Текст книги "Лицо под маской (СИ)"

Автор книги: Мартин Уиллоу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 17 страниц)

     Она убрала новенькое издание романа Грэга Фишвика «Лицо под маской» в маленький рюкзак и направилась к пожарной лестнице.

* * *

     По радио опять крутили «Заткнись и танцуй со мной». Рэйчел нравилась эта песня, но от многократного повторения в эфире слова утратили всякий смысл.

     Позавтракав, девушка приготовила таблетки для бабули. Доктор прописал уйму лекарств, и Рэйчел пришлось составить целую таблицу, чтобы каждый раз не перебирать все рецепты и не выяснять, что и сколько раз старушка должна выпить.

     – Ба! Я уже ухожу, а ты не забудь принять свои пилюли!

     – Хорошо, Лин, – теперь бабуля часто называла внучку именем матери Рэйчел.

     Поначалу та всякий раз поправляла её, но вскоре поняла, что дело безнадёжное: восприятие окружающего мира у пожилой миссис окончательно деформировалось, и теперь она пребывала в твёрдой уверенности, что перед нею живая дочь.

     Оставлять бабулю без присмотра становилось опасно, но денег на сиделку не хватало, и поэтому приходилось полагаться на удачу. К счастью, пока особых проблем не возникало. Но ведь в любой момент что-то могло измениться, не так ли?

* * *

     Наиболее интересным человеком из всех, с кем Рэйчел Дженкинс была знакома лично, по её мнению, был мистер Фрейзер, преподаватель литературы. Девушка не пропускала ни одного семинара с его участием, потому что он не входил в число тех зануд, которые неукоснительно соблюдали рамки образовательной программы. Мистер Фрейзер умел мыслить нестандартно, он умел заинтересовать аудиторию и обладал настоящим талантом превратить любой унылый разговор в оживлённую дискуссию.

     К примеру, на прошлом занятии Рэйчел поинтересовалась, что он думает о новом романе Грэга Фишвика «Лицо под маской», и мистер Фрейзер не заявил, что это макулатура, чтиво для домохозяек или что-нибудь в том же духе. Нет, он честно признался, что не читал данное произведение, но к следующему семинару обязательно прочтёт, чтобы обсудить. Вот как ведёт себя настоящий профессионал, вместо того чтобы делать огульные обвинения в адрес книги, которой и в глаза не видел.

     Пустых мест в аудитории почти не осталось. Даже студенты со смежных курсов пришли, чтобы принять участие в занимательном разговоре. А когда появился сам мистер Фрейзер, в зале повисла благоговейная тишина.

     – Итак, – произнёс преподаватель. Это был его излюбленный способ начинать любую лекцию. Он поздоровался со своей публикой единственный раз, и было это в начале учебного года, а потом вёл себя так, словно они прервались на десятиминутный перерыв и встретились снова.

     Студенты во все глаза уставились на человека в сером костюме с ярко-красным галстуком.

     – Сегодня мы поговорим с вами о книге, которая называется «Лицо под маской», – мистер Фрейзер продемонстрировал присутствующим издание в твёрдом переплёте. На белом фоне красовалась половина чёрной маски. – Написал её Грэг Фишвик. Отличный автор! Спасибо, что посоветовали!

     По аудитории прокатился сдержанный смех.

     – Нет, я серьёзно. Очень глубокая вещь. Начать хотя бы с обложки. Вы обратили на неё внимание?

     – Это маска, символизирующая трагедию, – раздался голос из зала. – Углы губ опущены вниз.

     – Угол губы, – поправил преподаватель. – Потому что мы видим только одну половину изображения, в то время как другая… – Он перевернул книгу. – …представляет собой полную противоположность. Видите?

     – Маски комедии и трагедии, объединённые вместе, но разделённые корешком, – прокомментировали слушатели.

     – Что вы об этом думаете?

     – При поверхностном взгляде на маску у зрителя создаётся ложное представление о её истинной природе, – ответила Рэйчел.

