Текст книги "БИТВА ЗА ХАОС"

Автор книги: Майкл Де Будион

сообщить о нарушении

Текущая страница: 37 (всего у книги 57 страниц)

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ
ПАРТИЯ СМЕРТИ

Последняя победа – Билет в сверхчеловечество – Альтернативная философия – Программа для расы – Низкоэнтропийное государство – Эволюция и Революция – Катастрофы Кювье – Предадаптация – Второе рождение геометрии – «Помятости» и «разрывы» – Тотальная безопасность и экстрим – Сценарии катастроф – Особенности изображений Уитни – «Складки» и «сборки» – Катастрофы Тома – Таланты и «маньяки» – Гениальные и помешанные – Увлеченность и амбиции – Карикатурные сумасшедшие – Жрецы мирового порядка – Экономисты и юристы – Неизбежность катастроф – Арийский и неарийский опыт – Резкий отток энтропии – Скачкообразная стабилизация и потеря устойчивости – Снятие энтропийного напряжения – Готовность к катастрофе – Порядок в бифуркации – Либеральная система – Возникновение фрактального кластера – Развал вертикальных структур

Самыми большими героями арийской расы можно будет считать людей выигравших последнее сражение, сражение, обеспечивающее расе гарантированную вечность, а значит и прямой путь в сверхчеловечество. Но нужно ли сейчас об этом говорить? Мы часто оперируем понятиями, могущими быть отнесенными к отдаленному будущему, такими как «сверхчеловечество», «управление вселенной», «максимальный контроль над энтропией», «сужение плацдарма сатаны» и пр. Но это делается отнюдь не затем чтобы угодить чьему-то рванувшему вверх самолюбию или поднять пошатнувшуюся самооценку. Тем более эти понятия нельзя отнести к фантастике, всё более чем реально. А делаем мы это, чтобы сформировав модель отдаленного будущего, предопределить нужный результат в ближайшем будущем, ведь побеждает только тот, у кого есть цель. И если одна цель есть у максимально большого числа людей, то она практически гарантированно осуществится. Так говорит наука, так подсказывает жизненный опыт. Осуществится тот вариант, который проще и надёжнее всего достижим из настоящего и только та цель, которая окажется самой оптимальной из существующих по устойчивости своего будущего состояния, причем только тем способом, который будет самым высоким по скорости и надёжности его реализации.

1.

Кто-то скажет что мы аморальны. Что мы против религии, против «системы», против всемирных конвенций и деклараций, против современной буржуазной модели общества, что в нас вообще осталось мало «человеческого». Но на самом деле это не так. Мы – продукт эпохи. Мы просто пытаемся обозначить беспроигрышную стратегию, ну или наиболее приближенную к беспроигрышной. Причем как для отдельного человека, так и для всей арийской расы. Мы ни к чему не призываем, ибо это совершенно бессмысленно.

