Текст книги "Что мужчины думают о сексе"
Автор книги: Марк Мэйсон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 16 страниц)
– За то, что составит по моей руке гороскоп. Ты что, сам не знаешь за что?
– То есть ты хочешь сказать… – Я превратился в свою бабушку. Простое слово из четырех букв, и я не могу заставить себя произнести его.
– Да, за секс, Роберт, за секс. Видишь ли, она проститутка. А проститутки занимаются этим. Ты даешь им деньги, а они занимаются с тобой сексом.
Боже! Он собирается это сделать. Он действительно собирается это сделать. Это. С ней. С проституткой. Сейчас. Здесь. В крохотной комнатушке позади будки. Она задернет на окне занавеску, отведет его в комнатушку и… Боже!
Тим вытащил бумажник.
– Восемьдесят… девяносто… сто. Все точно, вот они.
Мы посмотрели друг на друга.
– Ты не участвуешь? – спросил он. – Нет? Что ж, ты проиграл. Не говоря уж о твоей неудачной попытке удержать счет в розыгрыше Кубка Клары Джордан-пяти-с-тремя-четвертями-футов-ростом. – Он указал на бар дальше по улице. – Встретимся там, хорошо?
Не успел я ответить, как он повернулся и пошел к девушке, которая дожидалась его у открытой двери. Тим вошел. Она закрыла дверь, а потом задернула занавеску.
Не веря своим глазам, я пошел в бар, где заказал пива. Минуту я размышлял о возможной попытке пройти через это. Меня раздражало, что Тим снова лидер гонки, и это сразу после того, как я с ним сравнялся. Но, глядя на молодых, симпатичных парней и девушек, смеющихся и флиртующих в субботний вечер, я понял, что в душе я не хочу проходить через это. Настоящий секс – это возбуждение охоты, интригующая неопределенность, трепет при попытке понять значение улыбки или взгляда. Если получилось, то получилось. Если нет, ты все равно что-то получил.
Собственно секс – наименее важная составляющая секса. Ведь удовольствие доставляет не сам физический акт. По крайней мере, для меня.
Настоящий восторг вызывает чувство близости с девушкой и то, что ты ей нравишься. В основе сексуального побуждения, как я понял, обдумав это, лежит простой мотив: она хочет тебя так же, как и ты ее. Это не обязательно любовь, и ты не обязан рассчитывать на совместную жизнь до самой смерти. Но нужно знать, что ты, по крайней мере, хотя бы нравишься, что секс выражает чувство (пусть легкое и/или кратковременное) к тебе. Вот почему секс с проституткой, теперь я знаю это наверняка, не вариант для меня. Здесь желание женщины переспать с тобой обусловлено оплатой. И, следовательно, это не желание. И, следовательно, оно не вызывает желания во мне.
Через некоторое время появился Тим, и вид у него был более чем опущенный.
– Да, я зря потратил тридцать вонючих фунтов. Я не поверил своим ушам.
– Что? Ты хочешь сказать, что не…
– Да.
– И даже не…
– Да. Даже не. Это было даже – действительно удачное выражение – совсем не эротично, как ты понимаешь. Как только мы оказались внутри, она все выполнила формально, как на приеме у врача. Я чувствовал себя на приеме у недружелюбного стоматолога. Она вытащила коробку презервативов и сказала, что, прежде чем что-либо делать – а она имела в виду буквально что-либо, – мне следует надеть один из них.
Меня раздирал смех. Но не хотелось получить по морде, и я с каменным лицом продолжал слушать.
– Она проделывала все, как хладнокровный киллер, Роб. Когда тебе велят вызвать эрекцию, это все равно что велеть ногтям расти быстрее. Ты можешь пытаться изо всех сил, но все без толку.
– Значит, ничего не вышло?
– Да, ничего не вышло. Она сказала, что, если хочу, могу подождать, но деньги она не вернет. Конец истории.
Тим с несчастным видом уставился на стол, а я гадал, понимает ли он, что произошло (или не произошло) на самом деле, так же, как понимаю это я. С моей точки зрения, как я уже говорил, недостаток эротического заряда при оплате секса именно в этом – ты платишь. Но, по словам Тима, выходило, будто он считает, что все дело в поведении женщины, – можно подумать, скажи она «пожалуйста», когда попросила надеть презерватив, все бы получилось в лучшем виде. Эмоциональная сторона вопроса, похоже, до него не дошла. Только процедурная.
