Текст книги "Лицо под маской (СИ)"
Автор книги: Мартин Уиллоу
Жанры:
Роман
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 17 страниц)
– А как продвигается твоя учёба, Рой? – обратился к сыну мужчина.
– Всё как обычно, – отозвался молодой человек.
– Неужели ты не похвастаешься какими-нибудь достижениями? – в голосе Инграма Ландорфельда прозвучало лёгкое разочарование.
Сестра внимательно посмотрела на брата, словно от его следующих слов зависело благополучие всей семьи. Рой ощутил неприятную сухость во рту и потянулся за бокалом, чтобы смочить горло. Нужно что-то говорить, но студенту едва удавалось держаться на плаву, чтобы не вылететь из колледжа, и лишь громкое имя отца кое-как помогало ему в этом.
– Чего же ты молчишь? – утёр губы салфеткой глава семейства.
– Рой всегда ответственно относится к учёбе, – вмешалась в разговор Лин, чтобы поддержать молодого человека.
– Пусть он сам скажет об этом, – мужчина дал дочери понять, что ей не следует влезать в беседу.
У молодого человека вдруг неизвестно откуда появилась глупая идея сказать правду: ему плевать на колледж, у него самый низкий рейтинг среди других студентов, он не собирается продолжать семейное дело. Жаль, что сейчас не было возможности взбодрить себя чудесным кристаллическим веществом, которое мгновенно прояснило бы мысли и подарило бы внутреннее равновесие.
– Должен признаться, этот курс выдался особенно сложным, – выдавил из себя Рой. Не лучший способ сообщить отцу о текущем положении дел в колледже.
– Вот как? – Инграм Ландорфельд отложил вилку и нож и сплёл пальцы рук вместе. Плохой знак.
– Папа, у Роя есть ещё целый месяц… – опять попыталась заступиться за брата Лин, но мужчина закрыл глаза, тем самым, призывая её замолчать.
Ничего не мешало Рою соврать, но тогда он поддержал бы инициативу сестры во всём угождать отцу. Ландорфельд младший хотел досадить не ему, а ей. Пусть она знает, что он не собирается плясать под чужую дудку, даже если для этого придётся пострадать от отцовского гнева.
– Боюсь, что по результатам семестра меня могут отчислить, – неожиданно произнёс студент и с нескрываемым удовольствием взглянул на Лин, чтобы не упустить её бурную реакцию.
* * *
– Прямо так и сказал? – изумился Алан, когда они с Роем встретились в ночном клубе и тот рассказал о своём откровении перед отцом.
– Чтобы она не думала, будто может мною помыкать! – со злостью выпалил Рой.
– Ну, ты и дурак! – покачал головой друг. – Ты хоть понимаешь, что ты наделал?
– Я здесь не для того, чтобы ты читал мне нотации.
– Теперь отец может оставить тебя без наличных.
– Он так не поступит.
– Можешь даже не сомневаться!
– Сам же говорил, что Лин собирается прибрать к рукам весь семейный бизнес.
– И что?
– Она возомнила, будто контролирует ситуацию, а я показал ей, что это вовсе не так.
– Нет, Рой, ты лишь продемонстрировал отцу свою несостоятельность.
– Ещё одно слово в том же духе… – Рой сжал кулак, но угрозу так и не закончил.
– Ладно, расслабься. У меня есть отличное средство для подобного случая, – у Алана между большим и указательным пальцами, как по волшебству, появилась красная таблетка.
– Что это?
– Избавляет от головной боли, – улыбнулся друг.
* * *
Потрясающий эффект.
Огни ярче, музыка громче.
Мозг как будто становится членом, а музыка – нежной девичьей рукой, которая умело ласкает его в нужном ритме.
Не имеет значения, какое у этой таблетки название и из чего она сделана. Главное, что активные вещества действуют безотказно.
Рой чувствует, как проблемы отходят на второй план. Их уже не существует.
