Текст книги "БИТВА ЗА ХАОС"

Автор книги: Майкл Де Будион

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 57 страниц)

2.

Античный мир, несмотря на все его блистательные достижения как в области абстрактного знания, так и в конкретных воплощениях выраженных в архитектуре, скульптуре, поэзии, системе государственного устройства, не вызвал появление промышленности как организованного да и просто заметного элемента государства. В самые лучшие и богатые годы эпохи Антонинов, в Риме не было и отдаленного подобия средневековых цехов, о большем вообще говорить не приходится. Притом, что имеющиеся тогда знания позволяли создать паровой двигатель (и проект был, во всяком случае про один достоверно известно),[26]26
  Еще 2300 назад, в III веке до нашей эры, великий греческий механик и математик Архимед построил пушку стреляющую с помощью пара… Рисунок пушки Архимеда и ее описание были найдены спустя 18 столетий в рукописях итальянского ученого, инженера и художника Леонардо да Винчи. Как же стреляла пушка? Один конец ствола сильно нагревали на огне. Затем в нагретую часть ствола наливали воду. Вода мгновенно испарялась и превращалась в пар. Пар, расширяясь, выбрасывал ядро.


[Закрыть] а тем более – заставить колесо толкаемое потоком воды приводить в действие ткацкий станок или, допустим, пилораму. Препятствий (технических и интеллектуальных) для создания таких машин не было. Но руки у античных инженеров не дошли. Не дошли потому, что мозги в данном направлении не работали. Марксисты объясняют все просто: труд раба был сверхдешевым и не вызывал необходимости создавать машины. Такое объяснение выглядит довольно странным, ведь когда рабство в Европе было номинально уничтожено, а труд подорожал, там отнюдь не начался промышленный бум, в то время как на Юге США, где существовало рабство вплоть до начала 60-х годов XIX века, широко внедрялись самые разнообразные машины. Пройдет почти полторы тысячи лет, прежде чем он начнется в перенаселенной Англии – одной из беднейших стран тогдашней Европы, с жесткой тиранией монархической верхушки, непрерывными междоусобными войнами и законами предусматривающими смертную казнь более чем за 200 преступлений. Так что дело не в рабочей силе как таковой. А вот если мы наложим экономическую карту мира начала ХХ века на карту религиозных конфессии, то увидим, что самые экономически развитые страны с наиболее высокой плотностью промышленных объектов, железных дорог, электростанций, – протестантские страны. Даже в начале ХХI века небольшая индустриализированная Япония значительно уступает по плотности предприятий и коммуникаций Голландии – первому по-настоящему буржуазному государству. Остальные желтые страны отстают еще больше. После протестантских идут европейские католические, но уже далеко не все. Затем – православные, хотя они отстают очень сильно и если бы не фактор России-СССР индустриализированной Сталиным (параллельно с индустриализацией шла тотальная борьба с православием—запомним сей немаловажный факт), их вообще можно было бы не учитывать – статус Румынии, Болгарии, Сербии и Греции кажется высоким лишь потому, что они находятся в Европе, хотя находящаяся рядом азиатская Турция по потенциалу превосходит их все вместе взятые. В середине ХХ века Макс Вебер провел весьма интересное исследование предпочтений студентов немецких вузов. Оказывается, что в технические вузы шли, в подавляющем большинстве, протестанты и евреи, католики там составляли мизерный процент, хотя в гуманитарных учебных заведениях, особенно тех, где готовили художников, филологов, историков, католики зачастую преобладали.[27]27
  См. Вебер М. Протестантская этика и дух капитализма. А также избранные произведения Вебера на русском языке. Пер. с нем. Сост. Ю. Н. Давыдова; М.: Прогресс, 1990..


[Закрыть] И это в годы, когда технические профессии оплачивались в среднем выше, как и подобает в нормальном государстве, а средний католик получал примерно в 2 раза меньше среднего протестанта и в 10 раз меньше среднего еврея. Но католиков там не было, это наталкивает на крамольную мысль, что деньги их не интересовали, что, как вы понимаете, неправильно. Деньги интересовали католика не меньше чем протестанта, другое дело что католик руководствовался совсем иными императивами, в отличии скажем, от еврея, который просто рвался туда где больше платят. И эти императивы, сформированные католической церковью за почти две тысячи лет существования, на промышленно-техническую сторону деятельности католика никак не ориентировали.