Но делиться мыслями было некогда, да и Тим – не тот человек, с которым хочется поделиться. Поэтому я удовлетворился вялым подзуживанием насчет того, что счет остался равным.
И я, празднуя это, а Тим – заливая печаль, выпили в тот вечер очень, очень много пива.
10 мая, понедельник
12 ч. 40 мин.
Кофе и апельсиновый сок предали забвению прошедший день в Амстердаме. Терзаясь похмельем и постигшей его неудачей, Тим в течение дня снова начал задираться и куражиться, и я снова выслушал несколько колючих реплик насчет того, что мне нужно быть осторожнее, когда мы вернемся на родину.
При нормальном ходе событий я бы обеспокоился. В конце концов, первый этап розыгрыша Кубка Клары Джордан-пяти-с-тремя-четвертями-футов-ростом доказал, что Тим имеет некоторое преимущество: быстрый старт. Но вчера пара моментов позволили мне сохранить спокойствие. Первый – это удовольствие, полученное от напоминания Тиму, что по-прежнему остается вариант Джейн (возможно, наученный горьким опытом предыдущего вечера, когда попался на удочку, теперь он предпочел промолчать). А второй был еще важней: это Джулия. Я понял, что с ней – в качестве приятельницы – я отмечу и три последние буквы.
Тим рисковал, когда опрометчиво взялся за имена, а не места, и теперь мне оставалось лишь воспользоваться этим. Позвонить Джулии, когда вернемся в Англию, подумал я, и начать работать над остальными буквами.
Что и говорить, именно это я сделал прежде всего сегодня утром. Как только выдалась пара свободных минут, я выбрался на крышу. Джулия работала секретарем в телекомпании, а потому не смогла свободно поболтать со мной. Обещала позвонить вечером.
21 ч. 10 мин.
Только что снова позвонил Джулии – она извинилась, что не позвонила, но сказала, что сегодня у нее был сумасшедший день и она только что пришла домой. Завтра и в среду она занята, но в четверг – да, сказала, что с радостью встретится со мной вечером.
Жду не дождусь, когда снова ее увижу.
11 мая, вторник
11 ч. 40 мин.
Может быть, вас слегка покоробила моя вечерняя запись. В общем-то, вас могло покоробить и раньше. Назовите меня задницей (давайте, давайте, я знаю, вам хочется), но я, увы, подумал об этом всего десять минут назад.
Прозрение наступило в тот момент, когда я (украдкой) бросил восхищенный взгляд на Клару Джордан. После привычного томления насчет неизвестности ее романтического статуса последовало столь же привычное беспокойство, что ей нравится Тим, а не я. Потом я прозрел, смакуя то обстоятельство, что мне ясен путь к победе в гонке, посвященной Кларе.
И этот путь – Джулия.
И он предполагает секс с ней не менее трех раз (а вероятно и большее).
Окажись на моем месте Тим, подозреваю, у него не было бы проблем. Как можно дольше использовать Джулию, потом бросить ее и потребовать приз – Клару Джордан или, по крайней мере, шанс подвалить к Кларе Джордан. Но я не такой. Явно не лучшая часть меня хотела бы, чтобы я был таким. Но я не такой. Что-то подсказывает мне, что надо испытывать к Джулии настоящие чувства.
Да, скажете вы, но ведь это означает, что, выиграв гонку, не сможешь попытать удачи с Кларой, так? А если попытаешь и в конце концов переспишь с ней, это докажет, что ты не питал к Джулии тех чувств, как тебе казалось.
Боюсь, тут вы ошибаетесь. На шкале Мужских Чувств – изрядный пробел между «сексом без намерений» и «я больше никогда не взгляну на другую женщину».
Иногда – в общем-то, в большинстве случаев – ты балансируешь между двумя критериями: Виной и Искушением.
КОЛЕБАНИЯ МЕЖДУ ВИНОЙ И ИСКУШЕНИЕМ
Если вы видите девушку (скажем, по имени Джулия) и поддаетесь искушению переспать с другой девушкой (возьмем наугад любое имя – ну, хотя бы Клара), это не означает, что вы не чувствуете никакой Вины. Чувствуете. Еще как. Но как только Искушение, на некоторое время удовлетворенное, рысцой двигает прочь, на его место тяжелой поступью заступает Вина. Как мужчина реагирует на присутствие Вины? Возможны варианты. Некоторые носят ее в себе, как постоянную боль, напоминающую, что они были не правы. Некоторые просто не выносят ее и признаются партнерше в своем поступке. Кое-кто умудряется почти начисто забыть о ней до тех пор, пока вдруг, играя в парке с детьми, когда жена нежно улыбается им, не ощущают приступ жгучей боли.