Отличная вечеринка. Танцпол подхватывает его и наполняет восхитительными вибрациями.
Настроение поднимается, и теперь молодому человеку хочется оттянуться по полной.
Ди-джей творит настоящие чудеса, подбирая самые классные треки.
Электронный звук заставляет тело безостановочно двигаться, подчиняясь кислотному мотиву, льющемуся из акустических систем.
Роя охватывает ощущение полной неуязвимости.
Достаточно подмигнуть любой девчонке, чтобы она отдалась ему без остатка.
* * *
Утомившись после длительного танцевального марафона, Рой вышел на свежий воздух и посмотрел вверх. Звёзды показались ему такими невыносимо-ослепительными и такими грандиозно-сверкающими, как будто над головой закружились алмазные светлячки. Красивые и бесконечно далёкие. Можно было любоваться ими до скончания времён, не двигаясь с места.
И тут он случайно обратил внимание на девушку неземной красоты. Она стояла поблизости, привалившись спиной к забору, и вроде бы тоже следила за звёздами. Рой почувствовал к ней сильное влечение. Ему внезапно захотелось вдохнуть запах её волос, почувствовать вкус её губ, овладеть ею.
Незнакомка не заметила, как он приблизился к ней.
– Эй, красотуля! – нарушил тишину Рой. Она повернулась к нему, и лишь теперь он заметил, что у неё заплаканное лицо. Странно, но это только усилило возбуждение молодого человека.
– Не хочешь развлечься? – улыбнулся парень.
– Отстань от меня! – ответила девушка и уже собиралась уходить, когда Рой схватил её за руку.
– Подожди, не так быстро! – произнёс он. Под действием таблетки ему по-прежнему казалось, что ни одна девчонка на свете не способна ответить отказом Рою Великолепному. Любая сочтёт большой удачей раздвинуть перед ним ноги, чтобы испытать Неповторимый Оргазм.
– Убери руки! – крикнула девушка.
– Хватит ломаться! – рассвирепел молодой человек, больно вывернув ей локоть. Сопротивление со стороны незнакомки только усилило его желание.
– Помогите! – подняла ненужный шум она.
Рой закрыл ладонью ей рот, а строптивая девчонка ухитрилась укусить парня за палец.
– Сука! Больно же! – молодой человек инстинктивно оттолкнул её в сторону. Девушка упала на землю.
Он осмотрел пятерню и обнаружил кровь. На указательном пальце зиял глубокий след от зубов.
– Посмотри, что ты наделала! – возмутился Рой, но обидчица никак не отреагировала.
Парень подтолкнул её носком ботинка, и тело безжизненно перевернулось с боку на спину. Под головой девушки он заметил тёмную лужицу.
– Твою мать! – выругался Рой, судорожно оглядываясь по сторонам в поисках возможных свидетелей непреднамеренного убийства. К его счастью, рядом никого не оказалось.
* * *
«Думай, Рой, думай! С этим нужно что-то делать!» – в критической ситуации голова сразу же прояснилась, и молодой человек принялся судорожно соображать, как избавиться от большой проблемы.
Куда девать труп? Бросить здесь и немедленно скрыться, или попытаться замести следы? Но если избавляться от тела, то каким образом? Перетащить в багажник машины и отвезти в безлюдное место? А вдруг кто-нибудь застанет его за этим занятием? Тогда отвертеться точно не удастся.
Перед внутренним взором молодого человека последовательно сменились отчётливые картины ареста, судебного процесса и тюремной жизни. Разве он, Рой Ландорфельд, сын богатого ресторатора, может угодить за решётку? Это будет неправильно. Так не должно быть!
Неожиданно его озарила идея: девушка притворилась мёртвой. Ну, конечно! Упрямая сучка просто решила его напугать. Нужно всего лишь привести её в чувство. Он снова осмотрелся, после чего попробовал расшевелить девчонку ногой, но та продолжала лежать на спине, вперившись невидящим взором в тёмное небо.