Но промышленность лишь следствие общего развития и организации государства. Тот же самый арийский античный мир, не создал полноценную религиозную доктрину. Язычество вообще никогда не имело доктрины. А что такое доктрина? Это система достижения некой цели. Жизнь язычника была обращена в прошлое и на это есть свои причины, главная из которых та, что в прошлом он стал человеком. Язычник жил по понятиям, пусть даже и правильным, но замыкавшимся внутри социума, возникшее в момент его кризиса христианство, как и всё что шло с Востока, стремилось жить по абстрактному писанному закону, что в азиатской трактовке обозначало «жить по догме», а главной целью всего набора догм было обеспечение максимально возможной стабильности и устойчивости общества, правда без всякой эволюции и выполнение только того, что не запрещается догмой. Такой подход противоречил арийской индивидуальности, полностью отрицал личность, отрицал гениальность, но усиливал возможности коллектива. Ведь если мы возьмем любую современную науку и догматизируем ее положения, она достаточно быстро превратится в мракобесие, в примитивный культ, а её развитие прекратится. То же самое произошло с христианством, даже перенос его в Европу не изменил положения, ибо оно подкреплялось полной деградацией интеллектуалов. Догмы, возникшие в нужное время и в нужных местах часто способны цементировать бессознательные массы, превращая их в безмозглый эффективный таран. Главное – масса должна знать, что она права, одновременно чувствуя вечность и незыблемость своего бытия. Христианство победило всех остальных конкурентов с Востока только потому, что было лучше организовано, а его догмы наиболее эффективно воздействовали на тогдашнее римское общество. И пока его принимали рабы (в крайнем случае – плебс), т. е. низшие звенья системы, положение не выглядело катастрофой, хотя система очень сильно зашаталась. Когда «рабами Христовыми» начали становиться патриции, военачальники, окружение императоров, а потом и сами императоры, античное здание рухнуло. Навсегда. Другого финала не могло быть даже теоретически.

Многие исследователи считают гибель античного мира трагедией. Но трагического в ней было не больше чем в распаде коммунистического блока и крушении СССР. Не больше чем будет когда вдребезги разлетится Америка со всеми своими «ценностями». Античная система была неиерархической и неустойчивой по всем направлениям, она была интеллектуально блестящей, но каждый отдельный интеллектуал являл обособленную субстанцию и, как ни странно, никак не повышал статус государства. Интеллектуалы не образовывали целостной системы, это делало государство беззащитным перед внешним концептуальным воздействием. И воздействие состоялось, в кратчайшие сроки уничтожив всё что казалось вечным, а осуществил его маленький пустынный народ, привнеся в неорганизованный арийский интеллектуальный мир свою первобытную религиозно-философскую систему, пусть и не имеющую никакой культурной ценности, но оказавшую мощное разлагающее воздействие на весь уклад жизни «тысячелетнего римского рейха». Может быть это кажется удивительным, но вспомним, что несколько попавших пусть и в самый здоровый организм бацилл и вирусов могут привести к его гибели в кратчайшие сроки. Современные нанотехнологии и созданные на их основе яды, могут легко убить организм, попади они туда в количестве нескольких молекул (!). Здесь главное – точность нанесения удара. Главное – поразить орган, от которого зависит жизнедеятельность организма, или даже ту часть органа, от которого зависит его собственная жизнедеятельность, причем организм не должен выработать антитела, т. е. не должен иметь к вирусу иммунитета. Вот почему первые иудеохристиане всегда попадали в «десятку» – все римские «органы» были больны, а иммунитета не было. Ни к чему. К тому же христиан не сразу заметили, инкубационный период длился примерно тридцать лет.