Существует мнение (я действительно слышал его от женщин, хотя, как правило, его высказывают мужчины), что не следует признаваться в неверности.
По крайней мере, в кратковременных романах на стороне. Дескать, если она не узнает, то это ее и не ранит. Что ж, может быть и так. Но его это ранит.
Вы скажете – отговорка. Если парень знает, что Вина постучится (даже не постучится, она не так вежлива – она просто вломится в дверь), то зачем же поддаваться Искушению? Дело в том, что он просто поддается ему, и все. Извините, что не могу объяснить убедительнее, я в данный момент сосредоточился на Мужских Чувствах, а не на Мужской Логике. Что в некотором роде и является ответом на ваш вопрос. Именно так парни и поступают, когда над ними нависает Искушение: сосредотачиваются на чувствах, а не на логике.
Смотрите-ка, все, что я говорю, – темная зона. Вот почему вина темного цвета. Вина – это темноглазое чудовище.
И теперь я вынужден посмотреть ему в глаза. Я знаю, что мой шанс дойти до второго А – Джулия. Но если я дойду до второго Л, то Клара Джордан (которая в конечном итоге и является стимулом добраться до последней буквы), вызовет во мне такие муки Вины/Искушения, что все прочие муки Вины/Искушения перед ней померкнут.
Ох, ТАК ЕЁ И РАСТАК! Почему жизнь не бывает простой и понятной?
12 мая, среда
22 ч. 35 мин.
Вчерашние заботы по-прежнему до того изводят меня, что я сегодня решил позвонить Крису и спросить, нельзя ли зайти к ним поболтать.
Ладно, я соврал – на самом деле я решил позвонить Крису и притвориться, что мне скучно и нечего делать, чтобы он пригласил меня, а это позволило бы мне зайти и излить свои печали – невзначай, в разговоре, то есть поболтать об этом.
Я пришел около семи. Ханна готовила ризотто[20]20
Ризотто – отваренный на мясном бульоне рис с тертым сыром и специями.
[Закрыть].
– Как гонка? – спросил Крис, едва мы сели.
– Счет ровный, – ответил я. – Тим дошел до Л сделав 2:0, но я на прошлой неделе познакомился с одной девушкой, и мы сумели догнать его.
– Ловко, – сказал Крис. – Кто она?
– Ее зовут Джулия.
И я изложил им сокращенную версию того, что произошло в прошлую пятницу.
Ханна с отвращением покачала головой.
– И теперь, я полагаю, бедная девушка пойдет по очереди во все места, начинающиеся на А, Р и снова на А?
Я пропустил ее слова мимо ушей в надежде, что моя следующая реплика докажет ей, что все не так просто.
– Штука в том, что мне действительно нравится быть с ней.
– Вполне понятно, Роб, – ответил он. Богатый секс с привлекательной молодой девушкой. Всегда нужная галочка в анкете рядом с графой «приятное времяпрепровождение».
Тут Ханна неодобрительно фыркнула, взяла свою тарелку и пошла есть в другую комнату.
– Да нет, не совсем так, – сказал я. – Это было… это было интересно. Понимаешь, что я хочу сказать? Джулия интересная, нам было интересно, это было… интересно. Конечно, много секса, но и ласки много.
Крис неловко поерзал на стуле. И, прежде чем услышу неодобрительные восклицания от тех из вас, кто сверяется со Стандартным Мужским Руководством, почерпнутым бесплатно из порножурнала для мужчин, поясняю: он ерзал не потому, что считал, будто ласки и объятия – это сентиментальщина. Его неловкость, я уверен, была вызвана как раз тем, что он не считал, будто ласки и объятия – это сентиментальщина. Секс без ласки и объятий – как бутерброд с беконом без кетчупа: съедобен, но не так хорош, как мог бы быть. Так что его неловкость была вызвана не тем, что он меня не понял, а как раз тем, что понял.