     – Молодец, Дженкинс, – улыбнулся мистер Фрейзер. – А теперь продолжим. С чего начинается роман?

     – С того, что главный герой просыпается привязанным к стоматологическому креслу, – тут же раздался первый ответ.

     – Неправильно.

     Студенты с недоумением переглянулись между собой. Все прекрасно помнили, что книга открывается именно этим эпизодом.

     – Роман начинается с авторского предисловия, – пояснил преподаватель.

     Участники семинара снова засмеялись.

     – Между прочим, это моя самая любимая часть любой книги, если в ней, конечно, вообще есть авторское предисловие.

     – Почему? – поинтересовались студенты.

     – Потому что вы получаете удивительную возможность непосредственного общения с писателем. Хотя некоторые допускают большую глупость, считая данную часть наиболее скучной. Есть среди вас те, кто торопится приступить к истории и пропускает всякие там предисловия?

     Никто не отозвался.

     – А кто помнит, о чём Грэг Фишвик пишет в своём предисловии к роману «Лицо под маской»?

     Руку подняла только Рэйчел и ещё двое студентов.

     – Один, два, три, – пересчитал их мистер Фрейзер. – Всего трое в этой аудитории читают предисловия достаточно внимательно, а вот остальные просматривают их по диагонали, чтобы немедленно погрузиться в завораживающий мир художественного вымысла, не так ли?

     По рядам пробежал смущённый шёпот.

     – Я не требую оправданий, – отрицательно покачал головой преподаватель. – Но хочу, чтобы вы запомнили: никогда не пренебрегайте предисловиями, потому что именно в них чаще всего скрыто то, чем хотел поделиться с вами тот или иной автор.

     – Мистер Фрейзер, а давайте вместе прочитаем предисловие! – обратился к нему один из студентов.

     – Отличное предложение! – с готовностью открыл книгу мужчина.

     "Я с особым трепетом жду каждой новой встречи с тобой, дорогой читатель! Это волнение особого рода, когда литературный труд окончен, и мне приходится отпускать его в большой мир, как родное дитя, которое повзрослело и может позаботиться о себе самостоятельно.

     Так случилось и сейчас. Дописана последняя страница, и роман зажил собственной жизнью. Каким он получился, судить не мне. Одно я знаю точно: это шкатулка с двойным дном.

     Обычно в подобного рода предисловиях принято извиняться перед читателем за те досадные промахи, которые автору довелось допустить во время работы, или пытаться объяснить смысл книги, который автор пытался заложить в произведение, но, по тем или иным причинам, так и не смог этого сделать.

     Ничего подобного я делать не собираюсь. Хороша ли эта книга, или нет, решать лишь тебе, дорогой читатель, а я, в свою очередь, пользуясь представившейся мне возможностью, могу лишь поделиться краткой историей её создания. Если тебе наскучит моя болтовня и ты перевернёшь страницу, я не обижусь. Ведь нельзя же бесконечно злоупотреблять твоим драгоценным вниманием, особенно когда тебе уже не терпится приступить к чтению, за которое ты честно заплатил, приобретая данное издание, не так ли?

     Но если ты всё ещё здесь, дорогой читатель, значит, я смогу поделиться с тобой несколькими маленькими писательскими секретами. После долгой работы над тремя романами подряд мне захотелось устроить своеобразную передышку и взяться за небольшую повесть. Вот только история потребовала значительного расширения, и я понял, что пишу очередной роман. Знаете, как это происходит? Я придумываю ситуацию и начинаю задавать самому себе массу вопросов. Кем является главный герой? Почему с ним это случилось? Кто во всём виноват? И так далее. Так выстраивается основная сюжетная линия.

     Что же касается финала, то я почти никогда не знаю наперёд, чем закончится книга. Чаще всего, это зависит от характеров главных героев. Но в этот раз развязка созрела в моей голове почти сразу. Она-то и послужила отправной точкой для развития всего повествования. Я заранее знал, кому принадлежит лицо под маской и почему главный герой оказался привязанным к стоматологическому креслу. Ой, кажется, я начинаю пересказывать историю, поэтому мне пора прекратить трепаться и позволить тебе самому обо всём узнать, дорогой читатель".

