Текст книги "Кожа наших листьев (СИ)"

Автор книги: Маркус Даркевиц

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 20 страниц)

– Четыре раза, – простонала Карина, переворачиваясь на спину. – Но я ещё хочу. Иди сюда…

Электру не нужно было долго упрашивать. Она прилегла рядом с подругой, опытными пальчиками прошлась вдоль мокрой и горячей щёлки. Достаточно было секунд пятнадцати ритмичных касаний основания клитора, чтобы тело Травиц сотряслось в сладких судорогах. Не давая подруге опомниться, Электра приподняла её бедра и пустила в ход свой язык – настолько длинный, что мог достать точку G почти у любой женщины. И второй оргазм не заставил себя ждать, потому что Фламенко намеренно форсировала ощущения подруги. Для достижения третьего девушка без особого труда погрузила в скользкое влагалище Карины свою ладонь целиком, со сложенными в лодочку пальцами. От умело проведённого фистинга Травиц содрогалась и кричала почти полминуты. Электра освободила руку, когда непроизвольные сокращения почти прекратились, и с наслаждением облизала пальцы и тыльную сторону ладони.

– По-моему, я чувствую этот растительный вкус, – сказала она.

– О, кажется, я улетела ещё раз, – сладко простонала Карина. – Но, кажется, мне больше этого сегодня не потребуется.

– Как знать, как знать, – произнесла Электра, нежно целуя любимую в уголки рта. Затем поднялась с кровати, присела у стола на край кресла, распахнула экран. На её лице появилось удивлённое выражение.

– Машина точно не может определить базовый ген, – сказала она.

– Даже так? – удивилась Карина.

– Даже так. Возможно, говорит компьютер, введены неземные информационные клетки.

– Но это же почти невозможно.

– Ключевое слово тут «почти»… Ты права, жизнеспособных организмов с инопланетными генами раз-два и обчёлся – и то это примитивы. А тут вроде как люди.

– На что похоже?

– На опийный мак, коку и почему-то рожь, – сказала Электра. – Причём на все три варианта одновременно.

– Но в это поверить ещё труднее, чем в то, что земному человеку подсадили неземной ген.

– Тоже верно. Вероятность обеих версий крайне низка – менее одного процента. И всё же…

– И всё же её нельзя отметать, – закончила Карина. – Дай мне экспликацию кода в аналоговой форме.

– Зачем? Думаешь, в управлении быстрее разберутся?

– Нет. Я знаю человека, который может распознать растение, даже если оно чрезвычайно редкое и растёт на другой планете.

– Но нам нужна связь!

– Да. Очень нужна. Думаю, мы прямо сейчас попробуем что-нибудь придумать!

…И они, в общем-то, придумали. Будучи (как они полагали) не под плотным присмотром, решили вечером прогуляться и более плотно ознакомиться с ассортиментом развлечений, не связанных с сексуальными изысками. Таковой был довольно беден, поэтому обе женщины решили скоротать вечерок иначе. Взяв напрокат по скутеру, они разделились, вроде бы надумав погонять каждая в гордом одиночестве. Карина сделала круг вокруг площади, поднялась над поверхностью земли на пятьдесят футов и, надев небольшие круглые очки, принялась осматривать окрестности колонии. Очки эти практически непрозрачны, но их главное достоинство заключалось в том, что они позволяли видеть невидимое: потоки электрического тока, радиоактивное излучение или, например, силовое поле. Как известно, силовым полем можно накрыть наглухо не только сооружение, но и целую местность. Вот только чем больше площадь, тем менее стабильно само поле. Поэтому попытки закрыть более-менее крупные территории на планетах с агрессивными по отношению к человеку факторами оканчивались ничем. «Дыры» в натянутых поверхностях порой могли пропустить очень крупный объект, они иногда блуждали, непредсказуемо закрывались и открывались в разных местах. На секунды или даже минуты поле могло пропасть вовсе, чем легко пользовались, к примеру, инопланетные хищники, некоторые виды которых обладали особым чувством, позволяющим «глядеть» на состояние силовых полей. А поскольку бионика на месте не стоит (благодаря многочисленным энтузиастам от науки), то рано или поздно человек смог тоже получить возможность видеть невидимое… Завидев «дыру» приличных размеров, Травиц повернула ручку на руле скутера до отказа и менее чем в секунду проскочила на ту сторону «купола». Быстро сдвинула очки на лоб – не хватало ещё налететь на что-нибудь материальное! Но всё было в порядке: скутер быстро двигался на высоте примерно десяти метров над землей, удаляясь от территории Сальпы. Электра тоже успела проскочить следом. Отлично! Карина надавила себе на правый висок, активировав туннельный передатчик, и попыталась найти диапазон для прямой связи с тремя планетами – в первую очередь, конечно, с Эсмеральдой. Но прямая связь была невозможна: над Коннотом стоял исключительно плотный «смог» на всех вообразимых диапазонах и способах передачи данных – не слабее, чем над Хармом. Максимум, что можно было сделать – это выложить в квантовый «эфир» речевой образ, который с невеликой вероятностью, осложнённой принципом неопределённости, мог добраться до адресата.