Для меня упоминание о чем-то столь интимном, как ласки и объятия, – все равно что признание в серьезных чувствах к Джулии. Или, по крайней мере, он обеспокоился, что я почувствую к ней что-то серьезное.
– Знаешь, какой у нее любимый фильм? – продолжал я. (Мы говорили с ней об этом, когда шли в кино. Я не сказал вам об этом в субботу, потому что тогда еще не осознал всего значения этого момента.)
– Ну?
– «День шакала».
Он присвистнул.
– «День шакала»? Боже, когда ты сказал, что она интересная, я не подумал, что настолько.
– Она сказала, что Эдвард Фокс там действительно обаятелен.
– Эдвард Фокс там действительно обаятелен.
– Это я и имел в виду. Ты знаешь, что Эдвард Фокс там действительно обаятелен, я знаю, что Эдвард Фокс там действительно обаятелен, но девушка, знающая, что Эдвард Фокс там действительно обаятелен?! Вот насколько Джулия интересна. Я уставился в пол. Нет, я уставился сквозь пол, в другой мир, через миллионы световых лет, туда, где Джулия и я, вместе устроившись на диване, кормим друг друга чипсами «Кеттл» и, попивая красное вино, смотрим, как Эдвард Фокс рисует на арбузе рожу.
Крис разрушил мои грезы:
– Но какое все это имеет отношение к Кубку Клары Джордан-пяти-с-тремя-четвертями-футов-ростом?
Секунду я смотрел на него, словно он пустил газы в минуту молчания на День поминовения. Но потом до меня дошло, что он лишь задал вопрос, который я задавал себе сам, – собственно, тот вопрос, обсудить который я сюда и пришел.
– Не знаю. Завтра вечером увижу ее. Как, ты считаешь, я должен себя вести?
– У тебя нет выбора. Кроме как плыть по течению. Посмотрим, что ты почувствуешь. Если завтра вечером, сидя рядом с Джулией, ты сможешь представить, что отделаешься от нее ради гонки, это одно. А если не сможешь представить, что бросишь гонку ради нее, другое дело.
Вот за что я люблю Криса. Не ходит вокруг да около. Сразу говорит по сути, будь то игра Вива Ричардса на чемпионате по крикету или мое эмоциональное благополучие.
– Да, ты прав.
– Слушай, у нас с Ханной соберется небольшая компания в пятницу вечером. Почему бы тебе не прийти? Если у тебя будет новая любовь, мы сможем это отпраздновать, а если будешь планировать следующий этап гонки, мы сможем обсудить тактику.
На том и порешили. Посмотрим, как дело пойдет дальше.
15 мая, суббота
11 ч. 50 мин.
Голова болит. Да и все болит.
Вчера около семи я пришел к Крису и Ханне. Еще никого не было, и Крис на лестнице готовился к приему. Я припарковался на диване, и Ханна принесла мне бутылку пива.
– Крис сказал мне, что вчера ты встречался с Джулией, – осторожно начала она. Она явно считала своим долгом задать этот вопрос, но явно не хотела слышать ответа: – Как прошло свидание?
Уставившись в камин, я старался подыскать нужные слова.
Ханна сама нарушила молчание.
– Да, этот взгляд говорит о многом. Наши молодые любовники встречаются в баре в Сохо, он смотрит в ее призывно зовущие глаза, ее губы дрожат от накопившейся за неделю страсти, и он знает в глубине души, что чувства к этой девушке слишком серьезны, чтобы пренебречь ими ради собачьей свадьбы. Томясь желанием, они бросаются к нему на квартиру, где их сметающая все любовь становится еще прекраснее и реальнее от напористого…
– Эта корова меня бросила.
– Что?
– Бросила меня. Сказала, чтобы проваливал. Все. Конец. Точка. Шабаш. Финито. Капут.
– Да, мистер Роджет[21]21
Автор словаря английских синонимов.
[Закрыть], я понимаю, что означает «бросила». Но что случилось?
– Она и пришла для этого. Никаких предисловий, просто сообщила мне об этом, допила свой джин-тоник, клюнула в щеку и умотала.
– Сообщила? Что сообщила?
Я обреченно вздохнул.
