гормонах и кремлевская власть, состоявшая из деклассированного славянского, славяно-тюркского, хазарского и кавказского элемента могла реагировать только одним образом – увеличивать их степень свободы, попросту говоря – отпускать гайки. В полном соответствии с теоремой о минимуме производства энтропии, они должны были компенсировать её отдачей энергии. Как это происходило? А вот как. Разоблачение культа Сталина, оказывается, сильно оскорбило грузин. И действительно, Сталин сделал для них неизмеримо больше чем все их правители за тысячу лет до него. За что им на него обижаться? Вот они и оскорбились. Из маленького народа, насчитывающего до вхождения в Россию несколько сот тысяч человек, грузины, к середине ХХ века, превратились во второй (после евреев) привилегированный этнос империи, её лидеры вершили судьбы «тюрьмы народов», а такой субъект как Шеварднадзе, ставший во времена агонии СССР министром иностранных дел, даже раздаривал имперские земли! И непростые, а нефтеносные![440]440
  В июне 1990 года Шеварднадзе и госсекретарь США Бейкер подписали «Соглашение о разграничении морских пространств в Беринговом и Чукотском морях». Район площадью в 50 тыс. кв. км., где уже тогда были обнаружены значительные запасы нефти и который славился своими рыбными ресурсами был отдан за «просто так». Правда, соглашение было ратифицировано лишь конгрессом США. Бывший Верховный Совет, а потом и Государственная Дума РФ не ратифицировали этот документ, отклонив его как «ущемляющий национальные интересы России». Тем не менее, американцы не только препятствуют российским судам заходить за эту линию, но и постоянно стремятся сдвинуть ее в сторону России. Мотивация Шеварднадзе понятна: он точно знал что СССР распадется, после чего стать президентом Грузии, сместив дешевого интеллигента Гамсахурдию, для него будет делом техники. По любому Берингов пролив Грузии принадлежать никогда не будет, а вот налаживать правильные отношения с Америкой – необходимо. Ему то что? Он же на Менгрелию или Сванетию Америке подарил.


[Закрыть] Каково? Вы думаете Шеварднадзе был великий? Никоим образом. Его высокий статус был данью одному из нацменьшинств. Евреи поставлены впереди грузин только потому, что им была дарована фантастическая возможность – покидать пределы государственно-лагерных границ, выезжая туда, где их будут согласны принять. Наверное, это была своеобразная «отступная» за выдающееся их участие в установлении большевизма. Внуки начинали покидать страну созданную их дедами и «новые власти», за редкими исключениями, им не мешали. Потом, в Америке, они запели в дешевых ресторанах песни про «поручиков голицыных», «корнетов оболенских», «синее небо России», «гусарскую рулетку», «русские поля» и «деревянные погосты». Эта, с позволения сказать продукция, пачками поступала в СССР, что позволяло умным людям сделать единственно правильный вывод: мавр сделал свое дело, мавр может уходить. «Совок» себя исчерпал.[441]441
  Мы неоднократно говорили про квоты на образование для цветных которые вводят США и другие «обалденно демократические страны», но давайте не будем забывать, что в СССР эта практика существовала с начала 20-ых годов, когда большевики начали выращивать новую элиту среди нацменов. Америка тогда еще была полурасистским государством. Распад СССР ничего не изменил, более того, общее количество нацменов идущих по квотам скорее даже увеличилось, ведь в 1990 году во всем СССР было 640 вузов, а сейчас в одной России – 3200. Даже в самых престижных вузах, таких как МГУ, 10 % мест резервируется для представителей автономных республик и национальных округов. Экзамены они тоже не сдают, точнее сдают, но у себя в «автономиях». И дело даже не в том что они идут вне конкурса. В любом случае, они, как правило, не учатся, предпочитая заниматься разными гешефтами и их диплом абсолютно фиктивный. Плохо то, что они занимают места арийцев, особенно в элитных вузах.