Но развал системы и гибель античного мира будут позже. Пока же первые христиане, бывшие обычной еврейской сектой (и далеко не единственной), как раз и стали государством в государстве, высокоорганизованной (а значит и низкоэнтропийной) спайкой во всех пунктах враждебной тому, что олицетворял Рим. Чем-то они напоминали азиатские диаспоры в современных европейских и американских городах, связанные в землячества и объединенные общим бизнесом, а чаще – криминальным образом жизни, а также бывшие еврейские кварталы-гетто в Восточной Европе. Чисто механически выбросить их, безусловно, возможно, но механические движения вызываются волевыми усилиями, а их-то как раз и нет! Не было их и тогда. Сначала потому что римский социум считал себя слишком сильным, а потом, наоборот, потому что стал слишком слабым. В Риме получилось у Нерона, частично – у Марка Аврелия, но вот масштабная (по планам) акция Диоклетиана дала эффект близкий к нулю, а вот попытка гальванизировать античный трупп Юлианом Философом выглядела откровенным фарсом. Казалось бы, странно, ведь христиан, по крайней мере во времена Диоклетиана, было явно меньше половины, а во времена Марка Аврелия они составляли мизерный процент. Но организация их уже была сопоставима с организацией Рима, а во времена начала Домината, когда единство Империи было нарушено по всем звеньям, уже значительная христианская секта выглядела пределом твердости. Твердость (т. е. минимум энтропии) означала, что значительная часть энергии системы могла быть направлена вовне ее, собственно, это и был главный способ достижения цели, а целью было сделать христианским весь мир. Но в универсальное, не делавшее никаких национально-расовых различий между людьми христианство, можно было завербовать своих людей, сделать то же самое с современными «землячествами» практически невозможно: принципы крови и страх пойти против стаи, часто оказывается сильнее искушения «продаться за деньги», а принцип «бей своих, чтоб чужие боялись» в стаях-диаспорах-землячествах соблюдается неукоснительно. У христиан было правило «несть ни Эллина, ни и Иудея, но только во Христе», у этнических сообществ – «Ближний только свой», причем близость варьируется по степеням: семья – родственники – односельчане – соплеменники – этнически близкие группы. У христиан была общая вера, у национальных диаспор – общая кровь, общая «биология». Что сильнее, я думаю, говорить не стоит, другое дело, что цели у национальных образований более локальные – простое достижение господства в отдельно взятой местности, причем опять-таки сугубо для своей нации. Есть нации претендующие на мировое господство именно как нации, но и там все делается в рамках религиозной доктрины.

Но и после победы христиане вынуждены были продолжить самоорганизацию, ибо на победном пути изначальное учение Христа неизбежно впитало и массу концепций других доктрин. Христианство было молодой открытой системой, вливающиеся в нее массы меняли характер и содержание. Вся борьба первых веков его существования, грызня на Вселенских Соборах, анафемы и т. п. – это борьба за догматизацию тех или иных положений, борьба за концептуальный порядок, борьба за уменьшение внутренней энтропии. Это позже, после Великого Раскола 1054 года, а тем более после начала Реформации, противостояние «ересей» превратится в противостояние государств. Причем обратите внимание на «завзятость» этой восточной религии: каждая вновь возникающая ересь сама претендовала на роль абсолютной догмы и в случае победы все остальные трактовки автоматически запрещались, а их носители уничтожались. Но в позднюю античность государств уже (или еще) не было. Шла битва за мозги, ибо во время взлета и упадка религиозных доктрин войны выигрывает тот, кто выигрывает именно такие битвы. Измените мышление – все остальное изменится само собой! Опять-таки напомним, с чего «горбатый» начал «перестройку». С заявлений о «новом мышлении». Мысль движет материю – это знали еще римляне.[28]28
  Mens agitat molem (Virgilio, Eneide, VI, 727)


[Закрыть] Вот почему еретик, а не убийца, грабитель или извращенец, всегда есть главный враг любой религии и вообще любой тоталитарной секты, любого тоталитарного государства. Еретик – это дезорганизатор догматического доктринального порядка, дезорганизатор мозгов. Еретик, этот тот, кто работает на рост внутренней энтропии системы, причем самым эффективным образом. А христианство, став госрелигией, само стало государством и всё что происходило на «религиозном поле» автоматически откликалось на светском… И если торжество христианства завершилось тем, что короли приезжали целовать руки папе и испрашивать разрешения взойти на престол, его упадок, о котором и пойдет речь, понятное дело, начавшийся в идеологической цитадели – папском Риме – поразительно напоминал закат Рима языческого. Это не совпадение, это типовая схема заката арийской системы содержащей внутренний изъян. Рост прекратился, а инстинктами папы еще по-настоящему не научились жить. Точнее – разучились.

3.

Почему мы говорим именно о христианском факторе в функционировании арийской системы? Да потому что развитие большинства интеллектуалов «нашей эры» начиналось именно с усвоения христианских представлений. Мы все, даже те, кто позиционирует себя как атеиста или сатаниста, не лишены христианских наслоений. Такие ненавидимые церковью «антихристы» как Вольтер, Наполеон, Гегель, Дарвин и Ницше в молодости были вполне законченными христианами. Простая логика и изучение их интеллектуального роста показывает: достигая определенного уровня мироощущения, религия оказывалась им не нужна, хотя вполне можно заключить, что они признавали существование Бога вообще. Бог не мешает интеллектуальному развитию, ибо он, как одна из сил, – тоже часть мирового процесса. Они выросли из религии, как предложенной извне концепции связи с Богом. Кэрри Болтон[29]29
  Кэрри Болтон (Kerry Bolton), новозеландский правый, вполне возможно что из-за своей отдаленности от центра мировых событий демонстрирует незамутненный взгляд. Все приведенные цитаты взяты из его статьи «Диалектика действия: использование врага в собственных целях»


