Текст книги "Рассвет над Байонной-2 (СИ)"

Автор книги: Марко Гальярди

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)

– Почему это? – с подозрением покосился на него Ингвар. И склонился над второй чашей, наполняя её горячей водой и явственно ощущая, как кожа тела покрывается пупырышками. Сверху купальни были проделаны отверстия наружу: жарким летом они спасали от излишней влаги, но зимой сильно остужали, если бы не печь за стеной. – Одно дело – тебя только Бейсил трахает, а другое – полдворца. А потом под моего мужа подкладывают! Портовая шлюха чище! Давай, признавайся!

– В чём? – испуганно охнул Яснил, распрямился, прижав руки к груди, и захлопал своими длинными ресницами.

– Что тебе приказали, когда привели сюда? – Ингвар протянул ему ковшик, чтобы легче было поливать тело водой и продолжить омовение.

– Я же говорю, дело в Гаррете…

– Как-то слишком иносказательно! Давай без двойных смыслов. Что с этим парнем?

Яснил зачерпнул воду и вылил себе на живот, быстро растирая ладонями:

– Гаррет знает, что рабы, освещенные божественным солнцем, ценятся намного выше, чем дворцовые…

– Вот так мне говори, – нетерпеливо перебил его Ингвар. У него уже было мало времени: Альваро с этарами должны перестелить постели и подготовиться ко сну. И не было сомнений, что младший муж скоро нетерпеливо толкнётся в дверь, – если Бейсил последним побывал в твоей заднице, то цена подскакивает до небес! Но сейчас это уже не так!

– Верно, – согласился Яснил, – но об этом знают только правитель и Гаррет, который послал сегодня меня и пришлёт еще двух, выставленных на продажу. Моя цена уже невелика, но покупатели, которым нас предложит Гаррет, об этом не узнают. Разницу заберёт себе Гаррет. Такой его план. Для вас же у него приготовлены другие рабы – брат и сестра – для старшего и младшего мужей Байонны.

– Я не понял – а Бейсилу-то в чём выгода? – нахмурился Ингвар. – Ведь он же сам послал к нам тебя.

– Не он, а Гаррет. Управляющий как бы неверно истолковал желание правителя. Гости не приняли раба или приняли, но приказали уйти. В любом случае – раб испорчен и потерял сильно в цене, – Яснил спокойно и медленно вытер мокрое тело куском ткани, взяв верхний из приготовленной заранее стопки, и обвернул его вокруг чресл. На лице наложника уже не было краски, оно стало мягче в линиях черт и ещё красивее. «Так вот, что разглядел Альваро! Идеальный… куклёныш». Яснил улыбнулся, будто услышав мысли Ингвара, и скромно опустил взгляд, взмахнув ресницами. «Лучше, конечно, оставить его при себе… Пока Альваро не наиграется. Да и мне понравилась сегодняшняя ночь. Но какова цена?».

– Сколько он за тебя хочет?

Яснил покачал головой:

– Гаррет не продаст меня вам. Испугается, что вы расскажете о настоящей цене правителю Бейсилу. У него есть свои клиенты, и он такое уже проделывал. Правитель не успевает проследить за всем.

– А ты – хотел бы?

Наложник плотно сжал губы, напряженно что-то решая внутри себя. На его лице отразилось отчаяние. Наконец он заставил себя ответить:

– Очень. Но рабу не позволено иметь желаний. Простите за дерзость, но, если Гаррет узнает о том, что я сейчас рассказал… Меня точно отдадут на потеху всем дворцовым стражникам. Плевать… уже всё равно… – последние слова превратились в неясное бормотание.

Раздался настойчивый стук в дверь. Ингвар приоткрыл, высунул голову в щель. Этар Арио нетерпеливо переминался с ноги на ногу, покусывая губы от волнения.

– Не беспокойся, обошлось без мордобоя, – шутливо ответил Ингвар. – Ещё чуть-чуть и мы выйдем.

– Я принёс для вас одежду, – Альваро протянул старшему мужу его халат и длинную рубашку для Яснила.

