Текст книги "Прекрасный город Юнивелл (СИ)"

Автор книги: Мария Версон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 21 страниц)

   – Ведьма, ты изменила мою жизнь. Ты... Сама того не понимая подарила мне меня, а себе – мужа. Я люблю тебя ведьма, люблю...

  Глава десятая.

   Через пару часов, после того, как Элравенд проснулась, Арде уже и вспомнить толком не мог, зачем усыплял её. Она улыбалась, пусть сонливо, весело болтала с ним. В обед они поехали в больницу, проведать Лукси. Город был спокойный и тихий, не смотря на то, что великое множество грузовых машин, подъемных кранов, сотни работников в ярко-синих плащах, все разгребали развалы домов, чистили улицы, убирали машины. Даже это казалось чем-то простым, обыденным, спокойным. Самым целым зданием, и Элравенд теперь знала почему, осталась детская поликлиника. «Кровь Арде», защищала его, а сама малышка в это время спала, и поэтому немного опечаленным родителям удалось лишь пару минут постоять рядом с её кроваткой, погладить по волосам, красиво обнять друг друга, любуясь их детищем, но не более... А потом, после завтрака в маленьком ресторанчике, что через дорогу от больницы, Элравенд, внезапно выпрямив спину и опустив голос со спокойного и тонкого на низкий грудной, заявила, что хотела бы съездить на озеро.

   Арде никогда не бывал там, лишь пару раз проезжал мимо, и уже заведомо, после всего случившегося и сказанного, не любил и побаивался этого места. Пожалуй, единственное место, которого Арде действительно боялся. Там было очень холодно, дул легкий ветер, с неимоверным усилием колыхались почти погибшие кусты. Зловеще. Но словно в насмешку всему этому, золотилось небо. Хоть оно и было пасмурным, солнечные лучи всё же прорывались сквозь облака и всё окрашивалось золотом, словно бы сейчас был закат... На редкость красивый закат, теплый и добрый.

   Элравенд сидела на корточках на берегу озера и кончиками пальцев касалась поверхности воды. Каждый раз, когда она приподнимала руку, и Арде видел капли, по спине пробегал холодок, а Элра улыбалась:

   – Зачем мы здесь? – Спросил он, подойдя к супруге со спины. На ней было её самое нелюбимое длинное белое пальто и черные сапоги, которые не любил Арде, и почему-то, именно об этом он думал, стоя там.

   – Здесь всё началось.

   Снова подул ветер. Картина, если смотреть издалека, напоминала концовку какого-нибудь хорошего фильма с плохим началом и прелестным концом, когда герои поминают вкратце всё, что с ними произошло, говорят пару ключевых фраз и их заменяют титрами. И ни слова больше, всё остальное – дело фантазии зрителя, что он сможет придумать, каким он видит ненаписанный конец. Вот так и Арде. Он очень долго стоял и наблюдал за тем, как Элра улыбается, и резко убирает улыбку, как её глаза то начинают сиять ярче солнца, то внезапно тускнеют. Она набирала в грудь воздух, хотела что-то сказать, но лишь губы шевелились, ни слова не было ею сказано. И так больше часа.

   – Ты не ответила. Зачем мы здесь?

   – Здесь все началось.

   – Это я уже слышал, а точнее? Элравенд, я...

   – Всё готов услышать и принять. Но есть вещи, в которые лучше не лезть посторонним людям, а ты в мои планы вмешался.

   Арде тяжело вздохнул и прикрыл глаза. Элравенд убрала руки в карманы и медленно выпрямилась:

   – Ты отодвинул мою победу на несколько лет. Если бы сестрёнка тогда не додумалась отдать моей придурковатой подружке Илвен изумруд, то, возможно, ты до самой смерти смог бы охранять мою любимую сестрицу.

   – Ирма... – Прошептал Арде, делая шаг назад. Он смотрел в глаза своей супруги, и видел в них не привычную родную нежность, а острый обжигающий осколок льда, готовый протаранить все, что встретится на пути. – Но как?!

   – Изумруд, накопивший в себе несколько десятков человеческих душ, сломленных под моим незримым давлением, – продолжала она, – и эти книги. О Арде, знал бы ты как трудно создавать иллюзии, в которые могло бы поверить столько людей!