Бессмысленно писать программы рассчитанные на долгий срок реализации и давать проработанную инструкцию общую для всех. Вот почему мы просто рассказываем о принципах функционирования систем вообще и человеческих систем в частности. А победят те, что найдут для себя правильный путь. Это и будет «билетом в сверхчеловечество». Да, это тяжело, тем более что инстинктами и желаниями индивида постоянно пытаются манипулировать клерикалы, буржуи и государство. Каждое в своих интересах, разумеется. Для нас нет запретных тем или запретных приемов, ибо мы берём только то, что реально работает. Здесь как в науке, главный критерий – опыт. Поэтому мы не против религии как таковой, если она работает на усиление расы, даже притом, что она может быть лживой в своих основах, ведь вы тоже далеко не всегда говорите своим детям правду, предпочитая заменять ее удобной для себя и для них неправдой. Опять ставится кибернетический вопрос: «а что она (религия) делает»? Если религия добавляет расе энергию и указывает правильное направление её использования, религию можно терпеть. В своих раскладах мы можем сослаться на чей угодно опыт – евреев, негров, кавказцев, преступников, мафии, политиканов, и т. д. Нам не «в западло», ибо мы ищем апробированные схемы, а всё познается в сравнении. Это и есть альтернативная экстремальная философия – философия адаптированная к каждому конкретному моменту времени и имеющая одну стратегию – победу. Заметьте, мы никогда не говорим что такой-то философ был принципиально не прав. Вполне возможно, что в своё время взгляды каждого из них были по-своему оптимальны. И если кто-то скажет что арийское развитие пошло не так потому что мы отступили от заветов того или иного мыслителя или конструктора будущего, это будет неверно. Жизнь нельзя подгонять под заранее написанную программу, ибо будущее всегда имеет много вариантов, а прошлое всегда одно. Точнее – программу нужно писать постоянно, ибо изначально и «навсегда» запрограммированные системы нежизнеспособны. Каждый ариец должен иметь собственную программу в которой может быть всё что угодно, но которая не должна работать на ослабление расы. Это – единственная мораль программы, всё остальное вообще вне морали. Здесь как в науке – эксперимент нельзя подгонять под теорию. Можно сверять поколения, сверять эпохи, т. е. сверять свое качество с качеством своих предков и, оценив лучше оно или хуже, делать дальнейшие выводы. Цель – собрать в арийцах всё лучшее что имели предыдущие поколения и убить все худшее, а как это будет реализовано в конкретный момент времени не имеет особого значения. Имеются ли программы для расы сейчас? Конечно имеются. Но программа написанная для расы, совсем не означает что она будет работать на эту расу. И чем более детальней проработана программа, тем меньше шансов что она осуществится, хотя бы потому, что будет работать на снижение «разнообразия». Если выразить путь к арийской победе в самой простой и общей форме, то такой формой будет концентрация энергии путем сокращения избыточности на всех уровнях. Тут же можно обозначить и причину всех арийских неудач – арийцы никогда ничего не доводят до конца, что тоже имеет свое объяснение. Всё остальное – следствия. Причем опять-таки нужно начать с себя (внутренняя адаптация) и со своего окружения (адаптация внешней среды). Мы говорили, что одной из причин поражений арийцев, является, как это ни странно, их слишком быстрый рост, вот почему арийцы отличаются друг от друга куда больше чем цветные, точнее – разность в качестве у арийцев куда выше чем у любых цветных. Один может совмещать огромную физическую силу при минимуме интеллекта, другой минимум силы при гигантском интеллекте, у третьего может отсутствовать и то и другое, но наличествовать воля к достижению цели, пусть не глобальной, но зато вполне осязаемой. Четвертый может быть с немалой физической силой и не слабым интеллектом, но находиться в стадии устойчивой дегенерации. Пятый может обладать силой и красотой, но тупо растворить то и другое в алкогольных парах и наркотическом дыму. И только небольшой процент совмещает в себе все составляющие совершенства. Я думаю, что каждый может привести множество примеров собственное окружение. Этим арийцы качественно отличаются от цветных. Нет, мы не утверждаем что все негры здоровые, все евреи умные, а все китайцы и японцы сверхдисциплинированные. У евреев есть и умные и неумные. У негров есть здоровые, а есть и такие что больше похожи на узников концлагерей. Но все они – часть своей национально-расовой системы. И умный и глупый еврей работают на еврейство, пусть их вклад существенно различается. А работа на свою систему подразумевает работу на уменьшение внутренней энтропии этой системы. Точно также и негры. Возьмите любого известного негра – спортсмена или музыканта и попробуйте обнаружить в их действиях нечто направленное против черной расы как таковой. Ничего у вас не получится. А как вы думаете, есть ли в цветных расово-однородных странах типа Нигерии или Японии, законы предусматривающие ответственность «за пропаганду расизма» или «ущемление расового достоинства»? Попробуйте угадать с трех раз! Такие законы, абсурдные в принципе, написаны только в слабеющих белых странах, что подтверждается тем, что написаны они именно в ХХ веке и именно третьим поколением. Это – капитуляция белых. Это – лицензия цветным на выброс энтропии в белый мир. Пока контролируемый выброс, но контролируемый с каждым днем всё меньше и меньше. Собственно, в этом «выбросе» и есть основа расизма, как белого, так и цветного. Вспомним, что белый расизм, как научное направление, возник тогда, когда белые пассионарии захватывали весь мир, вместо того чтобы работать на хаос в своих странах. Белые страны становились сильнее, а цветные – слабее. Но так было до момента, когда было достигнуто энтропийное равновесие. Открыв свою систему и выбросив высокоэнтропийный элемент, белые вначале её стабилизировали, но одновременно она стала доступной для экспансии цветных. Одновременно, с притоком энергии и отказом от всех видов отбора, росла и внутренняя энтропия белых.

