Текст книги "Рассвет над Байонной-2 (СИ)"

Автор книги: Марко Гальярди

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 15 страниц)

Убийство правителей Байонны тоже входило в эти планы и встретило ответный интерес в самой Энсине, куда были посланы и люди, и деньги. А теперь, как оказалось – далеко идти не надо. Заговор подготавливался тщательно: по прибытии кораблей Нера в Ариналь, там должны были начаться столкновения между горожанами на улицах, и «великодушный» Ханну остановил бы насилие, но теперь… когда правитель Байонны заперся в доме городского главы и приготовился к обороне, всё внимание арнаутского принца сосредоточилось именно здесь.

Ханну послал своих наёмников в город на рассвете, как и было условлено. Они с лёгкостью разоружили жителей, разогнав по домам, и теперь пускали стрелы в окна дома, где укрылись те, кто им сопротивлялся. Ханну приказал прекратить бесполезные действия, прекрасно понимая, что оружия у защитников – немного. Нера приказал тараном пробивать ворота дома, которые поддались только к полудню. Спустя ещё час – все обороняющиеся были либо убиты, либо захвачены в плен.

Ханну Нера лично предстал перед горсткой пленников, связанных и собранных на внутреннем дворе. Раненные, усталые, в разорванной одежде и покрытые кровью, они представляли собой жалкое зрелище.

На главу города доброхоты показали ему сразу. Его немедля потащили в сторону торговой площади. Потом указали на молодого мужчину, с синей тканью на шее, назвав его правителем Байонны, затем на двух людей в белых одеждах – «этаров», а остальные – якобы прибыли вместе с ними. Но Ханну поразился больше не этим, а тем, что в рыжебородом пленнике «из сопровождения», он узнал Эдвина – нынешнего короля Лаокоонии.

– Эдвин? – Ханну не верил собственным глазам.

Пленник приосанился, обдав его холодом своих зелёных глаз:

– У тебя что – плохая память на лица? Как ты вообще посмел заявиться сюда со своими людьми?

– Опять требуешь к себе почтения? – Нера позволил себе улыбнуться. – Ты теперь мой пленник! А я не делаю различий между королями и простолюдинами! – Он подошел к правителю Байонны и тоже посмотрел ему в глаза. – Надо же! И этот ничуть меня не боится! Королей запереть в подвале и тщательно охранять, а лишние люди мне не нужны. Отправьте их всех… на площадь.

Солдаты провели связанных пленников мимо, и тут Ханну Нера потянул носом:

– Стойте!

Он подошел к правителю Байонны и тщательно его обнюхал. Потом повернулся к остальным слугам в белой одежде, и близко подходя к каждому, тщательно проверял свою догадку.

– Ты пахнешь, как наложник в гареме моего дядюшки, – Ханну ткнулся носом в щеку Альваро, быстро стягивая с него колпак. – Слуги не могут пахнуть благовонным мылом. Только благородные…

Альваро хранил молчание и каменное выражение лица, делая вид, что ему нет дела до измышлений Нера. Рука арнаутца скользнула по его спине, обнаруживая плотный кожаный доспех, скрытый под одеждой.

– Убей этого человека! – Ханну указал на графа де Энсина, и его солдат сразу же обхватил его сзади, приставив к шее нож. Оба этара дёрнулись в сторону своего правителя, вырываясь из рук неприятеля.

– Стой! – опять прикрикнул Ханну, пытливо вглядываясь в лицо Альваро. – Значит, герцог Байонны – это ты! Как находчиво! Отпусти его! – приказал он солдату, и схватил графа де Энсина за подбородок. – И где же твой младший муж?

– Остался в Энсине, – не моргнув глазом, ответил Альваро. – У нас в Аринале частные переговоры с королём Лаокоонии. Полагаю, что король Бейсил будет не слишком рад узнать, что его племянник настолько осложнил отношения между нашими землями. Это война!

– Я люблю воевать! – ничуть не смутившись, а явно торжествуя, ответил Ханну Нера, и сделал шаг назад. – А раз вы оба у меня в руках, то я теперь буду править и в Байонне, и в Лаокоонии. Мой дядюшка еще пожалеет, что выпустил меня из рук и дал спокойно отчалить от берега Арнауты!

