Текст книги "Кожа наших листьев (СИ)"

Автор книги: Маркус Даркевиц

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 20 страниц)

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Харм. На игре: начало

Пока Карина и Электра знакомятся с жизнью Сальпы (которую здесь не называют номером «2», поскольку Сальпы-1 уже давно не существует), а Лили в сильнейшем страхе за свою жизнь понемногу сходит с ума, то и дело трогая зловещий пояс на талии, у нас есть время, чтобы узнать, как познакомились студентка колледжа Фламенко и лейтенант полиции Травиц, а также каким образом у последней оказалось это в высшей степени занятное изобретение сумрачного гения – «лилия». Ужасный стальной «цветок», предназначенный исключительно для того, чтобы терзать и рвать человеческое тело изнутри, вгрызаясь в его самые нежные, самые чувствительные и самые мягкие ткани.

– …Травиц, – сказал однажды комиссар Радован Дарич совсем юной сотруднице полиции Взаимодействия, когда случайно (о нет, отнюдь не случайно!) проходил мимо тира, откуда выходили полицейские, только что закончившие тренировочные стрельбы.

– Я, пан комиссар! – отчеканила Карина, вытягиваясь в струнку перед начальником управления. Подобная встреча была чем-то маловероятным: комиссар огромной спецслужбы вдруг обратился к новоиспечённому лейтенанту – для этого должны были быть очень веские причины.

– Вольно, – произнёс Дарич. – Отойдём немного в сторону.

Грузный немолодой мужчина и стройная девушка подошли к окну, за которым яркий свет солнца заливал улицы большого города с чудесным именем Светлоград… Подавляющее большинство жителей которого и знать не знало, что такое преступность, плохо представляя себе, для чего в наше время существует полиция.

– Травиц, – повторил комиссар фамилию девушки. – Я слышал о твоём мужественном поступке в смешанной группе.

Карина хорошо знала, о чём говорит Дарич. Он имел в виду как раз тот случай, когда её случайно подстрелили.

– Не думаю, пан комиссар, что тогда я выглядела с лучшей стороны… Я сама подставилась.

– По неопытности, – спокойно сказал начальник полиции. – Я читал рапорта. В том числе и о том, как вы вели себя на последующих подобных операциях… Обычно после первых подобных ранений многие начинают излишне заботиться о себе… Понимаешь, о чём я?.. Ты же, насколько я знаю, всегда впереди, сама готова прикрыть других… И – что характерно – стреляешь первая. Новичкам такое не свойственно… Хотя сейчас ты уже не совсем новичок, верно?

Карина пыталась понять, куда клонит Дарич.

– Тебя рекомендовали направить на психокоррекцию, – вдруг сказал комиссар. – Твоя характеристика в академии была, что называется, на грани. Один лишний отрицательный балл – и ты бы вылетела.

– Я слышала, что результаты моих тестов не очень нравились комиссии, – напряглась Карина. – Но раз я здесь, то не до такой же степени всё плохо?

– Верно. И всё же твоё поведение нуждается в коррекции – штатные психологи уже три раза за последние два месяца подавали на этот счёт свои рапорта. Вот я и думаю – что же это за молодой сотрудник у нас такой, что справляется прекрасно, но имеет при этом некоторые отклонения?

Карина промолчала. От психокоррекции она уклонялась всеми возможными и невозможными способами. Это вполне могло быть объяснено страхом перед вмешательством в мозг, но на деле всё обстояло несколько иначе. И об этом комиссару полиции знать совсем необязательно.

– Я внимательно изучил твои характеристики и пришёл к такому выводу: с одной стороны, психокоррекция тебе нужна непременно. Без неё ты скатишься в патологию, если уже не скатилась… Не разрешаю перебивать!.. Но, с другой стороны, после прохождения этой процедуры ты можешь потерять некоторые другие твои особенности, очень нужные в нашей работе. Понимаешь, да?