[Закрыть] Не были забыты и мелкие народы. Но там политика была несколько иная. Предельно низкий уровень их развития и полное отсутствие понимания сущности государства, выделяло их в замкнутые сообщества находящиеся под тотальной тиранией местных князей имевших абсолютное влияние, а потому управление ими извне было затруднено. Как управлять тувинцами, хакасами или горными кавказскими племенами? Царская политика строилась на принципах договоренности с элитой, по модели: «вы платите налоги и не трогаете наших, а мы, если вы желаете, открываем вам доступ к определенным благам нашей цивилизации». И открыли. Большевики, уничтожив их элиту, всех этих князьков, баев и шейхов, пошли по более простому, марксистскому, но совершенно тупиковому пути – стали выращивать элиту из низов. Брали детей из кишлаков, аулов, а иногда и просто из первобытных стойбищ, учили их грамоте (специально для них разработанной!), затем отправляли в лучшие университеты, после чего назначали на ключевые должности, как своих государственно-племенных образований, так и центральных структур, включая армию, МВД и КГБ. Изучите биографию любого азиатского «президента» или кого-нибудь из межвидовых пристроенных на тепленькую должность в Москве. Любая из них начинается с самых низов, с самого низкого клана или рода внутри племени. «… эффективное имперское руководство могло быть только косвенным, при более или менее добровольном соучастии в исполнении господства со стороны тех, кто ему подчинен. Подобное было возможно только в том случае, если местные элиты предпочитали подчинение самостоятельности, что, в свою очередь, предполагало их постоянную инкорпорацию в центральную элиту. Аналогичное наблюдение принадлежит Д. Хоскингу, который, условно проецируя российский опыт на британскую почву, прибегнул к весьма образному пассажу: «Как если бы королева Виктория имела обычай назначать индийских набобов на должность лорда-лейтенанта графства Сассекс». В самом деле, нелепо представить, чтобы английский нобилитет и индийские магараджи уравнялись в правах и получили одинаковые привилегии, как это происходило с родовой знатью российских провинций, не только регулярно востребуемой властью, но и вносимой в родословные книги русского дворянства (!). Это ли не аргумент в пользу «неколониального» характера Российской империи?!»[442]442
  Журнал «Родина», 1995, № 1. С. 39.


[Закрыть] Считалось, что так будет ослаблено влияние более сильных элит. Но дело не в элитах. Дело в биологии. Став элитой, бывшие низы начинали вести себя по тем же моделям что и бывшая элита, потому что по-другому было просто невозможно. Да и прежняя элита хоть и ослаблялась, но никуда полностью не исчезала, а потому затраты на содержание «пигмеев» возрастали с каждым днем. Как в той пословице про волка и лес. Такая практика соответствовала принципам устойчивости систем, но, как мы знаем, любая биологическая система имеет цель к которой сознательно стремится, в отличие от аттракторов неживых хаотических систем, которые наличествуют далеко не всегда. Система (как мы тоже знаем) развивается во времени и у разных элементов биологической системы может быть своя цель и своя модель развития. Чтоб сохранить лояльность альтернативных национально-расовых групп, нужно было тратить энергию, причем и на элиту, и на низы таких групп. Вот и шла непрерывная раздача наград и научных званий, льгот и привилегий. Вот и шел целевой набор в престижные университеты. По сути, уже в 60-ых годах, цветные и межвидовые элиты имели возможность делать практически что угодно, даже иметь своих рабов, при условии сохранения полной лояльности Москве.[443]443
  Республики, по мене расширения суверенитета, полностью воспроизводили привычную для своих народов схему управления. Так, например, в Средней Азии не только секретари обкомов, но и секретари райкомов, а то и просто директора крупных совхозов и РАПО, окружали себя всеми атрибутами счастливой восточной жизни – белоснежными дворцами с фонтанами и павлинами, гаремами, евнухами, рабами и даже личными тюрьмами, куда сажали неугодных, причем без всяких судебных процедур. Когда во время «хлопкового дела» в Среднюю Азию понаехали московские следователи, они сразу же почувствовали мощную феодально-клановую связку партноменклатуры, милиции и местного КГБ. Бессмысленно было говорить о какой-то «хлопковой» мафии, сам стиль управления в Средней Азии с позиции европейского человека был мафиозный. Дела серьезного хода не получили – невозможно было бороться со всеми.


