Текст книги "Лицо под маской (СИ)"

Автор книги: Мартин Уиллоу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 17 страниц)

     – Ты не посмеешь этого сделать! – взвизгнул испугавшийся Рой, инстинктивно сжав пальцы на руках в кулаки.

     – Откуда тебе знать, на что я способен? К тому же, отрезать палец с помощью большого садового секатора не составит особого труда, – незнакомец изобразил большим и указательным пальцами смыкающиеся в воздухе ножницы. – Щёлк! – и сувенир готов. Останется перевязать его красным подарочным бантом и отправить твоему дражайшему папеньке.

     – Мой отец щедро заплатит тебе, если ты отпустишь меня живым и невредимым! – Рой сообразил, что дерзкое поведение может спровоцировать психа, поэтому лучше ему не перечить. Нужно выиграть время, чтобы полиция разыскала логово этого ненормального.

     – Интересно, во сколько миллионов он оценит твою жизнь?

     – Не знаю, – отрицательно замотал головой Ландорфельд младший. – Честное слово, не знаю! Только не убивай меня!

     – А если я захочу получить во владение весь его бизнес, он согласится, или откажется променять целое состояние на родного сына?

     – Он согласится! – выпалил Рой.

     – Проверим? – с азартом предложил человек в маске.

     – Один звонок, и я договорюсь с ним, – согласился студент.

     – Диктуй номер, – произнёс изверг, вытащив свой телефон и приготовившись вводить нужную последовательность цифр.

     Рой назвал по памяти мобильный отца, и незнакомец сохранил её, но вызов посылать не стал. Вместо этого он убрал аппарат обратно в карман.

     – Почему ты не позвонил? – удивился пленник, искренне рассчитывая на то, что обширные отцовские связи позволят оперативно «пробить» номер похитителя и выйти на его след.

     – Позвоню, но немного позже. А сейчас мне пора идти.

     – Подожди! Я хочу есть и пить! Если ты собираешься получить хороший выкуп, то должен заботиться обо мне!

     – И как это могло вылететь у меня из головы? – театрально всплеснул руками незнакомец. – Завтра обязательно чего-нибудь принесу.

     – То есть как завтра? – возмутился Рой. Он кричал вслед мучителю о невыносимых жажде и голоде, но тот так и не дослушал его.

* * *

     Когда и как похититель застал его врасплох? Пленник помнил, что приехал на вечеринку, познакомился с какой-то девчонкой, и они вместе заняли свободную спальню. Но между бурным окончанием веселья и пробуждением в закрытом помещении без окон зияла стерильная пустота.

     Неужели этому говнюку хватило наглости пробраться в дом и вытащить Роя прямо из постели на виду у десятков свидетелей? Впрочем, надеяться на то, что кто-то из них запомнил преступника в лицо, было бы глупо, потому что большинство гостей напились или обдолбались до такой степени, что вряд ли смогли бы сказать, чем занимались в тот вечер.

     Но что ему теперь делать? Надеяться на профессиональную работу спецслужб и ждать спасения? Весьма тухлый вариант, учитывая те обстоятельства, в которых оказался Рой. Если ему повезёт, то отец найдёт способ разобраться с похитителем, скрывающимся под маской. В противном случае, злоумышленник может держать его здесь до тех пор, пока невольник не скончается от недостатка воды или пищи.

     А если незнакомец и впрямь решится отрезать Рою палец, чтобы доказать Инграму Ландорфельду серьёзность своих намерений? От мыслей о такой возможности молодой человек почувствовал, как к горлу подступает противная тошнота.

     Нет, этого не может случиться. Так не должно быть! Ведь он, в конце концов, не безродный мальчишка с улицы, а сын богатого ресторатора, обладающего обширными связями и имеющего значительный вес в обществе.

     Бандит в хэллоуинском наряде ещё не знает, с кем связался. Похитив одного из членов семьи Ландорфельдов, он, по собственной неосмотрительности, подписал себе смертный приговор. И если он и впрямь надеется получить большой выкуп, то его ждёт большое разочарование: снайперы нашпигуют этого кретина свинцом быстрее, чем он успеет потратить хоть цент из полученного вознаграждения.