Карина всё хорошо понимала. Кроме одного – к чему клонит комиссар. Радован Дарич был человеком, способным на сюрпризы – об этом говорили многие в управлении.

– Поэтому, Травиц, у меня есть предложение. Я прикрываю тебя от психологов… Чёрт возьми, не верю, что произношу такие вещи вслух… А ты переходишь в отдел Б-12, который курирую непосредственно я.

– Спецотдел… Индивидуалы. Но… пан комиссар… Там же люди с очень большим опытом…

– Опыт – дело наживное, – отрезал Дарич. – Зато у тебя есть другое – способности к некоторым вещам, которые я не могу поручить даже и более опытным людям… В общем, так, леди лейтенант. У меня нет времени на психологические изыски, я в них не верю и не люблю их. Твоё дело – завтра в десять утра прибыть ко мне с устным рапортом. Говоря проще, я жду от тебя ответ, что ты выберешь – принудительную коррекцию или отдел Б-12. На сегодня всё, ты свободна.

…Нетрудно угадать, что именно выбрала тогда Карина. И не пожалела о своём выборе впоследствии. По сути, служба в отделе Б-12 оказалась немногим сложнее, чем на обычной оперативной работе. Офицеры собрались здесь достаточно весёлые, хотя и склонные к чёрному юмору, умные и, как это ни парадоксально, одновременно добрые и жестокие. Жан Бассомпьер, например, рискуя жизнью, как-то раз вынес с разрушающегося корабля двух маленьких детей и лично довёз их до ближайшего населённого пункта… хотя мог бы вполне оставить их на базе – большинство других офицеров поступило бы именно так. И этот же майор Бассомпьер однажды отпилил серийному убийце голову ручной пилой, найденной у того в лачуге… хотя мог бы просто пристрелить его – большинство офицеров других подразделений поступило бы именно так.

Карина благополучно вписалась в эту команду. И вот однажды пришло время для по-настоящему серьёзного задания.

– Это одна из тёмных игр, – сказал Карине полковник Фарид Мехди, один из заместителей комиссара. – Игр на выживание. Знаете про такие, наверное?

– Слышала, – сказала Карина. – «Бегущий», «Остаться в живых», «Жертвоприношение», «Голод»… Много их.

– Отлично. Все они, конечно, балансируют на грани криминала, но коль скоро люди в здравом уме и трезвой памяти дают подписки, что не имеют ничего против собственной смерти на такой игре, придраться к их проведению невозможно. Да и не нужно. Если у кого-то есть желание на законном основании вырвать сопернику сердце, пусть он делает это законно, в рамках игры, нежели вдруг возьмёт и ни с того ни с сего прирежет прохожего.

– Согласна, – произнесла Карина. Ещё обучаясь в академии, она занималась фехтованием, и не только спортивным. Три раза, находя себе соперника, она вместе с ним на пару делала подписку на предмет отсутствия взаимных претензий и выезжала биться на шпагах – практически настоящих, стальных и острых. К счастью, отчаянные юные студенты остались живы, хотя и получили несколько шрамов; у Карины их осталось четыре: два на правом плече и по одному на левом бедре и под левым же соском.

– Есть такая сравнительно новая игра – «Полигон», её проводят в секторе Рокфеллер, но не в самом населённом месте – на планете Харм.

– В чём заключается игра?

– Правила просты. Набираются две команды игроков – «защитники» и «интервенты». Защитников высаживают на остров в океане, куда в прошлом веке сваливали различный промышленный хлам с разных планет; их задача – удерживать объекты, беречь выданные капсулы с условными ценностями и уничтожать интервентов, которые через некоторый промежуток времени также окажутся на острове. Интервенты, в свою очередь, должны забрать охраняемые капсулы, чтобы увезти их с острова. Истребление противников необходимо по умолчанию, без этого победа не засчитывается.

– То есть, игра не командная?