…В случае с вербовщицей Лили принцип неопределённости привёл к понятному результату. Поскольку через три дня ей никто не позвонил, она принялась сама искать хоть кого-то, с кем вступала в контакт Карина в Смоллтауне, но безуспешно. Хозяева винокурни, сотрудники бара «Шангри-Ла» и почтового офиса только пожимали плечами при виде молодой женщины, пребывавшей, по всей видимости, на грани полного отчаяния. Химика она не застала в лаборатории (пожилой учёный, к слову, благоразумно покинул город на несколько дней, резонно опасаясь возможного визита полиции), а Ивана Златобоя она просто не успела найти.

«Лилия» взорвалась проникающей ударной болью в тот момент, когда девушка мчалась на арендованном каре в один из многочисленных посёлков Кардиган-Томсона. Бросив управление (машина сразу же включила режим медленного спуска на землю), Лили трясущимися руками вколола себе комплексный анестетик, который благоразумно держала при себе всё это время. Так что полной продолжительности ощущений, предусмотренной для игроков на далёком острове, ей не довелось испытать. Впрочем, коварное устройство, почуяв в крови набор обезболивающих веществ, впрыснуло в брюшину женщине несколько кубиков жидкости, нейтрализующей анестезию практически любого типа.

Но это случилось не сразу. Режущие кромки развернувшегося в животе «цветка» поначалу не вызвали сильной боли. То есть Лили, конечно же, чувствовала, как эта штука терзает и рвёт её кишки. Поняв, что деваться ей больше некуда, женщина подняла аэрокар в воздух и понеслась обратно в Смоллтаун, где бы ей в любом случае оказали помощь… Держа левую руку на консоли управления, правую – на животе, в котором разгорался адский огонь боли, она надеялась справиться с неизбежным (как она думала) помутнением сознания и успеть добраться до ближайшей клиники. «Лилия», однако, действовала по-своему. Химические вещества, которые она могла синтезировать в зависимости от обстоятельств, ни за что не дали бы жертве такой роскоши, как потеря сознания. А вот нейтрализатор анестетиков позволил Лили ощутить всю гамму переживаний, вызванных каждым малейшим движением острых граней в кишках. Их содержимое сочилось в полость и провоцировало невыносимые спазмы и колики; а раны, нанесённые зазубринами на брюшине изнутри, заставляли Лили кричать в голос. И Лили кричала. Вела кар и кричала от сумасшедшей боли, корчась на сиденье и дёргая коленями. Кар тоже дергался, плохо понимая действия водителя, и каждый толчок словно бы добавлял ещё одно стальное остриё, протыкающее женщине живот. Лили почти бросила управление, потому что мир вокруг неё практически исчез и стал малоинтересным, уступив место богатейшему миру внутреннему, занявшему всё её существо, состоящее из бесчисленных узелков боли – дёргающей, кусающей, режущей, рвущей её кишки изнутри. Почти чудом она сумела посадить кар недалеко от здания амбулатории на окраине города; посадка, конечно же, оказалась весьма жёсткой, и колыхнувшееся месиво в животе отреагировало на неё быстро и точно.

