Текст книги "Рассвет над Байонной-2 (СИ)"
Автор книги: Марко Гальярди
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 15 страниц)
Ингвар с довольным видом откинулся на подушки. Альваро подскочил к ним, услышав ответ:
– Не Яснила? – он повернулся к Ингвару, и на лице младшего мужа отобразилось отчаяние. – А что с Яснилом? Мы же… Ты же просил за него! Нужно позвать сюда этого управляющего, Гаррета, предложить денег…
– Успокойся! – возвысил голос Ингвар. – Никого звать не нужно. Тем более, предлагать денег. Тут всё не так работает!
– А если его уже продали? – казалось, что ещё чуть-чуть, и из глаз Альваро польются слёзы.
– Если продали, то только, если он сам этого захотел! – рявкнул Ингвар. – Иди сюда, – его голос смягчился и руки усадили младшего мужа рядом, крепко обняв. – Мы с Яснилом договорились. Он хочет быть здесь, с тобой. Нужно только набраться терпения. Я же обещал, что помогу, а каким способом – это уже моё дело.
– Не могу, – Альваро, уставший от внутренних переживаний, всхлипнул, тоже обнял и прижался. – Перед глазами стоит этот танец и всё…
========== Глава 31. Исполненное обещание ==========
Альваро уходил и возвращался, потом вновь уходил. По всей видимости его попытки заглянуть внутрь двора мужского гарема оставались безуспешными. Ингвар развлекал себя упражнениями с мечом и даже приказал этарам принести пару книг из дворцовой библиотеки в надежде, что это хоть как-то остановит этара Арио и отвлечёт от необдуманных действий. Сам же герцог Байонны пока выжидал, хотя и передал записку для Гаррета, что они ждут сегодня ночью именно Яснила и никого другого.
К вечеру на щеках младшего мужа появился лихорадочный румянец. Альваро попросил растопить камин, а сам, дрожа всем телом, забрался в постель, укутавшись в одеяло. Один из взятых с собой в Арнауту этаров был лекарем. Напоив графа де Энсина отваром из трав, он подошел к обеспокоенному Ингвару и сообщил, что Арио болен – видно где-то пересидел на холодном ветру.
Гаррет опять прислал другого наложника. Ингвар отказался и повторил своё послание для управляющего гаремом. Поймав мутный вопросительный взгляд младшего мужа, только покачал головой. Альваро отвернулся, прижал колени к животу, свёртываясь в клубочек:
– Найди себе женщину, Ингвар, – прошептал он в полубреде, вздрагивая от прикосновений старшего мужа.
– Я всё сделаю… уже завтра, – Ингвар прижался к нему со стороны спины. – Только ты должен выздороветь. Ты думаешь, что я против появления здесь Яснила и обманываю тебя?
– А что мне еще думать? – Альваро стёр рукой слёзы, покатившиеся из глаз.
– Вопрос в доверии: да или нет? Что бы я не делал, какие бы слова не говорил – ты должен знать… – Ингвар прижался губами к его уху. – Ты очень дорогой мне человек. И я сделаю всё, чтобы ты был счастлив, – он провёл ладонью по его боку, протиснул дальше, заставляя раскрыться и расслабить сведенные напряжением мышцы. Ласкал кончиками пальцев вдоль живота и груди. Прижимался губами к спине, не обделяя поцелуем ни один позвонок. Нежил, пока не заметил, как Альваро заснул в его руках.
«Только бы Яснил не подвёл!» – подумал Ингвар, тоже проваливаясь в спокойный сон.
***
Яснил, посланный Гарретом работать в саду, сгребал метлой пожухлые листья, упавшие с деревьев. Его косички были собраны вместе, перетянуты длинным кожаным ремешком и уже не рассыпались по плечам. Взгляд был неподвижным, потухшим, лицо осунувшимся от недосыпания, и наложник не сразу услышал, что его кто-то зовёт. Наконец поднял голову, скользнул глазами по верху стены сада, вздрогнул, заметив Альваро.
– Яснил, наконец-то я нашел тебя! – восторженно воскликнул этар Арио.