* * *

     В следующий раз похититель вернулся не с пустыми руками. Он вкатил в открывшуюся дверь плазменную панель на металлической подставке и разместил её таким образом, чтобы Рой мог видеть происходящее на экране. Но пока телевизор оставался выключенным, а незнакомец вновь удалился. Впрочем, отсутствовал он совсем недолго и уже через каких-нибудь две или три минуты вернулся назад с коробкой питьевого йогурта. Человек в маске вставил в упаковку пластиковую трубочку и без лишних предисловий поднёс ко рту пленника.

     – И это всё, что ты можешь мне предложить? – нахмурился студент.

     – Если не хочешь, я не буду настаивать, – мужчина в костюме отодвинул йогурт на недосягаемое расстояние.

     – Эй, подожди! – на самом деле Рой умирал от жажды.

     – Так я и думал, – удовлетворённо кивнул похититель и вернул угощение.

     Ландорфельд младший сделал несколько жадных глотков, наслаждаясь прохладной влагой, смочившей пересохшее горло. Он пил до тех пор, пока сосущий звук на дне коробки не оповестил его о том, что питьё закончилось.

     – Ну, вот, теперь, когда ты подкрепился, мы можем перейти к делу, – объявил незнакомец.

     – Шутишь? А где моя еда?

     – Ты же только что разделался с нею, – невозмутимо произнёс собеседник.

     – Да ты скупее Скруджа! Собираешься получить за меня огромный выкуп и не можешь принести нормальный обед?

     – Не привык довольствоваться малым? Ничего, придётся привыкнуть.

     – Я не собираюсь привыкать к собачьим условиям. Ты позвонил моему отцу?

     – Позвонил.

     – На какое время вы назначили сделку?

     – Сделка не состоится.

     – Что? То есть как… – на лице Роя появилась растерянность. – Этого не может быть! Ты лжёшь! Отец сделает всё, чтобы вытащить меня отсюда!

     – Возможно, и сделал бы до нашего с ним телефонного разговора. Он был очень разочарован твоим поведением.

     – О чём ты, чёрт возьми, болтаешь?

     – Об этом, – похититель двумя пальцами вытащил из кармана пиджака какой-то маленький круглый предмет. Рой тут же узнал в нём одну из таблеток, купленных накануне у Алана.

     – И об этом, – добавил мужчина в деловом костюме, наконец-то включив телевизор. Он запустил файл с флешки, и на экране появились знакомые кадры.

     – О, знала б ты, что за волненье… – декламировала стихи собственного сочинения девушка, снятая на камеру мобильника в гостиничном номере.

     – Ты залез в мой телефон, ублюдок! – разозлился пленник и предпринял попытку вырваться из кресла.

     – Судя по видео, ты всерьёз увлекаешься поэзией? – отозвался незнакомец.

     – Мир без тебя – одно страданье, не будь тебя, я б выбрал смерть! – продолжала читать по памяти наивная девчонка.

     – Выключи! – потребовал Рой.

     – Разве тебе не нравится? – поставив воспроизведение на паузу, спросил человек в маске.

     – Ты не имел права совать нос туда, куда не следовало!

     – Извини, не удержался, – голос похитителя так и сочился ядовитым сарказмом. – Если ты стесняешься наслаждаться прекрасным литературным произведением при свидетелях, оставлю тебя одного. – Мужчина возобновил проигрывание файла и покинул комнату.

     Ролик был изменён с помощью видеомонтажа, и после того, как стихотворение закончилось, на экране начали поочерёдно сменяться кадры летних сексуальных похождений Роя, а на фоне всей этой вакханалии продолжал звучать непрерывно повторяющийся по кругу фрагмент стихотворения.

     Под громкие стоны одурманенных наркотиками девушек официантка из закусочной от имени лирического героя признавалась в искренней и глубокой любви.

О, знала б ты, что за волненье

Вместить готова грудь моя

В те мимолётные мгновенья,

Когда встречаю я тебя!

О, знала б, как моё дыханье

Тотчас готово замереть.