– Ничего у тебя не выйдет! – спокойно ответил Альваро. – Граф де Энсина, младший муж, всё ещё у власти, тебе придётся сначала сразиться с ним.

– Ха-ха-ха! – развеселился Ханну. – Слухи доходят и до Арнауты. Младший муж в Байонне – как наложник, не знает, с какой стороны меч держать, и только зад свой может подставлять для старшего. Знай, что как только я захвачу Энсину, то разложу твоего мужа прямо на алтаре. Пусть познает член настоящего мужчины.

– Ты сначала попробуй в него свой член вставь, а потом и хвастаться будешь, – Альваро обдал презрением арнаутца, мгновенно отрезвляя.

– А я, пожалуй, устрою показательную казнь, – глаза Нера превратились в две льдинки, совсем как у статуи Бейсила в храме. – Казню твоего слугу, раз уж он решил стать тобой. Вот уж твой младший муж слезами умоется!

Обреченный на смерть этар склонил голову перед Альваро, и попытался встать на колени, но его удержали.

– Страшной и мучительной смерти тебе, мой друг! – сосредоточенно ответил Альваро на коэйне и тоже склонил голову. Потом повернулся ко второму этару и пожелал того же.

– Увести пленников, – увидев эту сцену, Ханну Нера страшно разозлился. – Не кормить и воды не давать!

– Ты даже не умеешь вести себя достойно с королями! – бросил ему Альваро, которого потащили прочь вместе с Эдвином. Всех остальных повели на центральную площадь, где собрали для казни особо сильно сопротивлявшихся байоннцев.

На площади перед храмом, у наспех сколоченной виселицы, Ханну Нера призвал всех приговорённых к смерти присягнуть ему на верность и тем самым спасти свою жизнь. Почти все свитские Эдвина согласились, байоннцы отказались. Их трупы были сброшены в море на корм рыбам, а головы насажены на колья рядом с виселицей для устрашения остальных.

Когда на город спустились сумерки Ханну Нера ожидало еще одно неотложное дело – городской совет. После того, как он с каменным выражением лица выслушал дальнейшие планы купцов по обустройству города и их личной власти, он был смущен странным вопросом:

– Почему вы казнили младшего мужа Байонны, но не казнили старшего? Где тело Ингвара?

– Что? – взревел потрясённый Ханну Нера. До этого момента он не удосуживался припомнить имена, и власть в Байонне для него существовала в едином титуле «правитель» или «король». – Причём здесь Ингвар? – арнаутский принц прекрасно помнил удар слуги Эдвина, уложивший его в кровать на неделю, когда он попытался указать тому на его место: «собаке не пристало есть за одним столом с хозяином».

– Ингвар, главный правитель Байонны и старший муж. Он был здесь. Где он? – со всех сторон посыпались вопросы и объяснения, проясняющие в голове Ханну общую картину. Его главный противник на свободе и, должно быть, прекрасно здравствует, прячется где-то в городе, поскольку среди убитых и казнённых его не обнаружили.

Поисками Ингвара стоило заняться незамедлительно, но довершив ещё одно задуманное дело. Нера кивнул главе своего отряда солдат, рассредоточившихся по залу совета, и мгновенно всем купцам через одного были перерезаны глотки. Оставшиеся в живых замерли на своих местах, со страхом ожидая схожей участи.

– Теперь вы заплатите мне денег, чтобы я смог нанять больше солдат, и будете делать это регулярно. Я иду завоёвывать Байонну и Лаокоонию. Скоро я стану вашим королём и буду править в этих землях. Приказываю уничтожить все статуи Бейсила Арнаутского и почитать теперь меня как бога! Соберите мастеров, я хочу видеть свои статуи повсеместно.