Оставаться здесь становилось слишком опасно, и тут Рой заметил на другой стороне улицы приближающегося прохожего. В голове мгновенно выстроился план. Он со всех ног бросился к идущему навстречу человеку.
– Срочно нужна помощь! – задыхаясь от бега, обратился к парню Ландорфельд младший.
– Что случилось? – на ходу стал выяснять прохожий.
– Там человеку плохо! Вы умеете делать искусственное дыхание?
– Где он? – с полной готовностью оказать первую помощь спросил незнакомец.
«Попался!» – удовлетворённо подумал Рой.
– Возле ночного клуба! – он указал направление, а затем сообщил, что сейчас вызовет службу спасения.
Ловушка захлопнулась. Пока этот недоумок будет оставлять на теле мёртвой девчонки свои отпечатки, даром теряя время, Рою потребуется сделать анонимный звонок в полицию.
* * *
Теперь его беспокоили всего два вопроса.
1. Куда подевался Алан?
2. Попал ли в объективы камер видеонаблюдения настоящий убийца?
Ответ на первый вопрос молодой человек смог получить с помощью короткого сообщения.
«Ты где?» – набрал он на экране телефона.
«Возникли неотложные дела) Не хотел тебя отвлекать) Эффект был что надо)))» – отписался Алан.
А вот со вторым вопросом всё оказалось гораздо сложнее. Если запись с фактом убийства действительно существует, то очень скоро следствие доберётся до неё и представит суду в качестве основной обвинительной улики. Как результат, наружу всплывёт ложное свидетельство Роя против того парня, которого схватила полиция в качестве главного подозреваемого. Нужно срочно что-то с этим делать.
* * *
Стремительная поездка по ночному шоссе успокаивала его.
Он допустил непростительную ошибку с этой девчонкой, потому что доверил сознание незнакомому веществу. Да, оно позволило забыть об одной проблеме, но принесло другую, куда более существенную.
Рой открыл окно и впустил в салон поток прохладного воздуха, который тут же растрепал ему волосы.
Придётся во всём сознаться отцу. У Инграма Ландорфельда всегда имелись в наличии рычаги скрытого влияния, которые иногда позволяли аккуратно обойти закон стороной.
Но как он отреагирует на данную новость после заявления сына об отчислении?
Достойное завершение плохого дня, ничего не скажешь.
Он находился под водой, или так ему только казалось? По крайней мере, возникло вполне убедительное ощущение, будто тело медленно всплывает на поверхность. Захотелось, во что бы то ни стало, сделать глубокий вдох, чтобы лёгкие до предела наполнились воздухом, но страх захлебнуться останавливал его.
В сознании мелькали смутные образы – сплошная мешанина из видений, напоминающих похмельный бред алкоголика. Саймон приоткрыл глаза и попытался сконцентрироваться на единственной мысли: что здесь, на хрен, происходит? Память, подобно узкой горловине песочных часов, просеивала минувшие события, пока, наконец, в голове не восстановилась целостная картина произошедшего.
Саймон Макферсон угодил в руки сумасшедшего маньяка, который привязал мужчину к зубоврачебному креслу. Они играли по дурацким правилам незнакомца, задавая друг другу по одному вопросу в день. Да-да, Саймон провёл в закрытом помещении уже несколько суток. Более точную цифру он назвать затруднялся, потому что не имел никаких ориентиров для правильного отсчёта времени.
Цели своего пребывания в заточении пленник до сих пор не понимал. Человек в маске рассказывал ему историю некого мальчика по имени Сонни, попутно заставляя Саймона переживать травмы чужого детства. В итоге у мужчины оказались садистским образом повреждёнными нога, рука и выбит зуб.
Теперь Саймон вспомнил о собственной неудачной попытке изобразить приступ аппендицита. Но он просчитался, и вместо того, чтобы отвезти его в больницу, мистер Маска вызвался оперировать Макферсона самостоятельно.