   Он делал глубокие вдохи и медленные выдохи: боролся с холодом, сковывающим тело, и с каждым словом, которое лилось из уст Элры, он становился все сильнее. Некая магия вечной злобы, беспричинной ненависти, обрушившейся на Арде.

   – Да, Арде, ты сильно подпортил мне жизнь... – Улыбалась она, уродуя улыбку любимой жены, искажая лицо. Глаза, переполненные безумной радостью, готовы были выпрыгнуть из орбит и вгрызться в лицо мужчине.

   – Жизнь? – Ухмыльнулся Арде, хотя сам понимал, что язвить у него сейчас сил не хватит: подкашивались ноги, холод тысячей пиявок и игл вгрызался в каждую клеточку его тела.

   – Что такое? Бесстрашный всесильный Арде всегда боялся столкнуться с источником бед в этом городе? Или боится признать себе, что женат на этом источнике бед? Это всё так мило... – Элравенд, точнее Ирма, делала один шаг за другим к Арде, который отступал назад, пока ещё мог двигаться. – Здесь ты так же силен, хитер и умен, но это озеро... – Она улыбнулась, так широко, что Арде чуть не увидел один из её зубов мудрости. – Это озеро для меня как кровь для вампира. Ведь вы в своем отделе вели учет только тех, кто умер "без видимой на то причины", а количество самоубийств вы не учли, хоть и додумались вести учет "попытавшихся обратиться"... В том изумруде была лишь часть душ, перешедших в моё подчинение...

   – Ты – не она, – Арде приподнял веки и устало, чувствуя себя многолетним старцем, глянул на неё, – она боролась с тем, что ты тут творила, днями и ночами, несколько лет подряд.

   – Взгляни на меня, Арде, и ты увидишь не только Элру, но и меня, доживи я до этого возраста. Мы с ней идентичны даже биологически... А в этом озере покоятся останки моего настоящего тела, и теперь, когда я наконец поняла, что могу использовать тело Элры даже в твоем присутствии, я могу, так сказать, покоиться с миром и спокойно делать то, что мне нужно. То, что мне хочется. Я могу вернуться к жизни, – она потянула руку к его лицу. – Кто знает, сложись все по-другому, может быть я была твоей женой.

   Арде по-прежнему маленькими шажками шел спиной в неизвестно куда – он не мог оторвать взгляда от перекошенного злобой лица жены. Страх. Все тело и разум сковал страх. И этот дьявольский холод.

   – А тебе стоило, как и раньше, слушать Элру. Ведь она говорила, что ей нельзя спать, и наверняка рассказывала, что я умею влиять на сны, а зачастую – их контролировать.

   – Я никогда в это до конца не верил... – Честно ответил он, прислонившись спиной к старому полусгнившему дереву.

   – Странный ты, Соллен-Арде. Сам мог был лежать в психиатрии, не один год видел как молоденькие девушки и юноши дарят мне свои души и жизни, как я сводила с ума людей, вынуждая их убивать друг друга, и говоришь, что не верил в это до конца?

   – Ты правильно сказала – у меня с головой проблемы, я часто думал, что всё это – дурман...

   – Дурман... Это я нагнала на тебя дурман, да такой, что ты бы сам с собой покончил, будь ты чуточку слабее. Мост... Кепфер. Единственная проблема в твоей голове – это чувство вины. Ты не смог спасти свою команду от этой чудовищной смерти – там, на мосту. Кепфер, твой друг, человек, который был тебе словно брат, поднял оружие на своих, а винишь себя в этом ты. – Ирма, теперь Арде был уверен в том, что это не его жена, подошла вплотную и обняла его за талию, положив голову ему на плечо. – Ты хороший человек, хочу тебе сказать. – Холод этих рук чувствовался даже сквозь пальто и свитер. Холод, который пронизывал каждую клеточку его тела, заставляя его содрогаться, холод, от которого черные волосы Арде окрасились серебром.