– Я сейчас, – вполголоса ответил Яснил и оглянулся по сторонам. Затем отодвинул запор на низкой калитке и проскользнул за стену сада. Там был маленький закуток, образованный стенами дворца, поросший травой и сизым лишаем, куда спускалась узкая лестница с разбитыми ступенями, ведущая из башни.
Альваро обнял Яснила, тот был совсем ледяной: тонкая полотняная рубашка не спасала от холода.
– Я работой согреваюсь, а потом захожу внутрь и прислоняюсь к стене, где идёт печная труба, – шепотом пояснил наложник и кашлянул, испугано прикрыв ладонью рот.
Альваро укрыл Яснила своим широким плащом этара, крепче прижимая к своему разгоряченному телу. Поцеловал в шею, блаженно прикрывая глаза:
– Почему тебя не приводят?
– Я теперь дворцовый раб. Таких не приводят правителям для ублажения по ночам, – Яснил скользнул по его уху колючей щекой и спрятал лицо, уткнувшись в капюшон, с наслаждением вдыхая ароматы благовонных масел, которыми растирал себя ежедневно граф де Энсина.
– Но тебя должны были продать!
– Кому нужен раб, который потерял свою ценность? Он годится лишь для работы и удовлетворения похоти, – грустно ответил Яснил. – Почему вы не приняли тех, которых вам прислали?
– Мне нужен только ты!
– Я? – он горько усмехнулся. – Дерзко решивший, что ему дозволено остаться на вторую ночь, завороживший своим танцем и телом, затмивший взоры гостей так, что управляющий гаремом не выполняет волю повелителя и плохо развлекает Байонну. Он теперь зол на меня, что не смог быстро продать, а по дворцу разнеслись слухи, что я предлагаю себя всем желающим.
Альваро промолчал, понимая, что убеждать Яснила, что это не так – бесполезно. Потом вновь заговорил, почувствовав, как согретое тело расслабляется, откликаясь на его ласковые поглаживания:
– Ингвар мне обещал, что поможет договориться о твоей продаже. Сам я не могу пойти к правителю, ты знаешь, почему… этар Арио не принимает решений, но от его осмотрительного поведения зависит судьба целой страны. А ты… Ты мне очень нужен!
– Нужен? – Яснил поднял голову, посмотрел Альваро прямо в глаза. – Зачем?
Младший муж закусил губу, нахмурил лоб, не находя слов. «Раб – это вещь», – вспомнил он слова Ингвара, но повинуясь порыву сердца поцеловал Яснила в губы:
– Я хочу дать тебе свободу. А ты решишь сам, захочешь ли танцевать вместе со мной. Я очень этого бы хотел.
Он почувствовал вкус губ Яснила на своих губах, жаркий, манящий, обещающий раскрыть все удовольствия мира, утопить в огненной страсти, лишив разума и обнажив до предела чувства. Мощная волна дрожи прошлась там, где соприкасались их тела, опаляя, наполняя трепетным желанием, вырывая из горла стон, сбивая дыхание.
– Я буду танцевать только для тебя, этар Арио, – прошептал Яснил, разрывая их поцелуй. – Клянусь перед всеми богами! Только, умоляю, поспеши!
– Ингвар обещал уже сегодня. Подожди до вечера.
– Я помню твои губы, руки, тело… я никому не рассказал, когда меня спрашивали, младший муж Байонны, – начал говорить Яснил, и ладони Альваро стиснули его ягодицы. Он не мог сдержать болезненного стона. – Не сейчас, этар Арио. Лучше…
Наложник опустился на колени, проводя сильными пальцами вниз по рёбрам, с головой ныряя в складки плаща. Его губы вобрали в себя головку налитого желанием члена, и Альваро покачнулся, уплывая сознанием в бескрайние просторы горячего удовольствия.
***
Чтобы не вызвать подозрений об истинных причинах своего гуляния по длинным галереям дворца Альваро добрался до библиотеки и долго успокаивал томление своего удовлетворённого тела, перебирая толстые корешки книг. Иногда он прикрывал глаза и вновь возвращался к образу Яснила, касался кончиками пальцев губ, вспоминая страстные поцелуи, замирал на миг, ощущая кожей память прикосновений. Там его нашел этар-лекарь, посланный Ингваром. Он пощупал холодный лоб младшего мужа, заставил широко открыть рот, чтобы убедиться, что покраснение в горле больше не угрожает здоровью.