[Закрыть] довольно точно оценивал ситуацию, когда говорил что: «… несмотря на огромный ущерб, который христианство нанесло Европе, несмотря на то, что Европу увели в сторону от ее исторического пути, этот процесс не был односторонним. Воля крови выплеснулась вовне, и христианство в свою очередь подверглось воздействию европейской расы и культуры. Возникло готическое христианство, вновь выражающее старые языческие традиции чести и долга в форме «рыцарства». Слово «христианин» стало синонимом европейца, особенно по отношению к «чужакам», таким как мусульмане или евреи. Посвященные «христианские» учителя, такие как Майстер Экхарт выражали по существу национальные германские мистические концепции. Цеховые мастера оставляли свои языческие «масонские отметки» (в том числе пентаграммы и руны) на кафедральных соборах, которые строили.

Процесс возрождения Европы можно рассматривать реалистически только в контексте данной традиции. Как ни прискорбно, мы должны исходить из фактов, а не из благих пожеланий…»

Одним словом, биология (или кровь) опять одерживала верх, в данном случае над мозгами, точнее над ошибками мышления. Христианство стало инструментом арийцев против неарийцев, так же как марксизм уже во времена Сталина превратился в инструмент советской экспансии. И когда Америка бомбит или шантажирует то или иное мусульманское государство, а его лидеры, как светские, так и духовные, кричат о «новом крестовом походе», они, в принципе, кричат правильно. Системно не имеет никакого значения, за что идет война – за кусок Палестины вместе с Иерусалимом и Назаретом где пролилась кровь Христа, или же за нефтяные поля девятнадцатой провинции Ирака, ведь нефть – это энергия (или кровь) мировой экономики. Черная кровь. И сейчас тот, кто контролирует движение «крови» – контролирует всё.

С обществом дело обстояло иначе, оно не могло просто так взять и в один момент отбросить религию как нечто ненужное. Для этого все индивиды должны были практически одновременно (!) достичь соответствующего интеллектуального уровня, что представляется даже теоретически невозможным и мы это еще покажем. Как кто-то удачно подметил: «по статистике все быть умными не могут». Но вот недовольство внешними ее атрибутами могло расти, причем, до поры до времени, без видимых для церкви последствий. Должна была накопиться критическая масса недовольных, после чего тот или иной интеллектуал или лидер находящийся под его влиянием, прокричал бы «фас!», указывая в сторону «главного духовного центра». Так и получилось.

4.

Данте уже писал свою «Божественную Комедию», а папы еще продолжали «укрепляться в вере» в свое грядущее мировое господство, или, как минимум, в господство над всем христианским миром.

Пик могущества католицизма – 1300 год. Его, папа Бонифаций VIII, объявил «священным». Любой пришедший в Рим, посетивший молебен на Латеранском холме и принесший соответствующую сумму, получал отпущение грехов. Затея имела сенсационный успех, сборы «соответствующих сумм» превзошли все ожидания, вот почему было принято мудрейшее решение – праздновать «священный год» не раз в сто, а раз в двадцать пять лет. Но вслед за золотым дождем Риму был нанесен удар по самой болевой точке – по его финансам, по его золоту, а именно тогда оно было «самым важным веществом». Филипп IV Красивый – один из выдающихся представителей нашей расы – запретил вывоз золота и драгоценностей из Франции – основной дойной коровы Рима. Бонифаций издает истерическую энциклику, в которой обещает «вечную погибель» всем кто «откажется подчиняться». Филипп идет демократическим путем – созывает Национальное Собрание, где получает единогласную поддержку. Папу ловят и арестовывают как последнего бомжа, а один знатный маркграф наносит ему, «представителю Господа», пощечину, так сказать, «в демонстрационных целях». В советских зонах такой обычай применяется в отношении лиц не оправдавших доверие. Под арестом «золотой папа» быстро протягивает ноги. Следующие папы Бенедикт XI и Клемент V понимают на чьей стороне сила, посему против Франции больше не гавкают, а для демонстрации высшей покорности переносят папскую резиденцию в Авиньон. Чуть позже это действо назовут «Авиньонским пленением пап». Учтем, что Филипп пока что не против института папства вообще, его всего лишь не устраивает бесконтрольный вывоз богатств из страны. Он добивается запрещения ордена Тамплиеров, процветающего за счет спекуляций и шантажа власть имущих и… умирает при странных обстоятельствах в 1314 году.[30]30
  «Карманный папа» Климент V согласился в 1307 г. с обвинениями против ордена тамплиеров. В октябре 140 французских рыцарей этого ордена были арестованы и над ними начался судебный процесс по обвинению их в ереси. В 1312 г. папа объявил орден уничтоженным. Филипп, который был должен тамплиерам огромные суммы, завладел всем их богатством. В марте 1313 г. был сожжен гроссмейстер ордена Жак Моле. Перед смертью он проклял весь род Капетингов и предрек его близкое вырождение. Любопытно, что весь род Капетингов в последствии исчез, но далеко не каждый умер своей смертью.


