Текст книги "Кожа наших листьев (СИ)"

Автор книги: Маркус Даркевиц

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 20 страниц)

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

В баре спортивного клуба «Шангри-Ла» барменша Лили уже не работала. Куда она исчезла, этого никто не знал, поскольку в мире, где не нужно было думать о том, что ты будешь есть завтра, к работе многие относились более чем наплевательски. Особенно в таких местах, как город Смоллтаун на планете Кардиган-Томсон, несмотря на то, что и здесь бездельники рано или поздно лишались многих гражданских преференций. Карина, конечно, сильно подозревала, что Лили упорхнула не по той причине, что ей надоело работать, а исключительно из-за беспокойства, связанного с недавней несостоявшейся отправкой двух полицейских ищеек в преисподнюю. К счастью, она оказалась достаточно глупа, чтобы продолжать жить по прежнему своему адресу… куда и прибыли через двадцать минут две весёлые девушки, искренне радующиеся новому знакомству. Чего нельзя было сказать о хозяйке дома, стоявшего на окраине посёлка километрах в двухстах от Смоллтауна.

Красивая высокая брюнетка, потемнее, пожалуй, Карины, с сильно раскосыми глазами и золотистой кожей, сразу поняла, что попалась. И Карину она вряд ли не узнала.

– Что вам нужно? – тем не менее решила уточнить она. – Вы кто вообще?

Она сидела на диванчике около столика, на котором в беспорядке валялись хорошо понятные Карине предметики для получения удовольствий: цветные ампулы, градуатор, длинная задвижка… Несколько сигарет, скорее всего, набитых табаком или каким-нибудь лёгким наркотиком, тоже лежали здесь. В комнате стоял специфический запах дыма сухих растений, реактивов и не очень здорового тела – подобная атмосфера вполне была свойственна жилищам наркоманов со стажем.

– Да вот, – сказала Карина, – тоже ищем, где бы получить немножко удовольствий.

Она стояла посреди комнаты, широко расставив крепкие ноги, затянутые в чулки и обутые в туфли на высоком каблуке. Как обычно, Травиц вышла на работу пусть не очень удобно, зато элегантно одетой, на этот раз даже в жакете из натуральной ткани поверх блузки. Электра, облачённая в лёгкую белую тунику, сидела в кресле недалеко от того же столика и с интересом разглядывала сигареты – когда-то в колледже она и сама баловалась такими вещами, пока её не пригрозили исключить без права восстановления.

– А при чём тут я? – спросила Лили.

– Твой белобрысый дружок хотел нам помочь, но, похоже, слегка надорвал себе живот. Вот мы и подумали: а может, ты нас сама отправишь в сектор Сакс, на планету Коннот? Мы можем сделать так, чтобы ты не надорвалась.

Лили вздрогнула. Непроизвольно подобрала под себя длинные ноги, потянулась к столику и взяла сигарету. Подожгла её и вдохнула дым. Выпустила остро пахнущее облачко. Руки её слегка вздрагивали.

– Я не знаю код, – глухо сказала Лили.

– Я зато знаю, – улыбнулась Карина. – Назову тебе код, ты посадишь нас в троллейник и отправишь куда надо…

– Там уже знают, что здесь что-то пошло не так…

– Ты сообщишь, что всё в порядке, тревога ложная, клиентки совсем другие, а пан Фаргх просто объелся сырой рыбы и скончался от кровавого поноса.

– Меня убьют!

В голосе и глазах Лили был страх. Настоящий – Карина знала эту эмоцию. Но Лили боялась не её, лейтенанта Травиц, а кого-то другого. Это было плохо и неправильно. «Клиентка» должна была бояться только Карину, и никого более.

Карина подтащила ещё одно кресло к дивану, села на него и вынула из едва заметной сумочки свёрнутый в рулон ремень или пояс телесного цвета с небольшим утолщением посередине – вполне, может быть, пригодный для продёргивания в брюки. Сжала его пальцами, показав вспыхнувшие на поверхности тестовые сигналы – зелёный, жёлтый и красный.

– Знаешь, Лили, что это такое?

– Маячок… Или робот для кара, – неуверенно произнесла Лили.

– Смотри… – Карина повернула пояс внутренней поверхностью к Лили и нажала на невидимую кнопку.