Ингвар прикрыл дверь, кинул наложнику приготовленное для него одеяние, которое тот поймал на лету и удивлённо принялся разглядывать, не решаясь надеть. Они прошествовали мимо этаров и лже-Альваро, уже взгромоздившегося на постель и тщательно расправляющего складки на одеяле. Подставной младший муж скользнул по ним равнодушным взглядом.

«Придурок! – зло воскликнул про себя Ингвар. – Он бы ещё в носу поковырял, чтобы сразу стало ясно, что он не тот, за кого себя выдаёт!».

Яснил быстро обернулся, на его лице читалась крайняя степень удивления. В первой спальне у дивана уже стоял этар Арио, держа в руках одеяло. Наложник лёг на предложенное место, Альваро заботливо накрыл его, их руки соприкоснулись, и Ингвару показалось, что пространство комнаты заискрилось. Альваро и Яснил ТАК смотрели друг на друга, замерев и почти не дыша, что старшего мужа опалило жаром.

– Доброй ночи, – прошептал младший муж, беспечно раскрывая себя.

Ингвар с досады с громким шлепком ткнул кулаком себе в ладонь. Наложник притянул к губам запястье Альваро и поцеловал, проводив напряженным взглядом до двери соседней комнаты, за которой скрылся младший муж, тоже направившись в купальню.

Когда все вроде бы угомонились, и комната наполнилась размеренным дыханием спящих людей, Ингвар пробудился, почувствовав, как Альваро знакомо забрался к нему под одеяло и ткнулся лбом в плечо. Очень горячим и влажным, дрожа всем телом, будто в лихорадке.

– Что с тобой? – шепнул Ингвар сквозь дрёму и перевернулся на бок, прижимая младшего мужа к себе.

– Ты сильно на меня злишься? Я же уничтожил все наши договоренности. Но я, – Альваро запнулся, будто сглатывая колючий комок, застрявший в горле, – ничего не могу с собой поделать. Чувствую его на расстоянии. И меня тянет. Забываю обо всём! Прости меня! – младший муж потянулся губами к Ингвару и в темноте попал носом в заросший бородой подбородок. Отпрянул, ощупал пальцами лицо. – Ну, вот… опять не туда! Что же за напасть! – в его голосе послышалась досада.

– Тебе сильно нравится этот… – Ингвар чуть было не сказал «куклёныш», но вовремя остановил себя. – Яснил? Ты пойми, – старший муж дождался утвердительного кивка от Альваро, – ты наиграешься в страсть, возьмёшь его во всех немыслимых позах, а дальше что? И Бейсилу уступишь во всём, чтобы заполучить этого раба, и себя подвергнешь опасности, а потом? Будешь всю жизнь смотреть, как бывший наложник танцует? Надеешься, что он сумеет оценить красоту поэзии, разделит с тобой мечты, научится читать и писать?

– Почему ты не хочешь дать ему шанс? – удивился Альваро внимательно слушая. – Вспомни себя! Ты мне рассказывал: тоже ничего не умел, не знал, сопротивлялся любым наукам, считал, что самое главное в жизни – крепко держать меч и уметь владеть им в совершенстве.

– Ну, я другое дело! – снисходительно улыбнулся Ингвар, наполняясь гордостью за собственный ум, любознательность и находчивость. – Рядом был Эдвин и с ним хотелось быть на равных, понимать его мысли, устремления, разделять мечты, помогать, стать опорой…

– Ты сейчас для меня – каменный дворец, что защищает меня, – уверенно произнёс младший муж, не вызывая и тени сомнения в каком-либо лукавстве или обмане, – но позволь мне стать еще крепче и сильнее. Помоги мне забрать Яснила из Арнауты!

***

От автора: восприятие рабства является субъективным мнением автора, основанным на прочтении исторического материала.

========== Глава 29. Договор ==========

«Проклятие! Вот, задал младший муж задачу!». Сон уже не шел к Ингвару, и он бесцельно валялся на кровати, прислушиваясь, как иногда постанывает спящий Альваро. Видно, и у него с путешествием в подземные дворцы богов было не всё гладко. «Ну, нет, чтобы – Ингвар, помоги мне убедить Бейсила разрешить строить наши корабли прямо в главной столичной гавани! Даже с этим было бы легче, чем сейчас разогнать всех других желающих и заполучить драгоценную задницу куклёныша. За большие деньги. И, чтобы Бейсил не узнал и не использовал в своих целях. Интересно, и почём сейчас тесные дырки, что осветило божественное солнце?».