Кто-то из медиков увидел, как из криво стоящего у обочины аэрокара на асфальт вывалилась громко стонущая женщина. Встать или хотя бы просто передвигаться она, видимо, была не в состоянии. Упав на бок и обхватив себя руками вокруг талии, она скорчилась и судорожно задёргала коленями. Медик вообразил, что женщина умудрилась получить серьёзную травму при посадке, сев за управление после изрядной дозы какого-нибудь наркотика. Для Смоллтауна подобное было не то что бы обычным явлением, но вполне возможной ситуацией. Представитель охраны здоровья не спеша двинулся к издающей хриплые стоны женщине.

Но он успел только подойти к ней. Нагнуться, чтобы проверить, что же с ней, чёрт побери, случилось, он не успел – и тем самым, возможно, спас себе зрение. Потому что в этот момент «лилия» взорвалась уже по-настоящему, запустив механизм самоуничтожения. Возможно, на благо и Лили, которой, даже если её и сумели бы вылечить, до конца жизни пришлось бы мучиться от спорадических болей в животе. Негромкий хлопок отбросил тело девушки на метр в сторону. Вырвавшиеся наружу кровавые ошмётки вперемешку с обрывками металлических и пластиковых деталей забрызгали и асфальт, и стоящий рядом аэрокар, и медика, которому пришлось немедленно менять одежду. Циничные представители медицины сообщили не менее циничным представителям охраны порядка, что девушка, скорее всего, проглотила бомбу. Подняв полицейские архивы, сотрудники убедились, что это вполне могло произойти снова: так, лет девяносто тому назад в Смоллтауне один музыкант совершил прилюдное самоубийство во время концерта, выпив огромное количество неустановленной жидкости. Резко поднявшееся давление в его желудке разорвало музыканту живот… Но странные обрывки острых стальных лент под эту версию не подходили, и их полицейские попросту решили не замечать, так как они не вписывались в общую картину происшествия… Однако местное управление распорядилось на какое-то время усилить патрулирование улиц и ужесточить проверки вновь прибывающим.

• • •

…От зелёной кожи пахло возбуждающе и волнующе. Член у этого трансформанта был твёрже и длиннее, чем у любого из мужчин, с кем Карине приходилось заниматься сексом. Изнемогая от желания, она приподняла таз, разводя бёдра, чтобы поскорее насадиться на этот восхитительный ствол. Зелёный мужчина с готовностью вошёл в неё. Карина, дрожа всем телом, ощущала все малейшие нюансы продвижения члена по мокрому и скользкому туннелю её влагалища… Член не остановился, дойдя до естественного тупика. Резкий толчок словно бы проткнул что-то внутри… но вызвал не боль, а новый прилив наслаждения. С удивлением и чувством нарастающего до предела вожделения Карина ощутила, как плотный стержень проникает ей в самое нутро, скользит между петлями кишок всё выше, расталкивая их и раздвигая. Щупая свой живот, Травиц убедилась, что внутри у неё действительно ритмично двигается нечто, шевеля кишечник и натягивая кожу чуть выше пупка, куда изнутри толкалась головка огромного члена. Поверхность кишок, по которым елозил этот член, оказалась сплошной эрогенной зоной – невероятно чувствительной и жадной до прикосновений. Карина принялась давить себе ладонью на середину живота и одновременно подкидывать бёдра, чтобы усилить эти чудесные ощущения и ускорить наступление приближающегося оргазма: яркого, и да – сильнейшего, настолько сокрушающего, какого Травиц никогда не испытывала прежде. Дыхание Карины само собой подстроилось под возвратно-поступательные движения члена в кишках: толчок-выдох, выход-вдох… Дыхание стало шумным, стоны начали сами собой вырываться из груди, из живота, из промежности, из всего тела: аа-ааах! Аааааааа….ААААХ… ААААААА!!! ААААААААААХХХХ!!!

…Ласки и поцелуи были отнюдь не лишними после всего этого – но вряд ли этот зелёный половой гигант мог бы целовать Карину так нежно и ласково. Электра… Девочка, откуда она здесь?..