Мужчина приподнял голову и посмотрел на живот, предвкушая увидеть ужасающее кровавое зрелище. Вот только он не обнаружил ни следов хирургического вмешательства, ни повязок, ни болевых ощущений в брюшной области. Вообще ничего, кроме этого тошнотворного головокружения.
«Какого чёрта он со мной сделал?» – задался вопросом Саймон. И чем дольше он думал над ответом, тем страшнее ему становилось.
Возможно, безумец вколол ему в вену какой-нибудь смертоносный вирус, и тот уже вовсю разнёсся по кровеносной системе, заразив здоровые клетки организма.
Возможно, это бессердечное чудовище протестировало на жертве новое запрещённое лекарство, которое способно привести к генетическим мутациям и прочим неприятным последствиям, в результате чего Саймон превратится в беспомощного инвалида и будет капать слюной себе на яйца.
Или ему искусственно вживили опухоль, которая разрастётся до фантастических размеров и однажды разорвёт его изнутри?
Во всяком случае, он ещё жив. А значит, у него до сих пор остаётся надежда на спасение.
Хоть и незначительная.
* * *
В каком-то смысле приговорённым к смертной казни было легче, чем Саймону. Они знали о своей участи наперёд, и это избавляло их от страха перед неизвестностью. Именно перед неизвестностью, потому что съесть последний завтрак, приготовленный в соответствии с пожеланиями заключённого, – это одно, а выпить фруктовый йогурт из рук похитителя и терзаться сомнениями, доведётся ли наполнить желудок ещё раз, – совсем другое.
Тех, кто ожидал поездки в ад на электрическом стуле, не привязывали к стоматологическому креслу, не применяли физического насилия, не запрещали справлять естественную нужду, наконец. А Саймон Макферсон был вынужден противостоять зову природы до тех пор, пока ему позволяло терпение.
Общественное табу, сформированное в детские годы, бывает невероятно сильным, и нарушить его совсем непросто. Но так уж устроен человеческий организм, что любая пища, из которой получены все питательные вещества, через некоторое время превращается в дерьмо, и тело стремится от него избавиться. Это не прихоть задницы, а биологическая необходимость. Отработанный материал является продуктом пищеварения (= ускоренного гниения), и ему не место внутри, так что прямая кишка начинает интенсивно сокращаться, чтобы вывести отходы наружу. Вот тогда-то и вступает в силу великое противодействие социальных норм и природных инстинктов. Здоровый взрослый человек никогда не позволит себе напустить в штаны, если только его не принудят к этому особые обстоятельства. Пленник старался следовать данному правилу, но, к сожалению, находился в безвыходном положении.
От продолжительного употребления одних лишь питьевых йогуртов желудок у него расстроился, и последствия получились самыми неприятными. Мужчина сгорал от стыда, зная, что ничего не может с этим поделать. Изверг обрёк его на унизительное существование без элементарных удобств.
Теперь Саймон мечтал о купании, как о величайшем благе. Он представил, как наливает в ладонь ароматный гель для душа и начинает массировать кожу, растирая густую пену по всему телу. Апофеозом забытого удовольствия становятся горячие струи воды, смывающие с него все нечистоты.
И всё-таки воображаемые запахи не могли перебить настоящей вони, воцарившейся в закрытом помещении.
А может, мистер Маска относится к числу тех грязных извращенцев, которые предпочитают раззадоривать себя подобными копро-сценами? Возможно, он заводится от вида дерьма и занимается самоудовлетворением. От такой догадки Саймону сделалось не по себе. К горлу тут же подступила тошнота, отозвавшаяся болезненным спазмом, так как исторгать пустому желудку было нечего.
* * *
Это шоу! Конечно же, это какое-то жестокое реалити-шоу!