– Ингвар, ну что же ты? Ты же мне обещал! Я виделся сегодня с Яснилом, – перво-наперво произнёс Альваро, с изумлением оглядывая старшего мужа, сидящего на балконе с книгой в руках. Герцог Байонны не переставал удивлять.
– Его низвели до положения дворцового раба? – Ингвар отвлёкся от занимательного чтения рассказа одного торговца, исследовавшего Феррские острова и посмотрел на наползающую на столицу тень горы.
– Да.
– Его тронул кто-либо еще после нас?
– Да! – с вызовом ответил младший муж.
– Тогда приступим! – Ингвар отложил книгу, хлебнул вина из стоящего рядом кубка. Он вышел за дверь покоев и обратился к стражникам. – Позовите мне Гаррета, управляющего мужским гаремом!
Тот долго не шел. Герцог Байонны терпеливо ожидал, подпирая собой стену. Выражение лица Гаррета было недовольным и плохо пряталось за маской угодливости.
– Ну-ка, позови мне Яснила! – вид у старшего мужа был грозным, а руки, сложенные на груди, не предвещали ничего хорошего – для тех, кто близко его знал.
– Простите, господин, но его уже нет в моём гареме. Вам лучше обратиться к управляющему дворцом! – Гаррет изо всех сил пытался быть вежливым.
– Я сейчас к правителю обращусь! – пообещал Ингвар. – Я что сказал после первой ночи? Приводить ежедневно, до конца нашего пребывания. Так ты выполняешь приказ своего господина нас развлекать? А ну, быстро веди или я сам пойду, но к Бейсилу!
– Простите, нижайше, но я не осмеливался вам сказать… раб не вполне здоров физически, поэтому я предлагал других… – управляющий сделал попытку поклониться.
– Ты глухой? Быстро веди! Моё терпение на исходе. Эркил, бывший управляющий, был более расторопным.
Гаррет предпочёл исчезнуть в недрах дворца. Ингвар стоял у входа, рассматривая длинный коридор со множеством боковых входов, рядом с которыми вставлялись в стены маленькие лампады.
– Этар Арио, принеси побольше света, – Ингвар решил занять делом беспокойного младшего мужа. Он и один из этаров принесли четыре лампады. – Ставь у входа. Тихо! Идут, вроде.
Ингвар прислушивался к приближающимся шагам и внутри него уже зрело удовлетворение предстоящим действием, которое было задумано несколько дней назад, а сейчас, наконец, осуществится.
Гаррет уверенно шел впереди. За ним двое стражников вели под руки Яснила в наспех одетой тунике, с растрёпанными косами и слезами, застывшими в глазах. Было заметно, что наложника быстро умыли, переодели, а об остальном позаботиться не решились.
– Вот, как вы и просили, – промолвил Гаррет с медовой, лоснящейся от пота улыбкой. – Всё для вашего удовольствия, но я предупредил, что наложник не совсем здоров, – он подтолкнул Яснила в спину, заставив сделать несколько шагов вперёд.
Ингвар сдёрнул тунику с плеч Яснила, почти порвав надвое, и грубо развернул его спиной к управляющему гаремом:
– Ты предлагаешь мне порченный товар? – на спине Яснила багровели свежие следы плети. – А тут? – Ингвар задрал короткий подол туники, обнажая ягодицы и надавил Яснилу на спину, заставляя прогнуться вперёд. – Сколько членов ты уже туда впихнул? – Ингвар раздвинул обе половинки, обнажая зияющий анус. – После того, как мы просили не трогать? Выглядит, будто ты его только-только с члена снял. А вдруг раб порван или болен? Нет уж! Этар Арио, – герцог Байонны повернулся к замершему в дверном проёме Альваро. Тот вздрогнул и сжался от громкого рыка старшего мужа, хотя и знал, на что способно горло Ингвара, – я думаю, что младший муж меня поддержит, если уже сегодня мы отправим послание правителю Арнауты о том, что его раб, присматривающий за гаремом, осмелился оскорбить правителей Байонны своим пренебрежением, проявил неуважение и еще решил выгодно продать порченного наложника, прибрав барыши себе в карман! Пусть проверит все прочие сделки!