За узорчатыми ставнями заметно посветлело, начался рассвет. Ингвар перевернулся на правый бок и упёрся взглядом в сидящую на диване фигуру, завернутую в одеяло, ярким пятном выделяющуюся в полутьме. Наложник тоже не спал, повернул голову на звук скрипнувшей под герцогом Байонны кровати. «Что, болит задница, которую уже сотню раз помянули за ночь?» – с некоей долей злорадства подумал Ингвар. – «Знал бы ты: СКОЛЬКО она теперь стоит!».

Еще поворочавшись немного в постели, Ингвар заставил себя встать и протопал к ночному горшку, стоящему в углу комнаты за ширмой. Потом подвязал покрепче пояс полураспахнутого халата и встал напротив Яснила, посостязался с ним в гляделки и мотнул головой, приглашая выйти на балкон.

Ингвар первым покинул комнату, прихватив с собой тёплый плащ и натянув сапоги на босые ноги. Ночи в Арнауте были не столь холодными, особенно, когда ясное небо предвещало тёплый солнечный день, но с непрогретого моря тянул лёгкий студящий ветер. Наложник кутался в одеяло и нерешительно ступил на толстую циновку, расстеленную на полу. Ингвар жестом указал на стоящее рядом кресло:

– Забирайся с ногами и прикройся. Хочешь вина? – Яснил молча кивнул, не сводя с него глаз. – Рядом с тобой на столе. – Наложник аккуратно наполнил два кубка до краёв и протянул один из них Ингвару. Свой же взял крепко в ладони, согревая, и отпил глоток, прикрыл глаза в блаженстве, наслаждаясь, как янтарные капли катятся по горлу вниз, к самому сердцу и разливаются по телу теплой волной. – Пей ещё!

Ингвар отвернулся в сторону города и моря, наблюдая, как над домами появляются тонкие струи дымков от разгорающихся очагов. Это пекари и домохозяйки приступали к своей работе.

– Ты и вправду хочешь остаться с нами и уехать из Арнауты? – нарушил затянувшееся молчание Ингвар.

– Я не смею о таком даже мечтать, – опять двусмысленно ответил Яснил. Голос его пусть немного хрипловатый с утра, опять превратился в приторный мёд, текущий плавно, в свойственной всем арнаутцам манере растягивать слова, выдыхая долгие гласные. – Я вижу, как вам тяжело…

– Да мне охрененно тяжело! – недовольно прервал его Ингвар. – Всё наше посольство сведено на нет из-за одной упругой задницы, которую кое-кто не желает выпускать из рук. И ещё – из-за одного стервеца, который решил себя выгодно продать в эти хорошие руки! Вот, ты мне ответь, с чего ты решил, что жизнь твоя станет слаще мёда? Или твоё тело будут использовать по иному назначению?

Яснил уткнулся в свой кубок с вином, раздумывая над ответом. Ингвар не торопил, зная по опыту, что с этими арнаутцами нужно держать ухо востро: за «вторым дном» следовало третье, а потом и четвёртое, скрытое за множеством смыслов. Но вино развязывало язык с каждым глотком, и этой силе уступал даже изощрённый ум:

– Я не знаю, – довольно откровенно произнёс наложник. – Меня привлёк… тот юноша в белом одеянии…

– Этар Арио, – любезно подсказал Ингвар, намерено сбивая с толку.

– Кто? – Яснил удивлённо взмахнул ресницами, затем что-то быстро понял внутри себя и решил следовать по зыбкому пути двойных смыслов, чтобы лишний раз не вызвать к себе недовольства. – Да, тот самый! Смотрел на меня во время танца. А вчера укрыл одеялом…

– Вот, – назидательно продолжил Ингвар, – а в кровати ты был с младшим и старшим правителями Байонны. Это понятно?

– Конечно, так оно и было! – губы Яснила расцвели улыбкой, но потом вновь резко сжались, будто вспомнил он о чём-то. – Но, я хотел бы знать. Знаю, что дерзость… но вы можете быть жестоким даже к тому, кого любите. Почему же сейчас откликаетесь на его просьбу?