Мир без тебя – одно страданье,

Не будь тебя, я б выбрал смерть!

* * *

     Это становилось просто невыносимым. Раз за разом смонтированный похитителем ролик заканчивался и проигрывался вновь. Чтобы не видеть происходящего на экране, достаточно было закрыть глаза, но избавиться от звука пленник не мог. Рою хотелось оглохнуть, лишь бы не слышать девушку. Но она, по воле человека в маске, непрерывно произносила текст дурацкого стихотворения, и от многократного повторения слова окончательно утратили всякий смысл.

     – Хватит! – спустя час или полтора закричал сын богатого ресторатора. – Я больше не могу её слышать!

     Звуки уподобились впивающимся в мозг иглам. Каждый укол проникал всё глубже и глубже. Возможно, эффект усугублялся начавшейся ломкой. Хотя Рой Ландорфельд даже самому себе не хотел в этом признаться, но у него сформировалась стойкая зависимость от наркотических веществ, и теперь настал момент признать данный факт.

     Он с вожделением думал о паре дорожек, которые наверняка помогли бы ему прийти в себя. Невольнику катастрофически не хватало волшебного ощущения полёта над земными проблемами, приходившего после очередной дозы белого порошка.

* * *

     – Неважно выглядишь, – заметил похититель.

     – Выруби телевизор! – воскликнул Рой, проигнорировав его слова.

     Человек в маске с помощью пульта дистанционного управления поставил воспроизведение на паузу, и комната погрузилась в благословенную тишину.

     – Знаешь, как зовут девушку, которая читала эти стихи? – поинтересовался он у пленника.

     – Нет! Но я несказанно счастлив, что она наконец-таки заткнулась!

     – Чем ты её накачал?

     – Откуда мне знать? «Мисс сговорчивость» – так называет эти таблетки Алан.

     – Кто такой Алан?

     – Мой друг. Он и тебе может продать первоклассный товар по сходной цене. Если дашь телефон, я ему позвоню, – предложил Ландорфельд младший.

     – А себе что-нибудь закажешь? – с участием спросил мужчина в деловом костюме.

     – Ну, было бы неплохо, – при упоминании о наркотиках в глазах Роя появился особый блеск.

     – Тогда диктуй номер.

     – Он не выходит на связь с незнакомыми людьми. Я должен сам ему позвонить, иначе ничего не получится.

     – Наверняка у вас есть какой-то условный позывной, или что-то вроде того?

     – Ему нужно убедиться, что это я, – возразил Рой.

     – Твой организм привык получать химическую подзарядку, но, лишившись её, уже начал протестовать. Мне кажется, или тебе действительно становится хуже? Я мог бы помочь, если бы ты рассказал, как выйти на твоего друга.

     – Ладно, – сдался молодой человек. – Записывай. Когда позвонишь, скажешь, что ты по рекомендации от Эр Эл Великолепного.

     – От Эр Эл Великолепного? – переспросил озадаченный похититель.

     – От Роя Ландорфельда. А Великолепный – это моё прозвище среди друзей.

     – Похоже, ты у них на хорошем счету, Эр Эл Великолепный, – собеседник занёс продиктованный номер в телефонную книгу, после чего возобновил воспроизведение видео на телевизоре.

     – Зачем?! Я больше этого не вынесу! Мы же обо всём договорились!

     – О чём это, интересно?

     – Ну, как же? Я объяснил тебе, как выйти на контакт с Аланом, чтобы получить приличную скидку.

     – Ты только что сдал своего дружка, который торгует наркотиками. Думаю, полиция заинтересуется его нелегальным заработком.

     – Ах, ты, сукин сын! Ты обманул меня! – стиснул зубы от ярости Рой. – Вонючий кусок дерьма!

     – Есть замечательная пословица: не кусай руку, кормящую тебя. Думаю, она объясняет, почему ты сегодня останешься без еды. А пока наслаждайся поэтическим даром девушки, имени которой ты даже не знаешь, – на этом человек в маске вышел из комнаты и запер за собой дверь.