Ингвар распрямил Яснила и с силой толкнул его прямо в объятия управляющего гаремом. Наложник упал на колени перед Гарретом и более не сдерживаясь глухо зарыдал.
– Забирай! Я с тобой о цене даже заговаривать не хочу! Мы завтра уезжаем. Все объяснения будут оставлены в письме.
Ингвар жестом показал этарам за своей спиной, чтобы зашли обратно. Альваро пришлось с силой подтолкнуть в спину и поспешно закрыть за собой дверь.
– Спокойно! – уже ровным голосом с немалой долей таинственности произнёс Ингвар, замечая в глазах Альваро слёзы. – Нам нужно обождать.
Альваро не находил себе места, переминаясь с ноги на ногу и нервно скручивая руками полы плаща. Через некоторое время опять послышался стук в дверь.
Ингвар высунулся наружу. Перед ним на коленях стоял Яснил, протягивая свиток одной рукой. Второй он прижимал к себе расшитый узорами мешок, довольно увесистый на вид. Дорожки слёз прочерчивали щеки Яснила, он дрожал как лист на сильном ветру:
– Господин, Гаррет просил передать… что хотел бы решить вопрос миром, поэтому подписал бумагу о продаже. Вы, господин, можете вписать в неё любое имя, если сами не нуждаетесь во мне. Там еще расписка, что деньги получены.
– Встань! – Ингвар забрал у Яснила свиток. – Бегом в комнату!
Яснил оказался проворным малым, остановился только рядом с кроватью, испуганно озираясь по сторонам. Потом нашел глазами того, кого искал, сделал несколько шагов навстречу, упал на колени и приник лбом к полу. Ингвар передал свиток Альваро, перед которым распростёрся бывший наложник.
– Этар Арио, впиши сюда имя моего младшего мужа.
Комментарий к Глава 31. Исполненное обещание
Делаю перерыв до следующих выходных. Очень буду рад увидеть “Жду продолжения”, и стараюсь рассказывать эту историю для тех, кто ждёт, кому небезразлична судьба героев.
========== Глава 32. Танцующий с духами ==========
Взгляд Альваро метался от Яснила, неподвижно лежащего на полу, к стоящему рядом Ингвару, потом к бумагам, что сам держал в руках и обратно. Младший муж замер в нерешительности. Затем протянул купчую на Яснила этарам:
– Сделайте то, что сказал герцог! – Альваро сделал шаг вперёд и обнял Ингвара. – Ты чудесный, мой муж, – начал шептать он, – я даже не знаю, как тебя благодарить. Ты вернул мне покой.
– Отблагодаришь в постели, – сыто промурчал Ингвар ему в ухо, слегка заваливая младшего мужа назад, но крепко прижимая к себе, обхватив ладонями за обе ягодицы. – Теперь мы готовы начать переговоры с Бейсилом?
– Да, – сладко выдохнул ему в шею Альваро, – все препятствия устранены.
– Отпустишь меня погулять в город… дня на два?
– Если с Бейсилом пройдёт всё удачно, то и на все три, – с улыбкой ответил младший муж. – Я помню, зачем мы сюда приехали. Буду вести себя как мышь и не выходить из покоев.
– Ой, не зарекайся! Как мышь! Прибрёл себе такого горячего любовника, что только член себе до основания не сотри и сакральное своё место не порви, – Ингвар потёр пальцами анус младшего мужа, чувствуя, как он рефлекторно сжался, а потом расслабился от ласки. – Это – главная ценность Байонны! А с Бейсилом мы как-нибудь разберёмся…
Альваро покраснел, его дыхание сбилось. Он был готов отдаться прямо сейчас, на этом месте, не оглядываясь на присутствие этаров в комнате. Лишь бы каким-нибудь способом выразить те чувства, которые его переполняли. Ингвар – сама доброта, понимание, забота… Нежный, любящий, прощающий… Сколькими ещё лестными словами можно наградить старшего мужа, который потакает любым желаниям и не препятствует ни в чём?