2.

Исходя из всего вышесказанного, можно считать вполне обозначенными общие контуры «низкоэнтропийного» государства, являющиеся главными гарантами его устойчивости. Сообщество расово-однородных людей. Алкоголики, наркоманы, агенты влияния, иностранный капитал, гомосексуалисты, психбольные и врожденные преступники, удалены из социума. Единичные вкрапления цветных рас и межрасовые гибриды, если они вообще допускаются, пользуются минимальным набором элементарных прав и не имеют никакого влияния на структуру и развитие национально-расового большинства. Всякая пропаганда коммунизма, пацифизма, либерализма, расового смешения и прочих «универсальных ценностей» запрещена как несоответствующая белой аутентичности. Интеллигенция, как обособленная группа, не существует, следовательно, не существует опасность могущая исходить от неё. По этой же причине максимально нейтрализовано влияние церкви, превратившейся в аналог бабушкиного антиквариата для воскресного утреннего досуга и то, по-видимому, временно. Сам образ Христа преобразован до нужных параметров XXI века, как на уровне эгрегора, так и на уровне архетипа. Сохранившаяся в нормализованном виде церковь, занимается приданием «фундаментальной» и «вдохновленной свыше» формы доминирующей государственной идеологии имеющей главную цель которой подчинено всё – повышение качества индивида по всем параметрам. Отказ от ряда основополагающих догматов. Ариезация Евангелия. Замена свечек светодиодами и галогеновыми микролампочками. Вместо икон – голографические образы выдающихся личностей внесших значительный вклад в торжество прогресса. Перевод богослужения на современный язык. Изменение одеяния священников – аккуратная стрижка, небольшая бородка, стильный костюм или брюки с рубашкой. Поощряется умеренная накаченность. Обязательное высшее техническое образование для священников. Для епископов и патриархов – обязательная защищенная докторская диссертация по одной из фундаментальных дисциплин. Обязательная ежегодная сдача спортивных нормативов. В 50 лет – на пенсию. Убыстрение темпа песнопений и замена минорных ладов на мажорные. Введение обряда крещения и венчания через интернет. Превращение церквей в центры культуры, досуга, фитнеса и релакса. Установка в них плазменных панелей для трансляций еженедельных обращений Патриарха. Иллюстрация обращений ссылками на научные источники которые можно приобрести в церковной лавке. Демонстрация видеороликов из лабораторий, где будущее создается уже сегодня. Полное отделение государства от церкви. Полная ликвидация всех альтернативных конфессий как избыточных звеньев. Вывод носителей их доктрин за пределы социума. Политические партии, как высокоорганизованные структуры выражающие интересы исключительно своих групп и рвущиеся к власти для удовлетворения сугубо личных амбиций, распущены и запрещены. Проведена всеобщая дактилоскопия и генетическая экспертиза населения. Часть прав, такие как право избираться и быть избранным, дается, в первое время, в зависимости от интеллектуально-биологического статуса. Введение права на свободное владение огнестрельным оружием, включая гранатометы и малокалиберные артиллерийские системы. Введение демократического судопроизводства, включающего право на самосуд народа над захваченными на месте преступления бандитами. Устранение неестественных условий существования индивида – вроде тюрем, зон, концлагерей. Высшими мерами социальной защиты, как и в старые добрые времена античной демократии, являются физическая ликвидация или высылка за пределы государства.