     – Шкатулка с двойным дном – это же прямой намёк на финал! – произнёс один из участников семинара, когда мистер Фрейзер замолчал.

     – Тихо, тихо, не будем портить удовольствие тем, кто ещё не успел закончить книгу, – поднял вверх раскрытую ладонь преподаватель. – Иногда повторное прочтение авторского предисловия уже после того, как вы перевернули последнюю страницу, доставляет отдельное удовольствие. Как будто читатель и автор дружески подмигивают друг другу.

* * *

     Из кухни распространялся божественный запах свежеприготовленного ужина. Оказавшись в коридоре, Рэйчел с наслаждением потянула носом воздух и почувствовала, как у неё разыгрывается аппетит. Несмотря на прогрессирующую болезнь, бабуля продолжала готовить вкуснейшие блюда.

     – Мич, это ты? – донёсся из комнаты голос пожилой женщины.

     – Нет, ба, это я! – отозвалась внучка.

     – Когда вернётся Мич, скажи ему, чтобы он купил хлеба!

     Супруг бабули Мич не мог вернуться, потому что более десяти лет покоился в могиле.

     Повреждённая память старушки усердно оживляла призраков, создавая новый иллюзорный мир, в котором не было места смертям родных и близких людей. Нечто подобное происходило и с Рэйчел, с тем лишь отличием, что она добровольно погружалась в вымышленную реальность очередной книги. Это позволяло примерить на себя чужую жизнь, чтобы не думать о собственной.

     Когда на столе появится хлеб, купленный Рэйчел, бабуля будет пребывать в счастливой уверенности, что муж выполнил её просьбу, но ему срочно понадобилось уехать. В последнее время, как считала миссис Я-теряю-связь-с-действительностью, Мичу приходилось много работать, поэтому он почти не появлялся дома. Хотя иногда она вела с ним оживлённый диалог, и девушке становилось от этого совсем не по себе. Тогда Рэйчел брала какой-нибудь роман и отправлялась на крышу.

     – Как дела, Лин? – опять приняла внучку за свою дочь бабуля.

     – Полный порядок. Ты выпила лекарства, которые я тебе приготовила?

     – Это те две жёлтеньких таблетки, одна белая и одна синенькая?

     – Какая ещё синенькая? В обед тебе следовало выпить белую, а в три часа жёлтые.

     – И синенькую.

     – Где ты её взяла?

     – Ты же сама оставила на столе две жёлтеньких таблетки, одну белую и одну синюю, – ещё раз перечислила собеседница.

     – Никакой синей таблетки не было.

     – Она лежала здесь, – уверенно опустила сморщенный указательный палец на крышку стола пожилая женщина.

     Существовало два варианта: либо бабуля придумала синюю таблетку, либо вытащила её из аптечки, хотя Рэйчел строго-настрого запретила ей туда заглядывать.

     – Послушай, ба, я специально приготовила для тебя лишь те препараты, которые прописал врач. И мы договорились, что ты не будешь пить ничего, кроме таблеток со стола.

     – Ты разговариваешь со мной, как с маленькой. Я выпила таблетки со стола: две жёлтеньких, одну белую…

     – …и одну синюю, которую я тебе не оставляла.

     – Верно, и одну синюю, которая лежала рядом с жёлтыми и белой, – невозмутимо отметила бабуля.

     «Её не переубедить», – сдалась девушка. И это даже не вина старушки, потому что у неё в голове окончательно повредились механизмы, позволяющие отличать правду от вымысла.

* * *

     Переодевшись в униформу, Рэйчел приступила к работе. Сегодня справляться с большим наплывом клиентов было гораздо легче, потому что Саманта вернулась после болезни, хотя ещё окончательно не оправилась, о чём свидетельствовала её бледность.

     – Как вы тут без меня? – поинтересовалась она у девушки.