Младший муж еще больше смутился от своих желаний. Он ни о чём таком не помышлял с памятной ночи, когда в их постели появился третий – Яснил… Альваро вздрогнул, опомнился и резко повернул голову в ту сторону, где новоприобретённый слуга продолжал неподвижно лежать на полу.
– Что с ним? – приглушенно воскликнул граф де Энсина, освобождаясь от объятий.
– Тише, тише! – удержал его Ингвар. – Разве ты не видишь? Он спит!
– Вот так? На полу? – изумился Альваро, только сейчас заметив, как равномерно поднимаются и опускаются плечи Яснила, как расслабленно лежит рука, обнимавшая мешок с вещами, которые принёс собой раб и сейчас замечательно пользовал в качестве подушки.
– Совсем заездили парня! – не без сарказма в голосе заметил Ингвар и, последовав за Альваро, склонился над Яснилом. Младший муж посмотрел на него с укоризной:
– Лучше помоги перенести его на диван!
Одним тёмным богам было известно, в каких беспокойных странствиях сейчас пребывал Яснил, но он даже не проснулся, когда сильные руки Ингвара уложили его на подушки, а любящие пальцы Альваро развязали ремни на сандалиях, огладили ступни ног, а потом завернули в тёплое одеяло, ограждая от прохлады наступающей ночи.
***
– Пора заканчивать! Солнце уже скоро зайдёт, – вяло проронил Никкей, командующий наёмниками, обращаясь к толстому и выбритому налысо советнику своего нанимателя, посланному вместе с ними, чтобы удостоверить точное исполнение приказа нового короля Правого берега Мальфы по арнаутским картам или Мгандо-у-Лу на языке местных. Никкей проследил взглядом за своими людьми, вышедшими из леса, куда они увели последних, обреченных на смерть. Те на ходу стирали кровь со своих мечей широкими листьями болотной травы и присели к кострам, чтобы отведать мяса зажаренных молочных поросят. – Ты решил, что делать с этими? – наёмник кивнул в сторону двух мальчишек, лежащих связанными у порога бывшего дома вождя.
Своё дело каратели сделали – забрали всё ценное, отнесли в лодки, на которых приплыли, изнасиловали женщин детородного возраста, убили стариков и мальчиков, включая младенцев. Мужчин, способных их защитить, не было – они все полегли на поле битвы или были казнены победителями. Кто же знал, что поверженный правитель скроет одного из своих сыновей в этой глуши?
– Кровь Амальфи и Танцующий с духами должны умереть, – наконец вынес свой приговор советник нового повелителя, рисуя на чёрной коже своего лба спиралевидный узор и невольно с опаской оглядываясь по сторонам. Вера в то, что окружающий мир населен невидимыми хозяевами стихий была единой в этих землях. И кровь божеств, воплощенная в людях, считалась священной, ее пролитие означало открытый вызов, брошенный богам. А боги могут быть так капризны и мстительны…
– Постойте! – советник прикрикнул на воинов, которые верно прочитав жест своего командира уже уверенно направились дорезать последних жертв. – Нам нельзя так их убивать! – он повернулся к своему собеседнику, объясняя суть словами, которые будут понятны любому наёмнику из Арнауты или земель, что лежат вокруг неё. – Один из мальчиков – сын короля, его кровь священна. Второй – жрец, который говорит с богами. Чтобы не прогневать богов, выпустить кровь из сосуда может только жрец, совершив особый обряд.
– Хорошо, – нехотя откликнулся Никкей, – делай, но побыстрее. Эй, тащите к нам мальчишек!
Когда на рассвете чужеземные воины окружили деревню, то первыми их обнаружили собаки. И сразу за это поплатились. Их всех убили стрелами или закололи мечами. В поднявшейся суматохе наследник Амальфии и Танцующий с духами попытались бежать, но были пойманы в сети, заранее расставленные по округе. Их не убили днём как остальных, но развлеклись также, как и с остальными.
Архон первым встал на ноги, показывая, что сломить его не удалось, и он готов принять свою смерть, как подобает мужчине – без стонов и мольбы о пощаде. Он не отрывал взгляда от Танцующего с духами, мысленно прося его стать проводником души, готовой покинуть тело. С того сняли путы, давая свободу в движениях, но он с трудом держался на ногах, хотя силы духа и ему было не занимать.