   – Ты правила мою память... – На выдохе произнес он, понимая, что все тело медленно и верно умирает, обращается толи в лед, толи в камень, толи оно просто распадается, и он уже не может чувствовать его. Мимо, вдоль дороги, пробежали пара "зверушек", людей, сломанных Ирмой, изуродованных проклятием. Они брызгали слюной, рычали, за ними следовало не меньше тысячи им подобных. И все они двигались в город.

   – Скажешь что-нибудь напоследок?

   Он медленно помотал головой из стороны в сторону, и его сердце пронзила немыслимая, перекрывавшая даже этот безумный холод боль. Ему казалось, будто его пронзила ни пуля, ни нож, но его сердце ковыряют чем-то неострым, непредназначенным для этого. Арде вскрикнул, но тут же сжал челюсть, гася в себе крик. Кровь не шла, раны не было, просто его сердце медленно разрывалось изнутри, готовясь к предсмертной судороге:

   – Она сильнее тебя. – Шепнул Арде на ухо своей жене, прежде чем мертвым свалился на землю.

   Когда Элравенд проснулась, первая мысль, которая осознано прозвучала в мыслях, была такой: «её нет». Правильной оказалась эта догадка или нет, Элравенд не знала, но холодного голоса не было в голове, никто не лез к ней в мысли, не подменял слова, не диктовал свои. Сладкая тишина наполняла голову и была подобна музыке, которые могли играть только ангелы...

   Элра проснулась на диване в гостиной где-то в половине шестого, и из беспробудного сна её выдернуло ничто иное как продолжительный писк мобильного телефона. Она приподняла голову и порылась в кармане белого пальто, накинутого на плечи, где лежал визжащий мобильник.

   – Да, алло.

   – Элравенд? Это Сазати...

   – Да, твой голос я ни с чьим не спутаю, доброе утро. – Элра встала с кровати и побрела в сторону холодильника.

   – Ты не могла бы приехать сюда?

   – Куда – сюда?

   – В участок, точнее... у нас... в общем, ты тут нужна.

   – Да, хорошо, а Арде там у вас?..

   Но Сазати уже повесила трубку. Элра удивленно глянула на заметку "звонок завершен" и принялась пить холодный кофе, оставленный, должно быть, утром её супругом. Думая о нём, Элравенд улыбалась, и холодный кофе превращался в теплый эликсир жизни, разливающийся по телу.

   Элравенд отвыкла ездить куда-либо своим ходом, а расписание автобусов отсюда она никогда и не знала. Переодевшись, пальто почему-то оказалось грязным, она взяла из семейного "склада" пару купюр и попыталась вызвать такси, но никто не брал трубку, хотя звонила она в очень популярную компанию, потом в ещё одну, потом ещё. Живя в пригороде не знаешь обо всех событиях, тем более, если в вашем доме нет телевизора. Через десять минут прибыло спасение, в виде служебной машины и какого-то незнакомого водителя – хмурого, с густыми бровями. Он показал свое удостоверение, сказал, что кое-что изменилось, что Сазати прислала его, и открыл машину, посоветовав не смотреть в окно по дороге.

   Правильно советовал, но, такова уж натура любопытства, Элравенд, не отрывая взгляд, наблюдала за тем, во что превратился город Юнивелл за прошедшие четыре часа: город горел, как буквально, так и не очень. Они проехали минимум четыре пожара, два из которых охватили жилые многоэтажные дома, однако большую часть огней составляли прожектора и фонари, льющие наиярчайший белый свет на улицы разбитого города.

   – Что произошло? – Спросила Элравенд у водителя, который лишь хмуро глянул на её отражение в зеркале и не ответил, да, в принципе, и не надо было.

Зверюшки. Они появились внезапно из неоткуда, и их было столько, что большую часть населения чуть ли не насильно запирали в их домах, некоторых попрятали в бункеры, а некоторые не успели спрятаться... И очень многие. На каждом перекрестке стояла машина с парой солдат рядом, и, судя по форме, группы эти были присланы извне. По городу патрулировали вертолеты, где были парочки типа Хея и Сазати – пилот и снайпер.

   – Вы должны радоваться, что до области это не дошло.

   Хоть Сазати и сказала ехать в участок, водитель вёз Элравенд в сторону военной базы, дорога к которой пролегала как раз через территорию полицейского участка.