     – Опять один старый умник жаловался, что его не обслуживают, – рассказала Рэйчел.

     – Ты сдобрила его обед приправами? – улыбнулась Саманта.

     – Даже если бы я подложила ему жирный кусок дерьма, он бы всё равно ничего не заметил, будучи таким же отвратительным дерьмом.

     – Дерьмо в дерьме – философия от Рэйчел Дженкинс, – со значением подняла указательный палец вверх собеседница, словно декламировала главный закон функционирования Вселенной. – А я бы на твоём месте попотчевала этого козла чем-нибудь особенным.

     – Например?

     – Например, попросила бы нашего Эрни удалиться с мужским журнальчиком в туалет и дала бы ему посудину для сбора «особого соуса», чтобы потом щедро заправить им угощение недовольного клиента.

     – Какая мерзость! – с отвращением покачала головой Рэйчел. – И как тебе только такое приходит в голову?

     – А как насчёт подсолить блюдо? – грубоватая от природы, Саманта прикрыла одну ноздрю пальцем, сделав вид, будто собирается на резком выдохе вытолкнуть скользкое содержимое носа наружу, как какой-нибудь деревенщина, не имеющий привычки пользоваться носовым платком.

     – Похоже, плевок в твоём арсенале является самым безобидным оружием.

     – А нечего вести себя так, будто об нас можно вытирать ноги. И если клиент начинает перегибать палку, значит, он заслуживает того, чтобы получить экзотическую вкусовую добавку. Ты лучше расскажи, как дела дома?

     – С бабулей совсем плохо, – призналась девушка. – Я боюсь оставлять её одну, а сиделка нам сейчас не по карману.

     – Дженкинс! Сандерс! Вы думаете работать? – прервал беседу рыжий парень с нашивкой «Босс». – Вам платят не за вашу болтовню, а за качественное и своевременное – слышите, сво-е-вре-мен-ное – обслуживание клиентов!

     Саманта Сандерс скрестила руки на груди и незаметно для рыжего продемонстрировала ему средний палец, после чего обе девушки поспешили к столикам.

* * *

     За окном начал накрапывать дождь. Он едва коснулся стёкол тонким пунктиром капель, а потом зачастил, застучал, и вскоре улица скрылась за серой пеленой ливня, как будто кто-то решил полить город сверху из гигантской садовой лейки.

     Рэйчел осторожно выглянула наружу, и тут же её лицо обдало холодными брызгами. И почему она не взяла с собой зонт? Хотя вряд ли в такую погоду от него был бы какой-то толк. Скорее всего, придётся вымокнуть, прежде чем она преодолеет расстояние между дверями кафе и ближайшей автобусной остановкой.

     Девушка посмотрела вверх: среди тяжёлых свинцовых туч не осталось ни единого просвета, так что дожидаться окончания разгула стихии не имело смысла.

     Саманте посчастливилось освободиться чуть раньше, и она наверняка успела добраться до дома раньше, чем ливень застал её врасплох. Мысль о доме вызвала у Рэйчел странное волнение. Как бы с бабулей не случилось какой-нибудь неприятности.

     Крыша остановки оказалась ненадёжным укрытием, и вскоре студентка промокла насквозь. Волосы облепили лицо, словно она только что вышла из душа.

     – Дженкинс! – неожиданно окликнул девушку мужской голос.

     Она подняла голову и увидела остановившийся у тротуара автомобиль. Из приоткрытого окна на неё смотрел преподаватель литературы.

     – Быстрее садись в машину! – крикнул он.

     Она выскочила под колючие струи проливного дождя, открыла переднюю дверь и нашла долгожданное прибежище на пассажирском сиденье.

     – Здравствуйте, мистер Фрейзер!

     – Ты совсем продрогла, – сочувственно посмотрел на неё преподаватель. – Тебе как можно быстрее нужно попасть домой, чтобы обсохнуть.

     – Спасибо, мистер Фрейзер, – смущённо пробормотала Рэйчел. Её посетило необычное чувство спокойствия рядом с этим человеком.