– Не в полной степени. Обычно на остров высаживают по пять человек с каждой стороны. Каждый защитник имеет индивидуальный предмет, который ему надлежит охранять. Каждый интервент действует также сам за себя. По крайней мере, сначала, когда соотношение пять на пять. Тактика интервентов проста: выследить защитника на объекте, уничтожить его, забрать капсулу и унести с собой. Либо украсть капсулу, но по обратной дороге быть готовым к тому, что защитник наверняка устроит засаду. То есть действия защитников тоже понятны. В какой-то момент в игре возникает перелом. Допустим, уничтожены трое защитников против одного убитого интервента, и тогда у оставшихся двоих шансов почти нет.

– Но пока я не вижу криминала… Впрочем, цена игры? Что получит команда победителей, кроме щекотания нервов?

– Снижение порога входа в Экспансию плюс свободу передвижения, – как обычно. Возможность пользоваться звездолётами. Словом, право сеньоров на девственную планету и все преференции, отсюда вытекающие. Фактически создание собственного мира или его части с нуля.

– Для многих это очень большая ставка, согласна. Так что же тут неладно?

– Поначалу, года три назад, всё вроде было прозрачно. Конечно, защитники изначально находились в чуть худшей ситуации, и соотношение было тогда примерно пять к четырём в пользу интервентов. А в команде победителей обычно оставались в живых по три-четыре человека. Двое – крайне редко. Один – почти никогда.

– В общем-то, ясно, почему. Ролевой статус определяется жребием?

– Да, и притом сразу. Но дело не в этом. А том, что однажды статистика внезапно изменилась.

– Интервенты стали побеждать постоянно? Или защитники?

– Нет. Соотношение выровнялось буквально до ситуации «пятьдесят на пятьдесят». Но странно другое. В прошлом году все победы, неважно, чьей команды, стали почти «сухими». Лишь один раз выигравшие потеряли одного участника, и то, похоже, случайно. Понятно, о чём речь?

– Понятно. Это уже своего рода «звоночек». Нет ли данных о том, что в одну из команд организаторы собирали заведомых победителей?

– Именно так. Но когда нагрянула проверка, организаторы успели замести следы и начали лить крокодиловы слёзы по поводу незаслуженной обиды. Но зато в последующих играх статистика вновь стала более естественной, такой же, как в начале проекта. И это более чем подозрительно. Вот фото…

Карина увидела объёмные снимки в высоком разрешении. Трупы в похожих позах, в основном лежащие на боку и скрюченные, как вопросительные знаки. Мужские и женские. Кое у кого рядом – валяющееся оружие, похожее на короткие винтовки.

– Химические ружья? – с сомнением спросила Карина, поскольку винтовки выглядели несерьёзными, какими-то поистине игрушечными.

– Нет. Фактически это электронные пульты. Их назвали «мушкетами». Действуют на расстоянии не более ста футов при необходимом попадании в туловище либо в голову. Импульс для человека неощутим, но он включает спусковой механизм орудия убийства, с которым игрок не расстаётся с момента высадки на остров.

– А, я слышала об этом… В «Глубоком рейде», кажется, положено носить с собой бомбы, которые могут быть подорваны дистанционно.

– Здесь примерно то же самое. Но тут орудие убийства куда более изощрённое. На игрока надевается специальный пояс, в котором заключён особый механизм. Своего рода чудо инженерной мысли. При считывании импульса с кожи игрока он срабатывает и вгоняет тому в живот стальной штырь, который уже там, внутри разворачивается в режущие металлические ленты.

– Приятная машинка, – согласилась Карина.

– В том-то и дело. Многочасовая мучительная смерть гарантируется. По правилам игры анестетики, конечно же, запрещены. Запрещается и оказывать средневековое милосердие товарищу по команде.

– Отсюда возникает вопрос: как избежать подобной участи игроку из команды организаторов, настроенных на победу? И при этом чтобы ни у кого не вызвать подозрений?

– Да. Совершенно непонятно, как это достигается технически. Вот посмотри внимательно на это фото.