[Закрыть]

Дела папства временно поправил Иоанн XXII, задачу ему облегчало, во-первых, ослабление Франции, во вторых, то, что раньше он был фарцовщиком, барыгой и банкиром. Как деловой человек Иоанн вводит систему продажи всех без исключения церковных должностей. Даже монастыри должны были платить за право существования. И платили. Системные неудачи папства как структуры наглядно обозначились в 1377 году, когда закончился «Авиньонский плен». Франция опять отказалась признать папу избранного в Риме (Урбана XII) и выбрала своего человека – Климента XII. Католическая Европа разделилась примерно надвое: Германия, Италия и Англия поддерживают римского папу, Франция, Испания, Неаполь, Шотландия и Сицилия – авиньонского. Папы («наместники и помазанники бога») метают в друг друга буллы с проклятьями, отлучениями и оскорблениями, идет волна поджогов монастырей, взаимной резни и прочих прелестей.

Все эти вещи показывали кризис политической системы поддерживаемой папством, но влияние пап было не только политическим, но и духовным, во всяком случает в глазах людей не отягощенных интеллектом. Чтобы понять что такое католицизм, нужно четко представлять себе роль папы и роль института папства. Папа – это бог на Земле. Папа всегда прав. Ни одна энциклика папы формально не может быть отменена, это правило и сейчас действует. В этих исходных условиях – альфа и омега католицизма. В нем – сила и слабость католической церкви. Вы можете основать православную, протестантскую, исламскую или буддистскую секту и она будет вполне легитимной. С католичеством такое невозможно. Ваша секта только тогда станет законной, когда её признает папа. Ну и само собой, вы должны признавать абсолютный авторитет папы, иначе ваша секта будет какой угодно, только не католической. Вот почему за здоровье папы ежедневно молится миллиард человек. Никто другой на Земле не может похвастать ничем подобным. При этом не будем забывать, что папой может стать кто угодно, происхождение в расчет не берётся. Так есть сейчас, так было и тогда. Но тогда католицизм охватывал всё что называется Западом, всё, что обеспечивает наш статус вплоть до сегодняшнего дня. Америку, кстати, тоже католики открыли, причем очень-очень набожные.

Поэтому папы должны были быть не просто главными священниками. Самые выдающиеся папы – это воплощение арийского совершенства, синтез воина и философа, стратега и судьи, политика и богослова, ученого и авантюриста. Первые папы в большинстве своем были именно такими. Потом их частота резко уменьшилась, а в последние века перед Реформацией вообще упала. До нуля. Пап спасала только предельная отсталость масс, но это было временное положение. На папу (или пап, когда их было два, а то и три) действительно смотрели как на наместника Бога, а в таком случае ликвидация избыточного института папства и церкви как структуры поглощающей впустую колоссальные ресурсы была невозможна. Нужно было нанести удар уже не по папе, перерезав ему «финансовый шланг», как поступали некоторые правители, а по центральной точке католицизма – лишить папу ореола святости, показать, что он – обычный человек, а то и вообще нечто более худшее (например, что он – сатана, как заявил Лютер). Первое слово сказали короли, теперь очередь пришла за начавшими поднимать голову интеллектуалами второго поколения.

Началось всё с Англии, где богослов Джон Виклиф, до этого изучавший естественный науки и отчасти испытывая влияние вальденсов, пришел к выводу о «несоответствии евангельского учения Христа всей практики католической церкви». Он начинает ездить по Англии и выступать с евангельскими лозунгами собирая многотысячные толпы. «Главный человек в церкви не папа, а Христос», «монашество не имеет права на существование», «церковь – совокупность всех верующих», «запрещение мирянам читать Библию – ересь». Виклиф организует масштабную утечку информации – переводит Библию на английский язык, делая ее доступной массам, а это было сильным ударом по контролировавшему монополию на «священное слово» католичеству. Папа Григорий XI, как и следовало ожидать, отлучает Виклифа от церкви (именно за перевод Библию – грех тягчайший!), но камни, как говорится, уже разбросаны. Массы получили информацию, это означало уменьшение их энтропии знания о церкви. Пока массы не знали ничего, они могли воспринимать любое слово папы как откровение, теперь же папа был выставлен избыточным элементом. Христос и апостолы про него ничего не говорят, а значит он не помазанник, он – никто.