   – Супруги Сайола оповестили о... ну... кхм – Мялся водитель, проведя её сквозь три поста охраны, – мои собо...

   – Элравенд! – Закричала Сазати, как только та прошла проверку. – Я так рада, что ты в порядке!

   Сазати старалась искренне улыбаться, но её выдавали морщины на лбу и содранные под корень ногти. Последние несколько часов они с Хеем кружили над городом, выискивая людей и защищая их.

   – Ты главное не волнуйся, в детскую поликлинику мы направили целый отряд, так что...

   – Спасибо. А где Арде?..

   – Элравенд! – Пронесся голос Хея откуда-то слева, куда Сазати незамедлительно повела Элру, не сильно, но с упорством толкая её в плечо.

   – Где Арде? – Уже с волнением стала спрашивать она, увидев Хея в окружении ещё четверых мужчин, одетых в военную форму и при оружии. – Где он?

   – Присядьте. – Попросил её один из присутствующих, по виду – самый старший, а по умению держаться – человек с самым высоким званием, а если верить взгляду – человек самый расчетливый.

   – Нет, благодарю вас, Хей, где мой?..

   – Вы называете его по имени? Капитан Сайола, никогда не думал, что вы...

   – Сейчас не время, полковник. Элравенд, Арде... – Начала Сазати, но Хей её перебил.

   – Арде был найден мертвым в три часа дня на берегу озера Фьяно, через полчаса после появления этих... созданий в таком огромном количестве.

   – Мертвым?..

   Наступила тишина.

   – Вы сказали, мертвым? – По лицу потекли слезы, сначала редкие, а вскоре они полились бесконечным градом. – Что... Что с ним случилось?

   – Остановка сердца... – Развел Хей руками, однако остановил Сазати, сделавшую шаг вперед с намереньями обнять и успокоить плачущую подругу. Он крепко сжал её локоть и несколько минут они наблюдали за истерично плачущей женщиной.

   – Я могу увидеть тело? – Сквозь зубы процедила Элра, прикрыв лицо руками. Она сделала пару шагов назад и прислонилась стене, медленно сползая вниз.

   Мёртв...

   Как объяснить её чувство? Его жизнь, их брак, их дочь, их дом, их жизнь были внутри Элравенд сосудом с водой, расположенным чуть ниже сердца. Когда они были счастливы, сосуд нагревался, становился теплым, и это тепло словно мелкие электрические разряды отдавалось по всему телу, щекотало губы и глаза, заставляли улыбаться. Когда его рядом не было, когда что-то случалось ,сосуд все ещё был теплым, он не успевал остывать, и превращался в надежду, в память, в тёплые мысли.

   Мёртв... И сосуд лопнул, пролив в душу Элравенд немеряное количестве жидкого азота, замораживающего, замедляющего, превращающего кровь в студеную воду.

   – Нет, Элравенд Инлито. Вас видели вместе с вашим супругом за час до его смерти, там, на озере, и поэтому тело мы вам увидеть не позволим, – Элравенд вмиг перестала плакать и подняла взгляд на полковника, по-прежнему стоящего у завешенного окна.

   – А это значит, что вы – подозреваемый номер один, а Инлито, знаете ли, не был рядовым сотрудником, и я, как человек, которому он был как сын....

   "Кажется, это наставник твоего красавчика-муженька. – произнесла Ирма, и Элра слышала, как эта гадость внутри неё улыбалась. – А знаешь, останавливать его сердце было удовольствием..."

   Элравенд когтями впилась в собственное лицо, сползла по стене и громко закричала, долго кричала. Сазати сделала резкий рывок, желая освободиться от хватки своего любовника, но он ещё сильнее сжал руку и прошипел ей на ухо:

   – Не подходи к этой ведьме.

   Элравенд громко дышала, облизывала соленые губы и терла отекшие глаза.

   – Он был вам как сын? – закричала она, громко, пронзительно, не щадя связок. – Он был моим мужем! И вы ещё обвиняете меня?!

   – Не обвиняем, а подозреваем, – вставил слово Хей.