* * *

     Мало того, что положение пленника усугублялось тем, что он почти сутки ничего не ел и не пил с тех пор, как мучитель дал ему кое-как восполнить силы питьевым йогуртом, а ещё у него усилилась ломка, а ещё телевизор непрерывно действовал на нервы, так теперь, вдобавок ко всему, поведение похитителя стало совершенно непредсказуемым. Рой уже не был уверен в истинных мотивах, которые двигали человеком в маске. Что-то подсказывало студенту, что он находится здесь вовсе не из-за выкупа. Существовала какая-то веская причина, заставившая незнакомца привязать сына Инграма Ландорфельда к стоматологическому креслу и демонстрировать ему по кругу это невыносимое видео.

     Может быть, кто-то хотел таким образом свести счёты с его отцом? Следовало признать тот факт, что у главы семейства недоброжелателей хватало с избытком. Кто знает, чьи интересы затронула обширная империя Ландорфельда? И если догадка Роя верна, то основной целью незнакомца является нагнетание страха на отца посредством удержания одного из членов его семьи в этих невыносимых условиях. Возможно, незнакомец действует не один, а вместе с сообщниками. И, скорее всего, они ведут скрытую видеосъёмку, чтобы предоставлять Инграму Ландорфельду периодические отчёты о страданиях молодого человека.

     Рой огляделся по сторонам в поисках скрытой камеры, но так ничего и не обнаружил. И не удивительно, потому что современная техника настолько уменьшилась в размерах, что иногда своей компактностью просто поражала воображение.

     Потом он вспомнил об Алане. Вернее, о том, что сдал его с потрохами похитителю, и теперь неизвестно, чем эта история обернётся для друга.

     Тишину огласило утробное урчание. Рой был чертовски голоден. К этому времени он уже пару раз обмочил штаны, ощущая себя так же гадко, как и птица, случайно угодившая в турбину летящего самолёта, с той лишь разницей, что на части разорвало не тело, а его чувство собственного достоинства.

     Пленник мечтал освободиться от ремней и задушить ублюдка, подвергшего беднягу стольким унижениям. Ландорфельд младший отчётливо представлял, как сомкнёт пальцы на шее этого урода в маске и будет сжимать их до тех пор, пока у того изо рта не вывалится язык. А потом он снимет с него маску и нассыт говнюку на лицо.

* * *

     – Ты ведь похитил меня не из-за выкупа? – высказал вслух свою догадку Рой.

     – Предположим, – с ожиданием посмотрел на пленника человек в маске, тем самым, подталкивая его к дальнейшим рассуждениям.

     – Тебе нужно насолить моему отцу, я угадал?

     – Почему ты так считаешь?

     – Это же очевидно. Ты хочешь продемонстрировать ему, что я полностью в твоей власти. Наверняка где-то здесь спрятана видеокамера, на которую ты снимаешь всё происходящее в этой комнате, а потом отсылаешь полученные материалы на отцовскую электронную почту.

     – Интересная гипотеза. Значит, ты всё-таки не терял времени даром и размышлял, желая установить причинно-следственные связи? Что ж, похвально. Ты на верном пути.

     – То есть я прав?

     – Нет.

     – Но ты же сам только что сказал, что я на верном пути!

     – Лишь по части денежного вознаграждения. Оно действительно меня не интересует.

     – Подожди, мой отец может заплатить хорошие деньги! – взволнованно произнёс пленник.

     – Я в этом даже не сомневаюсь. Вы привыкли, что от всего можно откупиться деньгами, но только не в этот раз.

     – Что ты хочешь этим сказать? – Ландорфельд младший ощутил тошнотворный ужас, вцепившийся ему в горло когтистой звериной лапой.

     – За каждым преступлением должно следовать справедливое наказание.

     – Да что же такого сделал мой отец, чтобы так тебя разозлить?

     – А почему ты думаешь, что речь идёт о твоём отце?

     – Что-то я не пойму, куда ты клонишь?

     – Это ты совершил преступление, и лишь тебе за него отвечать, – указал пальцем на пленника похититель.