Следующий идеологический удар Рим получил не из вечно диссидентской Англии, а из центра Европы – из Чехии. Священник и профессор пражского университета Ян Гус приходит к тому же к чему и Виклиф: массы должны узнать настоящее «слово Божье», т. е. Евангелия, которые он переводит на чешский язык. Позже Гус знакомится с произведениями Виклифа, что укрепляет его в собственной правоте. Век Гуса оказывается короче, его вызывают к папе, но за него заступается пражская аристократия. Папа отлучает Прагу от церкви. Это означало не только закрытие церквей, через которые тогда осуществлялись и крестины, и свадьбы, и похороны, но в перспективе – Крестовый поход против Чехии. Гус, могущий спокойно спастись от папской мести, все же предстает перед судом, его сжигают на костре,[31]31
  Чехия оказалась единственным славянским государством, где во время Реформации протестантизм пустил глубокие корни. Весь XV век для пап эта страна служила предметом постоянной головной боли – протестанты набирали силу, а позиции католиков слабели. Закончилось все это очень нехоршо. В 1617 году папе Павлу V удалось протолкнуть на чешский престол своего ставленника – иезуита Фердинанда Штрийского, пообещавшего, правда, что свобода вероисповедания будет обеспечена. Не прошло и нескольких месяцев как от обещаний Фердинанда не осталось и следа. 21 мая 1618 года на заседание чешских дворян собравшихся с целью выражения протеста против политики Фердинанда, явились представители власти и попытались разогнать собрание. Но их прямо через окна повыбрасывали в ров окружающий здание. Тут же был избран сейм, принят указ об изгнании иезуитов и конфискации их имущества, начаты переговоры с немецкими и венгерскими протестантами. Новым королем Чехии был избран Фридрих Пфальцский – ярый кальвинист. Из-за этого конфликта началась Тридцатилетняя война – одна из самых кровавых в истории Европы. Для Чехии она завершилась полной «рекатолизацией» и утратой (почти на 300 лет) независимости. Тем не менее, и по сей день Чехия – самое индустриализированное славянское государство.


[Закрыть] а затем выкапывают из могилы и сжигают Виклифа. Церковь и впрямь верила в загробную жизнь. В Чехии начинаются антипапские войны длящиеся 15 лет. Ватикан побеждает, но реально – это его последняя победа.

Один за другим сменяются в Риме «наместники бога», явившие беспримерный синтез дегенерации и разврата. Павел II, Сикст IV, Иннокентий VIII, Александр IV Борджиа. Они, бездумно копируя языческих императоров, поднимают на бесчисленных пирах тосты во славу греко-римских богов, забыв, как их предшественники крушили статуи этих самых богов и вводили смертную казнь за отправления языческих культов.[32]32
  Потомок евреев-выкрестов Александр VI Борджиа вошел в историю (помимо всего прочего) введением «налога на евреев» в размере одной двадцатой части их доходов.


[Закрыть] Убийства государственных и религиозных служителей стали нормой. Кумовство и взяточничество – тоже. Тинэйджеры и даже дети(!) назначались епископами только за то, что имели родственников приближенных к папе (напомним, что священники вообще-то должны были соблюдать целибат). Александр Борджиа, потомок испанских евреев, вообще перекупил папство в 1492 году, невзирая на то, что имел бесчисленное количество любовниц и семерых официальных детей.[33]33
  Александр VI Борджиа в своих моделях поведения поразительно напоминал римских императоров эпохи упадка. Неудивительно, что вскоре после его смерти Рим получил самый мощный удар в своей истории. «Дядя» был не простой, а очень богатый. Уже в семь лет (!) он был протонарием и имел бенефиции в нескольких испанских городах. Немного позже получил епископство в Памплоне. Будучи обязанным соблюдать безбрачие, он открыто сожительствовал с известной проституткой Ваноццой Катанеи, которая до него сменила трех мужей. От него у нее родилось четверо детей. Параллельно он завел двоих детей от другой проститутки. Это не мешало ему заставлять римскую курию раздавать его детям духовные титулы и доходные места. На первых выборах в папы он получил 7 голосов из 23, что его нисколько не испугало. Он добился переголосования, дал денег столько, сколько нужно, купил еще 7 голосов и занял «престол святого Павла». А вы думаете что деньги для избирательных кампаний стали нужны только сейчас?