С коротким металлическим щелчком из тыльной стороны утолщения выскочил стержень толщиной шесть или семь миллиметров. Он моментально вырос почти до трех дюймов в длину; его конец был заметно заострен. Спустя три секунды острый конец стержня с сухим шелестом развернулся, выбросив вокруг себя несимметричные, блестящие металлом ленты петель: тонкие и плоские, слегка закрученные, с острыми, немного загнутыми концами и неровными зазубренными кромками. Устройство отдалённо напоминало фантастический цветок диаметром около пятнадцати сантиметров. Ленты дрожали, двигались – стержень то немного подтягивал их к центру, то наоборот – вновь распускал по кругу. Металлический «цветок» словно дышал – зло и коварно.

– Дай руку, – потребовала Карина.

– Зачем? – испуганно спросила Лили.

– Давай, пока бояться нечего…

Лили протянула Карине слегка дрогнувшую левую руку. Травиц чуть-чуть задела кромкой трепещущей ленты за кожу между запястьем и локтем…

– Ай! – Лили отдёрнула руку. Ленты «цветка» резали своим малейшим касанием – на коже выступили три тонкие полоски крови.

– Зачем это? Мне больно! Вы меня отравили?

– Пока бояться нечего… – Карина опять нажала кнопку на кубике, коварный «цветок» немедленно сложил блестящие зазубренные «лепестки» и свернулся в стержень, который с лёгким щелчком сложился и скрылся внутри ремня. – Эта вещь называется «лилия». Она действительно может быть своего рода маячком. Способов применения много. Можно использовать как таймер – чтобы в течение заданного времени успеть совершить необходимые действия. Можно – как ограничитель свободы, чтобы держать человека под домашним арестом. Любопытная вещь, верно? Внутренняя поверхность ремня покрыта диффузной рубчатой текстурой, вроде присоски, въедающейся намертво. Оторвать пояс почти невозможно. Только если вместе с кожей. Отстрелить пулей тоже нельзя – механизм выбросит стержень в любом случае быстрее. Если использовать луч лазера – он отразится за счёт внутреннего защитного зеркала, а стержень выскочит и раскроется непременно. Ну и прочие более примитивные механические воздействия тоже чреваты запуском механизма… Интересно, да?

– И как это вы хотите использовать? – Лили зализала языком ранки на руке и заклеила их пластырем, потому что кромки были настолько остры, что кровь никак не сворачивалась.

– Да очень просто…

Лили не успела и рта раскрыть. В руках Электры, которая только что рассеянно крутила сигарету, как будто раздумывая – закурить или нет, появилась небольшая трубочка, размером чуть меньше этой сигареты. Без звука эта трубочка выплюнула в лицо Лили полупрозрачное облачко, слегка пахнущее эфиром. Девушка успела лишь дёрнуться, но эфирный холод мгновенно сковал её движения, оставив возможность только с усилием дышать и следить взглядом за движениями незваных визитёрш.

– Отличная работа, детка, – сказала Карина, подходя к неподвижно сидящей Лили. – Давай-ка снимем с неё платье…

Раздеть девушку было нетрудно. Карина обернула пояс вокруг талии Лили, плотно прижимая его к коже и следя, чтобы утолщение оказалось на самой середине живота, буквально сантиметром ниже пупка.

– На игре, я помню, кто-то спросил, почему нельзя прямо в пупок направлять стержень, – сказала Электра. – Ему объяснили, что в таком случае есть шанс перебить артерию.

– Ну да, и дать возможность быстро умереть… Кого сейчас можно испугать быстрой смертью, а, девочка? – Это Карина обращалась уже к Лили, которая начала делать первые неуверенные движения, отходя от оцепенения.

Девушка быстро приходила в норму. Кроме того, она отлично всё ощущала, пока была в параличе. Вскрикнув, она схватилась обеими руками за ремень, хорошенько дёрнула его…

– Не советую тебе это делать, – сказала Карина. – Во-первых, его тебе не снять, он слился со структурой твоей кожи. Во-вторых, он защёлкнут сзади на субмолекулярный замок. И сам по себе этот пояс чрезвычайно прочен – нож его не возьмёт. Будешь упрямиться – сработает механизм, а ты видела, как он действует… Знаешь, что с тобой будет? Сначала ты ощутишь резкую боль, похожую на удар, от стержня, который пронзит тебя до самого центра брюшной полости. У тебя будет ровно три секунды времени, чтобы осознать, насколько это больно. И подумать о том, что скоро станет ещё больнее. Потому что когда эта железная «лилия» развернётся у тебя в животе и начнёт терзать, резать и рвать твои кишки, боль будет такая, что… В общем, сравнить её невозможно ни с чем. Кроме того, эта штука одновременно впрыснет тебе антишок, дезанестетик и коагулянт, чтобы ты не отключалась, не скучала и не слишком быстро теряла кровь… Кстати, если ты вздумаешь принять обезболивающее загодя, пояс определит его у тебя в крови и сработает… Да, и ещё: встроенный генератор помех не даст возможность использовать электронные анестетики. Возможно, если кто-то будет находиться рядом, то он рискнёт «выключить» тебя хорошим ударом по голове… Но тут трудно рассчитать удар – либо это не поможет, либо тебе раскроят череп. Так что видишь, какое дьявольское орудие изобрёл какой-то гениальный психопат и садист? Я бы сама вряд ли смогла лучше придумать.