– Когда я пришел в паб, она уже была там. Первый звоночек – то, как она посмотрела на меня, когда я вошел. Точнее, не посмотрела, она не могла на меня смотреть. Она уже взяла мне бутылку «Бека». Трогательно, да? Помнить, что я пил! Я сел, но не успел сказать ни слова, как она выложила, что у нее есть дружок и она рассердилась на него за то, что он наскоро перепихнулся с кем-то еще, а я был…
Ханна закончила фразу за меня:
– Ты был орудием мщения.
– Да, примерно так. Она хотела вернуться к нему, они серьезно поспорили, но в конце концов все улеглось, и они остались вместе.
Так что прощай, Роб.
Когда я произнес эти слова, в памяти возник образ Джулии в пабе. Несмотря на все обиды, которые одолевали меня последние двадцать четыре часа, я чувствовал, что хочу снова быть там, хочу провести с ней все свободное время.
Ханна села рядом. Я чувствовал, что при всем неодобрении гонки она понимает, что сейчас время сочувствовать, а не поучать.
– И что ты чувствуешь? – спросила она. – Что тобой воспользовались?
Я ненадолго задумался.
– Да, пожалуй, так. Но мне очень понравилось, как мною пользовались. Она очень хорошо пользуется людьми. Надеюсь, ты понимаешь, что я хочу сказать.
Сочтя мою способность воспринимать данную ситуацию с юмором хорошим знаком, Ханна принялась меня подбадривать.
– Рада это слышать, Роб. Рада узнать, что, хоть ты и оказался игрушкой в чьих-то руках, ты хорошо провел время, пока она разряжала батарейки.
Я рассмеялся.
– И знаешь, Роб, ты не можешь пожаловаться на Джулию. В конце концов, этого следовало ожидать: парень-то тоже был не совсем откровенен с девушкой. – Вот оно – назидание в виде сочувствия.
– М-м-м, полагаю, да.
Тут в комнату вошел Крис.
– Привет, Роб! Как прошел вчерашний вечер?
Мой вид объяснил ему все. Ханна вкратце изложила Крису мою историю.
Он мрачно покачал головой.
– Это не то, что доктор прописал. Точнее, не то, что прописал доктор Любовь. Это прописал его сомнительный коллега – доктор Продолжим-Розыгрыш-Кубка-Клары-Джордан-пяти-с-тремя-четвертями-футов-ростом, который в предвкушении потирает подлые мозолистые ручки.
Ханну передернуло при упоминании о гонке, но, поняв, что Крис просто хочет развеселить меня, она прикусила губу и продолжила.
– Послушай, Роб, – сказала она, – ты, конечно, можешь изображать уныние оттого, что тебя бросила девушка, с которой ты на самом деле провел всего одну ночь. Но если тебе наплевать на то, что у нас сегодня вечеринка, и если ты будешь сидеть с такой же несчастной и унылой физиономией, будь готов – над тобой будут смеяться. Так что допивай пиво, – она поднесла к моим губам бутылку и так наклонила ее, что половина пива, не попав мне в горло, потекла по рубашке, – и начинай веселиться, понял?
Мы рассмеялись, и Ханна принесла мне полотенце.
– Знаешь, друг, она права, – сказал Крис. – Ты должен выиграть гонку и найти других девушек. Как знать – может, следующую ты найдешь сегодня.
Вскоре стали прибывать гости. Конечно же, никто из них даже потенциально не мог стать помощником в деле борьбы за Кубок Клары Джор-дан-пяти-с-тремя-четвертями-футов-ростом, но это не важно. Важно то, что я снова был в форме и готовился к этой борьбе.
17 мая, понедельник
15 ч. 15 мин.
Вот уж чего нельзя сказать про Криса, так это то, что он бросает начатое на полпути. В его страстном желании помочь мне в гонке я убедился сегодня утром, получив конверт, который он доставил в контору на велосипеде. В конверте была реклама агентства знакомств, вырванная из воскресного приложения. Крис обвел верхнюю строчку: «Девяносто шесть процентов обратившихся в наше агентство ищут серьезные отношения на всю жизнь».
К странице была прикреплена записка:
Наверняка решишь, что ничего нового тут нет. Но более острый ум (будем честными), ум человека, задумавшегося о Кубке Клары Джордан-пяти-с-тремя-четвертями-футов-ростом, анализирует статистику чуть глубже. «Если этого ищут девяносто шесть процентов, – говорит он себе, – то чего же ищут остальные четыре процента?» Принимайся за работу, приятель.
Крис.