     – Куда едем? – спросил мужчина.

     Девушка назвала адрес и невольно обратила внимание на отсутствие обручального кольца на его руке. Может быть, мистер Фрейзер состоит в отношениях? Даже если он не женат, у него обязательно должна быть подружка, потому что такие мужчины долго в холостяках не ходят. А сколько ему, собственно, лет? Тридцать пять? Тридцать семь? Что за странные вопросы посетили её голову! Рэйчел отвела взгляд в сторону и испытала неловкость.

     – Похоже, дождь будет лить всю ночь, – со знанием дела выглянул через лобовое стекло на потемневшее небо мужчина. Дворники с трудом справлялись со своей задачей, непрестанно разгоняя в стороны потоки воды.

     – Да уж, – отозвалась студентка, не зная, что именно ей следует говорить в данной ситуации. Мистер Фрейзер не задавал вопросов, связанных с литературой, как это обычно происходило на семинарах, и она окончательно смешалась.

     До ближайшего перекрёстка они ехали молча, пока не остановились на красный сигнал светофора. Рэйчел очень хотелось бы нарушить монотонный гул дождя какой-нибудь уместной репликой, но она не имела представления, о чём можно заговорить с привлекательным преподавателем в подобной ситуации. Нет, она не собиралась с ним флиртовать, и даже если бы он первым сделал ей такой намёк, Рэйчел наверняка отвергла бы его предложение. Но втайне она мечтала, чтобы он повернулся к ней и сказал те особенные слова, о которых мечтает каждая девушка.

     К сожалению, мистер Фрейзер не нарушал затянувшуюся тишину, а попутчица не знала, как завязать с ним беседу. К тому же, ей не хотелось показаться навязчивой. Достаточно того, что она просто сидит рядом с этим замечательным человеком, чьи лекции приводят в восторг весь факультет.

     – Мистер Фрейзер, – наконец-то решилась сделать первый шаг студентка.

     – Да? – ответил водитель.

     – На следующий год нам придётся выбирать себе научного руководителя…

     – Всё верно.

     – И я знаю, что многие хотят попасть именно к вам. Возможно, если бы вы посмотрели на наброски моей темы, я могла бы продолжить работу под вашим началом.

     – И что же это за тема?

     – Типология вспомогательных персонажей и проблема их влияния на развитие сюжета в современном романе. Есть масса примеров, когда авторы…

     – Отлично! – тут же прервал поток ненужных объяснений мистер Фрейзер. – Можешь считать, что твоя тема одобрена.

     – Вы серьёзно?

     – Серьёзнее не бывает.

     – Спасибо вам, мистер Фрейзер!

     – Пожалуйста! – пожал плечами преподаватель, словно сделал настолько незначительное одолжение, за которое его не следовало бы и благодарить.

     Когда машина подъехала к дому Рэйчел, преподаватель литературы посоветовал ей принять все меры к тому, чтобы не простудиться. Они попрощались, и она поспешила как можно быстрее попасть домой, чтобы избавиться от промокшей одежды, принять горячий душ и помечтать под одеялом о сегодняшней случайной встрече.

* * *

     – Ба! – сообщила о своём возвращении девушка, но бабуля не отозвалась.

     Внучка поспешно разулась и вошла в пустую комнату.

     – Ба? – она ощутила, как сердце сжалось до размеров маленькой льдинки. Неужели тревожное предчувствие оправдалось?

     Рэйчел проверила кухню. Никого. Затем она направилась к ванной и дёрнула ручку двери. Заперто. Перед глазами мгновенно пронеслась страшная картина того, как пожилая женщина потеряла сознание и при падении разбила голову, получив смертельную травму. Возможно, пока Рэйчел ехала в машине с мистером Фрейзером, бабуля лежала на холодном кафельном полу и истекала кровью.

     – Ба, открой! – забарабанила кулаком в дверь испуганная девушка. – Ты меня слышишь? Немедленно открой!

     Нет ответа.

     Рэйчел с новой силой возобновила свои удары.