– Что я должна делать? – спросила Лили достаточно спокойным тоном, прикуривая новую сигарету. Может, девушка и была глуповатой, но самообладания у неё хватало. Карине это понравилось. Гораздо хуже было бы, начни Лили истерить, кричать и устраивать прочие безобразные сцены.

– Во-первых, ты свяжешься с колонией Сальпа-2 и сообщишь, что у тебя всё в порядке, и чтобы пан Лео Базилевс принял нас по высшему разряду…

– Та-а-к, вы даже про Базилевса узнали?..

Лили, похоже, была в шоке.

– Мы многое что можем узнать, девочка, – сказала Карина с видом женщины, умудрённой опытом целого человечества. – Кто бы там что ни говорил, а боль – это самый надёжный способ получения информации. Боль в животе – вдвойне надёжный… Так вот, а потом ты отправишь нас троллейником на Коннот. Дня через три-четыре мы закончим работу в колонии, а всё это время ты будешь ходить с «лилией» на твоём нежном животике. Если, не дай бог, со мной что-нибудь там случится, и я не отзвонюсь сюда, на Кардиган-Томсон, то моё доверенное лицо, которое о тебе и знать ничего не знает, нажмёт на пульт… И ты со счастливой улыбкой можешь ложиться на бочок, обхватывать руками пузико и начинать сучить ножками. Даже если тебя доставят в клинику, то с такими повреждениями врачи тебе не сумеют нормально регенерировать изорванные в лапшу кишки. И твоя дальнейшая жизнь будет очень тяжёлой и очень нудной. Одно только будет тебя радовать – она окажется не очень долгой. Хотя, скорее всего, ты просто умрёшь. При этом в страшнейших мучениях, если рядом не найдётся доброй души, которая тебя пристрелит… Ну а если ты будешь умницей, то доверенное лицо тебе позвонит, а ты придёшь к нему в гости и отдашь ему этот пояс. А там, глядишь, вернусь я и скажу тебе спасибо за содействие. Может быть, даже поцелую взасос. Как, устраивает такой вариант?

– Вы разве оставляете мне выбор? – Лили криво усмехнулась.

– Выбор всегда есть, – Карина добродушно улыбнулась и широко развела руками, показывая наглядно, каких размеров бывает свобода выбора.

…Когда подруги закончили беседу с Лили, над Смоллтауном опустилась ночь. Желающие развлечений либо выполняли свои программы получения удовольствий, либо даже завершили их – судя по тому, как часто останавливались патрульные кары возле заведений, из окон и дверей которых доносилась музыка и струился крашеный свет. Кого-то уже заталкивали внутрь машин.

– Пульт ты отдашь Химику? Или кому-то ещё? – спросила Электра, когда Карина начала снижать кар возле лаборатории.

– Совсем забыла! – воскликнула Карина. – Я ведь договорилась с леди Суммонен – это та самая девушка с почты, – чтобы она подобрала нам хорошую капсулу. Странно, что она не позвонила… Хм, и не отзывается… Она как раз сейчас работает в ночь.

– Давай слетаем к ней, – предложила Электра.

Карина колебалась.

– Вот тебе пульт от «лилии», – сказала Травиц подруге и хихикнула, добавив:

– Пульт от Лили… Передай его Химику и скажи, чтобы он завтра утром тоже был готов. Я хочу, чтобы он проконтролировал, как эта Лили отправит нас на Коннот.

– А ты…

– Да я скоро вернусь, – ласково улыбнулась Карина и нежно поцеловала любовницу в губы. Электра вернула подруге улыбку, покинула кар и лёгкой пробежкой порхнула к входу в жилище Химика, показав красивые ножки. Карина вздохнула… Но тут же усмехнулась: на самом деле Герти Суммонен уже давно созвонилась с ней, и женщины по-деловому быстро и чётко обсудили утренние действия. Во-вторых, Карине звонил ещё и Химик: пожилой мужчина устал, наводя порядок после допроса в кладовой, и сильно надеялся, что «дочери» помогут ему отмыть стены и окончательно разобраться с останками Фаргха. Электре предстояло не самое приятное занятие… но мы по-прежнему ведь помним о том, что любовь и цинизм мирно уживались в сердце Карины.