3.

Но здесь встает традиционный вопрос: как перейти от одного состояния системы к другому? До сих пор нам были известны два способа – эволюционный и революционный. Т. е. плавный и скачкообразный. Считается, что эволюционный путь предпочтительнее, так как он идет плавно, без резких колебаний и потрясений. Но приоритет «плавной эволюции»—заслуга Ламарка и Дарвина, да и вообще продукт XIX века. В то же время, всё наследие древних дошедшее до нас в виде легенд, говорит как раз о революционных скачках выводивших человечество на принципиально новые рубежи. Причем скачки неизменно сопровождались практически полным вымиранием человечества и переходу в «новую реальность» лишь избранных индивидов, заслуживших своей предыдущей жизнью милость богов. А мы уже неоднократно подчеркивали, что никакая легенда просто так не возникала, тем более что таковые наличествуют у всех народов земли, чей фольклор хоть более-менее изучен.

Именно таким подходом руководствовался современник Ламарка Жорж Кювье, зоолог и палеонтолог, обобщивший свои идеи в книге «Les Revolutions de la surface du Globe» («О переворотах на поверхности земного шара»).[306]306
  Кювье Ж. Рассуждение о переворотах на поверхности земного шара, перев. с французского Д.Е. Жуковского. М.-Л., Биомедгиз, 1937. При Сталине, особенно в довоенные годы, было издано довольно много книг эволюционистов. Примечательно, что после его смерти, ни Ламарк, ни Кювье, не переиздавались. Сейчас ведутся разговоры о том, что дарвинизм неплохо бы вообще изъять из школьного курса так как «верующие чувствуют себя оскорбленными» и вообще «есть много несогласных с этой теорией»


[Закрыть] В ней он показал, что плавное развитие жизни на Земле много раз прерывалось быстрыми изменениями катастрофического характера, после которых природная картина менялась до неузнаваемости. «Когда путешественник проходит по плодоносным равнинам, где тихие воды в своем постоянном течении питают богатую растительность, где покой земли с многочисленным населением, с цветущими селениями, богатыми городами, величественными зданиями, если и нарушался, то лишь опустошениями войны или волей облеченных властью людей, – ему не приходит в голову, чтобы у природы могли быть свои внутренние войны и чтобы поверхность земного шара подвергалась переворотам и катастрофам. Но направление его мыслей меняется, лишь только он начинает раскапывать эту землю, ныне такую мирную, или когда он подымается на холмы, окаймляющие равнину; новые представления как бы развертываются вместе с его кругозором; а когда он достигает более высокой горной цепи, подножие которой прикрывают эти холмы, или когда, следуя руслу потоков». Затем он распространяет свои выводы и на неживую природу. И действительно, разве первое событие – Большой Взрыв – могло быть плавным? Да оно произошло за самое минимальное время которым мы вообще можем оперировать. И неужели жизнь возникла «плавно»? Неужели можно быть «частично живым»? Жизнь – или есть, или нет. Возникновение жизни – скачок не меньший чем Большой Взрыв. Вещества смешивались или реагировали в разных пропорциях, но всё равно химия оставалось химией, наукой о веществах и тут возникает генетический код, возникает биология. Одинаковость генокода для всего живого, показывает, что он возник однажды, в одном месте и, по-видимому, очень быстро. Настоящий революционный скачок. Понятно, что жизнь вообще и человек в частности, возникли потому, что были условия, но опять-таки, заметил бы эти условия отстраненный наблюдатель? Напомним, что после появления биологии стало возможным противостоять вселенскому росту энтропии и философский смысл этого явления нам только предстоит понять. Возьмем хотя бы человека. Да, его появление было вызвано эволюцией. Но во-первых оно произошло поразительно быстро (по биологическим меркам—почти мгновенно), а во-вторых, человек так изменил окружающий мир, причем опять-таки в кратчайшие сроки, что безусловно можно говорить о революции.