Ингвар сначала не сообразил, что именно имеет в виду Яснил, но потом догадался – ощущения узлов от шрамов под пальцами. Альваро до сих пор скрывает свою спину и плечи от посторонних глаз одеждой, а ночью в тенях, отбрасываемых лампадами, заключенными в узорные каменные колпаки:

– Это не я. До меня.

Казалось, Яснил облегченно вздохнул и принял важное решение:

– Что требуется от меня? Моей жизнью распоряжается Гаррет.

– Твоё молчание, – убеждённо ответил герцог Байонны. – Тебя не спасёт твоя красота, если мой младший муж узнает, что человек, к которому он испытывает… некие чувства, похожие на любовь, будет трепаться о его члене или теле. Он не мой раб или слуга, а близкий друг, которого я люблю. И в постели мы спим, как ты уже заметил, не по принуждению, а по согласию.

– Тогда вы сможете купить меня? – голос Яснила предательски дрогнул. Наложник опять плотно сжал губы, стараясь не выдать внутреннего волнения.

– Будет сложно! – Ингвар пожал плечами и глянул вверх, где над миром обитали высшие боги. – Но нужно надеяться на помощь богов. Постарайся, чтобы тебя не продали раньше, чем я дожму Гаррета. Я дам тебе один неприятный совет: если тебя накажут или отдадут стражникам, то ты потеряешь свою ценность. Но не в наших глазах… Хватит ли у тебя смелости? – старший муж многозначительно взглянул на Яснила.

– Смелости? – наложник с сомнением свёл брови на переносице. – Мне здоровья может не хватить, если вы не поторопитесь! – он вымученно улыбнулся, сводя всё к шутке.

«И всё-таки он – прирождённый арнаутец! Только местные так могут торгануть своей задницей, даже, если она им не принадлежит». Ингвару показалось, что, потакая прихотям Альваро, он сейчас влипает в какую-то неприятнейшую историю. Яснил был слишком сосредоточенным, самостоятельным и настроенным себя продать. Намеренно выбрал для себя новых хозяев в обход пожеланиям Гаррета. Ингвар не дал бы за такого хитреца и порченной монеты.

В дверях показался взъерошенный, еще с трудом разлепляющий сонные веки, Альваро, замотанный в одеяло:

– А где Яснил? – он с удивлением взглянул на кубок в руках герцога Байонны и сделал правильный вывод – Ингвар уже открыл начало своего дня, что не сулило ничего приятного: старший муж чем-то недоволен.

– Здесь он. Этар Арио, проходи! Что стоишь, как неродной?

Однако Альваро сначала подошел к Ингвару и поцеловал его, притянув за шею к себе, после этого взглянул на свернувшегося в кресле Яснила, одаривая нежной улыбкой и получая такую же в ответ:

– Нам можно? – Альваро не досказал мысль, но Ингвару и так всё было ясно, что имеет ввиду младший муж Байонны.

– Оставляю тебя с этаром Арио наедине. Надеюсь, что вы оба проявите благоразумие и… осторожность. Пойду проведаю младшего мужа, – Ингвар деланно зевнул, отстраняя Альваро со своего пути, и ушел в комнаты, тщательно прикрыв за собой двери. Тёплая постель манила, и вдруг очень захотелось спать и больше не терзать себя тяжелыми мыслями.

Долго ему разоспаться не дали. За входными дверьми стояла целая толпа слуг, принёсших завтрак, и служитель гарема в желтом одеянии с двумя стражниками.

– А где Гаррет, ваш управляющий? – Ингвар заслонил собой вход, никого не впуская.

Ему ответили вежливо и иносказательно, что велика ли честь – шастать за наложником по дворцу, когда своих дел полно. На что герцог Байонны сдвинул брови и заявил, что у дорогих гостей тоже есть свои пожелания, поэтому пусть управляющий поторопится предстать перед ними, а пока никто не будет впущен в покои.

Альваро и Яснил, потревоженные приходом слуг, уже вернулись с балкона. Младший муж спешно натягивал на себя одеяние этара, а запястье наложника украшал тонкий золотой браслет-цепочка.