   "Мертв... – повторялось слово в её голове. – Мёртв, как такое может быть? Это же всесильный Арде!"

   "Да, но и у всесильного Арде нашлось уязвимое место, и им оказалось его большое доброе сердце...."

   – Заткнись... – Стала шипеть Элра, чем заставила встрепенуться Хея, неодобрительно относившегося к подобного рода звукам. – Покажи мне тело. – Закричала она на него. – Покажи! Потом я отвечу на все вопросы!

   Он был красив.

   Когда Хей поднял пленку, Элравенд поняла насколько красивым был её муж. Тонкие черты, узкий разрез глаз, чуть пухлые губы, впалые от худобы щеки, тонкая шея. Совершенство. Седина, окрасившая волосы, ему тоже очень шла, и даже синева кожи. Казалось, ничто не может его испортить, даже смерть. Единственным, где мнения Ирмили и Элравенд совпадали, это то, что Арде – идеальный мужчина, которого ни одна, ни другая не заслуживали. Элравенд взяла его за руку, точнее за кончик указательного пальца, и снова дала волю чувствам. Хей молча стоял у двери.

   – Хей, скажи мне, что за "мост" был в вашей с ним практике?

   – Это засекречено... – С промедлением ответил он. – И вообще, откуда ты знаешь? Он не мог рассказать тебе этого.

   – Я знаю, что там произошло, но не знаю деталей. Расскажи, это же морг, тут только мертвые, да мы с тобой... Секрет останется секретом, а я не из болтливых, сам знаешь. – Она продолжала гладить Арде о его холодной руке. – Мне теперь некому рассказывать.

   – Не могу.

   – Кто перестрелял команду? Назови мне только фамилию.

   – Кепфер. Он умер там же. – Хей повернулся в сторону двери, откуда на него смотрели глаза полковника – абсолютно равнодушные. – Элра... – Попытался он сказать чуть тише.

   – Не надо, я все знаю.

   "Конечно, ты все знаешь! Кто тебе это все рассказал!"

   – Хей... – Не поворачиваясь к нему лицом и крепче сжав руку Арде. – Пообещай, что вы с Сазати присмотрите за Лукси.

   Он сделал шаг к Элре, но отступил назад. Взгляд полковника, буривший всё, что встречалось ему на пути, сводил с ума.

   "Я хочу ребенка" – прозвучал голос Сазати в его голове.

   – Обещаю.

   Элравенд улыбнулась. Хей не видел этого, но мог бы поклясться – она улыбнулась, и отпустила руку Арде. Мгновения не прошло, как Элра резко развернулась метнув в Хея сгусток чего-то сине-голубого, светящегося, и тот, даже не успев ничего понять, свалился, парализованный, на землю. Он мог только дышать и шевелить глазами.

   – Мне стоило подумать об этом раньше... – Сказала Элра, накрыв Арде полупрозрачной клеенкой, когда в помещение морга ворвался полковник, с тремя людьми из его окружения, и незамедлительно выстрелил в Элру – точно в грудь. Она улыбалась, будучи уверенной в том, что сделала все правильно.

   Когда тело Элравенд упало на пол, на месте, где она только что стояла, осталось нечто бесплотное, практически бесформенное, серо-черное, полупрозрачное, и лишь острый глаз, заточенный хорошим воображением, мог увидеть в этой мрачной дымке очертания женщины. А если бы бесстрашный полковник смог увидеть глаза этого незримого силуэта – он бы забыл о своем больном колене и что было сил стал бы бежать оттуда, подальше от существа с воистину ледяными глазами.

  Глава одиннадцатая.

   Сазати стояла рядом с лестницей, ведущей в морг, и, как следствие, она первой схватилась за пистолет, едва услышала выстрел, раздавшийся снизу.

   – Дьявол! – Шептала она, – хоть бы выстрел был предупреждающим! Хоть бы!..

   Тишина. Рядом с Сазати уже выстроились более десятка человек, и все ждали её указания, а ей не хотелось их давать. Внизу были её муж и подруга, которые могут быть убиты в любое мгновение, стоит допустить хоть одну ошибку, издать хоть один лишний звук. Но звуков не было.