[Закрыть] Мирянам можно нарушать любые заповеди, если имеется возможность оплаты по индульгенциям. И нарушали! Народ лишенный всяких гражданских прав, безграмотный, пребывающий под жесткой феодально-клерикальной тиранией, вяло смотрит своими потухшими глазами на происходящее, не имея никакой надежды на будущее. История повторилась. Впрочем, формально смены религии не произошло. Европу окружали мусульмане, а ислам, это то же христианство, только переделанное для азиатов. Может это и спасло тогда католичество. Впрочем, произошло нечто большее.

Итак, в свое время христиане победили потому, что были более организованы, хотя их победа была не гарантирована, ибо конкуренты противостояли не слабые. Никто не доказал и никогда не докажет что, например, в первые века христианства существовал хоть какой то намек на коррупцию и разложение в рядах «воинства христова». И впрямь, риск оказаться разорванным львами, будучи предварительно зашитым в шкуру, был, мягко скажем, выше среднего. Тут уж не до жиру! А вот получить тепленькую должность где-нибудь в средневековой Флоренции или Милане и радостно жить во дворце, отделанном драгоценными материалами, вкушать яства и вина исключительно из золотой посуды (говорят, это очень полезно для здоровья) – совсем другое дело! Христианство вошло из этапа укрепления организации в период равновесия. Католическая верхушка была озабочена только безграничным ростом собственного статуса, а не организацией структуры занимающейся насаждением конкретной доктрины. Поражение, как интеллектуальное, так и структурное, становилось вопрос времени, причем недалекого.

5.

В эти же самые годы, когда Иннокентий VIII (этот девственник, якобы соблюдая целибат, «забацал» аж 16 детей) своей нашумевшей буллой «Summis desiderantes»[34]34
  Вот фрагмент этой буллы: «Всеми силами души, как того требует пастырское попечение, стремимся мы, чтобы католическая вера в наше время всюду возрастала и процветала, а всякое еретическое нечестие далеко искоренялось из среды верных. Не без мучительной боли недавно мы узнали, что в некоторых частях Германии, особенно в Майнском, Кельнском, Трирском, Зальцбургском и Бре-менском округах, очень многие лица обоего пола, пренебрегши собственным спасением и отвратившись от католической веры, впали в плотский грех с демонами, инкубами и суккубами и своим колдовством, чарованиями, заклинаниями и другими ужасными суеверными, порочными и преступными деяниями причиняют женщинам преждевременные роды, насылают порчу на приплод животных, хлебные злаки, виноград на лозах и плоды на деревьях, равно как портят мужчин и женщин, домашних и других животных, а также виноградники, сады, луга, пастбища, нивы, хлеба и все земные произрастания; что они нещадно мучат как внутренними, так и наружными ужасными болями мужчин, женщин и домашних животных; что они препятствуют мужчинам производить, а женщинам зачать детей и лишают мужей и жен способности исполнять свой супружеский долг; что, сверх того, они кощунственными устами отрекаются от самой веры, полученной при святом крещении, и что они, по наущению врага рода человеческого, дерзают совершать и еще бесчисленное множество всякого рода несказанных злодейств и преступлений, к погибели своих душ, к оскорблению Божеского величия и к соблазну для многого множества людей». А теперь читаем обвинительные речи прокуроров Крыленко и Вышинского на сталинских процессах 1936-38 гг. и убеждаемся насколько они похожи не только по стилистике, но и в отдельных выражениях. Например, Бухарина так и назвали – «враг рода человеческого».


[Закрыть] дал старт массовому зажжению новых «факелов Нерона» (1484 год), т. е. костров инквизиции, важные события произошли в Москве. Иван III женится на Софье Палеолог – дочке последнего византийского императора. Так в Европе надеются втянуть Россию в уже проигрываемую по всем фронтам войну с турками-мусульманами. Россия, сама находящаяся под игом восточных межвидовых зверотуземцев, от войны с османами воздерживается. И правильно. Силы слишком неравны, ну и к тому же те, кто громче всех толкает Москву на войну с Константинополем, к тому времени превратившемуся в Стамбул, держит чуть ли не первое место по торговле русскими рабами, захватываемыми и вывозимыми теми же турками и родственными им крымскими татарами из «страны серебряных берез».[35]35
  Почему запрещали греко-католическую церковь? Здесь, по-видимому, играли роль несколько причин. Во-первых, ее паства занимала западно-украинские территории, а они всегда считались оппозиционными властям. Во-вторых, греко-католики справедливо рассматривались как прямые агенты влияния Ватикана, давно полностью сросшегося с западными спецслужбами. Ну и в-третьих, Сталин действительно стремился к упорядочиванию всех восточных славян под московский патриархат, уже тогда бывший под полным контролем. Например, ему и в голову не пришло «воссоединить» русскую и грузинскую православную церковь, т. е. своей национальности он отдавал должное всегда.