– Этар Арио, надеюсь, ты сказал, что это подарок не от тебя лично, а от мужей Байонны? – осведомился Ингвар. – Запомни, раб здесь собственность хозяина, он не может принять никакой вещи без позволения своего господина.

– Я спрячу… – смущенно прошептал Яснил, возвращая себе остатки разума. Повёл по сторонам уставшими глазами, под которыми залегли тени. Он затолкал спешно снятую цепочку в самую середину своих волос, стянутых на затылке.

– Что за глупые законы! – в сердцах воскликнул расстроенный Альваро.

– Не глупые, – Ингвар мягко подтолкнул наложника к двери услышав, что за ней началось движение и чей-то голос сообщил, что Гаррет уже здесь. – Вот сам заимеешь себе раба, посмотрим, будет ли тебе приятно, когда посторонние люди начнут одаривать его украшениями.

Гаррет стоял перед герцогом Байонны и явно чувствовал себя хозяином положения, упирая руки в толстые бока.

– Возвращаю собственность солнцеподобного правителя Бейсила Арнаутского, – учтиво начал старший муж, пропуская перед собой Яснила, который тут же сделал несколько шагов вперёд, не поворачиваясь, остановился и замер каменным изваянием между двумя стражниками. – Мы очень довольны сегодняшней ночью и благодарим за неё правителя. Он сделал прекрасный выбор! И будем премного благодарны получать такие дары к ночи и впредь.

– Я передам нашему правителю ваши слова и постараюсь вас не разочаровать в последующих развлечениях, – Гаррет заставил себя низко поклониться Ингвару и попятился назад, намереваясь уйти.

– И ещё… – Ингвар сделал паузу, останавливая движение управляющего мужским гаремом. – Мы хотели бы получить этого раба и в следующую ночь, и в последующие до конца нашего пребывания. Нетронутым! Очень надеюсь, что гостеприимный хозяин нам не откажет.

– Ну да, ну да, – подобострастно закивал головой Гаррет, делая знак стражникам увести наложника.

Младший муж, неожиданно бодрый, раскрасневшийся, светился от счастья, словно начищенная золотая монета. Увлечённо выслушал от этаров, что байоннских гостей сегодня ждут на верфи. Лже-Альваро был оставлен во дворце украшать собой покои с чётким приказом Ингвара – никаких «подарков» до возвращения мужей Байонны на порог не впускать.

– Иначе трахать наложников будешь сам! – грозно сказал герцог Байонны лже-Альваро. Он же успел ранним утром, пока Альваро был в купальне, распечь его за неосмотрительное поведение. Почему даже не обратил внимания, что мимо прошел раб, которого младший муж самозабвенно меньше часа назад имел во всех позах? Мог бы улыбнуться! Лже-Альваро, со страхом в глазах, только кивал беспрестанно. – Или они тебя!

Если смотреть на Арлеуту со стороны моря, поставив холм с дворцом четко посередине, то центральная часть столицы с главным портом также окажется лежащей под холмом. Позади него будет располагаться длинная и почти отвесная каменная гряда с плоским верхом. Справа и слева на побережье – маленькие торговые городки, связанные со столицей. По левую руку можно увидеть, где в изрезанный берег вторгается река, и заканчивается одна гора, начинаясь следующей. По правую – скала в море с маяком, за ней, еще одна река, примыкающая к столице и берущая начало от водопада. Её перекрывает каменный мост, и дорога идёт вдоль берега. За домами жителей скрываются большие площади рынков, перетекающие один в другой. Здесь начинается, вдающаяся в море самая ближайшая точка к противоположному берегу, очерчивая и замыкая огромное водное пространство, именующееся Южным морем.

И именно тут расположен узкогорлый пролив, по которому торговые корабли попадают в другое, еще более бескрайнее море, и плывут вдоль голых безлюдных берегов к Феррским островам. И их такое множество, что не перечесть: маленьких, больших, зелёных и голых, залитых каменной лавой, с белоснежными или черными пемзовыми пляжами.

Корабельные верфи Арнауты располагались позади всей цепочки рынков, уже в проливе. Там горы становились ниже, а по медленным рекам можно было сплавлять строительную древесину, хотя для больших кораблей подходила лишь та, что везли из Лаокоонии.