Меня тронуло его желание помочь мне. И логика его предложения была ясна. Агентство выглядело вполне респектабельным. Остальные четыре процента искали просто дружбы. Старые склочницы, желающие с кем-нибудь поиграть в лото, всякое такое. Но что, если другое агентство обслуживает… не хочу сказать «менее респектабельную» публику – надеюсь, вы уже поняли, что самоуважение мне не совсем чуждо. Нет, я думаю, лучше назвать эту публику «чуть более склонной к авантюрам».
Для подобных ситуаций существует Интернет. Это заняло некоторое время, но в конце концов я нашел нужный сайт. Youngfreesingle.co.uk. Название вдохновляло[22]22
Youngfreesingle (young free single) означает «молодые, свободные, одинокие».
[Закрыть], как и оформление сайта.
Много красного, на логотипе – игривого вида купидончик, а заголовок гласил: «Сайт для тех, кто хочет волнующих свиданий». Слова «на всю жизнь» или «преданность» не фигурировали. Именно то, что мне нужно. Определенно – о любви речь не идет. Я усвоил это. Берегу себя для Клары Джордан (ну, в некотором роде).
Сайт предлагал десятидневную пробу бесплатно. Прежде всего требовалось ввести имя, пол и возраст. Потом выбирать «хэндл» – имя, под которым хочешь фигурировать. (Свое настоящее имя открываешь, только когда захочешь, установив с кем-то контакт.) В предлагаемых для примера хэндлах присутствовало название места с номером после него: Манчестер 404, Норфолк 78. Не желая показаться слишком «эксцентричным» (когда работаешь в одной конторе с Грэмом, всегда хочется выпендриться), я воспользовался этим же методом. Сайт сообщил мне, что все хэндлы до «Лондон 1247» заняты. Это бодрило: множество потенциальных контактов. Я взял хэндл «Лондон 1752» – количество миллиметров в пяти футах и девяти дюймах. В качестве пароля я выбрал «Джордан».
Потом требовалось заполнить анкету, сообщить, что ты из себя представляешь и что ждешь от «пары». Например, глаза. Я сообщил, что у меня карие, а какие будут у нее, меня ничуть не волнует.
Точнее, чуть-чуть волнует: глаза (в совокупности с улыбкой) – самое обаятельное в девушке (несмотря на распространенное среди них убеждение, что парни не видят ничего кроме груди и ног). Зеркало души и все такое. Но это не зависит от их цвета, так что я не указал никакого.
В конце была оговорка – что-то вроде «мы не несем ответственности за того, кто закончит эпизодом из Джерри Спрингера: «Я преследую девушку, с которой познакомился на веб-сайте знакомств». Потом щелкаешь мышкой по кнопке «отправить». Теперь я сижу и жду ответа.
16 ч. 45 мин.
Тим взял отгул.
Сказал, что идет к зубному. Верю ли я ему? А может, он придумал план, касающийся женщины, чье имя начинается на А? Или мой энтузиазм в отношении Кубка Клары Джордан-пяти-с-тремя-четвертями-футов-ростом, усиленный утренней активностью на веб-сайте, заставляет меня видеть опасность там, где ее нет?
С другой стороны, почему я вообще тревожусь о Тиме? Готов держать пари, он обо мне не беспокоится. Он просто идет вперед, играя свою партию. В этом-то и заключается разница между нами.
17 ч. 10 мин.
Ну дела, ну дела, ну дела!
Из-за чего бы Тим ни ушел так рано, он об этом пожалеет.
Видите ли, Джеймс только что спросил, не хочет ли кто-нибудь по-быстрому выпить после работы. И, сам того не зная, время для этого выбрал идеально. Он спросил об этом, когда я стоял у принтера. То есть я был на полпути между ним и Известно Кем. А это значит, что я ответил «да, давай» достаточно громко, она подняла глаза, и я поймал ее взгляд и послал ей приглашение (не думаю, что мой голос слишком дрожал). Клара на мгновение задумалась (на мгновение для нее – для Роба оно длилось пять с половиной часов), прежде чем ответить «да». Сегодня вечером, впервые в истории, она, Клара Джордан, слава Кубка Клары Джордан-пяти-с-тремя-четвертями-футов-ростом, изъявила желание пойти с нами выпить. Ее точные слова, если вам интересно – а я полагаю, будь вы Тимом, вам было бы интересно, – звучали так: «Конечно, было бы неплохо».