Ханну величественно встал, и ему сразу же был наброшен на плечи длинный плащ из шкуры лесного кота. Сделал шаг и чуть не упал, поскользнувшись на луже пролитой крови, если бы его вовремя не удержали слуги. Оставшиеся в одиночестве купцы, которым сохранили жизнь, внезапно осознали, что сами же себя и перехитрили. Жрец храма, появившийся из потайной двери и слышавший всё, что произошло на совете, вынес свой вердикт:

– Нам нельзя идти против Бейсила – ни один порт не примет наши суда. А Ингвар, по слухам, слишком силён, он сотрёт наш город с лица земли. Младшего мужа не было сегодня среди казнённых – я хорошо его рассмотрел. Тот человек мне незнаком и носил лишь синий платок на шее. Нера нужно остановить, пока он не натворил больших бед.

– Что ты предлагаешь, жрец?

– Если Ингвар придёт сюда с войском, то всячески ему помогать. Скажем, что Нера виновен во всём. И нужно поскорее найти младшего мужа, его прячет Нера. Вот, если с ним что-нибудь произойдёт, то Ингвар нас всех точно не простит.

– В доме городского главы, где ещё? – воскликнул один из купцов. – У меня есть достаточно людей. Ночью младший муж будет у нас в руках!

Глубокой ночью воины из городской стражи Ариналя в короткой схватке вырезали немногочисленный отряд наёмников Нера и вывели едва волочащего ноги короля Лаокоонии из темницы. Эдвина, временам теряющего сознание, спрятали в подземной части храма и вызвали лекаря. Когда король пришел в себя, то рассказал, что к ним заявился Ханну Нера и долго пытал, выспрашивая, где Ингвар. Графа де Энсина он забрал с собой и намеревался увести на свой корабль. Большего Эдвин не знал или не хотел рассказывать в подробностях.

Ханну Нера узнал о пропаже главного пленника только к середине следующего дня, когда решил собрать своих людей и отправиться дальше, вглубь земель Байонны. Столкнувшись с предательством, бывший и так в плохом настроении, Нера окончательно рассвирепел, прокричал на главной площади, что уничтожит весь торговый люд Ариналя, если ему не доставят головы предателей, дав время до заката солнца. А пока отправил своих воинов грабить брошенные дома жителей, и повелел собрать все найденные ценности во дворе дома городского главы, который теперь тоже вознамерился занять под собственную маленькую крепость, починив ворота.

Но солнце не захотело заходить: в город вошел отряд Ингвара. И жители Ариналя с удовольствием донесли до всех наёмников весть, что приближается армия Байонны. В порту же – торговые корабли внезапно сдвинулись со своих мест и встали, соединившись боками, почти перекрывая выход из гавани.

***

Уже первые, повстречавшиеся на их пути горожане, рассказали о том, что младший муж Байонны был казнён со всеми остальными пленниками. Ингвар сжал в отчаянии поводья лошади, не в силах осознать, что остался один, и Альваро больше нет в живых. Скупая слеза стекла по его щеке, но он зло смахнул её рукой, наливаясь жаждой отмщения.

Герцог Байонны остановился уже на опустевшей торговой площади и обнаружил себя пристально разглядывающим выставленные головы казнённых. Головы Альваро там не было. Слабая догадка мелькнула в его сердце, как надежда на то, что еще не всё потеряно, ведь Ханну Нера, хоть и был порядочным ублюдком, но безумцем не был никогда.

***

От автора: выкладываю еще одну часть, раз уж творческая энергия прёт, то лучше не останавливаться, а записывать… записывать…

========== Глава 17. Сотворив историю ==========

Ингвар остановил разгоряченного коня, прямо перед входом в храм. Солнечные лучи, льющиеся с потолка, ярко освещали куски белого мрамора от варварски разбитой и обезображенной статуи Коатля, лежащие на густо-зеленой мозаике пола. Каменный истукан Бейсила Арнаутского, лишившись своих драгоценных одежд, всё еще спокойно сидел в центральной нише, пробуравливая каждого входящего своими прозрачными глазами.

Перед взором герцога Байонны пронеслось видение: вот он натягивает пращу, хорошо прицеливается… Тяжелый камень, вырвавшись на свободу, рассекает пространство храма и впивается в лицо статуи. Ингвар крякнул от удовольствия, перехватил поудобнее меч и тронул поводья, намереваясь въехать под своды храма, но ему наперерез кинулся человек в одежде жреца, распростёрся на полу и почти поцеловал землю под копытами животного.