Однако не успев пересечь мост, правители Байонны неожиданно наткнулись на толпу стражников, расчищавших дорогу для проезда Сомера, сына Бейсила.

========== Глава 30. Младший принц ==========

Сомер отдал приказ остановиться, завидев издалека выделяющуюся фигуру Ингвара. Герцог Байонны сидел на коне и выгодно возвышался над всей толпой.

Арнаутский принц, всё еще не доверяя своим глазам, тронул пятками свою серую, тонкокостную лошадь, которая легкой походкой подвезла своего седока почти вплотную к Ингвару.

– Привет, Лаокоонский Пёс! – младший наследник Арнауты обожал давать всем клички. Он плохо запоминал чужие имена, а вот плоды собственного творчества – всегда помнил. Все его рабы, слуги, жены, дети, лошади, собаки, по последнего щенка – именовались так, как пожелает Сомер. Казалось, что в пределах своего дворца, он живёт в некоем выдуманном мире. – Когда до меня дошли слухи, я не поверил! Так ты теперь у нас правитель Байонны и именно ты избавил нас от Ханну. Весьма похвально! Я этому очень рад: лишний родственник, как нож в сердце или заноза в заднице.

– И тебе здоровья и процветания, Сомер! И не скучать! – откликнулся Ингвар. Своими лошадьми они перегородили почти весь мост, но торговый люд стоял и терпеливо ждал: перейти дорогу принцу было себе дороже. Он иногда тоже скучал и был не в настроении, развлекался по-своему: его слуги могли разгромить лавку или изнасиловать дочь.

– Куда путь держишь? – Сомер явно набивался в спутники на этот день, видно не сильно озабоченный делами собственными.

– На верфи, – миролюбиво ответил Ингвар, – хочу посмотреть, как вы строите корабли.

– Ага! – кивнул головой Сомер. – Тогда мы едем вместе. Давно не интересовался кораблями, всё больше их грузами. – А ты продаёшь или покупаешь?

Ингвар натужно изобразил подобие улыбки. В лице Сомера было нечто отталкивающее, чем его наградили боги: у красивых папы и мамы родился сын с недоразвитым нижним подбородком, почти утопленным в шею. И рос бы он еще добрым, нежным и отзывчивым ребёнком! Но видно, его все жалели, поэтому с раннего детства Сомер проявил капризный характер, устраивая различные каверзы, которые шокировали слуг, но поощрялись Бейсилом.

Они поехали дальше вместе, наравне, слив свои свиты. Поэтому Альваро затерялся за спинами слуг, но Ингвар надеялся на благоразумие младшего мужа, поскольку дорога пролегала мимо рынка рабов, и это единственное, что могло бы сильно впечатлить.

Как раз посередине рынка Сомер и остановил своего коня. Зная о приближении принца, предприимчивые торговцы постарались выставить «товар лицом» – согнали отовсюду полуголых рабынь и выстроили вдоль дороги в надежде, что кто-то из них приглянется, хотя бы на ночь.

– Не могу я уже смотреть на этих женщин! – сварливо посетовал Сомер. Ингвар не разделял его мнения, сломав себе глаза. «Как-то я уж слишком истосковался! Хочу женщину!» – подумал он и его член был полностью согласен. – А ты, Лаокоонский Пёс, говорят, с мужчиной живёшь? – Сомер обратил внимание на герцога Байонны. – Все наши шлюхи, мимо которых ты прошёл, не успевают высушивать платки, полные слёз.

– Ну, наступает же время остепениться! – возразил Ингвар, раздумывая, как бы уйти от скользкой темы и не рассказывать прилюдно о байоннских традициях. – У меня есть жёны и дети. Как и у тебя!

– Уберите женщин, поставьте мужчин, – распорядился Сомер, почти не слушая своего собеседника, думая о чём-то своём. Когда выстроенных перед ним рабынь сменили на красивых юношей и мальчиков, принц опять остался недоволен. – Скучно! – вырвалось у него из уст. – Хочется страсти, а эти все вялые какие-то как дохлая рыба.