Карина пригляделась. Мужской труп в позе вопросительного знака, руки прижаты к животу. Игрок, значит, скончался после долгих и притом ужасных мучений… Занятное зрелище, надо думать. Лицо, впрочем, довольно спокойное. Характерное лицо, запоминающееся. Близко посаженные глаза, длинный нос, развитые скулы, острый подбородок…

– И ещё одно фото, сделанное позже.

На снимке были запечатлены пятеро – трое мужчин и две женщины. Все в камуфлированных комбинезонах и с мушкетами. Один из мужчин был как две капли воды похож на убитого – то же тонкое лицо и те же близко посаженные глаза. Они стояли возле морского катера, на который, видимо, собирались подняться.

– Двойник или брат-близнец?

– Почему бы не предположить и такое? – усмехнулся Фарид. – Ещё одно фото. Этот человек умер ещё раз…

(Опять поза вопросительного знака.)

– …и снова ожил…

На последнем фото тонколицый получился несколько хуже – его сняли издалека и в плоском цифровом исполнении. Но лицо можно было узнать безошибочно.

– Всё можно подстроить очень просто, – предположила Карина. – Команда победителей получает безвредные пояса.

– Слишком просто. Перед игрой каждый участник выбирает пояс наугад.

– Тогда по какой-то причине они не срабатывают на победителях, и те лишь имитируют смерть.

– Тоже исключено. В правила изначально внесён пункт о возможном кратком перемирии после каждого удачного попадания. И то верно – кто ж откажется поглядеть, как мучается подстреленный? По согласию противоборствующих команд можно прекратить игру на определённый период времени – обычно на час или два – и тогда любой может проверить, действительно ли подстреленный выбыл из игры. Агенты сообщили, что имитаций не было – выбывшие корчились и орали от боли по-настоящему.

– Но как это можно достоверно определить? По зрачкам? По уровню выброса гормонов?

– И это продумано. Агенты подтвердили – имитаций не было. Кроме того, у каждого участника игры есть очки, работающие во всех диапазонах света, в том числе и рентгеновском. В икс-лучах агентам хорошо были видны раскрывшиеся «лилии» в животах выбывших. Выжить после такого невозможно, особенно при заведомом отсутствии любой помощи.

– «Лилии»?

– Да. Это жуткое орудие на жаргоне игры называется именно так. В развёрнутом виде режущие ленты отдаленно напоминают полностью раскрытый цветок лилии.

– Так… А ошибок в хронологии нет? Кто автор снимков?

– Ошибок нет, снимки переданы двумя нашими агентами, внедрёнными в игру в качестве участников. К сожалению, с игры они не вернулись – ни один, ни… другая.

Карина непроизвольно сглотнула.

– Значит, есть мнение, что третий шарик должен прилипнуть? – спросила она.

– Ну, судя по всему, вот так сразу ехать на участие в игре – это значит отправиться на верную смерть, а значит, прибыть на остров надо будет скрытно. По полученной от наших агентов информации, пояса снять невозможно. По крайней мере с живого человека. У них диффузная структура. Механизмы срабатывают при попытке разрезать пояс, но его возьмёт только плазменный или квантовый резак. А текстура пояса снимется только вместе с кожей.

– Луч лазера или пуля? Какая-нибудь электроника, магнитная ловушка?

– Лазер отразится. Пуля слишком медленно летит. Любые ударные воздействия неминуемо провоцируют срабатывание. Электронные импульсы, судя по всему, просто игнорируются, кроме тех, конечно, которые генерируют мушкеты. Магнитная ловушка? Если с мультифокусным полем, то возможно. Но, по сообщениям агентов, их перед игрой уверяли, что механизм заведомо сработает и при сильном магнитном воздействии.

– Он должен сработать, – почти уверенно сказала Карина. – Если бы я проектировала подобное орудие, то предусмотрела бы такую возможность. Зато ловушка Брандера-Колычева может остановить даже пулю… Уж во всяком случае до предела замедлить её движение.