– Прочь с дороги! – крикну ему Ингвар, но жрец внезапно подскочил и мёртвой хваткой вцепился в поводья его лошади. Пересыпая свою беглую речь клятвами, он заговорил от имени всех жителей Ариналя, что «почитают Бейсила, не меньше, чем Коатля», и рассказал о спасении короля Эдвина, на какой из кораблей увезли графа де Энсина, что все оставшиеся в живых члены городского совета готовы оказать помощь правителю Байонны, что рыцари Лаокоонии, хоть и дали клятвы, но готовы сражаться на стороне своего короля… Все ждут лишь милости от Ингвара… и приказа.

– Тогда, – произнес старший муж, уже вращая у себя в голове некий план, – вы получите землю и воду, если очистите Ариналь от приезжего сброда и поможете вернуть живым графа Альваро! – он развернул коня в сторону порта.

Наёмное войско сильно отличается по своим внутренним распорядкам от армии, которую содержит сам король, или того войска, которое приводят герцоги и графы по его зову. Свободные воины продают свои услуги, но стараются делать это через посредника – человека, что посчитают своим командующим. Он собирает их, распределяет обязанности и продаёт уже целым отрядом. Поэтому, если глава этой группы сочтёт их миссию оконченной, решит приберечь людей или посчитает награду за труд ничтожной, то может приказать своим людям сложить оружие и соблюдать нейтралитет, надеясь на милость победителя.

Так, Ханну Нера подрастерял многих из своих сторонников, что привёл с собой: они дружно сдавались, не желая потерять жизнь в бессмысленных уличных боях, поскольку вероятность оплаты, кроме грабежа, начинала казаться призрачной. Наёмники покорно следовали в сторону городской тюрьмы, ожидая решения победителя, что вполне вероятно должен отпустить их с миром. Так было принято в их мире.

К дому городского главы прибежали пятеро возбуждённых наёмников и начали кричать, что в Ариналь вошла армия Байонны, которую ведёт Ингвар. Рабочие чинившие ворота тут же бросили своё дело и, прихватив инструменты, удрали. Через короткое время под стенами собрались горожане, выкрикивая оскорбления и пожелания, чтобы Ханну Нера убрался прочь.

Арнаутский принц призвал своих сторонников в главный зал, где собралось человек сорок и принял решение покинуть город, вернувшись к кораблям. Но не успели они выехать на узкую улицу, ведущую к главной площади, как сверху из окон домов на них полетели рыболовные сети, вызвавшие хаос и сковавшие действия. Вооружённые жители Ариналя сзади и спереди принялись осыпать отряд Ханну Нера стрелами, выбешивая лошадей, под копыта которых валились воины. Сам Нера был взят в плен и обезоружен городской стражей, встретившей тех, кто успел вырваться из западни, уже на площади.

Люди, оставленные на кораблях, заслышав шум сражения и увидев, как в лодки садятся солдаты с гербом Байонны на доспехах, собирающиеся отчалить прямиком к ним, начали поспешно раскрывать паруса и сели за вёсла. Сдвинуть с места такую махину как многовёсельный корабль, было непростым делом. Гребцы прилагали все усилия, разворачивая судна носом к открытому морю. Ветер задул в паруса. И тогда наперерез первому кораблю, стремящемуся вырваться из тесной гавани через узкий проход, устремилась «Ветренная». Рулевой, стоящий с веслом на корме, испугался явного столкновения и попытался отвернуть корабль. Тот закрутился, и уткнулся носом в камни и песок косы, уходящей в море, сев передней частью на мель. Второй корабль, ткнулся носом в борт первого и, с треском ломая вёсла как сухие ветки, соприкоснулся с ним бортом и тоже остановил своё движение.

Ингвар приказал гребцам вести лодку к первому кораблю. На палубу были закинуты крючья, а снизу и из соседних лодок лучники пускали стрелы в любого, кто попытался бы помешать взобраться солдатам на борт. Сопротивление на кораблях было быстро сломлено. Герцог Байонны одним из первых оказался на корабельной палубе, яростно мечом расшвыряв по сторонам тех, кто попытался бросится на него.