Принц и его жрец, близкие друзья почти с рождения, стояли друг напротив друга, ожидая, кто из них сделает первый шаг – начнёт обряд. Один, силой голоса должен был открыть ворота для души и отдать, второй же – невидимой силой, сплетающей энергии вокруг, войти в них и стать проводником.
– Танцующий, значит! – криво усмехнулся Никкей и встал со своего места. Взяв в руку, скрытую толстой рукавицей, пустой котелок, зачерпнул им угли из костра и высыпал под ноги проводнику душ. Потом ещё, и ещё… – Это тебе задаст ускорение! Давайте, поторапливайтесь!
Архон разлепил кровоточащие губы и запел. Звуки древнего языка сложного заклинания вырвались из его горла, заполняя вибрациями пространство, обращая на себя внимание повелителей стихий, привлекая их к тому, что сейчас божественная кровь будет исторгнута из тела, как из грубо разбитого сосуда, и впитается в землю, чтобы отдать свою силу окружающему миру. Из которого ушла, и в который вернётся вновь.
Но в свою песнь Архон вплетал и слова проклятия, призывая богов к мести за все неупокоенные души, тех, кто еще утром возрадовался наступившему дню, и тех, кто погиб, защищая свою землю силой оружия.
А Яснил танцевал и танцевал… Пока песня внезапно не оборвалась, и он не потерял сознание. Когда Танцующий с духами в следующий раз открыл глаза, то обнаружил себя в полутьме ямы-пещеры, кричащим от боли в ногах. Сверху падали капли сильного дождя, скапливаясь на дне в огромную лужу. Холодная вода и привела его в сознание. Яснила не убили, посчитав, что и так обрекают на мучительную смерть. Но вместе с его почти бездыханным телом свалили трупы остальных – стариков, детей, животных. Рядом, на расстоянии вытянутой руки, лежало застекленевшее тело Архона. Грудь юного наследника Мгандо-у-Лу пронзал деревянный кол, а в темных застывших глазах так и осталась тень проклятия, что он произнёс, вложив в лица своих мучителей.
Кол – единственное оружие. В душе Яснила не осталось слёз, лишь боль уверенно овладела телом. Юноша подтянулся на руках, подползая ближе, и напрягая оставшиеся силы, вырвал заклятое орудие, что не давало сейчас душе Архона найти приют среди духов леса. Ему даже показалось, сквозь пелену, застлавшую глаза, что белое невесомое облако отделилось от полураскрытого рта Архона и устремилось вверх, к широкому, поросшему ползучими лианами выходу из пещеры.
– Помогите мне хозяева леса, – губы Яснила зашептали заклинание, – помогите мне хозяева воды, помогите мне хозяева земли, помогите мне хозяева воздуха, помогите мне хозяева света, помогите мне все души, что нашли покой, – в своей памяти Яснил обратился к каждому легендарному предку своего народа, имя которого помнил. Ему показалось, что его услышали: дождь прекратился, лес над головой пронзили яркие лучи солнца, и боль в ступнях, будто стекла с тела вместе с каплями воды, принятая землёй.
Он присел на колени, продолжая свои молитвы. Зажал кол в зубах. Потом подполз, опираясь на руки к стене пещеры и взглянул вверх, сливаясь взглядом с крохотным клочком синего неба, видневшегося среди крон деревьев, потянул на себя тонкие стебли лиан, вырывая с корнем. Они были слишком слабыми, чтобы выдержать его вес, но ими можно было обмотать ступни ног, которыми предстояло вступить на скользкие камни.
Яснил потянулся сознанием к духам животных, начиная свой путь наверх. Сейчас он стал единым целым с пауком, что осторожно ставит свои тонкие лапки, карабкаясь по стволу засохшего дерева. Этот дух скрылся в тени, где-то там, на маленькой солнечной поляне. Яснил двигался как паук, иногда соскальзывая и повисая то на одной руке, то на другой, но упорно выбирался на свет, затаивая боль в дальних уголках подсознания. Наконец, он перевалился через край, царапая живот об острые камни. Перевернулся на спину, обессиленно поворачивая голову, оглядываясь вокруг, и отпуская душу насекомого от себя.