* * *

     Человек в маске ушёл, так и не объяснив, в чём заключается вина Роя. Зато перед этим он угостил пленника питьевым йогуртом и наконец-то выключил телевизор. В ушах зазвенела долгожданная тишина, а в голове начали возникать различные вопросы.

     Может быть, похищение было связано с одной из тех девушек, которые без перерыва появлялись на экране? А если и так, то кто из них навлёк на студента меч возмездия? Официантка, пишущая стихи? Или шатенка, отдавшаяся ему на заднем сиденье машины? Или одна из этих аппетитных малышек, опьянённых действием улётной таблетки? Он не помнил, как их звали, он не помнил обстоятельств знакомства с ними, потому что и сам, чаще всего, находился под веществами. Единственное, что ему врезалось в память, – это оргазм длиною в лето. Вот только удовольствие оказалось совсем не таким безмятежным, как он рассчитывал.

     Неожиданно на его пути возник ублюдок, вздумавший взять на себя функции правосудия. Стоп! Шестерёнки в мозгу молодого человека завертелись, силясь извлечь на поверхность нужную информацию. ПРАВОСУДИЕ. Судья Макферсон. Всё началось именно с него. Доведённый голодом и жаждой до полусознательного состояния, Рой Ландорфельд совсем забыл о том, что случилось с Саймоном Макферсоном. А что, если исчезновение Саймона – это тоже дело рук незнакомца? Пленника посетила странная фантазия, будто до него в этом самом кресле страдал связанный Саймон Макферсон.

     Но тогда где он теперь?

     Ландорфельду младшему стало совсем не по себе. Из небольшого количества приходящих на ум вариантов самым очевидным был лишь один – похититель убил судью, а потом избавился от тела.

     Неужели такая же участь ждёт и его? Нет, нет, нет! Рой запаниковал. Как же ему не хватало наркотического допинга, чтобы успокоиться и трезво, как бы парадоксально это ни звучало, оценить ситуацию.

     Итак, выбор жертв оказался не случайным, потому что Саймона Макферсона и Инграма Ландорфельда связывало одно неприятное дельце полугодовой давности. Впервые за три последних месяца студент вспомнил о нём, лицом к лицу столкнувшись с человеком, скрывающим лицо под маской. Чертовски дурной каламбур.

     Рой даже не смог извлечь из памяти имени той девчонки, которая своей смертью чуть не испортила репутацию именитому семейству. Робин? Розмари? Рита? Впрочем, какая теперь разница? На кону его собственная жизнь, и он должен найти способ, чтобы выбраться отсюда.

* * *

     – Незадолго до моего похищения без вести пропал ещё один человек, – заговорил с незнакомцем пленник, когда тот вновь вернулся в изолированную комнату. – Ведь это ты приложил руку к его исчезновению, не так ли?

     – Смотря о ком идёт речь, – хладнокровно ответил мистер Маска.

     – Я говорю сейчас о Саймоне Макферсоне.

     – Признаться, я поражён твоей проницательностью, – без тени издёвки произнёс собеседник. – Ты неплохо вникаешь в ситуацию.

     – Всё из-за той… девушки? – Рой запнулся, едва не выпалив «упрямой сучки» вместо «девушки».

     – В том числе и из-за неё.

     – Значит, это Макферсон выдал меня?

     – К сожалению, у него не было другого выбора.

     – Что ты с ним сделал?

     – То, чего он заслуживал.

     – И что ты собираешься делать теперь? – испугался Ландорфельд младший.

     – Узнать правду.

     – Какую ещё правду? Всё произошло случайно! Честное слово, я не собирался причинять ей никакого вреда!

     – Ей?

     – Ну, да, той девушке.

     – Почему ты не называешь её по имени?

     – Я… просто… слегка запамятовал.

     – Ты забыл, как звали человека, которого ты же и убил? – внезапно мужчина пришёл в ярость и с размаху врезал кулаком по спинке стоматологического кресла, едва не угодив Рою в ухо.

     – Я же сказал, что это всего лишь случайность! – увернувшись от удара, запротестовал пленник.

     – Не нужно называть это случайностью! – впервые не совладал с эмоциями похититель. – Ты отправил девушку на тот свет, а сам вышел сухим из воды, переложив всю вину на невиновного! Может быть, ты и его имени не помнишь?!