– Боже, как у тебя колотится сердце, – шептала Фламенко. – Ты опять кончила во сне. Уже четвёртый раз за ночь.

Опять сон! Чувственный и мокрый… Карина потрогала влажную простыню и свои влажные чуть не до колен бёдра, ощущая, как сердце успокаивает свой бег… Она вздохнула.

– Со мной что-то стало происходить, – сказала она. – Я не могу думать ни о чём, кроме секса. Причём днём мне становится всё труднее кончить, а ночью подкатывает само собой…

– Ты вчера опять ходила к зелёным, – сказала Электра с недовольством. – Тебе не надо больше туда ходить. Ты доказала, что здесь имеет место генетическое преступление. Ты нашла людей, которых подсаживают на это развлечение. Более того, ты определила, кто эти люди. Ты даже сумела идентифицировать тех из них, кто вернулся добровольно, чтобы принять трансформацию. Наконец, у тебя есть косвенные данные, подтверждающие истинные цели мадам Лейды Хи…

– Ты сама это сказала: косвенные. Потом, я так и не увидела ни одной насильственной смерти, спровоцированной пересадкой генов. Без этого расследование не может быть законченным. Мы можем заявить, что да, Лейда Хи поймала в свои сети того, того и эту, но она что ответит?.. Правильно! Позвольте, скажет она, все эти люди прилетели сюда добровольно и без малейшего принуждения. Они заключили письменный договор. Они взрослые люди… Я тоже взрослый человек, Электра. И я хочу спать…

Кусая губы, Фламенко отвернулась, понимая, что проклятая планета сумела-таки подчинить себе даже такую сильную личность, какой была Карина Травиц… Ну что ж, ей придётся помочь. Она, Электра, конечно, слаба, куда слабее подруги, но в этом сейчас и будет её сила.

…Убедившись, что дыхание Карины стало ровным, как будто она действительно погрузилась в глубокий сон, Электра тихонько выскользнула из постели и так же тихонько вышла в темноту душной ночи. Оседлав скутер, девушка подняла его в воздух и вскоре остановилась возле освещённого фасада офисного здания близ парк-сквера.

– Вы что-то хотели? – с удивлением спросил заспанный молодой человек. Глядя на часы, он пытался сообразить, какое сейчас время суток: ещё поздняя ночь или ранее утро. Получив ответ, он удивился снова:

– Может, вам стоило прийти чуть позже?

– Нет, – капризно и твёрдо ответила Электра. – Позже я могу передумать. И вам за это спасибо не скажут.

Молодой человек в момент проснулся.

– Сейчас всё будет сделано в лучшем виде, – широко улыбнулся он и нажал несколько клавиш на выросшем перед ним экране дисплея.

• • •

…Карина проснулась примерно в то же время, в какое просыпалась всегда. Ощущая себя разбитой и раздраженной, она даже слегка порадовалась, что Электра куда-то скрылась, потому что выслушивать сочувственные и тревожные фразы ей сейчас совсем не хотелось. Да, она понимала, что Сальпа уже сильно подмяла её существо, что она действительно чувствует всё нарастающую зависимость от секса с зелёными трансформантами, но на работе это пока не должно было отразиться… Вглядываясь в лица «клиентов», таких же, как она, посетителей «вольеров», она смотрела на строчки – компьютер послушно идентифицировал людей, которые по глупости своей приехали в Сальпу в поисках запредельной чувственности. Вернее, компьютер в основном пытался идентифицировать знакомые ему лица, потому что напрямую к постоянно обновляемым полицейским базам подключиться было невозможно, и приходилось довольствоваться тем банком данных, что был в наличии у Карины сейчас. Он включал в себя сотни миллиардов людей… но из десяти «клиентов» компьютер опознавал лишь двоих, остальные шли по строчкам в одно слово: «Нераспознан».