Чужеземцы притащили тела убитых в лес и скинули в ближайшую яму, не особо беспокоясь о том, что кто-то ещё мог бы наткнуться на них. В любом случае посчитали, что Яснил – уже не жилец и погибнет в сумраке.
Юноша лежал неподвижно, прислушиваясь. Лес жил своей жизнью: в ветвях щебетали птицы, порой срываясь и перелетая с дерева на дерево, по смолистым стволам ползли спешащие муравьи, привлеченные запахом свежей крови насекомые иногда с жужжанием проносились мимо, зависая в воздухе прямо над лицом. Со стороны селения не слышалось ни звука, лишь ветер доносил слабый запах дыма.
В животе призывно заурчало – очень хотелось есть. Где-то рядом хрустнула ветка, чуткий слух уловил шелест мягких шагов, оставляющих лишь невидимый след на сухих листьях, устилавших землю. Глина, расплющенная весом тела, мелкие камушки, сметённые носком сапога, колючки, вцепившиеся в плащ и сломавшиеся в движении. Над Яснилом склонилось бородатое лицо, в котором он узнал охотника, жившего на склоне горы и иногда спускавшегося в селение, чтобы продать пойманную дичь или обменять ее на хлеб, рыболовные крючки, железные наконечники для стрел.
– Живой! – с облегчением выдохнул охотник. Внезапно появившийся из кустов рыжий пёс облизал Яснилу щеки.
***
Яснил проснулся от сильной тянущей боли в теле, поначалу не понимая, где именно находится. Он подтянул ноги к животу и осознал, что завёрнут в тёплое ласковое одеяло. Свет тусклой лампады выхватывал из темноты очертания широкой кровати. С той стороны пахло страстью и сексом. Яснил расслабленно улыбнулся, ощущая себя в безопасности.
Сначала Танцующий с духами решил, что большой муж похож на огромного кита – неповоротливого, только скользящего лениво хвостом, ради получения удовольствия, но затем кит превратился в льва. Так проявился истинный дух чужестранца – желание окружить себя множеством лиц большой семьи и находиться в центре этого круга. С этаром Арио всё было по-другому…
Тем вечером, начиная свой танец для властителей огня, Танцующий с духами понимал, что не почувствует и не услышит вокруг себя ничего, кроме зова распалённой плоти. Этот голос ярко-красный, грубый, удушающий, набросил на него свои сети, когда танец еще не начался. И это был последний танец. Яснил надеялся, что, открыв себя, сможет сплести свою душу со стихиями и вытянуть ее вовне. А после – чуть приоткрытые двери вновь закроются, оставляя пустым тело, и уже будет не так важно, кто станет его новым хозяином.
В единый нежный цветок, сотканный из яркого белого света, собирал Яснил чувства с помощью танца, чтобы вручить этот дар богам, но внезапно услышал, что его зовут: не именем, а душой. Кротким желанием обнять, обещая любить, как никто в его жизни.
Танцующий с духами оглянулся, прорываясь сознанием сквозь густые потоки красного киселя и увидел сине-фиолетового змея с огненными крыльями.
========== Глава 33. Годы странствий ==========
Яснил всегда верил в истинность своих видений: духи показывали, шептали, направляли, оставалось лишь слушать внимательно и правильно понимать. И не всегда их голос поддавался здравому смыслу, порой их советы казались странными, пугающими. А сейчас – он затаил дыхание: уже давно в окружающих его людях Танцующий с духами не видел такого глубокого божественно-синего цвета.
Змей скрывался под белыми одеждами, но взгляд, завешенный тенью надвинутого на лоб капюшона, пронзал своей силой, которой невозможно было воспротивиться. Яснил не мог разглядеть черт лица смотрящего на него гостя и ответить на вопрос, кто же перед ним стоит – старик или юноша? Лишь танцем ухватил сине-фиолетовую нить, вплетая в неё свой яркий белый свет, соединяя души воедино крепкими узлами.