– Где ваш пленник? – прорычал Ингвар в лицо одного из них, руку которого пригвоздил к палубе.

– Там! – ответил тот посеревшими от боли губами и указал глазами на лестницу, ведущую вниз.

В недрах корабля было полутемно – солнце едва проникало в редкие щели палубы. Спустившись с последней ступени, Ингвар оказался в воде по щиколотку. Всё-таки корабль получил пробоину в корпусе, врезавшись в острые скалы. Альваро сидел, наклонившись вперед, привязанный к вертикальной балке, подпирающей свод. Ноги его были неестественно вывернуты, казалось, что он пытался подтянуть их к животу, но сил не хватило. Повязка на голове закрывала глаза. Белоснежное одеяние этара превратилось в свисающие лоскутами серо-бурые лохмотья.

Ингвар быстро рассёк мечом удерживающие верёвки и подхватил тело младшего мужа, укладывая его себе на колени, поддерживая голову на своём плече. Сдернул повязку с глаз. Взглянул, не узнавая, в опухшее от побоев лицо. Зачерпнул пригоршню солёной морской воды и умыл, стирая грязь и пытаясь привести в чувство:

– Альваро, дорогой мой, очнись! Я с тобой! Посмотри на меня!

Альваро чуть приоткрыл глаза, узнавая его:

– Он искал тебя, – прошептал одними губами, глухо, будто изнутри себя, – я не сказал…

– Знаю, Альваро! – Ингвар прижался щекой к его щеке. – Молчи, береги силы. Всё будет хорошо! Очень больно?

Альваро чуть кивнул, потом ещё раз. Ингвар осторожно поцеловал его в искусанные, покрытые корками запёкшейся крови, губы:

– Ты – герой, мой муж! Я тебя люблю. Если бы не ты… твоя стойкость… мы бы не победили Нера. Если бы он узнал, что я приведу солдат… всего один отряд…

Ингвар поднял тело младшего мужа на руки и понёс наверх, на палубу, где всё уже было закончено. Он обвёл мрачным взглядом воинов Нера, стоящих теперь на коленях в окружении гербов Байонны, высвеченных закатным солнцем. Разбираться было бессмысленно – все ли они виновны или кто-то особенно, за насилие расплатятся все.

Альваро завернули в плащ и с величайшей осторожностью опустили в шлюпку. Ингвар проводил его глазами, казавшегося таким маленьким и беспомощным, шепча про себя молитвы. Старший муж не мыслил себе будущего существования, если Альваро уйдёт к богам и решит покинуть этот мир.

Герцог Байонны повернулся к оставшейся в живых кучке наёмников и приказал вывезти их за пределы гавани и утопить, перерезав глотки. И пусть морские боги разбираются сами, кто виновен в насилии больше, а кто меньше.

Вернувшись в сгущающихся сумерках на главную площадь, Ингвар приказал всем жителям разойтись по домам и у каждого входа выставить по горящей лампаде. Любого, кто будет замечен праздношатающимся по улицам, городская стража отведёт в тюрьму. Покинуть дом разрешалось только на рассвете, чтобы вернуться к своим повседневным делам. Оставшихся в живых членов городского совета правитель Байонны намеревался выслушать только завтра, после полудня.

Ночью, во время допроса, Ханну Нера не преминул поведать о всех постыдных подробностях своего обращения с младшим мужем. Ингвар несколько раз хватался за меч, но вовремя осаживал себя, памятуя о том, какой мучительной казни он решил подвергнуть арнаутского принца уже с утра, на главной площади города.

Один из купцов Ариналя вызвался полностью предоставить свой дом под нужды правителей Байонны и их солдат, поэтому Ингвар отправился туда под утро и, уже опустившись на теплую скамью купальни, понял, насколько устал. До такой степени, что не было сил снять с себя одежду. Ему помогли присланные слуги, но старший муж уснул, как только его тело начали обмывать горячей водой и разминать сведённые напряжением мышцы.