     Рой не помнил. В комнате повисло тягостное молчание. Свирепый взгляд ледяных глаз, виднеющихся через прорези маски, почти физически прожигал сына Инграма Ландорфельда насквозь.

     – Завтра ты назовёшь мне имена погубленной тобой девушки и парня, который отправился гнить в тюрьму вместо тебя . В противном случае, тебе придётся испытать такую боль, о которой ты даже не подозревал. И поверь, лучше бы этого не случилось.

* * *

     Запах дерьма всегда ассоциировался у Роя с нищетой. Или запах нищеты – с дерьмом? Впрочем, теперь это не имело никакого значения, потому что пленник был вынужден мириться со зловонием, которое достаточно быстро распространилось по всей комнате. Он изо всех сил противостоял большой естественной потребности, но в итоге природа всё-таки взяла верх, и сын богатого ресторатора почувствовал, как штаны пропитываются биологическими отходами жизнедеятельности.

     Молодой человек ощущал унизительный дискомфорт, но ничего не мог с этим поделать. Похититель не оставил ему другого выбора.

     Хуже было другое. Незнакомец пригрозил Рою суровой расправой, если тот не скажет, как звали убитую девчонку и попытавшегося помочь ей прохожего. Вот только Ландорфельд младший не то что имён, даже их лиц не помнил.

     Он попробовал восстановить в памяти события того неудачного вечера. Перед внутренним взором замелькали истёршиеся образы из ночного клуба. Рой танцевал под таблеткой, которую порекомендовал ему Алан, а потом вышел на свежий воздух, чтобы немного развеяться. На улице он увидел ЕЁ. Позже молодой человек рассказал отцу немного видоизменённую историю, опустив эпизод с рукой. Когда девушка начала звать на помощь, он заткнул ей рот ладонью, но она ухитрилась прокусить ему палец. Вот тогда-то Рой, разозлившись, и толкнул строптивую сучку. Она неудачно упала и ударилась головой об землю, после чего скончалась на месте.

     А благодаря стараниям Саймона Макферсона, суд признал виновным парня, который случайно оказался поблизости и по просьбе Роя Ландорфельда предпринял ряд мер, чтобы привести девушку в чувство. Отпечатки на теле жертвы послужили основной уликой, и беднягу посадили за убийство, которого он не совершал. Конец истории.

     Теперь бы вытащить из темноты сознания оба имени, которые так хочет услышать ублюдок в маске.

     Но Рою никак не удаётся сосредоточиться из-за усиливающегося тремора и сухости во рту. Комната покачивается из стороны в сторону, словно рубка угодившего в шторм корабля.

     Пленник находится посреди безбрежного океана. Волны с шумом набегают на палубу, пенятся и стекают с бортов. Вновь набегают – пенятся – стекают. Куда подевался весь экипаж? Неужели Рой Ландорфельд остался один, чтобы противостоять неукротимой стихии? Ему повезло, что он успел привязать себя к креслу, иначе поток воды давно подхватил бы его и увлёк в холодную пучину.

     Судно сбилось с курса, и теперь лишь остаётся уповать на милость небес. Отважный капитан Рой вглядывается в линию горизонта, но мир окружён беспросветной мглой, в которой таится неизвестная угроза. Мгла становится всё плотнее. Теперь она напоминает тёмную вязкую субстанцию, стремящуюся поглотить корабль.

     Похоже, в корпусе появилась пробоина, потому что ватерлиния неумолимо начинает подбираться к опасной отметке. И вот уже единственный выживший член экипажа идёт ко дну.

* * *

     Он вынырнул из мрачного сна и сделал несколько глубоких вдохов. На лбу у него проступила испарина, а тело забило мелкой дрожью.

     – Мучают кошмары? – с откровенным ехидством спросил похититель.

     – Катись ко всем чертям! – процедил сквозь зубы Рой.

     – Непременно, – произнёс человек в маске. – Думаю, ты составишь мне отличную компанию. А теперь вернёмся к нашему вопросу. Ты готов назвать имена?