Травиц подняла кар в воздух и вызвала хорошо знакомый номер:

– Иван, привет, мой славный!

– А, ты наконец-то переспала со всем населением Смоллтауна и вдруг вспомнила о том, что у тебя остался друг, до сих пор не охваченный широтой твоей души?

Карина засмеялась: грубоватые шутки Златобоя всегда ей импонировали… Как и его нежные объятия. У женщины буквально заныло всё тело, бёдра сжались сами собой – она хотела мужчину сейчас так, как никогда раньше… Впрочем, у неё всегда были сильные желания. Но, справедливости ради, она хотела далеко не всякого мужчину.

– Я хочу немного побыть с тобой. Ты ведь свободен сейчас? – это прозвучало не совсем как вопрос.

– Ты знаешь… Для тебя – да, – немного помедлив, произнёс Иван.

Карина улыбнулась. Если даже у Ивана и намечалась интимная встреча с кем-то (а у этого заядлого бабника такое в порядке вещей), было приятно, что он предпочел её, Карину, любой другой из местных женщин.

…Язык у Ивана, конечно, не мог соперничать своей длиной с аналогичным половым органом Электры, но Златобой был любовником умелым и чувствительным. Он, словно бы согласно кивая головой, медленно скользил плоскостью языка по всей поверхности губ Карины, не торопясь запускать его внутрь. Если Электра обожала доводить подругу до пяти, десяти, двадцати оргазмов подряд (что, конечно же, приводило Карину в полный экстаз), то Иван действовал подобно самой Карине: оттягивал до предела наступление сладкой разрядки, заставляя женщину биться на постели всем телом, хрипло кричать, сжимать бёдрами голову и подталкивать её ладонями к себе: ну почему же твой язык не торопится нырнуть в глубину и обрушить на Карину цунами наслаждения?.. Иван, ощущая усиливающееся возбуждение, не увеличивал темп. Он даже делал небольшие паузы, чтобы довести женщину до полного неистовства. И только тогда, когда она доходила до такого состояния, мужчина наконец позволял себе сжалиться и запустить язык в сочное влагалище так глубоко, как только мог это сделать…

– …Сегодня ты превзошла себя, – восхищённо произнёс Иван, поглаживая пальцами по вздрагивающему животу Карины. Я думал, ты мне раздавишь голову или расплющишь нос… О чём ты только думаешь?

Карина посмеивалась, наслаждаясь близостью мужского тела. Она только что славно кончила, но этого ей, разумеется, было мало… Не меняя позы, оставаясь на спине, она нащупала налитый железной силой член Ивана и слегка потянула его на себя. Златобой, который уже почти не мог больше терпеть, лёг на женщину сверху. Его твёрдый член легко скользнул в Карину, которая застонала от наслаждения: язык во влагалище – это, конечно, прекрасно, без этого жить просто невозможно, но добрый член – это именно то, чего ей так не хватало все эти дни и ночи в Смоллтауне! Она подняла ноги повыше, обхватила ими поясницу Ивана и требовательно потянула его тело к себе – действуй!.. Но даже лёжа под мужчиной, Карина не могла допустить по отношению к себе мысли «меня трахают»… Она предпочитала думать «я его трахаю»… либо, в крайнем случае, если воспринимала партнёра равным себе, «мы трахаемся». С Иваном она «трахалась».

Златобой находился уже давно в сильнейшем возбуждении, но он был из тех мужчин, для кого невыносима сама мысль о том, что женщина останется без оргазма. Поэтому он оттягивал свою разрядку так сильно, как только мог. То – высшая степень мужского эгоизма, вывернутого наизнанку… и мало найдётся в мире женщин, которым бы это не нравилось. Искренний крик страсти, который вырвался из груди Карины, когда у неё непроизвольно забились в сладких судорогах бёдра, был лучшей наградой Ивану, который немедленно затопил спермой содрогающееся влагалище.