[Закрыть] Вы думаете это было трудно? Ничуть! Москва не особенно «наезжала», тем более что тамошние московские чиновники (пусть и русские по крови) были очень быстро прикормлены «титульными нациями». Денационализированный арийский элемент, не имевший никакой морали, сам будучи вырванным из низов и воспитанным на азиатско-марксистских доктринах, не мог стать самостоятельной силой, а потому легко покупался и продавался. Ни одной общей цели он не имел. А вот национальные группы – имели, поэтому поражение белых было вопросом времени. Пока же нацмены копили силу, для чего нужно было просто не допускать беспредела низов, два раза в год отправлять контингент в армию (именно там нацмены часто впервые узнавали что такое электричество, а еду можно готовить и не на костре, ну и с оружием обращаться научились, это им скоро понадобится), а также обеспечивать проведение общегосударственных мероприятий вроде выборов. Во всем остальном – полная свобода.

8.

Такими вот методами, при Сталине были заложены основы многих национальных элит, но Сталин умер и тут же умерло его дело, как и дело создаваемое его любимыми Иваном Грозным и Петром Первым. Первый не уберег страну от Смуты, второй создал перманентный кризис императорской власти и подготовил все основы для прихода большевиков. Ленин так и говорил про Петра: «большевик на троне». Нет, само собой первые годы и даже десятилетия внешне ничего не было заметно, все-таки большие империи очень и очень инертны. Но процесс пошел и смысл его состоял в следующем: выделение из общей советской системы отдельных национальных систем уровень упорядоченности которых непрерывно рос, в то время как уровень упорядоченности общей системы падал. Главная причина падения упорядоченности – отсутствие имперсокообразующей нации, собственно, так и задумывалось; цементом империи должна была стать партия, но партия сама состояла из людей разных рас, национальностей и религиозных убеждений, а при таких исходных данных она просто не могла быть единой, её видимое единство было только вопросом времени, причем недолгого, а мотивацией служил инстинкт защиты своих привилегий перед собственными бессознательными массами.[444]444
  При Хрущеве возобладал следующий вариант управления страной. Первый секретарь компартии республики – представитель титульной нации, второй секретарь – русский. Но это еще не всё. Сами республики имели разный уровень представительства в высших эшелонах. У самых «высокоранговых» – Украины, Белоруссии, Казахстана, Грузии, первые секретари – члены Политбюро, у менее ранговых – Узбекистана и Азербайджана – кандидаты в члены Политбюро, у остальных – всего лишь члены ЦК. Хлебные должности тоже распределялись по рангу. Был секретарь ВС Георгадзе, у которого после смерти нашли чуть ли не 2 тонны золота, после него пришел Ментаташвили. Тоже грузин. Был Пельше, вместо него назначили Пуго. Тоже латыш. И т. д. Горбачев придя к власти резко нарушил устойчивость этой системы, начав действовать по схеме «не по рылу каравай». Так Шеварднадзе был назначен Министром Иностранных дел (а эту должность занимали только русские типа Молотова и Громыко или евреи вроде Чичерина и Литвинова), латыша Пуго «поставил» на МВД, а азера назначил запредом Совмина. Система зашаталась, впрочем Горбачев на это пошел сознательно