     – Ничего я называть не буду! – со злостью выкрикнул пленник.

     – Кажется, я не совсем ясно выразился? Либо ты называешь имена, либо тебя ждёт обещанное наказание, – как по мановению волшебной палочки, в руках у мужчины появился молоток с жёлтой прорезиненной ручкой.

     – Что это, мать твою, ещё за шутки?! – насторожился Ландорфельд младший.

     – Сегодня у тебя есть единственная попытка дать правильный ответ. В противном случае, я сломаю тебе палец на руке, но ты получишь право исправиться завтра. Ошибёшься – сломаю второй палец, и так далее. Если через десять дней ты не вспомнишь имён, я начну один за другим отрезать тебе пальцы и отправлять их твоему отцу, сопровождая каждую посылку запиской с коротким текстом: «Эксклюзивная коллекция. Собери их все».

     – Чокнутый псих! Ты не станешь этого делать!

     – У тебя есть ровно минута, чтобы сказать мне имя убитой тобой девушки и имя человека, который отбывает наказание за твоё преступление, – похититель опустил молоток на пол, после чего демонстративно отодвинул указательным пальцем левый рукав пиджака и взглянул на наручные часы, чтобы засечь время.

     Рой задёргался, будто через него пропустили электрический ток. На висках и на шее пленника вздулись вены, но вырваться из кресла ему так и не удалось.

     – Осталось сорок секунд, – предупредил человек в маске.

     Сын богатого ресторатора судорожно перебирал в уме различные имена, надеясь, что память подскажет верный вариант. Но озарения не произошло.

     – Пятнадцать… четырнадцать… тринадцать…

     Лиза и Клайв? Марта и Ральф? Пейдж и Чейз?

     – Четыре… три… два…

     – Рита Джонсон и Джек Даррелл! – выпалил Рой.

     – Ответ неверный, – отрицательно покачал головой незнакомец и поднял с пола строительный инструмент.

     – Нет! Нет!! Нет!!! – пленник крепко стиснул пальцы в кулаки.

     – Я предвидел это, – похититель свободной рукой вытащил из кармана иглу от шприца и снял с неё колпачок. – Предлагаю два сценария развития событий. Сценарий первый: я ломаю тебе палец. Сценарий второй: я выкалываю тебе глаза.

     – Помогите! – закричал от ужаса Рой Ландорфельд и разрыдался.

     Инстинкт самосохранения требовал держать ладони закрытыми, но разум подсказывал, что лучше пожертвовать пальцем, чем лишиться зрения. Изверг приблизился к креслу, и студент невольно обмочился.

     – Итак, твой выбор? – в правой руке человек в маске держал молоток, а в левой – острый предмет.

     С трудом разогнув пальцы, пленник зажмурился и приготовился к удару.

* * *

     Боль сводила его с ума. Он кричал, плакал, снова кричал и снова плакал, стараясь избавиться от невыносимых страданий. Безобразно раздувшийся и почерневший палец пульсировал в такт каждому удару сердца, словно в него насыпали битого стекла.

     Безумный ублюдок перебил Рою кость, после чего преспокойно удалился. А завтра мучитель вернётся опять и потребует назвать имена, которых пленник так и не вспомнил. Неужели придётся ещё раз вынести такое испытание? Нет, это выше всяких сил!

     Ландорфельд младший с ужасом представил, что будет через девять дней. Ведь псих в маске действительно способен зайти слишком далеко и переступить ту грань, за которой заканчиваются нормы человеческой морали. Студент взглянул на покалеченный палец и содрогнулся от мысли о том, что похититель запросто может отрезать его. И не только его, но и остальные пальцы.

     Почему отец до сих пор ничего не предпринимает? В его власти подключить к поискам серьёзных людей, которые могут использовать спутниковое наблюдение, прослушки и массу других продвинутых технических приспособлений, чтобы выйти на логово ублюдка. Чокнутый придурок возомнил, будто может держать Роя взаперти и издеваться над ним, как ему вздумается. Но никто не смеет безнаказанно переходить дорогу семье Ландорфельдов! Никто!