Вдоволь натешившись с торговцами рабами, Сомер двинулся дальше, пообещав, что еще вернётся посмотреть на «вон тех чёрненьких». Ингвар спокойно ждал, наблюдая за действиями младшего принца, и рассуждал внутри себя, что ждёт их в будущем, если боги решат поставить именно Сомера новым солнцеподобным правителем.

Раньше в наследовании престола Арнауты была полная неразбериха. Наследников рождалось много, но не все доживали до совершеннолетия. Принцами считались только те мальчики, что были от официальных жен, почивших или здравствующих. Существовало ограничение, что жена должна быть одна при множестве наложниц, но и жены могли умирать не только от болезней или родов. Слабых – травили их же соперницы – действующие фаворитки, сильные – травили тех же фавориток и наложниц. После тех трудов, что затратил Бейсил, продвинувшись на вершину власти и чуть не погрузив страну в пучину гражданской войны, действующий порядок был изменён. Трон получал старший. Из выживших… разумеется. Или его потомки.

При этом соперничество возникало только между ближайшими детьми: старшим и младшим. Пока мальчики были молодыми, такое положение давало надежду на получение заветной тиары власти, но когда у них рождались свои сыновья, то выстраивалась уже целая очередь, против которой шансы младших детей становились минимальными. Вот и сейчас, долгоживущий Бейсил фактически давал всем своим сыновьям и внукам шанс на спокойное проживание и занятие делами собственной семьи. Старший его сын – Амори управлял отдельной провинцией и имел несколько сыновей. Сомер – младший, жил в столице в собственном дворце, и чтобы завладеть властью, ему пришлось бы вырезать весь род Амори.

Для воспрепятствования новой резни среди своих потомков Бейсил тоже издал специальный закон, запрещающий убивать принцев крови. Их можно было удалять из столицы, но при этом жалование на их содержание должно было выплачиваться без задержек. Арнаута была богата, но Бейсил рассчитывал на то, что и сами, его дети и внуки, займутся делом, приносящим доход.

После Амори и Сомера шел значительный временной провал в десять лет, когда официальные жены Бейсила не рожали мальчиков или умирали в родах, поэтому ещё более младшие дети вообще не брались в расчет, а наиболее талантливых планировалось хорошо обучить и определить на государственные должности.

Сомер же не сильно стремился утруждать себя помощью отцу, ревниво подглядывая за старшим братом с помощью шпионов, и не упускал ни единой возможности рассказать Бейсилу о его ошибках и просчётах. Знал, что не имеет любви и почитания среди народа, поэтому развлекался, насколько хватало фантазии и средств.

На верфях Арнауты строились пять кораблей в разной степени готовности. Работы были приостановлены уже на месяц – ждали лес из Лаокоонии. «Который Эдвин прислал нам!» – отметил про себя Ингвар. Он поднимался на корабли, знакомился с мастерами, невзначай ронял фразы, что в Байонне могут заплатить больше, и у правителей там большие планы. Этар Арио тоже времени не терял: просил показать, как обтёсываются доски или отливают скобы в кузне. Сомеру тоже нашлось развлечение: перед ним из специальных заготовок выстроили модель корабля и запустили ее плавать в широкой лохани, наполненной водой.

В средине дня Сомер предложил отправиться в «одно чудесное место в горах», чтобы отобедать не в душном городе, а на природе. Их путь по вытоптанным местными жителями тропам занял более двух часов. Сначала они ехали вдоль поросших низким лесом скал, потом свернули, и дорога пошла вверх по склону горы, огибая какое-то огромное пространство, которое трудно было рассмотреть из-за деревьев. Копыта лошадей выбивали белую пыль из земли – почвы здесь почти не было, только мягкие белые породы, состоящие из песка и останков морских раковин.

Наконец они выехали к зелёным лугам, к большому хозяйству со множеством пристроек и смогли оглядеться. Путники находились на краю огромной чаши, образованной горами. Внизу нее виднелось большое озеро, на берегах которого паслись овцы и коровы. На стенках чаши рос лес, а верхушки гор – края чаши, были плоскими и гладкими, будто срезанные острым ножом. Ширина пространства завораживала и одновременно притягивала взгляд: хотелось остановить его на каждой детали: движении животного или трепетании листьев деревьев. В вышине кружили, расправив огромные крылья, орлы, зорко выслеживающие невидимую человеческому глазу добычу.