…Справедливости ради, Карина этой ночью кончала быстро. И дело не только в мастерстве Ивана… хотя, конечно, именно ему женщина была обязана чудесным сексом. А вот яркость оргазмов добавляло ей собственное развитое воображение. «О чём ты только думаешь?» – риторически спрашивал Иван. И почему посмеивалась Карина? Да потому, что в момент, когда у неё подкатила первая волна, вызванная трепетом языка в глубине влагалища, перед её глазами появилось распоротое брюхо Гронди Фаргха, из которого, словно извлекаемый из норы спрут, лениво выползали причудливо переплетённые петли кишок. А когда Иван был сверху, воображение вдруг нарисовало ей огромное извивающееся членистое тело, ощетинившееся острыми, как зазубренные ножи, многочисленными конечностями… И этот похожий на сколопендру монстр вгонял ей в щель между ног гладкий отросток своего тела, брызжущий густой горячей жидкостью…

…Кто из нас точно знает, о чём или о ком думают женщины за секунды до оргазма? Об этом не надо даже пробовать догадываться. Зачем? А что представляют себе мужчины в такие моменты? Разве нужно об этом знать кому-то ещё?

…Электра, конечно, догадывалась, чем именно в действительности занималась её подруга, пока она помогала Химику в весьма неприятном деле. Пульт от «лилии» она отдала ему сразу же, а инструкции, сказала, получишь позже, когда придёт Карина. Карина пришла только под утро, когда Электру уже сморил сон. Но она не могла не обратить внимание на то, что Травиц явилась хоть и уставшая, но, что называется, «на подъёме». А своеобразный запах недавнего соития Фламенко учуяла сразу же после того, как только Карина проскользнула в их спальню.

Этой ночью толком никто из заинтересованных лиц не выспался – кто-то принял стимуляторы, кто-то обошёлся без них… Около шести утра все пятеро были на прежнем месте – пустой парковке на окраине Смоллтауна: Карина с Электрой, готовые ко всему, хмурая Лили в мешковатой кофте, скрывающей страшный ремень, важный Химик и уставшая после ночной смены Герти – её Карина пригласила для гарантии. Теперь, когда почтовое управление получило информацию, что нелегальной отправкой людей грузовым транспортом занимается полиция, от начальницы смены уже не было смысла что-то скрывать. Капсула троллейника на этот раз выглядела как новенькая – её, возможно, только что получили с репликации, а может быть, даже заказали мастер-изделие. Робот-панель выглядела в полном порядке, масляные скафандры казались ни разу не надёванными.

Карина и Электра по очереди поцеловали Химика (всё-таки они по-своему любили этого дядьку), деловито попрощались с леди Суммонен.

– С тобой поцелуемся по возвращении, – сказала Карина бывшей барменше, с намёком похлопав себя по животу.

Лили фыркнула и отвернулась.

…Лейтенант и агент полиции погрузились в скафандры, Лили задраила внутренний люк и набрала код на панели в тамбур-кессоне под пристальными взглядами Химика и Герти. Из-под капсулы послышалось едва слышное гудение. Девушка закрыла внешний люк и поспешно отошла в сторону вместе с Химиком и Герти. Через пять секунд капсула исчезла, словно её никогда и не было. Послышался громкий хлопок воздуха, быстро заполнившего пустоту…

– Минут через пятнадцать она вернётся, – сказала Герти. Химик промолчал. Лили внимательно посмотрела на него.

– Послушайте, пан… не знаю, как вас зовут… Эти женщины вам случайно ничего не оставляли?

Лили рассчитывала на то, что именно этому маленькому деду Карина и передала пульт. И что если это так, она поймёт, что старик лжёт. А если так, то ведь и она, Лили, знает, как добывать информацию у молчунов…

Но ответ Химика удивил Лили. Он произнёс:

– Да, конечно. Вот эту вещь, – он протянул девушке небольшой предмет, действительно похожий на реальный пультик, – Карина просила передать тебе, как только улетит троллейник… И при этом сказала, что обращаться с ним нужно с величайшей осторожностью.

Держа пульт словно бомбу, Лили спрятала его в сумочку-невидимку.

– Больше ничего Карина не просила передать?

– Просила. Она сказала, что управляться с ним умеет только один человек на планете. Через три дня он должен будет тебе позвонить, а ты возьмёшь эту штуку с собой и пойдёшь с ней на встречу. Да, а сама не вздумай пытаться её разобрать или даже понять, как она работает. Это очень опасно. Так Карина сказала.

– Понятно… – судя по всему, старик не лгал.

Можно было уходить, но и Химик, и Лили решили дождаться возвращения троллейника. Капсула действительно прибыла минут через пятнадцать. Она была пуста, если не считать двух скафандров, тоже пустых. Пассажирки, по всей видимости, благополучно прибыли к месту назначения.