Колин Дж. Хокинс, планета Сим, сектор Форд…

Дмитрий Лазарев, планета Марс, Центр…

Юмико аль-Майнц, планета Роски, сектор Меллон…

Ким Ден Ман, планета Чандрасекар (надо же!), сектор Рокфеллер…

Элис ван Фогт, планета Хорезм, сектор Рокфеллер…

Сильвия Манукян, планета Иштар, сектор Ротшильд…

Ляо Ванхэй, планета Белый Алтай, сектор Морган…

И еще десятки имён, которые ничего Карине не говорили. Скучающие мужчины и женщины, свихнувшиеся от безделья и пресыщенности, вполне при этом продвинутые, чтобы суметь не сползти в банальную наркоманию, но при этом достаточно глупые, чтобы не понимать, что здесь их тоже ждёт дорога в один конец.

Карина не теряла времени даром. Как ни трясло её от похоти в коридорах парк-сквера, холодный рассудок не забывал напомнить о том, что она на работе, и что нельзя забывать об установке камер в этих коридорах… Лёгкий мазок пальцем по стенке… спинке кровати… да хоть по лбу зелёного трансформанта – и вот всё новые и новые жертвы сексуальной зависимости появлялись в компьютере у Карины. Беда лишь в том, что пока ни одного смертельного случая, ни интересной личности не попадало в поле зрения камер…

До сегодняшнего утра.

Карина даже протёрла глаза, прежде чем остановить движение ролика и повторить прокрутку. Массивное лицо с широко расставленными глазами, на первый взгляд ничем не примечательное, возможно, изменённое… Но строчка из белых букв повторила то, что Карина уже могла прочесть:

Флойд Фицджеральд Сакс, планета Земля, Центр.

Вообще-то среди многих миллиардов людей, населявших мир, нашлась бы не одна сотня тысяч мужчин с таким именем. Да и на Земле-прародительнице тысяча-другая запросто набралась бы. И, вполне возможно, что при других обстоятельствах другой человек не обратил бы внимания на это лицо в сочетании с этой фамилией. Но Карина не была «другим человеком». Она была офицером полиции, и не просто офицером, а инспектором отдела Б-12.

– Посмотрите внимательно на эти лица, – сказал однажды Радован Дарич, выведя экран компьютера перед полицейскими, которых курировал лично. – Они прячутся от людей, словно преступники, словно бы боятся, что кто-то их опознает. Их семеро – хорошее число. Устойчивое и стабильное.

Многие уже догадались, кого им решил показать комиссар. Семёрка людей, так или иначе руководящих миром времён Экспансии.

Джон Захария Морган.

Эрнест Валентин Рокфеллер.

Анжела Дана Розалинда аль-Торманни Ротшильд.

Эрвин Форд.

Алина Майра Меллон.

Борис Франсуа Касим Дюпон.

Флойд Фицджеральд Сакс.

– Вероятность, что вы когда-нибудь воочию увидите хоть кого-то из этих людей, исчезающе мала, – сказал шеф полиции. – Совершенно нереально, чтобы кто-то из них оказался в поле нашего зрения в качестве… скажем так, нашего оппонента. Зато вполне когда-то может случиться так, что мы столкнёмся с их оппонентами. Как бы мы ни относились к тем, в чьих руках сосредоточена реальная власть, есть люди с ещё более грязными руками. Повторю: семь – хорошее число. Оно лучше, чем шесть или пять. Лучше, чем восемь или двадцать четыре. Я уж не говорю о единице.

Дарич в тот раз говорил недолго. Но его поняли все. В том числе и лейтенант Травиц. И появление одного из Большой Семёрки в этом притоне как раз вполне могло быть предпосылкой к изменению числа Семь… Ибо посещение «вольера» с зелёными – это действительно дорога в никуда. Для кого угодно, в том числе и для небожителей, подобных пану Саксу.

…День прямо-таки благоволил сегодня к Карине со всех сторон. Не успела она выбраться на скутере за пределы силового поля (привычное уже занятие!), как услышала вызов от самого Дарича по туннельной связи – пусть забитый помехами, неустойчивый, но прямой по времени.

– Офицер Мермэйд, я тебя держу на связи, – услышала Карина в своей черепной коробке.

– Докладываю, – сообщила она тотчас. – В колонии обрабатывается номер семь. Из той галереи, которую вы нам показывали вечером после окончания операции «Улыбка».

– Это не ошибка?