Гостей усадили на огромный ковёр, расстеленный на дощатом помосте, в виде балкона. Под спины подложили ворох подушек. На низких столах появилось вино, горячий румяный хлеб, свежий сыр, нарезанная тонкими ломтиками ветчина. Приятно щекоча ноздри, потянуло ароматами жаренного мяса. Нежное звучание пастушьей флейты, разливающееся над равниной, настраивало на длительное и созерцательное времяпровождение.

Ингвару и Сомеру полагалось трапезничать наедине: слуг рассадили за спинами их хозяев, и блюда они получали только после того, как к ним прикоснутся правители. Однако в свите Сомера обнаружился смазливый юноша, который принялся растирать ступни своего повелителя, натруженные верховой ездой, а потом присел тому под бок заместо подушки и открывал рот, когда Сомер решал вложить в него очередной кусок еды. Тогда и Ингвар позвал этара Арио, которого отрекомендовал как ближайшего помощника, сесть рядом с собой. Принц лишь игриво ухмыльнулся.

Неспешный разговор шел о делах минувших дней: захвате власти Эдвином в Лаокоонии, уничтожении власти герцогов, хитросплетениях традиций Байонны и жизни Ингвара в южном дворце, защите Ариналя от Ханну Нера. Вскоре сопровождающие солдаты и слуги покинули их, как и Альваро с наложником принца, отправившись размять ноги и обозреть окрестности. Солнце медленно клонилось к верхушкам гор, за которыми лежала Арлеута, но выпитое вино не давало повода отправиться в обратный путь.

– Знаешь, а я ехал сегодня во дворец отца, – проронил Сомер, когда разговор почти ушел в сторону от семейных дел. – Собирался прикупить там себе раба из наложников. Говорят, он хорошо танцует. А еще склонен к наукам, умён, но дерзок. Был бы у меня как твой этар!

– Я этаров не трахаю… так только… греюсь, – осторожно ответил Ингвар. «Хорошо, что Альваро этого не слышал!». Он поискал глазами белую фигуру и обнаружил, младшего мужа вместе с этаром, стоящих рядом с коровником и наблюдающих, как проводят вечернюю дойку. – Мы сможем здесь заночевать?

– Конечно! – махнул рукой Сомер. – Я тут часто останавливаюсь, когда отправляюсь поохотиться.

Когда край солнца коснулся вершины горы, Альваро подошел к ним, с беспокойством взглянув на старшего мужа.

– Мы сегодня заночуем в этом месте! – уверенно заявил Ингвар и добавил на коэйне. – Всё свои возражения выскажешь позднее.

Этару Арио не оставалось ничего, кроме как тяжело вздохнуть.

В сумерках чашу между горами заволокло густым туманом, поднимавшимся от озера. Герцогу Байонны и его людям отвели один из домов, разложив тюфяки на полу. Этар Арио стоял снаружи, не торопясь лечь спать и пялился на звёзды, пока Ингвар не подошел и не обнял его за плечи.

– Не расстраивайся, ты же не ведаешь о том, что приготовили нам боги! Вот сегодня, например, мы остановили Сомера, который ехал, чтобы купить Яснила, – младший муж повернул к нему голову и недоверчиво посмотрел. – Да, да! А завтра Сомер уже забудет о том, что собирался сделать, увлечётся охотой, а мы вернёмся во дворец. Идём спать, дорогой мой, я тебя сегодня обниму и утешу, – Ингвар нежно поцеловал его в шею, отодвинув в сторону капюшон, а потом увлёк за собой.

***

– Но раба приводили, ведь так? – кипятился Альваро, нервно расхаживая по комнате.

– Так, постой! – Ингвар жестом приказал лже-Альваро сесть напротив на диван и обратился к нему. – Приводили, но ты не впустил.

– Всё верно, герцог, как вы…

– Стой, вот здесь подробнее: кого именно привели? Опиши!

– Светлые волосы, светлая кожа… не того, что в прошлый раз, – лже-Альваро уже не знал, куда уложить свои беспокойные руки.