Весь мир окончательно помешался на развлечениях. С каждым годом жителям этой погрязшей во грехах планетки хочется пощекотать нервы всё более изощрёнными зрелищами. И если раньше они довольствовались фильмами и сериалами, то сейчас им подавай настоящие испытания с живыми участниками. Никаких актёров, никаких спецэффектов. Только достоверные эмоции, приправленные неподдельным страданием.
Значит, Саймон, против собственной воли, стал участником такого шоу. Таинственные организаторы втравили его в дикую игру, чтобы привлечь внимание чокнутых зрителей. Наверняка повсюду в стенах замаскированы видеокамеры, а изверг в маске – ведущий, придающий всему действию больше интерактивности.
Грёбаное, мать его так, шоу, которое превратило Саймона Макферсона в жалкое ничтожество! Ведь обширной аудитории нравится наблюдать за жалкими ничтожествами, не так ли?
Но тогда к чему вся эта затея с «одним вопросом – одним ответом»? Или судьба мальчика Сонни – обычный сценарий для истязаний пленника?
Саймон окончательно запутался. Наедине с собственными мыслями он мог додуматься до чего угодно, так и не приблизившись к истинным причинам своего пребывания в ужасной комнате.
Неожиданно в голове возник один из вариантов названия гипотетического реалити-шоу.
«Комната смерти».
Он должен здесь умереть. Вот чего от него ждут зачарованные наблюдатели. Саймон даже представил себе последнюю серию. На самом деле пол закрытой комнаты – это хитрым способом устроенный потолок студии, которая находится этажом ниже. И вот кресло с его бездыханным телом переворачивается и опускается вниз, чтобы его могли увидеть зрители. Они будут аплодировать, глядя на мёртвого героя их безумной программы, а потом разойдутся по домам, словно ничего не случилось.
Саймон стиснул зубы и вцепился руками в подлокотники от бессильной ярости.
Если это и впрямь дьявольский Колизей, то надежды выбраться отсюда у него нет.
* * *
Дверь в комнату долгое время оставалась закрытой, так что у Саймона появилась мрачная мысль: мучитель оставил его умирать взаперти. Но он ошибся. В помещение снова вошёл человек, скрывающий лицо под белой маской.
– Я вижу, ты уже оправился после операции? – в голосе незнакомца прозвучала ирония.
– Ты блефовал! – выкрикнул пленник. – Никакой операции не было! Тебе понадобился весь этот спектакль, чтобы в очередной раз испытать меня!
– Если ты о хирургических разрезах на теле, то всё так, – согласился тот. – А вот если говорить о твоей психике…
– Катись к чёрту, ублюдок! – дёрнулся вперёд Саймон Макферсон.
– Как грубо, – с осуждением покачал головой собеседник. – Разве родители не учили тебя, что с людьми так разговаривать неприлично?
– Ты не человек! Ты… ты… гиена, жрущая мертвечину!
– Меня предупреждали, что у снотворного, которое я тебе вколол вместо наркоза, могут проявляться побочные эффекты. Надеюсь, твоё плохое настроение никак с этим не связано.
– Подонок! Мразь! Развяжи мне руки, и тогда мы поговорим на равных!
– Неужели это и есть легендарное красноречие Саймона Макферсона?
– Стой, что ты сейчас сказал? – изверг произнёс нечто такое, что заставило мужчину насторожиться.
– Ты хочешь воспользоваться своим правом на получение честного ответа?
– Нет, подожди! – Саймон судорожно соображал. У него был наготове вопрос, но невзначай оброненная человеком в маске фраза совершенно выбила его из колеи.
– А ты быстро учишься! Спрашивай.
– Это какое-то реалити-шоу?
Мучитель задумался.
Неужели Саймону всё-таки удалось раскусить его? Почему тот молчит? Может, режиссёр говорит ему по скрытому наушнику, как следует действовать дальше?
– Вынужден тебя разочаровать: это не реалити-шоу, – нарушил тишину мистер Маска.
– Ты ответил не сразу!