– Компьютер опознал его по строению черепа. Лицо он мог изменить, хотя, конечно, вряд ли до неузнаваемости. Сама не видела – вероятно, администрация Сальпы старается не допустить, чтобы клиенты сталкивались друг с другом. Особенно клиенты ключевые. Признаюсь, для меня это крайне неожиданно… Впрочем, картинку вы уже, наверное, увидели?

– Да, вижу… Действительно, неожиданность… Мермэйд, тебе надо продержаться ещё столько, пока ты не сможешь понять, кто именно оппонент. Уверен, что клиента номер семь нежно подсадили на эту «иглу». Не сам он кинулся искать новые ощущения. Поняла?

– Мне всё ясно.

– Ещё на всякий случай: твой отчёт прибыл с запозданием на три дня. Пароль на Кардиган-Томсон мы передали, но получатель не назвал отзыв.

«Бедная Лили», – без малейшей, впрочем, жалости подумала Карина.

Сеанс связи с Даричем неожиданно прервался, и вдруг в голову женщины влез другой голос – родной и близкий.

– Роман?!

– Да, конечно, я! – ответил брат с чудовищно далёкого Чандрасекара. – Не спрашиваю, зачем это тебе надо и что ты такое нашла, но это бомба! Такого ещё никогда и нигде не было.

– Это ты о чём?

– О генетическом коде, конечно! Он…

Связь начала прерываться, в среднем ухе раздался хрип и вой, от которого сразу же заломило в затылке и висках. К счастью, спустя минуту связь наладилась, и голос Романа стал таким отчётливым, словно бы брат находился в пределах Коннота.

– …гениальная комбинация! Земные компоненты вы определили почти правильно, за исключением того, что был подсажен не просто ген ржи, а ген ржи мутировавшей, поражённой спорыньёй. Плюс ещё ген редкого африканского растения ибога. Он одновременно галлюциноген и сильнейший сексуальный стимулятор.

– Так есть и неземные?

– Есть. И я пока не знаю, что именно. Вероятно, это даже не растение, а животное. Но вот какое…

Голос брата удалялся, Карине приходилось напрягать слух. Голова болела всё сильнее, кожа горела, словно начиналась какая-то болезнь. Вскоре связь совсем пропала, Травиц некоторое время повисела на скутере вне силового купола, затем попыталась проникнуть внутрь. Чувствовала она себя с каждой минутой всё хуже, в глазах двоилось, обнаружить «брешь» она не могла – вместо отчётливой картины сквозь очки видела только размытые цветные пятна. В таком состоянии вести скутер по воздуху казалось делом небезопасным, Карина решила спуститься на землю. Голова закружилась так, что уже было без разницы – смотрит ли она сквозь очки или всё-таки сумела сорвать их, прежде чем свалиться на землю без чувств.

Без сознания Карина провела не так уж и много – от силы минут сорок. Она обнаружила себя в знакомом офисе Лео Базилевса. Самого распорядителя на месте не было. Лейтенант Травиц чувствовала себя преотвратно – головокружение ощущалось даже в сидячем положении, болело всё – кожа, мышцы, суставы… В половых органах и молочных железах появилось странное жжение, глаза резало, словно от яркого света. Ныл желудок. «Отравили чем-то, не иначе», – шевельнулась вялая мысль.

Вместо Базилевса в комнату вошла женщина – высокая и длинноногая, с роскошной гривой светлых волос, спадающих почти до пояса. Одетая подобно многим жителям колоний в многоразовую одежду – бежевую тунику, перехваченную в талии широким мягким поясом. О её возрасте судить было трудно – хотя, конечно, перед Кариной появилась далеко не юная дева.

– Пришло время нам с вами встретиться, – приятным голосом произнесла женщина. – Я, как вы уже, наверное, догадались, Лейда Хи. Надеюсь узнать и ваше имя.

– Меня зовут Миранда Оливо, – произнесла Травиц.

Добрая улыбка была ей ответом.

– Нет, вас зовут несколько иначе, – заявила Лейда. – Мне, в общем, без разницы, я даже готова по-прежнему называть вас Мирандой. Тем более что скоро вам самой будет без разницы, как вас зовут.