***
Его мать клялась, что отцом Яснила был прекрасный бог, встретивший ее в лесу, когда она в одиночестве собирала дикие ягоды и заблудилась. Он же и вывел ее к вечеру к ограде деревни, став невидимым. Родившийся мальчик, с более светлой кожей, чем у других, и серыми глазами, когда у любого жителя в округе радужка была тёмно-коричневой, привлёк внимание вождя и, когда Яснилу минуло пять лет, он отправил гонца в столицу с просьбой проверить необычного ребёнка. Неужели вправду в нём течёт кровь хозяев стихий?
Так Яснил оказался далеко от своей родной деревни – в столице Мгандо-у-Лу, среди жрецов, предсказывающих погоду и читающих ответы на кинутых горстью камнях. Но дар его – общаться с духами и быть проводником человеческих душ, считался редкостью. Мгандийцы верили, что душа, покинув тело, остаётся поневоле жить рядом, если особым обрядом не слить ее с духами стихий, поэтому все Танцующие с духами постоянно перемещались с места на место, с острова на остров, чтобы единым обрядом освобождать такие души. Иначе неупокоенные начинали мешать живым или ещё нерождённым.
Кенеш, правитель Мгандо-у-Лу, был в меру задиристым: ругался с соседями с другого берега широкой реки только за места улова и охоты. Но мелкая ссора между рыбаками переросла в настоящую войну: стороны припомнили всё – и похищения женщин, и травлю посевов, и оскорбления святилищ предков. Поэтому решили свести свои силы на пустынном островке. Однако правитель Мгандо-у-Дихо оказался хитрее: позвал наёмников, пообещав им право на грабёж врага, и легко развеял войска Кенеша. Так, заурядная ссора двух местных вождей переросла в трагедию для целого народа. Мужчины были убиты, селения разграблены, а оставшиеся женщины понесли в себе семя чужеземцев и победивших соседей.
Яснил прожил в хижине охотника около полугода, выздоравливая и общаясь с духами стихий. Его совсем не интересовала душа Кенеша, но месть за Архона и поруганную честь его народа разгоралась незримым пламенем в сердце. Стихии тоже были с этим согласны. Сильная приливная волна уничтожила рыбацкие шхуны и дома Мгандо-у-Дихо. Гора, у подножия которой строился дворец нового правителя, извергла пламя и камни. Засуха уничтожила посевы на том берегу Мгандо, не тронув родные Яснилу.
Однако колдуны и с той стороны не дремали, устроив сильный пожар, заставивший жителей селений бежать к морю и сесть в лодки. Хрупкие судёнышки разметало по морю внезапно налетевшим ночным штормом с сильным дождём. Три дня волны носили лодку Танцующего с духами, не давая возможности пристать к островам, пока три женщины, пятеро девочек, охотник и сам Яснил не оказались в открытом море, утратив способность понять, куда же им плыть. Духи указывали в сторону, где садилось солнце, но именно оттуда приплывали чужеземцы.
На четвёртый день на лодку с бредившими от жажды людьми наткнулся корабль арнаутского купца. И, пока спасённые жители Мгандо-у-Лу восстанавливали силы, успокоенные сладкими обещаниями, переданными через переводчика, вернуть их на родину, торговец направил свой корабль в сторону одного из невольничьих рынков и сразу же продал свой товар, просто перегрузив на соседний корабль недалеко от берега. Яснила и самую красивую девочку оставил себе, намереваясь отвезти в Арнауту и продать дороже.
Пленники не сопротивлялись: девочка вообще не поняла, что произошло, а Яснил, испытав горечь предательства, утратил способность говорить с духами.
– Открой глаза! Ну, же! Открой! – голос настойчиво требовал, пробиваясь сквозь вязкое горячее марево, в котором слились явь и сон. Душа Танцующего с духами спала, не отзываясь на лишения, которым подвергалось тело. Не очнулась она и тогда, когда после долгих странствий по морю, рулевой прокричал, что видит свет Арнауты, а капитан на радостях угостил всех своих людей меккалем.
Яснил послушался, открыл глаза и был тут же куплен у работорговца каким-то богатым арнаутцем, сидящим в носилках. Новый хозяин оказался из знатной семьи Арнауты. Из всего языка, на котором говорили местные жители, юный раб знал только «на колени», «задница» и «сосать». И ещё слово «раб», поскольку только так к нему обращались, не спрашивая об имени.