Вначале, с появлением концепций Ламарка и, особенно, Дарвина, теорию биологических катастроф Кювье отвергли, но как теперь выясняется временно и напрасно. Дело в том, что в XIX веке мы не накопили достаточный фактический материал чтобы делать обобщающие заключения, но сейчас данные собранные палеонтологами, климатологами, астрономами, однозначно доказывают, что процесс развития жизни на земле имел циклический характер, причем одни из отрезков этих циклов можно рассматривать как медленную эволюцию, другие – как быстрые революционные изменения или «катастрофы». Отличие медленных скачков от быстрых состояло в том, что практически полностью исчезали виды господствующие на земле ранее, а вместо них быстро появлялись принципиально новые и гораздо более сложные.

В настоящее время палеонтологам известны т. н. «критические эпохи» в эволюции биосферы, во время которых практически полностью вымирали большие систематические группы растений и животных, до этого спокойно существующие десятки миллионов лет. Известны также эпохи быстрого развития отдельных систематических групп. Вспомним, как в начале палеозойской эры в морях резко уменьшилось количество безскелетных организмов, вместе с тем бурно начали развиваться скелетные, покрытые панцирями. Причины – неясны,[307]307
  Изучением влияния гравитации на биологические существа занимается гравитационная биология – наука возникшая примерно пятьдесят лет назад. Особенного прогресса она достигла когда с началом космической эры появилась возможность проводить полноценные исследования длительного пребывания живых существ разных типов в невесомости, т. е. при отсутствии гравитации. На сегодняшний день можно считать доказанным что гравитация «учтена» во всех функциональных системах организма, на всех уровнях, от клеток до скелета. Если же связать гравитацию с возникновением опорного аппарата, возникновением позвоночных, то возможно придется допустить, что в некий момент, ускорение свободного падения для Земли стало больше. По закону всемирного тяготения оно обратно пропорционально квадрату радиуса Земли (ее массу мы считаем постоянной), т. е. для его увеличения, Земля должна была бы сжаться.


[Закрыть] но факт остается фактом. В конце палеозоя полностью вымерли большие земноводные и большинство папоротниковых растений, в середине мелового периода быстро появились покрытосеменные растения, а в конце (предположительно из-за столкновения с Землей астероида диаметром около 100 км) – внезапно вымерли гигантские пресмыкающиеся, все эти динозавры-ихтиозавры, вместе с тем бурно начали развиваться млекопитающие. Американский палеонтолог Д. Симпсон приводит «театральные» аналогии: «наиболее загадочное событие в истории Земли – это переход от мезозоя, века рептилий, к кайнозою, века млекопитающих. Впечатление такое, будто во время спектакля, в котором все главные роли выполняли рептилии, и в частности толпы разнообразнейших динозавров, занавес на миг упал и поднявшись снова, открыл те же декорации, но совсем других актеров: ни одного динозавра, другие рептилии на заднем плане в роли статистов, а в главных ролях – млекопитающие, о которых в предшествующих действиях не было и речи».[308]308
  Симпсон Д.Г. Темпы и формы эволюции. Вступ. ст. А.А. Парамонова. – М., 1948.


[Закрыть]

4.

Можно еще вспомнить Кьеркегора, упоминаемого нами в предисловии ко второй части и констатировать непреложный факт: всё качественно новое появляется именно скачком, через «катастрофу». Это никак не подрывает ни дарвинизм, ни ламаркизм, просто несколько расширяет картину эволюции. И действительно, в катастрофе однозначно выживают более приспособленные (дарвинизм), но если мы всё-таки допустим что мировой процесс не бессмысленная случайность, то еще до катастрофы появляются группы в общем готовые (имеющие значительно более высокую вероятность) её пережить. Для этого есть специальный термин – предадаптация, т. е. появление некоторых свойств ненужных сейчас, но позволяющих проскочить в будущее при резком изменении внешних условий. Вспомним всё тот же библейский пример с Потопом, тем более что Кювье считал именно потопы основными катастрофами происходившими на Земле, например, он объяснял наличие замороженных мамонтов в Сибири тем, что их принесла вода с Индии. Так вот, спасшийся во время потопа Ной, оказался самым приспособленным, так как имел плавсредство – ковчег. Типичное проявление дарвинизма. Но его спасение отнюдь не было «дарвиновской лотереей», он начал готовиться к Потопу за много-много лет до наводнения, т. е. «предадаптировался». Это – типичный ламаркизм. И еще зверей спас – за это ему плюс. И действительно, лучше спасать зверюшек, а не дегенератов и извращенцев третьего поколения.