Спрашивать «почему» казалось глупым. Карина изобразила равнодушие, пожав плечами (и подавив гримасу боли).

– Так случилось, что у нас есть общий знакомый, – между тем продолжила Лейда Хи. – А вот, кстати, и он…

Момент появления нового персонажа в этой сцене был, разумеется, отработан. Карина почти сразу поняла, что этого чернявого коренастого мужчину с тонкими усиками она уже встречала… Чёрт возьми, да это же…

– Я – Зураб Ашинеску, – отрекомендовался вошедший. – В какой раз убеждаюсь, что мир чертовски тесен, и что между планетами Харм и Коннот расстояние мизерное. Книги на Книгоед.нет

– Распорядитель игры «Полигон»… – пробормотала Карина, пытаясь прогнать дурноту.

– Ну вот, мне даже не пришлось задавать вопросы, – с неизменной улыбкой сказала Лейда, когда Зураб уселся на диван чуть поодаль. Он не скрывал эмоций – тяжёлый взгляд, которым он буравил Карину, вываливал тонны ненависти в пространство.

– Ты – сотрудница полиции Взаимодействия, – сказал Зураб уверенно. – Ты здорово поломала нам тогда игру, отбросила наш проект к тому, с чего мы начинали… Но начать «Полигон» заново теперь уже невозможно. Да и ни к чему… Что ты там говорила Базилевсу насчёт собаки?

– Не надо никаких собак, – брезгливо поморщилась Лейда. – Это неэстетично.

Ленивым движением изящной руки Хи включила экран. Карине делать было нечего – сиди и смотри, борясь с тошнотой и болями во всём теле.

На экране появились двое – мужчина и женщина. Незнакомые лица, хотя все зеленокожие чем-то неуловимо походили друг на друга… Трансформанты занимались сексом. Хотя это было больше, чем секс: это походило на битву – исступлённую, неистовую, бешеную. Карина не раз думала о том, что будет, если оба зелёных партнёра вступят в половую связь… и вот она это увидела. Зрелище не было ни возбуждающим, ни эстетичным. Даже совокупление пары собак выглядело бы куда более естественно и значительно менее гадко…

– Мне обязательно нужно это смотреть? – поинтересовалась Карина.

– Совершенно необходимо, – произнесла Лейда.

Движения трахающихся существ становились всё энергичнее и злее. Рычание и визг заполнили комнату. В какой-то миг эта сюрреалистичная картина достигла своего апогея: мужской член, достигший гротескных размеров, с размаху в очередной раз воткнулся женщине между ног, но уже не в брызжущее зелёным соком влагалище, а в анус. Толчок… ещё один… Трансформантка издала совершенно нечеловеческий вой, когда почти полметра напряжённой плоти скрылось у ней внутри. Когда её крик прервался на секунду, Карина словно услышала приглушённый звук рвущихся живых тканей. Возле её пупка надулась шишка, которая принялась расти, словно женщине вставили в задний проход длинный кол и принялись вбивать его внутрь. Дурнота на какой-то миг уступила место возбуждению – Карина вдруг ощутила знакомую предоргазменную пульсацию. Рыча зверем, трансформант ударил бёдрами с неистовой силой ещё несколько раз… рванул руками кожу на животе женщины… и тут, разрывая чрево изнутри, наружу выскочила измазанная тёмно-зелёным головка чудовищного члена, извергающая из себя бесконечные струи светло-зелёного сока. Карина, обладающая высочайшим чувством эмпатии, непроизвольно сжала бёдра и… кончила с громким выдохом, под насмешливыми взглядами Лейды и Зураба. Едва ли не впервые в жизни испытав стыд, Травиц бросила взгляд на экран, где из дыры в животе женщины вылезала зелёная масса, и тут её замутило. Сопротивляться тошноте она уже не могла; тело её содрогнулось, и содержимое желудка Карины выплеснулось на пол кабинета. Пожалуй, это было куда позорнее, нежели прилюдно показать свой оргазм. Инспектор Травиц в этот момент хорошо поняла смысл фразы «хочется провалиться сквозь землю».