     – Ба, пожалуйста, не молчи!

     Металлическая задвижка слегка поддалась, но по-прежнему продолжала ограждать взволнованную девушку от ужасающего зрелища.

     Бах! Бах! Бах! В ход пошло плечо. Под упорным натиском тонкая пластина замка согнулась ещё сильнее. Теперь через тонкий просвет показалась часть стены, но этого было недостаточно, чтобы рассмотреть происходящее внутри. Больше всего Рэйчел боялась увидеть безжизненное тело бабули.

     Милая старая ба! На всём свете у Рэйчел не осталось никого, кроме неё.

     Решающий удар, и дверь сорвалась с места. По плечу девушки тут же растеклась тупая боль.

     – Лин? – удивлённо повернулась к внучке пожилая женщина, снова ошибочно приняв её за покойную дочь. – Разве тебя не учили, что врываться без спроса неприлично?

     Бабуля стояла босиком, но одежду так и не сняла.

     – Что ты здесь делаешь? – удивилась Рэйчел.

     – А разве ты не видишь?

     – Собираешься принять душ? – осторожно предположила внучка.

     – Нет, я разговаривала по телефону с Мичем.

     Только сейчас Рэйчел догадалась, что старушка приняла душевую лейку за телефонную трубку.

     – И что он тебе сказал?

     – Сказал, что опять задержится на работе, и попросил приступать к ужину без него.

     «Она окончательно впала в маразм», – с грустью подумала девушка.

* * *

     Неожиданная встреча с мистером Фрейзером была омрачена пугающей выходкой бабули. Уложив пожилую женщину спать, Рэйчел пошла в свою комнату, разделась и выключила ночник. Весь мир погрузился во мрак. За окном по-прежнему продолжал хлестать дождь, и девушке невероятно захотелось, чтобы её кто-нибудь обнял. Например, мистер Фрейзер.

     Что за дикая мысль! Неужели ей не могло прийти на ум ничего лучше отвратительной сентиментальной сцены объятий студентки и преподавателя? Наверное, она слишком переволновалась в связи с инцидентом в ванной комнате. Но воображение настойчиво продолжало рисовать в голове романтическую картину, где фигурировал привлекательный мужчина в сером твидовом пиджаке.

     Нужно просто переключиться на что-то другое, чтобы не думать о его улыбке. В конце концов, разница в возрасте между ними составляет не менее пятнадцати лет, и со стороны такие отношения будут выглядеть неприлично.

     Рэйчел заворочалась, перевернувшись с боку на бок, и уткнулась лицом в подушку, словно это могло ей помочь избавиться от наваждения.

     Неужели она влюбилась? Нет, конечно же нет. Дурацкое предположение! Рэйчел знала, что проблема заключается в смешанных эмоциях, которыми переполнялось её сердце. С одной стороны, страх потерять единственного родного человека, а с другой, – признательность к преподавателю литературы за маленькое спасение от бушующей стихии.

     Но тогда почему теперь от одного воспоминания о нём у девушки в груди возникло радостное ощущение? Каким словом можно было назвать эту воодушевлённость? Никогда раньше Рэйчел не испытывала ничего подобного. Она уже знакомилась с парнями, то есть они знакомились с ней, а она давала им возможность завоевать её расположение, вот только почти сразу наступало разочарование. Во-первых, молодые люди оказывались скучнейшими собеседниками, а во-вторых, все их разговоры рано или поздно сводились к сексу, как будто природа наделила этих ребят единственным безотказно функционирующим органом – репродуктивным.

     В отличие от них, мистер Фрейзер мог буквально заворожить своих слушателей. Любая тема, которой он касался, становилась значимой, даже если речь шла о банальных вещах. Он, подобно призме, раскладывающей свет на видимый спектр цветов, преломлял информацию через собственное восприятие, отчего она приобретала совершенно иное качество. Взять хотя бы недавний пример с книгой Грэга Фишвика «Лицо под маской». Семинар продолжался не менее трёх часов, но студенты не собирались добровольно покидать аудиторию. Преподаватель наглядно доказал им, как бывают важны предисловия в романах.