Не знаю, был ли Кьеркегор знаком с концепцией Кювье или сам догадался, но уже в наши дни, когда третье поколение начало обобщать весь предыдущий опыт, встраивая его в теорию систем, понятие «катастрофа» предстало в гораздо более широком смысле.

5.

Придется начать издалека. В первой части мы показали как возникали науки, оставалась единственная неясность: что возникло раньше – физика или геометрия? Возможно, они возникли одновременно, ведь физика невозможна вне пространства и вне времени, а пространство и время, наверное, невозможны «сами по себе», без материальных объектов, что доказывается отсутствием всех устраивающего определения вакуума. Но в любом случае, приоритет этих двух наук неоспорим и сейчас, в наш век, главный вопрос физики – создание единой теории поля, которая возможно будет иметь именно геометрическую интерпретацию. Резонно предположить, что по мере овладения новыми знаниями и возникновения новых наук геометрия должна была получить «второе дыхание», что в общем-то и произошло – процессы идущие в динамических системах получили свою геометрическую интерпретацию. Посмотрите, например, на изображения различных фракталов – многие из них производят впечатления чего-то совсем нереального, неземного, и вместе с тем описываются простыми алгебраическими соотношениями. Или те же странные аттракторы. Но это еще не всё. Мало кто замечает, но геометрическая интерпретация глубоко вошла как в наш язык, так и в народные обычаи. Известны ведь выражения типа «все прошло гладко», причем известны очень давно. А что такое «прошло гладко»? Это значит, что дело которое вы делаете, прошло без препятствий и скачков. Но так бывает не всегда. Иногда бывают и неудачи после которых уже никто не скажет что «все прошло гладко», в лучшем случае скажут: «хорошо отделался». Вообще «гладкость» как-то бессознательно ассоциируются с чем-то хорошим или качественным, и наоборот, что-то мятое, не говоря про рваное или дырявое автоматически обесценивается в наших глазах. Попробуйте погулять по городу или прийти на работу в дорогом, но мятом костюме. Для большинства это совершенно неприемлемо. И будет ли он выглядеть дорогим? И не будет ли выглядеть смешно его хозяин, хотя функциональность костюма как вещи от помятости никак не пострадает? Или возьмем автомобиль. Допустим, вас слегка ударили в переднее крыло. Крыло немного помялось, что никак не отразилось на характеристиках автомобиля. Тем не менее вы едете на СТО, где вам его рихтуют, грунтуют и перекрашивают. Зачем? Ведь машина и так отлично ездит? А затем, что даже немного «помятый» авто уже выглядит неполноценным, хотя свои функции выполняет абсолютно нормально. И вы думаете здесь «рулят» только психологические ощущения? Нет. Здесь все гораздо глубже. Здесь рулит мироощущение. От автомобилей перейдем к людям. Кто красивее – молодые или старые? А какое главное визуальное изменение происходит с человеком при старости? Правильно: он покрывается морщинами, кожа обвисает, становится «помятой» и складчатой. Иными словами, меняется его поверхность. От гладкой и упругой – к помятой и складчатой. Но мы знаем, что старость – это рост энтропии организма как системы. Наше поколение пытается продлить свою «молодость» как можно дольше, отсюда и главная фишка современной хирургической косметологии – подтяжка кожи, или, говоря геометрически, разглаживание поверхностей. Это, что касается складок. Впрочем, старики тоже бывают по-своему красивыми, но эта красота принципиально иного рода. Красивыми бывают старики, прожившие интересную, информационно-насыщенную жизнь, – ученые, ветераны множества войн и т. п., информация как бы оказывается запечатленной на их лицах, в их взгляде. Причем, как вы сами понимаете, они разглаживаниями и растяжками не занимаются. Они самодостаточны и «информационно наполнены», это им не нужно.