– Для этого придётся снять пояс и засунуть его в ловушку, – сказал Фарид. – Но это невозможно. Значит, это не вариант. Но если даже и удастся, то организаторы точно не допустят, чтобы вы протащили подобную вещь на игру – ловушка Брандера-Колычева подобной мощности должна иметь приличные размеры.

– Я так понимаю, что вопрос о моей командировке на эту игру уже решён? – риторически спросила Карина.

– Поскольку пан Дарич в отъезде, то я могу сообщить только то, что он приказал мне передать вам: поручение остановить эту игру идёт с самых верхов – это раз. Кроме вас, он не видит человека, кому можно поручить подобное дело… во всяком случае среди тех, кто сейчас не на задании… – это два. Ну и вопрос о какой-то вашей корректировке будет опять закрыт – не знаю, что он имел в виду – это три. Так что прошу понять: это поручение не в статусе приказа. Но тем не менее…

– Я готова выполнить задание, пан Мехди, – сухо сказала Карина.

Фарид был немного удивлён.

– Я был готов дать вам время до завтра.

– Излишне. Лучше изложите мне цели моей миссии полностью и без увёрток.

– Хорошо. Если от частного к общему, то первая цель – предоставить образцы или хотя бы описание технических средств, благодаря которым возможно подобное мошенничество. Вторая – найти доказательства того, что организаторы действуют нечестно и обрекают ничего не подозревающих людей на страшную смерть. Третья – остановить проект «Полигон».

– Технических средств, говорите?.. В таком случае, кроме общих инструкций, мне нужно будет ликвидировать некоторые пробелы в моей именно технической подготовке.

– Какие именно?

– Я должна научиться собирать магнитные ловушки из подручных материалов… Вы что-то сказали о промышленных отходах на острове? Утилизационные заводы?

Мехди засмеялся:

– С такой работой может справиться только квалифицированный инженер…

– Тогда найдите мне такого инженера… И тогда я смогу гарантировать, что выполню задание.

– Про вашу самоуверенность, лейтенант Травиц, в управлении уже ходят слухи, – очень серьёзно произнёс Фарид.

– Если я не вернусь, – веско сказала Карина, – пусть это и останется на уровне слухов.

– Как понимать ваши слова? – тон Фарида стал совсем недовольным.

– Пан полковник, – почти шёпотом сказала Карина и подошла к Мехди вплотную, словно провоцируя того на лёгкое объятие. – Если малоопытному сотруднику дают подобное поручение, то это значит, что держат в уме любой из возможных вариантов, не так ли?

• • •

…Убрав руки с плеч Адриана, Карина сцепила ладони за затылком, запрокинула голову и немного прогнулась назад, продолжая ритмично качаться, контролируя свои ощущения. Молодой инженер-физик в восхищении глядел на красивое тело женщины, оседлавшей его сверху и принявшей в себя его член полностью: вагина его партнёрши была тесной, скользкой и глубокой – самое то, словом… Отблески живого огня из камина играли на подрагивающих грудях женщины, на упругом и слегка округлом животе, на изящных руках и стройных бёдрах. Любовники, подчиняясь небыстрому темпу, заданному Кариной, постепенно и неторопливо скользили к точке наслаждения… Ритм плавно ускорялся, пульс и дыхание учащались. Карина дошла до оргазма почти молча, лишь несколько раз шумно вздохнула, хотя обычно переживала свои ощущения довольно бурно. Впрочем, судорожные толчки женских бёдер, мощные и скорые, говорили о том, что сексуальная разрядка оказалась как всегда в таких случаях – сладкой и головокружительной. Переведя дыхание, Карина плавно подалась вперёд и распласталась на груди Адриана, кончившего несколькими секундами после неё. Мужчина обнял её и ласково провел пальцами вдоль позвоночника, вызвав у женщины звук, напоминающий тихое мурлыканье довольной кошки.

– Это была хорошая идея – отправиться заниматься в загородный дом, – заметила Карина.

– Замечательная, – согласился Адриан. – Правда, я не рассчитывал на то, что вообще хоть когда-нибудь окажусь в постели с женщиной из полиции.