Боже, как это нервирует.
Я просто благодарен небесам, что Тима нет поблизости и он не будет конкурировать со мной, борясь за ее внимание.
Он будет рвать на себе волосы. Или на мне. Или на обоих.
17 ч. 35 мин.
Было решено, что идем в «Бар 38» на углу Гэррик-стрит и Лонг-Акр.
Я только что зашел в туалет проверить внешний вид. Удовлетворительный, как я и надеялся, если не считать, что волосы слегка встали дыбом. Я постарался их пригладить. В общем-то с космами почти удалось справиться, но несколько прядей так и остались торчать почти вертикально. Прошелся еще раз, но слишком намочил их и треть волос на затылке примял к голове. Пришлось намочить всю голову, чтобы соответствовала затылку. После чего стало ясно, что голова мокрая, а я не хотел, чтобы Клара подумала, будто я такой фат и беспокоюсь, какое впечатление произведу в пабе, потому мне пришлось удалить излишек влаги, сев на корточки под сушилкой для рук.
К несчастью, я сидел спиной к двери и, когда в туалет ворвался Пол, я пролетел через все помещение в одну из кабинок. Вытянув вперед руки, я умудрился спасти голову от столкновения с фановой трубой.
Вскочив, я обернулся к явно сконфуженному Полу.
– Извини, друг, – сказал он, а потом, не сдержав любопытства, спросил: – Что ты тут делал?
– Да просто… гм… просто… завязывал шнурок.
– А! – Он явно хотел спросить, какой дурак завязывает шнурки, присев на корточки прямо у открывающейся внутрь двери, но его внимание отвлекло кое-что другое. – У тебя мокрые волосы.
Я изобразил «святую невинность»:
– Правда? – и посмотрелся в зеркало.
Сушилка справилась с затылком, но все остальное оставалось влажным.
– Да, действительно. – Я начал приглаживать волосы ото лба, пытаясь распределить влагу так, чтобы она не капала на лицо. – Это, наверное, оттого… оттого что я мыл лицо. Только что. И шею. То есть лил воду на шею. Туда, где… где были чернила.
– Я не замечал на тебе чернил.
– Это случилось по пути сюда. Наверное, ручка текла, а я почесал шею, в коридоре, по пути сюда, говорю же, и измазался чернилами.
– А, понятно, – неуверенно проговорил Пол, направляясь к писсуару.
Его присутствие нарушило процесс прихорашивания, и мне пришлось покинуть туалет – в худшем состоянии, чем при входе туда. Вернувшись в офис, я смог лишь кое-как стряхнуть влагу с макушки и пальцами зачесать волосы назад. Почему я просто не оставил их в покое?
Ухожу в «Бар 38». С Кларой.
И без Тима.
Завтра он сойдет с ума.
21 ч. 40 мин.
В «Баре 38» присутствовали: Джеймс, Люси, Пол и я. И, конечно, Клара.
Джеймс и Люси были очевидной парой, а между нами с Кларой и Полом половое равновесие было явно нарушено. Молчаливость Пола сделала его третьим лишним, так что мы с Кларой вполне могли вести беседу. Этому способствовало и расположение вокруг продолговатого стола (да, возможно, это произошло подсознательно) – Пол на одном конце, Джеймс напротив Люси, а я напротив Клары. Я чувствовал себя малоизвестным актеришкой на Бродвейском просмотре: жутко гордый от представившейся возможности проявить себя и жутко боящийся возможной неудачи, а потому жалеющий, что попал сюда. «Слава богу, между нами стол», – подумал я. Не потому, что боялся потерять контроль над собой и броситься на нее, а потому, что она не заметит, как трясутся у меня колени.
В эти минуты близости я впервые заметил у Клары веснушки. Еле заметные, словно крохотные точки какао-порошка. Они придавали ей девчоночью непосредственность. И ты понимаешь, что она всегда была привлекательна. Еще в школе Клара могла стать причиной прозрения шести-семилетних мальчишек, осознавших в девочках какое-то иное отличие – кроме того, что они носят юбочки и ходят в другой туалет.
Отличие, на которое ты не можешь указать измазанным пальцем, но которое вызывает необычное чувство.
Первый круг оплачивал Пол. Клара попросила «Будвайзер».
– Ты обычно пьешь «Будвайзер»? – спросил я, надеясь на что-то не столь банальное.