Обратим внимание, что такие складки местности как каньоны, овраги, ущелья, всегда считались местами плохими по энергетике. Многие отмечают, что находиться в них неприятно. В бытовом варианте к помятостям могут быть отнесены углы в комнатах и издревле считалось, что разного рода нечисть типа домовых живет именно по углам. Именно по углам развешивали обереги. Худшим местом были только «разрывы» поверхностей, т. е. дверные проемы, вот почему над косяком вешали или подкову («на счастье») или самый большой оберег. После введения христианства именно в углах комнаты стали развешивать иконы, думаю понятно почему. Впрочем, и обереги сейчас тоже развешивают Вспомним и довольно странный на первый взгляд, но до сих пор практикуемый в некоторых семьях обычай, – ставить детей в угол за не очень крупные шалости. Почему именно в угол? Почему их не закрывают в шкаф или не засовывают под стол? Этого до сих пор никто не объяснил, но мне кажется для того, чтобы ребенок «напитывался» отрицательной энергетикой, в этом, собственно, и состоит наказание. По этой же причине нельзя спать или сидеть в углу.

Показательно, что в последнее время вместе с разглаживанием, пошла мода на искусственно сделанные разрывы в одежде, например разорванные в некоторых местах джинсы или майки, причем разрывы специально обшиваются, чтобы они не расползались дальше. Вспомним также, что вместе с модой на разрывы в одежде началась мода на искусственно сделанные надрезы на теле, причем разрезы наносятся как самостоятельно, так и в специальных салонах. Любой психиатр вам скажет, что если человек начал сам себя резать, то это даже не мазохизм, это уже ближе к некрофилии. А некрофилия – это наиболее концентрированное выражение воли к смерти. Вот как получается: с одной стороны – воля к смерти, с другой – стремление как можно дольше казаться молодым, т. е. страх перед смертью. Амбивалентность. В то же время известна примета, согласно которой нельзя пить с треснутой чашки или смотреть в треснувшее зеркало. С позиций современного естествознания такие приметы – абсурд, ведь физически совершенно без разницы какое зеркало – целое или с малой трещиной. Но не абсурд ли тратить большие деньги на «разглаживание» и одновременно одеваться в «рваные» вещи? Любопытно и то, что в кусок зеркала (например, осколок от разбитого) смотреть приметами не запрещено. Я не знаю какая логика привела к возникновению таких представлений, это в общем не важно, а важно то, что уже в наше время «гладкость», «рваность» и «помятость» получили совершенно неожиданную интерпретацию составляющую солидный кусок теории систем и далеко выходящую за пределы народных примет.

Китайцы говорят что жизнь человека это – «дао», т. е. путь. Некая дорога (одномерное измерение) по которой он идёт преодолевая различные препятствия. Конечно, легко идти по плоской дороге. Еще легче идти под уклон, т. е. вниз, для этого почти не требуются энергозатраты, но такое направление везде имеет негативную интерпретацию, его связывают с деградацией. Говорят «он опустился», «жизнь пошла под откос» и т. п., но с другой стороны, – «он круто пошел вверх», «он переживает бурный карьерный рост». Но почему один переживает рост, а другой скатывается в пропасть? Резонно предположить, что и то, и другое, определяется рядом условий, а рост и падение – всего лишь результат действия этих условий. Причем обратите внимание, особенное восхищение вызывают те, кто вырос «скачком», кто сделал головокружительную карьеру, кто резко повысил свой статус. Одновременно (повторим это еще раз) сейчас самое главное – стабильность. Стабильность – главная идеология современности, все остальное – следствия.