– Неужели это тебе было не по душе?

– Что ты! Наоборот, меня это возбудило до судорог…

– Оно и видно, как ты пытался меня раздеть, не понимая, где чья одежда, – засмеялась Карина. – Впрочем, мне понравился твой опыт. Судя по всему, ты не только физику изучал в своём университете.

– Да что ты… Какой там опыт…

– Да хватит уже прибедняться… Сколько у тебя женщин было?

– Ты третья.

– Противный мальчишка! Ты где так научился лгать?!

– Ладно тебе, девчонка! Я честно. До жены у меня был только один опыт. А жене я всегда был верен… До сегодняшнего вечера.

Карина всё же решила, что Адриан врёт. В каком месте, правда, – неясно. То ли в количестве женщин пытается обмануть, то ли в том, что ранее хранил жене верность. Впрочем, ей-то какое дело до этого? Пусть врёт. Главное, чтобы его инженерный опыт был не хуже опыта любовного. Секс – всего лишь удовольствие, тогда как некоторые технические знания должны будут обеспечить ей, Карине Травиц, возможность остаться в живых, и притом в самое ближайшее время. А пока…

Женщина сползла с Адриана вбок и, освобождая из плена влагалища его член, на некоторое время потерявший славную твёрдость, переместилась к бёдрам инженера, где принялась собирать губами и языком с его члена сперму, перемешанную с собственным соком. Движения Карины были неспешными и нежными, но безостановочными. Она знала, что несколько минут подобных ласк приведут к тому, что пенис начнёт постепенно наливаться упругостью. А это означало, то самая прекрасная на свете игра будет скоро продолжена. Занятия прикладной физикой подождут, думала Карина, чувствуя едва заметно нарастающее возбуждение – его и своё. «У нас ещё на всё есть пока время».

• • •

…Рекламный видеосюжет, конечно, не отражал всех тонкостей игры. Полигон для подобных проектов был достаточно стандартным: круглый остров посреди моря – не слишком холодного, чтобы на суше человек мог замёрзнуть, но и не настолько тёплого, чтобы кому-нибудь взбрело в голову полезть купаться нагишом. На этом клочке суши километров двадцати в поперечнике лет сто назад находились несколько промышленных предприятий, занимавшихся утилизацией различного древнего оборудования ранних периодов Экспансии. Потом, когда утилизация любых предметов свелась к заброске капсул в толщу любой ближайшей звезды без малейшего вреда для оной, предприятия пришли в упадок. Люди покинули остров, оставив на нём промышленные корпуса, офисы, терминалы и транспортные средства без присмотра – с тем, чтобы когда-нибудь сооружения и оборудование уничтожить, а остров восстановить в его первозданном виде… Только годы шли, а никто этим так и не занялся. Климат на планете Харм был тяжёлым, адаптация оказалась невозможной, да и бессмысленной. Унылые пустынные острова, разбросанные по глади океана, в котором водились весьма опасные для человеческого организма живые существа, не годились ни для туризма, ни для строительства городов… Зато для некоторых проектов такие планеты подходили более чем хорошо.

Карина внимательно смотрела, как пятёрка защитников прибывает на остров, как группе отчаянных людей вручают под охрану небольшие блестящие капсулы, цена которым – их жизнь… и дальнейшая возможность непосредственного участия в Экспансии. Команда, сохранившая пять этих капсул, получала в своё распоряжение благоустроенный город на планете… или континент… а в случае «сухой» победы – планету целиком. Но другая команда надеялась захватить эти капсулы. Интервенты могли появиться либо с моря, либо с воздуха. Их могли привезти на субмарине или сбросить с дирижабля на парашютах. День и час высадки защитникам не был известен, а потому интервенты имели некоторое преимущество… Правда, иногда их начинали отстреливать ещё в воздухе, и на землю падали уже корчащиеся от невыносимой боли тела… Впрочем, такие подробности в рекламе отсутствовали. Прямая трансляция «Полигона» была вообще невозможна из-за его запредельной жестокости. О некоторых нюансах игры потенциальные участники узнавали не из рекламы.