[Закрыть] Хрущев понимал, что его власть не та что у Сталина, он ведь не был способен уничтожать своих противников. Его власть – это компромисс, причем компромисс на более низком чем у Сталина уровне. Это означало одно: властью нужно делиться, т. е. сознательно идти на ее ослабление. И он поделился, начав создание совнархозов (региональных центров управления хозяйством) и назначением на должность первых секретарей ЦК республик только представителей «титульных наций»,[445]445
  Трудно сказать, зачем Кремль назначал русского второго секретаря? Может для того чтобы следил за первым и докладывал в Москву? Тогда судя по тому как события развернулись позже, можно сказать что «второй русский секретарь» был полностью лояльным к нацменам и если и докладывал в Москву, то только то, что было нужно местным элитам. Вообще, эта должность считалась очень удобной. Привилегии почти как у Первого секретаря, но при этом ты ни за что не отвечаешь. Когда же Горбачев пошел на назначение русского первым секретарем компартии Казахстана, местная партийная элита спровоцировала «волнения пьяных подростков на национальной почве». Москве давали знать, что она тоже должна жить по «понятиям», хотя ни в каких законах «многонациональной страны» не было прописано что ту или иную должность должен занимать индивид определенной национальности. У нас, как известно, все нации равны. Но «понятия» в элите, как мы уже говорили, стоят намного выше закона.


[Закрыть] т. е. наций составляющей большинство в республике. Это и была прелюдия к распаду СССР именно по республиканскому, а не по какому-то другому принципу. С совнархозами Хрущев преследовал еще одну цель: выдавить из центра на периферию славянский элемент, начавший усиливаться после войны. Вакантные места в Москве заполнили инородцы, после чего Совнархозы были ликвидированы как «неэффективные». Через 30 лет инородцы станут главным мотором разрушения. Славяне, в массе своей имевшие боевой и хозяйственный опыт, остались на периферии. С «титульными» первыми секретарями даже формально обесценивался главный имперский принцип – руководить должен только человек главной имперско-образующей нации, в более общем случае – человек Москвы. Могут возразить, что в СССР как и в позднем Риме все имели гражданство и каждый мог занять любой пост. Это действительно так. Но вспомним, что началось в Риме, после того как Каракалла (кстати, межвидовой гибрид!) ввёл это самое гражданство? Его, безусловно, нужно было вводить, ибо Империя полностью утратила динамизм, требовалась свежая кровь, но допускать инородный и межрасовый элемент на императорское кресло было сродни самоубийству. Которое и состоялось. Допустим, если бы председателем ЦК компартии Украины назначили бы туркмена, а председателем ЦК компартии Туркмении эстонца, это можно было бы как-то понять. Но назначать руководить национально-территориальными формированиями представителя местной «фауны» и при этом надеяться на нерушимость империи, можно только находясь на очень глубокой стадии маразма. Это примерно то же, что доверить зекам охранять других зеков, выдать им оружие (для улучшения охраны) и искренне надеяться, что они вместе всё-таки не сбегут. Впрочем, шансы на оправдание надежд существенно повысятся, если обеспечить на зоне качество жизни гораздо более высокое чем на воле. Хотя чему удивляться? В стране, где лучшие этнографы гнили по зонам и концлагерям, где национальные вопросы, национальная психология, были абсолютно запретной темой, где лидерами становились только (в лучшем случае!) самые прожженные и беспринципные политические интриганы, а то и вообще слабые компромиссные фигуры, в принципе не могло родиться научно обоснованной концепции устойчивого государственного устройства. Российская Империя, будучи формально единой страной (кроме среднеазиатских эмиратов, имевших призрачный суверенитет «гарантированный» Англией), развалилась именно по национальным, а не по каким-то другим образованиям. Биология и информационная близость опять брала вверх. Никаких уроков «из прошлого» сделано не было. И если Ленина мы как-то можем оправдать за его проект образования СССР как «союза свободных народов», все-таки власть большевиков при нём была слабая, то сохранение Сталиным подобного статуса выглядит весьма и весьма странным, ведь Сталин в умах многих имперско-озабоченных выглядит эталоном русского (sic!) националиста-государственника. Наиболее правильным будет предположить, что даже Сталин не рисковал идти против национальных элит. Да, выслать в казахскую степь каких-нибудь немцев Поволжья или кабардинцев – куда ни шло, но упразднить союзные республики как таковые, представлялось неосуществимым, тем более что за прибалтов, кавказцев и, может быть, среднеазиатов вступились бы Америка с Англией, а они Сталину были ой как нужны, во всяком случае, до 1946 года. А после? После было не до республик. После нужно было готовиться к решающей схватке, причем не с Америкой, а со своими подельниками. Её дряхлый пахан Коба проиграл. Но и про республики он не забывал: Украину и Белоруссию сделал членами ООН, формально подтвердив их полностью независимый статус. Это им тоже пригодилось – после распада СССР не надо было вступать в ООН. Любопытно, но первой акцией постсталинского Политбюро стало физическое устранение наиболее влиятельного нацмена – Берии, вместе с окружением, разумеется. Напомним, что Берию патологически ненавидела армия (т. е. структура почти на 100 % славянская), а расстрельная команда вообще состояла из генералов – случай невиданный в истории расстрелов.[446]446
  Правда, бывали и исключения даже из этого, казалось бы непоколебимого правила. Изучив биографии партийных лидеров брежневской поры я уверенно могу назвать двух порядочных людей – члена Политбюро Федора Кулакова и первого секретаря ЦК Компартии Белоруссии Петра Машерова. Поразительно, но за годы правления Машерова в Белоруссии не было ни одного коррупционного скандала, а они тогда уже вовсю сотрясали все республики, комиссии партийного контроля не успевали проверять. Кулакова нашли мертвым в своей квартире в ночь с 16 на 17 июня 1978 года. То ли убийство, то ли самоубийство – правды мы никогда не узнаем. Вместо него кандидатом в члены Политбюро стал некто М.С Горбачев. Машеров в 1980-ом году погиб в более чем странной автокатастрофе.