   – Слишком всё там тихо...

   Сазати дала знак, чтобы её ждали, и медленно, держа оружие наготове, спустила на одну ступеньку вниз, потом ещё на одну, третья ступенька оказалась покрыта толстой коркой льда, и Сазати не полетела вниз только потому, что один из солдат, шедший за ней, схватил её за руку.

Холод... Морг само по себе не тёплое местечко, но там не должно быть так холодно. Сазати одну за другой преодолела каждую ступеньку на хорошо освещенной лестнице и увидела приоткрытую дверь, за которой сияла лысина Хея. Что-то внутри Сазати дало позыв, чтобы забыть о ситуации и ринуться к нему, но этот чертов холод... В отличие от Арде, Сазати верила во все, то случалось в этом городе, и за прошедшие восемь лет работы в Юнивелле она привыкла к очень многим вещам, но этот холод был выше всего этого. Он не только замедлял кровообращение, заставляя конечности неметь и переставать слушаться, но и проникал куда-то в глубину сознания, сеял там зерна страха и даже паники.

   Сазати беззвучно подошла к приоткрытой двери и распахнула её. Пистолет был на предохранителе, и поэтому, выпав из её рук, он не выстрелил.

   В центре комнаты, рядом с прикрытом телом Арде, стояла женщина. Сказать стояла – слишком грубо, поскольку её ноги не касались пола, они парили в нескольких сантиметрах над почерневшим полом. Черный лед.

   – Элравенд? – Вопросительно просипела Сазати, делая частые вдохи, но вопрос отпал сам собой, когда она увидела рядом с обездвиженным телом мужа мёртвую Элру. – Кто ты?

   – Капитан Сайола, все в порядке?

   Сазати отрицательно потрясла головой. А потом раздались выстрелы, много выстрелов. Но что пули сделают бесплотному призраку, который на глазах у Сазати одним прикосновением смог отключить полковника, трех её подручных?

   Стены морга и все предметы были заморожены. Холодом веяло отовсюду, словно это была холодная зима. Но лед был черным... Не белым, не голубоватым, а черным, и на замороженном стекле не вырисовывались снежные рисунки, все было ровным и гладким, как грязное стекло.

   Женщина, дьявольски похожая на Элравенд, терпеливо подождала, когда каждый из желающих сможет выпустить пулю в морозильную камеру, что была за её спиной. И потом, пока парализованная Сазати не могла двигаться, подходила к каждому из них, и у одного за другим отнимала самое ценное, что может быть у человека.

   Черная тень медленным неспешным шагом передвигалась по городу. Узнать, где эта тень находится, не составляло особого труда – ведь повсюду за этой тенью брело великое множество "зверушек", некогда бывших людьми. Ирмили Лаендли, хотя никто не знал, как её зовут, проникнув в тело свей сестрицы и уже пролив кровь её мужа не пожалела сил на то, чтобы поднять на ноги два кладбища, что недалеко от города. Для неё преобразовывать мертвые тела оказалось значительного легче, чем ломать волю живых молодых людей, и уж тем более, супруга ненаглядной сестры. Их-то души и пошли на это массовое "восстание", души преобразовались в энергию, которая для Ирмили была игрушкой. Души...

   Было где-то восемь часов вечера, повсюду по-прежнему ярко горели фонари и прожектора, однако на улицах уже не осталось даже солдат – те, до кого не добрались руки Ирмили, рванули в противоположную часть города и искренне думали о том, как бороться с этим полунематериальным созданием, свалившимся на их головы. И с холодом. В городе Юнивелл впервые за много лет выпал снег, чёрным снег...

   Ирмили знала, где они, все солдаты, прячутся, она чувствовала каждое создание, наделенное жизнью, и никуда не спешила. Она вылавливала одиночек, тех, кто не успел спрятаться, и пила их. Ирмили, хоть и не материализовавшаяся полностью, все же была женщиной. Обнаженной симпатичной женщиной, бродившей по вечернему запустелому городу в окружении десятка уродливых омерзительных созданий. Такая персона не может не приковать к себе внимание, тем более – если ты потерялся, заблудился в этом городе.