Вот почему сейчас всегда, при любом действии пытаются оценить риск. Вот почему страхование всего что можно застраховать – один из наиболее развитых бизнесов современности. А как пошли в ход обороты вроде «безопасный секс», «безопасный отдых». В общем, одна сплошная безопасность. Одновременно с культом стабильности, политкорректности и тотальной безопасности, мы наблюдаем массовое увлечение легкими формами экстрима, вроде альпинизма, дайвинга, спелеологии, скоростной езды на мотоциклах, акробатических номеров на роликах и велосипедах. Очевидно, что это и есть мягкий внутренний протест против «тотальной безопасности», люди как бы по-мелкому пытаются «нарваться на катастрофу». И нарываются. Плохо только то, что такие порывы совершенно бессмысленны, поэтому «общество» их не запрещает.

Но вспомним и другое выражение: «кто не рискует, тот не пьёт шампанского». Т. е. признается, что для того чтобы быстро чего-то достичь, нужно рискнуть. Известна и еще одна вещь: самые быстрые деньги и карьеры делались в моменты нестабильности, правда и риск был максимальный. Можно сколько угодно восхищаться состояниями наших новых буржуа сделанными буквально за несколько лет, но нужно иметь ввиду, что в среднем только один из нескольких десятков вышел живым из «периода первоначального накопления капитала» и теперь может спокойно умножать свое богатство. Но что такое нестабильность в работе системы? Это момент, когда важнейшие параметры её функционирования претерпевают быстрые иногда скачкообразные изменения. Вот почему прогнозирование таких скачков стало важной задачей современной науки, ибо на скачках можно много заработать, но можно и очень много потерять. Вот, к примеру, вы торгуете зерном. Из него, как известно, хлеб делают. Основной продукт питания. Имеете свои 10–15 % прибыли. И вдруг происходит нечто, в результате чего зерна оказывается в несколько раз меньше чем нужно для полноценного прокорма населения. Понятное дело, цены пойдут вверх, причем резко. Ваши прибыли могут увеличиться в десятки раз. Но может произойти так, что голодная толпа ворвется на ваши зернохранилища, убьет вас и всех кто будет рядом с вами, после чего совершенно бесплатно растащит ваше зерно. Т. е. как мы видим, ситуация обоюдоострая и в общем нестабильная.

Успехи в деле прогнозирования «рисков» объяснялись прогрессом нелинейной динамики, теории динамического хаоса, а также статистики полученной в результате изучения реальных катастроф – аварий на предприятиях, кораблекрушений, гибели самолетов. Здесь опять ничего бы не получилось без компьютеров, ибо только они могли обработать большой массив данных и выявить цепи закономерностей приводящих к катастрофе. Выяснилась одна очень интересная вещь: самые разные по внешнему проявлению катастрофы, реализуются по определенным универсальным сценариям возникновения хаоса из упорядоченного состояния и, что самое важное, представляют из себя процессы с ограниченной предсказуемостью, т. е. катастрофу далеко не всегда возможно предсказать, даже «зная всё». Или вообще невозможно. Мы приводили пример Ленина, говорившего, что за неделю до февральской революции никто не знал что она произойдет, сюда же можно отнести землетрясения, которые до сих пор не научились предсказывать. Затем выяснилось, что не только биологические, но и финансовые, и социальные катастрофы, также возникают по аналогичным сценариям. Вот летит самолет или американский Шаттл и вдруг разваливается на куски. В доли секунды. Вот плывет корабль и вдруг моментально переворачивается. Так же за считанные секунды могут происходить обвалы зданий, разрушение мостов, разрывы ядерных реакторов. Буквально за пару часов могут обвалиться мировые финансовые рынки, множество людей из богатых стать нищими, а в считанные дни может круто измениться жизнь государства, т. е. произойти социальная катастрофа. Иногда одна катастрофа может порождать другую. Катастрофа, таким образом, это некий предельный случай бифуркации, когда при малом изменении параметров или вообще одного параметра, система меняется кардинально. Ее так и называют «жесткая бифуркация».