Первой мыслью, пробудившей Ингвара, стала: где Альваро? Он обнаружил себя лежащим на скамье в купальне. Слуги не решились его побеспокоить и перенести, только подоткнули под тело мягкую перину, положили подушку под голову и накрыли сверху покрывалом. Ингвар стремительно подскочил, натянул на себя рубашку и штаны, чистые и услужливо сложенные рядом на табурете. Младший муж лежал на широкой кровати, и трое лекарей неусыпно следили за его состоянием. Ингвару шепотом объяснили, что они сделали всё, что могли, и теперь выздоровление зависит только от молодости и силы графа де Энсина.

Альваро был без сознания, опьянённый обезболивающим настоем, горячий от лихорадки, терзающей тело. Лекари постоянно смачивали повязку, наложенную на его лоб и обтирали уксусом. Ингвар приказал докладывать ему о состоянии младшего мужа каждый час и отправился на поиски своего облачения, снятого слугами. Надев на себя вычищенный доспех, герцог Байонны почувствовал себя еще увереннее. Быстро заглотив предложенный завтрак, собрал командиров десяток своего отряда и дал указания оцепить главную площадь и подготовиться к казни арнаутского принца и его ближайших сподвижников.

Ханну Нера был поставлен прямо под виселицей, которую он же сам и приказал соорудить. С расставленных кольев были сняты головы казненных байоннцев и отданы родственникам для похорон. Останки этаров нашли упокоение под плитами пола храма, на которых Ингвар приказал начертать имена всех погибших в Аринале и краткую историю нападения Нера.

Выйдя на площадь и поднявшись на возвышение, Ингвар огляделся, всматриваясь в лица жителей Ариналя. Люди стояли притихшие, особенно уроженцы Арнауты, с волнением ожидая, что скажет герцог Байонны об их последующей участи. И только тогда Ингвар почувствовал, что своими деяниями творит будущее и наравне с богами теперь распоряжается жизнями множества людей. И решения, что он сейчас примет и выскажет, без указаний из вне, без учёта желаний королей, подсказок этаров, диктата традиций – станут законом.

– Ариналь, – начал Ингвар, никогда не говоривший публично, поэтому запнувшийся на первом же слове. Внезапно он увидел внутренним взором перед собой Альваро – улыбающегося, одаривающего поддерживающим светом своих мудрых глаз. Вспомнил образ младшего мужа, стоящего в тёмном храме перед статуей Бейсила и диктующего свою волю. А потом силуэт в проёме храма в тот памятный день, когда они должны были подтвердить свой статус перед Коатлем. Как Альваро смело позволил упасть одежде к ногам и предстал перед жителями Энсины таким, каков он есть. – Ариналь – город Байонны! И все его жители, не важно какой веры или происхождения – байоннцы, соблюдающие закон и традиции своей земли…

Ингвар говорил и о запрете того, чтобы байоннцы владели рабами-байоннцами, и если кто за время смуты посмел силой удержать мужчину, женщину или ребёнка, то обязан отпустить. Городской совет теперь будет следить за процветанием города, а не за собственным обогащением, и пусть там будут те, кто почитает Бейсила Арнаутского как бога, но они должны составлять ровно половину с теми, кто почитает Коатля. И, если обе этих партии большинством голосов не договорятся друг с другом и не смогут принимать решений, то за них это будет делать командующий военным гарнизоном, который теперь постоянно будет расквартирован в Аринале. Налоги в казну правителей Байонны с этого дня должны поступать регулярно, а не по большим праздникам. Все захваченные наёмники объявлялись собственностью правителей Байонны и последующие пять лет обязаны были пребывать на положении государственных рабов, обеспечивающих восстановление Ариналя, как городскому совету будет угодно.

– И еще, – добавил Ингвар, памятуя о словах Дарио. – Все денежные пошлины, накладываемые на пребывание судов в порту Ариналя, теперь принадлежат правителям Байонны и будут снижены. А те корабли и лодки, что помогли вчера победить моим солдатам, освобождаются от платы на ближайшие десять лет. Оба корабля, на которых прибыл Нера, должны быть восстановлены за счет города и будут использоваться для охраны торговых судов.