– Вряд ли оценка скорости моего ответа является надёжным способом установить правдивость моих слов.
– Тебе понадобилось две или три секунды, чтобы понять очевидную вещь: я раскрыл главный мотив пребывания в закрытой комнате. Где вы скрываете ваши видеокамеры? Каковы ставки на моё выживание?
– Ты ошибаешься.
– Хватит притворяться! Я всё знаю! Больше не имеет смысла мне врать!
– Саймон, ты прячешься от самого себя. Твоё воображение рисует перед тобой самые невероятные обстоятельства, которые кажутся тебе гораздо правдоподобнее истинного положения вещей. Нет никакого реалити-шоу, нет никаких зрителей, нет никаких ставок. Я хочу, чтобы ты понял настоящую причину своего пребывания в этой комнате. Мы задаём друг другу вопросы, воссоздающие картинку головоломки со множеством деталей. Фрагмент за фрагментом детали занимают отведённые им места, соединяются и приоткрывают завесу тайны, но ты изо всех сил противишься, потому что боишься увидеть нечто неприятное.
– Что я должен увидеть? Чокнутого извращенца, взявшего меня в заложники? Больного придурка, наслаждающегося видом моих унижений? Дерьмо в собственных штанах? Что из этого я должен увидеть?!
– Извини, но сегодня ты уже получил ответ на вопрос. Пора вернуться к нашей истории о Сонни, – произнёс человек в маске.
Саймон Макферсон почувствовал, как желудок сжимается до размеров сушёной сливы в предвкушении очередной порции истязаний. Что будет на этот раз? Сонни вывалится из окна и разобьёт голову, или он попадёт под машину и сломает сразу несколько рёбер?
– Несмотря на все добрые поступки, совершённые Сонни, судьба продолжала испытывать его на прочность. В подростковом возрасте его ждали новые лишения. Сначала у Сонни умер отец…
– Нет! Нет! Нет! – отчаянно затряс головой пленник. – Ты не посмеешь этого сделать! Только не мои родители!
– …а через некоторое время вслед за отцом этот мир покинула и мать, – договорил изверг, наслаждаясь производимым эффектом.
– Только попробуй приблизиться к ним, псих! – мышцы на шее Саймона напряглись, но ему так и не удалось преодолеть сопротивления кожаных ремней, удерживающих его в неподвижном сидячем положении.
– Итак, мой вопрос. Ты любишь своих родителей? – незнакомец вытащил из кармана бумажный конверт, распечатал его и продемонстрировал содержимое Саймону. От волнения у того помутнело в глазах. Это был старый снимок родительской четы Макферсонов. Мужчина и женщина в старомодной одежде стояли рядом и улыбались в объектив фотокамеры.
– Оставь их в покое! Они никому не сделали ничего плохого!
– Повторяю вопрос, – мистер Маска поднёс фотокарточку почти вплотную к лицу пленника. – Ты любишь своих родителей?
– Да! – голос Саймона дрогнул. – Да, я люблю своих родителей!
– Значит, ты согласен с тем, что лет двадцать пять назад их потеря причинила бы тебе невыносимую боль, – незнакомец удовлетворённо убрал снимок обратно в конверт.
– Не убивай их, – тихо попросил Саймон. Внезапно силы покинули его, и он опустил голову, чтобы скрыть накипающие на глазах слёзы.
– Твой обед, – резко сменил тему мучитель и протянул под нос жертве питьевой йогурт.
– Не убивай, – снова пробормотал мужчина.
– Ешь, – настоятельно посоветовал незнакомец, и пленник покорно обхватил губами пластиковую трубочку.
* * *
Его охватило отчаяние. Он никогда не выберется из этой ужасной комнаты.
Никогда, никогда, никогда.
Мучитель будет играть с ним, как кошка с мышью, а потом ему наскучит эта забава, и он прикончит пленника. Исход очевиден.