[Закрыть] Здесь Рюриковичи оказались куда дальновиднее Романовых. Но происходит другая вещь, последствия которой мы ощущаем до сих пор. Москва объявляет себя Третьим Римом, имея на тот момент весьма слабые представление о чудовищном текущем состоянии Рима первого, но надеясь не разделить совсем уж печальную судьбу Рима второго. Но если мы посмотрим на проблему «Третьего Рима» не с религиозно-политической, а с абстрактно-организационной точки зрения, то это, несомненно, был акт упорядочивания и систематизации Православия оставшегося без духовного центра. Политика становилось выше религии. Часть православных славян оказавшихся в католических странах вынуждены были согласиться на унию с Римом в 1596 году, что тоже было актом упорядочивания, но уже на католических землях. Насколько эффективным было такое идеологическое упорядочивание православных под католиков сказать трудно, но когда Сталин в 1946 году отменил унию и запретил (вполне естественно) униатскую церковь, «греко-католики» дружно ушли в подполье и продолжали отправлять свои обряды вплоть до 1990 года, когда запрет с их церкви был снят. И это вместо слез радости! Воистину, неисповедимы пути человеческие! Пройдет еще немного лет и Россия окажется единственным независимым православным государством, доведя впоследствии свое православие путем сложных реформ до уровня вполне стройного, хоть и методологически слабого учения. Оно будет пригодно для эксплуатации в закрытом государстве (т. н. «закрытой системе» – системе, не имеющей в идеальном варианте энергетически-информационного обмена с внешним миром), но при столкновении с передовыми концепциями Запада его шансы откажутся равными нулю, что будет блестяще продемонстрировано уже при Петре I.[36]36
  О различии в информационном наполнении католичества, протестантизма и православия подробно рассказывается в главе «Нордический Сион».


[Закрыть] В таком виде оно будет пребывать до начала ХХ века, после чего, вместе с торжеством научно-технического прогресса, будет выброшено за ненадобностью, предварительно полностью себя обесценив, даже для бессознательных масс. Из множества русских пословиц и поговорок касающихся служителей культа нет ни одной, где они бы выставлялись в сколь либо приличном свете.

Как мы уже говорили, христианство выросшее из одной иудейской секты, вобрало частью арийское язычество, частью манихейство, частью зороастризм, – это была вынужденная мера, ведь победа над врагом иногда может подразумевать и его определенную ассимиляцию. Это один из способов подмять под себя структуру – для начала самому стать ее частью. Пусть у Христа все было нелепо, но все что он говорил, было предельно ясно. Пока христианство дошло до статуса госрелигии в Римской Империи, оно обросло таким количеством надстроек, что Христос, как таковой, в нем потерялся. Это не было пустым доктринерством, но было лишь попыткой встроить новую концепцию в представления тогдашних людей. Еврейская утопия пересеклась с арийской возможностью сделать былью любую сказку. А «надстроек» было много. Неудивительно, что христианство стало эклектичным. Павел внес в учение Христа динамизм, а именно – элементы большевизма и ставку на террор, дав сигнал к его распространению по всему миру любым способом. Это повышало шанс на победу в среднесрочной перспективе, но в итоге гарантировало провал и провал состоялся. Но все же христианство было структурно более упорядоченным (не стоит ассоциировать понятия «упорядоченное» с понятиями «лучше» или «хуже». Упорядоченность – всего лишь мера организации и ничего более) нежели язычество, это действительно была религия – полноценная концепция связи с богом, как с неким абсолютно непостижимым для верующего существом, стоящим над человеком, и организации отношений внутри церкви, а не просто мировоззрение. Христианство стало системой, а система характеризуется особыми статистическими свойствами, часто не зависящими от качеств отдельных ее составляющих, пусть и занимающих высокие посты в иерархии. Свобода воли арийца пересеклась с хитростью и интеллектуально ничем не обеспеченным упрямством азиатов, всегда склонных создавать государство в государстве. Система состоящая из большого количества звеньев всегда инертна. Ее параметры невозможно мгновенно изменить, нужна бесконечная энергия. Советская коммунистическая система, из семидесяти трех лет своего существования разлагалась последние лет тридцать, но для окончательного краха потребовалось введение мощных катализаторов разложения стоявших на всех ступенях иерархии. Европейское католичество разлагалось дольше – со времен Первого Крестового Похода до начала Реформации, после чего угроза полного исчезновения заставила секту предпринять отчаянные шаги к внутренней стабилизации, но расширяться оно уже не могло. Что удалось отхватить после войн за Реформацию, то и осталось.