   Ирмили, не смотря на свое всеобъемлющее зазнайство, не любила лишних церемоний. Она не играла со своей жертвой, а для неё каждый был жертвой, не слушала их россказни, не любила, когда её молили о пощаде. Она просто подходила и прикасалась к тому, кто чаще всего или уже полз по полу, или стоял на коленях, или просто пятился назад. Одного прикосновения хватало, чтобы молодую красивую девушку превратить в бездушную куклу, и оставить её истекать слюной на асфальте посреди города.

   Ирмили "выпила" не много. Может десяток-другой, и её уже начал было раздражать тот факт, что она по-прежнему не может обрести нормальное тело.

   – Солдатики? Нет... Если я стану питаться солдатиками, то они убьют меня раньше, чем я смогу их одолеть... Ах вот! Чувствую! Испуганного ребенка! И рядом с ним парень, годочков двадцати! Пойдем? – Обратилась она к своим нелицеприятным компаньонам. – Пойдем!

   Действительно, в паре улиц оттуда, на Сиреневой площади, единственной, где не горели фонари и стояла лишь пара прожекторов, находились двое мальчишек. Одни из них, тот, что постарше, сидел, прижавшись спиной к стене, держался за ногу, которую пробило куском здоровенной арматуры, незаметно выглядывающей из-под маленького кустика, на который этот парень неудачно свалился. Рядом с ним, весь бледный и замерзший, прижимался к своему старшему брату мальчик лет пяти, решительно отказывающийся бросить брата и пойти искать помощь. Да и что ему объяснишь в пять лет. Кровь из колена уже практически перестала идти – жгут из детских подтяжек получился что надо, и нога вскоре практически онемела, руки стали липкими, силы были на исходе, царила слабость, холодно было вокруг, и старшему казалось что всё – пора думать, как уговорить брата убежать отсюда.

   Первым встрепенулся младший. Он оторвал голову от плеча брата, поднялся на ноги и выбежал в центр площади. Он увидел женщину. Красившую стройную женщину, которая плавными неспешными движениями двигалась в их сторону. Мальчишка радостно залепетал что-то и побежал к брату, стал будить его, но братик не открывал глаз.

   – Он и не проснется, малыш. – Улыбнулась Ирмили, оказавшись за спиной перепуганного ребенка. Она нагнулась к нему и протянула руку. – Пойдем, я отведу тебя к твоему бра...

   – Ирмили!!! – Раздался на безлюдной площади голос Элравенд, которая одной рукой держалась за фонарный столб. Она была... мертвая. Огромное красное пятно на голубой клетчатой рубашке, окосевшие мутные глаза, серая кожа. Телом Элравенд была мертва. – Ты себя странно ведешь, сестра, очень странно. Ты уже забыла смысл нашего с тобой проклятия?

   – Что за... – Ирмили выпрямилась и повернулась лицом к улыбающейся сестре. – Элравенд? Ты что же это, решила продать свою душу демонам и присоединиться ко мне? Или... – Ирмили оскалила зубы. – Ты пришла отмстить? Да... Скорее всего, тебя привела сюда месть. Очаровательно.

   Элравенд опустила голову и глянула на сестру сквозь копну волос, свалившуюся на глаза. Она сделала несколько шагов вперед и поняла, что ноги её не держат – немудрено, ведь несколько часов прошло после того, как сердце встало, и весь этот путь, а это больше чем один километр, Элравенд прошла, пользуясь исключительно сестринскими методами, подпитывая себя чем-то... нематериальным. Она сама не знала, откуда в ней набралось столько знаний или навыков, но сюда её вела магия... и ненависть. Трудно было сказать что сильнее, ведь Элравенд было за что отомстить сестре -за мать, именно за неё. За её оборванную жизнь, за убитого горем отца, умершего когда Элра училась на втором курсе, за всех людей, убитых или изуродованных ею, за тех кого она сводила с ума. Но не за Арде... Нет... Элравенд думала о нём так, будто он сидит по-прежнему у себя в кабинете, скрипит ручкой по листу и ждет её. Для Элры он не был мёртв. И никогда не умрет. Сосуд, что внутри, почти восстановился, осталось лишь заделать пару трещин.