* * *

     – Итак, ты готов назвать имена? – произнёс человек в маске, взвешивая в руке тяжесть того самого молотка, которым он воспользовался вчера.

     – Чего ты добиваешься? – спросил у него пленник.

     – Хочу расшевелить твою память.

     – Даже если ты будешь угрожать мне смертью, это не поможет.

     – Смерть была бы для тебя слишком простым избавлением, но ты его не заслуживаешь. Я стану твоим личным проводником через все круги ада, учитывая, что мы ещё даже не начали туда спускаться.

     – Ты пытаешься выбить из меня признание? Что ж, если тебе станет от этого легче, то да, девушка умерла по моей вине. Но я не собирался её убивать. Я уже говорил, что всё произошло случайно. Она оступилась, упала и ударилась головой.

     – Назови мне её имя.

     – Далось тебе это имя! Оно уже не вернёт её к жизни!

     – Палец.

     – Что?

     – Давай сюда палец.

     – Я раскаиваюсь! – жалобно захлюпал носом Рой. – Честное слово, мне очень жаль! И я сожалею, что так вышло с тем парнем, который по ошибке угодил за решётку!

     – Ты помнишь его имя? – речь пленника ничуть не тронула мучителя.

     – Я же сказал, что забыл!

     – Давай сюда палец!

     – Нет! Нет! Ну, пожалуйста! Не надо! Нет!!!

     На руку обрушился удар сокрушительной силы, и вслед за большим пальцем пострадал указательный. Боль, подобно пожару, охватила покалеченный палец, разливаясь от ногтя до самого запястья.

     – Чтоб ты сдох!!! – прокричал во всё горло пленник, забившись в конвульсиях. – Чтобтысдох!!! Чтобтысдох!!!

     – У меня есть для тебя полезный совет: просто вспомни два имени, – отозвался человек в маске.

* * *

     Рой стремился извлечь из глубин памяти заветную информацию, которая могла бы избавить его от истязаний безумца, но перед ним расстилалась непреодолимая темнота. Он силился проникнуть в неё, и каждая очередная попытка оказывалась безуспешной.

     Возможно, проблема заключалась в наркотиках. Следовало признать, что чрезмерное увлечение порошком и веществами привело к тому, что иногда студент становился забывчивым, или мог что-нибудь перепутать. Но до того, как он оказался в этой чёртовой комнате, такие мелочи его абсолютно не волновали. И вот теперь, находясь во власти неуравновешенного ублюдка, он с горечью жалел о своём пагубном увлечении.

* * *

     Десять последних суток, десять адских отрезков времени – каждый длиною в вечность – превратились для Роя в невыносимый марафон боли и страдания. Он так и не вспомнил имён. Теперь его руки представляли собой две обезображенные конечности, напоминающие бесформенные чёрно-фиолетовые корневища.

     Но сегодняшняя встреча с человеком в маске должна стать апофеозом всех мучений. После того, как у пленника закончились неповреждённые пальцы, незнакомец обещал приступить к более решительным мерам по восстановлению памяти Ландорфельда младшего. Неужели он и впрямь начнёт один за другим отрезать их?

     Рой смотрел немигающим взором в одну точку и плакал. Слёзы бесконтрольно текли из глаз, словно вода из проржавевшей водопроводной трубы. Палач не выпустит его отсюда. Он будет издеваться над пленником, покуда остатки жизни не покинут истерзанное тело.

     Если бы невольник посмотрел сейчас на себя в зеркало, то увидел бы в отражении осунувшееся грязное лицо, на котором не осталось и тени былого благородства. Так выглядят бездомные бродяги, ночующие в коробках на задних дворах. Вряд ли друзья, случайно столкнувшись с Роем в его нынешнем виде, узнали бы в нём того самоуверенного молодого человека, каким он всегда слыл. Вместо идеальной причёски – засаленные и скатавшиеся пряди волос, вместо аромата дорогого изысканного парфюма – запах пота, дерьма и мочи, вместо гордого взгляда в глазах стоит страх забитой уличной дворняги. Рой Ландорфельд превратился в жалкое человеческое подобие с единственным желанием – только бы выжить.