– Всё в порядке, реакции нормальные, – с удовлетворением произнесла Лейда. – Через несколько дней ты позеленеешь по-настоящему и научишься кончать по двадцать раз подряд в течение пяти минут… Ладно, Зураб, заканчивай с ней, у меня есть другие дела…

«Я и без ваших фокусов так умею», – вяло шевельнулось в голове у Карины. Дурнота, впрочем, немного отпустила. Но блуждающие боли в теле только усилились.

– Ты знаешь, – сказал Зураб, закуривая чёрную сигарету, – я бы лично распилил тебя на кусочки. Но у тебя всё равно впереди много интересного. Сейчас привезут твою подружку-коллегу. Я узнал её – она хоть и не из спецслужб, но помогла тебе уничтожить наш проект на Харме. И сейчас она рядом с тобой. Поэтому я тебя пилить не буду. Я займусь твоей подружкой, как её… Фон Сависарди, если не ошибаюсь. Мне нравится протыкать животики девушкам длинными иглами. Я стараюсь прокалывать так, чтобы повредить оболочки кишок. От этого девушки становятся особенно разговорчивыми. Ну а когда я узнаю точно, кто ты такая и на какую именно спецслужбу работаешь… Ты видела примерно, что тебя ждёт. Двое зелёных будут трахаться до тех пор, пока один из них не убьёт другого. Ты женщина сильная, думаю, двоих-троих мужчин ты разорвёшь на части. Но найдётся и тот, который разорвёт тебя.

– Вашу лавочку прикроют так же, как и проект на Харме, – произнесла сквозь зубы Карина, изо всех сил стараясь держаться прямо и надменно.

– Не прикроют, – прошипел Ашинеску. – Сальпа уже почти под патронатом Мирового Совета, Большой Семёрки…

– Чушь.

– Ничего подобного! Тебе уже не удастся передать эту информацию никому, так что знай: сектор Сакс уже наш. Сектор Форд вот-вот станет нашим тоже. Остальные пять маразматических и выродившихся династий не смогут объединиться – эти старики и старухи слишком трусливы и недоверчивы… Экспансия пойдёт по новому пути…

– Ну и зачем это?..

– Что значит «зачем»?

– Чего не хватает тебе, этой Лейде Хи, Базилевсу?

– Тебе не понять, – усмехнулся Ашинеску. – Слово «власть» для тебя не более чем пустой звук, либо в лучшем случае предмет небольшой абстрактной зависти. Небольшой – потому что некоторой ограниченной властью ты когда-то обладала, будучи полицейской…

«Я по-прежнему полицейская», – подумала Карина. Усилием воли подавила остатки боли, проверила работу мышц рук и ног… Ещё немного…

Что-то зашумело позади Карины. Травиц обернулась, готовая ко всему. В помещение вошёл Базилевс. Он был явно взволнован чем-то.

– Девка исчезла, – просто и коротко сказал он.

Карина сразу поняла, о ком речь. Понял и Зураб.

– Куда она могла исчезнуть? У нас же фиксировались все их выходы за пределы купола!

– Да. Она вернулась. Они всегда возвращались. Им некуда деваться с Сальпы.

– У нас тут всего тысячи три человек! Никаких древних построек или неучтённых поселений! Надо найти ее немедленно!.. Лейда уже знает?

– Пока нет…

– Если узнает – будет скандал, – тихо и просто произнёс Ашинеску.

– В первую очередь достанется тебе, как специалисту по безопасности, – так же тихо и просто сказал Базилевс.

– Где твоя подружка?! – заревел Зураб, наклоняясь к лицу Карины.

Травиц в этот момент чувствовала себя достаточно уверенной для того, чтобы в несколько секунд свернуть шею этому «специалисту». Но время ещё не пришло. Она только плюнула ему в лицо, стараясь промахнуться. Промахнулась. Зураб выругался.

– А в парк её не могло занести? – спросил вдруг Базилевс.

– Ты же сам говорил, что у них уговор – ведомой запрещено трахаться с посторонними…

– Ей нельзя верить! – загремел Базилевс. – Ни одному слову! Она – полицейская сука, и этим всё сказано…