– Да, пожалуй, – ответила она. – Дома, когда я иду куда-нибудь с подругами, например, или еще с кем, мы часто покупаем кувшин «Буда».
Я уже анализировал ее слова со скрупулезностью ученого из Блечли-Парк[23]23
Во время Второй мировой войны в усадьбе Блечли-Парк располагался разведывательный центр, который занимался расшифровкой немецких кодов, составленных шифровальной машиной «Энигма».
[Закрыть], пытающегося расшифровать код «Энигма». «Или еще с кем» – это что значит? Этот «еще кто-то» – ее парень? А если так, то это «парень, существующий в данный момент»? Или «один из парней, когда таковой у меня есть, но которого нет сейчас»? Или она просто имела в виду «кто-то»?»
Пока моя личная «Энигма» билась над проблемой, я продолжал разговор. То ли я это вообразил, то ли в самом деле мои вопросы вызвали в Кларе легкую опаску, почти неуловимое отторжение? На работе эта мысль несколько раз посещала меня.
Возможно, следует отказаться от вопросов и попытаться увлечь ее высказываниями.
– О чем я всегда забываю в Америке – это о чаевых бармену… виноват: бартендеру. Это более по-американски.
– У меня та же проблема, но наоборот: в первый раз, когда я брала выпивку в баре – виновата, в пабе, здесь. – Непривычное английское слово получилось как «поб». Обычно неправильное произношение у янки раздражает, например, когда они спрашивают, как пройти на Личестер-сквер[24]24
Правильно произносится «Лестер-сквер».
[Закрыть]. Но Кларина ошибка звучала притягательно, обаятельно-мило. Несмотря на то, что в ее резюме упоминались призы Гарварда за знание языков, я тешил себя фантазиями, что она наивная лингвистическая девственница, которой нужен кто-то вроде меня, кто сможет обнять ее уверенной, сильной рукой и провести по минным полям английских выражений. А когда моя рука окажется там… Брось, Роб, сосредоточься. – Я взяла сдачу и оставила на стойке фунтовую монету, и, только когда отошла на несколько ярдов, парень окликнул меня: «Эй, вы оставили деньги». Тут я заметила, что здесь никто не дает чаевых.
Та часть моего мозга, что не работала «Энигмой» и довольно неплохо справлялась с потоком мыслей, убедительно обеспечила заинтересованную улыбку, но сама «Энигма» тут же отметила следующий вопрос.
И вопрос очень тревожный, который требовал внимания, и немедленно. В какой же именно паб или в какие пабы ходила здесь Клара? И когда? И с кем? И что там творилось?
Всегда терпеть не мог информационного вакуума в отношении того, кто тебе нравится. Во всяком случае, я терпеть не мог его в данном случае. Впоследствии, каков бы ни был результат, ты осознаешь, насколько он интереснее. Но это осмысление постфактум, а в подобный момент эмоции хлещут через край. И когда Клара упомянула, что была в пабе, мои эмоции не просто хлестали, они затопили все вокруг. Но я вовремя вспомнил теорию о прямых вопросах. Выпусти пар, спроси: «В какой бар ты ходила?» или «С кем ты там была?» – и Клара тут же захлопнется, как устрица. Здесь нужно проявить тонкость.
Тонкость, когда колени выбивают дробь, – задача довольно трудная. Но я справился.
– Странное место – английский паб, а? Наверное, ты так и не привыкла, что люди пьют теплое пиво.
Она рассмеялась (от этого у меня по телу прошла дрожь – я рассмешил Клару Джордан).
– Надо сказать, некоторые в самом деле выглядят странно. Большинство мужчин, пьющих… как вы называете этот напиток?
– Биттер[25]25
Английское горькое солодовое пиво.
[Закрыть]?
– Да, его… большинство мужчин, пьющих биттер, похоже, носят бороды.
Надо сказать, это прозвучало тривиально. Но я простил Клару – она принадлежит другой культуре, и потому бригада CAMRA[26]26
CAMRA (Campaign For Real Ale) – «Кампания в защиту настоящего эля». Защитники настоящего эля, как правило, отращивают бороды.
[Закрыть] для нее будет внове. Впрочем, отвлекшись на социологические тонкости, она так и не сказала мне, с кем же пила. Я собрался забросить удочку снова. Если так будет продолжаться, мою нервную систему закоротит.