[Закрыть]

Хрущев, впрочем, процарствовал недолго. Ровно в три раза меньше чем Сталин. Он вынужден был ослабить вертикаль власти, это повышало степень свободы, но сильно понижало устойчивость многонационального государства. Центробежные тенденции тут же начали набирать обороты во всех национальных образованиях, ну и к тому же Никита вернул в европейскую часть СССР народы перемещенные Сталиным. Вернул политзаключенных. Распустил интеллигентов. Иными словами, ввел в систему мощные ферменты дезорганизации. Катализаторы распада. Вспомним, что горбачевские интеллигенты так и называли себя – «дети ХХ съезда». Напомним наше главное правило: если один из элементов системы неустойчив, вся система неустойчива, а если этот элемент находится на более высоком иерархическом уровне, степень неустойчивости повышается пропорционально уровню. Почему сместили Хрущева? Да потому, что во-первых его оказалось возможно сместить без особого риска, а во-вторых, он стал неудобен для критического большинства членов ЦК. Слишком много молодых ввел. И не подстраховался. Молодежь обработала нужных людей, собрала Пленум, пока Хрущев мирно отдыхал в Пицунде и смотрел по ТВ репортаж о «запуске ракеты». Когда он прибыл на Пленум, его бывшие выдвиженцы и холуи, как и подобает подобного рода публике, дали волю своим эмоциям и чувствам, вот почему матерные выражения там доминировали над всеми другими. Новый генсек – Леонид Брежнев – понимал, что его власть еще более слабая чем у Хрущева, по сути, он всего лишь координатор коллективного органа – Политбюро. Как и любой человек выросший при Сталине, он был, что называется, «запуган навсегда». В 1957 году, на заседании ЦК он потерял сознание когда на него наорал Каганович. Даже в шутках его сквозила какая-то обреченность, притом, что он считается человеком веселым. Брежнев, этот типовой правитель «золотой осени империи», боялся любых потрясений и резких шагов, т. е. по идее должен был принимать активные меры к повышению устойчивости советской системы. Но это как мы знаем, требует либо ликвидации элементов вызывающих неустойчивость, либо сдерживания элементов посредством энергетической подпитки. Допустим, в неком спокойном городе NN появилась банда терроризирующая жителей и вызывающая у них панические настроения. У властей есть два пути. Первый – отловить и уничтожить банду, второй – договориться с ней. Вызвать на «стрелку» кого-нибудь из руководства и предложить, мол, давайте мы будем платить вам по 50 тыс. долларов в месяц, только вы никого не трогайте. Первый путь подразумевает однократные энергетические затраты, после чего устойчивость будет достигнута «навсегда», второй – затраты постоянные, тем более что аппетиты банды будут расти и уже скоро бандиты потребует не 50, а 100 тысяч в месяц. И если Хрущев балансировал между первым и вторым путем, то Брежнев пошел по второму. Не случайно ему устраивали беспрецедентно пышные приемы в кавказских и среднеазиатских республиках. Знали – приезжает их главный спонсор, главный меценат, главный благодетель.[447]447
  Подарки Брежневу от среднеазиатских царьков – отдельная большая тема. Леонид Ильич любил золото. Он, правда, не позволял устанавливать себе золотые статуи как Туркменбаши, но бюсты и небольшие скульптуры с собой любимым (разумеется золотые) получал очень часто. Гораздо дороже обходились подарки его дочке – Галине. Галочка любила бриллианты, особенно крупные и с высокой степенью прозрачности. А они куда дороже золота. Про такую мелочь как ковры, вазы, изделия из серебра, черного дерева и слоновой кости мы даже не говорим. Кто-то может возразить, мол, Сталину тоже дарили. Ну во-первых Сталину золота не дарили, и уж тем более не дарили бриллиантов его дочери. А во-вторых, Сталин никогда этими подарками не пользовался, вот почему они сохранились до сих пор, чего не скажешь о галочкиных «брюликах».