Показная забота с обеззараживанием нанесённой капканом раны – очередная уловка, призванная внушить ненужную надежду. Есть что-то невероятно извращённое в том, чтобы наблюдать за человеком, оказавшимся в безнадёжной ситуации, но продолжающим верить в собственное спасение.
Саймон закрыл глаза и попытался хотя бы мысленно вырваться из заточения, но мечта об освобождении с каждым часом блекла, как выцветающая от времени открытка. Он уже почти не помнил, каково это возвращаться после работы домой, обнимать любимую жену, играть с сыном, выходить на улицу и вытаскивать из почтового ящика свежие газеты и рекламные листовки, вдыхать аромат горячего кофе, любоваться закатом, жить нормальной жизнью. Минувшие дни казались приятным сном перед тяжёлым пробуждением.
Неужели его существование, наполнившееся страданиями, лишениями и унижениями, оборвётся именно здесь, в изолированном помещении, вдали от родных людей?
А хочет ли он знать ответ?
Готов ли принять такую участь?
Иногда смириться с неизбежностью бывает слишком трудно.
* * *
Из-за длительного стресса и скудного питания Саймон Макферсон утратил былую остроту ума, как будто всё подёрнулось густым туманом. Он пытался привести в порядок свои мысли, но ему никак не удавалось сконцентрироваться. Что-то важное то и дело ускользало прочь, едва он подбирался к правильным вопросам.
Зачем мучитель привязал Саймона к чёртову креслу? Чтобы дать ему что-то понять. Но что именно? Это как-то связано с рассказами незнакомца о Сонни. А кто такой Сонни? Зачем пленнику вообще о нём знать?
В недавнем разговоре мистер Маска употребил какое-то выражение, которое показалось мужчине не случайным оборотом речи, а прямым намёком на основную причину заточения. Вот только Макферсон уже не мог восстановить в памяти точную формулировку. Подходящие слова, как скользкие и изворотливые змеи, тотчас скрывались, едва Саймон собирался их ухватить.
Он почти завладел ответом, когда его отвлекла усиливающаяся пульсация в стопе. В последний раз маньяк забыл или преднамеренно не принёс таблетки, поэтому сломанная кость напомнила о себе самым неприятным образом. Мужчина поморщился и ощутил, как на лбу проступает испарина. Без анестезирующих средств боль очень скоро разрастётся, уподобляясь терзающим тело зубам хищника. Невидимые челюсти будут безжалостно рвать плоть, пока Саймон не закричит от угнетающих страданий.
Только не сейчас! Ему почти удалось достичь последнего звена длиной цепи причинно-следственных связей и обнаружить скрытое нечто, заплескавшееся на поверхности, подобно пойманной рыбе. Но увы, из-за повреждённой ноги догадка снова ушла в глубину тёмных вод сознания, чтобы надёжно укрыться от пытливого взора.
* * *
Саймон совершил неожиданное открытие: кто-то расстегнул удерживавшие его ремни, и теперь они повисли, как безжизненные хвосты убитых животных. Пленник осмотрелся по сторонам. В этом наверняка таился какой-то подвох. Возможно, мистер Маска добавил в питьевой йогурт снотворное, и пока мужчина был в отключке, вмонтировал в кресло специальный детонатор. Так что достаточно подняться, чтобы запустить смертоносный механизм. Больше смахивает на сцену из дешёвого триллера, но кто знает, что на уме у изверга, тщательно скрывающего от Саймона своё лицо?
И всё-таки Саймон Макферсон решился на отчаянный шаг. Он медленно встал, покачнувшись и с трудом удержав равновесие, потому что ноги из-за долгого пребывания в одной позе его почти не слушались. Сердце невольно сжалось в предвкушении конца.
Но ничего не случилось. Ни взрыва. Ни выстрела в затылок. Ни открывающейся ямы-ловушки с циркулярными пилами. Ничего.