     Вернувшись после занятий, Рэйчел ещё раз перечитала вступительное слово автора, и ей действительно показалось, будто писатель дружески подмигивает читателю, разделившему с ним секрет финала.

     Удивительно, но мистер Фрейзер никогда не прибегал к сложной терминологии. Ему всегда удавалось излагать лекционный материал в предельно простых выражениях. «Если вы не можете объяснить этого ребёнку, значит, вы сами в этом не разбираетесь», – любил повторять он с неизменной улыбкой.

     А смогла бы Рэйчел объяснить какому-нибудь семилетнему мальчишке, что творилось у неё в душе? Перед мысленным взором немедленно возникла картинка мелом на асфальте: Тони Фрейзер + Рэйчел Дженкинс = ЛЮБОВЬ.

* * *

     С самого утра бабуля была уже на ногах. Она затеяла на кухне какую-то стряпню, и когда Рэйчел проснулась, квартиру наполнил приятный запах свежей выпечки. Ни одна кондитерская лавка в мире не могла похвастаться такими же вкусными панкейками, как у бабули.

     – Доброе утро, ба! – потягиваясь, присела за стол девушка.

     – Сейчас, сейчас, – проговорила пожилая женщина и поставила на стол тарелку с аппетитным угощением.

     – Ух, ты! Это же твоё фирменное блюдо на завтрак!

     – Я знала, что тебе понравится, Рэйчел, – на лице старухи заиграла улыбка.

     «Надо же, – отметила про себя внучка, – она не перепутала меня с матерью».

     – Во сколько ты сегодня вернёшься с занятий?

     – Около пяти, – ответила девушка.

     – Тогда я успею приготовить на ужин кое-что особенное, – пообещала бабуля.

     У Рэйчел сложилось такое впечатление, будто вчерашняя выходка пожилой женщины в ванной всего лишь приснилась ей, потому что старушка не проявляла никаких признаков прогрессирующей деменции.

     – Мы могли бы заняться этим вместе, – предложила Рэйчел.

     – Нет-нет, – тут же возразила бабуля. – Это будет мой сюрприз!

     – Я уже заинтригована, – запила панкейк горячим какао с молоком внучка.

* * *

     Рэйчел с нетерпением, но не без некоторого волнения, ждала, когда в аудиторию войдёт мистер Фрейзер. Она даже ощутила странный вакуум, который почему-то образовался у неё в груди, словно из лёгких вышел весь воздух. Что-то навсегда изменилось, и девушка это знала.

     Наконец он предстал перед публикой в неизменном твидовом пиджаке, готовый увлечь студентов за собой в удивительный и необъятный мир литературы. Преподаватель по хорошо знакомой всем привычке остановился перед кафедрой и вместо приветствия произнёс многообещающее «Итак».

     Но Рэйчел Дженкинс почти не слышала его, потому что голос Тони Фрейзера заглушали её собственные мысли. Ничего конкретного, кроме потока смешанных образов, эмоций и девичьих фантазий о счастливом будущем. Впервые девушку интересовало не то, о чём говорил мистер Фрейзер, а то, как он изредка останавливал на ней свой взгляд, выделяя студентку из общей массы. Или она только вообразила себе, что преподаватель литературы смотрит на неё как-то по-особенному?

     Ей захотелось заговорить с ним, и неважно, какая именно тема послужит предлогом для их общения.

     «Можно остаться после занятий, чтобы обсудить дипломную работу», – подумала Рэйчел, и от данной идеи на сердце сделалось очень радостно. У девушки появился прекрасный повод для беседы.

     Если раньше Рэйчел попадались в книгах герои, которые вдруг начинали испытывать любовь к хорошо знакомым людям, она воспринимала это как художественный вымысел. В отличие от любви с первого взгляда, такое чувство вызывало у Дженкинс большие сомнения. Но теперь, на собственном опыте, девушка убедилась в том, что писатели ничего не выдумывали, ведь для создания интересных книг нужно обладать не только литературным талантом, но и изрядной долей наблюдательности.