   Она отпустила столб и свалилась на колени, опустив голову ещё ниже, к траве. Она не видела, но чувствовала, что Ирмили ещё сильнее оскалилась, шаг за шагом приближаясь к ней.

   – Ты жалко выглядишь, сестренка. Позоришь меня, как твою старшую, и как ведьму, ведь так он любил тебя называть? Ведьма... – Ирмили стала обходить сестру вокруг. – Скажи мне, Элра, мои зверушки уже позаботились о тех, кого я лишила вечной жизни?

   "Ты о тех недолюдях? Ими то я и питалась, пока шла сюда, и, выходит, из нас двоих плохая ведьма – ты, если не заметила этого"

   – Сестра... Ты наконец дошла до ступени, которую я постигла за несколько дней до своей гибели у озера. Научилась контролировать мертвую плоть...

   "Да??"

   – Но ты на пределе, и больше ты ничего сделать не сможешь...

   Элравенд приподняла голову и окинула взглядом площадь – она видела тела... множество тел, которые уже не вправе именоваться людскими за неимением у них главного, чем владеют люди – души. Вместилищем их душ стало теперь ненасытное тело сестрицы, и Элравенд, стремившаяся всю жизнь стать противовесом ей, была обязана вернуть всем им право называться людьми.

   – Ирмили... Ты помнишь сказку, которую написала, вскоре после того, как познакомилась с Илвен?

   Ирма чуть помедлила, дошла круг и села напротив сестра на колени. Она убрала с её лица прядь волос и отрицательно покачала головой. В её движениях было нечто... Все же она любила играть с людьми, но лишь с теми, кого она по-настоящему ненавидела.

   – Нет? А я вот помню. Мне рассказала об этом Илвен, когда мы к ней заходили пару деньков назад.

   – Да, об этом визите я знаю. Ваш стрелок там перебил множество моих зверушек.

   – Сестра... А до того дня, когда Илвен перед всем классом прочла ту плохо сложенную сказку, была ли у тебя сила? Кроме проблем с головой, было ли ещё что-нибудь?

   – Не знаю, сестра, мне кажется, эта способность – моя. К чему ты ведешь?

   – В неё были такие слова : "И жива одна, пока не умрет другая, и пусть даже сердце второй не будет биться с сердцем одной"...

   Ирмили встала на ноги.

   – "И будет их во веки веков двое, и будет ненавидеть одна тех, кого любит другая, и будут они грешны и праведны. И так до того дня, пока не наступит миг хрупкого равновесия"...

   – Не знаю, что это за слова ты сейчас сочиняешь... – невозмутимо сказала Ирма, поднявшись на ноги. – Но красивые речи меня не смутят.

   – За всё, что ты смогла сделать, тебе стоит благодарить Илвен, единственную из всех нас, кто действительно имеет дар. Она оживила твою бредовую детскую фантазию, но не смогла потом стереть её, забрать слова обратно... – Элравенд опустила голову ещё ниже, чувствуя, что уже не сможет её поднять. Тело умирает.

   – Знаешь, сестра, я все же прониклась твоими словами. – Ирмили снова присела рядом, и схватила сестру за подбородок, чтобы она смогла её видеть. – Я сжалюсь над тобой и не стану просто убивать тебя, я так же поглощу твою душу, и ты отправишься туда, где твой любимый Соллен...

   – Арде... – Поправила её Элра.

   – Да, точно, Арде. – Ирмили отпустила сестру и снова поднялась. Она навернула вокруг неё, и фонарного столба, кругов пять, прежде чем с огромной силой ударить Элру ногой по спине, тем самым сломав ей позвоночник. – Видишь, как я ради тебя стараюсь, сестра. Даже с моим состоянием тела ради тебя я готова устроить любые переломы.

   – Хватит... – Пронеслось тихое неразборчивое сипение.

   – Ты права...

   Ирма взяла Элравенд за руку и между их ладонями образовалось некое сиреневое неяркое сияние. Элравенд и так уже была мертва, и внешней разницы не было видно – была ли в её теле душа или не было. А её там не было. Теперь она оставалась просто изуродованным трупом, брошенным посреди площади.