Ингвар закончил свою речь и сошел с возвышения, приветствуемый громкими восторженными криками толпы, восхваляющими милосердие и военные достоинства старшего мужа. Он подошел к связанному Ханну почти в плотную и отдал распоряжение принести орудие казни.

– Я подобрал нужный размер, как раз соответствующий моему, – Ингвар поставил перед собой длинный шест. – Как видишь, я даже приказал закруглить конец и хорошо смазать его маслом, чтобы удобнее вошел в тебя.

– Бейсил будет мстить за мою смерть! – воскликнул Ханну, забившись в руках байоннских воинов.

– Бейсил будет только рад, что я упокоил такую занозу как ты! – скривил губы презрением Ингвар и приказал заткнуть рот арнаутскому принцу, чтобы он не беспокоил своими криками и стонами покой горожан, поскольку его мучительная смерть растянется надолго.

========== Глава 18. Долгая дорога домой ==========

Ингвар вернулся в предложенный им для временной резиденции дом уже в густых сумерках после долгих переговоров с влиятельными людьми города. Конечно, они втайне желали, чтобы всё оставалось по-старому: показывали расчетные книги, говорили о ценах и издержках, достали откуда-то из архивов старые жалованные грамоты герцогов Байонны. Но старший муж был непреклонен – Ариналь пока единственный стратегический порт на всём протяженном южном побережье страны, поэтому пока будет нести все тяготы, связанные с пошлинами на внешнюю торговлю. Появятся ещё, тогда налоги будут распределены.

– Я дал вам достаточно свободных рук пленных наёмников, чтобы восстановить город! – заявил Ингвар. – В начале осени я их заберу. Они мне понадобятся в другом месте. – старший муж собирался украсить берег маленькими крепостями, памятуя о том, что обсуждали Альваро и Эдвин, говоря о дороге.

На обратном пути Ингвар не преминул заглянуть на главную площадь, где мучился посаженный на кол Нера. Его охраняли двое стражников, которые сообщили, что к завтрашнему утру, по всей видимости, всё будет кончено.

У порога его встретили свитские короля Лаокоонии и никак не хотели пускать дальше, пока тот не встретится со своим сюзереном. Эдвин уже окончательно пришел в себя и лишь расцвёл синяками по всему телу. Он деланно охал и требовал внимания, сознательно изводя слуг. Но, взглянув Ингвару в лицо, лишь пожелал спокойной ночи, хорошего отдыха и здоровья младшему мужу. Герцог доплёлся до купальни, где слуги его разоблачили, обтёрли тело водой и приготовили ко сну.

Мягкая полутьма окутывала кровать, укрытую тяжелым балдахином. Лица Альваро было почти не видно, лишь слышалось ровное дыхание спящего. Лекарь, дежуривший у постели поднялся навстречу Ингвару. Шепотом рассказал, что его больной днём уже не так лихорадил, лишь к ночи опять запылал внутренним огнём. Старший муж отпустил лекаря отдыхать, пообещав, что сам позаботится о графе де Энсина и вольёт в него освежающее питьё, если что-то пойдёт не так.

Лекари и слуги хорошо заботились о своём подопечном: волосы были тщательно расчесаны, чистая кожа пахла травами. Ингвар приобнял Альваро за шею, прижал щекой к груди:

– Ты скоро откроешь глаза, Альваро. Скоро выздоровеешь… – он ощутил, как участились удары сердца младшего мужа, хотя тот был без сознания. Ингвар положил ему руку на грудь, нежно поглаживая. Альваро откликался, как мог, чувствуя его близость. – Я с тобой. Рядом… Всегда…

Последующие дни старший муж трудился на благо своей страны, больше соотносясь со своими собственными разумениями. По его приказу был исследован берег и близлежащие горы, составлены подробные карты со всеми источниками воды и тайными тропами, подсчитано продовольствие, которым будут снабжаться солдаты Байонны, которые останутся охранять Ариналь и назначен наместник из военных, управляющий портом и налогами.