Заложник неровной походкой преодолел расстояние до двери и схватился за ручку. Наверняка она окажется запертой. Небольшое усилие – и новый сюрприз. Ручка послушно поддалась, открывая путь наружу. Саймон не поверил собственному счастью. Однако, не следовало терять бдительности. Впереди могла таиться любая опасность.
Сделав шаг в неизвестность, Саймон оказался в тёмном узком коридоре со ступенями. Каменная лестница уходила вверх и упиралась в тяжёлую откидную металлическую крышку. Мужчина упёрся плечом в препятствие и пробил себе дорогу к свободе. Вопреки всем ожиданиям, он оказался не в заброшенном доме где-нибудь на окраине леса, а в глухом городском переулке. На землю опустился густой туман, и пределы видимости значительно сократились. Макферсон бросился бежать, чтобы как можно быстрее покинуть место заточения.
Улицы пустовали, и это только радовало Саймона. Он петлял среди однотипных кварталов, пока полностью не выбился из сил. Остановившись возле одного из магазинов, беглец схватился рукой за стену и с трудом перевёл дыхание. Неожиданно его внимание привлекла странная инсталляция в витрине. На сером цилиндрическом пьедестале возвышалось стоматологическое кресло, в котором сидел привязанный манекен, как две капли воды похожий на мужчину.
«Какого чёрта!» – мысленно выругался он.
Разве такое могло быть? Саймон почувствовал, как у него в висках застучал пульс, а по спине пробежал мороз.
Макферсон судорожно огляделся по сторонам. Вокруг ни души. Лишь густой туман и пугающая, почти мёртвая тишина.
«Это галлюцинация», – попытался убедить себя напуганный мужчина. Он мог объяснить случившееся тем, что на фоне тяжёлого психологического стресса мозг сгенерировал видение, связанное с мучительным пребыванием в закрытом пространстве. Сейчас Саймон снова обернётся и убедится в том, что кресло ему лишь пригрезилось.
Он посмотрел на витрину и вздрогнул. Привязанный к креслу манекен никуда не исчез.
Незнакомый город обступил жертву плотным кольцом удушающего тумана. Жестокая игра продолжалась.
Саймон уже собирался уносить ноги, но его остановило движение магазинной декорации за стеклом. Платформа с установленным креслом медленно повернулась, и пластиковая фигура, изображающая Саймона Макферсона, заговорила с ним механическим голосом. Артикуляция была реализована самым примитивным способом: у манекена опускалась и поднималась нижняя челюсть, а звук, скорее всего, воспроизводился через колонки.
– Как ты думаешь, почему я оказался здесь? – произнёс двойник мужчины. Его немигающие глаза создавали довольно жуткое впечатление.
– Почему? Почему? Почему? – манекен выплёвывал каждое слово, как будто что-то внутри заклинило.
– Я не знаю! – стукнул кулаками по витрине настоящий Саймон.
– Знаешь! Знаешь! Знаешь! – манекен высвободил руку из крепких пут и ткнул в Саймона указательным пальцем.
Теперь Макферсон убегал от зловещей фигуры, пересекая одну улицу за другой, а следом эхом гремел неприятный смех.
Сквозь мглу мужчина почти не разбирал дороги, ориентируясь исключительно по свету фонарей. Он и сам не заметил, как оказался на мосту. Вдруг впереди замаячили смутные силуэты. Они надвигались на Саймона, как строй бесстрашных солдат, готовых сложить головы под градом свистящих пуль. Ему пришлось повернуть обратно, вот только с противоположной стороны моста на него шла такая же шеренга. Из тумана выступили ряды манекенов. И все до единого походили на тот, который Саймон увидел в витрине. Он оказался в западне.
Манекены окружили мужчину и остановились.
– Что вам нужно?! – закричал Макферсон.
– Почему? Почему? Почему? – затвердили одни.
– Знаешь! Знаешь! Знаешь! – подхватили другие.
Голоса слились в неразборчивый шум.
– Знаему?! Почеаешь! Знаему?! Почеаешь!