[Закрыть] Понимал ли это Брежнев? Наверное да, но что он мог сделать? Как любой монарх империи находящейся на закате, он жил по принципу: «после нас – хоть потоп». А вот лидеры «цветных» национальных образований жили будущим. Они были расово однородны, а получая энергетическую подпитку с белых республик, могли заниматься делами более сложными нежели ковроткачество, овцеводство и виноделие. Они могли начать планировать будущее, которого у них никогда бы не было, не попади они под арийское влияние. Именно поэтому они в массе своей спокойно пересидели перестройку, после чего уже формально объявили себя пожизненными президентами. Например, упоминаемый Шеварднадзе был хозяином Грузии (с небольшими перерывами) в 1972–2003 гг. За это время в Москве сменилось 6 генсеков-президентов. В Азербайджане и Казахстане по 2, в Киргизии и Туркмении – 3. Причем кавказско-среднеазиатские лидеры были похожи в своих действиях как близнецы-братья. Какая разница между Гейдаром Алиевым 30 лет правившим Азербайджаном и его сыном Ильхамом? А такая же как между «великим вождем» Ким Ир Сеном и «дорогим товарищем» Ким Чен Иром. Или чем отличается Кунаев от Назарбаева? Или Шеварднадзе, проводивший проамериканский внешнеполитический курс в бытность министром иностранных дел СССР и подаривший американцам нефтеносные районы возле Алеутских островов, от Саакашвили, проводящего тот же проамериканский курс, но теперь уже в рамках своей независимой банановой (простите, мандариновой) республики?[448]448
  Один мой знакомый политолог и специалист по кавказско-азиатскому региону бывшего СССР выразился более образно. Он сказал, что «если взять любых двух правителей любой кавказской или азиатской республики, то они будут похожи ка к две половинки одной задницы». Вот почему все попытки найти там «оптимальную» фигуру обречены на провал.


[Закрыть] Т. е. лица могут меняться, но вектор движения государства остается неизменным. Как при Брежневе с Никсоном, так и при Путине с Бушем-юниором.