Герти занялась капсулой, Химик неспешно двинулся своим путём… Лили перевела дыхание. Теперь надо срочно связаться с Лео и сказать ему пару слов. Девушка усмехнулась. Этот ход Карина не просчитала…

Но Карина просчитывала всё.

Лили набрала вызов и… задумалась. Что она скажет Лео? Что к нему только что под видом двух туристок, ищущих запредельных удовольствий, заявились две полицейские ищейки, настроенные, по всей видимости, на то, чтобы уничтожить «дело» Базилевса? И потребовать, чтобы он, несмотря ни на что, хорошо их принял и ни в коем случае не причинял им вред в течение хотя бы трёх дней…

Глупо даже думать об этом! Лили кое-что слышала о делах Базилевса и его хозяев и потому поняла, что когда дело касается влияния на процесс Экспансии, такие мелочи, как жизнь вербовщицы, вряд ли будут приняты во внимание… Лео наверняка сразу же пристрелит обеих женщин… Нет, скорее всего, он их просто лишит свободы передвижения и начнёт выкачивать информацию… а это значит, что некое «доверенное лицо» на Кардиган-Томсоне не получит условного сигнала от Карины…

В животе у Лили стало холодно. Нет, об этом даже думать нельзя… Но нельзя и молчать…

Как бы в ответ на эти мысли в ушах девушки раздался знакомый голос:

– Лили! Это Лео. Ты чего на связь на выходишь?

– Набирала твой номер прямо сейчас.

– Очень хорошо. Что это за шалавы от вас прибыли?

– Обычные бездельницы, – равнодушно сказала Лили. – Как всегда.

– Чего такая скучная?

– Не выспалась… – зло ответила Лили.

– Наверное, трахаешься там направо и налево…

Лили очень хотелось заорать и завизжать на этого идиота. Пока он там в безопасности, она вынуждена носить на своём животе эту ужасную штуку и находиться в постоянном страхе… Хам и скотина!

– Не твоё дело, чем я тут занимаюсь… Всё в порядке, – уверенно сказала она.

– Где Гронди?

– Вроде сорвался по наркоте.

– Идиот…

– На этот раз согласна.

– Ну ладно, раз всё в порядке, пока. Счастливо.

– И тебе не кашлять, – пробормотала Лили, отключая связь. Да плевать ей на интересы друзей этого грубияна! Пусть хоть сгорит вся их колония вместе с невозможными монстрами и зеленокожими шлюхами… Ей-то какое дело до издержек Экспансии и тем более до тех, кто пытается руководить этим малопонятным процессом!

…Карина поначалу собиралась настроить универсальный генератор помех «лилии» таким образом, чтобы электроника коварного пояса забила нулями весь диапазон, включая туннельную связь. Чтобы Лили не могла вызвать ни колонию Сальпа-2, ни даже неотложную помощь, слушая лишь белый шум в ушах и разглядывая пустой прямоугольник экрана.

Но потом решила этого не делать, будучи абсолютно уверенной, что Лили ни за что не рискнёт сдать их своим друзьям на Конноте. Страшный «цветок» должен был произвести впечатление на вербовщицу, и он действительно напугал девушку. Напугал поистине до кишечной колики.

– …Может быть, ты зря решила расстаться именно с «лилией», – сказала Электра, когда подруги прибыли на планету Коннот, и им помогли выбраться из скафандров. – Уникальная вещь… таких больше не делают. Можно было бы придумать другой способ…

– Можно. Но, во-первых, мне хотелось, чтобы Лили представила себе как можно лучше, что с ней будет, если она начнёт играть не по моим правилам. Я правильно говорю – кого сейчас можно испугать быстрой смертью?.. Ну, а во-вторых, – улыбнулась Карина, – я уже давно реплицировала ту «лилию», которую сняла с тебя тогда. Это копия. Причём не единственная… Да ладно, – сказала Травиц, заметив удивление на лице подруги, – неужели я позволю себе расстаться с таким чудным устройством?

– Какая же ты у меня умница! – с восхищением произнесла Электра и порывисто обняла подругу, глядя на подходящего к ним высокого мужчину в странной одежде: широкополой шляпе, фланелевой рубахе, шейном платке и грубых брюках, заправленных в кожаные сапоги.

– Добро пожаловать на Сальпу, – мягким голосом произнёс мужчина, – в место, где самые потаённые фантазии становятся реальностью.