Альваро пришел в ясное сознание спустя неделю. До этого своими отварами лекари удерживали младшего мужа на грани сна и яви, кормя жидкой пищей с ложки и не позволяя ощутить боль.

– Ингвар…

Герцог Байонны распахнул глаза, стирая ладонью остатки сна, и встретился с сосредоточенным взглядом младшего мужа. Альваро лежал на боку, упокоив обе ладони под своей щекой:

– И давно я так… хожу под себя? – Альваро говорил полушепотом, не имея возможности использовать свой голос в полную силу.

– Семь дней, – бесхитростно ответил Ингвар, но ему показалось, что честный ответ поверг младшего мужа в уныние.

– Если ты больше не сможешь быть со мной… Я пойму… Ведь, если мы больше не сможем быть вместе…

– Да что ты такое говоришь! – возмущенно воскликнул Ингвар, приподнялся, склоняясь над младшим мужем. Из глаз Альваро покатились слезы. – Ты выздоровеешь! Лекари сказали, что раны затянутся и исчезнут.

– Причина не только в этом…

– Для меня, всё, что произошло – страшный сон. Просто сон, – Ингвар погладил младшего мужа по голове. – Думай так же!

– Правда? – Альваро повернулся к герцогу Байонны лицом. – Ты…

– Я тебе обещаю: как только ты будешь в силах, я возьму тебя в храме и подтвержу, что мне, кроме тебя никто не нужен, – Ингвар с нежностью провел кончиками пальцев по его нижней губе, очерчивая кромку, где уже отросли шелковистые золотящиеся волоски будущей бороды. – Только ты мне тоже должен кое-что пообещать.

– Всё, что хочешь! – Альваро поднял голову, устремляясь к нему навстречу, сливая взгляды в единое целое.

– Ты больше никогда не будешь вспоминать прошлые события. Ни-ко-гда!

– Да! – прошептал младший муж и обессиленно упал на подушки, не отрываясь от пристального разглядывания Ингвара. Смолк на время, что-то тщательно обдумывая. – Тогда ты сам мне расскажешь всё, что мне нужно знать.

Герцог Байонны усмехнулся, укладываясь рядом, и запустил руку под одеяло, укрывающее Альваро почти до подбородка. Его ладонь вначале прошлась по повязкам на груди, потом спустилась на живот, который сразу инстинктивно поджался. Альваро шумно вздохнул, прислушиваясь к собственным ощущениям.

– Хм, хм, – еще больше расплываясь в улыбке, проронил старший муж, – а там внизу всё твердеет!

– Не чувствую, – честно признался Альваро, но обрадовался. – Пока еще болит.

– А ты не зажимайся!

За этим приятным занятием правителей Байонны застал слуга, поначалу деликатно постучавший в дверь и вошедший, не услышав ответа. Увидев с порога пришедшего в себя младшего мужа, расплывшегося в счастливой улыбке, мгновенно выскочил обратно, чтобы разнеси приятную новость по всему Ариналю.

И каждый пожелал бы поскорее добежать, чтобы поздравить, если бы Ингвар вовремя не вскочил и не запер дверь. Мужья бы еще посидели в спокойствии, если бы в дверь не начали настойчиво стучать и требовать открыть её от имени короля Лаокоонии.

Эдвин, довольно бесцеремонно, ворвался в комнату, потрепал за щеку Альваро, а потом развалился в кресле, стоящем рядом с кроватью, и устремил свой королевский взгляд на правителей Байонны:

– Наши общие дела на терпят отлагательств, я возвращаюсь в Лаокоонию. Вы остаётесь разбираться со всем этим дерьмом. Наши договорённости в силе, граф де Энсина. Я вами восхищен, и считаю, что вы на своём месте младшего мужа принесёте больше пользы. Я продам вам корабельный лес и остановлю торговлю с Арнаутой. И с этим дерьмом вам тоже придётся решать вопрос, потому что мастеров у меня нет. Постарайтесь добыть их раньше, чем Бейсил запретит своим подданным работать на Байонну. А лучше – отправьте обучаться своих людей. Из вас двоих, только Ингвар разбирается в парусах…