…Первый этап – кастинг. Банальный до примитивности. Девиз игры – «Победи или умри». Если согласен с такой постановкой задачи – вперёд. Нет – до свидания. Второй этап – подбор команд. Поскольку большого наплыва желающих рискнуть своей шкурой было не так уж много, обходились без жеребьевки. Набирался десяток человек, и эту группу делили пополам.

Пополам… Карина, придя домой, переделала козетку в гибрид кресла, стола и дивана. И теперь, в тишине своей квартиры, она полулежала животом на мягкой поверхности, поднимающейся под углом и плавно переходящей в твёрдую плоскость столешницы, Травиц водила стилусом по бумажным листам и рисовала одной ей понятные схемы. Так легче думалось… А подумать было о чём. Итак, десять человек, съехавшиеся на игру с разных секторов, разных галактик, разных планет. Друг с другом, как правило, не знакомы, хотя, конечно, приезжали и пары, и целые компании. Небольшие. Более пяти человек за раз в команду не набирали. Моменты злоупотребления, скорее всего, происходили именно в момент разделения групп на команды по жребию. Якобы слепому, а на деле – запланированному, как чем дальше, тем сильнее убеждалась Карина.

Третий этап – ещё одна жеребьёвка. Какой-то пятерке везло чуть больше – она становилась командой интервентов. Впрочем, смертность среди них тоже была приличной. Здесь, скорее всего, происходило без обмана. Обман был на самой игре. И его можно было увидеть только в процессе игры… Но записаться на игру означало умереть. Мучительная смерть в ближайшие планы лейтенанта Травиц никак не входила, следовательно, ей нужно было принять какое-то особенное решение.

– …Поэтому, пан полковник, я должна побывать на острове дважды. Первый раз – в промежутке между играми, как мы и планировали. Мне нужно будет подготовить почву для отправки доказательств махинаций. Ну, и для того, чтобы быстро суметь вернуться самой.

– Зачем вообще нужен второй раз? – решил уточнить Мехди. – Мы забрасываем вас на остров, вы дожидаетесь начала игры, собираете информацию. Будете тайным наблюдателем, как договорились.

– Не исключено, что мне понадобится помощник. А для этого я должна отправиться на остров с группой идиотов, согласных рискнуть жизнью ради никому не нужной планеты…

– Помощника вы собираетесь завербовать именно из этой «группы идиотов»? – не без яда уточнил полковник.

– Верно.

– Мне не очень нравится эта идея. Как насчёт того, чтобы взять с собой напарником опытного агента?

Карина думала об этом. Опытных агентов в полиции Взаимодействия было немало. В том числе и таких, которые не слишком высоко ценили собственную жизнь, а потому вполне годились для опасных операций. И Травиц имела возможность испытать таких людей в деле уже дважды. Нареканий к результатам работы у начальства не было… но вот сама Карина оба раза оказывалась в тяжелейшей ситуации. Опытные агенты плохо скрывали своё снисходительное отношение к молодой женщине, волею случая или простых заслуг перед начальством (как они поначалу думали) оказавшейся в отделе Б-12. И оба раза подвергали сомнению некоторые её решения… Из-за чего операции проходили на грани фола, а Карина чудом оставалась в живых. Разумеется, в рапортах ничего этого не отражалось, а устный доклад лично комиссару Даричу не выходил за пределы его кабинета. По крайней мере, так полагалось думать подчинённым.

– Опытные агенты иногда ставят свой опыт выше очевидных решений, – обтекаемо, но недвусмысленно произнесла Травиц. – Неопытного я не возьму с собой сама.

– На какой опыт вы можете рассчитывать у представителя «группы идиотов»? – Мехди, кажется, уже издевался.

– Дело не в опыте. Дело в другом.

– В чём именно?