     Она, сама того не замечая, вывела на полях конспекта имя мистера Фрейзера и обвела его линией в форме сердца.

     Кажется, кое у кого в груди заполыхал настоящий пожар. И обращаться за помощью в 911 бесполезно.

* * *

     – Мистер Фрейзер! – окликнула преподавателя девушка, задержавшись в аудитории после окончания занятия.

     – Да? – озадаченно оторвался от проверки сочинений мужчина.

     – Вы можете уделить мне пару минут? – оказывается, обращаться к человеку, когда он вызывает симпатию, но даже не догадывается об этом, в тысячу раз труднее. Будто любое слово может всё испортить, подобно лишней щепотке соли, случайно добавленной в блюдо.

     – Разумеется, – мистер Фрейзер внимательно посмотрел на студентку.

     – Я… ещё раз хотела поблагодарить вас за вчерашнее.

     – Пустяки. Надеюсь, ты не простудилась?

     – Вроде бы нет, – смущённо пожала плечами Рэйчел.

     – Рад это слышать. Что-нибудь ещё?

     – Нет. То есть, да… У меня есть некоторые соображения относительно моей дипломной работы… – на самом деле у девушки не было ни одной идеи, о чём говорить дальше. Она просто пошла ва-банк.

     – Мне всегда нравится такой ответственный подход со стороны студентов, потому что обычно они предпочитают тянуть до последнего, прежде чем соизволят взяться за ум. Итак, я готов тебя выслушать.

     – Я хотела бы поделиться кое-какими мыслями относительно структуры исследования, – приступила к импровизации Рэйчел.

     – Так-так, интересно, – с готовностью кивнул мужчина.

     И зачем она только впутала себя в эту изнурительную игру? Никаких идей, никаких конкретных предложений. Нужно срочно что-то придумать. Дженкинс, Дженкинс, и кто тебя потянул за язык? Что ж, дала волю чувствам, теперь сама расхлёбывай.

     – Рэйчел? – напомнил о своём присутствии мистер Фрейзер, обратив внимание на её замешательство.

     Она так растерялась, что даже забыла точную формулировку собственной темы.

     – Сейчас покажу наброски, – студентка сделала вид, словно ищет в сумке черновик – Ой, извините! По-моему, я забыла их дома…

     – Ничего, покажешь в следующий раз, – с пониманием улыбнулся преподаватель литературы.

     – До свидания! – улыбнулась в ответ девушка и тут же мысленно обозвала себя полнейшей дурой.

* * *

     Нет, это просто не вписывалось ни в какие рамки! Чего она, спрашивается, добивалась, вступая в столь бессодержательную беседу с преподавателем литературы? Рэйчел только зря потратила его время.

     «Не зря! Не зря! Не зря!» – выстукивало возмущённое сердце.

     Поведение девушки не поддавалось разумному объяснению, но разве всё в мире должно работать по законам логики? Ведь иногда в дело вмешиваются чувства, и тогда человек совершает необъяснимые поступки, не так ли?

     А что, если ей всего лишь хотелось снова услышать голос Тони Фрейзера? Хотелось, чтобы он посмотрел на неё?

     «Какая же ты идиотка!» – сокрушённо подумала девушка.

     Ей следовало бы выкинуть из головы глупые фантазии об отношениях с тем, кто занимал противоположную сторону кафедры в учебной аудитории. Вот только как это сделать?

     И тут студентка вспомнила известный совет о том, что мысли имеют обыкновение успокаиваться на бумаге. Достаточно придать им словесную форму, чтобы избавиться от их гнетущего бремени. Так тому и быть, когда Рэйчел вернётся домой, она первым же делом изложит собственные чувства в виде письма, адресованного мистеру Фрейзеру.

* * *

     "Здравствуйте, мистер Фрейзер! Наверное, глупо писать письмо, которого вы никогда не прочитаете. Но оно поможет мне разобраться в собственных чувствах.