– Я предполагаю, что потенциальному помощнику придётся приоткрыть секрет операции. Доказать на месте, что он обречён на заклание. И тогда он встанет перед альтернативой – либо слепо подчиняться мне, либо почувствовать в своих кишках невыносимые терзания.

– Леди Травиц, вот ведь что на самом деле важно: детали операции, как вы понимаете, не подлежат огласке.

– Догадываюсь…

– И между тем вы говорите, что расскажете помощнику об истинных её целях. Хотя бы и не в полной мере. Этого желательно избежать, леди лейтенант.

– Пан полковник… – как обычно в таких случаях, Карина перешла почти на шёпот. – А разве я вам сказала, что помощник при любом раскладе должен остаться в живых?

Харм. На игре: продолжение

…Подводный скутер быстро тащил за собой Карину, облачённую в плотный гидрокостюм, сквозь зеленоватую толщу морской воды. Травиц с тревогой оглядывалась назад, потому что за ней увязалась парочка тварей, похожих на змееподобных рыб. Карина была вооружена, но уж очень большими оказались эти твари – не менее пяти метров в длину, да и разверстые пасти вполне способны были на раз проглотить человека. Но всё же на мелководье твари отстали, и Карина спокойно остановила скутер и принялась осматривать подъём дна, где можно было бы оставить транспорт и без помех выбраться на сушу. Такое место нашлось скоро – сравнительно пологий берег, окруженный скалами, в которых зияли углубления – возможно, неглубокие пещерки. Сканирование диапазонов показало, что остров накрыт полями охранной сигнализации достаточно плотно, и Карине пришлось потратить почти полчаса для создания надёжной бреши, достаточной, чтобы пробраться на остров самой и протащить тяжёлый контейнер, доставленный в багажном отсеке скутера…

Остров таил в себе немало мелких, но неприятных сюрпризов: пустыри изобиловали свалками металлического лома древних космических кораблей и ещё более древних наземных транспортных средств и атмосферных летательных аппаратов; от коррозии многие из них трудно было вообще идентифицировать. Ходить по этим свалкам приходилось с величайшей осторожностью – под ногами там и тут торчали ржавые и острые штыри и обрывки металла. Жёлто-коричневые многоногие твари, похожие на громадных сколопендр, шныряли среди чахлых колючих растений и, едва увидев Карину, вставали в угрожающую позу и принимались щёлкать жвалами. Карина миновала живописный ландшафт и вошла в промышленную зону, обозначенную развалинами кирпичной стены. Внутри зоны было прохладнее, чем на свалках, но не менее опасно: к разрушающимся зданиям приближаться казалось по меньшей мере неразумно, да и под ноги нужно было смотреть не менее внимательно: асфальтовое покрытие где-то провалилось, где-то вспухло буграми, а в некоторых местах неосторожного путника подкарауливали глубокие колодцы и траншеи. По сырой поверхности камней и кирпичей то и дело проползали крупные многоножки – только не жёлто-коричневые, а иссиня-чёрные, но на вид не более добродушные.

Неподготовленный человек мог свернуть в этих местах шею прежде, чем у него в животе развернулась бы «лилия». Однако игроков экипировали неплохо – им выдавали армейское снаряжение, сохранившееся на складах с тех пор, как Совет Домов запретил любые военные действия в секторах. Это, конечно, не означало полное отсутствие локальных конфликтов на планетах, но официальные войны уже давно ушли в глухую историю. У Карины не было ни радара, ни эхолота, и поэтому ей приходилось в определённом смысле труднее, чем игрокам. Но через час с небольшим она нашла среди старых складских помещений неплохое место для того, чтобы расположиться самой на несколько дней и развернуть цех для постройки собственной аппаратуры, необходимой ей в дальнейшем. Туннельная связь в этом месте, сильно загрязнённом электромагнитными и квантовыми волнами, работала плохо, о постоянном контроле извне не могло быть и речи. Вероятно, генераторы помех были установлены на острове намеренно, как раз на случай прибытия шпионов.